Нет ничего хуже чем жить во времена перемен кто сказал
Новая Мюнхенская речь
Вновь, бронзой по мрамору, безспорное:
не Союз Советских Социалистических Республик напал на Германию,
а Германия, объединив силы почти всей Европы, напала на СССР,
Помнят ли об этом западные «партнеры»?
Безусловно, помнят. Сравнивают с нынешним, сопоставляют.
И по итогам, сопоставив, сравнив с нынешним.
В.Путин:
Уважаемые участники пленарного заседания, дамы и господа!
Прежде всего хочу вас поблагодарить за то, что вы приехали в Россию и принимаете участие в мероприятиях Валдайского клуба.
Как всегда, в ходе таких встреч вы поднимаете острые, насущные проблемы, всесторонне обсуждаете вопросы, которые без преувеличения актуальны для людей во всех странах мира. И в этот раз главная тема форума поставлена прямо, достаточно резко, я бы даже сказал, – «Глобальная встряска – XXI: человек, ценности, государство».
Действительно, мы живём в эпоху грандиозных перемен. И если позволите, то по традиции я тоже позволю себе выступить со своими соображениями по поводу повестки дня, которую вы сформулировали.
Вообще, эта фраза – «жить во времена перемен» – может показаться уже обыденной, слишком часто мы её произносим. Да и та самая эпоха перемен началась довольно давно, изменчивое состояние стало привычным. Возникает вопрос: стоит ли акцентировать на этом внимание? Я тем не менее согласен с теми, кто формулировал повестку дня этих встреч: конечно, стоит.
В последние десятилетия многие вспоминают китайскую поговорку. Китайский народ мудрый, у него много мыслителей и много всяких ценных мыслей, которые мы и сегодня можем использовать. Одна из них, как известно, – не дай бог жить в эпоху перемен. Но мы в ней уже живём, хотим мы того или нет, и перемены эти всё глубже, всё фундаментальнее. Так что вспомним и кое-что другое из китайской мудрости: слово «кризис» состоит из двух иероглифов – здесь наверняка есть представители Китайской Народной Республики, если я в чём-то ошибаюсь, они меня поправят – так вот два иероглифа: «опасность» и «возможность». А как говорят уже у нас, в России, «борись с трудностями умом, а с опасностями – опытом».
Конечно, мы должны осознавать опасность и быть готовыми ей противодействовать, противостоять, и не одной, а многим разноплановым опасностям, которые возникают в эпоху перемен. Но не менее важно вспомнить о второй составляющей кризиса – о возможностях, которые нельзя упустить. Тем более что кризис, с которым мы имеем дело, – концептуальный, даже цивилизационный. По сути, это кризис подходов, принципов, определяющих само существование человека на земле, и нам всё равно придётся их серьёзно переосмысливать. Вопрос – в какую сторону двигаться, от чего отказываться, что пересматривать или корректировать. При этом убеждён, что за подлинные ценности нужно побороться, отстаивая их всеми силами.
Человечество вступило в новый период более трёх десятилетий назад, когда были созданы главные условия для окончания военно-политического и идеологического противостояния. Уверен, вы об этом много говорили на площадках этого дискуссионного клуба, наш Министр иностранных дел выступал, тем не менее некоторые вещи мне придётся повторить.
Тогда, в то время, начался поиск нового баланса, устойчивых отношений в социальной, политической, экономической, культурной, военной сферах, опоры для мировой системы. Искали эту опору, но надо признать, что пока обрести её не удалось. А те, кто после окончания холодной войны, об этом мы тоже много раз говорили, почувствовали себя победителями, скоро ощутили, несмотря на то что им казалось, что они забрались на самый Олимп, скоро ощутили, что и на этом Олимпе почва из-под ног уходит – теперь уже у них, и никто не в силах остановить мгновение, каким бы прекрасным оно ни казалось.
В общем, к постоянной переменчивости, непредсказуемости, к постоянному транзиту мы вроде бы должны уже приспособиться, но этого также не произошло.
