О чем рассказ архиерей
Краткое содержание Чехов Архиерей
Действие рассказа Антона Павловича Чехова «Архиерей» происходит в вербное воскресение. Накануне праздника архиерей Пётр служит всенощную. Вот уже три дня он плохо себя чувствует. Ему кажется, что его мать, которую он не видел больше девяти лет, стоит в толпе. Слёзы потекли у преосвященного, постепенно заплакали все люди в церкви. После службы Пётр добирается в Панкратиевский монастырь, где он и живёт. Там он узнаёт, что мама и вправду приехала. Перед сном на архиерея нахлынули воспоминания. Каким наивным и счастливым он был в детстве, как ходил на крестный ход босым. У преосвященного жар.
На другой день больному легче. Он принимает родную мать и восьмилетнюю племянницу Катю. От глаз Петра не скрывается тот факт, что мать говорит с ним робко и смиренно. Болезнь наступает, но несмотря на это, архиерей выслушивал всех просителей. Вечером пение монахов было таким красивым и стройным. Пётр задумался, достиг ли он всего, что доступно верующему человеку, или чего-то не хватает? Архиерею казалось, что он не имеет самого важного.
К четвергу Пётр стал чувствовать себя лучше, но его до сих пор беспокоило это почтительное отношение матери к нему. Следующим утром у него началось кровотечение из кишок. Мать впервые за этот визит назвала его Павлушей, сыночком. А он уже был не в силах говорить. Пётр умер в утро субботы, накануне Пасхи.
Произведение учит читателя ценить каждое мгновенье, т.к. никто не сможет точно сказать, какой день будет последним в жизни.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Чехов. Все произведения
Архиерей. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В книге рассказывается про 2 братьев, которые жили в Покровске со своей семьей. Вместе с ними жили служанка Анна и Марфуша и двоюродный брат Митя. Рассказ ведется от имени старшего брата. Младшего брата звали Оськой.
У дающего деньги под проценты ростовщика к мелкому коммерсанту, владеющему небольшой парикмахерской в центре Киева, Свириду Голохвостому накопилось много претензий, из-за накопленных
Однажды мать Володи берёт его с сестрой в гости к дяде. Дядя живёт в чудном месте под названием Старый Карантин. Природа там невероятно живописна и дети летом всегда находят себе занятие
Леонид Пантелеев – это псевдоним русского писателя Еремеева Алексея Ивановича. Он автор множества сочинений, повестей, рассказов и сказок, стихов. Еще в детстве Алексей питал большую страсть к чтению и занимался сочинительством
Архиерей
Под вербное воскресенье, в начале апреля, преосвященный Петр служит всенощную. Церковь полна народом, поёт монашеский хор. Архиерей нездоров уже три дня, он чувствует тяжесть и усталость. Точно во сне или в бреду ему кажется, будто в толпе подошла к нему его мать, которую он не видел уже девять лет. И почему-то слезы потекли у него по лицу. Вблизи него кто-то ещё заплакал, потом ещё и ещё, и мало-помалу церковь наполняется общим тихим плачем. После службы он возвращается домой, в Панкратиевский монастырь. Тихая, задумчивая луна, красивый колокольный звон, дыхание весны в мягком холодном воздухе. И хотелось думать, что так будет всегда.
Дома он узнает, что действительно приехала его мать, и засмеялся от радости. Молитвы на сон грядущий мешаются у него с мыслями о матери, воспоминаниями о детстве, когда он (тогда его звали Павлушей), сын дьякона в бедном селе, ходил в крестный ход без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно.
У него жар. Он разговаривает с отцом Сисоем, иеромонахом, всегда недовольным чем-нибудь: «не ндравится мне!» — обычные слова Сисоя.
На другой день, после служб, он принимает дорогих гостей, мать и племянницу Катю, девочку лет восьми. Преосвященному заметно, что мать, несмотря на ласковость, стесняется его, говорит почтительно и робко. Вечером он лежит в постели, укрывшись потеплей. Теперь ему вспоминается, как восемь лет он жил за границей, служил в церкви на берегу тёплого моря. Слепая нищая у него под окном пела о любви, и он тосковал по родине.
