работа на поле картошка
Впервые за 25 лет студентов отправили на картошку вместо гастарбайтеров
За день они зарабатывают 1500 рублей
Похоже, возвращаются времена, когда уборочная кампания на селе всегда сравнивалась с битвой: за хлеб или до последней картофелины. «Под ружье» тогда ставились все, кто мог грузить мешки с овощами, — студенты, шефы с промышленных предприятий и даже школьники.
Сегодня ситуация с уборкой тоже непростая. Уже понятно, что планы по овощам будут провалены, гастарбайтеров, как и год назад, опять нет.
По традиции помочь крестьянам первыми вызвались студенты. «МК» побывал на овощных плантациях Дмитровского района, где на поля вышли учащиеся Яхромского аграрного колледжа.
Фото: Наталия Губернаторова
Отправляемся на картофельное поле, что рядом с поселком Новосиньково. Там уже с самого раннего утра работают учащиеся 3-го курса из группы по специальности «Эксплуатация и ремонт сельскохозяйственной техники и оборудования».
Елена Валерьевна Логинова — классный руководитель этой группы. Рассказывает, что помощь селу в уборочной кампании — дело для учащихся сугубо добровольное. Но одна из задач педагогического коллектива — с первого курса формировать у студентов понимание необходимости ручного труда — даже при высокой степени механизации он по-прежнему остается актуальным.
Помощь в уборке длится ровно месяц и засчитывается как производственная практика. Норма выработки на нынешний сезон, поясняет наш гид, пока не установлена. Прошлой осенью, когда не приехали гастарбайтеры и студенты подставили свое плечо агрохолдингу, бригада из 10 человек за смену должна была собирать 2 тонны морковки в день. Скорее всего, так будет и в нынешнем году.
Студенты со знанием дела говорят, что норма зависит от множества факторов: от погоды, урожайности и прочего: «Самим интересно, сколько придется собирать за день».
— 2 тонны это немало, — говорит студент-отличник Аркадий Савенков.— Но мы втянулись, привыкли.
— В поле за комбайном картошку собираем редко, он почти ничего за собой не оставляет, — дополняет его товарищ. — Наша основная задача — это морковка и сортировка, фасовка овощей на линии. Сетки по 3, 5 и 30 килограммов. Чтобы выполнить норму по трехкилограммовой упаковке, нужно было сдать бригадиру 75 сеток.
Рабочий день в поле начинается в 6 утра и длится 8 часов с перерывом на обед. Обеды (первое, второе, третье, салат и чай с сахаром) привозятся прямо на грядки и для студентов бесплатные, их стоимость не удерживается из зарплаты.
За день ребята получают по 1500 рублей. Если в поле выходят в субботу или воскресенье, то по КЗоТу им платят повышенную ставку. Классная руководительница преподает в колледже основы трудового права и смотрит, чтобы эти права не нарушались. В прошлом, ковидном, году, когда были локдаун и прочие напасти, некоторые ребята из колледжа за месяц производственной практики заработали по 50 тысяч рублей.
Очень неплохо, если учесть, что стипендию получают только те, кто учится на «хорошо» и «отлично». И стипендия составляет… 600 рублей в месяц. Как нам рассказали, прошлой осенью поработать в поле в первый день изъявили желание только 8 человек. А уже через неделю от желающих не было отбоя. Узнали, что работа оплачивается, да еще и бесплатные обеды за счет работодателя.
Спрашиваю у классной мамы: сколько дней можно прожить студенту на 600 рублей?
— Если наварить борща, то на неделю хватит, — чуть подумав, отвечает она.
Кстати, с борщевым набором студентам повезло. Работодатели разрешают им в конце рабочего дня, без фанатизма, брать с поля немного овощей домой или в общежитие. Хотя на самом предприятии «несуны» наказываются. Собственно, их здесь и нет. Для работников агрохолдинга установлены льготные цены на все овощи: 5 рублей за килограмм.
Зачем воровать, если это стоит копейки?
Ну так вот, с учетом бесплатного борщевого набора получается экономия, и даже можно нажарить еще несколько котлет. Это у девчонок, которые работают в основном в хранилищах, готовят продукцию к отправке в магазины. Ребята, понятно, борщи не варят. Для них 600 рублей — это 4 шаурмы в коммерческих киосках, каждая стоит 130 рублей. И еще остается на бутылку пива.