Добавлю, что трансформация, свидетелями и участниками которой мы являемся, иного калибра, чем те, что неоднократно случались в истории человечества, во всяком случае из тех, что мы знаем. Это не просто сдвиг баланса сил или научно-технологический прорыв, хотя и то, и другое сейчас тоже, конечно, имеет место. Мы сегодня столкнулись с одновременными системными изменениями по всем направлениям: от усложняющегося геофизического состояния нашей планеты до всё более парадоксальных толкований того, что есть сам человек, в чём смысл его существования.
Давайте попробуем оглянуться вокруг. И ещё раз скажу: я позволю себе высказать те мысли, которые считаю близкими.
Первое. Климатические деформации и деградация окружающей среды столь очевидны, что даже самые беспечные обыватели неспособны от них отмахнуться. Можно продолжать вести научные споры о механизмах происходящих процессов, но невозможно отрицать, что эти процессы усугубляются и надо что-то делать. Природные катаклизмы – засухи, наводнения, ураганы, цунами – практически чуть ли не нормой стали, мы к этому начали привыкать. Достаточно вспомнить разрушительные, трагические наводнения в Европе минувшим летом, пожары в Сибири – примеров очень много. Не только в Сибири – у наших соседей в Турции какие пожары были, в Соединённых Штатах, вообще на Американском континенте. Любое геополитическое, научно-техническое, идейное соперничество просто в таких условиях, иногда кажется, теряет смысл, если его победителям будет нечем дышать или нечем утолить жажду.
Пандемия коронавирусной инфекции стала очередным напоминанием о том, как хрупко наше сообщество, насколько оно уязвимо, а самой главной задачей становится обеспечение безопасного существования человека, стрессоустойчивости. Чтобы повысить шанс на выживание в условиях катаклизмов, нужно будет переосмыслить, как организована наша жизнь, как устроено жилище, как развиваются или должны развиваться города, каковы приоритеты хозяйственного развития целых государств. Повторю: безопасность – один из главных императивов; во всяком случае, сегодня это стало очевидным, и пусть кто-то попробует сказать, что это не так, а потом объяснит, почему оказался не прав и почему оказались не готовы к кризисам и потрясениям, с которыми сталкиваются целые народы.
Второе. Социально-экономические проблемы человечества обострились до степени, при которой в минувшие времена случались потрясения всемирного масштаба: мировые войны, кровопролитные общественные катаклизмы. Все говорят о том, что существующая модель капитализма – а это сегодня основа общественного устройства в подавляющем большинстве стран – исчерпала себя, в её рамках нет больше выхода из клубка всё более запутанных противоречий.
Повсеместно, даже в самых богатых странах и регионах, неравномерное распределение материальных благ ведёт к усугубляющемуся неравенству, прежде всего неравенству возможностей – и внутри обществ, и на международном уровне. Отмечал этот серьёзнейший вызов и в своём выступлении на Давосском форуме недавно, в начале года. А все эти проблемы, конечно, грозят нам существенными, глубокими общественными расколами.
Больше того, в ряде государств и даже целых регионов периодически возникает кризис продовольствия. Наверное, мы ещё поговорим об этом, но есть все основания полагать, что этот кризис будет усугубляться в ближайшее время и может достичь крайних форм. Упомянуть нужно ещё и дефицит воды, электроэнергии (об этом, наверное, тоже сегодня поговорим), не говоря уже о проблемах бедности, высокого уровня безработицы или отсутствия должного медицинского обеспечения.
Всё это остро осознаётся отстающими странами, которые теряют веру в перспективу догнать лидеров. Разочарование подхлёстывает агрессию, толкает людей в ряды экстремистов. У людей в таких странах нарастает чувство неоправдавшихся, несбывшихся ожиданий, ощущение отсутствия каких-либо жизненных перспектив не только для себя, но и своих детей. Именно это приводит к поиску «лучшей доли», к неконтролируемой миграции, что в свою очередь создаёт предпосылки для социального недовольства [граждан] уже более благополучных государств. Мне здесь ничего объяснять не нужно, вы видите сами всё, своими глазами, да и лучше меня даже, наверное, в этом разбираетесь.