Преосвященный Петр принимает просителей. И теперь, когда ему нездоровится, его поражает пустота, мелкость всего того, о чем просили, его сердят неразвитость, робость. За границей, должно быть, он отвык от русской жизни, она нелегка для него. За все время, пока он здесь, ни один человек не поговорил с ним искренне, попросту, по-человечески, даже старуха мать, кажется, уже не та, совсем не та!
Вечером монахи пели стройно, вдохновенно. Преосвященный во время службы сидел в алтаре, слезы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но все же не все было ясно, чего-то ещё недоставало, не хотелось умирать; и все ещё казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует все та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей.
В четверг — обедня в соборе, возвращение домой в тёплый солнечный день. Мать все так же робка и почтительна. Только по необыкновенно добрым глазам, робкому, озабоченному взгляду можно было догадаться, что это мать. Вечером в соборе чтение двенадцати евангелий, и во время службы преосвященный, как всегда, чувствует себя деятельным, бодрым, счастливым, но к концу службы ноги совсем онемели и стал беспокоить страх, что он вот-вот упадёт. Дома он тихо признается Сисою: «Какой я архиерей? Меня давит все это. давит».
Наутро у него началось кровотечение из кишок: брюшной тиф. Старуха мать уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, осунувшегося, похудевшего, как ребёнка, и впервые назвала Павлушей, сыночком. А он уже не мог выговорить ни слова, и ему представлялось, что он, уже простой, обыкновенный человек, идёт по полю, свободен теперь, как птица, может идти куда угодно!
Преосвященный умер под утро в субботу, а на другой день была Пасха — с радостным звоном, всеобщим весельем — как было всегда, как будет, по всей вероятности, и в будущем.
Через месяц назначили нового архиерея, о прежнем уже никто не вспоминал, а потом и совсем забыли. И только старуха, мать покойного, когда выходила в своём глухом городишке под вечер на выгон, чтобы встретить корову, рассказывала другим женщинам, что у неё был сын архиерей, и при этом говорила робко, боясь, что ей не поверят.
И ей в самом деле не все верили.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Архиерей
Архиерей
|
-0.3 » Вред перевешивает пользу «Это рассказ о последних днях жизни викарного архиерея Петра — они пришлись на Страстную седмицу. Герой Чехова умирает накануне Пасхи, что, по взглядам самого автора может знаменовать его праведную жизнь. И действительно, наблюдая за архиереем в течение страстных дней, мы видим необычайную любовь преосвященного Петра к богослужениям, в течение которых его буквально омывает слезами. Измученный болезнью, он внезапно обретает силу, когда приходит время чтения страстных Евангелий.
К тяжести предсмертной болезни – брюшного тифа – примешивается усталость от непрерывного служения. Но все это не мешает его обильным воспоминаниям о детстве, вызванным появлением матери. Владыка не видел ее уже девять лет и рад ее приезду: мать в любви вырастила девятерых детей, а потом похоронила мужа-дьякона. Преосвященный Петр встретил ее с умилением и теплотой, но… через некоторое время его настроение поменялось: «Он смотрел на мать и не понимал, откуда у нее это почтительное, робкое выражение лица и голоса… Стало грустно, досадно». А через некоторое время он с легким неудовольствием слышит, что она то и дело повторяет слова «чаю напившись», так что «похоже было, как будто в своей жизни она только и знала, что пила чай».
Вспоминает преосвященный Петр и людей, которых принимал с прошениями. Он никак не мог привыкнуть к тому страху, который в них вызывал, несмотря на свой «тихий, скромный нрав». «Все люди в этой губернии, когда он глядел на них, казались ему маленькими, испуганными, виноватыми… И он, который никогда не решался в проповедях говорить дурно о людях… с просителями выходил из себя, сердился, бросал на пол прошения».