В общем, сурово. Есть еще досуговые мероприятия, однако на культурный отдых стипендии хватает тоже ненадолго. В будние дни льготные билеты в кино, по студенческому, стоят 180 рублей. Но иногда во главе с классным руководителем они посещают кинотеатр в Дмитрове совершенно бесплатно — если демонстрируется патриотический фильм. Смотрели «Подольских курсантов», «Калашникова», «28 панфиловцев»…
Фото: Наталия Губернаторова
Вы не поверите: будущие механизаторы и сами участвовали в создании настоящего художественного фильма! Тоже патриотического. На экраны он пока не вышел, называется «Нюрнберг» — про суд над немецкими палачами после 1945 года.
Съемки велись в старинной усадьбе Ольхово Дмитровского района. Режиссеру приглянулась архитектура и какие-то сохранившиеся объекты — остатки былой дореволюционной роскоши.
Студенты группы участвовали в массовках в течение 10 дней. Играли кто кого: одни — пленных английских солдат (им выдали военную британскую форму тех лет). Другие — фашистских карателей, а кого-то из студентов якобы даже «расстреливали».
Чтобы за ребятами был контроль, роль нашлась и для их классной руководительницы Елены Валерьевны. Она была пленной партизанкой, которую фашисты отправляли в концлагерь.
Вы не поверите еще больше: вот за день работы в поле им платят от 1,5 тысячи рублей за 8-часовой рабочий день. А на съемочной площадке, от рассвета и до заката, 1000 рублей. Но за 10 дней, в течение которых шли съемки, ребята тоже поправили свое материальное положение.
Выходит, что в деревне можно заработать больше, чем в киноиндустрии! Такие настали времена.
Вспоминаются слова заместителя директора Дмитровского техникума Виктора Колосова: «Сегодня колхозов и совхозов уже нет, есть фирмы. И наши комбайны и трактора — это сплошные джойстики, сложнейшая электроника. В сезон механизаторы на них зарабатывают по 100–150 тысяч рублей в месяц. У студентов есть смысл осваивать эту профессию».
Все это чистая правда. За исключением того, что «наши комбайны и трактора», к сожалению, вовсе не наши, а импортные, из Германии или Голландии. И находятся они в собственности, как правило, только у крупных сельхозпроизводителей, у агрохолдингов.
На поле, где идет уборка клубней, вижу немецкий картофелеуборочный комбайн фирмы «Гримме». Я помню еще советский — «Дружба». Он, конечно, здорово выручал крестьян в свое время, но, наверное, процентов 50 урожая оставлял в поле. За ним шли «мученики науки» и в мешки бросали оставленные на грядках картофелины.
Сейчас такого нет, земля и небо, лед и пламень. Немецкий агрегат, у которого ширина захвата грядок раза в два больше, чем у «Дружбы», сам останавливается (прекращает движение!), если потери вдруг составляют… 5%.
Зачем тогда студенты?
Мне объясняют, что люди на уборке овощей, даже с такой передовой техникой, все равно нужны. Например, комбайн по уборке морковки, тоже импортный и супернавороченный, уже не столь эффективный. Оставляет за собой немало корнеплодов, их только успевай подбирать в ведра, а затем пересыпать в мешки. (Если разобраться, то в нашем неурожае 2020 года виноваты немцы: нет у них такой надежной техники, чтобы собирать морковку).
А капусту и вовсе приходится собирать вручную — конструкторы здесь ничего пока не придумали. В нынешнем году агрохолдинг вовсе не стал сажать капусту — убирать ее некому. Гастарбайтеров прибыло мало, а студентов хватает только на картошку, свеклу и морковку.
Классная руководительница и на поле не оставляет своих ребят без присмотра. Фото: Наталия Губернаторова
Учащиеся 3-го курса рассказывают, что первые два года в своей альма-матер изучали отечественные советские трактора — гусеничный МТЗ и колесный «Беларусь». И даже на них ездили. Здесь, в колледже, они бесплатно получают водительские удостоверения тракториста.
А с нынешнего учебного года начнут осваивать устройство современной западной техники. Вот здесь и сами не знают, как все будет. Немецкие, голландские агрегаты стоят миллионы рублей, понятно, что молодежь к ним и близко не подпускают. Пока что будет теория, а с 4-го курса им разрешат сидеть с наставником в кабине и жадно перенимать его опыт, когда и какую кнопку нажимать.
А уже перед получением диплома им доверят на таких вот чудо-агрегатах проехать по прямой. Пока как-то так.
