путешествие на крыше поезда
Езда на крыше электрички: «минусы» и опасности
Московская молодежь осваивает новый вид городского экстрима: стремительно обретает популярность «зацепинг». Это поездка на поезде в прямом смысле слова: на крыше, между вагонами и даже под вагонами. Искателей острых ощущений влекут риск, адреналин и признание среди единомышленников. Их не смущает, даже возможность сгореть заживо от удара током или попасть под колеса электрички. Напротив, на форумах зацеперов в Интернете, активно обсуждается возможность прокатиться на скоростном «Сапсане».
Как правильно оседлать электропоезд, точно знает некая группа молодых людей для которых это модное увлечение, вид спорта. Такую вот верховую езду они называют «зацепингом» или «электричкингом». В сети уже появился видеоролик. В нем катаются с ветерком, рискуя собственной жизнью и нарушая все мыслимые и немыслимые правила железнодорожных перевозок. И учат этому всех желающих.
Никаких контролеров, давки и попрошаек, места – хоть лежачие. О безопасности в ролике, впрочем, тоже упомянули. Например, о том, что контактная сеть – та что над головой – находится под напряжением в 3 тысячи вольт, и лучше бы соблюдать дистанцию в 1 метр, Что будет, если эту дистанцию случайно нарушить, или насколько велик шанс угодить под колеса своей же электрички, авторы не сообщают.
«Хобби у них такое: проехать на поездах на крышах так называемая молодецкая удаль», – сетует Юрий Смирнов начальник уголовного розыска московско-курского ЛОВД на транспорте. – Многие из них не понимают, что езда подобного рода на электропоездах ведет к смерти и причинению тяжкого вреда здоровью».
То же горьковское направление чуть больше месяца назад. Места на крышах и между вагонами занимали даже не отчаянные подростки, а вполне себе солидные пассажиры. Тогда из-за ремонта путей и отмены нескольких рейсов многим это казалось единственным способом покинуть переполненную платформу. Они в общем-то были готовы терпеть и тесноту, и духоту, и торговцев, если бы смогли войти в вагон.
В руководстве железной дороги тогда заявили, что люди в общем-то должны и сами понимать, насколько рискован этот способ езды. Милиция пыталась снимать нарушителей с поездов, но пока слезал один, в другом месте забирались пятеро. Впрочем, это так называемый вынужденный «зацепинг».
В этот раз у турникетов остановили тех, кто превратил это в опасный аттракцион.
«У нас поступила информация, что сегодня на электропоездах по Горьковскому направлению группа молодых людей собирается проехать на подножках и на крышах вагонов, – рассказывает Юрий Смирнов. – Провели профилактическую беседу, поставили на фотоучет и отпустили домой».
Беседой они отделались лишь потому, что не успели влезть на крышу. В следующий раз всех, кто слишком буквально понял фразу «сесть на электричку», обещают наказывать крупными штрафами.
Путешествие на крыше поезда
Как объехать США на товарных поездах без денег и знания языка
Ольга Цынская
Один из главных героев русского тревел-ютьюба, путешественник Илья Бондарев проехал США на товарных поездах, без денег и знания английского языка. За его приключениями следили миллионы пользователей. В интервью РИА Новости он рассказал, где приходилось ночевать, что ел, почему чуть не попал в тюрьму, а также о культуре современных американских хобо и о том, как можно неожиданно стать «королевой бродяг».
Пять лет назад я отправился в кругосветное путешествие.
Мне было 22 года, и я очень хотел узнать мир. В кармане было 800 долларов. В каждой стране я останавливался на месяц-два и через год добрался до Америки. Обычно я езжу автостопом, но в Штатах это не очень развито, поэтому там я решил перемещаться на товарных поездах. Тем более что такой опыт у меня уже был в России.
Хотя денег практически не было и языка я совсем не знал, особых проблем с питанием и жильем не возникло.
Например, в Нью-Йорке, где я провел два месяца, каждый день супермаркеты выставляют в пластиковых пакетах еду, срок годности которой подходит к концу. Притом что это совершенно нормальные продукты, которые еще утром продавались в магазине. В США поставки продуктов отлично налажены, остатки просто негде хранить, и их выставляют на улицу, чтобы потом утилизировали специальные службы.
