сейгер запри все двери
Посвящается Айре Левин
Джинни перевела взгляд на возвышающееся перед ней здание; ее ноги твердо стояли на земле, но ее сердце переполняли чувства, бескрайние, как бушующее море. Даже в самых смелых своих фантазиях она не думала, что когда-то окажется здесь. Это место всегда было таким ей далеким и недостижимым, словно сказочный замок. Оно и выглядело как сказочный замок – высокое, внушительное, украшенное статуями горгулий. Дворец Манхэттена, населенный местной элитой.
Те, кто жил за его пределами, называли его Бартоломью.
Но Джинни теперь по праву могла назвать его своим домом.
Грета Манвилл,«Сердце мечтательницы»
© Лаптева В., перевод, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2020
* * *
Райли Сейгер – псевдоним бывшего журналиста, редактора и графического дизайнера, который раньше публиковался под своим настоящим именем. Роман «Последние Девушки», первый триллер Райли Сейгера, ныне профессионального писателя, стал бестселлером во всем мире и был отмечен самим Стивеном Кингом. Права на экранизацию приобрела киностудия Universal Pictures.
Вторая книга Сейгера, «Моя последняя ложь», вышла в июле 2018 года. На нее писателя вдохновили классический роман и фильм «Пикник у Висячей скалы», а еще – одна ужасная неделя, которую десятилетний Сейгер провел в летнем лагере.
Райли Сейгер родился в Пенсильвании, а сейчас живет в Принстоне, штат Нью-Джерси. Когда он не работает над новым романом, он читает, гуляет и старается как можно чаще ходить в кино. Его любимый фильм – «Окно во двор». Или «Челюсти». А если честно, наверное, «Мэри Поппинс».
Книги автора:
• Последние Девушки
• Моя последняя ложь
• Запри все двери
В лучших традициях «Ребенка Розмари». У городской паранойи появился новый готический адрес.
Напряженный триллер с сильным сюжетом.
New York Times Book Review
Автор, пишущий под псевдонимом, умело комбинирует зловещие события и городские легенды, добавляя элемент социального комментария. А финальный твист превращает книгу в нечто большее, чем просто бульварный роман.
Wall Street Journal
Бартоломью – это дом, полный ужасающих тайн. В его темных коридорах за каждым углом прячется неожиданный твист. Запирать двери уже поздно – ужас давно внутри. Лучший из прочитанных мной в этом году триллеров!
Роберт Стайн, автор «Ужастиков»
Третье по счету переосмысление Сейгером традиционных для хорроров мотивов. «Запри все двери» – это захватывающий триллер-«перевертыш», этакий «Ребенок Розмари», мастерски интерпретированный автором.
Темнота резко сменяется светом, и я просыпаюсь.
Кто-то раскрывает мой правый глаз. Затянутые в латекс пальцы нетерпеливо раздвигают мне веки, словно непослушные жалюзи.
Снова свет. Резкий. Невыносимо яркий. Мне в глаз светят фонариком.
Потом то же самое проделывают с моим левым глазом. Раздвигают веки. Светят фонариком.
Потом мои глаза оставляют в покое, и я вновь погружаюсь во тьму.
Чей-то голос. Мужской, мягкий.
Я открываю рот, и мою нижнюю челюсть охватывает боль. Пронзает шею и щеку.
Я едва могу говорить. Мой рот совершенно пересох. Но на губах я ощущаю что-то влажное с привкусом металла.
– Да, – отвечает тот же самый голос. – Но могло быть и хуже.
– Намного хуже, – добавляет другой голос.
Первый голос отвечает:
– Вы в больнице, милая. Нам нужно провести еще пару обследований, чтобы понять, насколько серьезно вы пострадали.
Тут я понимаю, что двигаюсь. Я слышу звук колесиков, скользящих по полу, и ощущаю легкое покачивание каталки, на которой лежу. До этого мне казалось, будто я парю в воздухе. Я пытаюсь пошевелиться, но не могу. Мои руки и ноги привязаны к каталке. Что-то обвивает мою шею, фиксируя голову на месте.
Я не одна. Рядом по меньшей мере три человека. Двое говорящих и третий, толкающий каталку. Я ощущаю чье-то теплое дыхание на мочке уха.
