стратегия афины что такое
Стратег
Стратег (греч. στρατηγός — воевода, военачальник, полководец, от στρατός — войско и ἄγω — вести, веду) — в древнегреческих городах-государствах главнокомандующий войском с полномочиями распоряжаться финансами и вершить суд в вверенном ему войске, а также строить внешние отношения в пределах, необходимых для достижения задач, поставленных перед вверенным ему войском.
Стратегами также назывались в Эллинистическом Египте назначаемые царями Птолемеями представители греко-македонской администрации в областях страны — номах.
Содержание
История
Должность стратега была повсеместной: так мы имеем сведения о существовании её в ионийских городах Малой Азии (в конце VI века), в Аргосе, где было 5 стратегов, в Сиракузах, Беотии, и т. д.; кроме того, упоминаются стратеги как руководители союзов (аркадского, акарнанского, эпирского, ахейского, этолийского, фессалийского и проч.).
В Афинах стратегия была высшею государственною должностью благодаря возможности влиять на законодательство и праву занимать должность несколько раз подряд (например, Перикл был стратегом подряд 15 лет, Фокион — 45 раз в течение жизни). Со времени Клисфенова законодательства стратегов было, по числу фил, десять, и это число удержалось, пока существовала коллегия (до 52 или 42 г. до н. э.). Кроме обычной квалификации, которая предъявлялась ко всем афинским магистратам, стратег должен был иметь собственность в Аттике (при Драконте — не менее 100 мин) и законных сыновей в возрасте не моложе 10 лет.
В стратеги выбирались обыкновенно лица старше 40 лет. При Клисфене стратеги выбирались по филам, из каждой по одному; в IV веке выбор стратега происходил в народном собрании. В день вступления в должность стратег приносили присягу; по сложении должности они давали отчёт; кроме того, в каждую пританию производилось поверочное голосование (греч. έπιχειροτονία ) для служебной ревизии. Если относительно кого-либо голосование давало дурной результат, дело рассматривалось в народном суде и соразмерно вине назначалось наказание; в случае оправдания такой стратег снова вступал в свою должность.
Всего важнее было право стратега созывать народное собрание (лат. ius cum populo agendi ), которое по предложению стратега утверждало смету военного ведомства и решало многие вопросы внешней политики (заключение договоров, объявление войны и проч.). Помимо законодательных функций, стратеги имели широкий круг административных обязанностей военного, судебного и финансового характера. Они производили набор войска из граждан и союзников, были исполнителями договоров, заботились о соблюдении клятв и религиозных формальностей при заключении договоров, распоряжались сметными суммами, чрезвычайными поступлениями (из добычи, штрафов и уплаты за конвоирование во время войны коммерческих судов), отвечали за поставку хлеба в Афины, назначали триерархов, вели процессы, связанные с распределением триерической повинности, имели верховный надзор за деятельностью симморий и разбирали спорные дела о взимании прямой подати на военные надобности.
Помимо руководительства упомянутыми процессами, стратеги имели уголовную юрисдикцию в военных делах (по обвинению в неучастии в походе, дезертирстве, трусости) и право налагать наказания, включая смертную казнь (за измену), а также награждать; по представлению стратегов хоронились на счёт государства лица, павшие на поле битвы. Как распределялись эти функции между членами коллегии, с точностью сказать трудно. По Аристотелю (Άφηναίων πολιτεία с. 61), один из стратегов (вероятно — высший) избирался к гоплитам, один для охраны страны, два для Пирея, один для симморий; остальные пять посылались в поход, если того требовали обстоятельства.
Упоминаются ещё стратеги для приготовлений к войне, для наёмных войск, для флота. Внешними знаками отличия стратегов были хламида и венок. Они имели почётное место в театре, участвовали в процессии на Панафинейском празднике, имели казённый стол в στρατηγήϊον и питание; за особые отличия Стратеги награждались статуями. В случаях особо важных и во время опасных войн стратеги получали ещё большие полномочия и могли действовать самостоятельно, без предварительного решения и согласия совета и народного собрания (греч. στρατηγον αύτοκράτορες ).
Стратеги в Эллинистическом Египте
В Египте при Птолемеях стратеги были наместниками номов и стояли под начальством эпистратегов трёх округов Египта (Фиваиды, Гептаномиды и Дельты).
Стратиги в Византии
В Византийской империи VII—X веков «стратиг» — наместник и главнокомандующий фемы (то есть военно-административного округа), обладающий всей полнотой гражданской и военной власти. В византийской табели о рангах X века стратиг фемы относится к лицам 1-го класса, степени и чина. Однако с XI века стратиги теряют власть и превращаются в начальников городских и крепостных гарнизонов, а с XII века должность вообще исчезает.
Современное использование
В современном мире этим понятием называют человека либо обладающего стратегическим мышлением, либо ответственного за стратегические решения.
