Обручевский сброс что это
Котловина Байкала. Разломно-блоковая структура земной коры, ее движения
Вы здесь
Новости ogirk.ru
Оглавление
Земная кора в пределах БРЗ обладает сложной разломноблоковой структурой, развитие которой происходило на протяжении всей геологической истории рифта (от раннего протерозоя до кайнозоя включительно). Процессы рифтогенеза привели к активизации всех существующих разломов и формированию новых (рис. 2.2).
Зоной разломов наиболее высокого порядка в регионе является литосферный шов между Сибирской и Амурской микроплитами Евразийской литосферной плиты, к которому и приурочена Байкальская котловина. В свою очередь, в пределах микроплит за длительный период их геологического развития сформировались свои системы разломов более низкого порядка, которые предопределяли особенности строения отдельных частей БРЗ (рис. 2.2).
Зоны наиболее крупных разломов контролируют западный борт рифтовых котловин и представляют собой протяженные системы сбросов с кулисообразной сменой друг друга по простиранию и ветвлением. В рельефе они выражены высокими тектоническими уступами. В пределах оз. Байкал эта система разломов в настоящее время известна как зона Обручевского сброса, амплитуда перемещений коренного фундамента в которой составляет до 10 км (рис. 2.3). Дихотомия (раздвоение) разломов в этой зоне наиболее ярко проявляется на двух участках:
Рис. 2.3. Обручевский сброс в районе о. Ольхон (Кузьмин и др., 2004)
Разломы вдоль южного и восточного бортов впадин чаще всего представляют собой сочетание коротких, малоамплитудных разрывных нарушений, пересекающихся друг с другом под различными углами, вплоть до 90°, определяя формирование системы небольших блоков.
Следует отметить, что Южно-Байкальская котловина отличается более высокой плотностью разломов по отношению к Северо-Байкальской.
Большое значение в формировании разломно-блоковой структуры имеют зоны поперечных разломов (линеаментов), которые пересекают не только рифтовую зону, но и прослеживаются далеко за ее пределами, зачастую глубоко внедряясь в структуры Сибирской платформы. Для поперечных разломов Байкальской котловины характерно северо-западное простирание. Чаще всего к зонам поперечных линеаментов приурочены долины крупных рек: Ангара, Селенга, Бугульдейка, Анга, Рель и т. д.
По данным спутниковой геодезии скорость расхождения бортов котловины друг от друга в центральной части Байкальского рифта составляет 4–6 мм/год.
Таким образом, Байкальская котловина может рассматриваться как гигантский раздвиг, величина которого оценивается в 10– 15 км, с максимумом в пределах Южно-Байкальской впадины до 25 км. 2
Источник: Байкаловедение : учеб. пособие / Н. С. Беркин, А. А. Макаров, О. Т. Русинек. – Иркутск : Изд-во Ирк. гос. ун-та, 2009.
Читайте в Иркипедии
Термины
Другие ресурсы
Литература
Ссылки
Примечания
Выходные данные материала:
Примечание: «Авторский коллектив» означает совокупность всех сотрудников и нештатных авторов Иркипедии, которые создавали статью и вносили в неё правки и дополнения по мере необходимости.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Ламакин Василий Васильевич
Книга «Загадки Байкала (с илл.)»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Наблюдая за поднятием и опусканием берегов Байкала, мы пришли к выводу, что огромное озеро… перемещается. Ведь юго-восточный берег, поднимаясь, наступает на Байкал, а северо-западный, наоборот, пятится. Таким образом, озеро смещается в одном направлении к северо-западу.
С какой же скоростью перемещается Байкал? Это удалось вычислить. Дело в том, что, отступая от юго-восточного берега, озеро оставило полосу третичных отложений. По ширине этой полосы и удалось определить, что расстояние, пройденное озером в четвертичный период, начавшийся миллион лет назад, приблизительно равно 5-8 километрам.
Итак, Байкал «шагает» на северо-запад. Как это происходит?
От прибрежных гор откалываются все новые и новые глыбы. Они оседают и обрушиваются в воду. С течением времени развивается сбросовая зона, или просто сброс. Эта зона расширяется к северо-западу, и вслед за ней смещается озеро. Сброс этот и был впервые описан более семидесяти лет назад В. А. Обручевым.
В 1953 году, когда наша страна отмечала 90-летие Владимира Афанасьевича Обручева, я подробно описал байкальскую сбросовую зону, назвав ее Обручевским сбросом. Это название вошло затем в геологию и географию.
Обручевский сброс явился ключом к разгадке тайны происхождения Байкала.
Позже на противоположном – юго-восточном – берегу озера удалось найти признаки подобных же сбросов, но гораздо меньшего размаха. Они протянулись вдоль перегиба земной коры и послужили причиной возникновения длинных сквозных долин. Такие долины были открыты в 1877 году И. Д. Черским, но правильное объяснение их происхождения удалось найти только с помощью обручевского ключа.
Особенно примечательно, что сбросы в сквозных долинах обращены на юго-восток, то есть в ту же сторону, что и Обручевский или Главный Байкальский сброс на противоположной стороне озера. Это говорит о том, что и на юго-восточном берегу растяжение земной коры направлено к северо-западу, только с меньшей силой. Следовательно, Байкальская впадина образовалась под влиянием одностороннего растяжения земной коры. Вот от этого-то и зависит разная крутизна ее бортов.
Таким образом была решена еще одна загадка – почему движения земной коры на разных сторонах Байкала различны. Считая Обручевский сброс ключом от загадки происхождения Байкала, я назвал замком от нее сквозные долины на юго-восточном берегу озера.
В 1955 году, закончив исследования на юго-восточном и южном берегах Байкала, я написал Обручеву в Москву о своих выводах. Вскоре в поселок Лиственичное на Байкале, где я в то время находился, пришел ответ от старого ученого.
«Дорогой Василий Васильевич!
Получил Ваше письмо с приветствием и сообщением, что изучение восточного берега Байкала от устья Баргузина до р. Селенги Вы закончили и что там находится замок той загадки, ключ которой я уже нашел в 1890 году. Очень интересно будет описание этого замка, которое вы теперь дадите на основании 30-летних исследований, с окончанием которых можно Вас поздравить».
Повидать моего учителя мне так больше и не пришлось. В ту зиму он очень ослабел и почти потерял зрение.
А в начале следующего лета, в июне 1956 года, по пути на Байкал я в вагоне услышал переданное по радио сообщение, что Владимир Афанасьевич Обручев скончался.
Он прожил 92 года. В течение 68 лет он постоянно и глубоко интересовался Байкалом. Привязанность к удивительному озеру, полному тайн, Обручев сохранил до последних дней жизни.
Байкал захватил мои помыслы. Шли годы. Мне приходилось заниматься исследованием природы в разных районах страны, но ничто не притягивало меня так сильно, как Байкал. Очарование! Мне трудно подобрать другое слово, которое определило бы впечатление, произведенное на меня удивительным сибирским озером.
Среди загадок, которые задавал мне Байкал, одной из самых интересных и важных оказалась загадка происхождения Ушканьих островов, расположенных в центре озера, недалеко от полуострова Святой Нос…
В 1948 году, снаряжаясь в очередной маршрут на Байкал, я выбрал для исследований Баргузинскую долину – северо-восточное ответвление Байкальской впадины. По долине протекает река Баргузин. При впадении реки в Байкал расположен поселок Усть-Баргузин.
Из Баргузинской долины часто дует на Байкал ветер, получивший название «баргузин». Он воспет в известной песне «Славное море…»
От железной дороги до Усть-Баргузина мне предстояло добираться пассажирским пароходом. А перед тем я заехал на Байкальскую лимнологическую (озероведческую) станцию в поселке Лиственичном. Начальник этой станции, В. А. Толмачев, предложил мне проехать с ним на моторном катере по всему озеру до северной оконечности, с тем что на обратном пути я смогу высадиться в Усть-Баргузине. Я с радостью воспользовался этим приглашением, – поездка на катере не требовала хлопот, и я мог целиком посвятить свое время научным наблюдениям. Можно было с катера посмотреть горы над Байкалом, а кое-где и высадиться на берег.