– Давайте проверим, что вы помните. – Снова первый голос. Самый разговорчивый. – Можете ответить на пару вопросов?
– Джулс. – Я делаю паузу – меня раздражает теплая влага на губах. Я пытаюсь слизнуть ее непослушным языком. – Джулс Ларсен.
– Здравствуйте, Джулс, – отвечает мужчина. – Меня зовут Бернард.
Я пытаюсь поздороваться в ответ, но у меня все еще болит челюсть.
Как и вся левая сторона тела, от плеча до колена.
Боль накатывает на меня волной за считаные секунды, хотя до этого я почти ничего не чувствовала. Или, возможно, была просто не в состоянии ее воспринимать.
– Сколько вам лет, Джулс? – спрашивает Бернард.
– Двадцать пять. – Я замолкаю, пытаясь справиться с новым приступом боли. – Что со мной случилось?
– В вас врезалась машина, милая, – говорит Бернард. – Или же вы врезались в машину. Мы не до конца разобрались в деталях.
Я ничем не могу ему помочь. Я не помню никакой машины. И вообще ничего не помню.
– Всего несколько минут назад.
Я непроизвольно распахиваю глаза.
Мне в лицо бьет яркий флуоресцентный свет. Бернард идет рядом с каталкой. Он одет в яркую больничную униформу, у него темная кожа и добрые карие глаза. Я смотрю прямо в них и прошу:
– Пожалуйста, не отправляйте меня обратно.
Лифт напоминает мне птичью клетку. Просторную и нарядную клетку – тонкие прутья и позолота. Заходя в лифт, я невольно думаю о птицах. Экзотических, ярких, элегантных птицах.
А вот женщина рядом со мной в своем синем костюме от «Шанель», с безупречно уложенными светлыми волосами и дорогими кольцами на ухоженных руках как раз такая. На вид ей около пятидесяти. Может, чуть больше. Ботокс придает ее коже упругость и сияние. Ее голос чем-то напоминает шампанское – звонкий и искрящийся. Даже имя у нее соответствующее – Лесли Эвелин.
Все-таки это собеседование, так что я тоже в костюме.
Туфли я купила на распродаже. Мои каштановые волосы до плеч явно нуждаются в стрижке. Я бы зашла к парикмахеру, но даже это мне не по карману.
Кивая, я пытаюсь изобразить заинтересованность в рассказе Лесли Эвелин:
Сейгер запри все двери
Если вам понравилась книга, вы можете купить ее электронную версию на litres.ru
Джинни перевела взгляд на возвышающееся перед ней здание; ее ноги твердо стояли на земле, но ее сердце переполняли чувства, бескрайние, как бушующее море. Даже в самых смелых своих фантазиях она не думала, что когда-то окажется здесь. Это место всегда было таким ей далеким и недостижимым, словно сказочный замок. Оно и выглядело как сказочный замок — высокое, внушительное, украшенное статуями горгулий. Дворец Манхэттена, населенный местной элитой.
Те, кто жил за его пределами, называли его Бартоломью.
Но Джинни теперь по праву могла назвать его своим домом.
Темнота резко сменяется светом, и я просыпаюсь.
Кто-то раскрывает мой правый глаз. Затянутые в латекс пальцы нетерпеливо раздвигают мне веки, словно непослушные жалюзи.
Снова свет. Резкий. Невыносимо яркий. Мне в глаз светят фонариком.
Потом то же самое проделывают с моим левым глазом. Раздвигают веки. Светят фонариком.
Потом мои глаза оставляют в покое, и я вновь погружаюсь во тьму.
Чей-то голос. Мужской, мягкий.
Я открываю рот, и мою нижнюю челюсть охватывает боль. Пронзает шею и щеку.
Я едва могу говорить. Мой рот совершенно пересох. Но на губах я ощущаю что-то влажное с привкусом металла.
— Да, — отвечает тот же самый голос. — Но могло быть и хуже.
— Намного хуже, — добавляет другой голос.
Первый голос отвечает:
— Вы в больнице, милая. Нам нужно провести еще пару обследований, чтобы понять, насколько серьезно вы пострадали.
