спасение души что это
Самая трудная профессия – спасение души
Внутренняя работа над своей душой труднее всего на свете. Это знали еще некоторые древние, дохристианские мудрецы. Так, согласно Соломону, «сдерживающий гнев больше берущего приступом город». Лао-цзы утверждал: «Побеждающий людей силен, побеждающий себя могуществен». Будда говорил: «Если некто на поле брани 1000 раз победит 1000 людей, а другой победит себя одного, то именно этот другой – величайший победитель в битве».
Мы, христиане, знаем, что без Бога мы и не можем победить себя – порвать путы пленивших нас привычек и зависимостей от укоренившихся страстей, подогреваемых порочным окружающим нас миром и невидимым искусным врагом – древним змием, который намного умнее и сильнее нас, если мы остаемся наедине с ним и миром, без помощи всемогущего Бога.
В этой брани с самим собой, миром и диаволом мы имеем помощниками Самого Бога – Творца всей Вселенной (помощь моя от Господа, сотворшаго небо и землю (Пс. 120:2)), Пресвятую Богородицу, святых.
Эта наша война – самый трудный из всех видов человеческой деятельности. Труднее даже войны в прямом смысле этого слова. На обычной войне ты можешь один раз накрыть своим телом амбразуру, и ты уже герой на все времена. А в брани духовной не бывает единократных, раз и навсегда одержанных побед. Здесь мы должны быть бдительны всегда, до гробовой доски.
Бодрствуйте и молитесь, – сказал Господь Своим ученикам, – чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна (Мф. 26:41).
Сатана подстерегает последователей Христа каждый момент, действует посредством смертного сего тела.
За этот небольшой отпущенный нам период существования на земле мы должны успеть вернуться к Богу, в богоустановленном Таинстве Причащения стать Ему сокровниками и сотелесниками, а значит перейти из тления в вечность. Вот это – главная победа в нашей битве. Укрепить и приумножить это духовное стяжание, как называл его преподобный Серафим Саровский, можно в непрестанной молитве, непрерываемом Богообщении, заповеданном всем, кто желает спастись.
Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите (1 Фес. 5:16–18).
И Великий пост – наиболее благоприятное время для упражнения в этой невидимой брани, которую называют наукой из наук и искусством из искусств.
Спасение души – самая трудная профессия, труднее всех дел на земле. Люди учатся чему угодно: наукам, искусствам, различным технологиям, ремеслам – а в отношении самой главной и труднейшей профессии спасения души говорят: «…У нас Бог в душе, нам Церковь не нужна!»
А Церковь – хранительница предания, всего многовекового опыта святых, методик борьбы с сатаной. Святые отцы писали целые трактаты! Церковь – высочайшее из всех существующих на земле высших учебных заведений. Здесь есть своя профессура, академики, мастера, военачальники во плоти и даже бесплотные Архистратиги. А главное – присутствует Благодать Духа Святаго, без которой все человеческие старания и усилия тщетны.
Человек, последовавший за Христом и успешно завершивший вместе с земной жизнью свое христианское образование, так сказать, выпускник этого высочайшего учебного заведения, будет наделен всемогуществом Царя царей и Господина господ. В Апокалипсисе сказано:
Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его (Откр. 3:21).
Согласно Апостолу, христианин в этом случае, как дитя Отца Небесного, становится Его наследником, сонаследником Сына Божия, вместе с Которым он входит во владение всем небесным наследием и кроме власти Царя царей приобщается и ко всему остальному несказанному богатству, коим обладает Небесный Отец…
Православная Жизнь
Спаситель советует запастись… терпением.
Жизнь в пространственно-временном измерении накладывает на образ мысли, характер и привычки человека свой особый отпечаток. Самый дорогой ресурс необходимо использовать правильно, действие же по прошествии времени обязательно должно приносить результат. Если его нет, а мы на этот результат надеемся, то нас охватывают печаль, уныние, тоска. Можно выгореть, даже занимаясь любимым делом, потеряв к нему всяческий интерес. И все из-за того, что наши одежды оказались неоправданными на том временном отрезке, на который мы внутренне делаем ставку своих сил. Или же нам естественным путем привычно ждать ровно столько, а не больше. Иными словами, наше терпение ведь имеет предел. Когда оно заканчивается, мы перестаем терпеть наложенные на себя ради достижения результата «бремена неудобоносимые», снижаем интенсивность действий, перестаем «кормить» свое дело личной энергий и временем. Знакомая каждому человеку ситуация.