С нами отправился еще гидролог Владимир Львович Цуриков. Управлял катером капитан Николай Елевферьевич Иванов, байкальский житель, хорошо знавший озеро. Николай Елевферьевич потерял ногу в годы Великой Отечественной войны и ходил с помощью протеза и палки, но, несмотря на это, превосходно справлялся со своим делом. Впоследствии он не раз возил меня по Байкалу и всегда отличался большим искусством в плавании. Из рассказов Иванова я почерпнул много интересных сведений о байкальских берегах, об особенностях байкальской погоды, о занятиях прибрежных жителей.
Катер «Бенедикт Дыбовский», названный в честь известного исследователя Байкала, современника И. Д. Черского, был невелик. Но теснота не причиняла нам серьезных неудобств, так как время было летнее и можно было подолгу находиться на палубе. Кроме того, мы часто приставали к берегам, где Толмачев собирал пробы воды из многочисленных речек, впадающих в озеро.
Густые летние туманы, частые на Байкале, местами сильно задерживали нас. Бывало так, что с кормы мы не видели нос катера. Из-за этого приходилось подолгу стоять где-нибудь у берега. Василий Александрович Толмачев огорчался такими простоями, – они сокращали число речек, на которых он мог побывать. А я был доволен: длинные стоянки давали мне возможность получше ознакомиться с берегами. Туман стоял над Байкалом, а на берегу светило солнце. Рад был и Цуриков, которому нравилось поразмяться на берегу. Волей-не- волей присоединялся к нам Толмачев. Так что экскурсировали мы дружно втроем, несмотря на разное отношение к задачам плавания.
Мы побывали и на мысе Зогдук в Малом море, и в урочище Елигее, и на мысах Заворотном и Елохине, и в поселках Байкальске, Нижне-Ангарске, Томпе и в разных других местах. Но мне особенно хотелось посмотреть Ушканьи острова, расположенные среди такого глубокого озера.
Ушканьих островов четыре. Один из них большой: 5 километров в длину, 3 километра в ширину. Он так и называется – Большой остров. Его одевает густой лес из лиственницы и сосны. Рядом, к востоку, расположены группой три Малых Ушканьих острова. Они низки и невелики по площади. На малых островах растет низкорослый лиственничный лес.
Ушканий архипелаг находится в нескольких километрах от большого полуострова Святой Нос. Несмотря на близость суши, архипелаг со всех сторон, не исключая и стороны, обращенной к Святому Носу, окружен большими глубинами – 500 метров и более. Лишь возле самых островов есть небольшой мелководный участок – Ушканье мелководье.
Обручевский сброс что это
7 июня 1692 года на Ямайке случилось сильнейшее землетрясение. Оно разрушило Порт-Ройял, и развалины этого города вместе с берегом покрылись водой. Пиратский город продолжал опускаться и после землетрясения, а теперь находится на глубине в 55 метров. Пока здесь не было так глубоко, руины Порт-Ройяла под водой наблюдали при тихой погоде многие моряки. С 1936 года с помощью водолазов начались исследования потонувшего города. Американский водолаз Гарри Райзман сумел достать из морской глубины много золота и драгоценностей.
Глава третья Обручевский сброс
В 1889 году на Байкале появился двадцатипятилетний геолог Владимир Афанасьевич Обручев. Незадолго до этого он приехал из Петербурга на службу в Иркутск, чтобы заняться исследованиями Сибири.
На Байкале Обручев сперва осмотрел остров Ольхон, затем побывал на южном берегу озера и в Тункинской долине. Отбивая молотком образцы горных пород, определяя горным компасом наклоны в залегании пород, раскапывая рыхлые наносы, геолог старался узнать, как построена, из чего сложена местность.
В следующем, 1890 году Обручев снова увидел Байкал. На этот раз он наблюдал озеро с западного берега, с вершины Приморского хребта.
Наглядевшись на синевшее глубоко внизу озеро, на остров Ольхон, покрытый темно-зелеными хвойными лесами, на горы восточного берега, Владимир Афанасьевич раскрыл свою полевую книжку и записал: «Стоя на высоком нагорье на краю величественной впадины Байкала, нельзя согласиться с мнением Черского, что эта впадина результат сочетания продолжительного размыва и медленных складкообразных движений земной коры. Слишком она глубока, слишком обширна и слишком круты и обрывисты ее склоны. Такая впадина могла быть создана разрывными движениями земной коры и создана сравнительно недавно, иначе ее крутые склоны были бы уже сглажены размывом, а озеро заполнено его продуктами».
Молодой Обручев пришел к выводу, «что Байкал образовался в виде огромного и глубокого провала в земной коре». Позднее Владимир Афанасьевич определил и возраст Байкальской впадины, правильно предположив, что она возникла в третичном периоде.
Прошло более семидесяти лет с той поры, как Обручев впервые исследовал Байкал. Главные выводы замечательного геолога, сделанные им в молодые годы, находили все новые и новые подтверждения. Разумеется, геологическая наука за эти десятилетия ушла далеко вперед и новые исследования вносили интересные дополнения в теорию Обручева. Удалось разгадать многое из того, что было неясным в конце XIX века. Но в целом теория Обручева о происхождении Байкала выдержала проверку временем.
Что же нового узнали геологи в последние десятилетия о происхождении Байкала?
Некоторые исследователи давно обращали внимание на то, что борта Байкальской впадины имеют разную форму, северо-западный борт гораздо круче, нежели юго-восточный. В соответствии с этим различны и берега озера: северо-западный очень обрывист, крут, юго-восточный – более пологий.
Геолог не может пройти, не задумавшись, мимо такого явления. Но как его объяснить? Высказывалось предположение, что юго-восточный борт древнее и потому больше размыт реками. Вода могла смыть крутые выступы и подровнять борта. Это предположение оказалось неверным.
Разгадать очередную байкальскую загадку удалось после тщательного изучения Тункинской долины, входящей в состав Байкальской впадины.
Тункинская долина расположена между нагорьями Восточных Саян и Хамар-Дабана. Ее широкое дно представляет собой высохшее озеро, которое в древности протягивалось к юго-западу от Байкала.
Я начал изучение Тункинской долины и соседних гор вместе с братом еще в 1927 году. Здесь, в так называемом Тункинском Прибайкалье, широко распространены застывшие базальтовые лавы. Они изливались из земных недр в третичном периоде и, широко растекаясь, застывали. Такие излияния случались неоднократно, и потому лавовые покровы слоисты. Каждый слой хорошо заметен: низ у него плотный, а верх пористый, так как горячая лава «кипела», выделяя газы. Когда лава застывала, в ней образовалось много шестигранных вертикальных столбов. Они хорошо видны в тех местах, где базальтовые покровы подмыты сбоку речками или подточены ледниками.
По залеганию застывших лав нам и удалось различить способы образования бортов Тункинской долины.
Было известно, что на северной стороне долины базальтовые покровы разорваны по вертикали. Причина разрывов могла быть только одна – движения земной коры. Часть широкой площади, занятой базальтами, опустилась, а часть высоко поднялась и залегает ныне на вершинах соседних – Тункинских и Китойских – гольцов. Слои базальтов оказались смещенными или сброшенными более чем на 2 тысячи метров. А ведь некогда базальт лежал на одном уровне. Вот как могут силы природы преобразовать лик земной коры!
Совершенно ясно, что Тункинские гольцы поднялись над опустившейся долиной по гигантскому сбросу в земной коре. Он протягивается вдоль всей северо-западной стороны Байкальской впадины. Молодой Обручев и заметил этот сброс в 1890 году, когда любовался озером и его берегами.