Да и других острых социальных проблем, вызовов, рисков в благополучных ведущих державах, как уже отмечал, хватает. Так что многим уже не до борьбы за влияние становится – тут надо, что называется, со своими бедами разобраться. Гипертрофированная, резкая, порой агрессивная реакция общества, молодёжи на меры по борьбе с коронавирусом во многих странах показала – и я хочу это отметить, надеюсь, что кто-то уже до меня, выступая на различных площадках, об этом сказал, – так вот, я думаю, что она показала, что инфекция стала только поводом: причины социального раздражения, недовольства намного глубже.
Важно отметить и другое. Пандемия коронавируса, которая теоретически должна была сплотить людей в борьбе с такой масштабной общей угрозой, стала не объединяющим, а разъединяющим фактором. Причин тому много, но одна из главных в том, что решения проблем начали искать в привычных схемах – разных, но привычных, а они-то как раз и не работают. Точнее, работают, но часто, наоборот, как ни странно, – на ухудшение положения.
Кстати говоря, Россия многократно призывала, и сейчас ещё раз повторю этот призыв – отбросить неуместные амбиции и работать вместе, сообща. Поговорим, наверное, ещё об этом, но что я имею в виду – всё понятно. Говорим о необходимости совместной борьбы с кононавирусной инфекцией. Но даже по гуманитарным соображениям – я имею в виду сейчас не Россию, бог с ними, с санкциями в отношении России, но санкции сохраняются по тем государствам, которые крайне нуждаются в международной помощи, – нет, ничего такого не происходит, всё сохраняется по-прежнему. А где же гуманистические начала западной политической мысли? На деле, оказывается, ничего нет, болтовня одна, понимаете? Вот что на поверхности оказывается.
Далее. Технологическая революция, впечатляющие достижения в области искусственного интеллекта, электроники, коммуникаций, генетики, биоинженерии, медицины открывают колоссальные возможности, но они же ставят в прикладном плане философские, моральные, духовные вопросы, которыми ещё недавно задавались только писатели-фантасты. Что будет, когда техника превзойдёт человека по способности мыслить? Где предел вмешательства в человеческий организм, после которого человек перестаёт быть самим собой и превращается в какую-то иную сущность? Каковы вообще этические границы в мире, в котором возможности науки и техники становятся практически безграничными, и что это будет значить для каждого из нас, для наших потомков, причём уже ближайших потомков – для наших детей и внуков?
Названные изменения набирают обороты, и их, безусловно, не остановить, потому что они носят, как правило, объективный характер, и реагировать на их последствия придётся всем, вне зависимости от политического устройства, экономического состояния или преобладающей идеологии. На словах все государства заявляют о приверженности идеалам сотрудничества, готовности вместе работать над решением общих проблем, но это именно, к сожалению, на словах. На деле же происходит прямо противоположное, и пандемия, повторю, только подстегнула негативные тенденции, которые наметились давно, а теперь только усугубляются. Подход в духе «своя рубашка ближе к телу» окончательно стал нормой, теперь этого даже и скрывать не пытаются, а зачастую даже этим кичатся, выставляют напоказ. Эгоистические интересы полностью взяли верх над понятием общего блага.
Дело, конечно, не только и не столько в злой воле тех или иных государств и пресловутых элит. Всё, на мой взгляд, сложнее, в жизни вообще редко встретишь только чёрное и белое. Каждое правительство, каждый лидер отвечают прежде всего перед своими согражданами, понятное дело. Главное – обеспечить их безопасность, спокойствие и благосостояние. Поэтому международные, транснациональные темы никогда не будут столь же важны для руководства стран, как внутренняя стабильность. Это, в общем-то, нормально, правильно.
На Западе носятся с этим НАТО как с писаной торбой
К вопросу о лимите на революции
Юлий Цезарь, превратил Римскую Республику в Римскую Империю
Луи II Орлеанский, будущий король Франции Людовик XII. Именно его реформы и так называемая «Безумная война» сделали Францию гегемоном, а его наследника Франциска I наихристианнийшим королем Европы.
Как изменилось евразийское пространство в XXI веке и какие факторы теперь определяют его облик
КЛИКАБЕЛЬНО
Страшное проклятие: «Чтоб ты жил в интересные времена!»
«Чтоб ты жил в интересные времена!» — именно эта фраза была одним из страшнейших пожеланий в Древнем Китае.
