стихотворение о чем плачут лошади
Владимир Маяковский. Хорошее отношение к лошадям.
Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году.
Большой поэт подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего. Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Но за это стихотворение Маяковскому можно дать нобелевскую премию мира. Это своеобразный крик души, который актуален и в наше время: когда людьми овладевает страх, они не проявляют милосердия и даже простого внимания друг к другу. Но доброе отношение поднимет и вдохновит даже лошадь.
Неточная рифма помогает воссоздать ситуацию растерянности.
«Хорошее отношение к лошадям»
Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…
Улица опрокинулась,
течет по-своему…
Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…
И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
1918. Поэзия Серебряного века
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Владимир Маяковский — Хорошее отношение к лошадям: Стих
Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…
Улица опрокинулась,
течет по-своему…
Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…
И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы сих плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
Анализ стихотворения «Хорошее отношение к лошадям» Маяковского
Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» — яркий пример творческого своеобразия таланта Маяковского. Поэт был сложной противоречивой личностью. Его произведения не укладывались в принятые стандарты. В царской России движение футуристов резко осуждалось. Маяковский горячо приветствовал революцию. Он верил, что после государственного переворота жизнь людей кардинально изменится, причем в несравненно лучшую сторону. Поэт жаждал перемен не столько в политике, сколько в сознании человека. Его идеалом было очищение от всех предрассудков и пережитков буржуазного общества.
Но уже первые месяцы существования советской власти показали, что подавляющая масса населения осталась прежней. Смена режима не произвела революции в сознании человека. В душе Маяковского растет непонимание и неудовлетворенность результатами. Впоследствии это приведет к тяжелому душевному кризису и самоубийству поэта.
В 1918 г. Маяковский написал стих «Хорошее отношение к лошадям», которое выбивается из общего ряда хвалебных произведений, созданных в первые дни революции. В период, когда ломке подвергаются существенные основы государства и общества, поэт обращается к странной теме. Он описывает свое личное наблюдение: на Кузнецком мосту упала обессилевшая лошадь, что моментально собрало кучу зевак.
Маяковский поражен ситуацией. В стране происходят грандиозные перемены, влияющие на ход мировой истории. Происходит строительство нового мира. Между тем в центре внимания толпы – упавшая лошадь. А самое печальное в том, что никто из «строителей нового мира» не собирается помочь бедному животному. Раздается оглушительный смех. Из всей огромной толпы сочувствие и сострадание испытывает один поэт. Он способен по-настоящему увидеть «глаза лошадиные», наполненные слезами.
В обращении лирического героя к лошади заложена основная мысль произведения. Равнодушие и бессердечие людей привели к тому, что человек и животное поменялись местами. Лошадь обременена тяжелым трудом, она на общих основаниях с человеком вносит свой вклад в совместное нелегкое дело. Люди же проявляют свою животную натуру, насмехаясь над ее страданиями. Лошадь для Маяковского становится ближе и роднее, чем окружающий его «человеческий мусор». Он обращается к животному с теплыми словами поддержки, в которых признается что «все мы немножко лошади». Человеческое участие придает лошади силы, она самостоятельно встает и продолжает свой путь.
Маяковский в своем произведении критикует людей за черствость и равнодушие. Он считает, что только взаимная поддержка и помощь помогут его согражданам преодолеть все трудности и не утратить человеческий облик.
О чем плачут лошади
Федор Абрамов О чем плачут лошади
Всякий раз, когда я спускался с деревенского угора на луг, я как бы вновь и вновь попадал в свое далекое детство — в мир пахучих трав, стрекоз и бабочек и, конечно же, в мир лошадей, которые паслись на привязи, каждая возле своего кола.
Я частенько брал с собой хлеб и подкармливал лошадей, а если не случалось хлеба, я все равно останавливался возле них, дружелюбно похлопывал по спине, по шее, подбадривал ласковым словом, трепал по теплым бархатным губам и потом долго, чуть не весь день, ощущал на своей ладони ни с чем не сравнимый конский душок.
Самые сложные, самые разноречивые чувства вызывали у меня эти лошади.
Но чаще всего лошади эти вызывали у меня чувство жалости и даже какой-то непонятной вины перед ними.