Меня всегда смущало то, что чтение великого Чехова во мне, за редким исключением, оставляло чувство неясной тоски. Казалось бы, это закономерно, он часто писал о нищете, безрадостном труде, невежестве, душевной черствости, пустоте и еще много о чем. Правда, есть в его творчестве и такие светлые страницы, как рассказы «На страстной неделе», «Студент», «Святою ночью», «На святках». Однако, к своему стыду, намного чаще я думала: «Разрушенные люди, его герои, и часто по собственной вине — да, жалко их, и куда теперь с этим?» Более того, изредка после чтения во мне оставалось ощущение задавленности, как будто не хватало воздуха, становилось невыносимо, как «в палате № 6». Я определила бы свое состояние как безнадежное сострадание. Возможно, это сострадание имело характер безысходности и для самого Чехова. Ведь нельзя же серьезно уповать на придуманное им светлое будущее «лет через двести». Цену этому будущему мы, к сожалению, теперь знаем лучше, чем он. С удивлением я обнаружила, что многие современные Чехову критики, в отличие от более поздних, относились к нему скептически: называли его «хмурым человеком», говорили о его «холодной крови» и «неисправимом пессимизме». Однако с подобным отношением современников сталкивались многие писатели. Как известно, «лицом к лицу лица не увидать». Наверное, трудно разобраться в таком многосложном явлении, как Антон Павлович Чехов, но кое-какие наблюдения сделать можно, и мы выберем для этого самые светлые его рассказы.
Чехов считал рассказ «Студент», который имеет автобиографический характер, своим лучшим. И немудрено: он прост, значителен и свидетельствует о прекрасном знании Чеховым верующих душ и Священного текста, которое вынесено им из детства, из речи отца, из участия в богослужениях и спевках церковного хора.
Итак, студент духовной семинарии Иван Великопольский в Страстную пятницу возвращается домой с охоты в унылом состоянии. При воспоминании о доме он размышляет о том, что всегда, тысячелетиями, были эти «голод, соломенные крыши, невежество, тоска, мрак и чувство гнета». По пути он набредает на костер у вдовьих огородов, и внезапно этот холод, мрак и пылающий костер, к которому он подходит, чтобы погреться, наводят его на воспоминание о событиях страстного Евангелия, также связанных с костром. Он по вдохновению начинает пересказывать историю отречения и глубокого покаяния Петра двум простым женщинам. Они слушают его с напряженным вниманием, внутренним страданием и слезами умиления. Студент потрясен сделанным открытием: он всем своим существом внезапно понимает, что если далекое прошлое с такой силой может оживать в нас, то, значит, не существует придуманной нами разобщенности во времени и в людях: «Ему казалось, что он видел оба конца цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой». И новое могучее чувство жизни охватывает студента. Он размышляет о ее целостности и глубине: «Правда и красота, направлявшие человеческую жизнь, по видимому, всегда составляли главное» в ней. Его охватывает «невыразимо сладкое ожидание счастья», и жизнь ему кажется «восхитительной, чудесной и полной высокого смысла».
В этом рассказе Чехов, который всегда настаивал на относительности человеческих норм, утверждает существование высшего начала в человеке и в мире, хотя оно и носит у него не совсем четкий характер, именуясь «правдой и красотой». По свидетельству Священного Писания, истинная правда должна быть сопряжена с ненавистью к беззаконию (см. Пс. 44, 8). Так ли это было для Антона Павловича? Казалось бы, Чехов — человек веры. Но сам он в одном из писем утверждает, что «религии у него теперь нет», хотя это могло быть лишь временной утратой. Чтобы понять, о какой же «правде и красоте» написал в этом рассказе А. П. Чехов, нужно разобраться в его отношении к беззаконию, то есть к нарушению заповедей Божиих, а точнее, нужно разобраться в том, включал ли он в понятие «правда» и «высокий смысл» Бога и Его святую волю.
Это рассказ о последних днях жизни викарного архиерея Петра — они пришлись на Страстную седмицу. Герой Чехова умирает накануне Пасхи, что, по взглядам самого автора может знаменовать его праведную жизнь. И действительно, наблюдая за архиереем в течение страстных дней, мы видим необычайную любовь преосвященного Петра к богослужениям, в течение которых его буквально омывает слезами. Измученный болезнью, он внезапно обретает силу, когда приходит время чтения страстных Евангелий.