Духовная жизнь не исключение. Когда-то мы пришли в Церковь, может быть, совсем недавно, возможно, и очень давно по меркам средней продолжительности человеческой жизни. И, конечно, мы ждем каких-то результатов и от своего пребывания в Церкви – даром, что ли, здесь оказались? Мы молимся Богу с конкретными просьбами, боремся со страстями, пытаемся измениться к лучшему… А по прошествии длительного периода можем с удивлением и огорчением заметить, что ничего особенно в жизни и не поменялось. Вроде молимся, а просимого не получаем. Каемся, а грех, с которым пытаемся распрощаться раз и навсегда, постоянно возвращается в нашу душу как к себе домой и хозяйничает при полном нашем попустительстве, как хамоватый гость у слабовольного домовладельца. Произошли ли с нами изменения за годы церковной жизни? Да, и как будто в худшую сторону. Как заглянешь внутрь себя – хочется отвернуться, спрятаться, зарыдать и весь этот кошмар просто развидеть.
Как в такие моменты не произойти в человеке так называемому выгоранию, бичу современной цивилизации? Вопрос риторический… Но если подумать и про выгорание, и про опущенные верующим руки в духовной жизни, и даже про оставление Церкви (ведь, как кажется человеку, все его труды бесполезны), ключ к пониманию проблемы лежит на поверхности. Мы разучились играть вдолгую. Мир научил нас брать от жизни всё, потреблять, быстро опустошать пластиковый стаканчик из фаст-фуда и выбрасывать его вон, менять телефон каждый год, ведь он уже устарел. Нас приучили к гонке, привычку к которой мы перекладываем и на духовную жизнь. Святым хочется стать за пару недель, ну ладно, месяцев, поражая себя и окружающих подвигами святости, победой над страстями и расцветшим в сердце букетом добродетелей. Если этого нет – мы начинаем скорбеть, ведь результат, кажется, не достигнут, потому что неосязаем.
Но мы забываем, что Христос не обещает нам легкой жизни. В Священном Писании Он постоянно говорит о тех проблемах (проблемы – мягко сказано), которые готовит мир верующему человеку. И Спаситель просит не падать духом, но «терпением спасать души» (Лк. 21:19). Также он обещает, что «претерпевший до конца спасется» (Мф. 10:22). Терпение – это стержень для христианина против губительного действия выгорания. С одной стороны, мы пытаемся к себе прислушиваться, внимаем голосу сердца, но «всяк человек ложь» (Пс. 115:2). Наше спасение совершается не нами самостоятельно, как если мы получили инструкцию и результат действий по ней непременно приведет к результату. Нет. Мы можем оказаться в счастливой реальности после смерти тела только в соработничестве с Богом, более того, только по Его воле.
Не вся жизнь складывается из страданий, но вставшему на путь спасения необходимо помнить, что просто не будет. В то же время бремя, несомое нами ради Бога, станет нам легкой ношей, если мы будем хранить в сердце память о благах грядущего Царства и терпеливо перешагивать через каждое новое препятствие, возникающее на нашем непростом пути домой к нашему дорогому и любимому Богу.
Спасение
Спасе́ние (от греч. «σωτηρία» — избавление, сохранение, целение, спасение, благо, счастье) —
1) Промыслительное действие Всесвятой Троицы, направленное на соединение человека и Бога, избавление его от власти диавола, греха, тленности, смертности, приобщение к вечной блаженной жизни в Царстве Небесном ( Пс.23:5 );
2) деятельность Сына Божьего, воплотившегося ради воссоединения человека и Бога, Искупления его от греха, освобождения от рабства диаволу, тленности, смертности; создавшего Церковь, непрестанно заботящегося о ней как её неизменный Глава ( Лк.2:11 );
3) деятельность человека, осуществляемая при содействии Отца и Сына и Святого Духа, направленная на уподобление Богу и духовное единение с Ним, приобщение к вечной блаженной жизни ( Тит.3:5-7 );
4) действия святых, направленные на оказание той или иной помощи грешникам.