Конюх Миколка, вечно пьяный, иногда и день и ночь не заявлялся к ним, и вокруг кола не то что трава — дернина была изгрызена и выбита дочерна. Они постоянно томились, умирали от жажды, их донимал гнус — в затишные вечера серым облаком, тучей клубился над ними комар и мошкара.
В общем, что говорить, — нелегко жилось беднягам. И потому-то я как мог пытался скрасить, облегчить их долю. Да и не только я. Редкая старушонка, редкая баба, оказавшись на лугу, проходила мимо них безучастно.
На этот раз я не шел — бежал к лошадям, ибо кого же я увидел сегодня среди них? Свою любимицу Клару, или Рыжуху, как я называл ее запросто, по-бывалошному, по обычаю тех времен, когда еще не было ни Громов, ни Идей, ни Побед, ни Ударников, ни Звезд, а были Карьки и Карюхи, Воронки и Воронухи, Гнедки и Гнедухи — обычные лошади с обычными лошадиными именами.
Рыжуха была тех же статей и тех же кровей, что и остальные кобылы и мерины. Из породы так называемых мезенок, лошадок некрупных, неказистых, но очень выносливых и неприхотливых, хорошо приспособленных к тяжелым условиям Севера. И доставалось Рыжухе не меньше, чем ее подругам и товарищам. В четыре-пять лет у нее уже была сбита спина под седелкой, заметно отвисло брюхо и даже вены в пахах начинали пухнуть.
И все-таки Рыжуха выгодно выделялась среди своих сородичей.
На некоторых из них просто мочи не было смотреть. Какие-то неряшливые, опустившиеся, с невылинялой клочкастой шкурой, с гноящимися глазами, с какой-то тупой покорностью и обреченностью во взгляде, во всей понурой, сгорбленной фигуре.
А Рыжуха — нет. Рыжуха была кобылка чистая, да к тому же еще сохранила свой веселый, неунывающий характер, норовистость молодости.
Обычно, завидев меня, спускающегося с угора, она вся подбиралась, вытягивалась в струнку, подавала свой звонкий голос, а иногда широко, насколько позволяла веревка, обегала вокруг кола, то есть совершала, как я называл это, свой приветственный круг радости.
Сегодня Рыжуха при моем приближении не выказала ни малейшего воодушевления. Стояла возле кола неподвижно, окаменело, истово, как умеют стоять только лошади, и ничем, решительно ничем не отличалась от остальных кобыл и коней.
«Да что с ней? — с тревогой подумал я. — Больна? Забыла меня за это время?» (Рыжуха две недели была на дальнем сенокосе.)
Я на ходу стал отламывать от буханки большой кусок — с этого, с подкормки, началась наша дружба, но тут кобыла и вовсе озадачила меня: она отвернула голову в сторону.
— Рыжуха, Рыжуха… Да это же я… я…
Я схватил ее за густую с проседью челку, которую сам же и подстриг недели три назад — напрочь забивало глаза, притянул к себе. И что же я увидел? Слезы. Большие, с добрую фасолину, лошадиные слезы.
— Рыжуха, Рыжуха, да что с тобой?
Рыжуха молча продолжала плакать.
— Ну, хорошо, у тебя горе, у тебя беда. Но ты можешь сказать, в чем дело?
— У нас тут спор один был…
— У вас спор? — удивился я. — О чем?
— О лошадиной жизни. Я им сказала, что были времена, когда нас, лошадей, жалели и берегли пуще всего на свете, а они подняли меня на смех, стали издеваться надо мной… — и тут Рыжуха опять расплакалась.
Я насилу успокоил ее. И вот что в конце концов рассказала она мне.
На дальнем покосе, с которого только что вернулась Рыжуха, она познакомилась с одной старой кобылой, с которой на пару ходила в конной косилке. И вот эта старая кобыла, когда им становилось совсем невмоготу (а работа там была каторжная, на износ), начинала подбадривать ее своими песнями.
