поле как вид доказательства

Использование на Руси третьего вида ордалий — поля — является спорным. Поле представляло собой вооруженный по­единок, победитель которого признавался невиновным. Иссле­дователи, отрицающие его существование в Древнерусском го­сударстве, основывают свою точку зрения в первую очередь на отсутствии упоминания о нем в законодательных актах этого периода. Поле как вид доказательства впервые встречается в договорах Смоленска с немцами XIII века и на протяжении двух столетий постепенно вытесняет применение железа. Тем не менее имеющиеся свидетельства византийских и арабских ис­точников говорят в пользу того, что поле как вид доказательст­ва существовало и в Киевской Руси.

1 Здесь и далее приводятся ссылки на книги Ветхого Завета.

Название: Древнерусское право
Раздел: Право
Дата публикации: 2007-01-26 12:48:15
Прочтено: 18951 раз

Источник

Виды доказательств по ПСГ.

Собственное признание. Свидетельские показания. Судная Грамота различает две категории свидетелей – «суседей», т. е. тех, кто проживал в непосредственной близости к истцу или ответчику, и «сторонних людей», которые хотя и не проживали вместе с истцом или ответчиком, но знали о том или ином факте. Как правило, истец или ответчик должны были представить суду не менее 4—5 свидетелей. Сторона, не сумевшая представить должного числа свидетелей, проигрывала дело.

Послушество. Известно, что послухами в эпоху Киевской Руси считались не очевидцы событий, а лишь свидетели «доброй славы» той или иной стороны, тогда как по Судной Грамоте послухи уже являются очевидцами. Таким образом, понятия видока и послуха слились в одно понятие послуха как очевидца факта. Существенное отличие послушества по Судной Грамоте по сравнению с Русской Правдой состоит еще и в том, что послух истца, при отсутствии других доказательств, должен был выходить на судебный поединок с ответчиком. Если при этом ответчиком оказывался престарелый, малолетний, увечный, поп или монах, то он мог выставить вместо себя наемного бойца, на что послух не имел права. Поэтому при неявке послуха на суд или при показаниях, не совпадающих с показаниями истца, последний проигрывал дело.

Письменные документы. К письменным документам относились: записи, рядницы и доски. Записи представляли собой письменные договоры, заключенные между сторонами, копии которых сдавались на хранение в архив Троицкого собора. Такая запись являлась официальным документом, не подлежащим оспариванию в суде. Рядницами назывались платежные расписки, в которых указывалась сумма долга. Только те рядницы, копии которых сдавались в архив Троицкого собора, могли предъявляться в качестве бесспорного доказательства. Доска в отличие от записи была простым домашним договором, написанным на доске. Копия такого договора не сдавалась в архив Троицкого собора. Поэтому достоверность доски могла быть оспариваема, а в некоторых случаях она не считалась достоверным документом.

Поличное. Бесспорным доказательством вины вора являлось обнаружение у него краденой вещи («полишное»). Поэтому Судная Грамота предписывала суду не доверять показаниям вора, обвиняющего кого-либо в соучастии. В таких случаях необходимо было произвести обыск в доме предполагаемого соучастника. При обнаружении краденых вещей соучастник подлежал привлечению к ответственности за кражу.

Присяга. Присяга как судебное доказательство применялась в тех случаях, когда стороны не могли представить суду других, более веских доказательств, например, свидетельских показаний, письменных документов и т. д. Выбор этого вида доказательства принадлежал ответчику. Он мог сам принести присягу, и в этом случае выигрывал дело, или мог предоставить возможность присягнуть истцу.

Судебный поединок («поле»). Поле, как и присяга, применялось в тех случаях, когда в распоряжении сторон не было других, более веских доказательств. Как правило, ответчику предоставлялось право решать, какой вид доказательства должен быть применен на суде — клятва или судебный поединок. Престарелый или малолетний ответчик, увечный, поп или монах имели право выставить за себя наемного бойца. Женщины, выступавшие в суде в качестве истца и ответчика, должны были сами выйти на судебный поединок. Побежденная сторона должна была уплатить князю и приставам пошлину.

