О чем книга дублинцы

Дублинцы

СОДЕРЖАНИЕ

История публикаций [ править ]

Рассказы [ править ]

Стиль [ править ]

Обсуждая дублинцев Джойса, в авангарде дискуссии часто бывают два типа критиков: «реалисты» и «символисты». Реалисты рассматривают дублинцев как самые простые работы Джойса, что часто заставляет их игнорировать революционный характер работы. Вместо этого символисты игнорируют бунтарский смысл символов Джойса. В то время как некоторые выбирают только одну сторону для спора, другие считают, что дублинцы полностью игнорируют любые формы характеристики. Без каких-либо явных доказательств тематического единства, логики сюжета или завершенности Джойс препятствует любому окончательному критическому анализу. [4] Как утверждает Соня Башич, книгу «следует рассматривать не только как реалистический / натуралистический шедевр, но и как важную ступеньку, интегрированную в модернистскую структуру зрелых работ Джойса». [4]

Утверждалось, что рассказчики в Дублине редко выступают посредниками, что означает, что есть ограниченные описания их мыслей и эмоций, практика, которая, как говорят, сопровождает повествовательную невидимость, когда рассказчик видит, а не говорит. [5] Хотя некоторые указывают на то, что Джойс использует свободный косвенный дискурс как способ понять своих персонажей, он часто скрывает надежность своих персонажей таким образом, что любой вид анализа очень затруднен. [4] Как утверждал Ричард Эллманн, «Джойс заявляет о своей важности, ничего не требуя». [6] Личности его персонажей можно наблюдать только потому, что они явно не раскрыты.

Акцент делается на конкретных географических деталях Дублина, например, названия дорог и здания широко представлены.

Источник

Рецензии на книгу « Дублинцы » Джеймс Джойс

Почему я купила эту книгу?Потому что в моей жизни был и Дублин и Дублинцы и вся Ирландия в целом. Побывав на Изумрудном острове наш гид по литературной части страны очень много рассказывал про Джеймса Джойса и его нашумевших Дублинцев. Книга противоречивая и имеющая своего читателя. Я была обязана её купить. Книжка в мягкой обложке, небольшой размер. В целом неплохой вариант, советую!

Очень нравится данный сборник автора. Качество обычное. Данная серия очень удобна,чтобы брать книгу с собой.

«Дублинцы» удивительны: после прочтения постоянно мысленно к ним возвращаешься. Рассказы сборника – пазлы, из которых складывается жизнь ирландской столицы. Захватывает дух, оттого как мастерски они сделаны. Внешняя (может быть, только кажущаяся?) бессобытийность компенсируется всё нарастающим внутренним напряжением.
Известно, что основным эстетическим принципом отражения жизни в «Дублинцах» у Джойса была эпифания. Это попытка придать художественную форму обыкновенной, ничем не примечательной действительности, увидеть в частном общее, всечеловеческое, глубинное. Такими эпифаниями для писателя становятся моменты внутреннего прозрения героев. Как правило, они происходят в финальной части рассказов.
Дублинцы у Джойса хотели бы вырваться из рутины повседневности, из своего тусклого существования, и это очень по-чеховски. Обычно в конце рассказа герои на мгновение «прозревают», осознавая пустоту своей жизни, чувствуя её неуютность. Но вместо того чтобы попробовать что-то изменить, идут по пути наименьшего сопротивления – они просто «выпускают пар» и ничего не меняют. Например, героиня рассказа «Эвелин», разрывается между привычной жизнью с грубым, жестоким отцом и неизвестностью будущего. Отплывающий пароход в финале как символ ускользающих надежд на новую жизнь, решиться на которую Эвелин так и не нашла в себе сил. Тихий и кроткий Крошка Чендлер из рассказа «Облачко» срывает злость и раздражение на беззащитном ребёнке. Мистер Даффи из «Печального происшествия» своей рациональностью губит настоящее чувство, не решаясь впустить другого человека в свою размеренную неспешную жизнь. Одержимая миссис Кирни («Мать») методично разрушает из-за своих принципов карьеру дочери. Раздосадованный и униженный Фэррингтон из рассказа «Взаимные дополнения» выплескивает всю накопившуюся злобу и желание отомстить за неудачи на маленького сына.
Рассказ «Мёртвые» завершает сборник. В отличие от предыдущих рассказов он густо населён персонажами. Все они жители Дублина. И они разные, но их объединяет поразительная глухота: вроде все вместе, собираются за одним столом, но при этом каждый слышит и чувствует только себя. Как тут не вспомнить Чехова.
Уверена, что буду ещё не раз перечитывать сборник.

