Но учти что фишер очень ярок
Честь шахматной короны (Я кричал: «Вы что там, обалдели. «)
Я кричал: «Вы что там, обалдели?
Что ж вы уронили шахматный престиж!»
А мне сказали в нашем спортотделе:
«Ага, прекрасно — ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок,
Он даже спит с доскою — сила в ём,
Он играет чисто, без помарок. »
Ну и ничего, я тоже не подарок,
И у меня в запасе — ход конём.
Ох вы, мускулы стальные,
Пальцы цепкие мои!
Эх, резные-расписные
Деревянные ладьи!
Друг мой футболист учил: «Не бойся —
Он к таким партнёрам не привык.
Ты за тылы и центр не беспокойся,
А играй по краю — напрямик. «
Ну, я налёг на бег, на стометровки,
Я в бане вес согнал, отлично сплю,
Ну, в общем, после этой подготовки —
Да я его без мата задавлю!
Ох вы, сильные ладони,
Мышцы крепкие спины!
Эх вы, кони мои, кони,
Ох вы, белые слоны!
«Не спеши и, главное, не горбись», —
Так боксёр беседовал со мной.
«Ты, — говорит, — в ближний бой не лезь, работай в корпус,
И помни, что коронный твой — прямой».
Честь короны шахматной — на карте!
И он от пораженья не уйдёт:
Мы сыграли с Талем десять партий —
В преферанс, в очко и на бильярде.
Таль сказал: «Такой не подведёт!»
Ох, рельеф мускулатуры!
Дельтовидные — сильны!
Ой вы, лёгкие фигуры,
Ой вы, кони да слоны!
И в буфете, для других закрытом,
Ты, — говорит, — с таким прекрасным аппетитом
Враз проглотишь всех его коней!
Ты присядь перед дорогой дальной —
И бери с питанием рюкзак.
На двоих готовь пирог пасхальный:
Этот Шифер — он хоть и гениальный,
А небось попить-покушать не дурак!»
Ох мы — крепкие орешки!
Ох, корону — привезём!
Спать ложимся — вроде пешки,
Но просыпаемся — ферзём!
Только прилетели —
сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортёры налетели —
И слепят, и с толку сбить хотят.
Но меня и дома — кто положит?
Репортёрам с ног меня не сбить.
Мне же неумение поможет:
Угадать, чем буду я ходить.
Выпало ходить ему, задире, —
Говорят, он белыми мастак!
Сделал ход с е2 на е4.
Чтой-то мне знакомое. Так-так!
Ход за мной — что делать?! Надо, Сева, —
Наугад, как ночью по тайге.
Помню: всех главнее королева —
Ходит взад-вперёд и вправо-влево,
Ну а кони вроде — только буквой «Г».
Эх, спасибо заводскому другу —
Хоть научил, как ходят, как сдают.
Выяснилось позже — я с испугу
Разыграл классический дебют!
Всё следил, чтоб не было промашки,
Вспоминал всё повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки —
Живо б прояснилось на доске!
Вижу, он нацеливает вилку —
Хочет есть. И я бы съел ферзя.
Но во время матча пить нельзя.
Я голодный, посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет.
Клетки — как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дебютом путаю дуплет.
Есть примета — вот я и рискую:
В первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую —
Да мне бы только дамку провести!
Не мычу не телюсь, весь — как вата.
Надо что-то бить — уже пора!
Чем же бить? Ладьёю — страшновато,
Справа в челюсть — вроде рановато,
Неудобно как-то — первая игра.
. А он мою защиту разрушает —
Старую индийскую — в момент,
Это смутно мне напоминает
Индо-Пакистанский инцидент.
Только зря он шутит с нашим братом,
Если он меня прикончит матом,
Так я его — через бедро с захватом
Или ход конём — по голове!
Я еще чуток добавил прыти —
Всё не так уж сумрачно вблизи:
В мире шахмат пешка может выйти —
Ну, если тренируется — в ферзи!
Шифер стал на хитрости пускаться:
Встанет, пробежится и — назад;
Предложил турами поменяться,
Ну, ещё б ему меня не опасаться,
Когда я лёжа жму сто пятьдесят!
Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах —
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю.
Видно, ему стало не до фишек —
Владимир Высоцкий — Честь шахматной короны: Стих
Я кричал: «Вы что там, обалдели?
Что ж вы уронили шахматный престиж!»
А мне сказали в нашем спортотделе:
«Ага, прекрасно — ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок,
Он даже спит с доскою — сила в ём,
Он играет чисто, без помарок…»
Ну и ничего, я тоже не подарок,
И у меня в запасе — ход конём.
Ох вы, мускулы стальные,
Пальцы цепкие мои!
Эх, резные-расписные
Деревянные ладьи!
Друг мой футболист учил: «Не бойся —
Он к таким партнёрам не привык.
Ты за тылы и центр не беспокойся,
А играй по краю — напрямик. »
Ну, я налёг на бег, на стометровки,
Я в бане вес согнал, отлично сплю,
Были по хоккею тренировки…
Ну, в общем, после этой подготовки —
Да я его без мата задавлю!
Ох вы, сильные ладони,
Мышцы крепкие спины!
Эх вы, кони мои, кони,
Ох вы, белые слоны!
«Не спеши и, главное, не горбись», —
Так боксёр беседовал со мной.
«Ты, — говорит, — в ближний бой не лезь, работай в корпус,
И помни, что коронный твой — прямой».
Честь короны шахматной — на карте!
И он от пораженья не уйдёт:
Мы сыграли с Талем десять партий —
В преферанс, в очко и на бильярде.
Таль сказал: «Такой не подведёт!»
Ох, рельеф мускулатуры!
Дельтовидные — сильны!
Ой вы, лёгкие фигуры,
Ой вы, кони да слоны!
И в буфете, для других закрытом,
Повар успокоил: «Не робей!
Ты, — говорит, — с таким прекрасным аппетитом
Враз проглотишь всех его коней!
Ты присядь перед дорогой дальной —
И бери с питанием рюкзак.
На двоих готовь пирог пасхальный:
Этот Шифер — он хоть и гениальный,
А небось попить-покушать не дурак!»
Ох мы — крепкие орешки!
Ох, корону — привезём!
Спать ложимся — вроде пешки,
Но просыпаемся — ферзём!
Только прилетели —
сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортёры налетели —
И слепят, и с толку сбить хотят.
Но меня и дома — кто положит?
Репортёрам с ног меня не сбить.
Мне же неумение поможет:
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
Выпало ходить ему, задире, —
Говорят, он белыми мастак!
Сделал ход с е2 на е4…
Чтой-то мне знакомое… Так-так!
Ход за мной — что делать?! Надо, Сева, —
Наугад, как ночью по тайге…
Помню: всех главнее королева —
Ходит взад-вперёд и вправо-влево,
Ну а кони вроде — только буквой «Г».
Эх, спасибо заводскому другу —
Хоть научил, как ходят, как сдают…
Выяснилось позже — я с испугу
Разыграл классический дебют!
Всё следил, чтоб не было промашки,
Вспоминал всё повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки —
Живо б прояснилось на доске!
Вижу, он нацеливает вилку —
Хочет есть. И я бы съел ферзя…
Эх, под такой бы закусь — да бутылку!
Но во время матча пить нельзя.
Я голодный, посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет.
Клетки — как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дебютом путаю дуплет.
Есть примета — вот я и рискую:
В первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую —
Да мне бы только дамку провести!
Не мычу не телюсь, весь — как вата.
Надо что-то бить — уже пора!
Чем же бить? Ладьёю — страшновато,
Справа в челюсть — вроде рановато,
Неудобно как-то — первая игра.
…А он мою защиту разрушает —
Старую индийскую — в момент,
Это смутно мне напоминает
Индо-Пакистанский инцидент.
Только зря он шутит с нашим братом,
У меня есть мера, даже две:
Если он меня прикончит матом,
Так я его — через бедро с захватом
Или ход конём — по голове!
Я еще чуток добавил прыти —
Всё не так уж сумрачно вблизи:
В мире шахмат пешка может выйти —
Ну, если тренируется — в ферзи!