Тут я понимаю, что двигаюсь. Я слышу звук колесиков, скользящих по полу, и ощущаю легкое покачивание каталки, на которой лежу. До этого мне казалось, будто я парю в воздухе. Я пытаюсь пошевелиться, но не могу. Мои руки и ноги привязаны к каталке. Что-то обвивает мою шею, фиксируя голову на месте.
Я не одна. Рядом по меньшей мере три человека. Двое говорящих и третий, толкающий каталку. Я ощущаю чье-то теплое дыхание на мочке уха.
— Давайте проверим, что вы помните. — Снова первый голос. Самый разговорчивый. — Можете ответить на пару вопросов?
— Джулс. — Я делаю паузу — меня раздражает теплая влага на губах. Я пытаюсь слизнуть ее непослушным языком. — Джулс Ларсен.
— Здравствуйте, Джулс, — отвечает мужчина. — Меня зовут Бернард.
Я пытаюсь поздороваться в ответ, но у меня все еще болит челюсть.
Как и вся левая сторона тела, от плеча до колена.
Боль накатывает на меня волной за считаные секунды, хотя до этого я почти ничего не чувствовала. Или, возможно, была просто не в состоянии ее воспринимать.
— Сколько вам лет, Джулс? — спрашивает Бернард.
— Двадцать пять. — Я замолкаю, пытаясь справиться с новым приступом боли. — Что со мной случилось?
— В вас врезалась машина, милая, — говорит Бернард. — Или же вы врезались в машину. Мы не до конца разобрались в деталях.
Я ничем не могу ему помочь. Я не помню никакой машины. И вообще ничего не помню.
— Всего несколько минут назад.
Я непроизвольно распахиваю глаза.
Мне в лицо бьет яркий флуоресцентный свет. Бернард идет рядом с каталкой. Он одет в яркую больничную униформу, у него темная кожа и добрые карие глаза. Я смотрю прямо в них и прошу:
— Пожалуйста, не отправляйте меня обратно.
Лифт напоминает мне птичью клетку. Просторную и нарядную клетку — тонкие прутья и позолота. Заходя в лифт, я невольно думаю о птицах. Экзотических, ярких, элегантных птицах.
А вот женщина рядом со мной в своем синем костюме от «Шанель», с безупречно уложенными светлыми волосами и дорогими кольцами на ухоженных руках как раз такая. На вид ей около пятидесяти. Может, чуть больше. Ботокс придает ее коже упругость и сияние. Ее голос чем-то напоминает шампанское — звонкий и искрящийся. Даже имя у нее соответствующее — Лесли Эвелин.
Все-таки это собеседование, так что я тоже в костюме.
Туфли я купила на распродаже. Мои каштановые волосы до плеч явно нуждаются в стрижке. Я бы зашла к парикмахеру, но даже это мне не по карману.
Кивая, я пытаюсь изобразить заинтересованность в рассказе Лесли Эвелин:
— Лифт сохранился в неизменном виде, само собой, как и главная лестница. В лобби почти ничего не поменялось с 1919 года. В те времена здания строили так, чтобы они могли простоять века.
И так, чтобы у людей не оставалось никакого личного пространства. В крохотной кабине нам с Лесли приходится стоять вплотную друг к другу. Впрочем, недостаток места с лихвой возмещается пышным убранством. Пол застелен красным ковром, потолок украшен сусальным золотом. Нижняя половина стен отделана дубовыми панелями, которые выше сменяются рядами узких окон.
Лифт оборудован сразу двумя парами дверей — одна из них, с тонкими словно проволока прутьями, закрылась сама по себе, другую, представляющую собой металлическую решетку, Лесли закрывает вручную, прежде чем нажать кнопку верхнего этажа. И вот мы трогаемся с места, медленно, но неуклонно поднимаясь на вершину одного из самых знаменитых зданий Нью-Йорка.
Если бы я знала, что квартира находится именно здесь, то ни за что не стала звонить по объявлению, сочтя это пустой тратой времени. Я не Лесли Эвелин, которая держит в руках портфель карамельного цвета и чувствует себя совершенно непринужденно. Я всего лишь Джулс Ларсен, уроженка маленького пенсильванского городка, где все занимаются добычей угля. На моем банковском счету осталось меньше пятисот долларов.
Мне здесь не место.
