сошка кленовая что такое
Значение слова «сошка»
1. Уменьш. к соха (в 1 и 3 знач.). Один с сошкой, семеро с ложкой. Поговорка. [Плетень] подперт сошками. Л. Толстой, Война и мир.
2. Подставка с развилкой, употребляемая при стрельбе из ружья с упора, а также приспособление для упора ствола ручного пулемета, миномета. Я сел на переднюю банку [шлюпки], поставив сошки пулемета на борта. Диковский, Осечка.
3. Стойка с горизонтальной перекладиной и гнездами в ней, служащая для составления ружей в караульных помещениях.
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
со́шка
1. автомоб. деталь рулевого управления ◆ Вал сошки рулевого управления во время регулировки перемещают при помощи резьбовой втулки 21, имеющей внутри левую, а снаружи правую резьбу.
3. спец. подставка с развилкой, употребляемая при стрельбе из ружья с упора, а также приспособление для упора ствола ручного пулемёта, миномёта
4. устар. военн. стойка с горизонтальной перекладиной для установки ружей
5. устар. неважный человек ◆ Но на следующих выходных я прочла одну книгу по продажам, где утверждалось, что очень важно продать товар господину Руководителю, а не какой-то мелкой сошке.
Фразеологизмы и устойчивые сочетания
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова недогляд (существительное):
Боги Славян
Добрый день!
Микула Селянинович — богатырь-пахарь.
Микула Селянинович, Худ.Регина Макушева
МИКУЛА СЕЛЯНИНОВИЧ- в славянской мифологии богатырь-пахарь.
РОДОСЛОВНАЯ. Имел он дочерей — Настасью Микулишну, да Василису Микулишну. Первая впоследствии за Добрыню замуж вышла, а вторая — за Ставра Годиновича.
В БЫЛИНЕ. Микула Селянинович — не богатырь-дружинник, он — пахарь, крестьянин. И былина нам не о нем говорит, а о Вольге, как тот с дружиной на пожалованные-то земли ехал. Да по пути Микулу и повстречал.
Правда, очень уж непривычно дорогими и красивыми оказались у Микулы Селяниновича орудия пахоты:
У оратая кобыла соловая,
Гужики у нее шелковые,
Микула Селянинович и Святогор, Худ.Г.Юдин
Сошка у оратая кленовая,
Омешики на сошке булатные,
Присошечек у сошки серебряный,
А рогачик-то у сошки красна золота.
И вот видит Вольга самого оратая да за работаю. Да, одежда у него — явно не крестьянская:
А у оратая кудри качаются,
Что не скачен ли жемчуг рассыпаются.
У оратая глаза да ясна сокола,
А брови у него да черна соболя,
У оратая сапожки зелен сафьян, —
Вот шилом пяты, носы востры,
Вот под пяту, пяту воробей пролетит,
Около носа хоть яйио прокати.
У оратая шляпа пуховая,
А кафтанчик у него черна бархата.
Значение слова
Микула Селянинович и Вольга
Не правда ли, Микула мало похож на человека, занятого тяжелой пахотой. Своим обликом он скорее напоминает богатыря-щеголя Чурилу Пленковича, готовящегося к «состязанию» с Дюком. Кудри, брови соболиные — это детали из свадебных песен, изображающих красавца жениха.
Былина не считается с требованиями правдоподобия, когда нужно создать идеальный портрет героя. Вольга предлагает Микуле ехать с ним — оказывается, пахарь не в ладах с горожанами и готов помочь князю. Микула согласен — но нужно убрать соху, чтобы те же мужики не позарились на нее. Вольга посылает дружинников выдернуть соху из земли, вытряхнуть земельку и забросить «сошку за ракитов куст». Но они не в силах это сделать.
Тут оратай-оратаюшко
На своей ли кобыле соловенькой
Приехал ко сошке кленовенъкой,
Он брал-то ведь сошку одной рукой,
Сошку из земли оц повыдернул,
Из омешиков земельку повытряхнул,
Бросил сошку за ракитов куст.
И еще одна подробность: крестьянская кобыла неожиданно обнаруживает превосходство над боевым Вольгиным конем.
Как хвост-то у ней расстилается,
А грива-то у ней завивается,
оратая кобыла ступью пошла.
А Вольгин конь да ведь наскакивает,
У оратая кобыла грудью пошла,
А Вольгин конь да оставается.
Престижу князя-воина нанесен сильнейший удар: кобыла, приученная к тому лишь только, чтобы тащить соху, обгоняет запросто его боевого коня да и выглядит эффектнее. Князь вынужден проявить к неизвестному пахарю почтение.
— Ай же ты оратай-оратаюшко!
Как-то тебя да именем зовут,
Нарекают тебя да по отечеству?