Формат книги традиционный для серии «Азбука-Классика». Бумага серая. Размер шрифта удобен. Адекватное соотношение «цена-качество».

Источник

Джеймс Джойс «Дублинцы»

Сейчас Джеймс Джойс известен как самый яркий ирландский писатель-модернист, признанный классик, чей роман «Улисс» не раз признавали одной из лучших книг ХХ века. Вклад Джойса в литературу принято называть революционным: он лучше всех современников и последователей выразил суть модернизма в культуре и в своих произведениях подвел итог предыдущей эпохе, предвосхищая постмодерн, для которого тогда еще не существовало определения.

Все эти возвышенные определения будут звучать только через несколько десятилетий после публикации «Улисса» в 1921 году, после смерти самого Джойса в 1941 году. Но главному роману Джойса и мировому признанию предшествовал трудный период борьбы за право быть опубликованным и сборник «Дублинцы».

Джеймс Джойс: биография

Родился в 1882 году первым из 15 детей в небогатой семье в южном Дублине. Джойс-старший унаследовал семейное дело, но довел его до банкротства, опустился, начал пить. Соответственно, пока у семьи оставались деньги, Джеймс учился в школе при иезуитском монастыре, но со временем ему пришлось оставить ее и перейти на домашнее обучение.

Скоро удача улыбнулась Джеймсу: старый знакомый отца помог устроить мальчика в церковную школу при колледже Бельведера, а в 16 лет способный юноша получил стипендию в Дублинском университете. Он увлеченно изучал европейские языки, участвовал в литературных и театральных обществах, пробовал себя в журналистике. В школьные годы он познакомился с творчеством Фомы Аквинского, ставшим для него откровением и источником вдохновения на всю жизнь, в пору студенчества он нашел второго кумира — Генрика Ибсена, чьему творчеству посвятил первую публикацию в университетской газете.

Закончив университетский курс, Джойс отправился в Париж якобы для изучения медицины, но эта область не привлекала молодого писателя — в то время он писал много стихов, проводил дни в библиотеке, а в остальное время перебивался случайными заработками, чтобы оплачивать жилье и еду. Французский период Джойса завершился с известием о болезни матери, которое заставило его вернуться в Дублин.

Непростая судьба «Дублинцев»

Прикованный таким образом к родному городу Джойс довольно быстро написал 15 зарисовок из жизни Дублина, которые впоследствии вошли в легендарный сборник. Неприукрашенный портрет представителей среднего класса дублинцев, авторский стиль и пугающая для 1904 года откровенность оказались слишком новаторскими для ирландских издателей начала века.

По разным данным печатать сборник отказались то ли 40, то ли 50 издательских домов и даже попытку автора опубликовать книгу от своего имени не указывая типографию и тем самым принимая всю ответственность на себя, не увенчались успехом.

Читайте «Дублинцы» онлайн на нашем сайте — не вникая в исторические реалии 1914 года современному читателю сложно понять, что такого чудовищного издатели и критики видели в сборнике Джойса. Но определенно начинать знакомство с его творчеством лучше всего именно с этой книги.

«Дублинцы» вышли первым тиражом в 1914 году — через 10 лет после написания и после множества отказов. Но и эта победа не была окончательной: многие критики посчитали прозу Джойса аморальной и недостойной, а начало Первой мировой войны отвлекло внимание общества от литературы.

Все же сборник вышел и теперь занимает свое место в ряду знаковых произведений Джеймса Джойса. Некоторые образы из рассказов он позже использовал для второстепенных персонажей «Улисса».

На фундаменте «Дублинцев» выросли лучшие книги Джойса:

Источник

Джеймс Джойс «Дублинцы»

Дублинцы

Язык написания: английский

Перевод на русский: — С.С. Хоружий (Дублинцы) ; 2011 г. — 1 изд.