СТРАТЕГ (др.-греч. στρατηγός ‒ военачальник, полководец, от στρατός ‒ «войско» и ἄγω ‒ «веду»)
В древней Греции обычный термин для обозначения военного командующего.
В Афинах – важный технический термин. Здесь в 501/500 г. до н.э. была реформирована система военного руководства и создана коллегия десяти стратегов, которая стала одним из высших государственных органов. Афинские стратеги командовали армией и флотом, отвечали за внешнеполитический курс государства, заведовали казной, координировали деятельность триерархов, имели право созывать народное собрание. В первые десятилетия существования этой магистратуры стратеги руководили военными кампаниями сообща, поочерёдно исполняя обязанности главнокомандующего, как, например, в Марафонском сражении.
Постепенно стратегия из чисто военной магистратуры превратилась в военно-политическую: часть стратегов уже оставались в Афинах, а наиболее талантливые из них становились политическими лидерами (первыми такими лидерами были Фемистокл и Кимон). Около середины IV в. до н.э. деятельность стратегов стала приобретать все более специализированный характер, и каждый из стратегов получал в свое ведение отдельную отрасль управления. По словам Аристотеля, одному поручали руководить гоплитами, двое стратегов заведовали гаванями в Пирее, один координировал действия триерархов и т.д. (Arist. Ath. pol., 61, 1). В наиболее опасные для Афин моменты выбирали одного или нескольких стратегов-автократоров с неограниченными полномочиями (например, стратегом-автократором стал Алкивиад в 407 г. до н.э.).
Первоначально стратеги избирались по филам – по одному от каждой филы сроком на один год. Порядок был изменен в середине IV в. до н.э., когда стратеги стали избираться из всего состава граждан путем открытого голосования в народном собрании. Стратегия была настолько значимой и важной для государства магистратурой, что к избранию с помощью жребия не прибегали. За деятельностью стратегов тщательно следили, и они могли быть отрешены от должности по решению афинской экклесии до окончания их служебного года. Однако поскольку переизбрание допускалось неограниченное число раз, а сама должность никак не оплачивалась, стратегами становились, как правило, вполне обеспеченные и профессионально подготовленные люди. Наиболее влиятельный стратег давал имя коллегии и фактически являлся главой государства, как например, Перикл, который избирался в стратеги после 443 г. до н.э. 15 раз.
Стратеги имели почетные места в театре, за особые заслуги награждались венками и другими значимыми отличиями. Стратеги как высшие военные и гражданские магистраты были во многих греческих государствах и союзных объединениях, например, в Фокиде, Акарнании, Аркадии, Аргосе, в Ахейском и Этолийском союзах. В эллинистическом Египте стратегами называли наместников отдельных областей (номов). Стратег – греческий вариант римского слова «претор» (praetor).
Исторические источники:
Аристотель. Афинская полития, 22, 2; 61.
Иллюстрации:
1.Бюст Фемистокла, афинского стратега, в коринфском шлеме. Мрамор. Римская копия времени Адриана с греческого оригинала, около 400 г. до н.э. Ватикан. Музей Пия-Клементина;
2. Бюст Перикла, афинского стратега, в коринфском шлеме, с надписью «Перикл, сын Ксантиппа, афинянин». Мрамор. Римская копия с греческого оригинала, около 430 г. до н.э. Ватикан. Музей Пия-Клементина.
skeptimist
skeptimistskeptimist (Блог Андрея В. Ставицкого)
Соотноси всё с вечностью
Проектные стратегии войны: Аполлон побеждает Афину и Ареса
Интересную концепцию эволюции понятия «война» разработал футуролог С. Переслегин. По его версии он проходит три основных стадии: от войны Ареса к войне Афины, а от неё к войне Христа, которую он позже переформулировал в войну Аполлона. Лично мне помимо общиъ поддходов особо важно то, что по теории Переслегина высшей ступенью военных (конкурентных) стратегий является стратегия за души или сознание людей, которые выстраиваются вокруг мифологий и без них не проводятся. Так, лучшие умы России подтверждают мои разработки мифов и мифоистории.
Как же выстраивает свои взгляды С. Переслегин.
Горячая форма ведения войн является очень болезненной, но далеко не самой разрушительной с точки зрения объема уничтожаемых в социуме связей. Помимо нее существует достаточно иных форм ведения войны, представляющих собой те или иные способы разрушения системных связей социума без прямой его деструкции.
Определение войны, если обобщить его, исходя из ее сути как процесса, выглядит следующим образом:
Война – целенаправленный рукотворный процесс разрушения либо паралича социосистемных связей социума, индуцируемый извне.
