Ну кто бы знал что это мент
Михаил Круг — Раз, два, три по почкам
Слушать Михаил Круг — Раз, два, три по почкам
Текст Михаил Круг — Раз, два, три по почкам
Ну, кто бы знал, что это мент ведь он был в штатском, а Ося зарядил, не разобрав в пылу
И не успел он по карманам разобраться у развалившегося дяди на полу
Как вдруг откуда-то братья его по классу ему выкручивать суставы за спиной
Он пожалел, что зарядил менту с атаса уже когда попал в клоповник мусорской.
Припев:
Раз, два, три по почкам, раз, два, три по печени
Потерпи, браточек, а мы тебя подлечим.
Раз, два, три по почкам, раз, два, три по печени
Потерпи, браточек, уж они тебя подлечат.
Там били так, что пару раз он отключался и от ударов вновь он приходил в себя
А дай в обратную, так там бы и остался его скормили бы, как булку, голубям
И потопталися по рёбрышкам жигана и вбили ненависть к кокарде мусорской
И если Ося бьёт кому в табло по пьяне то без свидетелей и тьфу-тьфу-тьфу живой.
Припев:
Раз, два, три по почкам, раз, два, три по печени
Потерпи, браточек, а мы тебя подлечим.
Раз, два, три по почкам, раз, два, три по печени
Потерпи, браточек, уж они тебя подлечат.
Раз, два, три по почкам, раз, два, три по печени
Потерпи, браточек, а мы тебя подлечим.
И если завтра будет круче, чем вчера…
Раз, два, три по почкам, раз, два, три по печени
Потерпи, браточек, а мы тебя подлечим.
Ну кто бы знал, что это мент, ведь он был
в штатском,
А Осип зарядил не разобрав в пылу.
И не успел он по карманам разобраться
У рaзвалившегося дяди на полу.
Как вдруг откуда-то братья его по классу,
И ну выкручивать суставы за спиной.
Он пожалел, что зарядил менту с атаса,
Уже когда попал в «клоповник» мусоркой.
Раз, два, три по почкам,
Раз, два, три попечени,
Потерпи браточек,
А мы тебя подлечим.
Раз, два, три по почкам,
Раз, два, три попечени,
Потерпи браточек,
Уж они тебя подлечат.
Куплет:
Там били так, что пару раз он отключался,
И от ударов снова приходил в себя.
А дай в обратную, так там бы о остался,
Его скормили бы как булку голубям.
И потоптались там по рёбрышкам жигана, И вбили ненависть к кокарде мусорской.
И если Ося бъет кому в табло по пъяни,
То без свидетелей и тьфу,тьфу,тьфу живой!
Припев. 2 раза. Verse:
Well, who would know that this cop, because he was
in civilian clothes,
And Osip charge is not disassembled in the heat.
And before he could sort out his pockets
In razvalivshegosya uncle on the floor.
Suddenly from somewhere in his class brothers,
And well, twisting joints behind.
He regretted that the cop charged with Athas,
Even when he was in & quot; klopovnik & quot; trashcan.
One, two, three in the kidneys,
One, two, three care,
Suffer bratochek,
And we’ll heal.
One, two, three in the kidneys,
One, two, three care,
Suffer bratochek,
Oh, they’ll podlechat.
Verse:
They were beaten so that a couple of times he was disconnected,
And from the blows came to himself again.
A grant in the back, so there would be on the left,
He would have fed a loaf of pigeons.
And there on the tread ribs Gigue, and drove hatred cockade Musorskogo.
And if someone in Osia strikes female scoreboard pyani,
That without witnesses, and ugh, ugh, ugh alive!
Ну кто бы знал что это мент
Раз, два, три по почкам.
Ну кто бы знал, что это мент, ведь он был в штатском,
А Осип зарядил не разобрав в пылу.
И не успел он по карманам разобраться
У рaзвалившегося дяди на полу.
Как вдруг откуда-то братья его по классу,
И ну выкручивать суставы за спиной.
Он пожалел, что зарядил менту с атаса,
Уже когда попал в клоповник мусоркой.
Припев:
Раз, два, три по почкам,
Раз, два, три попечени,
Потерпи браточек,
А мы тебя подлечим.
Раз, два, три по почкам,
Раз, два, три попечени,
Потерпи браточек,
Уж они тебя подлечат.
Там били так, что пару раз он отключался,
И от ударов снова приходил в себя.
А дай в обратную, так там бы о остался,
Его скормили бы как булку голубям.
И потоптались там по ребрышкам жигана,
И вбили ненависть к кокарде мусорской.
И если Ося бъет кому в табло по пъяни,
То без свидетелей и тьфу,тьфу,тьфу живой!
А сечку жрите сами
А сечку жрите, мусора, сами,
Ушатый кумовой торчит в сидке,
А завтра брошусь я к своей маме,-
Все отмотал, пришла моя скидка.
Уже и солнце высоко в небе,
И мало-мальски в голове ясно,
Да я бы спился, сам собой не был,-
От горя, потому как нет счастья.