К тяжести предсмертной болезни – брюшного тифа – примешивается усталость от непрерывного служения. Но все это не мешает его обильным воспоминаниям о детстве, вызванным появлением матери. Владыка не видел ее уже девять лет и рад ее приезду: мать в любви вырастила девятерых детей, а потом похоронила мужа-дьякона. Преосвященный Петр встретил ее с умилением и теплотой, но… через некоторое время его настроение поменялось: «Он смотрел на мать и не понимал, откуда у нее это почтительное, робкое выражение лица и голоса… Стало грустно, досадно». А через некоторое время он с легким неудовольствием слышит, что она то и дело повторяет слова «чаю напившись», так что «похоже было, как будто в своей жизни она только и знала, что пила чай».
Вспоминает преосвященный Петр и людей, которых принимал с прошениями. Он никак не мог привыкнуть к тому страху, который в них вызывал, несмотря на свой «тихий, скромный нрав». «Все люди в этой губернии, когда он глядел на них, казались ему маленькими, испуганными, виноватыми… И он, который никогда не решался в проповедях говорить дурно о людях… с просителями выходил из себя, сердился, бросал на пол прошения».
Предсмертные думы преосвященного Петра были о том, что хотя он достиг всего, чего можно было достигнуть в его положении, но умирать ему не хочется. Ему, как и в прежние времена, мнится, что «нет у него чего-то важного, о чем смутно мечталось, и в настоящем его волнует все та же надежда на будущее, какая была и в детстве». И хочется ему поговорить с человеком, с которым можно было бы отвести душу. Однако приближаются его последние минуты. Перед лицом смерти он кажется себе самым маленьким и незначительным человеком из всех… В итоговый момент своей жизни, в момент разрешения души от тела ему мерещится, что «он идет по полю, быстро, весело… он свободен теперь, как птица, может идти, куда угодно!» Кажется странным — по полю, и только? А где же вечная Правда? Разве любовь архиерея к богослужению не свидетельствовала о его малой связи с землей, о его жажде соединиться с Богом?
В этом рассказе чувствуется духовный опыт самого Чехова, а кое-что подсказано ему, вероятно, его художественной интуицией. Но существует нечто, что оказалось, по всей видимости, недоступно ни духовному опыту писателя, ни его талантливой интуиции. Не будем судить почившего чеховского архиерея за его мечты, коренившиеся исключительно в земной жизни, хотя это мало совместимо с истинной духовностью. Не будем осуждать его и за мирское чувство одиночества, несмотря на его глубокую веру, монастырское общество и близость матери с племянницей. К тому же вспомним, что архиерей — монах, то есть по происхождению этого слова от греческого, он «уединенный, одинокий». Это его жизненный выбор, который ему, как следует из текста, был не по силам. Задумаемся над тем, почему чеховский архиерей настолько духовно немощен, что досадует на мать и гневается на просителей? Ведь гнев «не творит правды Божией» (Иак. 1,20). Как правило, он связан с недостатком любви, ибо «любовь долготерпит, милосердствует… не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается… все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13, 4-7). Возникает вопрос, входило ли в авторский замысел изобразить такого нескладного архиерея или здесь мы сталкиваемся с чем-то другим?
Чехов писал этот рассказ, находясь в крайне болезненном состоянии. Многие мотивы повествования перекликаются с настроением его собственных писем того времени: с предчувствие близкой смерти, с одиночеством, со множество раздражающих мелочей, тяготой от бесконечных посетителей… Возможно, в замысел автора вмешалась против его воли немощь самого автора? Похоже, страдающий Чехов написал о том, что хорошо знал и понимал. И может быть, христианская долготерпеливая и всепрощающая любовь оказалась не только выше его сил, но и за пределами его опытного понимания, а открытая им в «Студенте» правда не включала в себя этого важнейшего компонента.
Внезапное чувство любви овладевает молодым одиноким помещиком Алехиным и женой сорокалетнего Лугановича, его приятеля по окружному суду. Семейный союз Лугановичей «мирный и благополучный». К Алехину супруги относятся самым лучшим образом: ждут с нетерпением его приездов, делают подарки, сочувствуют всем тяготам, связанным с восстановлением его разоренного поместья, предлагают ему деньги всякий раз, когда он нуждается в них. Даже их дети виснут на нем.