— Я в жизни ничего подобного не слыхала, — говорила Рыжуха. — Из этих песен я узнала, что были времена, когда нас, лошадей, называли кормилицами, холили и ласкали, украшали лентами. И когда я слушала эти песни, я забывала про жару, про оводов, про удары ременки, которой то и дело лупил нас злой мужик. И мне легче, ей-богу, легче было тащить тяжелую косилку. Я спрашивала Забаву — так звали старую кобылу, — не утешает ли она меня. Не сама ли она придумала все эти красивые песни про лошадиное беспечальное житье? Но она меня уверяла, что все это сущая правда и что песни эти певала ей еще мать. Певала, когда она была сосунком. А мать их слышала от своей матери. И так эти песни про счастливые лошадиные времена из поколения в поколение передавались в ихнем роду.
— И вот, — заключила свой рассказ Рыжуха, — сегодня утром, как только нас вывели на луг, я начала петь песни старой кобылы своим товаркам и товарищам, а они закричали в один голос: «Вранье все это, брехня! Замолчи! Не растравляй нам: душу. И так тошно».
Рыжуха с надеждой, с мольбой подняла ко мне свои огромные, все еще мокрые, печальные глаза, в фиолетовой глубине которых я вдруг увидел себя — маленького, крохотного человечка.
— Скажите мне… Вы человек, вы все знаете, вы из тех, кто всю жизнь командует нами… Скажите, были такие времена, когда нам, лошадям, жилось хорошо? Не соврала мне старая кобыла? Не обманула?
Я не выдержал прямого, вопрошающего взгляда Рыжухи. Я отвел глаза в сторону и тут мне показалось, что отовсюду, со всех сторон, на меня смотрят большие и пытливые лошадиные глаза. Неужели то, о чем спрашивала меня Рыжуха, занимало и других лошадей? Во всяком случае, обычного хруста, который всегда слышится на лугу, не было.
Все, все правильно говорила старая кобыла, ничего не соврала. Были, были такие времена, и были еще недавно, на моей памяти, когда лошадью дышали и жили, когда ей скармливали самый лакомый кусок, а то и последнюю краюху хлеба — мы-то как-нибудь выдюжим, мы-то и с голодным брюхом промаемся до утра. Нам не привыкать. А что делалось по вечерам, когда наработавшаяся за день лошадка входила в свой заулок! Вся семья, от мала до велика, выбегала встречать ее, и сколько же ласковых, сколько благодарных слов выслушивала она, с какой любовью распрягали ее, выхаживали, водили на водопой, скребли, чистили! А сколько раз за ночь поднимались хозяева, чтобы проведать свое сокровище!
Да, да, сокровище. Главная опора и надежда всей крестьянской жизни, потому как без лошади — никуда: ни в поле выехать, ни в лес. Да и не погулять как следует.
Полвека прожил я на белом свете и чудес, как говорится, повидал немало — и своих, и заморских, а нет, русские гулянья на лошадях о масленице сравнить не с чем.
Все преображалось как в сказке. Преображались мужики и парни — чертом выгибались на легких расписных санках с железными подрезами, преображались лошади. Эх, гулюшки, эх, родимые! Не подкачайте! Потешьте сердце молодецкое! Раздуйте метель-огонь на всю улицу!
И лошади раздували. Радугами плясали в зимнем воздухе цветастые, узорчатые дуги, июльский жар несло от медных начищенных сбруй, и колокольцы, колокольцы — услада русской души…
Первая игрушка крестьянского сына — деревянный конь. Конь смотрел на ребенка с крыши родного отцовского дома, про коня-богатыря, про сивку-бурку пела и рассказывала мать, конем украшал он, подросши, прялку для своей суженой, коню молился — ни одной божницы не помню я в своей деревне без Егория Победоносца. И конской подковой — знаком долгожданного мужицкого счастья — встречало тебя почти каждое крыльцо. Всё — конь, всё — от коня: вся жизнь крестьянская, с рождения до смерти…
Ну и что же удивительного, что из-за коня, из-за кобылы вскипали все главные страсти в первые колхозные годы!
У конюшни толклись, митинговали с утра до ночи, там выясняли свои отношения. Сбил у Воронка холку, не напоил Гнедуху вовремя, навалил слишком большой воз, слишком быстро гнал Чалого, и вот уж крик, вот уж кулаком в рыло заехали.
Стихотворение и анализ «Хорошее отношение к лошадям»
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
смех зазвенел и зазвякал:
голос свой не вмешивал в вой ему.
За каплищей каплища
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
чего вы думаете, что вы сих плоше?