«Закличь», т. е. объявление истцом на торгу о своей претензии к ответчику. Этот вид доказательства применялся в тех случаях, когда у сторон не было письменных документов.

Дата добавления: 2015-01-19 ; просмотров: 15 ; Нарушение авторских прав

Источник

Московское государство

Сайт является сборником научных статей и книг по истории Московского государства в XV-XVII веках.

Развитие органов розыскной деятельности Российского государства в XV-XVII веках

Автор: Введенский Андрей Юрьевич, Королев Борис Иванович
Журнал: Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России 2011

Формирование Российского централизованного государства, усиление власти царя и переход к абсолютизму, начало формирования крепостнических отношений привели к созданию государственной системы управления, важное место в которой занимали розыскные органы. Опыт борьбы подобных структур с преступными элементами в наше время представляет исторический интерес.

Возбуждение дела оформлялось «зазывной» грамотой, содержавшей приказ о задержании и доставлении обвиняемого в суд. В случае если местопребывание обвиняемого не было известно, выдавалась «погонная грамота» с приказом местным властям о проведении розыска и задержании преступника.

По мнению исследователей, институт сыщиков появился тогда, когда преступность нанесла огромный ущерб частной собственности дворянства, которое служило защищая государство. Служилое дворянство уходило на службу «конно, людно и оружно», при этом уводя с собой почти всех, кто мог бы встать на защиту поместья и защитить собственность дворянина. Этим пользовались «лихие люди» и нападали на беззащитные имения. В связи с тем, что от благосостояния помещиков напрямую зависела боеготовность войска и военная мощь государства, последнее не могло оставаться в стороне и взяло на себя функцию борьбы с развивающейся профессиональной преступностью. Для этого необходимы были люди, которые могли вести эту борьбу. Так в российском государственном механизме медленно, с перерывами, стал возникать институт профессиональных борцов с преступностью.

На наш взгляд, институт сыщиков появился в момент, когда появилась необходимость в отыскании того или иного лица, совершившего преступление. На различных этапах развития государства и права происходило развитие этого института.

Законодателем в XVII веке перед сыщиками была поставлена задача по розыску беглых крестьян и холопов. Принятый Боярской думой 2 марта 1683 года «Наказ сыщикам беглых крестьян и холопов» дал правовую основу институту сыщиков и стал постоянно действующим. В соответствии с Наказом в обязанность сыщикам вменялись две функции:

Итак, становление государственных органов, осуществлявших розыскную деятельность, было неразрывно связано с усилением царской власти. Такие факторы, как формирование единого Российского государства, становление абсолютизма, становление крепостного права и одновременно рост преступности как реакция на указанные процессы, привели к усилению роли розыскных органов и установлению розыскной формы судебного процесса.

Источник

Поле как вид доказательства

Доказательства и процедура доказывания в Древней Руси

Ступникова Наталия Николаевна,

аспирант кафедры теории и истории государства и права Воронежского государственного университета.

Научный руководитель – доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Воронежского государственного университета

Сорокина Юлия Владимировна.

Основными началами судебного процесса периода Киевского государства являлась состязательность, обязанности по сбору доказательств лежали на сторонах судебного разбирательства, ими же обеспечивалась и явка на суд. Роль судьи сводилась преимущественно к обеспечению и контролю над порядком ведения процесса. По крайней мере, законодательные акты того времени содержат множество указаний на действия сторон по установлению обстоятельств происшедшего, лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, доставление его в суд и даже исполнению принятого решения, в тоже время умалчивают о функциях судьи в процессе, ограничивая их определением размера наказания.

По своей форме процесс включал в себя три стадии:

1) определение круга участников процесса и сбор доказательств;

2) производство суда;

3) исполнение решения.

1. Определение круга участников процесса и сбор доказательств.