Когда ехал через страну автостопом, комбинируя с поездками на товарняках, водители часто дарили деньги, какую-то еду.
Или, например, сижу в «Макдоналдсе», ем подаренные консервы — кто-нибудь обязательно угостит купленным здесь же сетом. Короче, с голоду точно не умрешь. Ночевал где придется. Даже в пустыне. В городах — чаще всего на крышах придорожных кафе или заправок, они там невысокие, на них легко забраться.
С полицией часто приходилось сталкиваться.
По дороге из Нью-Йорка в Вашингтон, где автостоп запрещен, меня несколько раз пытались увезти с трассы. Конечно, могли бы арестовать, но это лишняя проблема для них, так как у меня не было американского айди.
Однажды увезли очень далеко, чтобы я не мог обратно пешком вернуться, — на одинокую, потерянную где-то в густых сумерках автобусную станцию.
«Можешь идти, но если вернешься на хайвей, то я арестую тебя!» — предупредил полицейский. Я оказался в настоящем кино. Автобусы прибывали редко, из них выскакивали закутанные в длинные плащи персонажи с паутиной татуировок на лице, покупали себе кофе в автомате и удалялись. После двухчасового ожидания попутки я наконец уехал.
С транспортной полицией, когда перемещался на товарняках, тоже пересекался.
Во многих странах США воспринимают как прогрессивное общество, в котором давно нет многих проблем, например голода.
Но есть другие — экзистенциального характера. Меня всегда интересовала эта тема. В том числе современные американские хобо.
Я проехал Россию на товарных поездах
У фильма На товарных поездах через Америку несколько миллионов просмотров на Ютубе. Его автор Илья в октябре вернулся из 40-месячной кругосветки, и финальным отрезком стало путешествие от Владивостока до Москвы на товарняках: два месяца долгого медитативного пути почти в полном отрыве от людей. Фильм об этом по сериям выходит на ютуб-канале Ильи, а новые приключения — в инстаграме @ilia_zhe.
Мы расспросили его, как оно вообще.
Лера Железова
Я пробовал ездить на товарняках ещё до того, как запланировал кругосветку. Я тогда проехал с юга на север России автостопом, вернулся домой, и стало как-то скучновато. В один из дней шёл по станции и думал, как было бы круто уехать куда-то на товарняке. Эта мысль как будто из культурного слоя вылезла. Вот есть товарняки, и в каких-то фильмах и рассказах, в каких-то романах, которые я читал, люди так делали. Ну окей, поехали.
Как родилась идея
Тогда казалось, что путешествовать этим способом нереально. Когда я в первый раз предпринял серьёзную попытку прокатиться, я не знал, куда едет поезд. В итоге из Брянска приехал в Москву, и это было прикольно.
Проехать по России на поездах я придумал, когда началась кругосветка. Мы автостопом объехали Кавказ и снова через Россию отправились в Китай. Ехали там, где шоссе проходит по сопкам, а внизу поезда едут. Всё это выглядит очень красиво, как в Гарри Поттере. Подумал, что хочу тут на товарняках проехать. Но тогда я ехал в Китай и решил, что сделаю это на обратном пути.
Фото: из личного архива Ильи Бондарева
Как ездить на товарняках
Если ты знаешь, как это работает, ты можешь ездить очень легко. На железной дороге ничего просто так не делается. В России рабочий день машиниста обычно длится восемь часов. Средняя скорость товарняка — 50 км/ч. Таким образом, за 6–8 часов (зависит от качества полотна и рельефа) товарный поезд может без остановки проехать только 300–400 километров. Потом обязательно будет станция смены бригад: в этих местах я могу слезть с поезда, пополнить запасы еды или остаться на ночёвку. По спутниковой карте такие станции легко найти: они довольно крупные, выделяются на фоне других станций и разъездов.
Ещё у нас в стране есть разные производства. По грузу ты можешь примерно понять, куда поедет поезд на развилке. Например, вагоны из-под угля, которые едут по Транссибу, свернут на Кемерово. Их там загрузят углём, и они поедут обратно на Дальний Восток. Если ты после Читы запрыгнул на поезд с лесом, скорее всего, он поедет в сторону Китая, в Забайкальск. Если тебе туда не надо — не прыгай на поезда, которые везут лес.