Но в объявлении не упоминался адрес. Там просто говорилось, что требуется кто-то, кто мог бы присмотреть за квартирой в отсутствие хозяев, и предлагалось позвонить по указанному телефону. Я могла. Я позвонила. Мне ответила Лесли Эвелин, продиктовавшая адрес и место встречи. Верхний Вест-Сайд. Но я поняла, во что вляпалась, только когда оказалась возле здания, судорожно перепроверяя адрес, не в силах поверить, что это и вправду нужное место.
Самое узнаваемое многоквартирное здание Манхэттена после Дакоты и двуглавого Сан-Ремо. Отчасти это связано с его узким фасадом. По сравнению с другими легендарными зданиями Нью-Йорка Бартоломью кажется тенью — тонкая полоска камня, всего тринадцать этажей, возвышающихся над западной частью Центрального парка. Бартоломью выгодно отличается от окружающих громадин. Он невелик, изящен и незабываем.
Но главная причина его славы — горгульи. Самые что ни на есть классические горгульи с крыльями как у летучей мыши и угрожающими рогами. Эти каменные твари здесь повсюду — парочка примостилась прямо над парадным входом, другие притаились по углам крыши. Фасад тоже украшен горгульями. Они сидят на небольших мраморных выступах, воздев руки к наружным карнизам, словно удерживая весь Бартоломью от падения. Из-за горгулий здание похоже на готическую церковь — поэтому его прозвали Сейнт-Барт.
За долгие годы Бартоломью со своими горгульями успел стать популярным объектом для съемки. Я видела его на открытках, в рекламе, в качестве фона множества фотосессий. Он появлялся в фильмах. И в сериалах. И на обложке бестселлера из восьмидесятых под названием «Сердце мечтательницы», из которого я впервые узнала о Бартоломью. Джейн часто читала эту книгу вслух, пока мы вместе валялись на ее просторной двуспальной кровати.
В книге рассказывалась история двадцатилетней сироты по имени Джинни, по прихоти судьбы и благодаря щедрости своей бабушки, которую она никогда не знала, поселившейся в Бартоломью. Джинни пытается освоиться в непривычно роскошной обстановке, примеряет множество причудливых нарядов и лавирует между несколькими ухажерами. Несомненно, это легкомысленная история, но оттого она не менее замечательна. После таких историй девочки начинают мечтать о том, чтобы найти свою истинную любовь на улицах Манхэттена.
Пока Джейн читала, я разглядывала обложку книги, на которой красовался Бартоломью. В нашей округе подобных зданий не было и в помине — лишь унылые одинаковые домишки и закопченные витрины, изредка перемежавшиеся школами или церквями. Мы с Джейн никогда не были в Манхэттене, но он манил нас. Как и мысль о том, чтобы поселиться в таком месте, совершенно не похожем на крохотный двухквартирный дом, в котором жили мы с родителями.
— Когда-нибудь, — то и дело повторяла Джейн, дочитав очередную главу, — когда-нибудь я буду там жить.
— А я буду приходить в гости, — добавляла я.
Джейн проводила рукой по моим волосам.
— В гости? Мы будем жить там вместе, Джули.
Само собой, ни одна из наших детских фантазий не осуществилась. Детские мечты никогда не сбываются. Разве что у кого-нибудь вроде Лесли Эвелин. Но не фантазии Джейн. И уж точно не мои. Самое большее, что мне светит, — это поездка на лифте.
Шахту лифта обвивает лестница, проходящая через центр здания. Мне хорошо видно ее через окна. Десять ступенек — лестничная клетка — еще десять ступенек.
Запри все двери
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
После расставания с парнем Джулс осталась на улице без гроша в кармане. Тем радостнее было для нее получить эту работу. Еще бы – прожить три месяца в Бартоломью! Роскошное старинное здание с видом на Центральный парк! В задачи девушки входит охрана жилого помещения, пока его не купят желающие. Жалование просто потрясающее, можно будет комфортно устроиться по окончании контракта. Правила для работников просты: не водить гостей, ночевать в охраняемой квартире, быть невидимкой для других жильцов. Негоже тревожить почтенных ньюйоркцев.
Первая эйфория прошла, когда Джулс познакомилась с Игрид, такой же смотрительницей. Оказывается, стены Бартоломью хранят страшные и грязные тайны, тут пропадают девушки. Джулс пропускает истории новой подруги мимо ушей. А через несколько дней Игрид исчезает.