Алехин и Анна Алексеевна Луганович скрывают взаимное чувство не только ото всех, но и друг от друга — в основном по соображениям нравственного порядка: «Мне казалось невероятным, что эта моя тихая, грустная любовь вдруг грубо оборвет счастливое течение жизни ее мужа, детей, всего этого дома, где меня так любили и где мне так верили». И Анна Алексеевна думает подобным образом, но кроме этого она понимает и невозможность для себя ни лгать, ни сказать правду. Однако Алехину в голову приходят соображения и другого характера: «Куда бы я мог увезти ее? – думает он. — Другое дело… если бы я был знаменитым ученым, артистом, художником, а то ведь… И как бы долго продолжалось наше счастье? Что было бы с ней в случае моей болезни, смерти или просто если бы мы разлюбили друг друга?» Постепенно накапливается между влюбленными взаимная неудовлетворенность, в отношениях появляется оттенок раздражения. Все заканчивается отъездом Лугановичей из города в связи с повышением по службе главы семейства и переводом его в одну из западных губерний.
Прощание Алехина с любимой женщиной было тягостным, он признался ей в своей любви только в поезде, перед самым ее отъездом, оба они очень несчастны. Какая жертвенная прекрасная любовь, не правда ли!? Ведь сказано: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 6). Только вот финальные рассуждения Алехина, от лица которого и ведется рассказ, заставляют нас призадуматься. Он сожалеет об упущенном счастье: «Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего… от более важного, чем грех и добродетель в их ходячем смысле… или не нужно рассуждать вовсе».
Сострадание, чуткость, интеллигентность, которые отличали самого Чехова и были часто присущи его героям, не имеют истинной глубины, если они не освящены светом подлинной, а не эфемерной высшей Правды, да еще если выдуманная правда зажата в узком, душном земном пространстве. Мне кажется, что это и есть та причина, по которой часто так тоскливо читать великого Антона Павловича Чехова.
| Критерии | Оценка | Яркость | Описание |
| Возлюби ближнего своего | -1 | 0.1 | |
| Семейные ценности | 1 | 0.5 | |
| Превосходство духовного над материальным | 1 | 0.8 | |
| Покаяние | -1 | 0 | |
| Правда | -1 | 0.3 |
Более подробно о том, как оцениваются произведения, можно посмотреть на странице «Критерии оценки»
Размышления над рассказом Антона Павловича Чехова «Архиерей»
На днях перечитывала Чехова. Но оказалось — не читала я раньше рассказа «Архиерей». Думаю – была еще не готова раньше. Сегодня этот рассказ заставил меня о многом задуматься.
Бунин, Толстой и Куприн относили этот рассказ к лучшим произведениям Чехова.
Рассказ охватывает время от вербного воскресения до Пасхи. Советую всем почитать. А сейчас привожу несколько цитат, отражающих поток человеческой жизни непростого человека – архиерея.
«Преосвященный переоделся и стал читать молитвы на сон грядущий. Он внимательно читал эти старые, давно знакомые молитвы и в то же время думал о своей матери. У нее было девять душ детей и около сорока внуков. Когда-то со своим мужем, дьяконом, жила она в бедном селе, жила там очень долго, с 17 до 60 лет. Преосвященный помнил ее с раннего детства, чуть ли не с трех лет и — как любил! Милое, дорогое, незабвенное детство! Отчего оно, это навеки ушедшее, невозвратное время, отчего оно кажется светлее, праздничнее и богаче, чем было на самом деле? Когда в детстве или юности он бывал нездоров, то, как нежна и чутка была мать!»
«В восьми верстах от Лесополья село Обнино с чудотворной иконой. Из Обнина летом носили икону крестным ходом по соседним деревням и звонили целый день то в одном селе, то в другом, и казалось тогда преосвященному, что радость дрожит в воздухе, и он (тогда его звали Павлушей) ходил за иконой без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно.»