Мы занялись южной стороной Тункинской долины. Тут иная картина: базальтовые покровы, большей частью без разрывов, подняты на горы Хамар-Дабана. Это дало нам основание считать, что Хамар-Дабанское нагорье образовано плавным поднятием, вспучиванием земной поверхности.
Базальтовая лава изливается такой жидкой, что растекается равномерно по поверхности земли и в таком положении застывает. Неровности рельефа остаются под лавой, а сверху она образует плоскую ровную поверхность. И если мы обнаруживаем застывший базальт, залегающий сейчас с крутым
Исследования Байкала. Комплексные академические экспедиции
Вы здесь
Новости ogirk.ru
Оглавление
До создания академических научных учреждений Восточной Сибири изучением Байкала занимались известные ученые-академики.
Велика заслуга перед мировой наукой ученого, педагога, просветителя Владимира Афанасьевича Обручева (28.09.1863, с. Клепенино, Тверская губ. – 19.06.1956, Москва), выдающегося геолога и географа, академика АН СССР, Героя Социалистического Труда.
Свои первые исследования в Сибири он начал в мае 1889 г. в качестве геолога Иркутского горного управления. После успешно проведенных исследований в Приангарье по разведке месторождения угля он по поручению начальника Горного управления Л.А. Карпинского посещает Приольхонье и о. Ольхон. По результатам проведенных работ молодой исследователь должен был дать заключение о месторождении графита и его промышленных качествах. Маршрут его проходил по территории Онотской возвышенности, а затем по Приморскому хребту. В средней части он пересек хребет и по долине р. Сармы вышел к Байкалу.
В 1890 г. Владимир Афанасьевич приступил к изучению месторождений золота Восточной Сибири. В одной из своих поездок в верховье Лены он снова посещает Байкал и выходит к озеру недалеко от устья р. Сармы. Полученные впечатления дают толчок к зарождению новой идеи. Она заключалась в том, что образование Байкальской впадины – это результат опускания по линии продольных разломов – сбросов. Намного позже он научно обосновал свою трактовку и впервые в 1948 г. предложил новый термин «неотектоника». По его формулировке, эта наука должна изучать структуру земной коры.
Неслучайно в дальнейшем мощные сбросы, проходящие по западному берегу Байкала, были названы в честь этого ученого. Начиная примерно с устья р. Бугульдейки, Обручевский сброс разветвляется на две ветви. Приольхонский следует вдоль берега озера и далее проходит вдоль юго-восточного берега о. Ольхон. Другая ветвь Обручевского сброса «выходит» на сушу и в качестве Приморского долгоживущего разлома контролирует западный борт Байкальского рифта.
После Ольхона ученый побывал на южной оконечности Байкала и осмотрел заброшенные разработки слюды и синего камня – ляпис-лазури. А затем стал изучать рельеф и геологическое строение хр. Хамар-Дабан и Тункинских гольцов.
Находясь в Иркутске и постоянно работая по линии Горного управления, В.А. Обручев принимал деятельное участие в работе ВСОРГО. Читал лекции по физической географии, встречался с видными учеными того времени – климатологом А.В. Вознесенским, географомпутешественником Д.А. Клеменцем, метеорологом Б.В. Шостаковичем, геологом А.Н. Огильви и др.
Второй период работы В.А. Обручева в Сибири связан с проектированием и строительством Транссибирской железной дороги. Вдоль трассы строящегося пути под его руководством начались исследования (1895–1898 гг.) с целью изучения геологии и полезных ископаемых. В задачу исследований входили также вопросы практического значения: постройка мостов, водоснабжение, проведение выемок и тоннелей.
Результаты многолетних исследований В.А. Обручева обобщены в крупных монографиях «Геология Сибири» в 3-х томах (1931–1938) и «История геологических исследований Сибири» в 5-ти томах (1931–1959). В этих трудах, не имеющих аналогов в научном мире, проанализированы материалы по геологии Сибири более чем 200-летнего периода.
Известный геолог и геоморфолог Сибири Н.А. Флоренсов писал об академике В.А. Обручеве: «…Перед нами пример подлинно самоотверженного труда и самоотдачи науке, великой честности и любви к своему делу, а также пример того, какой громадный объем полезной работы может выполнить в течение своей жизни один человек».
Начало планомерных и комплексных исследований Байкала XX в. по линии Российской Академии наук (РАН) положила Комиссия по изучению озера Байкал (КИБ), возглавляемая академиком Н.В. Насоновым (1916 г.). В этом же году комиссия проводила на Байкале первые рекогносцировочные работы под руководством В.Ч. Дорогостайского. В состав экспедиции входил молодой ученый Г.Ю. Верещагин, впоследствии ставший организатором и руководителем Байкальской лимнологической станции АН СССР (1925–1944 гг.).
Свой вклад в изучение Байкала внес известный ботаник, лесовод и географ, академик АН СССР Владимир Николаевич Сукачев (26.05.1880, с. Александровка Харьковской губ. – 09.02.1967, Москва). Он является основоположником науки биогеоценологии, одним из основоположников учения о фитоценозе, его структуре, классификации, динамике, а также о взаимосвязях со средой и животным населением. Его интересы тесно связаны с исследованиями по фитоценологии, дендрологии и луговедению, а также по палеоботанике и стратиграфии.
В.Н. Сукачев, будучи еще молодым, но уже известным ученым, в 1912–1928 гг. возглавлял Комплексную ботаническую экспедицию. Проведя исследования в Сибири, в 1914 г. посетил Ушканьи острова и среднюю часть побережья Байкала. Он первым дал подробное описание растительности островов. Собранные им коллекции представляют ценный материал, который используется ботаниками.
Пребывание на Байкале так его заинтересовало, что он первым предложил создать на Ушканьих островах с прилегающими береговыми территориями государственный заповедник и объявить наиболее достопримечательные места памятниками природы.Его научное предсказание впоследствии подтвердилось. В настоящее время на Байкале созданы Баргузинский и Байкало-Ленский заповедники и два национальных парка –Прибайкальский и Забайкальский.
Глеб Юрьевич Верещагин (1889, с. Гостеевка, Тамбовская губ. – 1944, пос. Листвянка, Иркутская обл.). В 1913 г. окончил Варшавский госуниверситет. В университете будущий ученый слушал лекции о священном озере проф. Б.И. Дыбовского, знаменитого гидробиолога, исследователя Байкала. Его настолько увлекли эти лекции и заинтересовал Байкал, что он решил посвятить его изучению всю свою жизнь. После окончания университета был оставлен при нем хранителем зоологического музея, а затем осенью 1914 г. приглашен на работу в зоологический музей АН в Петербурге.
В 1916 г. Академия наук решила начать всестороннее изучение Байкала. В 1916 г. Г.Ю. Верещагину с большим трудом удалось совершить три рейса по Байкалу на пароходе «Феодосий», собрать фактический материал по водной фауне и провести гидрологические наблюдения. Кроме того, он посетил некоторые озера, расположенные в непосредственной близости от Байкала. Но революционные события, а затем гражданская война надолго прервали исследования КИБ.
Обладая широкой эрудицией во многих отраслях науки, Г.Ю. Верещагин в своих исследованиях коснулся всех проблем изучения Байкала. Основные работы ученого посвящены планктону и пресноводным ракообразным, ледовому режиму Байкала, динамике и морфологии его берегов, а также влиянию на рыбное хозяйство подъема уровня озера в связи с проектированием строительства Иркутской ГЭС.
Ученого интересовала проблема происхождения Байкала, его фауна и флора (он занимался также разгадкой тайны происхождения животного и растительного мира во всех пресноводных озерах мира). Свои соображения он публикует в 10-м томе «Трудов Байкальской лимнологической станции». Вся его научная деятельность связана с Байкальской лимнологической станцией (БЛС) АН СССР.