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь”.
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
Краткое содержание
Н. Сверчков. Серый жеребец на рыси. 1894
Перед читателями разворачивается следующий сюжет: обессилев, лошадь неожиданно падает в центре оживлённой улицы. Это трагическое происшествие тут же собирает множество зевак, желающих повеселиться и вдоволь поиздеваться над несчастным животным. Многочисленные зеваки образуют безликую толпу, преисполненную пошлости. Посмеяться над упавшей лошадью – это радость для толпы. Насмехаются над животным не только зеваки, но и вся улица Кузнецкий мост. Мы видим, что никто не испытывает сострадания, не желает оказать помощь.
Лирический герой тоже становится свидетелем происшедшего, но ему искренне жаль животное: он видит, что в глазах лошади стоят слёзы. Герой понимает: упавшая лошадь – это живое существо, которое, подобно человеку, испытывает страдание и боль. Он – единственный человек среди всей толпы «зрителей», кто сумел увидеть в лошади человеческие черты.
Проанализировав увиденную картину, герой решает обратиться к животному со словами искреннего участия и одобрения. Он просит её максимально стойко отнестись к публичному «позору». Искренние слова героя дают положительные результаты: лошадь поднимается и спокойно идёт дальше. В финале произведения автор делает следующий важный вывод: несмотря ни на что, стоит жить и работать. А, значит, важно хорошо относиться не только к лошадям, но и ко всем людям.
История создания
Однажды поэт поделился со своей «вечной» возлюбленной Лилей Брик замыслом данного произведения. Маяковский понимал следующее: в разгар революционных событий миллионы людей заметно озлобились. Они живут, подчиняясь таким деструктивным чувствам, как страх, ненависть, взаимное неуважение.
Данное неутешительное понимание существующих реалий послужило тому, что у поэта, если цитировать его слова из письма к Лиле, появилось желание создать «что-то чрезвычайно чувственное про лошадь». Свой замысел Маяковский успешно реализовал в 1918 г. Этот год оказался для поэта особенно важным: он уже был признан литературными кругами, но при этом страдал от того, что никто его по-настоящему не понимал. Маяковский смог мастерски облачить собственное нестабильное эмоциональное состояние в своеобразный душевный крик («образ упавшей лошади»), обращённый к людям («образ зевак»). Вместе с тем, поэт подчеркивает намерение продолжить своё творчество: он уверен, однажды его сможет понять и принять хотя бы один человек.
Жанр, направление, размер
Перед нами нетипичное авторское лирическое произведение, которое воспринимается читателями отнюдь не лирическим из-за присутствующего в нём разговорного стиля. Стихотворение относится к литературному направлению «футуризм». Всем футуристам свойственно категоричное отрицание устоявшихся в поэзии прошлых лет ценностей, правил и стандартов.
Стихотворный размер – «лесенка». Это самый излюбленный поэтический размер Маяковского. Рифмовка неточная, благодаря которой автор смог создать нестандартную ситуацию с упавшей лошадью и максимально ёмкими образами.
Композиция
С композиционной точки зрения данное произведение представляет собой последовательно развивающийся рассказ, который начинается с момента падения лошади, а заканчивается тем, что животное встаёт и идёт дальше. Произведение следует рассматривать, как повествование, облачённое в стихотворение репортажного типа. Можно выделить следующий композиционный сюжет:
Образы и символы
Система образов, внутри которой автор выстроил лирический конфликт, представляет четыре стороны – упавшая лошадь, толпа, улица и романтический герой:
Темы и настроение
Основная тема произведения – жестокость, безынициативность и равнодушие общества. Мы видим, что романтический герой неожиданно для себя становится свидетелем падения старой, уставшей от работы лошади, и издевательств людей в отношении несчастного животного. Вместо оказания помощи «зеваки» лишь громко хохочут, показывая на лошадь пальцами.
Основная идея
Маяковский доносит до читателей ключевую мысль о том, что необходимо быть милосерднее, добрее не только к окружающим людям, но и к животным. Невзирая на то, что произведение обладает ярким революционным подстрочником, поэт проявляет в нём такие черты, как сострадательность, добросердечие и терпимость. Мы понимаем, обычных слов сочувствия со стороны лирического героя было бы недостаточно, чтобы животное встало и пошло. Прежде всего, лошадь повеселела от того, что вновь смогла ощутить себя ребёнком. Таким образом, по мнению Маяковского, следует действовать всем людям – проявлять заботу, доброту в отношении друг друга. Тогда любая жизненная «ноша» не покажется непосильно тяжёлой.