С таким вопросом в Древней Руси к простому крестьянину не обращались. Об имени-отчестве спрашивали людей значительных, с родословной, например, приезжих богатырей. Ответ оратая утверждает иные ценности.
— Ай же ты Вольга Святославович!
Я как ржи-то сложу
да домой выволочу,
Домой выволочу да дома вымолочу,
А я пива наварю да мужичков напою,
— А тут станут мужички меня похваливати:
Молодой Микула Селянович!
Так в былине прославляется богатырский характер свободного крестьянского труда, красота простой крестьянской жизни, достоинство делателя, труженика, превосходство его в этом смысле над князем и его слугами.
Микула Селянович Степана Гилева
Микула — один из любимейших народных героев, пахарь, воплощение всего русского народа-труженика. Святогор-богатырь, сильнейший и древнейший из всех богатырей святорусских, не смог поднять сумку с тягою (силой, тяжестью) земною, которую небрежно обронил Микула Селянинович. Да и вся дружина Вольги Святославовича (Волхва Всеславлича, князя-оборотня) оказалась слаба против Микулиной силушки.
Название одежды: Кафтан –русская старинная мужская долгополая одежда. Название денежной единицы: Грош – старинная монета, оцениваемая в 2 копейки. Названия предметов быта, реалий, связанные с крестьянским трудом: Омешики – сошник у плуга, подрезывает и вздымает пласт. Присошечек – лопатка для отворота земли. О′бжи – оглобли сохи. Сошка– соха. Соха– примитивное сельскохозяйственное орудие для вспашки земли. Гужики – кожаные петли в хомуте, которые с помощью дуги прикрепляют оглобли к упряжи. Рогачик– рукоятка сохи. Названия реалий Древней Руси: Дружинушка – войско князя. Получка – дань. Дань – подать с населения или налог, взимаемый победителем с побеждённых. В былине представлены разные виды архаизмов. Это фонетические архаизмы: Оболока – облака Хоробрая – храбрая Лексические архаизмы: Ора′тай – пахарь О′рет– пашет Сляга′– жердь, тонкое бревно Булатные ( омешики) – стальные Соловая– вид лошади (со светлым хвостом и гривой) Скачен жемчуг – отборный жемчуг, круглый, ровный Нарекать – называть ( Шилом) пяты – каблуки тонкие, как шило ( сущ. пята и пятка –родственные)
(237)Информация найдена на просторах интернета и частично отредактирована
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Никому не надо объяснять, что означает сие выражение. Все в курсе. Но почему именно «сошка»? Мы привыкли слово «соха» понимать как «орудие землепашца». Кое-кому известны другие, более редкие значения его; «вилообразная подпорка» (иначе «рассох») при стрельбе, иногда — «костыль, дубинка» (сравните «посох»). Вот как будто и все. Поэтому выражение «мелкая сошка» на первый взгляд связывается у нас с той сохой, которая «мелко пашет». Есть соха, а есть сошка, но это ошибка.
Сейчас узнаем почему …
Мелкая сошка – весьма интересное выражение. И не такое простое, как кажется на первый взгляд. Этот фразеологизм можно отнести к разряду интуитивно понятных. Под мелкой сошкой мы подразумеваем какого-то маленького, незначительного человечка, как правило, чиновника невысокого ранга.
Слово сошка – это не маленький инструмент для вспахивания земли, как можно подумать. Дело в том, что в старину дворянский земельный надел называли «сохой». И одновременно размер податей, которые требовалось платить в казну с этого участка. Соха не имела фиксированного измерения, ее размер колебался от 400 до 600 десятин земли. Мелкопоместные дворяне владели очень небольшими наделами, отсюда и пошло выражение – мелкая сошка как характеристика их общественного положения.
Изначально происхождение этого выражения забыто в связи с отходом от подобной единицы измерения земельного надела, и соответствующего размера податей. А смысл остался – мелкая сошка – как характеристика незначительного человека.