И вот опять пришла красавица-зима,
Пушистый снег ложится снова на дома.
И этот белый снег напомнит мне о том,
О тех далёких днях, что были мы вдвоём.
Я вспоминаю этот вечер, этот снег,
Я вспоминаю твой весёлый звонкий смех,
Я вспоминаю ясную нежность твоих глаз,
О, сколько б отдал я, чтоб с ними быть сейчас.
Припев:
И в той далёкой, самой дальней стороне,
О, как я счастлив был с тобой наедине,
А вот теперь лишь белый снег кружит,
И моё сердце в одиночестве грустит.
Я не забуду этих первых дней любви,
Но если б знал ты, как мне дороги они.
И каждый год, когда приходит к нам зима,
Я вспоминаю о тебе, любовь моя.
Я вспоминаю этот вечер, этот снег,
Я вспоминаю твой весёлый звонкий смех,
Я вспоминаю ясную нежность твоих глаз,
О, сколько б отдал я, чтоб с ними быть сейчас.
Музыка, мелодия, улыбка,
Шёпот о любви, ослабших губ.
Он играл, и не выпадала скрипка
Из его окаменевших рук.
Я душой и телом весь израненный,
Каждый день кого-то хороня.
Может кто чахоточно-румяненький
Передаст открытку за меня.
Я пришёл в ресторан, сжав червонец в руке,
Я смотрю в эти пьяные рожи,
Там у официантки узлы на чулке,
Видно, модный чулок, но заношен.
Хоть у лысого фраера сопли текут,
Он сморкает в платочек культурно.
Если в женском сортире ещё не блюют,
Значит, кончилась водка в «Лазурном».
У зашторенных окон, в высоком углу,
Взяв за талию, шепчет на ухо,
Приглашает летёха на стопку к столу
Молодую губастую шлюху.
Её полная грудь столько видела рук
И из этих же рук столько сотен.
Она знает по опыту и от подруг:
Офицеры скупы при расчёте.
Но сегодня здесь мелочь, и ей не фартит,
Зал прощупала опытным взглядом.
«Надо хапать летёху, а то побежит
Через стол к белокурой заразе. «
Юбилей всем хорош, и шалит, как школяр,
Льёт вино толстой даме на платье,
Завалился на стол, громко ржёт юбиляр,
Бултыхая медалью в салате.
Напоследок, оркестр собрал всю толпу
И последний заказ отыграли.
Я с червонцем стою, яблоко на снегу,
Мне сегодня амнистию дали.
Весна опять пришла,
И лучики тепла
Доверчиво глядят в мое окно.
Опять защемит грудь,
И в душу влезет грусть,
По памяти пойдет со мной.
Пойдет, разворошит
И вместе согрешит
С той девочкой, что так давно любил.
С той девочкой ушла,
С той девочкой пришла,
Забыть ее не хватит сил.
Там под окном зэка,
Проталина тонка,
И все ж ты недолга, моя весна.
Я радуюсь, что здесь
Хоть это-то, но есть,
Как мне твоя любовь нужна.
Владимирский централ 2 (Еврейский арестант)
Согнали как-то на централ воров в законе
Мочились суки в прохоря в тюрьме и в зоне
А потому что там где вор скощуха зэку
Блатному урке и простому человеку
А над Владимиром висел багровый месяц
И кто-то в камере запел грустную песню
И грело души всем зэка той песни пламя
Короче кажутся срока, когда поют о маме
Припев.
А песню грустную в тюрьме поет
Один еврейский арестант
И слово «мама» каждый узнает
Грузин, русак и брат цыган
Он песню пел с такою грустью, не жалея
Как может петь и тосковать душа еврея
И уважением прониклись арестанты
К еврейской маме и босяцкому таланту
Далее поется на иврите:
Бахур еhуди шейошев ба-келе
Шар земер аль има шело
А-земер пашут ве-ацув мимэйле
Севель ве-тиква бишвило.
Аити типеш, аз тислехи ли, ими,
Хаваль, ше-эйн ли хофеш hайом.
.. ве-ад ахшав маамин,
Ше-ошер ба кмо халом.
Эти два куплета для посетителей сайта перевел Шауль Резник shaul@tryam.com:
Перевод:
Еврейский парень, который сидит в тюрьме
Поет мотив о своей матери
Мотив прост и грустен сам по себе,
Страдание и надежда для него.
Я был глупцом, так прости меня, моя мама.
Жаль, что нет свободы у меня сегодня.
И до сегодняшнего дня я верю,
Что счастье приходит, как сон.
Припев:
Водочку льем, водочку пьем,
Водочкой только живем.
Бочтарь на «Форде» жмет на газ до отказа,
Наверно, в «Лазурный» спешит!
Да въехал с похмелья с моста в нефтебазу,
А «Форд» на ремонте стоит.
Воля и покой (Помиловка)
Пр.:
Уже и свечи там горят
И белой пеной водопад
Шампанского зальет
И за душу берет.