Постоянные исследования на Байкале начались в декабре 1924 г., когда по инициативе нового руководителя Байкальской комиссии АН академика П.П. Сушкина, сменившего Н.В. Насонова, было решено организовать постоянную Байкальскую экспедицию. Ученым секретарем назначили Г.Ю. Верещагина, которому поручили составить программу исследований. В конце декабря 1924 г. он выехал на Байкал для решения организационных вопросов. С 1925 г. Г.Ю. Верещагин становится бессменным руководителем КИП, а затем Байкальской лимнологической станции АН СССР. Научной базой была выбрана ст. Маритуй, и по программе исследований под руководством Г.Ю. Верещагина начались гидробиологические наблюдения, изучение гидрохимии и ряд других гидрологических и биологических работ по Южному Байкалу. А когда в распоряжение экспедиции поступил небольшой моторный катер «Чайка» (построен в 1918 г. по чертежам профессора В.И. Дорогостайского), исследования распространились практически на весь Байкал. За короткий срок (1925–1927 гг.) под руководством Ю.Г. Верещагина было охвачено маршрутом 7561 км. За этот период и последующий 1928 г. наблюдения велись на 5725 точках, из которых 457 были глубоководными. Было собрано 3540 образцов флоры и фауны, выполнено 11902 химических анализа воды, проведены тысячи измерений температуры воды и др.
В этих исследованиях участвовали ставшие впоследствии крупнейшими учеными В.Н. Сукачев, К.И. Мейер, а также молодые талантливые специалисты Н.С. Гаевская, А.Н. Световидов, С.И. Кузнецов, А.И. Щербаков, Н.И. Аничкова, Н.П. Предтеченский, Б.Н. Форш, Т.Б. Форш-Меншуткина.
В 1928 г. Байкальскую экспедицию реорганизовали в Байкальскую биологическую станцию, а затем в Байкальскую лимнологическую станцию АН СССР. Первым директором в 1930 г. стал Г.Ю. Верещагин. В этом же году научная станция перебралась в пос. Листвянка. С переездом на новое место перед станцией была поставлена важная теоретическая проблема по изучению видового состава флоры и фауны, их происхождения, эволюции и эндемизма. В задачу исследований также входили изучение химического состава воды и гидрохимического режима озера, а также термического и ледового режимов, батиметрии Байкала, особенно его глубинной области, и др.
Такой большой объем работ было немыслимо выполнить, если бы рядом с Г.Ю. Верещагиным не работали энтузиасты своего дела – гидробиологи и ихтиологи А.А. Захваткин, Е.М. Крохин, Ф.В. Крогиус. Чуть позже, в 1931–1932 гг., к ним присоединились Д.Н. Талиев, А.Я. Базикалова, Л.Ф. Харкевич-Форш, З.Д. Матренинская, Н.И. Бородай, В.Л. Цуриков, Г.Г. Мартинсон. Для проведения комплексных работ Лимнологическая станция пригласила также известных ученых из Москвы и Ленинграда: Е.В. Боруцкую, Я.А. Бирштейна, З.С. Бирштейн, П.Д. Резвого, Н.В. Думитрашко, Б.К. Штегмана и др.
Кроме научных проблем, БЛС уделяла большое внимание решению народнохозяйственных задач и стала тесно сотрудничать с различными проектными, хозяйствующими и планирующими организациями. Первоочередной важной проблемой стало проектирование гидроэлектростанций на Ангаре. С этой целью изучались водный сток и водный баланс Байкала. Кроме того, Лимнологическая станция вела планомерные наблюдения за сгоно-нагонными денивеляциями уровня воды, уровненным и ледовым режимами, влиянием подъема уровня озера на береговую полосу Байкала и прибрежные мелководья при зарегулированном режиме будущей Иркутской ГЭС. Одновременно с возникновением нового искусственного водоема требовались совершенно новые данные по ледовому режиму верхней части р. Ангары, процессам образования льда у будущей плотины Иркутской ГЭС.
Управление Кругобайкальской (позднее Восточно-Сибирской) железной дороги нуждалось в исследованиях для обеспечения защиты берегов и полотна дороги от волновой деятельности при сильных штормах при повышенном уровненном режиме Байкала. В поле зрения исследователей Байкала находились также вопросы нео-тектонических движений, связанные с поднятием и опусканием отдельных участков суши на Южном Байкале, и сейсмических явлений, часто проявляемых в Байкальской рифовой зоне (особенно Г. Ю. Верещагин. Крупнейший исследователь Байкала, основатель школы лимнологии на Байкле.
В дальнейшем все эти проблемы, поставленные перед наукой, решались геологами-сейсмологами Восточно-Сибирского филиала АН СССР, а затем Институтом земной коры СО РАН.
Интенсивно развивающаяся промышленность Прибайкалья и Забайкалья, постоянное наращивание ее производственной деятельности требовали от науки новых методических разработок и прогнозных оценок. Лимнологическая станция впервые серьезно занялась освоением рыбных ресурсов озера. Эта работа особенно актуализировалась в годы Великой Отечественной войны, когда деятельность станции была перестроена и максимально нацелена на удовлетворение нужд фронта и тыла. Необходимо было изыскать резервы дополнительного получения рыбопродукции. БЛС работала над освоением объектов рыбного промысла, в частности бычковых рыб. Овладели методом получения рыбьего жира из байкальского налима, разработали простейшие технологические устройства. Была составлена инструкция по организации рыбопромысловой разведки, изучены места и сроки концентрации промысловых рыб. Все эти рекомендации в годы войны широко использовались рыбной промышленностью страны.
В военный период исследования БЛС концентрировались и на тщательном изучении ледового режима Байкала в связи с использованием ледового покрова озера как транспортной магистрали, зимнего железнодорожного пути. Все эти сложные задачи, особенно состояние ледовых переправ, требовали изучения щелей в ледовом покрове озера, смещения ледовых полей и торошения льда, особенно при неблагоприятной ледовой обстановке и в местах, наиболее удобных для перехода трассы с берега в озеро.
Продолжалось изучение вопросов, связанных с обеспечением бесперебойной работы водного транспорта. В этом плане особую ценность представляли исследования ветрового и волнового режимов на отдельных участках Селенгинско-Байкальского водного пути и вопросов, связанных с образованием, распределением и длительностью туманов.
В конце 40-х – начале 60-х годов в связи с широким освоением восточных районов страны значение бассейна Байкала еще более выросло. Соответственно расширились и изменились задачи его изучения. Возникли новые направления теоретических и прикладных исследований. Все это требовало значительного расширения ведущихся работ и включения в программу новых. К этому времени значительно окреп научный потенциал БЛС. Возникла возможность и необходимость создания на базе БЛС более мобильного учреждения, могущего решать крупные проблемы и ставить перед собой новые задачи, соизмеримые с ростом промышленного потенциала Байкальского региона. В связи с этим 20 января 1961 г. Президиум АН СССР вынес решение о реорганизации БЛС в Лимнологический институт (ЛИН) СО АН СССР, ему поручалось изучение не только Байкала, но и других озер и водохранилищ Сибири.
Лимнологический институт СО РАН (ЛИН СО РАН) организован на базе Байкальской лимнологической станции АН СССР (БЛС) в 1961 г. Возглавил Институт энергичный директор станции к.б.н. (впоследствии академик) Г.И. Галазий.