Когда-то Джулс потеряла сестру. Та пропала так же загадочно и больше никогда не появлялась в ее жизни. Может, поэтому исчезновение коллеги девушка восприняла так близко к сердцу? Она начинает искать ответы, но натыкается на нечто мистическое и опасное. Что за тайны скрывает сияющий фасад Бартоломью?
Не приводить гостей. Ночевать только в апартаментах. Не беспокоить других жильцов.
Три простых правила, которые Джулс Ларсен должна соблюдать, ведь ее наняли присматривать за квартирой в Бартоломью, одном из самых таинственных зданий Манхэттена. Для Джулс, недавно перенесшей тяжелое расставание, эта работа – отличный шанс начать жизнь с чистого листа.
Джулс заводит знакомство с Ингрид, еще одной работающей по соседству девушкой. Но когда та признается, что в Бартоломью все не то, чем кажется, и темная история, скрытая под его сверкающим фасадом, начинает пугать ее, Джулс отмахивается от нее как от безобидной страшилки…
На следующий день Ингрид исчезает. В поисках правды об исчезновении подруги Джулс погружается в грязное прошлое Бартоломью. Оказывается, Ингрид – не первая пропавшая здесь девушка, и теперь Джулс нужно как можно скорее разоблачить убийцу и сбежать из Бартоломью.
Сейгер запри все двери
Посвящается Айре Левин
Джинни перевела взгляд на возвышающееся перед ней здание; ее ноги твердо стояли на земле, но ее сердце переполняли чувства, бескрайние, как бушующее море. Даже в самых смелых своих фантазиях она не думала, что когда-то окажется здесь. Это место всегда было таким ей далеким и недостижимым, словно сказочный замок. Оно и выглядело как сказочный замок – высокое, внушительное, украшенное статуями горгулий. Дворец Манхэттена, населенный местной элитой.
Те, кто жил за его пределами, называли его Бартоломью.
Но Джинни теперь по праву могла назвать его своим домом.
© Лаптева В., перевод, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Райли Сейгер – псевдоним бывшего журналиста, редактора и графического дизайнера, который раньше публиковался под своим настоящим именем. Роман «Последние Девушки», первый триллер Райли Сейгера, ныне профессионального писателя, стал бестселлером во всем мире и был отмечен самим Стивеном Кингом. Права на экранизацию приобрела киностудия Universal Pictures.
Вторая книга Сейгера, «Моя последняя ложь», вышла в июле 2018 года. На нее писателя вдохновили классический роман и фильм «Пикник у Висячей скалы», а еще – одна ужасная неделя, которую десятилетний Сейгер провел в летнем лагере.
Райли Сейгер родился в Пенсильвании, а сейчас живет в Принстоне, штат Нью-Джерси. Когда он не работает над новым романом, он читает, гуляет и старается как можно чаще ходить в кино. Его любимый фильм – «Окно во двор». Или «Челюсти». А если честно, наверное, «Мэри Поппинс».
• Моя последняя ложь
В лучших традициях «Ребенка Розмари». У городской паранойи появился новый готический адрес.
Напряженный триллер с сильным сюжетом.
Автор, пишущий под псевдонимом, умело комбинирует зловещие события и городские легенды, добавляя элемент социального комментария. А финальный твист превращает книгу в нечто большее, чем просто бульварный роман.
Бартоломью – это дом, полный ужасающих тайн. В его темных коридорах за каждым углом прячется неожиданный твист. Запирать двери уже поздно – ужас давно внутри. Лучший из прочитанных мной в этом году триллеров!
Третье по счету переосмысление Сейгером традиционных для хорроров мотивов. «Запри все двери» – это захватывающий триллер-«перевертыш», этакий «Ребенок Розмари», мастерски интерпретированный автором.
Темнота резко сменяется светом, и я просыпаюсь.
Кто-то раскрывает мой правый глаз. Затянутые в латекс пальцы нетерпеливо раздвигают мне веки, словно непослушные жалюзи.
Снова свет. Резкий. Невыносимо яркий. Мне в глаз светят фонариком.
Потом то же самое проделывают с моим левым глазом. Раздвигают веки. Светят фонариком.