«Самое страшное пожелание злейшему врагу у китайцев: «Чтоб ты жил во время перемен!»
Таких цитат можно привести множество; одна из них принадлежит Роберту Кеннеди:
«Есть старое китайское проклятие: „Чтоб ты жил в интересные времена!“ Нравится нам это или нет, но мы живем в интересные времена. Это времена опасности и неопределенности, но также — времена, открывающие больший простор творческой энергии человека, чем когда-либо прежде в истории» (речь в Кейптауне 6 июня 1966 г.).
Напомню: Роберт Кеннеди был застрелен два года спустя.
«Китайский мудрец», который желал своим врагам жить «в интересную эпоху», упоминается в «Записных книжках» Альбера Камю 1948–1951 гг. Позже, в докладе, прочитанном в Упсальском университете (Швеция) 14 дек. 1957 г., Камю указал несколько другой адрес: «Один восточный мудрец всегда просил в своих молитвах аллаха, чтобы тот милостиво избавил его от жизни в интересное время».
Иногда еще добавляют, что один и тот же китайский иероглиф означает «интересный» и «опасный». Насчет иероглифа сказать не могу, но первое достоверное упоминание об этом древнем проклятии появилось ровно 70 лет назад, в 1939 г.
Нередко приводится не одно, а три «страшных китайских проклятия»; два других:
«Чтоб тебя заметило начальство!» и
«Чтоб боги исполнили твои молитвы!»
Однако специалисты по Китаю ничего подобного не нашли, и сами китайцы узнали об этих китайских проклятиях от европейцев.
Не так давно появилась еще одна версия: все три проклятия взяты из романа англичанина Эрнеста Брамы «Бумажник Кай Люня» (1900), первого из серии романов о Кай Люне. Их действие разворачивается в Китае во времена неопределенной, но древней династии. Многие наставления Кая Люня цитируются и поныне, например:
«Если тебя ударило молнией, не стоит заглядывать в Книгу Перемен, чтобы узнать, к чему бы это».
«Мало кто точно знает, что было вчера; что же сказать о прорицаниях на завтра?»
«Немного есть неприятностей в жизни, которые нельзя было бы быстро и благородно уладить при помощи самоубийства, мешка с золотом или толкнув врага к краю пропасти темной ночью».
«Держись подальше от рассерженного быка, раненого хорька и гораздо, гораздо дальше от высоких персон».
Последнее изречение вполне могло послужить источником проклятия «Чтоб тебя заметило начальство!» Однако о жизни в интересные времена Кай Люнь не говорил ничего.
Зато нечто весьма похожее говорили в Америке и Европе начиная с XVIII века. Бенджамин Франклин в своем «Альманахе бедного Ричарда на 1740 год» писал: «Счастлив народ, благословен век, история которого незанимательна». Английский историк Томас Карлейль приписывал Шарлю Монтескьё изречение «Счастлив народ, история которого скучна!» («История Французской революции», 1837). Часто цитируется мысль Джорджа Элиота (Мэри Энн Эванс) из романа «Мельница на Флоссе» (1860): «У счастливых женщин, как и у счастливых народов, нет истории».
Не остались в стороне и русские авторы. В 1931 г. в парижских «Последних новостях» был напечатан афоризм Дон-Аминадо (Аминада Петровича Шполянского): «Нет ничего скучнее, чем жить в интересное время». Эти слова стали эпиграфом к книге Констана Буркена «Конец света. Размышления о людях моего поколения», вышедшей по-французски в Женеве на втором году Второй мировой войны (1940).
Почти тогда же, в начале 1940-х гг., написаны знаменитые строки Николая Глазкова:
«Я на мир взираю из-под столика,
Век двадцатый — век необычайный:
Чем столетье интересней для историка,
Тем для современника печальней!»
Эти заметки уместно закончить изречением, более близким к нашему времени:
«Чтоб тебе всю жизнь жить при перестройке!»
(из книги Аркадия Давидовича «Конец света закончится хорошо»).