Первая книга прозы Джойса, выпущенная им в свет, родилась по случаю и по заказу. Предложение исходило от одного из лидеров Ирландского литературного возрождения, и начинающий литератор охотно воспользовался случайным шансом. Но в жизни гения, как настаивает Джеймс Джойс, нет места случайности, и «все его блуждания — врата открытия».

Сборник из 15 рассказов, написанных Джойсом в период с 1904 по 1907 гг.

Джойс писал, что хочет изобразить моральную историю своей страны и преподнести публике четыре ее аспекта: детство, отрочество, зрелость и публичную жизнь (childhood, adolescence, maturity and public life). Подчиняясь этой цели, рассказы сборника можно разделить на четыре группы:

— «Детство»: рассказы «Сестры», «Встреча», «Аравия».

— «Отрочество»: рассказы «Эвелин», «После гонок», «Два рыцаря», «Пансион».

— «Зрелость»: рассказы «Облачко», «Личины», «Земля», «Несчастный случай».

— «Публичная жизнь»: рассказы «В День плюща», «Мать», «Милость Божия», «Мертвые».

В произведение входит:

Обозначения: циклы романы повести графические произведения рассказы и пр.

Издания на иностранных языках:

Так уж сложилось, что, говоря о Джойсе, мы чаще всего подразумеваем некое модернистское новаторство, смелый разрыв шаблонов, слом заскорузлых литературных форм, высокоинтеллектуальную игру, которые он продемонстрировал в самом знаменитом романе ХХ века «Улисс», а также в нечитаемом «Finnegans Wake». Но в случае «Дублинцев» нашим ожиданиям не суждено сбыться: речь в сборнике вовсе не о преодолении форм, а скорее об осмыслении – особого сорта новелл, тех, что в нашей культурной традиции называются «чеховским рассказом», и некоторой части спектра культурно-социальных проблем, актуальных для Европы и Ирландии начала века. Да, в «Дублинцах» присутствует вызов, но вызов пока что не мировой культуре, а нравам родной Ирландии.

Мотивы и задачи, побудившие его к написанию цикла новелл, Джойс определяет в одном из писем Гилберту: «Моим намерением было написать главу духовной истории моей страны, и я выбрал местом действия Дублин, потому что этот город представляется мне центром «паралича» (Joyce J. Letters of J. Joyce. Ed. by St. Gilbert: Faber and faber. 24 Russel square, L., 1957). Ситуации для новелл подобраны таким образом, чтобы показать проблему духовного застоя, закостенелости и паралича ирландского общества с разных сторон и в различных обстоятельствах. И количество новелл, и постепенное, все нарастающее приближение к смерти, воплощающееся наяву в финальном рассказе «Мертвые», только усиливают общее впечатление. Однако стоит понимать, что мотив духовного паралича не был каким-то джойсовским открытием, а являлся достаточно распространенной культурной темой в Европе рубежа столетий, и Джойс здесь не выходит из берегов общего течения. Тематика кризиса церкви, кризиса веры и человеческого существования развивалась в трудах писателей и философов едва ли не с середины XIX века, а точнее и острее всех ее выразил Ф. Ницше в своем знаменитом выражении «смерть Бога».

Проблематика сборника задается в первой же новелле, буквально с первых строк, когда автор рисует перед нами портрет парализованного священника, тихо умирающего в своей тесной мрачной каморке в окружении книг. «Сестры» — один из сложнейших рассказов сборника, искусно сплетенный с помощью множества символических, «говорящих» деталей, каждая из которых работает на создание нужного настроения и подтекста (здесь и разбитая чаша как символ истинной веры, продуманный контраст света и тени, любимое кресло, занятое сестрой, и особенности оборотов ее речи, сон героя-мальчишки и переполненная необъяснимой тревогой концовка). Короткий пример из разговора тетушки главного героя с Элизой, сестрой умершего священника, занимавшейся похоронами. Несмотря на то, что тело еще находится в доме, характер беседы с гостями вполне светский. По отношению к умершему Элиза употребляет такие обороты как «прекрасная кончина» и «красивый покойник». Ну а еще она заняла его место в кресле перед камином. Ее безграмотность прекрасно показана Джойсом: рассуждая о поездке за город на пикник, она путает пневматические колеса (pneumatic), называя их ревматическими (rheumatic). Все это здорово играет на основную идею рассказа, позволяя ей раскрываться наиболее ярко.