Институт стал выполнять междисциплинарные комплексные исследования оз. Байкал и других водоемов Сибири. Лимнологи и биологи старшего поколения, составившие основной костяк института в момент его преобразования (1961 г.), внесли большой вклад в изучение Байкала в области: геологии, палеогеографии и геоморфологии озера (Н.А. Флоренсов, Г.С. Голдырев, БФ Лут, В.И. Галкин); метеорологии и климатологии (Н.П. Ладейщиков, В.М. Сокольников, В.В. Буфал, Л.И. Лут, М.М. Выхристюк, К.Н. Мизандронцева); гидрологии и гидрохимии (А.Н. Афанасьев, К.К. Вотинцев, В.И. Верболов, И.В. Глазунов, В.Т. Богданов, И.Б. Мизандронцев, М.Н. Шимараев, Л.А. Выхристюк); гидробиологии (А.Я. Базикалова, Г.Ф. Мазепова, М.Ю. Бекман, А.А. Линевич, Э.Л. Афанасьева, Г.И. Поповская. В.В. Черепанов, Л.А. Устюжанина, В.П. Семерной); дендрохронологии и геоботаники (Г.И. Галазий, И.Н. Бейдеман, Л.Н. Тюлина, В.Н. Паутова, В.Н. Моложников); ихтиологи (Б.К. Москаленко, Е.А. Коряков, А.Г. Скрябин, Ж.А. Черняев, В.Н. Сорокин, И.П. Шумилов, В.В. Смирнов) и др. Благодаря усилиям этих ученых под руководством энергичного руководителя Г.И. Галазия, Институт стал проводить углубленные лимнологические исследования по изучению кругооборота веществ и энергии, по формированию и возобновлению водных ресурсов, водного баланса, водообмена, температурного режима и теплового баланса водоема, ледового режима, гидрофизических характеристик и других вопросов. Решение этих вопросов было исключительно важным и необходимым в связи с широким промышленным освоением территории Байкальского региона.
Весьма плодотворные исследования были проведены по биологической продуктивности Байкала, дана оценка продукции организмов на трофических уровнях экосистемы, включая рыбопродуктивность. Была выяснена обеспеченность организмов пищей, изучены биология наиболее массовых видов и пути миграции, а также места концентрации промысловых рыб в связи с жизнедеятельностью их кормовых объектов и др.
Продолжались работы по исследованию видового состава пресноводной флоры и фауны и история их формирования. В центре внимания оставались вопросы возникновения и развитие самой котловины Байкала и ее современных преобразований под воздействием как неотектонических, сейсмических, так и других факторов, изучения донных осадков – своеобразной «летописи» истории Байкала.
Важным событием в жизни ЛИН и самой науки байкаловедения стало появление нового научно-исследовательского судна «Г.Ю. Верещагин», построенного на базе среднего морозильного траулера при поддержке д.г.н., известного полярника Д.И. Папанина. Наличие комфортабельного судна морского типа в качестве флагмана научноисследовательского флота на Байкале позволило проводить ежегодные комплексные исследования по всей акватории озера с мая по декабрь и получать пробы с больших глубин.
В 70–80-е годы прошлого столетия годы ЛИН пополнился талантливыми молодыми исследователями, которые стали в дальнейшем ведущими учеными Института по отдельным направлениям. Проводимые ими исследования стали шире и разнообразнее. Наиболее весомые результаты были получены по гидрофизике и гидрохимии, пространственному распределению биоты, сезонной и многолетней динамике гидробиологического режима. Здесь следует отметить работы по изучению круговорота вещества и энергии в пелагиали озера по Международной биологической программе (МБП) (научные руководители К.К. Вотинцев, Г.И. Галазий и Б.К. Москаленко). В результате проведенных ими работ была установлена биоэнергетическая структура экосистемы. Научная деятельность института отмечена еще и тем, что он регулярно проводил симпозиумы, конференции, совещания и круглые столы по лимнологии, экологии, гидробиологии, по истории озер и другие мероприятия. Так, например, регулярными стали проведение Всесоюзного Лимнологического совещания в бухте Песчаной, на которое приезжали корифеи и «зубры» отечественного озероведения и гидробиологии (Л.Л. Россолимо, Г.Г. Винберг, С.И. Кузнецов, Г.В. Никольский, И.И. Николаев, Б.Г. Иоганзен и др.) при непременном участии вице-президента СО АН СССР (РАН) академика А.А. Трофимука, который долгое время возглавлял Научный совет СО АН СССР по проблемам Байкала. В трудные годы борьбы за сохранение Байкала при его непосредственном участии было принято постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О мерах по обеспечению охраны и рационального использования природных ресурсов озера Байкал» (1987 г.).
Новое «дыхание» Институт получил с приходом молодого энергичного руководителя д.х.н. М.А. Грачева (ныне академика). Происходит качественный скачок в приборно-техническом оснащении лабораторной базы, и значительно расширяются тематики исследований за счет организации новых лабораторий (геносистематики, биохимии, аналитической и биоорганической химии, жидкостной хроматографии, палеолимнологии) для работы по направлениям в области молекулярной биологии и биохимии. В конце 90-х годов под его руководством были проведены совместные российско-американские исследования донных отложений оз. Байкал, выполнены российско-японский проект «Изменения природной среды, растительности и климата Прибайкалья в позднем неоплейстоцене и голоцене», исследование по интегральной программе СО РАН «Проблемы реконструкции климата природной среды голоцена и плейстоцена Сибири».
В течение последнего десятилетия прошлого века и начала текущего сотрудниками Института получены новые материалы: – по палеогеографии и палеоклиматологии (Программа «Байкал-бурение») – расшифрована байкальская летопись палеоклиматов Восточной Сибири за последние 4,5 млн. лет; – по гидродинамике и гидрофизике, включая механизмы обновления глубинных вод Байкала; – по ихтиологии и гидробиологии – описаны сотни новых видов для мировой фауны из различных таксономических групп гидробионтов и расшифрована последовательность нуклеотидов фрагментов генов для более 400 видов организмов (микробов, водорослей, червей, ракообразных, моллюсков и рыб).
Полученные результаты исследований своеобразной фауны и флоры оз. Байкал нашли свои приложения в публикуемой серии «Атласы и определители по фауне и флоре Байкала» (отв. редактор д.б.н О.А. Тимошкин).
Запоминающимися событиями для мировой лимнологии и гидробиологии стали: – открытие газогидратов на дне озера; – описание высокого уровня эндемизма сообществ гидробионтов – псаммона, живущего в песках байкальских пляжей выше уровня воды (Л.А. Оболкина); – открытие гидротермальных сообществ на дне Байкала, где первичная продукция создается организмами микробных матов, и его своеобразие на всех трофических уровнях определяется метаном – продуктом бактериального синтеза; – первое описание для пресноводного водоема сообществ криофильных организмов (водорослей, инфузорий, коловраток, ракообразных), живущих в ледовых капиллярах в период таяния льда и вносящих существенный вклад в биомассу и продукцию планктона сразу после распаления льда (Л.А. Оболкина, О.А. Тимошкин и др.); – новые представления о первичном звене трофосистемы Байкала, позволяющие дать оригинальные данные о разнообразии, структуре и продукционном потенциале пикопланктона (до 90% первичной продукции в летний период) (Е.В. Лихошвай, Г.И. Поповская и др.).
Эти открытия стали возможны благодаря высокой профессиональной подготовке и неустанному труду сотрудников различного профиля Института, многие из которых являются авторами и соавторами очерков второй части данного справочника.
Велика заслуга ЛИН и его директора М.А. Грачева в принятии решения ЮНЕСКО о включении озера Байкал в Список Участков Всемирного природного наследия (1997 г.), в разработке проекта ФЗ «Об охране озера Байкал» РФ (1999 г.).
