О чем книга пятое время года
О чем книга пятое время года
«Так приходит конец этому миру.
С чего подобное началось — загадка, но иногда в ходе рассуждений у авторов рождаются крайне интересные мысли. Увы, чаще случается кардинально противоположная ситуация, и тебе на протяжении пары сотен страниц разжевывают то, что и так проговаривалось неисчислимое количество раз. Именно столь поверхностное отношение к собственным морально-этическим вопросам и подвело «Пятое время года». Но нельзя отрицать того факта, что сеттинг в книге удался стопроцентно и однозначно вас удивит.
Роман написала Нора Кейта Джемисин, неоднократный лауреат таких престижных премий, как «Локус», «Хьюго» и «Небула». Высшее образование она получила в области психологии, что регулярно помогает ей на практике, ведь помимо писательства они также работает по специальности — психологом-консультантом в вопросах выбора карьеры. Еще она достаточно известный блогер в США, часто поднимает в своих постах вопросы расизма и феминизма. Эти же темы занимают не последнее место в «Пятом времени года».
Нора Кейт Джемисин
Этот роман — лишь начало трилогии «Расколотая земля», однако он лишен присущей первым частям размеренности. Нам сразу говорят — мир доживает свои последние дни.
На континенте с ироничным названием Спокойствие крайне высокая сейсмическая активность. Особо мощные землетрясения регулярно приводят к тому самому «пятому сезону», во время которого цивилизация гибнет, а выжившие после отстраивают все с нуля. Не последнюю роль в этом процессе играют так называемые орогены — люди, способные управлять разными видами энергии для воздействия на землю. Их боятся и презирают из-за могущества.
История разворачивается сразу в трех временных отрезках жизни Спокойствия, когда миром правили три разные цивилизации. Соответственно, главных героинь тоже три — женщина Иссун, чей муж забил до смерти ее сына, девушка Сиенит, из-за интриг высших сословий вынужденная зачать ребенка от могущественного орогена, и девочка Дамайя, которую родители передали под попечительство Стража, когда узнали о ее способностях. Все они способны контролировать землю, всем это причиняет огромное количество проблем. И через их истории мы узнаем о предстоящем конце света и уже наступившем конце человечности.
В сознание сразу врезается удивительный мир, созданный Джемисин. На поверхности может показаться, что это стандартное фэнтези, где вместо четырех привычных стихий оставили лишь одну главную — землю. В такой формулировке есть доля истины, но подача с лихвой компенсирует простоту концепции. Каждые несколько страниц тебе раскрывают какой-то любопытный факт о мире (даже трех мирах, если уж на то пошло), из-за чего к середине романа ты искренне веришь в правдоподобность описываемых событий. Джемисин не скупится на описание быта людей, живущих в ощущении постоянной угрозы.
Тут, кстати, проявляется скрупулезный подход писательницы к проработке вселенной. Она, вероятно, провела далеко не один день, исследуя причины и последствия масштабных землетрясений. «Пятое время года» поэтому выполняет еще и образовательную функцию, рассказывая о способах выжить во время бедствий. Одним движением тектонических плит дело не ограничивается — Джемисин подробно описывает катастрофические изменения в климате, флоре и фауне, пагубное влияние разрушений на психику людей и даже выходит на планетарный уровень.
Даже будь книга всего лишь выдержкой из жизни многих людей в столь мрачном мире, она все равно была бы прекрасна. К тому же, именно так ее и можно воспринимать, учитывая, что одними протагонистками писательница не ограничивается — в поле действия ее романа попадают даже самые невзрачные герои.
Эффект погружения в итоге только усиливается, ведь мир перестает быть простыми декорациями и начинает жить своей жизнью. Однако основные сюжетные линии выделяются даже на фоне общей потрясающей достоверности.
Пойдем по возрастанию возраста героинь, потому начнем с Дамайи. В самом начале ее пути мы видим маленькую девочку, которую родители заперли в амбаре без ничего. Даже в туалет ей приходится ходить в угол. Случилось это из-за того, что в ней проявились силы орогена. Она могла бы и умереть от ненависти соседей или даже собственной семьи, но за ней приезжает Страж по имени Шаффа. Он кажется вежливым и добрым, неестественно добрым. Страж должен отвезти девочку в столицу, чтобы научить ее контролировать свои способности ради высшего блага.