Есть электровозы и тепловозы, и по локомотиву можно понять, куда поедет поезд. Если прицепили электровоз, он не сможет поехать по ветке без электричества.
Наверное, я зря всё это рассказываю.
Фото: из личного архива Ильи Бондарева
Как продумывали маршрут
Мы с Ильёй (напарник-тёзка — прим. ред) начали под Владивостоком, со станции Смоляниново. Оттуда до Новосибирска, считай, идёт одна дорога — Транссиб. Развилок немного, они легко проезжаются. Параллельно Транссибу на севере из Советской Гавани идёт БАМ, и мы решили перейти на него в районе станции Известковая. Там совсем дичь, потому что нет электрификации. Идут только тепловозы, поэтому меньше шансов, что тебя ударит током. Можно вылезать на бортик вагона и спокойно ехать сверху. Но получается намного медленнее, чем на Транссибе.
За всю поездку по России мы ошиблись только один раз. Поезд свернул в сторону Кемерово, куда мы не собирались: это было очень логично — вагоны из-под угля едут в Кемерово. Моя ошибка: посмотрел карту и не увидел отворотку просто потому, что до этого всё шло так легко и хорошо. Отчасти вышло даже лучше, потому что кругом было очень живописно.
Вообще, наш маршрут был совсем несложный. Из Москвы было бы гораздо сложнее.
Глушь
Многие думают, что на товарняках легко оказаться в глуши. Но рядом с большинством станций есть посёлки, которые появились во время строительства Транссиба. В таких посёлках есть магазины, где можно найти всё, что нужно. Илья постоянно брал много еды, а я по старой привычке из Америки могу путешествовать с одним сникерсом в кармане.
Представь, как много станций по всему Транссибу, и совсем глухие можно пересчитать по пальцам руки. Обычно такое бывает в крупных городах, но до города всегда легко добраться даже на общественном транспорте.
Фото: из личного архива Ильи Бондарева
Вещи и быт
У меня был свитер, лёгкая куртка, джинсы, шорты, спальник, пенка туристическая, гамак. Ещё была камера, ноутбук, жёсткий диск и флешка, но это всё я не считаю, это не всем нужно. У Ильи был тот же походный набор плюс газовая горелка и котелок.
Ещё я носил тент, который мы взяли, чтобы укрываться от дождя. За два месяца, что мы ехали через Россию, мы использовали его всего два-три раза. Когда приехали в Новосибирск, отправили тент и некоторые другие вещи домой Почтой России. Тент весил всего полкило, но всё равно стало существенно легче.
Когда ехали куда-то, смотрели, рядом с какими станциями есть речки. Все населённые пункты стоят у речек, и это ещё одна важная штука. Иногда речки довольно далеко, но если близко — мы ходили туда помыться и что-то постирать. На Дальнем Востоке холодные речки, но нам это не мешало. Там вода холоднее, чем в Байкале.
Не понимаю чуваков, которые берут с собой в путешествие на товарняках или автостопом большие рюкзаки, как будто идут в автономный поход на много дней. В США я познакомился с ребятами, которые путешествовали на товарняках, — у них были гигантские рюкзаки по 25 килограмм. Они не могли бегать за товарняками, залазили в них на стоянках. С собой у них была большая собака. Когда я спросил у парня, почему рюкзак такой тяжёлый, он сказал, что там собачий корм.
Товарняки в Америке vs в России
В США мне нравилось больше, потому что там удобные вагоны, из них проще смотреть по сторонам. Там поезда едут примерно в два раза быстрее, ты большее расстояние можешь проехать. Там меньше ловят. Из-за того, что вагоны быстро едут, можно не прятаться: всё равно никто не заметит, что ты на них залезешь.
А в России много встречных поездов. Наверх вагона залезаешь, и тебя могут увидеть машинисты встречного состава. В США контейнеры, и ты за ними сидишь, тебя никто не видит. Ты меньше напрягаешься.
В США более панковская атмосфера, а здесь более медленная, более философская. Расстояния большие: ты едешь, едешь, едешь и никак всё не приедешь. Мы проехали первую небольшую часть пути и стали ныть «Когда мы уже приедем», «Мы так долго едем». А ещё даже четверть пути не проехали.