СОШКА
Смотреть что такое «СОШКА» в других словарях:
сошка — мелкая сошка.. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. сошка подставка, мелюзга, шелупонь, шушера, мелкота, соха Словарь русских синонимов … Словарь синонимов
СОШКА — СОШКА, и, жен. 1. см. соха. 2. обычно мн. Подставка для ружья, пулемёта при стрельбе с упора. Пулемёт на сошке. • Мелкая сошка (разг.) о незначительном, невлиятельном человеке. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
СОШКА — СОШКА, сошник, сошной и пр. см. соха. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 … Толковый словарь Даля
Сошка — В Викисловаре есть статья «сошка» Сошка или сошки Упоры Сошка … Википедия
Сошка — малая сошка, единица новгородская. В 1555 г. в московской сохе содержалось 10 С., а в 1609 г. в Сольвычегодском и Устьсысольском уездах на малой С. высевалось 80 четвертей хлеба, следовательно, С. составляла 1/10 поместной московской сохи … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
СОШКА — Мелкая сошка. Разг. Ирон. или Пренебр. О незначительном, невлиятельном, неавторитетном человеке. ФСРЯ, 447; БТС, 1244; БМС 1998, 544–545; ЗС 1996, 80, 216; СОСВ, 111; Мокиенко 1989, 38; СПСП, 65; СПП 2001, 72 … Большой словарь русских поговорок
сошка — и; мн. род. шек, дат. шкам; ж. 1) уменьш. к соха 1), 3) * Один с сошкой, семеро с ложкой (погов.; о тех, кто не работает, а пользуется плодами чужого труда) 2) Подставка с развилкой; приспособление для упора ствола пулемёта, миномёта и т.п. Сошки … Словарь многих выражений
Сошка — I ж. Стойка с горизонтальной перекладиной и гнездами в ней, служащая для составления ружей в караульных помещениях. II ж. разг. 1. уменьш. к сущ. соха I 2. ласк. к сущ. соха I Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
Сошка — I ж. Стойка с горизонтальной перекладиной и гнездами в ней, служащая для составления ружей в караульных помещениях. II ж. разг. 1. уменьш. к сущ. соха I 2. ласк. к сущ. соха I Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
сошка — 1. сошка, сошки, сошки, сошек, сошке, сошкам, сошку, сошек, сошкой, сошкою, сошками, сошке, сошках 2. сошка, сошки, сошки, сошек, сошке, сошкам, сошку, сошки, сошкой, сошкою, сошками, сошке, сошках (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по … Формы слов
Текст книги «Мифы и герои Древней Руси»
Автор книги: Леонид Яхнин
Жанры:
Детская проза
Религия
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Герои былинные
Героя на Руси нарекали богатырем. И самым главными и любимыми богатырями были трое старших – Святогор, Волх и Михайло Потык – и троица младших – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович.
Но сильнее всех былинных богатырей оказался простой пахарь-оратай Микула Селянинович. А узналось это впервой вот как.
Микула Селянинович
Жил на высоких горах богатырь чудный, могучий Святогор. И сила его была немеряной. Поехал он по святой Руси силу свою испытать. Головой небо чертит, сам косая сажень в плечах, а конь богатырский, будто лютый зверь, пламя из ноздрей. Едет Святогор в поле, потешается. Бросит палицу булатную выше леса стоячего, ниже облака ходячего. Улетает палица высоко в поднебесье, а когда спускается, он легко одной рукой ее подхватывает.
Скачет навстречу Святогору русский богатырь Илья Муромец. Увидал его Святогор, подхватил за желтые кудри да положил себе в карман вместе с конем богатырским и поехал дальше.
Едет он день до вечера, скачет темную ночку до утра светлого, и второй день едет до вечера, скачет темной ночкой до утра, а на третий день конь его стал спотыкаться.
– Ах ты, волчья сыть, травяной мешок! – рассердился Святогор. – Ты почему спотыкаешься?
– Прости меня, хозяин, третьи сутки скачу без передышки, ног не останавливая. Вожу я на себе не одного, а двух богатырей да еще и коня богатырского впридачу.
Вспомнил тут Святогор-богатырь, что в кармане у него Илья Муромец. Поставил он Илью вместе с конем на сыру землю и спрашивает:
– Скажи, добрый молодец, какой ты земли? Если ты – богатырь русский, то поедем в чистое поле, попробуем силу богатырскую. Покажу я тебе свою.
Поехали они широкой дорогою, путем неблизким. Сила Святогора по жилочкам переливается, но не с кем ему силушкой той померяться.
– Найти бы мне тягу, так всю землю поднял бы, – похвалялся Святогор-богатырь.
Вдруг видит, идет впереди прохожий, лаптями пыль метет. Подхлестнул богатырь своего доброго коня, ан никак догнать не может. Шагом ли едет, припустит ли коня рысью – прохожий, знай себе, шагает впереди.
– Эй, прохожий человек, приостановись! Не могу я тебя нагнать на добром коне! – громовым голосом закричал Святогор-богатырь.
Приостановился прохожий, скинул с плеча суму переметную, пеньковой веревкой перетянутую.
– Что у тебя в сумочке? – спрашивает Святогор.
– А вот подыми с земли, увидишь, – спокойно отвечает прохожий в сером армячке.
Сошел Святогор-богатырь с коня, поддел сумочку перстом, она даже не ворохнулась. Захватил он ее рукой, как прилипла к земле сумочка. Взялся за нее обеими руками богатырь, жилы у него напряглись, натянулись, лишь на волос оторвал сумочку от земли.
– Много годов я по свету езживал, а такого чуда не видывал, дива такого не знавал. Маленькая сума переметная, простой пеньковой веревкой перетянутая, а с места не сдвинется, не поддастся, не подымется!