Спасение есть исцеление от греха и его последствий. Своими силами человек не мог избавиться от греха, для спасения нужен был Новый Родоначальник человечества, Который должен быть человеком, но и совершенно безгрешным Существом. А таковым Существом является только Сам Бог. Поэтому Сам Творец берет на Себя миссию спасения людей. «Мы стали побуждением к Его воплощению; для нашего спасения показал Он столько человеколюбия, что принял человеческое тело и явился в нем» (св. Афанасий Великий).
Воплощение Слова Божия – основание спасения человечества. Через Воплощение Бог возжелал самого павшего показать победителем, ибо Он делается человеком, чтобы посредством подобного восстановить подобное (св. Иоанн Дамаскин).
Иисус Христос спасает человечество Своим учением, жизнью, смертью и Воскресением. В искупительном подвиге все эти четыре этапа присутствуют в нераздельном единстве.
Если Воплощение Слова – основание спасения, то условием спасения является участие свободной человеческой воли, ибо Бог не желает спасать людей насильно. Добровольная вера и подвижническая жизнь христианина в непрестанном сотрудничестве с Богом позволяет ему стать причастником Божественной благодати, освятить свое естество соединением со Всесвятым Богом, победить грех, обрести вечную жизнь в Боге.
Насколько категорично изложил Бог условия спасения?
Возможны ли экстраординарные случаи спасения отдельных людей?
Возможны и исключительные случаи, но все они, начиная со случая с Благоразумным разбойником, являли веру Христу и покаяние спасаемых.
Насколько люди взаимосвязаны и свободны в спасении?
Очевидно, что ребёнок, воспитываемый в неблагополучной семье, например, в семье наркоманов или просто безбожников, изначально имеет меньше возможностей познать Бога, чем ребёнок из сравнительно благополучной христианской семьи. Люди влияют друг на друга, например, мы видим в окружающем мире многочисленные примеры, когда один человек убивает или калечит другого. Тем не менее, спасения может достичь каждый, ведь Бог даровал каждому из нас внутренний ориентир — совесть — и призывает каждого человека в Свою Церковь. «…И от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут» ( Лк.2:48 ).
Возможно ли, чтобы Бог Своей категоричностью лишь подталкивал людей к большему усердию в деле спасения, использовал строгость лишь в качестве педагогического приёма, но в итоге спасёт всех и каждого?
Нет, спасутся не все. Более того, мы видим, что достаточно часто Господь призывает людей не в жесткой, угрожающей форме, но в мягкой форме, но когда человек не слышит этого возвышенного призыва, то даёт ему пожинать плоды своего неверия через тяжёлые испытания, трагические обстоятельства. Люди, не вразумившиеся в течение земной жизни, пожнут соответствующие своей жизни плоды. Одним из следствий их попадания в ад будет их личная неспособность жить по нормам Царства Бога.
Кто более категоричен в вопросе возможности спасения всех людей: Апостолы, святые отцы прежних веков или современные богословы?
Апостолы и святые отцы более категоричны. За редким исключением, общий взгляд святых отцов Церкви сводился к буквальному пониманию Евангельского свидетельства об отделении грешников от праведников на Страшном Суде и о вечности адовых мук.
Почему исключают возможность покаяния на Страшном Суде атеиста или закоренелого грешника, увидевшего Бога во славе? Неужели он мгновенно не предпочтёт наслаждаться общением с Богом, войти в Царство Бога? Разве Бог ему не поможет?
Самый краткий ответ на этот вопрос прост: если у человека за чертой земной жизни пусть даже затеплится покаяние, то Господь ему поможет, недаром мы именуем Христа Спасителем. Остаётся понять, насколько реально будет атеисту по мировоззрению или по жизни покаяться и обратиться к Богу после смерти.
Ведь атеисты же не считают себя грешниками, не желают и не имеют опыта покаяния и богообщения. Во время земной жизни происходит глубокое внутреннее самоопределение человека; без опыта покаяния в этом мире, как атеист сможет явить его в мире ином? Если некто не желает учиться плавать, то какова вероятность, что он научится этому при крушении лодки? Если человек скрывался от солнца, то каково ему будет на солнечном пляже после полудня?
На Страшном Суде Бог явится в сиянии святости и силе благодати, для христиан она желанна и радостна — у них есть опыт богообщения и соединения с Богом в Таинствах. Атеисты же отчуждены от Бога, у них нет опыта жизни в Боге, для них эта энергия мучительна, ведь грех и святость несоединимы. Если человек не искал Бога, не знал Его, то с чего мы можем считать, что он сможет вместить Его благодать в вечности?