Залезаешь наверх вагона и большую часть времени просто смотришь по сторонам. Или спишь в гамаке. А ещё мы вдвоём ехали, вдвоём не так скучно. Иногда можно почитать, но поезд трясётся, и не всегда удобно. В гамаке лучше: он качается и смягчает тряску. У меня была книжка на телефоне, «Бойцовский клуб».
Восхищение
Меня перестала впечатлять природа несколько лет назад. Сразу после Грузии: тогда мы ехали через горы, было много красивых мест. И в какой-то момент ты понимаешь, что это просто ещё одно красивое место. Ну, прикольно.
Потом это работает только в совокупности. Тебя красивые места могут удивить, только если есть ещё какие-то эмоциональные штуки. Например, есть такое место, одно из самых красивых в мире, — гора Рорайма в Венесуэле. Там затерянный мир, там край света. Стоишь сверху, а под тобой падают водопады и собираются облака. И кажется, что ещё ниже обязательно есть три слона на черепахе. В мире есть и другие красивые места, например ледник Перито-Морено в Аргентине, но туда мы приехали на такси как обычные туристы, тогда как к Рорайме шли семь дней, и было много походных трудностей: лезешь на гору, попадаешь под дождь, замерзаешь. Перед тем как прийти в это место, ты испытал много-много эмоций. Поэтому вид с Рораймы сносит голову, а с ледником такого нет. Если бы я с самого начала из России прилетел в Аргентину, был бы от ледника в восторге, но я уже много чего видел.
Если в России ехать с востока на запад, природа меняется очень медленно. Это красиво по-своему, но для местных, наверное, не так. В Ушуайе, самом южном городе на планете, очень красиво: заснеженные горы, место классное и атмосферное, да ещё и зима, всё заносит снегом. Нас подвозил местный, и я ему сказал: «У вас здесь здорово». А для него это обычно: «Я здесь живу, мне не кажется это красивым». Ну и такое я слышал не раз. Каким-нибудь чувакам из Амазонии Сибирь покажется очень странным местом. За счёт этого она для них будет очень красивой.
На товарняках от Владивостока до Москвы: Илья Бондарев — о том, как совершить кругосветку с нулем в кармане
— Почему ты решил вернуться в Россию после 3,5 лет кругосветки?
— На самом деле, ужасно соскучился по русскому лету, а еще после путешествия на товарняках по Америке хотелось снять видео о России. В комментариях мне часто писали, что Россия — это днище и здесь можно только умирать со скуки. Я хотел показать, что это не так. Проехавшись от Владивостока до Москвы, я часто встречал людей, которые очень хотят путешествовать.
— Только не совсем понимают, как это сделать.
— А для этого не много нужно. К примеру, после Южной Америки я даже палатку не вожу. У меня с собой только гамак, пенка, спальник, пара комплектов одежды и камера с ноутбуком для съемок.
— Мне придется задать пару технических вопросов. Допустим, у меня нет сбережений, и я не представляю, как зарабатывать в процессе. Что делать?
— Можно найти нелегальную работу — к примеру, в США через группы на фейсбуке легко устроиться официантом или грузчиком. Если становишься официантом, то осторожнее с чаевыми: когда их делят работники, а не начальство, могут кинуть. А вот когда я работал грузчиком, нажиться на мне никто не пытался. В странах вроде Чили или Аргентины, где хорошо развит туризм, тоже всегда нужны официанты. Большим плюсом будет знание испанского. В Южной Корее можно устроиться на поля собирать кимчи. Там, соответственно, лучше бы знать корейский.
Вообще, если тебе нужно прямо сейчас достать откуда-то денег, и это вопрос жизни и смерти, твой мозг сам найдет решение проблемы. В каждой стране мира интуитивно понимаешь, как быть: так Азия превратилась в Мекку бродяг из России, которые продают открытки и фотографии (хотя это уже не в новинку и сходит на нет), а в Южной Америке аргентинцы устроили целые представления — выступают на светофорах с файер-шоу, ездят на одноколесных велосипедах, жонглируют, а потом проходят вдоль машин и собирают деньги.
Мой друг в Южной Америке продавал на светофорах Super Ocho. В Чили это что-то вроде нашей «Аленки». Покупаешь в супермаркете целую упаковку и продаешь в розницу: они дешевые и хорошо расходятся, даже если ты поставишь цену в два раза выше.