По Русской Правде рассмотрение судных дел – и тех, которые по природе своей являлись гражданскими, и других, относимых к процессу уголовному – производилось по единым правилам. Инициатива для возбуждения любого дела принадлежала лицу, право которого нарушено, именуемому истцом.

Личность истца играла важную роль в процессе, поскольку и досудебное следствие и доказывание предмета иска осуществлялось им непосредственно. Он не только являлся инициатором процесса, но и активным его участником, на котором лежали обязанности по установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, сбор доказательств вплоть до производства обыска и обнаружения «поличного». В отдельных случаях – когда ответчик противился явке в суд – истец мог осуществить его привод.

В означенный период времени представление о государстве как участнике спора отсутствовало, однако уже в X – начале XI вв. прослеживается изменение его роли – государственные органы начинают оказывать содействие частным лицам в пресечении преступлений, преследовании обвиняемого и привлечении его к ответственности. А ко времени создания Русской Правды данная деятельность становится самостоятельной функцией государственного аппарата и источником пополнения казны – устанавливается и система денежных штрафов, взыскиваемых в пользу князя.

В данный период времени какие либо указания в нормативных актах на процессуальную правоспособность сторон отсутствуют. Наиболее вероятно, что если и существовали какие-либо ограничения, то они имели место непосредственно на практике и регулировались нормами обычного права.

Стороны участвовали в процессе непосредственно. До конца XIII – XIV столетия вопрос о представителе мог ставиться только в случае, когда лицо, подлежащее привлечению на стороне ответчика, скрывалось от суда.

Как же происходило установление процессуальных отношений сторон? Вероятно договорным способом: стороны о предмете спора, сроке явки к суду, а иногда и о кандидатуре судьи.

Следует отметить, что со времен Русской Правды существовала обязанность судебного разбирательства споров. Так, ст.14 Краткой Правды установила: « Аще познаеть кто, не емлеть его, то не рци ему: мое, нъ рци ему тако: пойди на свод, где еси взял». Безусловно, что необходимость таких действий могла быть обусловлена только существованием специальной процедуры разбирательства, требующей установления не только обстоятельств совершения кражи, но и обоснования виновности лица, привлекаемого к ответственности, по результатам которой и определялась дальнейшая судьба вещи. Только при таком подходе существование ст.14 Правды становится целесообразным, поскольку имеет своей целью установление надлежащего ответчика.

И здесь мы подошли к характеристике процесса на стадии досудебного следствия, где основная роль принадлежала процедурам свода и гонения следа, сущность которых состояла в следующем.

Свод применялся по делам о хищениях имущества, а основной задачей его являлось определение лица, подлежащего привлечению в качестве ответчика в суде.

Закличь имел следующее значение: 1) объявление о пропаже вещи считалось начальным моментом в процессе ее отыскания; 2) таким способом менялся статус вещи, она объявлялась разыскиваемой, выбывшей из законного владения собственника, а, следовательно, исключалась из оборота, а сделки с данной вещи объявлялись не законными. Закличь извещал любого приобретателя вещи об отсутствии у продавца прав на ее отчуждение, а лицо, во владение которого данная вещь попала случайно – о существовании ее собственника.

После проведения заклича устанавливался специальный срок – три дня – в течение которых утраченная вещь могла быть возвращена ее владельцу: « закличють и на торгу, а за 3 дни не выведуть его» (ст.32 Пространной Правды). Процессуальное назначение данного срока было следующим – по истечении его лицо, у которого обнаруживалась разыскиваемая вещь, признавалось виновным и привлекалось к ответственности, а украденная вещь возвращалась владельцу. По-видимому, с точки зрения права трех дней было достаточно для извещения всех членов общины о происшедшем хищении. В этой связи при обнаружении или выдаче краденного имущества до истечения указанного срока дело обстояло иначе, поскольку лицо, владевшее вещью, могло не знать о ее хищении и являться добросовестным приобретателем.