Средства выразительности
Маяковского следует воспринимать, как поэта новатора. С помощью разнообразных средств выразительности он демонстрирует читателям то, как сложно идти старой уставшей лошади, как больно ей падать на землю. Поэт использует следующие тропы:
🐴 Хорошее отношение к лошадям
Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» относится к ранней лирике Владимира Маяковского, когда поэт часто противопоставлял человеческое «Я» серости обывательской толпы. Автор описывает в стихе ситуацию с падением лошади, выражая своё недовольство безразличию и бессердечию толпы. За образом лошади поэт скрывает трудового человека, который не всегда получает должные лавры от общества, чей труд часто остаётся незамеченным.
Безразличие толпы
По сюжету стихотворения лошадь падает на скользкой городской улице, что сразу же привлекает к инциденту множество любопытных. Им абсолютно недоступно сострадание, падение животного ими воспринимается только как интересная и выходящая из ряда вон ситуация.
… и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились…
В толпе падение вызывает только смех, один лирический герой остаётся молчалив, потому что в сердце он сострадает лошадке. Герой подходит к ломовой кляче и видит, что у неё из глаз текут слёзы, она страдает, как человек. Он обращается к животному, пытаясь его утешить, сравнивая при этом лошадей и людей.
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь.
Все мы немножко лошади
Это сравнение не рождается на пустом месте, толпа также безразлична к упавшей лошади, как к упавшему человеку. Далеко не каждый подаст руку, большинство будет смотреть на это, как на часть аттракциона жизни.
По сути, лошадка что-то везла, возможно, именно тому человеку, который сейчас смеётся над её падением. Точно также он посмеётся, если упадёт маляр, красивший его дом, или дворник, подметающий улицу. Для обывателя есть он и окружающий мир, который его обслуживает – лошади и люди в нём не имеют отличий!
Умение вставать
Из-за появления внимания или по причине природной стойкости лошадь встаёт перед смеющейся толпой и продолжает свой ход. Она дальше тянет груз для людей, чтобы жизнь их проходила легко и беззаботно. Придя в стойло она счастлива, как счастлив рабочий завода, который отработал свою смену и знает, что его труд принесёт кому-то пользу.
Между строк Маяковский учит вставать при любом падении, не важно сколько человек смеётся над вашей ситуацией, но не стоит лежать у них на глазах на потеху. Вставайте и идите, выполняйте свой долг и знайте, что жить и работать на благо других стоит!
При чтении стихотворения у автора анализа возникали некоторые ассоциации с есенинской «Песней о собаке», но по внутреннему наполнению – это разные стихи. Маяковский много пишет между строк, сравнивая лошадь и человека, Есенин только выражает жалось к собаке и презрение к устоявшимся деревенским традициям топить щенков.
Мораль стиха
Моралью стихотворения является необходимость всегда выполнять свой долг, не обращая внимания на внешние обстоятельства. Стих учит вставать при падении и сохранять после этого жажду к жизни и работе.
Краткий анализ
Написано стихотворение в 1918 году, когда многие не видели лирики в дыму революции. В это время умение подниматься после падения особенно важно человеку, иначе жизнь его быстро сломает, и он не сможет внести должного вклада в развитие нового общества.
Написан стих в размере стихотворной лесенки, имея при этом последовательно развивающуюся композицию – от падения лошади, до потехи над этим толпы и момента, когда лошадка встала.
Украшают строки средства художественной выразительности:
Стихотворение достаточно легко читается и запоминается, поможет в его более глубоком понимании чтение строк Вениамином Смеховым в конце анализа.
Текст
Били копыта. Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб. —
Ветром опита,
льдом обута,
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала! —
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные.
Улица опрокинулась,
течет по-своему.
Подошел и вижу —
за каплищей каплища
по морде катится,
прячется в ше́рсти.
И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла́,
только
лошадь
рванулась,
встала на́ ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И все ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.