В путешествии ты либо смекаешь насчет подобных вещей, либо учишься жить совсем без денег. Выезжая из Брянска, я взял с собой то ли 1000 долларов, то ли 800 и осознание того, что рано или поздно деньги кончатся. Как выкручиваться, я понял только тогда, когда это произошло. Так, в Нью-Йорке я прожил два месяца абсолютно бесплатно. Помогал волонтерить чуваку с Airbnb, прыгал через турникеты в метро, через сайт нашел компанию фриганов и забирал свеженькие роллы с лучших нью-йоркских мусорок. Как по мне, с деньгами ты путешествуешь или нет, главный вопрос не в том, как их в случае чего достать, а в том, готов ли ты остаться без них.
— Так, я еще не готова. И по опыту знаю, не всегда получается вписаться даже по каучсерфингу, где тогда ночевать?
— Зависит от погодных условий, но в больших городах самое лучшее — крыши. Я разбивал палатку на крыше «Макдоналдса» (там была лестница под замком, но это не помешало забраться) и меня не беспокоили менты, охранники или гопники. Механизм такой: либо ты находишь спокойные места, либо приучаешь себя не бояться.
Еще отличная вещь — гамак, на нем легко спрятаться между деревьев, и тебя никто не найдет. На чердаки лучше не лезть — там голуби, а вот пожарные лестницы хорошо подходят, если холодно и крыша закрыта. Можно проситься в храмы: в Юго-Восточной Азии любой буддистский храм пустит переночевать. В русских я вписываться не пробовал, но что-то мне подсказывает — сомнительная идея.
Есть и очевидный вариант: случайные знакомства. Куда лучше каучсерфинга или хостела. Чтобы жить какое-то время с человеком, нужно, чтобы он был свой в доску, таких очень сложно отыскать. А тут тебя человек вписывает по доброй воле — к примеру, водитель, который подбросил тебя на трассе. В некоторых странах особо охотно зовут в гости — скажем, в Грузии и Таиланде. Еще отличный вариант — встретить на другом конце мира соотечественника. Мы так разговорились с русским парнем и вписались к нему на яхту в Карибском море.
— Очень в стиле хобо. В одном из интервью ты упоминал, что стал ездить на товарняках, вдохновившись как раз ими и Джеком Лондоном. Ты продолжаешь по этой же причине?
— Не только. Товарняки — это ведь невероятный драйв. Особенно поначалу. Я понимал, что ввязался в настоящее приключение, когда определял, на каком именно составе ехать, запрыгивал так, чтобы меня никто не заметил.
Много лет назад, гуляя по вокзалам, я часто думал именно о таких путешествиях: поезда мелькали где-то в культуре, но в реальности этим никто как будто не занимался. Гугл не выдавал ни одного видео, где люди ездили бы на товарняках. Как-то мы с другом бродили вдоль станции, шел дождь, и мы в первый раз запрыгнули на товарный поезд. Проехали пару станций и решили: круто. Через пару недель я снова прогуливался там, уже один, запрыгнул и уехал в Москву.
— Погоди, ты просто вышел прогуляться, прыгнул на крышу поезда и унесся?
— Я пришел на станцию с намерением запрыгнуть, но у меня с собой не было ни спальника, ни даже телефона. Только йогурт и обрывок бумажной карты Брянской области. И вот я в полувагоне, смотрю на карту и на таблички с названиями мест, пытаюсь понять, куда еду. Вечереет, вокруг март, еще снег лежит — хотелось нырнуть в него на полном ходу, было ужасно холодно. Недалеко от Москвы поезд чуть притормозил и я спрыгнул, понятия не имея, где нахожусь. Одинокая станция электрички и киоск с билетами. Добрался до Москвы, переночевал в хостеле.
— Ты как-то говорил, что если имеется «план Б» или вообще план — это не настоящее путешествие. В этот раз ты тоже не планировал маршрут?
— Транссиб — это слишком легко. Там нет глухих и затерянных мест, как на БАМе, где можно отыскать что-то действительно удивительное. Как-то машинист локомотива вписал нас в Февральск — разбитый городок на 4000 жителей. Представь: БАМ, вокруг тайга, болота и островок с серыми пятиэтажными панельками и стремными гаражами, в которых расположены магазины. А в самом центре этого великолепия — футбольное поле второго поколения и современный спорткомплекс. Как раз туда нас и вписали к седому морщинистому мужичку, который в одиночку заморачивался, ездил в федеральный центр и получал это поле, а теперь тренирует там ребят. Я, скорее всего, выложу интервью с ним.