Любопытно, но в некоторых рассказах сборника ощущается влияние русской литературы. Известно, что Джойс читал русскую классику и уважительно о ней отзывался (не повезло лишь Пушкину, зато Лермонтова и Толстого он ценил чрезвычайно). И речь даже не об освоении особой формы рассказов, представленных в русской культурной традиции шедеврами Чехова, Джойс переосмысливает в том числе некоторые образы и ситуации. Так, например, герой рассказа «Несчастный случай» мистер Даффи напрямую отсылает нас к «Человеку в футляре», самоубийство безответно влюбленной в него дамы, бросившейся под поезд, – к «Анне Карениной», а структурное построение финального рассказа «Мертвые» близко к толстовскому «После бала».

Джойс демонстрирует завидное мастерство работы с невысказанной деталью – упоминает о чем-то, о некоем действии или предмете, но не описывает его напрямую и часто даже не называет, позволяя нам самим догадываться, о чем идет речь. Так в рассказе «Встреча» после разговора о маленьких девочках и их мягких пушистых волосах странный незнакомец отходит в сторону и, по-видимому, самоудовлетворяется, хотя мы этого не видим, а слышим только изумленные возгласы приятеля-мальчишки. В рассказе «Земля» во время рождественских гаданий девочки решают подшутить над милой старушкой и подсовывают ей в чашке некое вещество, влажное и мягкое, которое, как мы понимаем из заглавия и по реакции взрослых, оказывается землей.

Для понимания фигуры молодого Джойса нужно заметить, насколько силен в нем дух бунта, дух обособленности и противоречия. Посвятив пятнадцать лет образованию в консервативной среде католических колледжей, стоя на пороге принятия сана священнослужителя, он отказывается и уходит в мир, а позднее и вовсе порывает с религией. Его отношение к политической жизни Дублина, к борьбе за независимость Ирландии ярко демонстрирует рассказ «В день плюща»; единственная политическая фигура, безмерно им уважаемая, – это уже умерший на тот момент национальный герой, борец за независимость Ч.С. Парнелл, преданный своими же соратниками. Сложны взаимоотношения молодого писателя и с движением «Ирландского Возрождения», куда входили все видные дублинские литераторы того времени. Джойс не разделяет их оторванного от жизни романтического стиля, основанного на кельтском фольклоре и мифологии, его занимает литература иного рода – реалистичное описание действительности, выражающее драму через символический подтекст, и все это он находит в произведениях иностранцев – норвежского драматурга Ибсена и его последователей, шедеврах французской и русской литературы. Поэтому сборник «Дублинцы», выстроенный на фундаменте совсем неприглядной правды реальной жизни, стал своеобразной «символической» пощечиной всем коллегам и мэтрам литературного Дублина.

В общем и целом, сборник «Дублинцы» — это финальное объяснение Джойса с родным городом, который он покинет в 1904 году, и полное всеобъемлющее обоснование невозможности там оставаться и жить. Он еще будет наезжать туда по делам из Европы и в течение 1909—1912 гг. пытаться устроить сборник в печать, но каждый раз будет получать отказ и обвинения в непатриотичности и никогда уже не вернется туда насовсем. Закостенелость, скованность и духовный паралич Дублина окажутся средой, невозможной для гения. Дж. Джойс умрет 13 января 1941 года в Цюрихе. На родине его сочинения напечатают только в 60-х.

«Дублинцы» поражают своей художественной целостностью и оформленностью. Рассказы не просто пронизаны единым, четко осязаемым лейтмотивом, автор ставит задачу взглянуть на проблему с разных сторон, заставляет нас ощутить мертвенное дыхание паралича в самых разных и неожиданных обстоятельствах. Джойс мастерски работает с деталями и настроением, подчас выстраивая в текстах сложнейшие системы символов. Безусловно, сборник «Дублинцы» – литература высшего сорта и высшего пошиба, сделанная эстетом и для эстетов.

Даю торжественное обещание, что однажды все же прочитаю «Улисса». Соберусь с силами, доживу до пенсии (сейчас мне 33) и прочитаю. Первый шаг на этом пути я уже сделал, ознакомившись вот с этим сборником рассказов.