Мальтийский крест стратегий Переслегина
Эволюция форм и содержания военных стратегий обобщена Сергеем Переслегиным в кресте стратегий, который назван им Мальтийский:
Война Ареса – горячая форма войны, война силы, храбрости и хитрости. Война Афины – война экономической мощи и политического коварства, к которым добавилась незатейливая скупка элит. Война Христа – война смыслов бытия и глобальных проектов.
Во временном измерении Мальтийский крест стратегий закручивается в эволюционную спираль относительно оси времени, визуализирующую, как открывался доступ к новым стратегиям по мере перехода от одной фазы социогенеза к другой:
Стратегии героической фазы социогенеза
Единственно доступной в героической фазе социогенеза формой конфликта была война Ареса. Исход ее решался героями в схватках на полях сражений. Относительно небольшой размер социумов и занимаемых ими территорий определял и незначительный масштаб конфликтов. Бой был единственно доступной формой организации военных действий, соответственно, тактика – единственно востребованным видом военного искусства.
Выиграть войну – означало выиграть бой. К этому и сводилось содержание стратегии – к искусству выиграть бой.
Стратегии аристократической фазы социогенеза
В аристократической фазе социогенеза социумы выросли до масштабов государств. Увеличившиеся в размерах армии и возросшая глубина маневра актуализировали оперативное искусство, которое связывает множество локальных боев в единые операции. И тактическое, и оперативное искусство подчиняются стратегии Ареса. Цель ее всегда остается неизменной – выиграть горячую войну.
Открытием аристократической фазы социогенеза стали принципиально новые стратегии войны Афины, которая включила в круг военных стратегий экономику и политику.
Экономическое лидерство 1) конвертируется в средства истребления, защиты, маневра и прочие зримые инструменты достижения победы, 2) позволяет устраивать экономическую блокаду. Совокупность этих факторов зачастую вынуждают противника уступить еще до развязывания горячей фазы конфликта. Политику, как форму военных действий, породила возрастающая связность мира, что предоставило широкие возможности для дипломатических интриг, в том числе, деморализовать противника и союзников, навязать им свою волю, если же горячая фаза войны неизбежна, то втянуть их в нее на приемлемых для себя условиях. В целом, содержание экономики и политики, как элементов стратегий войны Aфины, в том чтобы добиться результата внушив противнику неизбежность своей победы. Предельной политической стратегией является выигрыш войны чужими руками.
Отметим, что уже в аристократической фазе социогенеза войны постепенно приобретали проектный характер – все чаще проистекали не из жесткой биологической необходимости или вследствие пассионарного всплеска, а диктовались экономикой.
Развитие военных стратегий в финансовой фазе социогенеза
В финансовой фазе социогенеза все значимые войны приобрели проектный характер. Они развязывались и развязываются Очень Большими Деньгами, естественно, в корыстных интересах.
Первое, что сделали Большие Капиталы – довели до логического совершенства стратегии войны Aфины. Они создали Большую Политику – искусство кардинальных политических решений посредством финансового подчинения аристократических элит, что стало возможным в результате роста финансовой и хозяйственной связности Мира. Скупка элит происходит как непосредственно за деньги, так и посредством интеграции их экономических интересов в интересы агрессора. В итоге, красивую классическую дипломатию сменила финансовая – криминальная, но сверхэффективная: суть ее в том, чтобы купить победу. Дипломатическая интрига – искусство тонкое и витиеватое, но хлопотное и с негарантированным эффектом, тогда как Большая Политика бьет наповал. Такая вот редукция дипломатических ритуалов. С биологической точки зрения Большая Политика эквивалентна введению в общественный организм яда, парализующего его центральную нервную сиcтему.
Помимо достраивания стратегий войны Aфины, Очень Большие Деньги актуализировали принципиально новый слой военных стратегий – войну Xриста – высшую форму войны, присущую исключительно финансовой фазе социогенеза. В ней Очень Большие Деньги ведут борьбу за души людей, но не за Христа, а против него. Технологическая предпосылка к войне Xриста – лавинообразный рост информационной связности мира. Типы боевых действий 1) схватка онтологий, 2) схватка глобальных проектов.
Схватка онтологий – это война историй, смыслов, интерпретаций образов мира. Ее высшей формой является схватка глобальных проектов – противостояние форм видения будущего, ожидающего Мир. Содержание онтологических войн в отравлении онтологическим ядом всего общественного организма в разрушении системных связей и идентичностей социума до состояния легко перевариваемой биомассы, с радостью готовой подчиниться чужой воле, естественно, без единого выстрела.
Цель стратегий войны Xриста – выиграть Мир, переварив его в биомассу.
Многослойность стратегий высших эволюционных уровней
Итак, от фазы к фазе социогенеза военные стратегии активно развивались. Если в героической фазе была доступна только тактика, в аристократической фазе ее дополнили две новых – оперативное искусство и экономика+политика, то финансовая фаза социогенеза добавила в арсенал сразу три убойные стратегии – Большую Политику, онтологические войны и войну Христа.