Уперся ногами в землю Святогор-богатырь, изогнулся, спина у него колесом, голова котлом. Стал снова поднимать неприметную суму переметную. Сам по колено в землю ушел, а ничего поделать не может.
Тогда спрашивает он во второй раз:
– Что у тебя в сумочке? Силы мне не занимать, а сдвинуть ее не могу.
– В сумочке у меня тяга земная, – просто промолвил прохожий.
Еще больше удивился Святогор-богатырь:
– Да кто ж ты есть и как тебя зовут?
– Я – Микула Селянинович, поле пашу, пшеницу сею, – сказал так, вскинул на плечо суму свою переметную и дальше пошел.
Усмехнулся Илья Муромец и ничего не сказал. А Святогор-богатырь только головою покачал, вскочил на доброго коня и поехал судьбу пытать. А силушкой своей больше не стал бахвалиться.
Богатырь Волх и сошка кленовая
И второй богатырь из старших – Волх – не смог пересилить Микулу Селяниновича, скромного пахаря, хоть и славился силой и хитростью.
Сказывают, как родился Волх, закатилось красное солнышко за горы высокие, за моря широкие, рассеялись звезды частые по небу синему. Ступил в первый раз Волх на ноги, мать-сыра-земля заколебалась. Звери в лесах разбежались. Птицы по подоблачью разлетелись. Рыбы в синем море разметались. Туры да олени в горы ушли. Зайцы и лисицы по чащам затаились. Соболи и куницы на островах попрятались.
А Волх сказал своей матушке:
– Не пеленай меня в пелены тонкие, а надень латы булатные. На голову возложи шлем золотой, а в правую руку дай палицу в триста пудов.
Вот каков был Волх Всеславьевич, чудо-богатырь. К десяти годам постиг Волх всякие премудрости. Научился он оборачиваться ясным соколом, рыскать серым волком, становиться гнедым туром – золотые рога. И стал великим охотником. Обернется зверем, поскачет по темному лесу, ловит куниц, лисиц, черных соболей, белых зайчиков поскакучих да горностаев прыгучих. Обернется соколом, полетит по поднебесью и бьет гусей, лебедей и всякую малую пташицу. Повернется, обернется рыбой щучинкой, понырнет в синее море и собирает рыбу семужку да белужинку, плотичку да дорогую рыбу осетринку.
А как стукнуло Волху пятнадцать лет, собрал он дружину верную. Пришла тут весть, что салтан земли Заморской замыслил поход на Русь. Обернулся Волх малой птицей-пташицей и полетел в страну Заморскую. Опустился на окно палат белокаменных самого салтана заморского и слышит такие слова:
– На Руси трава растет по-старому, цветы цветут по-прежнему, а не слышно Волха-богатыря. Знать, нету его в живых. Поеду я на Русь, возьму девять городов.
Прослышал Волх Всеславьевич речь салтана заморского, обернулся серым волком и проскочил на конюшни салтанские, коней всех загрыз. Потом оборотился малым горностаем, юркнул в тайницу ружейную, переломал тугие луки, перервал шелковые тетивы, стрелы каленые покрошил, острые сабли зубами повыщербил, а палицы булатные в дугу согнул. Обернулся он снова птицей-пташицей и был таков. А потом пошел со своей дружиной на салтана заморского. Превратил он дружинников в муравьев, и они просочились в щели сквозь неприступные городские стены. Взяли всю силу салтанскую в полон и потянулись домой, на Русь.
Едет Волх с ратного поля и силой похваляется. Выехал он со своей дружиной в чистое поле. А там пашет, пни корчует, отбрасывает каменья из борозды на межу мужичок в армячке. Кобылка у него соловая. Сошка кленовая поскрипывает, по каменьям прочеркивает. Захотел подшутить над пахарем Волх и говорит:
– Поедем-ка со мною, с моей дружиной славной на ратное дело.
Мужичок в армячке молча кобылку свою из сошки выпряг и поехал с ними. Уже поле его за лесом скрылось, тут и вспомнил мужичок:
– Вот беда, Волх-богатырь, оставил я сошку в борозде. Лихой прохожий-проезжий сошку из земли выдернет, землю из нее вытрясет и унесет. Нечем мне будет крестьянствовать.
Послал Волх Всеславьевич трех добрых молодцев из своей дружины сошку из земли выдернуть да за калиновый куст забросить, чтобы никто не взял. Прошло время небольшое. Нет их и нет. Послал тогда Волх втрое больше дружинников, крепких молодцев. И они пропали. Отправил Волх тридцать силачей. И те не возвращаются.
Покачал головой пахарь:
– Славные у тебя, Волх-богатырь, дружинники, а сошки из земли выдернуть не могут. Не храбрость у них, а одна хлипкость да хлебоядность.