И ей желательно научиться, потому что те, кто не справляются, подлежат немедленному устранению. Приключения Дамайи — это история о слишком резком и жестоком взрослении, когда даже близкие люди готовы пойти против тебя, а незнакомцы хотят использовать в коварных интригах. Огромное и столь обманчивое Спокойствие девочка видит сквозь призму детской непосредственности и максимализма. Потому в основе ее сюжетной линии — контроль над эмоциями и принятие своей участи (или восстание против нее).
Следующая на очереди Сиенит, которой нужно уничтожить коралловый риф в отдаленном поселении вместе с орогеном высшего ранга. Но это лишь предлог, ведь на деле ей следует зачать от него ребенка, чтобы добиться более высокого положения в обществе. Само собой, Сиенит и неожиданный отец ее будущего ребенка искренне ненавидят друг друга.
Цивилизация Сиенит получилась самой высокоразвитой в романе. Если Иссун живет по правилам общин, а Дамайя — в аналоге Средневековья, то молодой девушке повезло родиться в эпоху, напоминающую смесь Возрождения и современности. От последнего тут еще и «корпоративные интриги», успешное использование которых поможет забыть о тяготах жизни. Бездействие и честное выполнение своих обязанностей приводит лишь к забвению, особенно для орегона.
Пожалуй, именно Иссун занимает центральное место в сюжете. Главы с ней даже описываются во втором лице, чтобы читатель ассоциировал себя с героиней. Ее трагедией проникаешься с первых же страниц, ее боль считывается в каждом поступке и в каждой мысли. И раз уж на то пошло — именно ее приключения станут основой для второго и третьего романа цикла.
Казалось бы, сразу три разные истории — это отличное разнообразие. Но тут возникают проблемы. Несмотря на совершенно уникальную вселенную, Джемисин не удалась драматургическая сторона романа.
Когда дело доходит до описаний конкретных событий и персонажей, то все они выглядят слишком блеклыми. Даже протагонисток можно без лишних условностей разделить по строгим жанрам. Иссун — постапокалипсис, Сиенит — антиутопия, Дамайя — young adult.
Пускай автор пишет очень доступным, но в то же время живым языком, по-настоящему «оживить» своих героев у нее не выходит. Они кажутся недокрашенными фигурками на фоне громаднейшей инсталляции, которой следует любоваться часами напролет. Если копнуть глубже, то становится ясна причина, почему Джемисин отнеслась к своим героям подобным образом. Ей не нужны были неординарные личности — она отдала предпочтение сценарным инструментам. Причем для вполне конкретной цели.
В «Пятом времени года» орогенов оскорбляют при помощи слова «рогга». Не нужно быть гением, чтобы понять, с каким расовым ругательством оно созвучно. И после прочтения первых глав за героинь становится предельно очевидно, что каждая история будет посвящена вопросам расизма. Учитывая, что Джемисин сама темнокожая, не трудно догадаться, по отношению к какой расе.
И в этом нет ничего плохого, особенно при правильной подаче. «Осквернитель праха» Уильяма Фолкнера или «Приключения Гекльберри Финна» Марка Твена совершенно спокойно читаются и сегодня, ведь мысли в них все так же свежи и важны. К чему нас подводит Джемисин? «Угнетаемые должны сорвать оковы и поднять голову». Впрочем, чего ожидать от романа, который начинается со следующего посвящения:
Всем, кому приходиться сражаться за уважение, которое другим дается априори.
Тема, безусловно, крайне важная. О ней нужно говорить до тех пор, пока расизм не станет лишь мрачной главой в истории человечества. Но в любом разговоре необходимо правильно подбирать слова. Джемисин словно забывает об этом и в трех своих сюжетных линиях подводит к одним и тем же истинам. Очень плоским и озвученным до нее.
То же самое касается и феминизма. Как вы заметили, писательница рассказывает о похождениях женщин. Мужчины во всех историях выступают безапелляционным злом, которое даже при самых добрых побуждениях обязательно навредит хотя бы из-за своей глупости. Есть ли обоснование столь однобокой картине? Нет, и это разочаровывает.