Шифер стал на хитрости пускаться:
Встанет, пробежится и — назад;
Предложил турами поменяться,
Ну, ещё б ему меня не опасаться,
Когда я лёжа жму сто пятьдесят!
Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах —
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю…
Видно, ему стало не до фишек —
И хвалёный пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью.
Песня Высоцкого о шахматах
Поздравляем любителей шахмат с днем смеха и предлагаем вспомнить песни Владимира Высоцкого посвященные шахматам. Песня называется «Честь шахматной короны». Как сказал Владимир Семёнович, песня состоит из двух «серий». Условно говоря, первая часть называется «Подготовка» — герой Высоцкого готовится к турниру с чемпионом мира Робертом Фишером, а вторая часть называется «Игра».
Выкладываем как видео, так и тексты песен. Более того, узнаем, на сколько соответствует истине фраза «Мы сыграли с Талем десять партий». Играли ли на самом деле Высоцкий с Талем? Получим ответ из уст самого Михаила Таля.
Видео
«Честь Шахматной Короны» — часть 1 «Подготовка»
«Честь Шахматной Короны»- часть 2 «Игра»
Михаил Таль о Владимире Высоцком и о первой части песни «Честь шахматной короны».
Итак, как сказал сам Михаил Таль, пару партий в шахматы с Высоцким он сыграл, а вот в «очко», «преферанс» и «бильярд» им играть не приходилось. Бильярдом Таль не увлекался и играл в него не очень хорошо.
Тексты песен
«Подготовка» (часть 1)
Я кричал: «Вы что там, обалдели? —
Уронили шахматный престиж!»
Мне сказали в нашем спортотделе:
«Ага, прекрасно — ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок,-
Даже спит с доскою — сила в ем,
Он играет чисто, без помарок…»
Ничего, я тоже не подарок,-
У меня в запасе — ход конем.
Ох вы мускулы стальные,
Пальцы цепкие мои!
Эх, резные, расписные
Деревянные ладьи!
Друг мой, футболист, учил: «Не бойся,-
Он к таким партнерам не привык.
За тылы и центр не беспокойся,
А играй по краю — напрямик. »
Я налег на бег, на стометровки,
В бане вес согнал, отлично сплю,
Были по хоккею тренировки…
В общем, после этой подготовки —
Я его без мата задавлю!
Ох, вы сильные ладони,
Мышцы крепкие спины!
Эх вы кони мои, кони,
Ох, вы милые слоны!
«Не спеши и, главное, не горбись,-
Так боксер беседовал со мной.-
В ближний бой не лезь, работай в корпус,
Помни, что коронный твой — прямой».
Честь короны шахматной — на карте,-
Он от пораженья не уйдет:
Мы сыграли с Талем десять партий —
В преферанс, в очко и на биллиарде,-
Таль сказал: «Такой не подведет!»
Ох, рельеф мускулатуры!
Дельтовидные — сильны!
Что мне его легкие фигуры,
Эти кони да слоны!
И в буфете, для других закрытом,
Повар успокоил: «Не робей!
Ты с таким прекрасным аппетитом —
Враз проглотишь всех его коней!
Ты присядь перед дорогой дальней —
И бери с питанием рюкзак.
На двоих готовь пирог пасхальный:
Этот Шифер — хоть и гениальный,-
А небось покушать не дурак!»
Ох мы — крепкие орешки!
Мы корону — привезем!
Спать ложусь я — вроде пешки,
Просыпаюся — ферзем!
Игра (часть 2)
Только прилетели — сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортеры налетели —
И слепят, и с толку сбить хотят.
Но меня и дома кто положит?
Репортерам с ног меня не сбить.
Мне же не умение поможет:
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
Выпало ходить ему, задире,-
Говорят, он белыми мастак! —
Сделал ход с е2 на е4.
Что-то мне знакомое, так-так!
Ход за мной, что делать!? Надо, Сева,
Наугад, как ночью по тайге,
Помню — всех главнее королева:
Ходит взад-вперед и вправо-влево,
Ну а кони вроде только буквой «Г».
Эх, спасибо заводскому другу,
Научил, как ходят, как сдают —
Выяснилось позже — я с испугу
Разыграл классический дюбют!