По истечении указанного срока начинался свод сущность которого состояла в отыскании надлежащего истца. Это достигалось путем определения всех лиц, последовательно участвовавших в передаче вещи с момента ее выбытия из законного владения собственника, после чего каждое такое лицо доказывало, что данная вещь приобреталась законно. Как правило это выражалось в указании на продавца: « Аще кто челядин пояти хощеть, познав свои, то к оному вести, у кого то будеть купил, а той ся ведеть ко другому, даже доидеть до третьего…» (ст.16 Краткой Правды). Интерес здесь представляет фраза: « то рци третьему: вдаи ты мне свои челядин, а ты своего скота ищи при видоце», указывающая, что существовали определенные ограничения продолжительности свода – ответчиком признавался третий продавец, который возмещал первоначальному собственнику стоимость вещи и имел право начать новый свод в целях отыскания надлежащего ответчика.

В Пространной Правде данная норма претерпела изменения и изложена в следующем виде (ст.36): « Аже будеть во одиномь городе, то ити истьцю до конця того свода; будеть ли свод по землям, то ити ему до третьяго свода…». Очевидно, что свод теперь мог выходить за границы поселения и только в этом случае ограничивался третьим продавцом вещи. Если же свод обращался в границах одного города ограничений по количеству лиц, участвовавших в передаче вещи, не было.

Кроме того, Пространная Правда установила, что если лицо, у которого в ходе свода обнаруживалась краденная вещь, при помощи свидетельских показаний доказывало законность ее приобретения, но не могло указать продавца, имущество возвращалось собственнику: « Паки ли будеть что татебно купил в торгу… то выведеть свободна мужа два или мытника; аже начнеть не знати у кого купил, то ити по немь тем видоком на роту, а истьцю свое лице взяти». Таким образом, закреплено было правило, согласно которому вещь, выбывшая из законного владения собственника против его воли, могла быть истребована у добросовестного приобретателя. Последний при этом приобретал право на возмещение понесенных им убытков в случае обнаружения вора: « познаеть ли на долзе у кого то купил, то свое куны возметь, и сему платити, что у него будеть погибло, а князю продажю» (ст.37).

Завершался свод следующим образом:

1) последний владелец вещи не мог доказать, что приобрел ее законным путем, то он признавался виновным в краже – « кто будеть виноват, на того татба снидеть» – и привлекался к ответственности: « начнеть платити; аще будеть коневыи тать, выдати князю на поток; паки ли будеть клетныи тать, то 3 гривны платити ему» (ст.35 Пространной Правды);

2) истребование краденой вещи у добросовестного приобретателя;

3) свод мог привести к границам государства. В данном случае к ответственности за кражу также привлекался последний приобретатель вещи: « А ис (с)воего города в чюжю землю свода нетуть, но тако же вывести ему послухи любо мытника, перед кимь же купивше, то истьцю лице взятии» (ст.39 Пространной Правды).

Гонение следа применялось в случаях, когда преступник скрывался с места происшествия: « Не будеть ли татя, то по следу женуть (гнать, преследовать – Н.С.)», и целью своей имело обнаружение преступника, а по делам о хищениях – также и следов похищенного имущества. Например, обнаружение поличного являлось основанием для привлечения к ответственности лица, у которого поличное было выявлено.

Решение о гонении следа принималось на общинном вече, после того как потерпевший доказывал факт совершения преступления. В случае, когда следы выходили за границы общины, гонение следа осуществлялось вечем общины или поселения, лежащей на пути следа – « а след гаати с чюжими людми а с послухи». Предполагалось, что там, где следы преступления теряются, и находится преступник. Таким образом, если община не отводила от себя следа либо силой противилась против розыска, признавалось, что именно здесь скрывается преступник: « аже не будеть следа ли к селу или к товару, а не отсочять от собе следа, ни едуть на след или отбьться, то тем платити татбу и продажю». Потеря следа в пустой местности являлась основанием для прекращения розыска: « аже погубить след на гостиньце на велице, а села не будеть, или на пусте, кде же не будеть ни села, ни людии, то не платити ни продажи, ни татбы» (ст.77 Пространной Правды).

2. Производство суда.