Рассердился Волх Всеславьевич и сам поехал. Подошел к сошке кленовой. И так, и сяк прикладывается. Выдернуть не может. Тут взялся за сошку сам пахарь одной рукой. Выдернул ее из земли и закинул за калиновый куст. Поразился Волх-богатырь и спрашивает:
– Как же тебя кличут по имени, как величают по отчеству, богатырь неизвестный?
– Ошибаешься ты, Волх Всеславьевич. Какой из меня богатырь? Я поле вспашу, рожь соберу, в скирды сложу, домой отвезу. Дома пива наварю, соседей напою. Станут мужички меня славить: «Ай да молодец, Микула Селянинович!».
Понял славный богатырь Волх Всеславьевич, что не всегда сила ратная берет верх над пахарем-оратаем, которого мать-сыра-земля своим считает.
Михайло Потык иЛебедь Белая
Богатырь Михайло Потык своим удальством славился на всю Русь. Все ему удавалось, все в руках ладилось. Поехал он как-то в чистое поле. Скачет – только пыль столбом. Доехал до самого синего моря. Отыскал тихие заводи, чтобы настрелять гусей, белых лебедей и малых перелетных уточек.
Затаился Михайло Потык и увидел лебедь белую. Была она через перо золотая, голова увита серебряной нитью, а шея усажена скатным жемчугом. Поднял Потык свой тугой лук, выхватил из колчана каленую стрелу, наложил ее на шелковую тетиву. Зазвенела тетива, заскрипели рога лука тугого. Услыхала лебедь белая и вдруг заговорила человечьим голосом:
– Русский богатырь Михайло Потык, не стреляй ты меня, лебедь белую.
Вышла она на крутой берег и обернулась душой красной девицей. Михайло Потык воткнул копье в сырую землю и привязал к нему коня. Подошел он к лебеди красной девице, взял ее за руки и спросил:
– Как зовут тебя, лебедушка белая?
– Кличут меня Авдотьюшкой.
– Будь мне женой, Авдотьюшка.
– Стану я твоей женой, если дашь клятву крепкую исполнить мое желание.
Поклялся Михайло Потык, а девица красная ему и говорит:
– Условие мое такое. Быть нам неразлучными при жизни, но не расставаться и после смерти. Кто из нас прежде умрет, второму за ним живому во гроб идти.
Согласился богатырь Михайло Потык и поехал домой на добром коне. Авдотьюшка снова обернулась белой лебедью и следом полетела. Привел он жену молодую к своим батюшке и матушке. И стали они жить-поживать в любви и согласии. Авдотьюшка не лежала, не ленилась, дом украшала. Но немного им счастливого житья было отпущено. Через год захворала Адотьюшка Лебедь Белая. С вечера расхворалась, к полуночи разболелась, а к утру и преставилась.
Выкопали могилу широкую и погребли Авдотьюшку. Михайло Потык, исполняя клятву, взял запас великий хлеба и воды. Велел ковать себе клещи железные, приготовил три прута, один оловянный, второй железный, третий медный. И отправился в сырую землю с конем и ратной сбруей. Опустился он в могилу, накатали сверху дубовые бревна, засыпали желтым песком. Только протянули вверх веревку к звонкогудящей колотушке.
Добыл огня Михайло Потык и шел под землей с полудня до полуночи. А как раз в пору полуночную собрались к нему все гады змеиные, приползла самая большая змея. Пышет она пламенем огненным, слепит дымом едучим. Но не испугался богатырь. Захватил он змею железными клещами и ну сечь прутьями. Погнулся оловянный, он берет железный, сломался железный, он медным работает.
– Великий богатырь Михайло Потык, сын Дунаевич, не убивай меня, открою тебе, как оживить Авдотьюшку. Достану живой и мертвой воды.
Не поверил ей Михайло Потык.
– Ты, – говорит, – змея лукавая. Давай мне в залог своего змееныша. Тогда и отпущу.
Покорилась змея. Уползла, а вскоре принесла живой и мертвой воды. Михайло Потык разрубил змееныша на мелкие части и смочил мертвой водой. Сползлись, срослись разрубленные куски. Побрызгал Михайло Потык живой водой, ожил змееныш и уполз, извиваясь. Тогда богатырь смело опрыскал мертвой и живой водой Авдотьюшку. И один раз, и другой, и третий. Первый раз она вздрогнула. Другой – зашевелилась. А на третий раз открыла глаза и проговорила:
– Фу, фу, фу, долго же я спала!
– Кабы не я, спать бы тебе век, – откликнулся Михайло Потык, богатырь русский.
Дернул он за веревку. Ударило било медное. Собрался народ. Отгребли желтый песок, откатили дубовые бревна – могильный потолок. Опустили длинные лестницы и вынули Михайло Потыка с добрым конем и с его молодой женой. С той поры они и верно не разлучались.