Содружество колледжа с агрохолдингом, которому они помогают в уборке, обоюдовыгодное. Самых толковых ребят, хорошо проявивших себя в поле, предприятие берет в свой штат, прикрепляет опытных механизаторов и медленно, но уверенно начинает из них лепить специалистов высокого класса.
— Как собираетесь потратить заработанные на уборке деньги? — спрашиваю у ребят.
— Я хочу в школе ДОСААФ получить водительские права на автомобиль, — отвечает Денис Воронков. — По жизни мне они пригодятся.
Елена Валерьевна «по секрету» добавляет, что у некоторых студентов нет даже мобильных телефонов, как только, так сразу купят себе гаджеты.
…Комбайн, который сделал несколько кругов (от начала и до конца поля), глушит двигатель. С него спускаются четверо студентов — с транспортерной ленты они удаляли комья земли, попавшую ботву и резаные клубни. Чтобы в бункер сыпался отборный картофель… Представитель агрохолдинга придирчиво осматривает убранный агрегатом участок. Потерь картофелин на грядках практически нет, только кое-где порой. Однако двое парней берут сетки и окончательно, в «ручном режиме», зачищают плантацию.
Фото: Наталия Губернаторова
В нынешнем году агрохолдинг посеял и посадил 315 гектаров «второго хлеба», 200 га морковки и 217 — столовой свеклы. Ее убирать еще не начинали, об урожайности говорить рано. А вот картофель сорта «ред Sоny» дает порядка 380 центнеров с гектара, сорта «гала» за 400 центнеров. Морковка около 800 центнеров с гектара. Урожайность очень хорошая, под стать ей и качество. Если в среднем по России ожидается около 50 процентов мелких клубней, то здесь их будет не больше 30%.
Вопрос, который имеет значение. По какой цене производитель сегодня поставляет урожай в торговые сети? Вечный спор: кто накручивает ценники? Крестьяне или в магазинах? Вот здесь и сейчас, на поле у поселка Новосиньково, сразу можно было бы пролить свет на эту великую тайну. Ведь в супермаркетах клубни сегодня стоят 26 руб. за кг. Дешево, если вспомнить, как прыгали цены на овощи еще несколько месяцев назад. И если сравнить эту цену с оптовой ценой от производителя, то все сразу бы стало на свои места.
Но. это коммерческая тайна. Агрономическая служба к торговле не имеет никакого отношения. От полеводов мы узнали, что сортам картофеля (весь семенной фонд — импортный) присущи женские имена. «Ред Sоny» в переводе означает «красная Соня». Еще у них есть «гала», «модера», «белороза»…
Прогнозов по ценам в хозяйстве не делают, но советуют горожанам закупиться на зиму. Дешевыми овощи не будут, это точно. Особенно если государство не закупит большие объемы импортного картофеля.
— Но покупать мешками лучше не сейчас, эти первые клубни еще слабые, не лежкоспособные, долго храниться не будут, — советует главный агроном хозяйства Юрий Подчасов. — Покупать лучше недели через три-четыре. Когда пойдет массовый картофель, он к этому времени еще немного должен подешеветь и полностью пройдет период вегетации.
А морковку агрономы агрохолдинга советуют хранить в контейнерах и с землей, чтобы ее было около 10 процентов. Мытые корнеплоды уже через 2–3 дня теряют свой товарный вид.
Еще покупатели в любом фрукте или овоще видят несметное содержание разных химических удобрений. И по понятным причинам считают, что все это «добро» перекочевывает в наш организм. Насколько верны такие опасения?
Аграрии только руками разводят. Во-первых, у них проходят частые фитосанитарные проверки урожая, которые контролируют предельно допустимые нормы: «А во-вторых, если бы горожане знали, сколько стоит эта «химия», они бы таких сомнений не испытывали. Если ее широко применять, то овощи сразу подорожают в 5–7 раз. Кто их станет покупать?».
Как нам рассказал заместитель директора Дмитровского техникума (в его состав входит Яхромский колледж) Виктор Колосов, воспитанники аграрного колледжа в нынешнем году помогают в уборке и на других крупных сельхозпредприятиях района — северная зона Подмосковья традиционно считается овощеводческой и была «огородом» региона. Это выгодное социальное партнерство, предприятия заинтересованы в выпускниках.
— После получения диплома об окончании мы не говорим ребятам «прощай!», в течение последующих трех лет классные руководители интересуются судьбой ребят и способствуют их трудоустройству. Сегодня наметилась тенденция: производители идут с нами на диалог, помогают в укреплении современной учебно-материальной базы.