Иду туда, где воля и покой
И не дай бог примеривать косяк,
А если и прийдется погореть,
Ты постарайся, чтоб не просто так.
Уже и свечи там горят,
И белой пеной водопад
Шампанского зальет,
И за душу берет.
Уже и свечи там горят,
И белой пеной водопад
Шампанского зальет,
И за душу берет.
Под окном на зеленых ветвях
Расчирикались ранние пташки.
Воробьи, вы ж воры, как и я,
И у вас воровские замашки.
Да батя-вор не дождался, ушел,
А я не знал, я далеко был где-то.
Да я б воробышком, да так и пошел
К маме, к дому да с ветки на ветку.
Кто сидит, кто в бегах от ментов
За границу и снова в Россию.
Босяки топчут пыль городов,
Почему? Вы ж у них не спросили.
И поэтому доля моя,
Как у тех воробьев, от китайцев
Воровать да скакать по ветвям,
Прыгать с места на место, скитаться.
Помолчим и все сбудется верь
Есть на свете счастливые дни
После долгих и трудных потерь
Возвращаются снова они.
Их дорога не так уж длинна
Версты счастья короче на шаг
И немного осталось вина,
Так давай помолчим просто так.
Помолчим о пропавших друзьях,
Помолчим добрым словом о них.
И представим что будто на днях,
В этот вторник мы видели их.
И не будем гадать на туза,
Будем верить, а вера спасет.
Помолчим, все успеем сказать,
Даже больше, но только потом.
Помолчим о несбывшихся снах,
Пусть душа отдохнет от звонков,
Ключ в замке повернет тишина,
И за печкой не слышно сверчков.
Убеждаюсь в ненужности слов,
Вы другим расскажите уже
Сказки Венского Леса ментов,
О раскаянии и о душе.
Давай поговорим
О нас с тобой потом,
Чтоб как-то снять с души
Ошибки наших судеб,
Давай поговорим
И вспомним обо всем,
Что было так давно,
Чего уже не будет.
Я чушь тебе мелю,
А думаю о нас,
И вроде не смотрю,
А все равно все вижу.
Как смотришь ты за мной,
И кажется, сейчас,
Ты хочешь, чтобы я
Подсела к тебе ближе.
Давай поговорим,
Хоть знаем я и ты,
Что все слова давно
В душе перегорели.
Но в памяти моей
Так много теплоты:
Я помню мы с тобой
Глаза в глаза глядели.
Я думал, постарел,
Все в прошлом и забыто,
Ты веришь, сколько лет,
Но каждый раз щемит
Вот мы с тобою здесь,
А юность наша где-то
Как хочется туда,
Туда где не болит.
Давай поговорим,
Ни повода ни слова,
И скроем ото всех
Привязанность свою.
Я помню слово в слово,
Как будто ты мне снова
Сказала:»Я тебя
По-прежнему люблю. «
Не думать о тебе
Мне выше моих сил,
Пусть даже столько лет
У наших с тобой судеб,
Ведь так как ты меня
Никто не полюбил,
Как жаль, что ничего
У нас уже не будет.
Всё было так, как в день последней встречи,
Луна и звёзды стали вдруг бледней,
В глазах поплыл зелёный пьяный вечер,
Качаясь на верхушках тополей.
И будто бы и не было разлуки,
Цвела сирень, а в небе звездопад,
И на плечах твои родные руки.
Как много лет, как много лет назад.
И на плечах твои родные руки.
Как много лет, как много лет назад.
Припев:
Две судьбы, две слезы,
Две снежинки, две мечты,
На ресницы нам упали
С бесприютной высоты.
Две судьбы, две звезды,
Две разлуки, две беды,
Слишком долго к нам летели
И сгорели до золы.
И голуби на крыше замолчали,
И серебром покрылись тополя,
Цветы сирени видно проболтались,
Всё рассказали про тебя и про меня.
От прошлых лет куда нам грешным деться,
Их не вернуть, они не прилетят,
Как сизаири, как два бездонных сердца,
Как много лет, как много лет назад.
Как сизаири, как два бездонных сердца,
Как много лет, как много лет назад.
В тебе было столько желания,
И месяц над нами светил,
Когда по маляве придя на свидание,
Я розы тебе подарил.
Какой ты казалась серьезной,
Качала в ответ головой,
Когда я сказал, что отнял эти розы
В киоске на Первой Ямской.
Припев:
Как было тепло,
Что нас с тобой вместе свело?
Девочка-пай рядом жиган и хулиган.
В нашей Твери нету таких
Даже среди шкур центровых.
Девочка-пай, ты не грусти, ты не скучай.
Понты просадил я чуть позже,
В делах узелки затянул,
А наш участковый, ментовская рожа,
Домой к тебе вдруг заглянул.
Он как портретист на Трехсвятской
Твоим нас с тобой рисовал.
Давил, что ты станешь подстилкой кабацкой,
И с чаем полторта сожрал.