По своей форме судебный процесс ввиду обилия частных начал являлся обвинительным, а производство суда начиналось с обоснования потерпевшим факта совершения преступления и представления доказательств, полученных им до суда. На основании представленных сведений вече или князь устанавливали факт совершения преступления, а в случае, когда к суду привлекалось лицо, подозреваемое в его совершении, также приходили к выводу о виновности либо невиновности такого лица. В случаях, когда потерпевший доказывал факт совершения преступления, но не указывал на лицо, его совершившее, а также в случаях, когда такое лицо скрывалось от возмездия, начиналось гонение следа.

Доказывание осуществлялось потерпевшим при помощи следующих средств: показаний свидетелей, судов божьих и актов. Рассмотрим, что собой представляли данные доказательства.

Обращаясь к тексту Русской Правды мы увидим, что требование выставлять видока установлено следующими статьями:

ст.2 Краткой Правды (ст.29 Пространной) – « Или будеть кровав или синь надъражен, то не искати ему видока человеку тому; аще не будеть на нем знамениа никотораго же, то ли приидеть видок; аще ли не можеть, ту тому конець»;

ст.10 Краткой Правды (ст.31 Пространной) – « Аще ли ринеть мужь мужа любо от себе любо к собе, 3 гривне, а видока два выведеть».

Таким образом, показаниями видока удостоверялся факт причинения телесных повреждений, побоев.

Указания на послухов в Правде содержатся в статьях о поклепной вире, взыскании скота, займе, поклаже и резе (проценте – Н.С.) (ст.ст.18, 47-50 Пространной Правды), для подтверждения факта, что лицо, получившее побои в драке, являлось ее зачинщиком, – « будеть сам почал, а вылезуть послуси» (ст.29 Пространной Правды), а также в ряде статей, определяющих порядок участия послухов в своде, гонении следа и на суде (ст.ст.21, 39, 52, 66, 77, 85 и 110 Пространной Правды).

Примечательно, что Краткая Правда содержит только одно указание: « Аще же приидеть кровав мужь любо синь, то не искати ему послуха» (ст.30). В этой связи можно предположить, что категория послухов появилась во второй половине XI столетия, при сыновьях Ярослава. В подтверждение данной гипотезы будет говорить сравнение статей 2 и 30 Правды.

Ст.2 Краткой Правды: « Или будеть кровав или синь надъражен, то не искати ему видока человеку тому; аще не будеть на нем знамениа никотораго же, то ли приидеть видок; аще ли не можеть, ту тому конець».

Ст.30 Краткой Правды: « Аще же приидеть кровав мужь любо синь, то не искати ему послуха».

Однако вероятнее всего, что термин «послух» являлся своего рода новацией в праве, суть которой состояла в том, что если раньше свидетельствовать на суде мог только очевидец происшедшего («видок»), то теперь достаточно было располагать сведения о совершенном преступлении. Таким образом появилась новая категория свидетелей – послухи.

Выставлять послухов могла любая из сторон. Законом четко определялось их количество, при чем зависело оно непосредственно от совершенного преступления. Например, дела о кражах и оскорблениях требовали двух послухов, об убийстве – семь со стороны истца.

Особые требования предъявлялись и к статусу послуха – им должен быть свободный человек – «мужъ»: « то выведеть свободна мужа» (ст.37 Пространной Правды). Однако из данного правила существовали исключения: к послушеству допускались дворские тиуны боярские – холопы высшего рода, ведавшие суд в боярских вотчинах, а также закупы – в случае недостаточного количества послухов-мужей: « но оже не будеть свободнаго, но по нужи сложити на боярвска тивуна, а на инех не складывати; а в мале тяже по нужи възложити на закупа» (ст.66 Пространной Правды).

Роль послуха в процессе состояла в необходимости буквального – « слово противу слова» – подтверждения показаний стороны, его выставившей, какие либо расхождения в словах свидетеля и истца или ответчика не допускались. В отдельных случаях послухи приносили присягу и участвовали в судебных поединках.