И увидят ли атеисты Бога, как Того, кто желанен для них? Или для них Его явление будет невыносимо, как невыносимо для лжеца услышать о себе правду?
Принадлежащих к Церкви Христовой в мире немного, неужели Царство Небесное обретут так мало людей?
Христос предупреждал об этом: “Входите тесными вратами, потому что широки́ врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны́ врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их” ( Мф.7:13-14 ).
Во-первых, не будем забывать, что в грехопадении потенциально погибло всё человечество.
Во-вторых, некоторые будут спасены по молитвам Церкви.
В‑третьих, спасение — дело добровольное, невозможно заставить кого-то любить Бога и ближних, а ведь Царство Небесное можно назвать Царством Любви.
Вспомним данный нам Богом библейский прообраз спасения – Ноев ковчег, в котором пожелали спастись лишь 8‑мь человек.
Мы не знаем и не должны решать за Бога, кого Он спасёт, а кого нет. Из этого можно сделать вывод, что могут спастись и не христиане, и не православные. Почему же Святые отцы говорят о спасении только в лоне Церкви?
Сознавая себя служителями Бога, Святые отцы, конечно же, не стремились давать наставления, противоречащие Божественной воле. Указывая на то, что спасение грешника достижимо через веру во Христа, при условии приобщения его к Церкви, они как раз и опирались на Божественное Откровение — на те истины, которые были открыты Богом, в частности:
Заметим, что приведенные выше слова, а также иные библейские свидетельства, располагают к убеждению, что спасение достижимо не через веру вообще, а именно через правую веру, через приобщение к истинной Церкви. Такой верой является лишь Православная, а такой Церковью — лишь Вселенская Православная Церковь.
Что касается ответов на частные вопросы о том, кто конкретно наследует Царство Божье, а кто нет, это ведомо Богу (во множестве случаев, но далеко не во всех, Вселенской Церкви, в некоторых случаях становится известно, кто именно удостоился Царства Небесного).
Итак, Бог не дал нам права определять загробную участь людей, но дал главные принципы, по которым она определяется. Исходя из них у нас нет ни теоретических, ни практических оснований утверждать о возможности спасения неправославных христиан.
Допустимо ли в в рамках богословия употреблять слово «спасение» применительно к частным случаям оказания помощи одними членами Церкви другим?
В богословии, как и в обычном, народном словоупотреблении, термин «спасение» может нести различные смысловые оттенки.
По большей части в богословской литературе Спасителем именуется Господь Иисус Христос, а спасением — деятельность Христа как Спасителя.
В более расширенном богословском применении Спасителем именуется Бог вообще, то есть не только Сын, но Отец и Сын и Святой Дух.
Вместе с тем богословская практика допускает использование термина «спасение» в более частном звучании.
Так, в Книге Судей Израилевых спасителем назван Гофониил, избавивший (при содействии Божьем) Израильтян от власти Хусарсафема ( Суд.3:9 ).
Текст одной из наиболее распространенных молитв к Пресвятой Богородице содержит обращение к Ней, как к Владычице, с просьбой о спасении: Пресвятая Богородица, Спаси нас!
В этом случае под спасением может подразумеваться близкое к обиходному пониманию значение: избавление от опасности, бедствия, болезни, смерти и пр. С другой стороны, смысл, вкладываемый в просьбу о спасении, может быть и более глубоким.
Таким образом, просьба спасти бывает уместна и в условиях обыкновенной житейской опасности, и в условиях угрозы, возникающей в рамках религиозной жизни. Например, верующий может просить Богородицу (или других святых) о спасении от нападок нечистых злых духов, избавлении от их лукавых воздействий.
В рамках регулярных молитв к Божьей Матери прошение о спасении может употребляться и относительно избавления от вечных адовых мук. Ведь Пресвятая Дева имеет особое дерзновение к Богу, как Матерь Единородного Сына по человеческому естеству, как Пренепорочная, Пречистая, Пресвятая Небесная Царица.
Разумеется, понятие «Спасительница» не приложимо к Ней в том же значении, что и понятие «Спаситель», используемое в отношении Её Божественного Сына.