Факультатив по истории. «Не дай бог жить в эпоху перемен»
Зачем прятать душ в шкафу и как справиться с брезгливостью к ванной? Кто может не пустить тебя в собственную квартиру и с кем делили постель аристократы и бедняки? Отвечаем на эти вопросы в новом выпуске «Факультатива по истории».
«Не дай бог жить в эпоху перемен», — гласит старинная китайская пословица, меж тем эпоха эта не прекращается никогда, и другой, пожалуй, быть не может. Конечно, когда читаешь классиков, кажется, будто у них все то же самое — те же проблемы, переживания, мечты и тревоги. Однако так ли это? Не совсем. Даже за последние 100−150 лет многие аспекты повседневной жизни изменились до неузнаваемости, и то, что сегодня шокирует нас, оставляло равнодушными наших предков, в то время как обычные для современного человека вещи вызывали в старину массу стеснения, неприязни и неудобств.
Сегодня для нас нормально иметь собственную квартиру или даже дом, или снимать жилье в аренду. Объектом съёма обычно выступает либо целая квартира, либо комната. Глядя на роскошные апартаменты со старинных картин и гравюр, мы забываем о том, как огромный процент городских жителей ютился по углам, чердакам и подвалам.
Сдавались даже не комнаты — углы. В одной комнате, разделенные ширмой или занавеской, могли сожительствовать одиночки и целые семьи. Более того, практиковалась сдача одной и той же койки сразу нескольким людям: пока вы находитесь на работе, в вашей постели успевает поспать несколько съемщиков.
Вы ничего не знаете о стыде, если вам не приходилось прятать ванную в шкафу и скрывать душ за дверью-обманкой. Меж тем, согласно этикету ХIХ века, такие предметы считались неприличными. Во дворце Александра II ванная была спрятана в специальном углублении в полу, сверху которого стоял диван, а душ буквально находился в шкафу. Прежде, чем наполнить ванну водой, в нее необходимо было постелить чистую простынь — прямого контакта тела с корпусом ванны старались избегать. Популярны были также души-люстры — с одной стороны в них вставлялись свечи, с другой из дырочек вытекала вода.
Гау Эдуард Петрович. Ванная императрицы Александры Федоровны. 1877
Допоздна задерживаясь на работе, вы наверняка предупреждаете об этом домашних. Но представьте, что позднее возвращение сулит вам ночью на улице. И не потому, что на порог не пустит ревнивый супруг или супруга, а потому что вам просто-напросто не откроет ваш собственный дворник. Вернуться за полночь и быть не пущенным в собственную квартиру — обычное дело для жителей доходных домов. Из соображений порядка и безопасности дворники каждый вечер непременно запирали входные двери, а с опоздавших брали «на чай».
«Была бы изба, будут и тараканы», «Таракан не муха, не взмутит и брюха» — много есть в русской культуре пословиц о тараканах, и не случайно — вместе с блохами, клопами, муравьями и прочими вредителями они составляли неотъемлемую часть обитателей жилых домов. «Что за спанье без клопа?», — рассуждал в «Обломове» один из персонажей Гончарова. Не то, чтобы их не пытались выводить, но и особой бедой они тоже не считались. Жилища что простых горожан, что тех самых красивых аристократов с парадных портретов кишели различными вредителями и насекомыми. Вместо того чтобы бороться с ними, люди даже самого высшего общества нередко предпочитали носить при себе элегантные чесалки от укусов и изысканные коробочки-ловушки для блох.
Сложно представить, что из обыденного и привычного сегодня, станет дикостью для наших потомков. Над чем посмеются лет через сто и чему ужаснутся следующие поколения? Нам-то ведь кажется, что мы и сейчас абсолютно нормальные.
Источник: Юхнева Е. Д. «Петербургские доходные дома»
Китайское проклятие «Чтоб жить тебе в эпоху великих перемен!»
Почему люди в большинстве своём не любят перемен? Видимо, это связано с тем, что по своей природе человек консервативен и предпочитает хорошо проверенное старое неизведанному новому.
Люди боятся перемен в принципе – независимо от того, хорошие они или плохие. Перемены – это неизвестность, а неизвестность практически всегда сопряжена с опасностью. Видимо, в нас говорят древние инстинкты, которые и заставляют всячески избегать неизвестности, ведь в те далёкие времена она была неразрывно связна с угрозой для жизни.