Все следил, чтоб не было промашки,
Вспоминал все повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки —
Живо б прояснилось на доске!
Вижу, он нацеливает вилку —
Хочет съесть, и я бы съел ферзя…
Под такой бы закусь — да бутылку!
Но во время матча пить нельзя.
Я голодный, посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет.
Клетки — как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дебютом путаю дуплет.
Есть примета — вот я и рискую:
В первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую —
Мне бы только дамку провести!
Не мычу, не телюсь, весь как вата.
Надо что-то бить, уже пора!
Чем же бить? Ладьею — страшновато,
Справа в челюсть — вроде рановато,
Неудобно все же — первая игра.
А он мою защиту разрушает —
Старую индийскую — в момент,
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.
Только зря он шутит с нашим братом,
У меня есть мера, даже две:
Если он меня прикончит матом,
Так я его через бедро с захватом,
Или ход конем — по голове!
Я еще чуток добавил прыти,
Все не так уж сумрачно вблизи:
В мире шахмат пешка может выйти
Ну, если тренируется, в ферзи!
А Шифер стал на хитрости пускаться:
Встанет, пробежится и назад,
Он мне предложил турами поменяться,
Ну, еще б ему меня не опасаться,
Я же лежа жму сто пятьдесят!
Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне «шах»,
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю,
Видно, ему стало не до фишек,
И хваленый пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью.
Текст песни Владимир Высоцкий — Шахматы
Оригинальный текст и слова песни Шахматы:
Часть I.
Я кричал: «Вы что там, обалдели? —
Уронили шахматный престиж!»
Мне сказали в нашем спортотделе:
«Ага, прекрасно — ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок,-
Даже спит с доскою — сила в ем,
Он играет чисто, без помарок…»
Ничего, я тоже не подарок,-
У меня в запасе — ход конем.
Ох вы мускулы стальные,
Пальцы цепкие мои!
Эх, резные, расписные
Деревянные ладьи!
Друг мой, футболист, учил: «Не бойся,-
Он к таким партнерам не привык.
За тылы и центр не беспокойся,
А играй по краю — напрямик. »
Я налег на бег, на стометровки,
В бане вес согнал, отлично сплю,
Были по хоккею тренировки…
В общем, после этой подготовки —
Я его без мата задавлю!
Ох, вы сильные ладони,
Мышцы крепкие спины!
Эх вы кони мои, кони,
Ох, вы милые слоны!
«Не спеши и, главное, не горбись,-
Так боксер беседовал со мной.-
В ближний бой не лезь, работай в корпус,
Помни, что коронный твой — прямой».
Честь короны шахматной — на карте,-
Он от пораженья не уйдет:
Мы сыграли с Талем десять партий —
В преферанс, в очко и на биллиарде,-
Таль сказал: «Такой не подведет!»
Ох, рельеф мускулатуры!
Дельтовидные — сильны!
Что мне его легкие фигуры,
Эти кони да слоны!
И в буфете, для других закрытом,
Повар успокоил: «Не робей!
Ты с таким прекрасным аппетитом —
Враз проглотишь всех его коней!
Ты присядь перед дорогой дальней —
И бери с питанием рюкзак.
На двоих готовь пирог пасхальный:
Этот Шифер — хоть и гениальный,-
А небось покушать не дурак!»
Ох мы — крепкие орешки!
Мы корону — привезем!
Спать ложусь я — вроде пешки,
Просыпаюся — ферзем!
Часть II.
Только прилетели — сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортеры налетели —
И слепят, и с толку сбить хотят.
Но меня и дома — кто положит?
Репортерам с ног меня не сбить.
Мне же неумение поможет:
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
Выпало ходить ему, задире, —
Говорят, он белыми мастак! —
Сделал ход с е2 на е4…
Что-то мне знакомое… Так-так!
Ход за мной — что делать!? Надо, Сева, —
Наугад, как ночью по тайге…
Помню — всех главнее королева:
Ходит взад-вперед и вправо-влево, —
Ну а кони вроде — только буквой «Г».
Эх, спасибо заводскому другу —
Научил, как ходят, как сдают…
Выяснилось позже — я с испугу
Разыграл классический дебют!