Овца шебутная, мамаша,
Как утка, тряся потроха,
Тебя провожала по улице нашей,
Папаша привел женишка.
Но как-то под вечер в подъезде
К нему подкатил я слегка.
Он нес тебе розы, а я ему съездил.
От всей души, с левой, крюка.
Милая моя, я здесь не только потому что люблю тебя,
а потому что завязал для тебя.
Мне иногда хочется посидеть с тобой в «Лазурном»,
представляю: ты проходишь через весь зал, бардак молчит,
Галька роняет поднос, а ты садишься ко мне на колени, и я плыву.
В блестящем платье, золоте и жемчугах,
Каблук на шпильке, а в руках букет из роз.
Бардак молчит, а ты идешь вся на понтах.
А помнишь, как тебе свои я розы нес,
Когда в пустом трамвае ехали домой,
Полночный город замолкал и засыпал,
Как пахли почки набухавшие весной,
Я от любых невзгод тебя оберегал.
Я каждый день тебя на зоне вспоминал,
Мои мечты быть может, сбудутся теперь,
Как на прощанье тебя в щеку целовал
Ты убегала и захлопывала дверь.
Как не хотелось мне, прощаясь уходить,
Ах, сколько было нам с тобой прекрасных лет,
И я не уходил я ждал, чтоб посмотреть,
Когда ты в спальне у себя погасишь свет.
Мы молчим
И никто не знает, что и как сказать,
То, что каждый тонко чувствует в себе.
Жизнь к тебе несправедливою была.
И в душе,
Не смолкая, все звенят колокола.
На холме
Фотография и четные цветы,
Тоже срезанные с каплями росы,
На которые не прилетит пчела.
А в душе,
Не смолкая, все звенят колокола.
Песня посвящается пацанам, которых с нами нет.
Добрая, глупая, давняя
Как ни странно, сейчас это кажется горькой потерей,
Только порвана нить, что навеки связала с тобой.
Как же мы расставались тогда, но я все-таки верю
В эту добрую, нежную, глупую, давнюю боль.
Я уже не смогу так легко петь тебе наши песни
И читать свои первые, очень плохие стихи,
Но мне кажется, если однажды проснусь на рассвете
И увижу тебя, ты простишь мне все эти грехи.
Синее море, падают звёзды,
Значит, разлука нам суждена.
А по щекам тихо катятся слёзы
И в небе звезду качает волна.
А по щекам тихо катятся слёзы
И в небе звезду качает волна.
Припев:
Дорога дальняя, дорога долгая,
А в небе пасмурном горит звезда,
Разлука горькая и непутёвая
Как масть пиковая на стол легла.
Разлука горькая и непутёвая
Как масть пиковая на стол легла.
Веришь, не случайно, и жизнь большая тайна,
Так подойди ж ко мне, мы вместе споем.
И пусть никто не слышит, и музычку не пишет,
И слов не знает, только мы вдвоем.
Припев:
Нас ждут с тобой дороги,
Париж и Лондон строгий,
Нью-Йорк и Брайтон-бич смотри, смотри.
Там где-то между прочим,
Признаюсь вам, что очень
Я заскучал по маме и Твери.
Манхэттен, здравствуй, папа, ты здорово здесь нахапал.
Давай поделимся, я жертва ВК.
Я сечку жрал на БАМе, вы посмотрите сами,
Да и еще в Америку приехал ЗЭКа.
Купите, Роня, пачпорт совейского союза.
Да не накладно, вы ж уйдете живой.
А Вова вам сыграет, он, правда, не Карузо,
Но пенки мочит и до баб сам не свой.
Я тайно издыхаю, мечтаю представляю,
Как лучший бюст Америки грабануть.
Раскину в веер пальцы, не мельтешите, мальцы.
Денег нет, так хоть пощупаю грудь.
Какие люди смотрят, да это же все жмоты.
А рубь за доллар, как при шмоне понос.
Русмафия крепчает, полиция рыдает
И итальяшкам мы утрем скоро нос.
МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ — ФРАЗЫ ИЗ ФИЛЬМА
А мне один хрен! Хотите, пойдем мусоров резать, хотите, хоть завтра разбежимся. Эпизод
А мусорка своего дашь нам на съедение? — А вот пусть он сам за вас похлопочет, а мы рассмотрим. Горбатый, Жеглов.
А не сдал я тебя Шарапов, потому что мы с тобой под одной шинелью спали
и ты свой офицерский доп. паек не жрал один под одеялом. Левченко.
А ну вали отсюда, лось сохатый! Промокашка.
А ну держи меня! — Как держать? — Нежно. Жеглов, эпизод.
А скажи мне, Маня, по старой дружбе, с кем это ты так красиво отдыхала? Жеглов.
А ты где сидел, Володя? — На Колыме. Прииск «Счастливый». Золотишко мыл. Жеглов, Шарапов.
А ты меня за руку ловил, волчина позорный, чтоб про мои дела на людях рассуждать?! Манька-Облигация.