Илья Муромец и Соловей-Разбойник
У города Мурома на холмах стояло село Карачарово. В том селе на окраине притулилась изба, а в ней тридцать лет и три года сидел сиднем на печи крестьянский сын Илья Муромец. Как-то ушли родители в поле, а у ворот остановились певцы бродячие, слепые калики перехожие. Струны на гуслях перебирают, поют тихими голосами:
– А и на Дону, Дону, в избе на дому,
На крутых берегах, на печи на дровах
Высока ли высота потолочная,
Глубока ли глубота подпольная,
А и широко раздолье —
перед печью шесток, Чистое поле – по подлавочью,
А и сине море – в лохани вода.
Спели песню, постояли, постучали в ворота:
– Отворяй ворота широкие! Пусти калик в дом!
А Илья Муромец в ответ:
– Не могу отворить ворот широких. Сиднем сижу тридцать лет и три года! Не владею ни руками, ни ногами.
– Вставай-ка, Илья! Пускай калик в дом!
Вдруг почувствовал силу Илья в руках и ногах, встал и отворил ворота. А калики перехожие налили ему чару медвяного питья, и разгорелась в его сердце, во всем теле сила богатырская. Калики перехожие и говорят:
– Будешь ты, Илья, великий богатырь. Купи себе жеребеночка, поставь его в сруб на три месяца, корми пшеном белояровым. Пройдет три месяца, тогда три ночи поводи своего жеребчика по саду, в трех росах искупай. Потом подведи к тыну высокому. Как сумеет он перескочить через тын в ту и другую сторону, поезжай на нем, куда хочешь. Будет конь носить тебя, спина у него не провиснет, ноги не подогнутся.
С тем и ушли, как пропали. А Илья отправился в поле корчевать дубья-колодья. Все повырубил, повыкорчевал и в глубокую реку пустил. Вот уж удивлялись отец с матерью:
– Что это за чудо такое?
Стали они Илью расспрашивать, как выздоровел. Он им все и поведал. Купил себе Илья жеребеночка самого немудрого – бурого, косматого. Кормил его пшеном белояровым, поил свежей ключевой водой и все делал, как повелели старцы-калики. А как вырос жеребеночек в коня могучего, накинул на него уздечку Илья Муромец, оседлал и попрощался с отцом-матерью. Поскакал его конь. Бежит, как сокол летит, реки и озера в один прыжок перемахивает, хвостом поля подметает.
Ездил Илья Муромец по городам и весям, а весть о нем впереди бежала. Много подвигов он совершил во славу земли Русской и силы своей богатырской. Подъехал к городу Чернигову и спрашивает:
– А укажите мне, добрые жители черниговские, дорожку прямоезжую.
– Прямоезжая дорожка деревьями завалена, заросла она, замуравела густой травой. Давно уже пеший по ней не хаживал, на добром коне никто не езживал. Там у грязи черной, у березы кривой, у самой речки Смородинки свил себе гнездо на двенадцати дубах Соловей-разбойник. Свищет он по-змеиному, рычит по-звериному. От крика его трава-мурава завивается, цветы лазоревые осыпаются, темные леса к земле преклоняются, а люди замертво валятся. Но есть дорога окольная. Прямоезжей – пятьсот верст, а окольной – тысяча.
Усмехнулся Илья Муромец и отправился дорогой прямоезжей. Добрый конь его горы перескакивает, с холма на холм перелетывает, мелкие речки и озера одним махом берет. Скачет выше дерева стоячего, чуть пониже облака ходячего. Под копытами его колодца открываются, водой наливаются. Подъехал он к речке Смородинке, а Соловей-разбойник как засвищет, как зашипит по-змеиному, заревет по-звериному. Добрый конь Ильи Муромца стал спотыкаться да пятиться. Прикрикнул на него богатырь Илья Муромец:
– Что о корни спотыкаешься, о валежины запинаешься? Не слыхал разве посвисту змеиного, покрику звериного?
Поднял богатырь свой тугой лук, натянул шелковую тетиву, наложил каленую стрелу и пустил ее в Соловья-разбойни-ка. Полетела стрела быстрее птицы поднебесной и попала Соловью-разбойнику в правый глаз, а вылетела в левое ухо. Рухнул с дуба, будто соломенный сноп, Соловей-разбойник. Илья богатырь взял его за космы желтые, привязал к левому стремени булатному. Левой рукой коня ведет, правой дубы рвет, мосты через реки мостит и приговаривает:
– Сидел ты, птица-разбойник, на гнездышке, на двенадцати дубах, сидел ровно тридцать лет, да не встречал, не видел еще такого молодца.
Соловей искоса на Илью поглядывает, помалкивает и думает себе: «Попал я в крепкие руки, теперь не вывернуться, не уйти мне».