Все следил, чтоб не было промашки,
Вспоминал все повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки —
Живо б прояснилось на доске!
Вижу, он нацеливает вилку —
Хочет съесть, — и я бы съел ферзя…
Под такой бы закусь — да бутылку!
Но во время матча пить нельзя.
Я голодный, посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет, —
Клетки — как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дебютом путаю дуплет.
Есть примета — вот я и рискую:
В первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую —
Мне бы только дамку провести!
Не мычу не телюсь, весь — как вата.
Надо что-то бить — уже пора!
Чем же бить? Ладьею — страшновато,
Справа в челюсть — вроде рановато,
Неудобно — первая игра.
…Он мою защиту разрушает —
Старую индийскую — в момент, —
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.
Только зря он шутит с нашим братом,
У меня есть мера, даже две:
Если он меня прикончит матом,
Так я его — через бедро с захватом,
Или — ход конем — по голове!
Я еще чуток добавил прыти —
Все не так уж сумрачно вблизи:
В мире шахмат пешка может выйти —
Если тренируется — в ферзи!
Шифер стал на хитрости пускаться:
Встанет, пробежится и — назад;
Предложил турами поменяться, —
Ну, еще б ему меня не опасаться —
Я же лежа жму сто пятьдесят!
Я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах —
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю…
Видно, ему стало не до фишек —
И хваленый пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью.
Перевод на русский или английский язык текста песни — Шахматы исполнителя Владимир Высоцкий:
Part I.
I shouted: «Are you there, stunned —
Dropped chess prestige! «
I said in our sportotdele:
«Yeah, well — you and protection!
But bear in mind that Fisher is very bright —
Even sleeping with the board — the power in it,
He plays cleanly without corrections … «
Nothing, I am also not a gift —
I left — a knight’s move.
Oh you muscles of steel,
Fingers clutching my!
Oh, carved, painted
Wooden boat!
I leaned on the run, on a hundred-meter race,
In the bath weight drove, great sleep,
There were hockey training …
Generally, after preparation —
I did not run over the mat!
Oh, you are a strong palm,
Muscles strong back!
Oh, you are my horses, horses,
Oh, you’re cute elephants!
«Do not rush, and, most importantly, do not hump —
So I spoke with mine-boxer
In close combat do not go back to work in the body,
Remember that your crown — line «.
The honor of the Crown Chess — on the map —
It will not go away from defeat:
We played with Tal ten games —
The preference in point and billiards —
Tal said, «This will not fail!»
Oh, the relief of muscle!
Deltoid — strong!
What I figure his lungs,
These horses are so elephants!
And the buffet, for other closed,
Cook reassured: «Do not be afraid!
You’re such a good appetite —
At once swallow all of his horses!
You sit down in front of an expensive long-distance —
And take with backpack power.
For two Prepare cake Easter:
This slate — though brilliant —
And I expect to eat is not a fool! «
Oh, we — tough nut to crack!
We crown — will bring!
I go to sleep I — like pawns,
Waking up — the queen!
Part II.
Just arrived — we sat down at once.
The chips are all in advance.
Photographers came down —
And blind, and confused want to knock down.
Dropped him walk, badass —
They say he is white whale! —
I make a move to e2 to e4 …
Something familiar to me … Well, well!
Oh, thank you another factory —
I learn how to walk, how to sit …
It turned out later — I fright
Raffle classic debut!
All I watched, so there was no blunders,
I remembered all the chefs in anguish.
Ah, would replace the pawn on ryumashki —
Vividly b cleared up on the board!
I see, he directs a fork —
He wants to eat — and I would eat the queen …
Under such I would zakus — yes a bottle!
But during the game you can not drink.
I’m hungry, judge for yourself:
There have only coffee but an omelet —
Cells — like circles before the eyes,
I confuse the Kings with Aces
And with the debut confuse doublet.
There is a sign — so I run the risk of:
The first time for me to get lucky.
Yes, I tortured him, zashahuyu —
I would just spend the Kings!
Not mychu not telyus whole — as cotton.
Something must beat — the time has come!
The same beat? Ladeyu — scary,
Right in the jaw — such as early,
Uncomfortable — the first game.