Потом мои глаза оставляют в покое, и я вновь погружаюсь во тьму.
Чей-то голос. Мужской, мягкий.
Я открываю рот, и мою нижнюю челюсть охватывает боль. Пронзает шею и щеку.
Я едва могу говорить. Мой рот совершенно пересох. Но на губах я ощущаю что-то влажное с привкусом металла.
– Да, – отвечает тот же самый голос. – Но могло быть и хуже.
– Намного хуже, – добавляет другой голос.
Первый голос отвечает:
– Вы в больнице, милая. Нам нужно провести еще пару обследований, чтобы понять, насколько серьезно вы пострадали.
Тут я понимаю, что двигаюсь. Я слышу звук колесиков, скользящих по полу, и ощущаю легкое покачивание каталки, на которой лежу. До этого мне казалось, будто я парю в воздухе. Я пытаюсь пошевелиться, но не могу. Мои руки и ноги привязаны к каталке. Что-то обвивает мою шею, фиксируя голову на месте.
Я не одна. Рядом по меньшей мере три человека. Двое говорящих и третий, толкающий каталку. Я ощущаю чье-то теплое дыхание на мочке уха.
– Давайте проверим, что вы помните. – Снова первый голос. Самый разговорчивый. – Можете ответить на пару вопросов?
– Джулс. – Я делаю паузу – меня раздражает теплая влага на губах. Я пытаюсь слизнуть ее непослушным языком. – Джулс Ларсен.
– Здравствуйте, Джулс, – отвечает мужчина. – Меня зовут Бернард.
Я пытаюсь поздороваться в ответ, но у меня все еще болит челюсть.
Как и вся левая сторона тела, от плеча до колена.
Боль накатывает на меня волной за считаные секунды, хотя до этого я почти ничего не чувствовала. Или, возможно, была просто не в состоянии ее воспринимать.
– Сколько вам лет, Джулс? – спрашивает Бернард.
– Двадцать пять. – Я замолкаю, пытаясь справиться с новым приступом боли. – Что со мной случилось?
– В вас врезалась машина, милая, – говорит Бернард. – Или же вы врезались в машину. Мы не до конца разобрались в деталях.
Я ничем не могу ему помочь. Я не помню никакой машины. И вообще ничего не помню.
– Всего несколько минут назад.
Я непроизвольно распахиваю глаза.
Мне в лицо бьет яркий флуоресцентный свет. Бернард идет рядом с каталкой. Он одет в яркую больничную униформу, у него темная кожа и добрые карие глаза. Я смотрю прямо в них и прошу:
– Пожалуйста, не отправляйте меня обратно.
Лифт напоминает мне птичью клетку. Просторную и нарядную клетку – тонкие прутья и позолота. Заходя в лифт, я невольно думаю о птицах. Экзотических, ярких, элегантных птицах.
А вот женщина рядом со мной в своем синем костюме от «Шанель», с безупречно уложенными светлыми волосами и дорогими кольцами на ухоженных руках как раз такая. На вид ей около пятидесяти. Может, чуть больше. Ботокс придает ее коже упругость и сияние. Ее голос чем-то напоминает шампанское – звонкий и искрящийся. Даже имя у нее соответствующее – Лесли Эвелин.
Все-таки это собеседование, так что я тоже в костюме.
Туфли я купила на распродаже. Мои каштановые волосы до плеч явно нуждаются в стрижке. Я бы зашла к парикмахеру, но даже это мне не по карману.
Кивая, я пытаюсь изобразить заинтересованность в рассказе Лесли Эвелин:
– Лифт сохранился в неизменном виде, само собой, как и главная лестница. В лобби почти ничего не поменялось с 1919 года. В те времена здания строили так, чтобы они могли простоять века.
И так, чтобы у людей не оставалось никакого личного пространства. В крохотной кабине нам с Лесли приходится стоять вплотную друг к другу. Впрочем, недостаток места с лихвой возмещается пышным убранством. Пол застелен красным ковром, потолок украшен сусальным золотом. Нижняя половина стен отделана дубовыми панелями, которые выше сменяются рядами узких окон.