При столь поразительном сеттинге Джемисин не сумела вывести на соответствующий уровень остальные важные элементы книги. Вселенная Спокойствия никак не коррелирует с идеями, которые нам пытаются вдолбить в разум. Получается с элегантностью землетрясения, которые в «Пятом времени года» происходят постоянно. И это я не беру мелкие недочеты вроде неравномерной скорости развития сюжета и некоторой склонности писательницы к повторениям и графомании. Это еще можно списать на особенности стиля, а вот поверхностное отношение к проблемам общества — нет.
И все-таки Спокойствие получилось слишком уж примечательным, чтобы не дать книге шанс. «Пятое время года» как минимум не дает заскучать, а этого уже будет достаточно для многих. Очень жаль, что новаторство сеттинга несколько меркнет на фоне посредственных мыслей. Но не забывайте, что это лишь начало трилогии. И есть шанс, что остальные книги впечатлят сильнее. Осталось только дождаться их выхода на русском языке.
За предоставленную на обзор книгу «Канобу» благодарит издательство fanzon.
Пятое время года. Избранное
Те, кто искали эту книгу – читают
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Издание содержит три романа: «Кулинарная книга», «Где валяются поцелуи», «В каждом молчании своя истерика». В них автор попытался расширить идею весны, показав, что она заключается не только в марте, апреле, мае, но гораздо больше в тех, кто нас окружает, кто нас обнимает, целует и насколько вкусны эти поцелуи.
В оформлении издания использована графика и картина Рината Валиуллина «Пятое время года»
— С тобой не будет просто, ты слишком преданная.
— Мне будет больно тебя обманывать.
— С тобой не будет просто, ты слишком преданная.
— Мне будет больно тебя обманывать.
Жизнь проходит, пока мы целуем не тех.
Жизнь проходит, пока мы целуем не тех.
Нет ничего хуже, чем спать рядом с телом, когда мог бы с душой.
Нет ничего хуже, чем спать рядом с телом, когда мог бы с душой.
Не поцелуешь человека перед выходом, потом он целый день будет искать настроение.
Не поцелуешь человека перед выходом, потом он целый день будет искать настроение.
«Разногласия между мужчиной и женщиной возникают от того, что одним хочется любить, а другим просто хочется. И где-то после 35 они меняются ролями»
«Разногласия между мужчиной и женщиной возникают от того, что одним хочется любить, а другим просто хочется. И где-то после 35 они меняются ролями»
Пятое время года. Избранное
© Валиуллин Р. Р., 2015
© ООО «Антология», 2015
«– Я тебя люблю! – крикнул он. Весть быстро распространилась по всему её телу, и к тому времени как она достигла самых заповедных уголков организма, там уже наступила весна: побежали ручьи желаний, вылупились зелёные листочки надежд, брызнуло эндорфинами солнце чувств, а птицы залились симфонией страсти. Много ли надо женщине, чтобы внутри у неё наступила весна? Много, целых три слова: в нужное время, от нужного человека».
Своей трилогией («Кулинарная книга», «Где валяются поцелуи», «В каждом молчании своя истерика») я постарался передать чувство весны, показать что любовь выражается не только нежностью взгляда и жаром страсти, но что она может ещё и царапать ревностью, звенеть ледяным молчание и рассыпаться стеклянными истериками.
Романы объединены одной общей идеей, которая красной нитью проходит через них, – лучше искать своего человека, чем бояться потерять чужого.
– Зачем ты меня целуешь, если не хочешь?
– Тогда можно без поцелуев.
Красивая голая спина белела статуей на фоне жёлтых обоев, женщина мыла посуду. Заниматься любовью не хотелось. Поцеловав её сзади в шею напоследок, я сел за стол и принялся наблюдать, как она работает.