Как в СССР ездили «на картошку» школьники, студенты, инженеры?
В советское время сельхозработы для жителей города начинались еще в школе. Потом был студенческая «картошка», а потом «шефские» выезды в колхоз и на овощебазы. Как это было?
Промышленные работники помогают сельским товарищам на уборке картофеля Фото: газета «Переславская неделя», В. С. Спиридонов, Wikimedia Commons
В первый раз «на село» мы ездили еще в школе. На пару недель пожить далеко от дома и поработать на грядках в лагерь труда и отдыха нас послали после 9 класса. Надо признаться, оторваться от мамкиной юбки было делом полезным — пожили отдельно, поварились, так сказать, в трудовых буднях, узнали цену физического труда.
Оказалось, что цена прополки — очень разнится, но заработать деньги на этом очень трудно. Мне кажется, эти самые «лагеря труда и отдыха» были придуманы специально для старшеклассников, дабы мы стремились попасть в институты, поняв, что без образования хлеб свой зарабатывают ну очень «в поте лица своего».
Закончилась школа, для меня и многих моих одноклассников началась учеба в институтах и университетах. Придя 1 сентября на факультет, мы увидели на информационной доске объявление: «Сбор студентов 1-го курса 04.09.1977 там-то. Брать с собой …» А рядом, сбоку, было карандашом нацарапано: «Антошка, Антошка поедет на картошку!
Как давно это было, тогда мы были молодыми, водка была холодной, поля мокрыми, а картошка — грязной… Начались трудовые будни. Сначала трактор перепахивал гряду, выворачивая картофелины наверх. За трактором шли мы, банда студентов. Клубни — в мешки, мешки — на прицеп и на взвешивание. Что там дальше было — для нас тогда было неважно.
При этом были определенные правила работы. Придя на поле и готовясь пройти по грядкам, одного человека оставляли дежурным у костра. Он набирал ведро средней картошки, ставил ведро возле костра вверх дном — и нагребал костер вокруг него. Так через пару часов после начала работы у нас была готова горячая закуска.
Мы садились на бревнах у костра, перебрасывая с ладони на ладонь треснувшие от жара картофелины. Соль на куске газеты. Некоторые прямо так в шкуре макали и быстренько рубали. Белая, сахарная на вид, с крупными кристаллами соли (макали от души) — не картошка, а пища богов!
После работы усталые, мокрые, грязные — «домой». У девочек в комнате было намного больше порядка, у парней — больше бардака и грязи. При том, что по возвращению с полей все мокрое снимали, переодевались в сухое, а мокрое и грязное вешали в вагончик сушилки рядом с домом, чтобы утром среди вороха высушенного барахла найти свое и переодеться на работу.
Потом начиналось для нас самое главное. Сначала обед. Горячий суп после работы на холоде — самое то. А потом — танцы-жманцы. Мы — веселые, слегка подшофе (а некоторые и в зюзю — но их на танцах не было), девушки вовсе даже не против потанцевать и… далее, но только если все всерьез.
И пара взрослых на весь этот бедлам, пытающихся навести там порядок. Образовавшиеся на картошке парочки не были крепкими, все-таки всего первый курс, но… Две пары удержались вместе все пять курсов, а ближе к концу учебы даже дошли до загса.
После института выпускников ждали рабочие будни инженеров, включавшие и так называемую «шефскую помощь селу».
Снова в колхоз я поехал примерно через полгода после моего распределения и прихода на работу в НИИ. НИИ был самым обычным, третьекатегорийным. И зарплаты в нем были такие же — маленькие. Зато у нас было весело и никто никого не подсиживал. Колхоз от НИИ был другим, нежели колхоз на втором курсе универа. Различий было четыре.
Во-первых, контингент. Отличался и весьма. Когда я был в колхозе вместе с нашим отделом, рядом со мной пахали несколько аспирантов, пара кандидатов физико-математических наук, а все остальные были ведущими и старшими инженерами. Далеко не школяры.
Во-вторых, сроки поездки. Студентами мы ехали на месяц. А тут был сложный скользящий график по всему НИИ. Отдел за отделом ездили от мая по сентябрь. Каждому выпадало недели по две на человека. Ну, иногда летом впрягали прицельно комсомольцев — это были те же две недели, но, помимо двух недель вместе с отделом, внеплановые, так сказать.
В-третьих, работа. Если будучи студентами, мы просто собирали картошку, то тут, в порядке шефской помощи — делали целый спектр работ.