Рота, известная нам также под названием «крестного целования» и «присяги», представляла особую клятву, приносимую сторонами в процессе, и являлась источником, из которого развились в последующем ордалии и судебные поединки. Рота применялась в качестве самостоятельного доказательства по делам, где цена иска составляла меньше двух гривен – ст.22 Пространной Правды, а также как вспомогательное средство – при свидетельских показаниях, судебных поединках, ордалиях.

Ордалиями именовались испытания, производимые водой и огнем. Формы их были разнообразны – это и погружение обвиняемого в холодную освященную воду, где в зависимости от того, всплывал он или погружался на дно, определялась его вина, и погружение руки в кипящую воду, и испытания раскаленным металлом. Ордалии употреблялись по делам об убийствах, а также о воровстве при отсутствии свидетелей. При чем в последнем случае разновидность испытания зависела от суммы иска: водные ордалии применялись по делам, где цена иска составляла до двух гривен, а испытание железом – от двух гривен до полугривны золота (ст.22 Пространной Правды). Испытаниям мог подвергаться как ответчик в случаях недостаточности приведенных истцом доказательств, так и сам истец в случае их отсутствия.

Таким образом может быть представлена характеристика основных собственно русских основ судоустройства и судопроизводства Древней Руси в их историческом развитии.

2. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права / М.Ф. Владимирский-Буданов. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. – 524 с.

3. Зимин А.А. Правда Русская / А.А. Зимин. – М.: Древлехранилище, 1999. – 424 с.

4. Пахман С.О. О судебных доказательствах по древнему русскому праву в историческом их развитии / С.О. Пахман. – М.: Унив. тип., 1851. – 212 с.

5. Гартунг Н. История уголовного судопроизводства и судоустройства Франции, Англии, Германии и России / Н. Гартунг. – СПб.: Тип. Э. Арнгольда, 1868. – 206 с.

7. Дьяконов М. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси / М. Дьяконов. – Спб.: Изд. юр. книжного склада «Право», 1908. – 510 с.

8. Юшков С.В. Русская Правда: Происхождение, источники, ее значение / С.В. Юшков. – М.: Госюриздат, 1950. – 380 c.

9. Максимейко Н.А. Опыт критического исследования Русской Правды / Н.А. Максимейко. – Харьков: Тип. и лит. М. Вильберберг и сыновья, 1914. – 212 с.

10. Рожков Н.А. Исторические и социологические очерки / Н.А. Рожков. – М.: Изд. Шамова, 1906. – 259 с.

11. Самоквасов Д.Я. Курс истории русского права / Д.Я. Самоквасов. – М.: Тип. Моск. ун-та., 1908. – 815 с.

Поступила в редакцию 11.03.2010 г.

[3] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев. 1905. С.633.

[5] Зимин А.А. Правда Русская. М., 1999. С.246.

[6] Пахман С.О. О судебных доказательствах по древнему русскому праву в историческом их развитии. М. 1851. С.45-46.

[7] Гартунг Н. История уголовного судопроизводства и судоустройства Франции, Англии, Германии и России. СПб. 1868. С. 48-49, 81.

[8] Дювернуа Н. Источники права и суд в Древней России. М., 1869. С.100-103.

[9] Дьяконов М. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. М., 2005. С.50.

[11] Максимейко Н.А. Опыт критического исследования Русской Правды. Харьков, 1914. С.58.

[12] Рожков Н.А. Исторические и социологические очерки. М. 1906. ч.1. С.91.

[13] Зимин А.А. Правда Русская. С.119-122.

[14] Пахман С.О. О судебных доказательствах… С.54-57.

[15] Гартунг Н. История уголовного судопроизводства. С.81.

[16] Пахман С.О. О судебных доказательствах… С.69-70.

[17] Самоквасов Д.Я. Д.Я. Курс истории русского права. М., 1908. С.9 прим.

[19] Гартунг Н. История уголовного судопроизводства. С.82.

Источник

• ← Неюрисдикционная форма характеризуется тем что
• поездка на дачу эрорассказ →