Подъехал Илья Муромец к усадьбе Соловья-разбойника. А у того двор на семь верст раскинулся, дом стоит на семи столбах. Вокруг булатный тын. Посреди гостевой двор и три златоверхих терема, крыльцо в крыльцо, конек в конек. Насажены сады зеленые, цветут цветы лазоревые. Из окошек, резными ставенками и узорчатыми косяками украшенных, выглядывают три дочери Соловья-разбойника.
– Едет наш батюшка чистым полем да везет мужичище-деревенщину!
Поглядела другая дочь:
– Едет наш батюшка на добром коне, а к правому стремени мужичище-деревенщина приторочен!
А третья, самая младшая, разглядела:
– Едет мужичище-деревенщина на добром коне. У булатного стремени наш батюшка прикованный!
Выскочила она на широкий двор, схватила подпорку подворотную чугунную в девяносто пудов, размахнулась, хотела ударить, да Илья Муромец увернулся уверткой богатырской и так пнул ее, что улетела дочь Соловья-разбойника под тын булатный. Там и затихла.
Выскочили на порог ее сестры, стали сулить Илье за отца казну несчетную. Обещали ему дождевых коров, золотых бычков, чистого серебра и мелкого скатного жемчуга столько, сколько может он увезти на добром коне, унести на плечах богатырских. Но не отдал он им злого их батюшку Соловья-разбойника.
– Хватит ему, – говорит, – на дубу сидеть, да посвистывать, да порыкивать, добрым людям загораживать дорогу прямоезжую.
Добрыня Никитич, Купавна и Змей
Родом Добрыня Никитич был из славного города Рязани. Смолоду он пел-играл на гуслях яровчатых и стрелу в цель посылал без промаха, хоть была бы та цель сокрыта черной тучей. Как взрастила его матушка до полного возраста, наставляла она сына своего:
– Не езди на гору Сорочинскую, не топчи там малых змеенышей. А тем паче не купайся в Пучай-реке. Та река свирепая, сердитая, змеем обжитая. Из первой струйки огонь сечет, из другой искры сыплются, из третьей дым столбом валит.
Но прослышал молодой Добрыня Никитич, что сокрыт за горами Сорочинскими полон русский. Не слушал он матушки, ездил на гору Сорочинскую, топтал малых змеенышей. А потом и в Пучай-реке захотел искупаться. Не успел войти он в быструю воду, как издалека-издалече не гром гремит, а Змей Горыныч летит. О трех головах, о двенадцати хвостах.
Взревел Змей Горыныч:
– Ах ты, молодой Добрыня Никитич, захочу целиком тебя проглочу, захочу хвостом замету, а захочу и в полон снесу!
– Не хвались, Змей проклятый! – отвечал богатырь. – Не в твоих еще лапах Добрыня!
Нырнул он ко дну Пучай-реки и выплыл на другом берегу. Но нету у него ни копья острого, ни меча булатного. На том берегу остались. А Змей сыплет на Добрыню искрами, жжет пламенем, душит дымом. Огляделся Добрыня Никитич и увидел высокий курган. Своротил он шапку кургана, поднял над головой ком тридцати пудов весу и ударил Змея разом по всем трем головам.
Пал Змей Горыныч на сыру землю в ковыль-траву. Вскочил на него Добрыня, хочет свернуть все три головы. Тут Змеище и взмолился:
– Не губи, Добрыня Никитич, даю клятву великую не летать на Русь, не жечь города, не брать полону русского.
Поверил богатырь лукавому слову змеиному, отпустил Змея Горыныча. Поднялся тот вверх и скрылся за облаком. Но полетел не в нору змеиную, а к городу Рязани. Летел Змей Горыныч над городом, и случилось ему увидеть молодую Купавну, невесту Добрыни Никитича. Схватил он ее и унес в нору глубокую.
Возвратился Добрыня, узнал, какая беда на него свалилась, и поехал Змея искать. А матушке сказал:
– Ожидай меня три года. Если же в три года не буду, то жди еще три. Как пройдет шесть лет и не вернусь я домой, почитай меня, Добрыню, убитым.
День за днем идет, как дождь дождит. Неделя за неделей, как трава растет. Год за годом, как река бежит. День ехал Добрыня Никитич под красным солнышком, ночь ехал под ясным месяцем. И вот выехал он в чистое поле. Посмотрел на все четыре стороны. В одной стороне леса стоят темные. В другой, северной, высятся горы ледяные. В третьей, позади, город его родной. А в четвертой – норы Змея Горыныча.
Ударил Добрыня Никитич коня плеткой шелковой, и понесся конь богатырский по чисту полю. Целые версты перемахивает, копытом комья земли с копну выворачивает, за три полета стрелы камешки с дороги откидывает. Подъехал к норам змеиным. Сошел с коня Добрыня, взял в руки саблю острую, копье долгое, на плечо вскинул палицу булатную, а под кушак засунул топор каленый.