Лифт оборудован сразу двумя парами дверей – одна из них, с тонкими словно проволока прутьями, закрылась сама по себе, другую, представляющую собой металлическую решетку, Лесли закрывает вручную, прежде чем нажать кнопку верхнего этажа. И вот мы трогаемся с места, медленно, но неуклонно поднимаясь на вершину одного из самых знаменитых зданий Нью-Йорка.
Запри все двери
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 65
Спасение утопающего – дело рук самого утопающего! Пожалуй, это главный девиз данной книги. Триллер шикарен, достойно заслужил полученные награды. Сюжетная лента обволакивает и затягивает в пучину интриги, неразгаданных тайн и мистики. Читается на одном дыхании. Рекомендую.
Спасение утопающего – дело рук самого утопающего! Пожалуй, это главный девиз данной книги. Триллер шикарен, достойно заслужил полученные награды. Сюжетная лента обволакивает и затягивает в пучину интриги, неразгаданных тайн и мистики. Читается на одном дыхании. Рекомендую.
Написано здорово. Местами развитие событий замедляется и сводится к хождению туда-сюда кругами, но потом набирает оборот. Автор сумел передать напряженность сюжета. Его выбор слов заставляет читать некоторые сцены с замиранием. Да, книга не гениальная, но зато хорошо продумана, легко читается и создает ощущение ужаса.
Я прочитал книгу быстро и с интересом к ней возвращался. Перевод тоже классный. В общем, всё как-то удачно сложилось в этом опусе, и я уже купил другую книгу автора.
Написано здорово. Местами развитие событий замедляется и сводится к хождению туда-сюда кругами, но потом набирает оборот. Автор сумел передать напряженность сюжета. Его выбор слов заставляет читать некоторые сцены с замиранием. Да, книга не гениальная, но зато хорошо продумана, легко читается и создает ощущение ужаса.
Я прочитал книгу быстро и с интересом к ней возвращался. Перевод тоже классный. В общем, всё как-то удачно сложилось в этом опусе, и я уже купил другую книгу автора.
Достойный триллер. Я не увидела очевидной развязки, как писали ниже. У меня бы и версии такой не появилось.
Книжка очень затянула, прочитала на одном дыхании очень быстро. Прям в ужасе и напряжении не держала, но отрываться не хотелось) советую всем кто любит триллеры и детективы)
Достойный триллер. Я не увидела очевидной развязки, как писали ниже. У меня бы и версии такой не появилось.
Книжка очень затянула, прочитала на одном дыхании очень быстро. Прям в ужасе и напряжении не держала, но отрываться не хотелось) советую всем кто любит триллеры и детективы)
Честно признаться, я ждал эту книгу. Моя последняя ложь оставила после себя приятное послевкусие и помогла писателю войти в число моих любимых. Хотя его же Последние девушки, показались мне скучными. Итак, что в итоге? Запри все двери не разочаровала. Книга мне понравилась. Читается легко и увлекательно. Герои в целом не раздражают, пусть и не всегда поступают логично, как по мне. Кроме того, автор виртуозно создал пугающую атмосферу «дома с привидениями, но без приведений». История чем-то напомнила мне американский сериал Парк авеню, 666. Разве что финал немного не сошёлся с моими фантазиями, но на восприятие книги это не повлияло.
Честно признаться, я ждал эту книгу. Моя последняя ложь оставила после себя приятное послевкусие и помогла писателю войти в число моих любимых. Хотя его же Последние девушки, показались мне скучными. Итак, что в итоге? Запри все двери не разочаровала. Книга мне понравилась. Читается легко и увлекательно. Герои в целом не раздражают, пусть и не всегда поступают логично, как по мне. Кроме того, автор виртуозно создал пугающую атмосферу «дома с привидениями, но без приведений». История чем-то напомнила мне американский сериал Парк авеню, 666. Разве что финал немного не сошёлся с моими фантазиями, но на восприятие книги это не повлияло.
Ну так на один раз ничего, хотя не сравнится с Последними девушками. Жду, пока автора снова посетит такое же вдохновение. Ошибка перводчика: Айра Левин – это мужчина, а не женщина, известный автор триллеров. В частности Ребенка Розмари.
Ну так на один раз ничего, хотя не сравнится с Последними девушками. Жду, пока автора снова посетит такое же вдохновение. Ошибка перводчика: Айра Левин – это мужчина, а не женщина, известный автор триллеров. В частности Ребенка Розмари.