А угостите даму спичкой, гражданин начальник. Манька-Облигация.
А я в кинишку намылился, да. Шарапов.
Ба-а! Да это ж знакомые мне лица! Ма-аня! Жеглов.
Бабу не проведешь! Она сердцем видит. Горбатый.
Барыши, может быть, с красивой делить приятнее. — Вот! В этом и есть его гнусная психология. Жеглов, Шарапов.
Безобразие! Консерваторию окончить не дают! Манька-Облигация.
Береженого Бог бережет! Жженый.
Берите! На! Ешьте! Вот они, кровно заработанные. Давай, вот они, бери, давай! Копченый.
Браслет старинный, цены немалой! Манька-Облигация.
Браслетик этот, вещицу дорогую и старинную, третьего дня с убитой женщины сняли. Жеглов.
Будь человеком, не жадись и нам маленько сахарку отсыпь. Жеглов.
Будь, Шарапов, не кашляй! Фокс.
Был такой китайский мудрец Конфуций, так вот он говорил: «Очень трудно искать в темной комнате черную кошку. Особенно, если там ее нет». Груздев.
В паспорте у него не написано, что он бандит, а, наоборот, написано, что он гражданин, живет по какому-нибудь Кривоколенному, 5, прописка у него имеется. Так что возьми его за рубь за двадцать! Жеглов.
Верю, ждет нас удача. На святое дело идем. Друга из беды выручать. Горбатый.
Володенька, я ведь тебя зубами загрызу! Слышишь, Володенька? Горбатый.
Все заключается в его умении вынуть номерок у фраера ушастого. Жеглов.
Все! Лед тронулся. Сейчас каяться начнет. Жеглов.
Вы бы мне свистнули, я бы сам к вам пришел. — Тебе, пожалуй, досвистишься. Копченый, Жеглов.
Вы бы сняли пиджачок, гражданин начальничок! Копченый.
Вы нам не только контрамарку, вы нам билеты с местами, еще там, где мы вам укажем. Жеглов.
Вы не жулик, вы человека убили! Жеглов. Значится, так и запишем. Вы не жулик, вы человека убили. Он же.
Вы уж совсем меня за ссученного держите. Чтобы я блатного кореша уголовке сдал?! Да ни в жизнь! — А ты его и так сдал. Копченый, Жеглов.
Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем. Горбатый.
Гарна дивка, тики вона не для Тараскина. Дуже вин швыдкий, як той фейерверк. Эпизод.
Гладко рассказываешь. Горбатый.
Горит. Деревянный. Сильно горит. Жеглов.
Да вы не сомневайтесь, товарищ капитан, все будет сделано в лучшем виде. Оглянуться не успеют, как шашка прыгнет в дамки! Векшин.
Да ты, видать, и впрямь без ума, Копченый! Чтоб Жеглов твои поганые деньги взял, ну, о чем тогда с тобой разговаривать?! Жеглов.
Да, девочка! На этот раз вляпалась ты крепко! Жеглов.
Давай за твое здоровье выпьем. Ты, видать, себе два века намерял. Шарапов.
Дай-ка ты ему еще пару раз для ума. Эпизод.
Девять классов и три коридора. Жеглов.
День сегодня обыкновенный, скоромный, да вот номерок-то вы ляпнули не тот. Жеглов.
Деньги любишь, значит? — А кто ж их не любит! — А зачем они тебе? — Зачем! Нашел бы, зачем! А вот хоть бы с Лелькой в Кисловодск закатился! Горбатый, Шарапов.
Довелось тебе поручкаться со знаменитой Манькой-Облигацией, дамой приятной во всех отношениях, только работать не хочет, а, напротив, ведет антиобщественный образ жизни. Жеглов.
Дорисковался, гаденыш! Говорил я ему, говорил: кабаки и бабы доведут до цугундера. Горбатый.
Дуралей ты, Шарапов! Такая девка, а ты: пришлите рапорт. На твоем месте я бы ей сам бы отдавал рапорт ежедневно. Эпизод.
Дурилка картонная! Обмануть хотел. Горбатый.
Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова, он уже давно тю-тю! Жеглов.
Если в засаду нас приведешь, мы тебя первого начнем на куски рвать. Ломтями настругаем. Горбатый.
Если выяснится, что ты не мусор, а честный фраер, дам я тебе денег. Горбатый.
Есть у нас сомнение, что ты, мил человек, стукачок. Горбатый.
Жалко, я тебя тогда, щенка, не шлепнул. Фокс.
Жаловаться. Ну, насчет жалоб я уже слышал, приходилось. Жеглов.
Жаль, жаль, что я не художник. Я бы картины с нее писал! Жеглов.
За чей-то барахловый браслет мне под расстрельную статью? — А что ж тебе за него, талоны на усиленное питание? Манька-Облигация, Жеглов.
Здравствуй, бабонька! Ты мне Аню к трубочке позови. Шарапов.