Жена. «Неужели она создана только для этого?» – холодно подумал я, может от того, что ноги мои подмёрзли, а тапочки я так и не нашёл. Сидел за столом в одних шортах, в руках кусок сыра. В задумчивости крошил его на пол. Тапочки не выходили, но вышли тараканы мыслей, однако писать было не на чем, на глаза попалась толстая тетрадь с рецептами блюд, я её распахнул, и первое, на что наткнулся, была надпись «Чебуреки». Через минуту я узнал, что нужно для их приготовления: кефир, мука, масло, сода, соль и фарш. Перевернул тетрадь, чтобы начать писать с другой стороны, с чистой страницы. Если бы жизнь так же перевернуть и начать с чистого листа, пока ты ещё не стал чебуреком. А может быть, уже стал? Я снова посмотрел на чудную белую спинку, на которой женился и которая уже выключила воду и повернулась:
– У тебя красивая спина, – сделал я ход конём.
– Сыр на полу, а я мыла утром.
– Извини, пытался выманить тапочки.
– Они в коридоре, – не смягчилась от шутки жена.
– Значит, сыр был напрасным.
Жена вздохнула мокрыми руками о полотенце:
– Когда я от чая отказывался? – поднял с пола крошки, снова собираясь стать хорошим, неизвестно зачем. Там, где меня и так любили, просто за то что я есть. – Может, чебуреки вечером сделаем? – выронил я ненароком.
– Могу предложить своё, – напряг бицепс.
– Не пойдёт, будет горчить от негодования, – заварила чай супруга. Я продолжил читать рецепт. «Потом смешиваем муку, соль и кефир, месим до получения однородной массы и даём отстояться. Далее надо разрезать тесто на равные части, размером с крупное куриное яйцо, и раскатать их на лепёшки». Вот и в жизни, когда ты доходишь до состояния однородной массы и уже не можешь себе позволить… Позволить мечтать, гонишь эту мечту, как шлюху: «Пошла на х… отсюда, от тебя одни неприятности и убытки», понимая, что ты – катыш теста, ты начинаешь разрываться на куски, разбиваться в лепёшку, лишь бы выбраться из этой неизбежности. Но поздно, потому что вместо тела уже фарш. То, что мы обычно называем плотью, которая уже кручена-перекручена, с луком и стрелами, со специями и солью, лежит на диване и смотрит телик. Фарш любит диваны.
Далее следовало выложить фарш на одной половине раскатанного теста и накрыть другой. Потом края слепляются, и можно отправлять полуфабрикат в кипящее масло. Через пять минут его надо перевернуть, ещё через пять чебурек готов.
Я вспомнил свой последний отпуск на берег моря. Нигде так не отпускает, как в отпуске, это как отпуск грехов. Нигде больше не хочется так грешить, как на отдыхе. Каждый полуфабрикат раз в год обязан съездить куда-нибудь далеко, чтобы полежать на горящей сковородке пляжа пять дней на спине, пять – на животе и поджариться как следует, приобрести цвет побед. Через десять дней чебурек готов.
Удивляясь такому случайному совпадению и своему близкому родству с чебуреком, я инстинктивно крутил в руках кусок сыра, пока наконец не засунул два пальца в его жёлтые дырки, как штепсель в розетку. Ничто так не привлекает мужчину, как отверстия, возможно оттого, что когда-то он с трудом выбрался из одного из них, чтобы потом всю жизнь посвятить возвращению. Домой, в норку, к кормушке, где тепло, где ждут, где ласкают.
– Ты что делаешь? – воскликнула с тревогой жена. – Он же задохнётся.
Я достал пальцы и понюхал.
– По-моему, у него гайморит.
– Вскрытие покажет, – хладнокровно взяла сыр из моих рук жена и разрезала на тонкие дырявые пластыри. Потом приклеила один из них к хлебу с маслом и протянула мне. Я откусил, всё ещё мечтая о чебуреках. Трудно есть бутерброд с сыром, когда думаешь о чебуреках.
– Ещё? – она уже стелила масло на другой.
– Что-то не хочется, – откусил я и положил на тарелку. – Может сделаешь сегодня чебуреки? Мясо я куплю.
– У меня цыплёнок размораживается, – кивнула она на тарелку у раковины.
– Они начали убивать птенцов, эти птицефабриканты. А из него не получится? – кивнул я на дичь.