Кстати, это сейчас дублинцы с гордостью сообщают о том, что книги Джойса — это как бы лучший путеводитель по их городу. Но тогда они яростно проклинали презренного бумагомарателя, которому взбрело в голову выставить их в самом неприглядном виде на всеобщее обозрение. При этом, подобно мне и целой массе людей (эти люди лишены снобизма, а потому не бояться честно признаться, что так и не смогли дочитать «Улисса«до конца), рассказы Джойса они осилили. «Улисс» же был заклеймен в основном заочно.

Ну и также вношу предложение. Насчет загробного мира. Не заставить ли ютящихся в преисподней критиков, постоянно талдычивших про то, что фантастика не может считаться серьезной литературой (ибо как же реализм, правда жизни и прочее). Так вот, не заставить ли их вместо лизания раскаленной сковороды посвятить свой загробный досуг заучиванию наизусть «Поминок по Финнегану»?

Я как-то слышал, как Джойса сравнивают с Чеховым. И тематика похожа, и стилистика похожа, и образы персонажей похожи. Мне это сравнение кажется странным. Всё-таки Чехов — юморист, а Джойс — серьёзный писатель.

«Дублинцы» — неоднородный сборник рассказов Джеймса Джойса, где наряду с произведениями хорошего уровня, встречаются и откровенно слабые работы.

Одной из примечательных черт почти всех рассказов в «Дублинцах» является бессюжетность, подобная той, что присуща прозе Бунина и Чехова — причём, аналогии с произведениями последнего напрашиваются в первую очередь. В этом особенность и проблема сборника — такая компиляция историй осталась продуктом своего времени, затрагивающим злободневные вопросы уже минувшей сегодня вехи в истории Дублина.

Между тем, актуальность — главная ударная сила «Дублинцев», ведь они не являются фабульным, художественно организованным сборником и в то же время не могут похвастаться стилем или прогрессивностью «Улисса», что сужает роль данных рассказов до исключительно сатирическо-ироничных произведений, не претендующих ни на ярко выраженную литературность, ни на какое-либо новаторство. Постепенно время умаляет значимость этой ведущей особенности книги Джойса, заставляя оценивать её уже по иным критериям.

И здесь всё неоднозначно. Ярко начатый произведением «Сёстры» сборник задаёт мрачный тон: некая вырванная из вереницы событий ситуация, подобно всему в жизни, не имеющая чётко выраженного начала и конца, отражает бессмысленность и глупость, как процесса умирания, так и деятельности тех, кто сопровождает покойника в последний путь. Всё здесь преподносится тусклым, пустым, до безобразия рутинным и автоматическим. И хотя рассказ не может похвастать какими бы то ни было выдающимися качествами, без сомнения, его идея приложима и современной эпохе, а мрачная атмосфера — уже сама собой является достойным аргументом к прочтению.

Дальше Джойс явно сбавляет обороты, и последующие рассказы, до определенного момента, оказываются не менее пустыми, безынтересными и почти безыдейными произведениями. Та лаконичность, которая не даёт Чехову и Бунину превратиться в зануду, в «Дублинцах» сыграла против автора, трансформировав имевшиеся у автора замыслы в пересказы. Стиль здесь слишком беглый, и говорить о какой-то художественности или увлекательности, не приходится. Нет ни ярких метафор, ни цепляющих образов, а лишь поспешный отчёт о неких событиях, суть которых ни сводится ни к чему другому, кроме как намерению косвенно поддеть какую-либо черту современников, выставив её в негативном свете. Это и рассказ «Встреча», и не более содержательная «Аравия», и чуть более яркая история «После гонок». Увы, всё это — не уровень: ни формы, ни содержания, ни идеи. Одна лишь голая критика в посредственном антураже.

Затем, будто следуя некой внутренней логике сборника, Джойс вставляет уже более проработанные рассказы, имеющие сколько-нибудь прослеживающую фабулу, выраженную в чётко обозначенной концовке. Примером такого произведения могут служить «Два рыцаря» — здесь есть не только рельефная повествовательная линия, но и сами события обрели форму, обзаведясь действиями и описаниями, создавшими динамичную картинку. Это ещё не уровень, по крайней мере, для Джойса, но уже и совсем не та графомания, что предшествовала данному рассказу.