Два монаха беседовали о спасении. Один говорил: «Душа моя не может примириться с мыслью, что кто‑то погибнет на веки. Я думаю, что Господь всех как‑нибудь спасет». Другой ответил: «Святые отцы говорят, что создать человека без содействия человека Бог мог, но спасти человека без содействия и согласия самого человека нельзя. Спасение и гибель — в свободе человека». Первый: «Думаю, что Бог множеством любви Своей преодолеет сопротивление твари, не нарушая ее свободы». Второй: «Мне кажется, не должно забывать, что свобода человека настолько велика потенциально, что он и в плане вечного бытия может отрицательно определиться к Богу. Те, кто не знает этого или забывает об этом, питаются оригеновским молоком». Первый: «Но ведь это же безумие!» Второй: «Да, безумие». Первый: «Что же делать?» Второй: «Бог хочет всем спастись, и мы должны всем промышлять спасение и молиться за всех, но ни откровение, ни опыт не дают оснований полагать, что все спасутся. Свобода — великий дар, но страшный».
архим. Софроний (Сахаров)
На вопрос книжников, когда откроется Царство Божие, Христос ответил, что оно «не придет приметным образом, и не скажут: вот оно здесь, или вот оно там, ибо Царство Божие внутри вас» ( Лук.17:20 ). Этим Господь указал, что спасение связано самым тесным образом с внутренним состоянием человека. Оно – не просто «переселение» из нынешних жизненных условий в другие, лучшие, но нечто более глубокое и замечательное. «Если нечестивый будет помилован, – говорит Писание, – то не научится он правде, – будет злодействовать в земле правых и не будет взирать на величие Господа» ( Ис.26:10 ) – т.е. по-прежнему он будет завидовать, враждовать, ссориться и томиться жаждой чувственных удовольствий – т.е. будет носить в себе ад. Ведь истинная радость, мир и блаженство – это внутренние состояния, которые приходят в результате общения с Богом, которого грешник не имеет. Праведный же человек, где бы он ни находился, всюду будет наслаждаться общением с Богом и как бы носить в себе рай.
епископ Александр Милеант
«Что такое спасение? Богопознание. На религиозном языке это означает не что иное, как единение человека с Богом.
Церковь настойчиво утверждает: человек, помни, не забудь, время идет, и ты идешь к последней точке и никуда ты от этого не денешься, никуда. Ни слава, ни богатство, ни знание, ни сила — ничто тебя не спасет. Время идет только в одном направлении, и коль скоро предназначен ты к вечной жизни, следовательно, вся твоя деятельность, на какую бы сторону она ни распространялась, должна вся проходить под знаком того, что по латыни хорошо звучит так – sub specia aeternitatis (с точки зрения вечности). Вот как предполагает Церковь смотреть на любую область человеческой жизни. Мы должны на все смотреть с точки зрения подготовки к вечной жизни. Что это означает? Это означает правильный взгляд на саму эту вечную жизнь, на то, что делает человека причастником этой вечной жизни. Что же его делает? Его делает приобщение Тому, Кто есть Любовь.
Это следует даже из самой элементарной логики, из понимания Бога. Если в Нем и все из Него и все Им, и раз само наше бытие обусловлено бытием Божьим, то наше благо, конечно же, только тогда может иметь место, когда мы пребываем в Боге, т.е. живем согласно Богу, т.е. являемся теми людьми, которые осуществляют нормы человеческой жизни, соответствующие Божественным свойствам. «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть».
Цель жизни человека, по учению Отцов Восточной Церкви, есть «обожение» (theosis). Уподобление Богу и обожение – это одно и то же: «Наше спасение возможно только через обожение. А обожение есть, насколько возможно, уподобление Богу и соединение с Ним» (Дионисий Ареопагит) Апостол Павел называет это соединение с Богом «усыновлением» Богу ( Рим.8:15 ), апостол Петр – «причастием божеского естества» ( 2Пет.1:4 ). Единение с Богом, являющееся конечной целью существования человека, не есть слияние с божественной сущностью и растворение в Божестве (как у неоплатоников), не есть, тем более, погружение в небытие-нирвану (как у буддистов), а есть жизнь с Богом и в Боге, при которой личность человека не исчезает, но остается самой собой, приобщаясь к полноте Божественной любви».