В высших фазах социогенеза общественные организмы не отказывались от военных стратегий нижних уровней. В результате возникла многослойность реализуемых стратегий, на которую обратил внимание еще Клаузевиц, разглядевший связь войн Ареса и Афины: «война есть продолжение политики иными, насильственными средствами». В терминах Мальтийского креста стратегий утверждение Клаузевица формулируется также: «война Ареса есть продолжение войны Афины иными, насильственными средствами».
Рефлексия Клаузевица обобщается на стратегии всех уровней: необходимость императивно возвращает к военным стратегиям эволюционно более низких уровней. В ситуациях тупика равных позиций, упорства элит, дефицита времени, дефицита ресурсов возврат к стратегиям низших уровней, как методу разрешения патовых ситуаций, неизбежен.
Проектные динамические факторы социогенеза и война
Проектные динамические факторы социогенеза 1) рукотворны, 2) по определению разрушают социосистемные связи. Следовательно, понятия «война» и «проектные динамические факторы социогенеза» эквивалентны. Война в ее наиболее общем понимании это и есть проектные динамические факторы социогенеза.
Эволюционная эпидемия homo sapiens
Складывается впечатление, что вид homo sapiens изначально поражен безумной страстью к войне. Однако при всей отвратительности эпидемии, война является эффективной формой принуждения к динамическому социогенезу. Поэтому ее следует рассматривать как болезненную, но неизбежную эволюционную плату за кардинальное ускорение процесса обретения социальной сложности через симбиотические процессы суммирования знаний, опыта и технологий.
Социальная сложность ускоряет процессы накопления homo sapiens знаний и производных от них технологий, читай механизмов конвертации негенетических знаний во все иные виды ресурсов. Остальные биологические виды расплачиваются куда большей кровью в жестоком процессе естественного отбора за свое усложнение – обретение генетических знаний и производных механизмов их конвертации в ресурсы и навыки выживания. Мир так устроен, что эволюция никому не дарит знания и технологии бескровно, за них приходится расплачиваться жизнями в прямом и переносном смысле.
Вопрос в том, что военные стратегии финансовой фазы социогенеза, упершись в пределы глобализации, перестали ускорять генерацию социальной сложности. Мало того, возник обратный тренд – постоянное решение задачи удержания целостности глобальной системы посредством непрерывной череды горячих, экономических, политических и онтологических войн теперь уже приводит к необратимому разрушению сложности глобальной социосистемы.
Неприятная проблема информационной связности
Условия высокой информационной связности стали помехой обращению к стратегиям войны Ареса: люди, чтящие заповеди Христа, плохо относятся к кровавому зрелищу избиения заведомо слабых. Непросто обосновывать и агрессию в рамках войны Афины, которая подавляет слабых и болезненно рвет устоявшиеся экономические связи. Возникли проблемы и с обоснованием избранности и монополии на истину в рамках войны Христа. Приходится создавать иллюзорные информационные конструкции, обосновывающие правоту применения «доброй» силы, а у них есть одно неприятное свойство – они крайне медленно утилизируются в общественной памяти, поскольку находились в рассогласовании с действительностью. Обломки конструкций, накапливаясь во времени, порождают естественное отторжение у тех, кто мало-мальски способен к анализу. Остроту проблемы снимают обратным движением социосистемы вниз по эволюционной лестнице дебилизацией населения, лишая его тем самым фундамента для критического восприятия иллюзорных абстрактов. Плюс к этому теперь устойчивость военных стратегий невозможно обеспечить без скупки и дебилизации той относительно узкой прослойки, специализирующейся на умственном труде, которая связывает элиту с основанием социума, создавая и транслируя в него иллюзорные картинки. Можно сформулировать закон, относящийся к завершающему периоду финансовой фазы социогенеза:
в условиях высокой информационной связности устойчивое проектное управление в парадигме войны и обратный эволюционный дрейф – два взаимно обусловленных, неразделимых процесса.
На всех этажах социальной пирамиды, кроме высших, ведущих проект, идеалом становится человек-функция, с атрофированным аналитическим мышлением. А оно, между прочим, является основным инструментом познания вида, сделавшего в свое время ставку на интеллект, что ставит под вопрос его будущее. Проблема в том, что от тренда дебилизации невозможно избирательно оградить технологическую элиту, являющуюся носителем фундаментальных технологических знаний и технологий, которые обеспечивают человеку ресурсную базу выживания.
Замечание Переслегина о войнах Ареса и Афины:
Война Ареса описывается в терминах «континентальной» или «пространственной» стратегической доктрины.
Война Афины относится к «морской» или «островной» («атлантической») стратегии.