Значит, если я стукач, зарежете вы меня, а если я всю вашу компанию спасу, так десять кусков получу — двадцать бутылок водки смогу купить. Шарапов.
Значится, так! Жеглов.
Значится, я так понимаю, гражданин, что правды мы писать не захотели. Жеглов.
И главный выигрыш — тебе, так? И золовка в Коканде — тоже у него. А у нас с тобой, Шарапов, родственников-то всего — кум, сват да зацепы хват. И выигрываем мы с тобой только в домино. Жеглов.
И откуда у тебя, Петюня, такой изумительный сахар. Жеглов.
Ира на Божедомке? — Да. — Слушай, орел, а это не Соболевская часом? Жеглов, Шарапов.
Кабы при моей работе бабы не нужны были, я бы с ними слова не сказал. Языком метут, как метлой машут, заразы! Ручников.
Кадило недорезанный, крыса тыловая! Рожу раскормил красную, хоть прикуривай… Левченко.
Коля Тараскин молодой еще! Жеглов.
Кончился. Еще по радио объявили, что матч, мол, матч, мол, кончился, еще так это музыка заиграла: па-пара-па, па-пара… Эпизод.
Кошелек, кошелек. Какой кошелек?! Кирпич.
Кто такая? Почему не знаю? Жеглов.
Кто это там гавкает? — С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов. Горбатый, Жеглов.
Куда зекаешь, бес дохлый! Промокашка.
Кыш со стула, отец Григорий! Жеглов.
Леля! Леля, это я, Вова. Шарапов.
Леля. Какая Леля? С Лилоховской? — С Тверского. Промокашка, Шарапов.
Лицо такое… Ну, одним словом, бабам нравится. Шарапов.
Лучше в клифту лагерном на лесосеке, чем в костюмчике у Фокса на пере. Ручников.
Малин что ли мало в Марьиной роще?! Манъка-Облигация.
Маэстро, вот это вот — все. Понял?! Вот так. Жеглов.
Меня от них тошнит. Давай прервемся на время. Жеглов.
Милосердие — поповское слово! Жеглов.
Мне бы пойти! Нельзя! Они меня в момент расшифруют: каждая собака в лицо знает. Жеглов.
Мне известен, по книжкам, конечно, хорошо известен этот прием. Один следователь грубый и злой, а другой добрый и вежливый. Подследственный, естественно, психологически тянется к следователю доброму в кавычках… Груздев.
Мне Фокс сказал, если передам, что с ментами было, пять тыщ полос Вот мне какая ласка нужна. За пять тыщ, кто хошь, приласкает. Шарапов.
Мне! Сберкнижку — мне. Она мне сердце согреет, когда в подвал вместе полезем. Шарапов.
Молодец, Шарапов, хорошо бегаешь! Маненько внимательности — цены б тебе не было. Жеглов.
Молодец, Шарапов, хорошо мыслишь, разведка! Жеглов.
Мужчина вы, я вижу, положительный. — Ну так этъ! Жеглов, эпизод.
Мы люди тверёзые, а не какие-нибудь там шалопутные! Как говорится, чтобы нонче да на дысь!, перепутать?! Нет, вчерась, как на духу, вчера было. Эпизод.
На втором кону не пофартило, а этот дурачок Копченый его взял и выиграл. Кирпич.
На фронте он, правда, не воевал, но шнифер был знаменитый. Громил сейфы, будто косточки из компота. Жеглов.
На этот раз рассердил ты меня всерьез! Жеглов.
На этот раз я постараюсь добыть тебе кайло в руки или пилу. Жеглов.
Наговариваете вы на нашу семью. Грех это. Манъка-Облигация.
Наказаний без вины не бывает. Ему надо было просто вовремя со своими женщинами разбираться и пистолеты не разбрасывать, где попало, ясно?! Так что наказаний без вины не бывает, Шарапов. Жеглов.
Насчет хлеба мы не договаривались. — А мы и насчет сахара тоже не договаривались. Соловьев, Жеглов.
Не бери на понт, мусор! Манька-Облигация.
Не вздумай из себя изображать вора в законе. Ты маленький человек, лопушок, шестерка, понял?! Жеглов.
Не время сейчас ласкаться. Вот вечером я тебя приласкаю. Эпизод.
Не для протокола, Шарапов, а для души мои слова тебе. Фокс.
Не знаю, как у вас в у головке, а у нас сразу язык отрежут за лишние вопросы. Кирпич.
Не имеешь права, старший приказал. Ручников.
Не распускай сопли! Здесь МУР, а не институт благородных девиц. Жеглов.
Не ругайся, Маня, ты мне молодого человека испортишь. Жеглов.
Не учи ученого, гражданин Копченый! Жеглов.
Небось на Петровке целая канцелярия такие справки шлепает. Горбатый.
Не-не, фраерок, полный! Промокашка.
Нет у вас методов против кости Сопрыкина! Кирпич.
Ни от кого мне ни помощи, ни поддержки, а только вы стараетесь побольней меня обидеть, еще ужасней сделать жизнь мою и без того задрипанную. Манъка- Облигация.