… It breaks my defense —
Old Indian — at the moment —
It vaguely reminds me
Indo-Pakistani incident.
Only he can tell nothing with our brother,
I have a measure, even two:
If he is going to kill me mate,
So I did — through the thigh with the capture,
Or — a knight’s move — on the head!
I have added a bit hurried —
All is not so gloomy near:
In the world of chess pawn can go —
If the trains — in Queens!
Slate began to indulge Tricks:
Will rise, and will run — back;
Proposed tours change —
Well, he did not even used to fear me —
I shake lying a hundred and fifty!
I figure it measured the eye,
And when he told me the Shah —
I accidentally bare his biceps,
Even I took off the jacket to be sure.
And immediately in the room it was quieter,
He noticed that I got up …
It can be seen, it was not until the chips —
And praise the infamous Fisher
Immediately he agreed to a draw.
Если нашли опечатку в тексте или переводе песни Шахматы, просим сообщить об этом в комментариях.
Но учти что фишер очень ярок
Владимир Высоцкий родился в Москве в 1938 г.
Его артистическая деятельность известна по спектаклям, кинофильмам, по рецензиям на эти постановки. В настоящее время он ведущий актер театра на таганке. Он является одним из создателей поэтического театра. Его исполнение поэтических произведений, его манера чтения общепризнаны. их отличает современность, гражданственность и глубокое понимание авторского замысла.
Но в данном случае речь пойдет о другой стороне его творческой деятельности — о его песнях. Он сочетает в одном лице и поэта, и композитора, и исполнителя. Редкий и счастливый дар, где все трое в высшей степени профессиональны и как нельзя лучше подходят друг другу.
Началось это давно. вспомним москву 60-тых годов… московские дворики, коммунальные квартиры… амнистии… и парень с гитарой, который может не только петь и играть, но и сочинять песни. И он их пишет, пишет много. Песни подхватываются в компаниях… Сначала наивные, мальчишеские, временами под блатные, но очень самобытные и талантливые. Блатной фольклор… Он опоэтизировал его… Это юность. Но он сделала в этом жанре столько, сколько до него и сделано не было.
Годы идут. Он взрослеет, размышляет. Но он не может не петь… И появляются прекрасные песни на близкую еще военную тему, песни гражданские о жизни. Он уже выходит на эстраду. Но надо еще многое доказывать и бороться за свои песни. Время идет… И вот его уже просят написать песни по заказу для спектаклей, для кинофильмов. Его признали. На его концерты попасть не так просто.
Известность по Союзу его очень велика. Очень разнообразна и аудитория слушателей и по составу и по годам. Его творчест во да и жизнь обрастают даже мифическими наслоениями… «ведь ходят слухи…». Многие песни или отдельные выражения и слова стали приобретать «народный» характер, так как их авторство теряется.
Записи с его песнями крутятся на магнитофонах, слушаются… они вызывают и настоящий непосредственный, искренний смех (у него много комедийных песен) и заставляют задумываться…
А за песнями стоит наш современник, молодой человек, с очень здоровым чувством юмора, присущим нашей эпохе, чело век с убеждениями, размышляющий. он многое понял, ему есть, что сказать и есть силы бороться за свои убеждения.
В пору зрелости художник всегда знает цену своему искус ству. Он вполне обладает уверенностью и равновесием, той си лой над самим собой, которая необходима для создания в твор ческом напряжении произведений большой внутренней сложности и глубины.
«Мужественные, зычные интонации…» — так пишут о нем в прессе (правда, мало и редко). «Крепко поет…» — так говорят о нем. Говорят все и даже младшее поколение поющих ребят, но затихающих, как только они услышат его записи, поколение, которое в наше время избаловано целой волной и гитар, и певцов, и пр…
Принимают его и понимают многие по-разному. Одним, например, больше нравятся сказки… (мол, такие песни никто больше не пишет и не поет — только высоцкий), другим — более серьезные песни (смотрите, как прекрасно, и Высоцкий может… как все).