– Ты мне предлагаешь его откормить?
– Ладно, курица так курица. Хотя две курицы на одной кухне – это уже перебор.
– Девушка, вы прекрасны, – положил я руку на её бедро.
– Вас это не касается, – легонько хлопнула Фортуна своей ладонью мою.
– Мяса, говорю, хочется, хочется мяса! Какой сегодня день недели? Пятница? Как быстро летит время, недавно только был понедельник, а завтра уже суббота. Я совсем не чувствую жизни, она просачивается сквозь пальцы где-то между кухней и спальней, работой и телевизором.
– Ты слишком много смотришь в экран, больше чем на меня, – подлила себе чаю жена.
– Глаза всё время ищут новостей, а ты неизменна. Даже не стареешь, – уставился я на неё.
– Это уже похоже на комплимент, – улыбнулась Фортуна первый раз за утро.
Жену звали Фортуной. Жениться на ней можно было только за одно это имя, если тебе не фартило всю предыдущую жизнь.
Н. К. Джемисин «Пятое время года»: мрачная история о великой зиме
В мире, где каждый день может обернуться долгой зимой, люди всегда готовы к испытаниям. Однако нынешняя зима не похожа на другие: она будет длиться не месяцы, не годы и даже не десятки лет, а много дольше. Но пока зима только начинается…
N. K. Jemisin «The Fifth Season»
Жанр: тёмное фэнтези, постапокалипсис
Выход оригинала: 2015
Перевод: Н. Некрасова
Издательство: «Эксмо», 2019
Серия: «Fantasy World. Лучшая современная фэнтези»
«Расколотая земля», часть 1
Похоже на: Вероника Рот «Дивергент» ■ Энн Маккефри, цикл о Перне
Джемисин далеко не первый автор, который описывает конец света как суровую зиму. Не нова и периодичность, с которой этот конец света наступает: зима может прийти в любой момент и продлиться сколько угодно. В придуманном Джемисин мире на этот случай давным-давно составлена инструкция, она же Предание Камня, которое люди запоминают с детства. Общество делится не только на сословия, но и на касты-функции: представители каждой из них имеют свои задачи, когда приходит очередная зима.
Интересны тут скорее не реалии сами по себе, а их смешение: описываемый мир с его рациональным делением на функции напоминает о научной фантастике, тогда как вкрапления архаики и наличие сверхсил отсылают к традиционному фэнтези.
Из-за периодических концов света, когда прогресс то замирал, то шёл в обратном направлении, цивилизация здесь развита неравномерно: в мире Джемисин существуют, к примеру, привычные нам детские сады и школы по типу современных, и при этом одна из самых страшных вещей, угрожающих человеку, — практически средневековое изгнание из общины. Поначалу такой разброс сбивает с толку, но через пару сотен страниц приходишь к выводу, что это всё-таки сознательный приём.
А потом ты останавливаешься. Потому что о, Земля безжалостная… Смотри, что ты наделала. Толчки прекращаются. Воздух снова шипит, на сей раз потому, что тёплый, более влажный воздух врывается в пространство вокруг тебя. Земля и твоя кожа внезапно становятся мокрыми от конденсата. Гул долины затихает, остаются только вопли и треск ломающегося дерева, да ещё сирены, которые слишком поздно, одиноко завыли.
Отдельный интерес вызывает концепция местных одарённых, называемых орогенами, которые черпают силы из окружающей среды, а затем преобразуют её по своему желанию. Орогены сдерживают землетрясения и прочие катастрофы, обладают огромными возможностями — но при этом общество считает, что одарённые изначально греховны. Обучение орогенов занимает много времени: от них требуется не только полностью овладеть собственной силой, но и привыкнуть без рассуждений подчиняться приказам властей.
С орогенией так или иначе связаны все три сюжетные линии романа. Линия неоправданно жёсткого обучения юной Дамайи отсылает к классической юношеской фантастике, где обладающего сверхсилой подростка пытается сломать система. Линия Сиенит, которая обучение уже прошла и теперь хочет занять более высокое место в кастовом обществе, характерна для антиутопий.