Ничего, давай, веселись, веселись, начальник! Давай, веселись, ничего! Токо скоро будет моя очередь. Кирпич.
Ничего, ничего, ничего, мы еще покувыркаемся! Не тот парень Шарапов… Жеглов.
Ну и рожа у тебя, Володя! Ох рожа! Смотреть страшно. Жеглов. Ну и видок у тебя, Шарапов. Он же.
Ну что ты стоишь, Глеб! Надо что-то думать! Ведь они убьют его! Гриша.
Ну что, Сопрыкин, придумали мы на тебя методы? — Я вижу, ты придумывать мастак. Жеглов, Кирпич.
Ну что, старшой, окропим снежок красненьким?! Левченко.
Ну, граждане дорогие, ну, товарищи мазурики! Шарапов.
Ну, здравствуй, мил человек! Проходи, гостем будешь. Горбатый.
Ну, какой у тебя адрес? — А какой у тебя? Шестой проезд десять. — Правильно. Жеглов, Кирпич.
Ну, покеда, бабанька, покеда! Шарапов.
О-блигация или А-блигация? — О-блигация. Чего? Какая облигация? «Я, Манька-Облигация…» Да ты что, с ума сошла?! Манька-Облигация, Жеглов.
Обыкновенный браслетик, серебряный, со змейкой червленой и одним изумрудным глазком. Жеглов.
Обязательно или углем черную кошку нарисуют, или котенка подбросят. — Зачем это? — Ну, для форсу бандитского. Гриша, Шарапов.
Он бы, гад, раньше мозговал, как легавым в руки не даваться. Горбатый.
Она же — Анна Ифедоренко, она же — Элла Коцнельбоген, она же — Людмила Огуренкова, она же… она же — Изольда Меньшова, она же — Валентина Понеяд. Жеглов.
Они Васю Векшина раскололи, а Вася Векшин не зеленый пацан был. Жеглов.
Они и меня могут, как Топоркова, но напугать Жеглова — кишка тонка! Жеглов.
Они шпионы, что ли? Нормальные уголовники, бандиты. Они и этот телефон-то заполучили случайно. Шарапов.
Открывай, открывай, у нищих слуг нет. Жеглов.
Папаш, можно я поем малость. После казенных харчей на твое изобилие смотреть больно. Шарапов.
Партнера, партнера хорошего ищу. Жеглов.
Паскудный вы народ, бабы! Там твой мужик на нарах парится, а ты пять кусков зажала, жизнь его под корень рубишь. Шарапов.
Пиф-паф и — в дамки! Шарапов.
По замазкам вроде бы фраер, но не фраер, это точно. Ему человека подрезать, что тебе высморкаться. Кирпич.
По полкосой скатаем. — Да ты что, Копченый, с Жегловым по полсотни играть?! — А по сколько? — По тыще. — По куску. — По куску. Копченый, Жеглов.
Повезло вам сегодня, граждане. — Кому повезет, у того и петух снесет, и такая птица, как ты, у меня тоже нестись будет. Фокс, Жеглов.
Пока я не перешел к третьему и четвертому отделениям, скажи, веришь, что я тебе их мигом организую? — С тебя станется. — Правильно понимаешь. Жеглов, Кирпич.
Покажи себя. — Давай, давай, сбацай чего-нибудь. Горбатый, Промокашка.
Помолчи! Ты под пули не полезешь. — Это не женское дело. Горбатый, эпизод.
Пора тебе, Копченый, на лесоповал ехать или какой-нибудь канал строить. На мой взгляд, зажился ты в городе, Копченый. Жеглов.
Про маму твою ничего не скажу, не знаю, а папашку твоего героического видеть приходилось. Жеглов.
Проводи его, Шарапов, до автобуса. Жеглов.
Прожил ты свои тридцать лет и все время что-то жрал, вон, крепко пил, сладко спал… Жеглов.
Разговаривая с людьми, всегда улыбайся. Понял? Люди это любят. Жеглов.
Рыжая, часто бывает с различными мужчинами в ресторанах, волосы подкрашивает стрептоцидом. Жеглов.
С вопросами своими премудрыми воздержись пока, понял?! Жеглов.
Самому что ли зарезаться или справку принести от милиционеров, что я у них не служу? Шарапов.
Сводня, воровка, четырежды судимая, на левой руке голубь и три буквы АНЯ. Жеглов.
Сейчас окурки в ход пойдут! Груздев.
Сенечке Тузику, псу вашему, пламенный привет! Фокс.
Складно звонишь. Горбатый.
Смешной малый! Ты это, Карп, правильно мерку ешь, сгодится нам этот фраерок. — Ты поучи жену щи варить. Левченко, Горбатый.
Снимешь ты свой заграничный костюмчик, оденешь телогреечку и — или на лесосеку, или в солнечный Магадан. Жеглов.
Собака лаяла на дядю-фраера… Промокашка.