Плюс, на БАМе попросту удобно — там нет электрификации. Почти на всех дорогах в России сверху есть контактные провода, а на БАМе гоняют дизельные тепловозы. Это значит, можно вылезать на крышу, не боясь, что тебя ударит током.
Важная вещь в России — это провода. Есть два типа напряжения: переменное и постоянное. К переменному нельзя приближаться — может ударить с полуметра, а если погода влажная, то лучше держаться метра за три от него. По напряжению, кстати, можно определять, куда отправится поезд.
— По ветке с переменным током никогда не поедет локомотив, заточенный под постоянный, и наоборот. Достаточно взглянуть на состав, чтобы понять, куда он отправится. На Известковой мы похожим образом и ориентировались: к составу прицепляют тепловоз, который идет без электричества, значит, он идет на север.
Есть и другой лайфхак: спросить машиниста, не подбросит ли он тебя в такую-то сторону. Скорее всего, скажет: «Я туда не еду». А если ответит: «Не возьму» — то ты будешь точно знать, что едет он именно туда. Еще можно ориентироваться по грузу: если вагон с углем, вероятно, едет в сторону Кемерово, Новокузнецка. Кстати, уголь — самый дерьмовый груз.
— Да ты постоянно грязный. Как-то раз мы довольно беспечно ехали, спрыгнули, заходим в кафешку в какой-то глухой провинции и спрашиваем, можно ли у них поесть. А они на нас смотрят и охеревают: мы черные, как шахтеры, с ног до головы. Без преувеличений — только зубы белеют. Сказали: «Ну вы это, только умойтесь».
Иногда приходилось ночевать прямо так. Почти все города строят возле водоемов, но на Дальнем Востоке ужасно холодные реки — ноги сводит за пару секунд. А станции от населенных пунктов бывают далеко расположены.
— Не могу не узнать: у тебя есть медицинская страховка?
— Не было случая, когда она мне пригодилась бы. За всё путешествие я сделал только одну прививку от желтой лихорадки перед Амазонией, и то потому, что справка требовалась на границе. Формально. На деле — всем плевать.
— И за 3,5 года с тобой ни разу ничего не случалось?
— Простужался иногда. Самый тяжелый раз был в Малайзии, когда я несколько ночей провел на крыше многоэтажной парковки под тропическим дождем. Но я поправился через три дня — у меня крепкое здоровье.
Из серьезного — попадал в аварию на мотоцикле. Ехал по серпантину в Колумбии в охренительном настроении, включил музыку, разогнался и стал дерзко входить на поворотах. Мы тогда притормозили, чтобы купить арбуз, и у меня мелькнула мысль: если и дальше так поеду, точно врежусь. Ну и врезался. Проигнорировал знак снижения скорости на крутом повороте, не вписался и вылетел прямо на грузовик. Мотоцикл под него и в мясо, а я полетел мимо кабины. Помню, успел подумать только: ну всё, приехали, отправляюсь на тот свет.
— Истинный путешественник: приехал — отправляюсь.
— (Смеется.) А когда тело проверил — рука шевелится, нога на месте — первая мысль вроде была: значит, еще поезжу. Мне повезло, обычно такое смертью заканчивается.
— А как тебе удается убедить семью, что такой образ жизни — это ок?
— Ну я ведь до сих пор живой, значит, ок.
— И ты совсем не страхуешь себя на случай ЧП?
— Я и поехал в путешествие, чтобы попадать в пограничные ситуации. Но тут есть своя тонкость: когда я еду на мотоцикле, им управляю я — значит, вся ответственность тоже на мне. А есть вещи вроде тяжелых болезней, которые нельзя контролировать, но они менее вероятны.
— Когда охранники в Бразилии палят из пистолета — это не самое вероятное событие. Кстати, как не напороться на охрану?