«Преосвященному медленно, вяло вспоминалась семинария, академия. Года три он был учителем греческого языка в семинарии, без очков уже не мог смотреть в книгу, потом постригся в монахи, его сделали инспектором. Потом защищал диссертацию. Когда ему было 32 года, его сделали ректором семинарии, посвятили в архимандриты, и тогда жизнь была такой легкой, приятной, казалась длинной-длинной, конца не было видно. Тогда же стал болеть, похудел очень, едва не ослеп и, по совету докторов, должен был бросить всё и уехать за границу.»
«Но вот минуло восемь лет, и его вызвали в Россию, и теперь он уже состоит викарным архиереем, и всё прошлое ушло куда-то далеко, в туман, как будто снилось…»
«И теперь, когда ему нездоровилось, его поражала пустота, мелкость всего того, о чем просили, о чем плакали; его сердили неразвитость, робость; и всё это мелкое и ненужное угнетало его своею массою»
«Преосвященный сидел в алтаре, было тут темно. Слезы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но всё же не всё было ясно, чего-то еще недоставало, не хотелось умирать; и всё еще казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует всё та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей.»
«Отец его был дьякон, дед — священник, прадед — дьякон, и весь род его, быть может, со времен принятия на Руси христианства, принадлежал к духовенству, и любовь его к церковным службам, духовенству, к звону колоколов была у него врожденной, глубокой, неискоренимой; в церкви он, особенно когда сам участвовал в служении, чувствовал себя деятельным, бодрым, счастливым.»
«Преосвященный не спал всю ночь. А утром, часов в восемь, у него началось кровотечение из кишок. Келейник испугался и побежал сначала к архимандриту, потом за монастырским доктором Иваном Андреичем, жившим в городе. Доктор, полный старик, с длинной седой бородой, долго осматривал преосвященного и всё покачивал головой и хмурился, потом сказал:
— Знаете, ваше преосвященство? Ведь у вас брюшной тиф!
А он уже не мог выговорить ни слова, ничего не понимал, и представлялось ему, что он, уже простой, обыкновенный человек, идет по полю быстро, весело, постукивая палочкой, а над ним широкое небо, залитое солнцем, и он свободен теперь, как птица, может идти, куда угодно!
— Сыночек, Павлуша, отвечай же мне! — говорила старуха. — Что с тобой? Родной мой!
— Не беспокойте владыку, — проговорил Сисой сердито, проходя через комнату. — Пущай поспит… Нечего там… чего уж.
Приезжали три доктора, советовались, потом уехали. День был длинный, неимоверно длинный, потом наступила и долго-долго проходила ночь, а под утро, в субботу, к старухе, которая лежала в гостиной на диване, подошел келейник и попросил ее сходить в спальню: преосвященный приказал долго жить.
А на другой день была Пасха. В городе было сорок две церкви и шесть монастырей; гулкий, радостный звон с утра до вечера стоял над городом, не умолкая, волнуя весенний воздух; птицы пели, солнце ярко светило.
одним словом, было весело, всё благополучно, точно так же, как было в прошлом году, как будет, по всей вероятности, и в будущем.
Через месяц был назначен новый викарный архиерей, а о преосвященном Петре уже никто не вспоминал. А потом и совсем забыли»
Вопросы: Зачем приходим в этот мир?, Кто Я?, Что такое счастье?, Какое оно?, Что такое любовь?, Что такое вера? – проносились в моей голове один за другим.
Все виды счастья временны и потому не могут по-настоящему удовлетворить человека. Чувственные удовольствия рано или поздно наскучивают нам, приедаются, перестают радовать. К тому же с годами наше тело уже не может наслаждаться по прежнему и приносит нам все больше страданий. Все, что хочет получить наш ум, оказывается не бесплатным, радостное возбуждение в уме неизбежно сменяется разочарованием. Эти виды счастья имеют начало и конец.
Живые существа духовны и вечны по сути, поэтому мы все ищем счастья, которое будет соответствовать нашей духовной природе: бесконечное и независящее от внешних обстоятельств. И такое счастье есть. Надо только его в себе открыть.
Чехов родился 29 января 1860 года. С днем рождения Антон Павлович!
Антон Павлович Чехов — великий русский писатель и драматург