Те, кто ехали весной, занимались сбором камней. Некогда, давным-давно, пришедший к нам из Скандинавии ледник принес уйму мелких и крупных камней. Они каждый год вылуплялись из земли. Видимо, цикл промерзания-оттаивания выгонял булыжники вверх, а плугам было от этого нехорошо. Посему все поля надо было перепахивать, выбирая камни, вылезшие наверх после зимы.
Сразу после камней, в том же мае, шла посадка картошки. После посадки картошки шло время… разных работ. То мы разгружали вагоны, то что-то еще. Далее шел сенокос. Переборка, помощь в перегрузке в сенохранилища…
Потом, уже по осени, шел сбор той же картошки и прочих овощей.
Где все это время пропадали рабочие совхоза? Загадка! Трактористы, водители и машинисты были. А вот на ручную работу… На полях были только мы.
Четвертым различием я бы назвал культуру пития. Точнее — ее полное отсутствие. Если в бытность нашу студентами, мы втихаря привозили с собой поллитру или чекушку, кою и выпивали, одну на всю большую компанию, то тут нам руководство отдела просто выделило канистру спирта. Мы ее разводили до нужной кондиции (1:1) водой и наливали по полкружки алюминиевой. Эти кружки и ждали нас за столами в столовой на обедо-ужине после окончания работы.
Но было и много общего. Я пару раз был в колхозе в составе так называемого комсомолько-молодежного десанта.
С питьем при этом было много строже, чем когда ехали с отделом. Зато контингент был одного возраста, собранный со всего НИИ — парни и девушки, молодые инженеры. Танцы тут были покруче. Девушкам хотелось замуж.
Вообще, в некотором смысле, тот колхоз был способом знакомства. Молодые и холостые знакомились в колхозе, а потом и женились.
Что можно сказать о смысле этой «шефской помощи селу»?
Было ли это злом? По-моему — нет. Было ли это глупостью? Наверное — да.
И все-таки… Мы тогда были молодыми, картошка вкусной, водка холодной, а Солнце светило ярче.
Автор: Игорь Вадимов
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
«Платят неплохие деньги». Тяжело ли работать на уборке урожая, и сколько там можно заработать
Корреспондент агентства «Минск-Новости» отправилась в крестьянско-фермерское хозяйство на уборку урожая, чтобы узнать, насколько тяжело это дается и сколько денег можно заработать.
Осенью в крестьянско-фермерском хозяйстве «АгроЛайнПлюс», что в деревне с бойким названием Вызваленне (в переводе с белорусского — освобождение), горячая пора. Каждый день около сотни жителей близлежащих населенных пунктов и столицы приезжают на поля (они, к слову, простираются на 800 га), чтобы собрать овощи и подзаработать. Вот и я решила сменить интеллектуальный труд на физический и попробовать себя в новом качестве. К первому ударному рабочему дню подготовилась основательно: сделала ссобойку и налила в бутылку воды (они так и остались в недрах холодильника), нашла подходящую одежду и пораньше легла спать, наивно полагая, что смогу дольше оставаться бодрой, а значит, и с задачей по уборке урожая справлюсь хорошо.
Проснуться с первыми трелями будильника не удалось. Когда он в очередной раз прозвенел, на часах уже было 7:00. «Опаздываю», — подумала с ужасом и, кое-как собравшись, помчалась на остановку. К счастью, успела. Спустя полчаса я уже заполняла регистрационную карточку в отделе обслуживания граждан № 3 управления занятости населения комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома, чтобы получить направление на общественные работы. Пока записывала в графы имя, дату рождения и другие биографические подробности, краем глаза наблюдала за теми, кто, как и я, захотел провести день на свежем воздухе, занимаясь полезным делом. Таких оказалось немало — в помещении яблоку негде было упасть. Для многих, как выяснилось, работа в поле не в новинку. Один из моих новоиспеченных коллег сказал, что уборка овощей — его единственный источник дохода в последнее время. Пока не найдет постоянное место работы, говорит, будет трудиться на благо крестьянско-фермерского хозяйства.
— Раньше у меня был дачный участок, но пришлось продать. А мне нравится работать на земле, поэтому и езжу на сельхозработы. Платят неплохие деньги, если постараешься, еще и овощи по приятной цене можно купить, — говорит Ирина.
Женщина берет направление и идет в сторону микроавтобуса, который доставляет работников в хозяйство. Спешу за ней и я, провожаемая удивленным взглядом водителя: молодые люди к такому способу заработка прибегают редко.