Видит, стоит перед норами богатырь на добром коне, но в женском платье. Что такое? Тут и разглядел Добрыня злую великаншу Поляницу. Заслонила она вход в норы змеиные, не шелохнется. Ударил ее богатырь палицей. Сидит в седле Поляница, не пошевелится.
«Знать, повыбился я из сил, Змея побивая да дорогу длинную одолевая, – подумал Добрыня. – Растерял силу прежнюю».
Наехал на дуб в обхват человеческий, ударил палицей и расщепил надвое.
«Э, нет, – думает, – сохранилась еще во мне сила богатырская!»
Снова наехал на Поляницу и как ахнет по голове, только звон по округе пошел, а великанша сидит на коне, не ворохнется.
«Видно, сила у меня все же не прежняя», – сокрушается Добрыня Никитич.
Увидел дуб в два обхвата человеческих. Ударил он дуб и расшиб в щепки. Разогнался тут он на коне богатырском, ухнул Поляницу что есть мочи. Наконец оглянулась Поляница:
– Думала я, комарики покусывают, а то русский богатырь пощелкивает!
Ухватила Добрыню, сдернула с коня, опустила в глубокий кожаный мешок и поехала прочь. Но полоснул саблей ловкий богатырь Добрыня изнутри кожаный мешок и выскользнул на землю. Конь его тут как тут. Вскочил на коня Добрыня и в один скок вернулся к норам змеиным. А норы затворены медными затворами, подперты подпорами железными. Он подпоры откинул, затворы отодвинул. Вошел и видит: в норах много-множество народу сидит – полон русский. Выпустил Добрыня Никитич бояр-князей да торговых людей:
– Выходите-ка из нор змеиных, ступайте по своим местам да по своим домам.
Дошел он до глубинной норы Змея Горыныча, а там сидит и Купавна.
– Вставай, Купавна, – говорит Добрыня, – за тобой я странствовал далеко-далече по чистым полям, по густым лесам, по высоким горам, ходил по норам змеиным.
Тут и Змей Горыныч приполз.
– Не отдам, – шипит, – тебе Купавны без бою, без драки-кровопролития. Потоптал ты змеенышей малых, выпустил полон русский. А теперь и девицу хочешь увезти!
Дрались они три дня и три ночи. И не мог Добрыня Змея одолеть. Бился он еще три часа и победил Змея проклятого. Кровь Горыныча землю затопила. Тогда взял Добрыня копье и ударил тупым концом о сыру землю, приговаривая:
– Расступись, мать-сыра-земля! На четыре расступись четверти, пропусти всю кровь змеиную!
Повторил три раза, и через три часа расступилась земля, вобрала в себя всю кровь змеиную. Сел на коня Добрыня, посадил сзади Купавну и поехал в чистое поле.
Ехали они, ехали. Притомился Добрыня Никитич.
– Лягу, – говорит, – отдохну.
Только лег, тут же и уснул. Три дня и три ночи спал. Наехал на них лихой человек, увидел спящего богатыря и Купавну. Перекинул ее через седло и увез. Явился он в город Рязань и сказал матушке Добрыни, что спас Купавну от Змея, а Добрыня погиб и лежит в чистом поле. Но не поверила матушка:
– Три года прошло, три еще подождем.
Ждут они, ждут. Опали сады. С дерев ссыпались листья зеленые. Леса оголились. Лежит, наверное, Добрыня в чистом поле головой в ракитов куст, ясные очи вороны выклевали, сквозь белую грудь трава проросла.
День за днем спешит, как дождь дождит, неделя за неделей встает, как трава растет, год за годом летит, как река бежит. Проснулся Добрыня. Припал он к матушке сырой земле и слышит – стонет земля. Вскочил богатырь на коня, ударил его плеткой между ушей и понесся напрямик. Реки да озера перескакивал. Не в ворота въехал, а через городскую стену перепрыгнул. А в городе Рязани к свадебному пиру готовятся.
Переоделся Добрыня в скоморошье платье и пришел на пир свадебный. Стоят столы белодубовые, ведра с зеленым вином, угощения богатые. Сунулся молодой Добрыня к столу, а ему и говорят:
– Твое место скоморошье на печке да на запечке!
Вскочил он на печку муравленую, заиграл в гусельки яровчатые и запел:
– Шел детинка по лужочку,
Он не в шубе, не в кафтане,
В белом балахоне.
Несет гусли под полою,
Под полою правою.
Ой, вы, гусли, поиграйте
Да хозяев позабавьте!
Смеются гости, а матушка глянула и узнала сына своего Добрыню Никитича. Тут и Купавна его признала. Изгнали лихого человека, а молодого богатыря Добрынюшку за стол сажали, вином угощали и великой честью чествовали.