Институт географии (ИГ) им. В.Б. Сочавы СО РАН. Основные научные направления Института в Байкальском регионе связаны с: изучением экзогенных процессов в котловинах Прибайкалья (д.г.н. В.Б. Выркин), анализом дифференциации почвенного покрова и геохимии ландшафтов (чл.-корр. РАН В.А. Снытко, д.б.н. В.А. Кузьмин, д.г.н. Е.Г. Нечаева); составлением карт ландшафтного планирования (чл.-корр. РАН А.Н. Антипов, д.г.н. В.М. Плюснин, д.г.н. Ю.М. Семенов, д.г.н. А.Д. Абалаков); составлением серий тематических карт (акад. В.Б.Сочава, акад. В.В. Воробьев, д.г.н. Щоцкий, к.г.н. В.М. Картушин, к.г.н. Б.А. Богоявленский, д.г.н. А.Р. Батуев); изучением растительного покрова и составлением серий ландшафтных карт (акад. В.Б. Сочава, д.г.н. В.С. Михеев, д.г.н. А.А. Белов, д.г.н. А.Д. Черкашин); разработкой ландшафтногидрологических и гляциологических методов исследований (чл.-корр. РАН А.Н. Антипов, д.г.н. Алексеев, д.г.н. А.Т. Напрасников, к.г.н. В.В. Кравченко); установлением изменения структуры геосистем в горах Хамар-Дабана (д.г.н. В.М. Плюснин); исследованием альпинотипного рельефа и следов древнего оледенения в горах Прибайкалья (д.г.н. Л.Н. Ивановский).
Институт земной коры (ИЗК) СО РАН. ИЗК является признанным центром изучения проблем неотектоники, гидрогеологии, геоморфологии и сейсмологии.
Итогом многолетних работ Института стали:
Институт геохимии имени А.П. Виноградова СО РАН. Одни из основных научных направлений Института – геохимия эндогенных процессов в различных геодинамических обстановках (химическая геодинамика) и геохимия окружающей среды и осадочных бассейнов. С конца 90-х г. прошлого столетия Институт активно включился в Международный проект «Байкал-бурение» (акад. М.И. Кузьмин). В результате проведенных работ: – установлено, что глубоким участкам дна Байкала свойственны высокие скорости осадконакопления и генерации метана, формирующего газогидраты; – дана оценка фонового состава компонентов окружающей среды Байкальского региона; – разработаны критерии выделения природных и техногенных аномалий; – установлена корреляция уровней накопления химических элементов в биоте с содержанием их в различных средах; – впервые получена корреляционная характеристика 200-метрового разреза осадков вещества, поступившего из водной толщи за последние 4,5 млн лет с изотопной океанической записью палеоклимата.
Институт общей и экспериментальной биологии (ИОЭБ СО РАН) СО РАН. На первоначальном этапе основным направлением Отдела биологии БКНИИ СО АН СССР (1960–1971 гг.) и БФ СО АН СССР (1971–1981 гг.), а затем Института биологии БФ СО АН СССР (1981–1986 гг.) было изучение почвенного покрова бассейна оз. Байкал и сопредельных территорий. Большой вклад в организацию научно-исследовательских работ в Отделе и Институте внесли д.г.-м.н. О.В. Макеев и чл.-корр. РАН В.М. Корсунов. В этот период изучением географии почв, экологии и генезиса почвенного покрова региона занимались д.с.-х.н. Ц.Х. Цыбжитов (почвовед), д.б.н. В.К. Кашин, д.б.н. Л.Л. Убугунов, д.б.н. Г.Д. Чимитдоржиева и др.
Непосредственно исследования по проблемам байкаловедения Институтом начаты после организации лаборатории гельминтологии в 1981 г. (ныне лаборатории паразитологии и экологии гидробионтов, д.б.н. Н.М. Пронин). Основное направление исследований лаборатории – изучение места и роли паразитических организмов в оз. Байкал и других пресноводных экосистемах. Сотрудниками лаборатории установлено таксономическое и экологическое разнообразие: паразитов рыб (Н.М. Пронин, Г.Д. Тармаханов, Е.М. Болонев, Л.Д. Сондуева), лимнофильных рыбоядных птиц (А.В. Некрасов), нерпы и ондатры (Д.-С.Д. Жалсанова, Н.М. Пронин). Изучена биология и экология отдельных видов таксономических групп паразитов: цестоды (В.Л. Ринчино, О.Т. Шиверская-Русинек), трематоды (Ж.Н. Дугаров), скребни (Д.Р. Балданова), миксоспоридии (Н.М. Пронин, С.В. Пронин, М.Д.-Д. Бадмаева-Батуева), кинетопластиды (Т.Р. Хамнуева), паразитические раки (Т.Г. Бурдуковская). Получены пионерные данные по взаимоотношениям в системе паразит–хозяин на клеточнотканевом (С.В. Пронина, М.Д. Батуева, О.Е. Мазур) и популяционно-видовом (Н.М. Пронин) уровнях. Кроме того, проведены многолетние исследования содержания тяжелых металлов в гидробионтах в зависимости от вида, пищевой специализации и мест обитания (Н.А. Руднева, С.В. Гомбоева). Начато изучение разнообразия и структуры фитофильных сообществ водных беспозвоночных и трансформации их в зарослях чужеродного вида растений элодеи канадской (Д.В. Матафонов, Н.В. Базова), продолжаются наблюдения за состоянием популяции редких чужеродных видов рыб. По российско-американскому проекту «Экологические эквивалентные и экзотические виды гидробионтов в великих и больших озерах мира» совместно с Центром «Великие озера» Биологического отделения Геологической службы США проведены несколько совместных экспедиций (озера Байкал, Верхнее и Санта Клер), два одноименных международных симпозиума (1997, 2002 гг., г. Улан-Удэ) и международная конференция «Научные основы сохранения водосборных бассейнов» (2004, г. Улан-Удэ – Уланбаатар).
Весьма плодотворно работает лаборатория микробиологии (организована в 1995 г.) под руководством д.б.н. Б.Б. Намсараева. Сотрудниками лаборатории проводятся широкомасштабные исследования структуры и функционирования микробных сообществ водных экосистем, в том числе и оз. Байкал, совместно с коллегами из ЛИН.
Впервые ими установлено, что основная часть органического вещества в донных осадках оз. Байкал, а также в болотных экосистемах дельты Селенги на термальных этапах деструкции используется для бактериального синтеза метана (Б.Б. Намсараев, О.П. Дагурова, С.П. Бурюхаев). Получены новые данные по таксономическому и экологическому разнообразию микробного мира термальных источников побережья Байкала (Д.Д. Бархутова, Б.Б. Намсараев и др.).
Сотрудники Института являются авторами и соавторами трех томов серии «Атласы и определители по фауне и флоре озера Байкал» (2001-2004 гг.) и трех книг серии «Мир Байкала ко дню Байкала» (2006-2008 гг.).
Байкальский институт природопользования (БИП) СО РАН организован в 1991 г., директор – чл.-корр. РАН А.К. Тулохонов. Институт успешно занимается исследованием проблем природопользования, а также изучением химических элементов и соединений в природных и искусственных средах Байкальского региона (д.г.н. Б.Л. Раднаев, д.г.н. Д.Д. Мангатаева, д.-х.н. Д.М. Могнонов, д.г.н. Б.О. Гомбоев, д.х.н. Ж.Г. Базарова, д.э.н. П.Ж. Хандуев, д.х.н. Л.Д. Раднаева, д.б.н. В.Б. Батоев, д.б.н. В.А. Тайшин и др.). Сотрудниками Института выполнен крупный проект «Комплексный мониторинг аридных экосистем Забайкалья» в рамках Программы фундаментальных исследований Отделения наук о Земле РАН. Создана векторная топографическая основа бассейна оз. Байкал масштаба 1:1000 000, которая является базой для создания различных проблемно ориентированных ГИС. Дан анализ хозяйственного освоения территории и трансформации природных ландшафтов в ХХ в.; впервые разработан комплекс методических подходов к оценке уровня сбалансированности экологоэкономического развития региона с экологическими ограничениями на основе выявления специфики взаимодействия отдельных отраслей хозяйства с различными типами ландшафтов. Проведена оценка природно-климатических факторов, обуславливающих рекреационное использование территории Бурятия, а также выявлены пути поступления полихлорированных фенолов и хлорорганических пестицидов в бассейн оз. Байкал и их микробная деструкция в дельте р. Селенги. Очень интересные исследования проводятся на Байкале по выявлению поверхностно-активных свойств сложных эфиров жировых кислот байкальской нерпы, на Селенге – по анализу внутригодовой и пространственной динамики колебаний главных ионов и минерализации воды, исследования гранулометрического, минералогического состава донных осадков проток и распределения металлов. В составе Института действует Международный эколого-образовательный центр «Истомино», на базе которого ведутся исследования экосистемы дельты р. Селенги – единственной в мире пресноводной дельты.