Один святой отец говорит, что начало нашего спасения есть познание самого себя. Но ведь познание самого себя есть дело всей жизни, это и есть то, к чему человек стремился в течение всего своего существования. Святые отцы раскрывают смысл этого изречения, говоря, что до тех пор пока ты не познал, кто ты, пока ты сам в себе не ощутил образа Божия, пока ты, живя среди земных граждан, не почувствовал, что ты гражданин неба, и поработился «чуждым гражданам», пока ты, живя среди грязи своей собственной души, не познал в себе образа Божия, – до тех пор ты не вступил на путь спасения, не начинал еще своего спасения. Оно начинается с того момента, когда я познал свою Божественную природу.
Так было и с блудным сыном. Он в один момент почувствовал, что есть иная жизнь в Отце и с Отцом, он почувствовал, что живет порабощенный в стране чуждой и не имеет подлинной, настоящей жизни. Начав с познания самого себя, человек, идя дальше по этому пути, противопоставляет в самом себе то, что есть в нем от образа Божия, хотя и покрытого язвами согрешений, и то, что внесено им, человеком, как растление своей души чуждыми обычаями: «Поработихся гражданом странным, и в страну тлетворную отъидох…» – говорит служба этого дня. И с этого момента он начинает жаждать жизни в Боге и очищения себя от язв согрешений во имя образа Божия.
К великому подвижнику – преподобному Антонию – пришел один инок и стал просить, чтобы он простил и помиловал его. Антоний же отвечал ему: «Ни я, ни Бог тебя не помилует, если ты сам себя не помилуешь». С первого взгляда этот ответ кажется странным. Как же так? А для духовной жизни это величайшая истина. Пока я сам в себе не обрету образа Божия, сам не помилую этого человека, находящегося в бездне греховной, но имеющего образ Божий, до тех пор пока я сам не помилую в себе создание Божие, в своей совести не помилую себя грешного, скверного и блудного, – до тех пор и Бог не помилует меня, до тех пор тщетна и моя мольба.
священномученик Сергий (Мечев)
— Спасение предначертано или у человека есть право выбора?
…на уровне практики ответ есть. Его сформулировал Фома Аквинский: «Мы должны молиться так, как если бы все зависело только от Бога, а работать мы должны так, как если бы все зависело только от нас». Христианин должен уметь работать с противоречиями.
Надо заметить, что это не признак идиотизма. Замеченное и осознанное противоречие – это признак высокой культуры мышления. Я знаю, что верно это; знаю же, что верно другое; и знаю, что первое и второе противоречат друг другу. Но еще я знаю, что другой модели, которая помогла бы сохранить все многообразие известных фактов и непротиворечиво их все (все – без цензуры!) объяснить, пока еще нет. Что в такой ситуации делать? Хотелось бы жить в трехэтажном особняке, но раз это невозможно, то надо поддерживать в порядке и свою обычную блочно-панельную малометражку.
В современной физике тоже есть нескрываемые противоречия, о которых знает каждый физик. Например, теория корпускулярно-волнового дуализма. Верно и то, что свет есть волна, и то, что свет состоит из частиц. Как это совместить? Надо признать и то и другое. Христианство давно научилось работать с этой логической моделью. Оно состоит из противоречий, которые соединены благодатью. Надо уметь принять их во всей полноте. Нельзя сказать, что я на 80% свободен, а на 20% зависим от Бога. Ничего подобного: я на 100% свободен и я на 100% завишу от Бога. И Христос на 100% Бог и на 100% человек, а не так – частичка того, частичка другого.
– Известно, что с принятием крещения человек получает отпущение старых грехов. Предположим такую ситуацию: некто, на протяжении всей своей жизни много и долго грешивший, незадолго до смерти принимает крещение и таким образом как бы получает «фору» перед человеком, крещенным в детстве, но за свою долгую жизнь много раз оступавшимся.
– Этот вопрос заставляет обратиться еще и к теме различия Православия и западного христианства. Перед западным богословием (и в католичестве, и в протестантизме) вопрос, поставленный вами, возникает вполне естественно. И этот вопрос не получает убедительного ответа. Но для Православия такого вопроса не существует. Потому что в Православии спасение не просто прощение греха, а соединение с Богом.