Он на виду. Идут вокруг разговоры и слухи о его личной жизни. но это ведь разговоры… а попробуйте написать около 250 песен. ему некогда, ему надо работать, ему еще многое надо сделать:
Он уже их раздвинул в своих песнях и своими песнями. Но никог да не надо забывать, что за ними стоит не песенная машина, а только чувствующий поэт. И к нему с полным правом можно отнести слова его старшего современника:
Вот уж восемь лет исполнилось нашему театру, в котором я работаю со дня его основания. Организовался он на месте старого театра, который назывался «Театр драмы и комедии», а сейчас он называется просто — «Театр на Таганке». Но за этим «просто» стоят многие годы нашей работы. В старое помещение пришла группа молодых актеров во главе с Юрием Петровичем Любимовым. Он бывший актер вахтанговского театра, известный актер. Он преподавал в Щукинском училище и на выпускном курсе этого училища сделал спектакль «Добрый человек из Сезуана». По тому времени, девять лет назад, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Этот спектакль был без декораций, сделан в условной манере, очень интересный по пластике, там, например, очень много музыки, которую написали актеры с этого курса, там было много и так называемых «зонгов».
Первая линия и очень большая в театре — это поэтическая. Дело в том, что поэтический репертуар после 20-ых годов, когда была «Синяя блуза», «Кривое зеркало» и т. д., был забыт. И вот мы стали пионерами, чтобы возобновить этот прекрасный жанр по этического театра.
Началось это с пьесы, или лучше сказать, с поэтического пред ставления по произведениям Андрея Вознесенского. Называется это произведение «Антимиры». Мы играли его уже около 500 раз. Сдела ли мы эту работу очень быстро, за три недели. Половину спектакля играли мы, а потом сам Вознесенский, если он не был в отъезде (он все время уезжает, больше всего на периферию — в Америку, в Италию…). Но когда он возвращается оттуда, бывают такие спектакли, когда он принимает участие в наших представлениях, в основном юбилейных (100, 200, 300, 400…). Он пишет новые стихи, читает их так что, кому повезет, могут застать поэта в нашем театре.
Вообще дружба с поэтами у нас большая.
И вторым поэтическим спектаклем был спектакль «Павшие и живые» о поэтах и писателях, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Некоторые из них погибли, другие остались живы, но взяты именно те произведения, где отразилась военная тематика.
Потом был спектакль «Послушайте Маяковского» по произведениям Маяковского. Пьесу эту написал уже актер нашего театра Веня Смехов.
После этого драматическая поэма Есенина «Пугачев», которую пытались ставить многие из режиссеров, включая Мейерхольда, но как-то не получалось при живом авторе. Это было сложно. Автор не разре шал переделывать ни одного слова. Есенин был человек скандальный в смысле своего творчества. Он никогда не допускал переделывать даже… на секунду, он ничего не разрешал. И они не поставили… ну, вот, у нас этот спектакль идет уже несколько лет подряд.
Сейчас мы приступили к репетициям над пьесой по поэме Евтушенко «Послушай, Статуя Свободы». Начинаем также работу над пьесой о Пушкине, написанной нашим главным режиссером Ю. П. Любимовым в содружестве с собственной супругой Людмилой Васильевной Целиковской.
Вот видите, мы варимся в собственном соку, и когда спрашивают — уйду ли я из театра на эстраду или в кино, я могу абсолютно серьезно сказать — «нет». Этого никогда не произойдет, потому что работа в театре очень интересна и по собственному желанию из нашего театра никто никогда не уходил. Ну, если попросят, то ухо дят, но неохотно. И вторая линия, начавшаяся со спектакля Брехта, это — гражданст венная тематика. В очень яркой форме она развивалась в спектакле «10 дней, которые потрясли мир», который стал нашей классикой. Большинство знает этот спектакль, он очень известен в Москве. Начинается он еще на улице — это знамена висят на театре, выходят актеры театра в одежде революционных матросов и солдат, и перед театром многие из них с гармошками, с балалайками поют песни. У нас здесь рядом станция метро, поэтому много народа, люди останавливаются, интересуются в чем дело и, когда узнают, то создается такая атмосфера тепла, юмора и веселья около театра. Отчего это? Ленин сказал, что «революция — праздник угнетенных и эксплуатируемых», и все это представление «10 дней, которые потрясли мир» по книге Джона Рида сделаны как праздник.