Геологический институт (ГИН) СО РАН. Изучением геологии, тектоники и гидрогеологии побережья Байкала занимались ведущие ученые Института в 70-90-х гг. ХХ в. (акад. Н.Л. Добрецов, д.г.м.н.Э.Ф. Конников, д.г.м.н. А.Н. Булгатов, к.г.-м.н. С.А. Гурулев, к.г.-м.н. Д.Б. Базаров, д.б.н. М.А. Ербаева, д.г.н. А.Б. Иметхенов, к.г.-м.н. И.М. Борисенко и др.). Наиболее значимы исследования ученых под руководством Д.Б. Базарова, связанные с изучением геоморфологии и динамики изменения берегов и подводных склонов оз. Байкал; анализом гидрогеологических и геоморфологических условий побережья Байкала и его бассейна с целью составления рекомендации по мелиорации и борьбе с процессами заболачивания и засоления; определением интенсивности абразионных процессов и ширины переработки берегов оз. Байкал в связи с повышением его уровня до подпорного горизонта Иркутской ГЭС; составлением серий фундаментальных геоморфологических карт (масштаб 1:200 000) трассы БАМ и крупной геоморфологической карты Бурятской АССР в масштабе 1:500 000.
Одновременно ученые Института во главе с Д.Б. Базаровым занимались разработкой вопросов стратиграфии кайнозойских отложений, изучением древней фауны и флоры, реконструкцией палеоландшафтных обстановок четвертичного периода, изучением истории развития рельефа и выявлением закономерностей распространения, формирования и режима подземных вод побережья Байкала в содружестве с учеными ГИНа РАН (АН СССР) (группа д.г.-м.н Э.И. Равского), ВСЕГЕИ (группа к.г.-м.н. Е.И.Корнутовой), ИЗК СО РАН (коллективы под руководством акад. Н.А. Логачева и чл.-кор. РАН Е.В. Пиннекера), ЛИНа СО РАН (д.г.-м.н. В.Д. Мац, к.г.н. В.А. Белова, к.б.н. С.М. Попова).
Сибирский институт физиологии и биохимии растений (СИФиБР) СО РАН. Институт кроме основных научных направлений успешно занимается изучением высокогорной флоры Южной Сибири, в частности в горах Прибайкалья, выявлением механизмов техногенных выбросов на лесные экосистемы с практическими рекомендациями по защите территорий вокруг промышленных центров, ведутся работы по агроэкологии. Последним открытием д.б.н. А.С. Плешанова является новая реликтовая экосистема природно-зонального ранга – широколиственные леса в нижнем течении р. Селенги.
Байкальский музей Иркутского научного центра СО РАН. Музей был создан в 1993 г. на базе существовавшей ранее Байкальской экспозиции ЛИНа СО РАН. Первым директором стал академик Г.И. Галазий, который много сделал для его становления и развития. Музей успешно совмещает просветительскую работу (ежегодно принимает более 40 тыс. посетителей) с научно-исследовательской деятельностью. Бессменный экскурсовод Музея – Заслуженный работник культуры России В.И. Галкина, замечательный знаток Байкала. В настоящее время Музей под руководством к.г.н. В.А. Фиалкова занимается сбором, хранением, монографическим описанием и демонстрацией богатых научных фондовых коллекций (более 12 тыс. единиц хранения). Впервые создана живая экспозиция эндэмичных байкальских рыб, амфипод и нерпы, а также ведется работа по банку данных биоразнообразия Байкальского региона и сооружению дендропарка на территории Музея (пос. Листвянка на Байкале).
Особый колорит в проведение современных исследований экосистемы оз. Байкал внесли зарубежные специалисты в рамках Международных фондов и грантов (ЮНЕП, INTASS, Тасис, Темпус, ГЭФ. Евразия, NATO и др.). Большой вклад в изучении Байкала принадлежит научным программам Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), который организовал три региональных целевых конкурса «Байкал – РФФИ» для проведения специальных работ по сохранению уникальной природной среды оз. Байкал.
В решение природоохранных задач на Байкале свой вклад внесли научнопрактические конференции, в которых участвовали крупнейшие ученые нашей страны академики М. А. Лаврентьев, Л. А. Трофимук, Г. И. Марчук, В. А. Коптюг, Н. Л. Добрецов, Г. И. Галазий, Н. А. Логачев, В. М. Котляков, Ю. А. Израэль, О. Ф. Васильев, Р. И. Нигматулин, М. И. Кузьмин, М. А. Грачев, Г. А. Жеребцов, В. В. Воробьев и др.
Совершенно особое место в байкальском пантеоне занимает академик РАН Валентин Афанасьевич Коптюг (1931–1997 гг.), выдающийся ученый-организатор, многие годы возглавлявший Сибирское отделение РАН. Он уделял огромное внимание изучению фундаментальных проблем оз. Байкал. После саммита в Рио-де-Жанейро в 1992 году выступил в ООН с инициативой создания модельной территории устойчивого развития Байкальского региона. С этой целью в Улан-Удэ проведены первые международные конференции по разработке основных принципов устойчивого развития.
Он был инициатором идеи перепрофилирования Байкальского целлюлознобумажного комбината на экологобезопасные технологии переработки древесины.
При его непосредственной поддержке созданы международные центры по изучению озера Байкал, произошли коренные изменения в тематике академических институтов, создан в 1991 г. Байкальский институт природопользования СО РАН. Заслуги В.А. Коптюга в развитии науки байкаловедения огромны.
Строительство Кругобайкальской железной дороги открывает новый этап в исследовании Байкала. В 1896–1902 гг. на Байкале работала экспедиция Главного гидрографического управления под руководством Федора Кирилловича Дриженко. Сотрудниками экспедиции был выполнен большой объем промерных работ, произведены астрономические, магнитные измерения, установлены десятки маяков. На основе исследований была составлена лоция – подробный атлас глубин Байкала, которая не утратила своего практического значения по сей день. Одновременно с Ф. К. Дриженко и при его поддержке с 1900 по 1902 гг. на Байкале работал зоологический отряд под руководством профессора Киевского университета Алексея Алексеевича Коротнева, который исследовал фауну Байкала, в том числе глубоководную. Большую роль в гидрометеорологическом изучении озера сыграли Аркадий Викторович Вознесенский и Владимир Болеславович Шостакович.
А. В. Вознесенский – выдающийся ученый, климатолог, геофизик, географ с 1895 по 1917 гг. работал директором Иркутской метеорологической обсерватории. В своих исследованиях он большое внимание уделял организации сети метеорологических станций и постов. По инициативе А. В. Вознесенского при навигационных маяках были открыты первые 11 гидрометеорологических станций. Его труд «Очерки климатических особенностей Байкала» был удостоен высоких научных наград: премии Ломоносова, серебряной медали П. П. Семенова-Тянь-Шаньского, медали им. Ф. П. Литке.