Из последующих произведений внимания заслуживает «Облачко» — одна из лучших работ в сборнике. Помимо уже обрисовавшейся формы, в ней есть не только идейность, но и настоящий эмоциональный накал. Безысходность высокой пробы — так можно охарактеризовать настрой, присущий этой истории.

«Личины» — не менее депрессивный рассказ, насыщенный динамикой и подробными блужданиями по лабиринтам внутреннего мира героя. Вместе с предыдущей и ещё несколькими работами составляет самое лучшее, что есть в сборнике.

Среди прочих ничем не выделяющихся рассказов затерялся яркий и длинный повествовательный эпизод «Мать». Отметить в нём можно главную героиню, наделённую харизмой и индивидуальностью, которые и вытягивают произведение на уровень выше многих других в «Дублинцах».

Ну и главным светлым пятном сборника является рассказ «Мёртвые», отметить который можно сразу по многим причинам. Немаловажно, что художественная образность, уже зачинавшаяся в близких к финальной работах в данном произведении получила свою максимальную выразительность. Конечно, до более зрелого Джойса, данному рассказу недостижимо далеко — подводит и стиль и переизбыток повторов, — но, безусловно, уровень «Мёртвых» — это максимум, достигнутый в «Дублинцах». Кроме того, эта история чётко и внятно выражает заключённую в себе идею — идею не просто на злобу дня, а вневременную, затрагивающую тему взаимоотношений, жизни, смерти. К слову, примечательно, что концовка рассказа, перекликается с началом «Сёстер» — пусть эта перекличка и весьма условна, но её наличие необходимо отметить, так как случайностей в творчестве Джойса не бывает.

Подводя итог, нужно признать, что «Дублицы» — это произведение своего времени, которое мало что способно дать современному читателю. Оно во многом слабо и может сильно испортить впечатление об авторе, при условии, если начинать знакомство с его творчеством с данного сборника. Так же нужно отметить, что читать данное произведение непосредственно перед «Улиссом» совсем не нужно, так как общие герои и переклички, настолько побочны, что знание содержания рассказов нисколько не раскрывает и не расширяет понимание романа.

Спустя несколько лет после того, как я не осилил Улисса, решил я замахнуться на более раннее и более простое произведение именитого ирландца. Да, этот сборник рассказов я прочитал, но не могу сказать, что получил удовольствие. Видимо все же не мой автор. Отдельные рассказы неплохи и передают атмосферу старой Ирландии, но в целом как-то не очень. Не увлекают.

Прочитала рассказы «Дублинцы» Джеймса Джойса, и не могу нормально написать отзывы к ним. Оно такое всё этакое, что понимаешь, что тебе это или не дано, или ваще, не нужно. Но, один железный вывод со всего этого сборника, это то, что у ирландцев губа не дура выпить этого портера. И что оно такое, этот ирландский портер 18-19 века, какого градуса? В магазине наверное не найдешь. И читая эти Дублинцы, каждый рассказ нужно запивать бутылкой портера, иначе не поймешь со всеми этими сносками, с примечаниями про деятелей ирландского национально-освободительного движения, римских пап, девизами Льва XIII и Пия IX, ирландскими архиепископами из Туамы,цитатами из священной католической книги, ибо не религиозная я,и не любитель исторических фактов католической церкви с английским угнетением Ирландии.

Оно всё там так классно и красиво расписано, не вычурно, всё вроде бы в меру если брать художественную часть, но в противовес ставится огромное нагромождение историческими фактами, малоизвестными для мира, значимыми для Ирландии, хорошо знаемыми для самих ирландцев, и то, если брать образованную часть.

Взять к примеру рассказ «Джакомо Джойс / Giacomo Joyce» то на данный момент он у меня воспринимался на уровне осязания, обоняния. Отдельные описательные части, они больше дают возможность ощущать мир реальный, как то краешек нижней белой юбки, приподнятой выше допустимой нормы, и кружево чулков дает повод для дальнейшего воображения. Ты этот экспромт прочтешь, оглядываешься вокруг, и начинаешь замечать множество деталей, которые постоянно на виду, но из-за обыденности ускользают от твоего внимания, и понимаешь, насколько богат мир запахами-красками-формами- и прочим. С этой стороны, да, оно поучительное, не дает раствориться в банальности.

Источник