Драматичная линия Иссун, которая пытается скрыть свои способности ради спасения ребёнка, одновременно самая цепляющая и самая слабая. С одной стороны, потерявшая сына Иссун, которая пытается любой ценой спасти дочь, вызывает вполне понятное сопереживание. С другой, её образ получился совершенно невнятным: типаж, а не психологически проработанная личность.
Вообще при всей продуманности мира главные героини до обидного шаблонны и напоминают скорее персонажей компьютерной игры: испуганная девочка, амбициозная девушка, измученная женщина. Все образы узнаваемы, но ничего нового в их трактовку Джемисин не привносит. Впрочем, возможно, это и не было её целью: при такой запутанности хронологии и мироустройства герои вполне могут оставаться функциями, которые просто отрабатывают прописанные автором квесты.
История, где мир сам по себе важнее персонажей, а глобальный сюжет задаёт тон отдельным линиям. Учитывая, что «Пятое время года» лишь начало трилогии, интересно, что автор будет делать дальше, ведь даже в первой части повествование охватывает сотни миль и лет. Если любите истории о конце света, преодолении трудностей и обретении себя — обязательно прочитайте.
Слово творца
Трилогия «Расколотая Земля» потребовала самой большой самоотдачи по сравнению со всем, что я писала, и в некоторых моментах «Пятого времени года» задача казалась такой неподъёмной, что я подумывала уже всё бросить. (Кажется, я говорила: «Сотрите всю эту чушь, хакните дропбокс, выгребите оттуда бэкапы, сбросьте мой ноут со скалы, раскатайте его машиной, сожгите останки вместе с машиной и закопайте экскаватором улики. У вас есть права на управление экскаватором?»)
Западная пресса о «Пятом времени года» Н.К. Джемисин
Начало трилогии, завоевавший «Хьюго» (трижды!), «Локус» и «Небьюлу».
В марте на русском языке появился роман Норы Кейт Джемисин «Пятое время года». Книга произвела на Западе настоящий фурор — о ней спорили, ее обсуждали, а писательница выиграла все крупнейший премии. Кроме того, две последующие книги цикла, вышедшие с интервалом в год, также получили «Хьюго», что стало беспрецедентным достижением в истории премии.
Мы собрали отзывы англоязычных критиков на роман «Пятое время года».
Одна из сильных сторон Джемисин — подробно описанные и невероятные миры, которые она создает. Вселенная «Пятого времени года» не стала исключением. Эта книга может похвастаться богатыми мироустройством, с сложной и сюрреалистической системами магии, культуры и геологии. Пока ученый во мне (у меня есть опыт работы в области экологии, географии и геологии) возмущался несоответствиям законам реальной физики, я был впечатлен тем, как Джемисин использовала в своем вымышленном мире особенности реальной геологии.
Здесь мир — не просто фон для драмы, которую переживают ее герои. Это опасный и изменчивый персонаж сам по себе, и те, кто манипулирует им, в конечном итоге заплатят.
Элегантная, сложная и интригующая история о том, как люди борются за выживание в разрушенном мире… Изящная проза Джемисин и суровые условия становятся прекрасным фоном для этой захватывающей истории о решительных героях, пытающихся спасти обреченный мир.
Есть два способа взглянуть на фэнтезийные романы, к которым прилагаются большие глоссарии в конце. Отрицательно — когда они получаются самодовольными упражнениями в построении вымышленных миров, когда автор фиксирует огромное количество параметров и персонажей, но не привносит ничего нового. Положительно — когда фэнтезийные глоссарии помогают читателю следить за сложными переменами в жизни вымышленных людей, мест и вещей — и эта сложность на самом деле окупается.
В новом романе Н. К. Джемисин «Пятое время года» глоссарий блестяще оправдывает себя. Конечно, в конце книги есть внушительный глоссарий, вернее даже два, но это просто подчеркивает, насколько детализированным и многогранным получилось ее повествование.
Госпади, как я люблю рецензии. Куча словоблудия и пустота. О чём книга то?
если бы больше рассказали о сюжете и персонажах, все бы ныли про спойлеры
Ну а так я просто пройду мимо, потому что на пустопорожнее словоблудие у меня уже очень давно не стоит.