В 1916 г. при Президиуме Академии наук в Санкт-Петербурге для всестороннего изучения озера была создана специальная «Комиссия по изучению оз. Байкал» (КИБ). В комиссию, наряду с известными учеными (Л. С. Берг, В. А. Обручев, А. Н. Северцов и др.), вошли и молодые сотрудники В. Ч. Дорогостайский и Г. Ю. Верещагин, которым суждено было оставить глубокий след в изучении Байкала. В. Ч. Дорогостайскому удалось построить первое научно-исследовательское судно на Байкале для проведения гидробиологических работ, на котором в 1916 г. он с командой отправился в район Малого Моря. События, развернувшиеся в стране в связи с Февральской и Октябрьской революциями в 1917 г., а затем гражданская война помешали осуществиться многим планам В. Ч. Дорогостайского. Однако, несмотря на неимоверные трудности, ему удалось продолжить исследования, а также организовать биологическую станцию в пос. Б. Коты, которая в 1919 г. была передана Иркутскому госуниверситету (ИГУ). В 1923 г., будучи профессором, руководителем кафедры беспозвоночных при Иркутском госуниверситете, он опубликовал свой фундаментальный труд о распределении фауны Байкала.
В 1925 г. должность ученого секретаря КИБа занимает Глеб Юрьевич Верещагин. Сплотив вокруг себя коллектив единомышленников, он активно проводит экспедиционные исследования на судне «Чайка», построенном В. Ч. Дорогостайским. Базой экспедиции была выбрана железнодорожная станция Маритуй, расположенная на юго-западном побережье Байкала. В 1928 г. Байкальская экспедиция была преобразована в Байкальскую лимнологическую станцию. Комплексными исследованиями охватывается почти весь Байкал, проводятся детальные промеры с охватом больших глубин, обновляются сведения о рельефе дна и донных отложениях, изучается термический режим, строение берегов, исследуются новые виды организмов и т. д. В 1930 г. Лимнологическая станция переводится в Листвянку, где она функционировала в последующие годы, а в 1961 г. была реорганизована в Лимнологический институт (ЛИН) Сибирского отделения Академии наук СССР. Благодаря работам Лимнологической станции, бессменным директором которой до 1944 г. являлся Г. Ю. Верещагин, была изучена динамика водных масс, уровенный, термический, ледовый, гидрохимический, ветровой и волновой режимы. Обстоятельно исследован растительный и животный мир и его происхождение. Г. Ю. Верещагин становится озероведом с мировым именем.
Одновременно с Лимнологической станцией активные стационарные и экспедиционные исследования Байкала проводились сотрудниками Биологической станции и Биолого-географического института при ИГУ под руководством профессора Михаила Михайловича Кожова. Среди байкаловедов XX в., наряду с Г. Ю. Верещагиным, имя М. М. Кожова стоит в первом ряду. Его многочисленные работы и, в первую очередь, монография «Биология озера Байкал» (1962) дают яркую и исчерпывающую картину жизни водной толщи озера. Им составлены многие рекомендации по организации рыбного промысла, охране и рациональному использованию природных ресурсов бассейна Байкала. Он первым поднял голос против проекта углубления Шаманского скального порога в истоке Ангары для искусственного понижения уровня озера и выступал против сооружения Байкальского целлюлознобумажного комбината (БЦБК).
Возвращаясь к исследованиям ЛИНа, необходимо подчеркнуть неоценимый вклад, который вложил в его организацию директор института, академик Григорий Иванович Галазий, возглавлявший это научное учреждение на протяжении 30 лет (1957– 1987 гг.). Именно под его руководством Лимнологическая станция превратилась в институт. Он был крупным специалистом в области геоботаники, лимнологии и экологии. Его перу принадлежат свыше 400 научных работ, включая 8 монографий.
Г. И. Галазий был признанным авторитетом мирового экологического сообщества, непримиримым противником промышленного освоения побережья озера и до последних дней своей жизни боролся за чистоту байкальских вод.
С 1987 г. Лимнологический институт возглавляет академик Михаил Александрович Грачев. С его приходом в Институт широкое развитие получили молекулярно-биологические исследования. Им разработаны и внедрены точные и высокочувствительные методы измерений. Под руководством М. А. Грачева налажено производство глубинной байкальской питьевой воды. Он является активным участником составления важных для охраны Байкала документов: «Нормы допустимых воздействий на экосистему оз. Байкал», Закона РФ «Об охране озера Байкал» и одним из инициаторов включения Байкала в Список участков мирового наследия.
В бывшем здании Лимнологического института в Листвянке в настоящее время располагается Байкальский музей СО РАН, сотрудники которого под руководством его директора В. А. Фиалкова проводят не только серьезные научные исследования, но и активно занимаются популяризацией знаний о Байкале. В последние годы в музее внедрен аквариумный комплекс, виртуальный батискаф, открыт уникальный экологический образовательный центр с использованием современных информационных технологий, начал функционировать дендрарий, реализуется проект «Нерпа он-лайн», позволяющий дистанционно наблюдать за жизнью нерпы в естественных условиях.
Большая роль в изучении Байкала принадлежит международным проектам. К ним следует отнести проект «Байкал – бурение» (1993–1999), в котором приняли участие представители 8 стран.
Важными вехами в исследованиях подводного рельефа и водной толщи озера являются использование подводных обитаемых аппаратов (ПОА) «Пайсис» в 1977, 1991 гг. и организация международной научно-исследовательской экспедиции «”Миры” на Байкале» с применением широко известных российских глубоководных аппаратов «Мир-1» и «Мир-2». В 2008 г. было совершено 60 погружений, а в 2009 г. запланировано более 100 в различных районах акватории Байкала.
Источник: Байкаловедение : учеб. пособие / Н. С. Беркин, А. А. Макаров, О. Т. Русинек. – Иркутск : Изд-во Ирк. гос. ун-та, 2009. – с 11-15
«МИРЫ» на Байкале
Уже более 250 лет исследователи отмечают по всему периметру побережья озера многочисленные проявления природных газов и нефти. В старинных летописях сохранились свидетельства о том, что еще в XVIII в. местные жители находили на пляжах Байкала выброшенные волнами куски черного маслянистого вещества, которое сейчас называют гудроном, или битумом. Известно четыре места на озере, где нефтяная пленка регулярно появляется на поверхности воды. Два основных источника находятся неподалеку от мыса Горевой Утес в Баргузинском заливе и в районе реки Большой Зеленовской, неподалеку от устья Селенги. Эти два источника дают выбросы нефти в воду порядка шести тонн в год. Стоячий огонь, возникающий при воспламенении газов, вырвавшихся на поверхность, фиксировался во время землетрясений и в обычных условиях местными жителями как зимой, так и летом. Дети из деревень в дельте Селенги развлекаются в начале зимы, прокалывая пешней ледовые вздутия и поджигая вмороженный газ в байкальском льду. При большом газовом пузыре можно получить эффектный факел горения. Незамерзающие пропарины, постоянно образующиеся зимой, также следствие извержения газов со дна. На поверхность всплывают пузыри газа, покрытые нефтяной пленкой. Интенсивные выбросы газа со дна высотой свыше 600 м фиксируются эхолотом. До недавнего времени о природе этих явлений можно было только догадываться, а о том, что на дне Байкала могут оказаться огромные запасы газогидратов и действующие грязевые вулканы, не предполагал никто из ученых.
Высказана гипотеза, что постоянное выделение метана со дна Байкала способствует непрерывному водообмену. Это предположение ученых подтвердилось после обнаружения метановых факелов на дне озера. С помощью специальной эхолотной съемки были зафиксированы мощные факелы выходящих газов высотой до 900 м. Они находятся на больших глубинах и пока мало изучены. Об их современной активной деятельности свидетельствуют космические снимки со спутника. На фотографиях видны концентрические следы на льду Байкала от восходящих при извержении газов. Ученым Лимнологического института удалось запечатлеть на камеры с экранов эхолотов и других геофизических приборов многочисленные факелы извержений метана, которые могут свидетельствовать о наличии подводных грязевых вулканов на дне озера.
Источник: Волков, С. По Байкалу / Сергей Волков. – М. : АСТ : АСТ Москва, 2010. – 48-51 с.