И если для протестантского мышления спасение – это некое отрицательное понятие, то есть избавление от чего-то, от греха, от наказания за грех, то в Православии спасение есть позитивное понятие – соединение во Христе, соединение с Богом. Да, на человека, прожившего всю жизнь вне заповедей, вне благодати Христовой и лишь на смертном одре принявшего крещение, Господь не будет гневаться за грехи. Но дело в том, что человек своими грехами все равно свою душу изуродовал. Представьте себе инженера, по вине которого произошла какая-то серьезная технологическая катастрофа, та же чернобыльская авария. И вот на смертном одре на тюремной койке он получает помилование. Его вина прощена, но последствия этой вины он несет в себе. Он уже отравил свою душу и сжег свое тело. Он умирает от радиации и болезней. Так и человек, проживший всю жизнь во грехе.
Если его душа при жизни так и не смогла встретить Христа, насытиться Светом, то будет ли ему в радость встреча и вечное Предстояние перед Христом, – перед Тем, от Кого он всю жизнь убегал? Да, своим предсмертным покаянием он спас себя от вечного безбожия, но и полноту духовных даров Христа он в себя не вместит (по крайней мере на первых шагах своего возрастания в вечности).
Я заплатил бы любую цену за право сказать: «Все спасутся», но разум спрашивает меня: «По своей воле или насильно?». Я отвечаю: «Насильно», и впадаю в противоречие: может ли высший акт воли – предание себя Богу – совершаться так? Я отвечаю: «По своей», – и разум мне возражает: «А если кто-нибудь не захочет?».
Гибель человека не в приговоре ему, а в том, что он остается таким, как есть. Погибшие души «отвергают всё, кроме себя».
Клайв Льюис
Сознание исходит из идеи о Боге, как Любви. Любовь не может творить, чтобы губить, – созидать, зная о гибели. Любовь не может не простить… Под углом зрения вечности все прощается, все забывается: будет Бог всяческая во всех ( 1Кор.15:28 ). Одним словом, невозможна невозможность всеобщего спасения. Так с высоты идеи о Боге. Но… исходя не из Божией любви к твари, а из любви твари к Богу, то же самое сознание приходит к прямо противоположному заключению. Теперь сознание не может допустить, чтобы могло быть спасение без ответной любви к Богу. А так как невозможно допустить и того чтобы Бог принудил тварь к любви, то отсюда неизбежно следует вывод: возможно, что любовь Божия останется без ответной любви твари, то есть возможна невозможность всеобщего спасения. Тезис – невозможна невозможность всеобщего спасения – и антитезис – возможна невозможность всеобщего спасения – явно антиномичны… Отрицание антитезиса отрицает и тезис; утверждение антитезиса утверждает и тезисы наоборот. Тезис и антитезис неразлучны. В пределах рассудка нет и не может быть разрешения этой антиномии. Оно лишь в фактическом преобразовании самой действительности…
Спасение – понятие не количественное, а качественное. Некоторые с иронией высчитывают процент христиан из всего человечества, но мало кто вспоминает, что прообразом Страшного Суда был Всемирный потоп, во время которого из всего человечества спаслось лишь восемь верных Богу людей.
священник Павел Флоренский. Из книги «Столп и утверждение истины»:
Не говорите, что невозможно принять Божественный Дух,
Не говорите, что без Него возможно спастись,
Не говорите, что кто-нибудь причастен Ему, сам того не зная,
Не говорите, что Бог невидим людям,
Не говорите, что люди не видят Божественного света
Или что это невозможно в настоящие времена!
Это никогда не бывает невозможным, друзья!
Но очень даже возможно желающим.
Пр. Симеон Новый Богослов. Гимн 27-ой
«Часто слышится от них вопрос: “Отчего не спастись язычникам, магометанам, лютеранам и всем подобным… Между ними много самых добродетельных людей”. Очевидно, что вопросы и возражение являются от совершенного незнания, в чем заключается погибель и спасение человеческие. Очевидно, что таким вопросом и возражением унижается Христос, выражается мысль, что Искупление и Искупитель не были необходимостью для человеков, что человеки могут удовлетворить своему спасению собственными средствами. Короче, этим вопросом и возражением отвергается христианство».
святитель Игнатий (Брянчанинов)
«Спасения нет вне Спасителя, а Христа Спасителя нет вне Богочеловеческого тела Его, Церкви. Поэтому нет спасения вне Церкви.»
Прп. Иустин Попович
Спасение – понятие не количественное, а качественное. Некоторые с иронией высчитывают процент православных христиан из всего человечества, но мало кто вспоминает, что прообразом Страшного Суда был Всемирный потоп, во время которого из всего человечества спаслось лишь восемь верных Богу людей.
К. Борисов