В начале девятого отправляемся в дорогу. Во время пути одни, убаюканные шуршанием шин по асфальту, досматривают сны, другие шепотом говорят о насущном. Вскоре машина сворачивает с широкого проспекта, оставляя Минск позади. На смену индустриальному пейзажу приходят полотна бескрайних полей… Прежде чем приступить к труду, сборщики урожая переодеваются (я же подготовилась заранее, однако позже поняла, что запасная одежда и резиновые сапоги были бы нелишними), берут сетки и ведра и, разделившись на небольшие группы, вместе с бригадирами идут в поля. Кстати, в этом хозяйстве выращивают около 20 видов овощей. Кому-то поручено собирать огурцы, кому-то — свеклу. Меня с напарниками — Натальей и Дмитрием — отправили убирать кукурузу.
Последний раз я этим занималась в детстве и, насколько помню, справлялась неплохо. Сейчас же царица полей была неприветлива: сквозь высокие растения сложно пробраться, а зрелые початки и вовсе сначала не поддавались, предательски продолжая висеть на стебле. С таким успехом 100 сеток (именно такую задачу поставили перед нами) не соберешь.
— Давайте вы с Наташей будете собирать кукурузу, бросать ее мне, а я стану складывать в сетки, — обратился ко мне Дмитрий минут через 20 после начала работы. Предложение, прямо скажем, мне не понравилось: втроем ведь управимся быстрее. Однако мои доводы напарник выслушать не захотел и поступил по-своему.
Собрав волю в кулак, я начала борьбу с упрямой зерновой культурой. Медленно продвигаясь вперед, с силой срывала початок за початком (не остановилась, даже когда стал накрапывать дождь), но сетки все равно выглядели жалко. Казалось, даже Наталья, справлявшаяся куда лучше меня, не спасет положение. А сумма, которую вручают в конце дня, между прочим, зависит от коллективной работы и числа собранных сеток. Заметив мое отчаяние, на помощь пришел бригадир Николай Пристром. Дружелюбный мужчина показал, как удобнее собирать кукурузу, срывал ее сам, заметно способствуя сбору урожая. К полудню сеток — вот уж приятная неожиданность! — было 37.
— Наблюдаю, как работники справляются с обязанностями, что у них получается лучше всего. Подыскиваю то место, где они смогут насобирать больше овощей, соответственно, лучше заработать, — поясняет Николай и посылает Дмитрия на склад: там нужны грузчики.
Меняем локацию и мы с Натальей. Во второй половине дня трудимся на огуречном поле, конца и края которому не видно. На грядках копошатся люди, кто-то быстрее, кто-то медленнее срывает овощи и отправляет их в ведро. Первое время работа у нас спорится: емкости довольно быстро наполняются огурцами, и их тут же увозят тракторы.
— У меня проблемы со здоровьем, поэтому не на всякую работу могу устроиться. Сейчас прохожу комиссию МРЭК, чтобы подтвердить группу инвалидности. Пока вот тружусь здесь: деньги лишними не бывают, — говорит напарница. — О сельхозработах узнала случайно: увидела объявление в отделе обслуживания граждан. Решила съездить. Собрать овощи — дело нехитрое, только физически непростое.
Соглашаюсь с ней. К концу дня непривычное для меня занятие дает о себе знать: гудят ноги, болит спина. Но это ничто в сравнении с удовлетворением от выполненной работы, за которую и нормально заплатили — чуть больше 32 рублей. На часах 18:30, пора домой.
— Работники собирают овощи согласно заказам, поступающим из разных торговых точек. Затем плоды перебирают и отвозят в магазины. Какую-то часть продукции поставляем на консервные заводы, что-то оставляем в хранилищах, — рассказывает директор крестьянско-фермерского хозяйства Виталий Секержицкий.
Несмотря на усталость, боль в мышцах и испачканную одежду, я довольна собой. Эксперимент удался. Благодаря ему убедилась, что время от времени нужно менять сферу деятельности. Работы в хозяйстве продолжатся до поздней осени. Вероятно, еще вернусь сюда.
Справочно
Оплачиваемые общественные работы по уборке сельскохозяйственной продукции в фермерских хозяйствах организует комитет по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома. Доставка к месту работы и обратно бесплатная — на транспорте, предоставленном комитетом. Для тружеников предусмотрен недорогой горячий обед. Также они могут купить овощи по невысокой цене.