Но даже если перемены хорошие, почему же всё равно возникает этот страх?
Может быть, от неуверенности в себе. Ведь когда в жизни что-то меняется, то приходится меняться и самому человеку – менять свои привычки, отношение к людям, мышление, жизненный уклад… И многие думают: «А вдруг не справлюсь? А вдруг станет только хуже? А вдруг я потеряю то хорошее, что имею сейчас?»
Во многих людях страх перемен говорит так громко, что они так и не решаются что-либо поменять в своей жизни, а потому из года в год ходят по замкнутому кругу. И каждый их день похож на предыдущий. Они постоянно чем-то недовольны, постоянно жалуются, но изменить что-либо в своей жизни – для этого у них просто нет смелости.
Но не кажется ли Вам, что слишком много в жизни этих перемен?
Люди боятся уйти с нелюбимой работы из-за страха перемен. И если бы работали за большие деньги – было бы понятно. А даже, получая очень небольшие деньги, боятся оставить работу и найти что-то новое.
С работой как раз всё понятно: люди боятся, что новая работа окажется хуже, чем та, которая есть на данный момент; что коллектив не подойдёт, что сложно будет справиться и т. д.
Перемены страшат, когда человек ответственен не только за себя, но и за свою семью, за детей, за родителей.
И к чему приводят перемены?
После терактов 11 сентября 2001 года миллионы американок начали вязать. Стремительно растущую моду на вязание в США объясняют реакцией на возрастающий стресс повседневной жизни и засилье технологий, отрицающих ручной труд и творческую инициативу, пишет Washington ProFile.
Современные американки вяжут в вагонах метро, кофейнях, книжных магазинах и во время обеденных перерывов. «Вязальная революция» по своей силе не уступает повальному увлечению американцев йогой, а для многих вязание и стало новой йогой. При этом мода на вязаные одеяла, пончо, сумки, длинные шарфы и накидки для собак поддерживает энтузиазм вязальщиц.
Ну а что происходит в России? «Дорогу малому бизнесу!»
Слишком много людей кинулись на поиск «легких» заработков в рукоделии. Только вот на проверку вышло, что никакие они и не легкие.
Можно ли заработать на рукоделии?
Заработать на рукоделии возможно, только если идти своим путем. Вязать кофточки подобные тем, что продаются в большинстве магазинов, это естественно абсолютно невыгодно и неинтересно. Зачем конкурировать с вязальным станком? У станка все равно получится дешевле и быстрее. Говорят, что вязать вещи лицевой гладью вручную вообще невыгодно. Любое дело, если его делать оригинально и с душой, должно, в конце концов, принести и удовлетворение и деньги. Только так и возможно чем-либо заниматься, не правда ли? А примеры подскажут, каким разным может быть бизнес на любимом рукоделии.
Вязание – малоприбыльное дело, причем не только в России, но и во всем мире, как отмечают эксперты. Но, например, в странах Скандинавии, где традиционно развито ручное изготовление вязаной одежды, вязание поощряется даже на уровне правительства, так как носит позитивный, почти терапевтический для общества характер. У нас всё держится на энтузиастах.
Сейчас почти любая профессия – это ещё и умение продавать. Так получается, капитализм ведь. В рукоделии тоже самое. Недостаточно просто делать авторские вещи. Только кажется, что таланту все дороги открыты. Да, открыты, но их надо открывать. Сейчас мало просто делать хорошо и качественно. Нужно искать пути к покупателю, как ни скучно это звучит. Женщины-рукодельницы, они часто ещё и изобретательницы. В смысле изобретают оригинальные и свежие пути к реализации своих талантов. Таких немало. И если и Вы найдёте свой неповторимый путь, то никакая конкуренция вам не страшна! На своём пути нет соперников, потому что вы идёте первая. А те, кто попытаются повторить ваш путь – уже вам не соперники, они всегда второй номер. Только вот найти свой путь ох как не легко, а иногда и просто не реально. И придётся оставить рукоделие только как хобби на радость родным и близким, что тоже неплохо, и не грезить о каких-то неимоверных заработках.