Спасибо тебе, папаша, за доброту твою не… и за щедрость спасибо, и за ласку, которую Фокс мне обещал, за все тебе спа… Шарапов.
Спокойно! Ты меня от радости чуть с трамвая не спихнул. Жеглов.
Спрос, он в нашем деле дорого стоит! — А что… — А то, что спрашивать-то надо вовремя, чтоб в самую десятку лупить! Жеглов, Шарапов.
Старики не должны жить вместе, старики должны держаться молодых. Михаил Михайлович.
Стерегись его, Горбуша! Эпизод.
Странный вы народ, блатные, как собаки жучки, ни имени, ни роду, одни кликухи поганые. Жеглов.
Стреляй, стреляй, Глеб! Ну что же ты ждешь, стреляй! Шарапов. Глеб Егорыч, стреляй! Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут проклятые! Эпизод.
Сыпь, сыпь, не тряси руками, больше просыплешь. Жеглов.
Сядь, Промокашка. Сядь, не мелькай. Горбатый.
Так это только пацаны на шелобаны играют, а настоящие игроки — на интерес. Копченый.
Теперь Горбатый! Я сказал, Горбатый! Жеглов.
Тоже мне театрал выискался! Жеглов.
Тут у него любовь с интересом, тут у него лежбище. Жеглов.
Ты ж здоровая девка, тебе ж работать надо, работать тебе надо, а ты ведешь себя как черт знает что! Жеглов.
Ты ж у меня женщина-то понятливая, за что и ценю. Шарапов.
Ты мне не товарищ. Ты гадина и трус! Жеглов.
Ты на руки-то его погляди. Из него такой же шофер, как из Промокашки скрипач! Клаша.
Ты не бойся, мы тебя не больно зарежем. Чик! И ты уже на небесах. Горбатый.
Ты посмотри на себя! Ну какой ты шофер и какой бывший лагерь?! У тебя на лбу десять классов нарисовано. Жеглов.
Ты пришел, передал, получил и — отвалил в сторону, понял! Жеглов.
Ты с ним побегай наперегонки! Это он трость для понта носит, солидности набирает. Жеглов.
Ты токо скажи, я ж тебе всю жизнь верная буду. Ты парень — хоть куда! Манъка-Облигация.
Ты что, Глеб! Я не испугался, я потерял сознание! — Ты не сознание, ты совесть потерял. Соловьев, Жеглов.
Ты что, торопишься? — Да нет, я могу еще лет пятьдесят подождать. Горбатый, Шарапов.
Ты что, этой воровке поверил?! Ты мне, своему товарищу, не веришь?! Соловьев.
Упрямство — первый признак тупости. Жеглов.
Фокс — вот единственный и неповторимый свидетель. Как говорится, для всех времен и народов. Жеглов.
Футбол к тому времени уж кончился. Эпизод.
Че за шум, а драки нет. Жеглов.
Черт с вами, банкуйте! Горбатый.
Что скажешь, разведка? Жеглов.
Что у вас с лицом? — В «Астории» поужинал. Груздев, Шарапов.
Что это у тебя, а? Целый склад для кобелирующих личностей! Жеглов.
Чтоб у подружки Фокса был такой задрипанный вид?! Эпизод.
Шарапов у нас сотрудник молодой, настырный… Жеглов.
Шарапов, и откуда ты такой красивый, а? Эпизод.
Шарапов, найди его, даже если меня осудят, найди! Груздев.
Шлю тебе с ним Анюта живой привет. Будь с ним ласкова. За добрые слова одень, обуй, накорми. Вечно твой друг. Шарапов. То же. Жеглов.
Это же Клондайк! Эльдорадо! Жеглов.
Это и я так могу. — А чего ж сыграть-то? — «Мурку»! Промокашка, Шарапов.
Это мы еще поглядим, кто из нас с ошибками пишет! Фокс.
Это ты умный, а я только так, погулять вышел. Жеглов.
Эх ты, босота! Жеглов.
Эх, сейчас бы супчику горяченького да с потрошками, а?! Шарапов, не отказался б ты от горяченького супчику да с потрошками? — Я б сейчас с большим удовольствием бы щец навернул! Жеглов, Шарапов.
Я бачу, шо тоби нэма нэякого дила, як тому цыгану до лошади. Эпизод.
Я в крайнем случае вот его за баранку посажу. — Во, он тебя и привезет на Петровку, 38. Горбатый, Жженый.
Я вор в законе и дружков не продавал! Ручников.
Я лучше помолчу. Здоровее буду. Ручников.
Я по пятницам не подаю. Жеглов.
Я расскажу все, я все расскажу, все. — Верю. — Про все случаи… — Верю. — …когда мы брали чужое. — Я вам верю, верю, верю. Волокушина, Жеглов.
Я с тобой… вот так поговорю! Вот такой… у меня с тобой разговор выйдет! Поговорю я с тобой… вот так! Вдумчиво да серьезно, чтобы дошел до тебя мой вопрос. Жеглов.