— Нужно просто быть внимательным. За всё путешествие от Владивостока до Москвы мы только раз попали в ментовку. Полночи проторчали в отделении и в итоге получили штраф — 100 рублей. В другой раз мы сбежали от охраны, нас помогли отловить местные жители, но сдавать в полицию не стали. Это было на Дальнем Востоке, где люди проще относятся к таким вещам и в целом более отзывчивы. Они мне напоминают латиноамериканцев, которые всегда улыбаются, а в магазинах говорят тебе: “Que quieres mi amor?” («Что желаешь, любовь моя?»). Правда, на Дальнем Востоке забота иначе выражается: когда ты о чем-то спрашиваешь или просишь человека, он действительно размышляет, как и чем тебе помочь, а не механически отвечает «нет».
— А если ты сталкиваешься не с отзывчивой дальневосточной охраной, а со стереотипным российским ментом? Как с ним договориться?
— Да просто: любой человек реагирует на твою реакцию — ответишь вежливо, он поймет, что ты адекватный, и будет нормально общаться. Впрочем, влияет еще и то, один ли ты или с напарником: меньше вероятность, что на двух людей станут наезжать.
— Обычно ты путешествуешь один. Почему в этот раз не поехал?
— Путешествие через всю страну — это 10 000 километров, ты устанешь, если в одиночку поедешь на товарняках. А здесь вы делегируете обязанности между собой, да и не так скучно: мы ехали два месяца и, бывало, проезжали по 18 часов за раз. Илья мне рассказывал о тонкостях российской железной дороги, о многом я не знал.
— В одном из интервью ты сказал, что, когда едешь один, всё зависит от твоего состояния — либо ты поймал дзен, либо ты ввалился в бэд-трип. А когда едешь с кем-то — это компромиссы и уступки. Как всё-таки лучше?
— Одному. Если ты хочешь откровений или, попросту говоря, охреневать от жизни, нужно ехать одному. С кем-то ты всегда заключен в микровселенную, и вам проще взаимодействовать с окружающим.
— Но долго быть в одиночестве станет, как бы сказать без тавтологии, одиноко.
— Да, но для этого есть музыка, иногда — книги. Как-то я ночевал в пустыне, и было ужасно тоскливо: только я и пустота. Тогда я развел огонь, и стало спокойно. А когда едешь на товарняке, ты просто смотришь по сторонам и размышляешь наедине с собой. Дорога — отличное место, чтобы подумать. Как в походе или в трипе — отключаешься от всего и анализируешь свой опыт.
Если станет совсем одиноко, можно найти попутчика: в Америке, например, есть PanAmerican Travelers Association. Ребята по Панамериканскому шоссе путешествуют, с ними можно скооперироваться или обменяться советами. Я в США просто менял поезда на автостоп для разнообразия. Приятно побыть с людьми, даже если ваше общение поверхностное, а ты сам даже языка толком не знаешь. В автостопе и не важны разговоры, главное — ощущение момента. В машине ты как в отдельной вселенной. Тебя не волнует ни то, что было до, ни то, что будет после, ты просто едешь здесь и сейчас.
— Я читала твой мини-дневник об американском автостопе на «Ленте». Довольно меланхолично.
— Конечно, там редактор вырезал самые острые моменты. Не понимаю, как законы о пропаганде вяжутся с художественными текстами. В истории вся эта дичь может быть базовой мотивацией у героя или движком действия, даже в интервью. Неправильно, что нельзя говорить откровенно.
— Тогда давай откровенно: ты ночуешь на улицах, перемещаешься дикарем, еду уводишь из супермаркетов — это принципиальная позиция или вынужденное?
— Еду я только в США уводил, когда совсем денег не было. А почему в целом я веду такой образ жизни? Деньги — это неплохо, они дают возможность делать то, что требуется прямо сейчас. Мне надо смонтировать видео — я оплачиваю отель и монтирую. Но с деньгами твое «завтра» обеспечено, и ты точно знаешь, что можешь пойти в хостел или купить себе билет на самолет. А огромный и охренительный мир никогда не показывает чудеса тому, кто от него прячется.
В Америке, когда у меня не было ни доллара, я жил в таком ритме: еду или иду, и начинает темнеть. Я останавливаюсь на месте, оглядываюсь по сторонам и вижу место, где буду ночевать: крышу или мост. Или бреду по пустыне и засыпаю прямо там, где меня застигла ночь, под звездами, а потом просыпаюсь и иду дальше. И в какой-то момент мир вокруг, его материальная сторона, становится не такой уж и важной: тебя будто еще не существует в нем, метафизически ты в ином пространстве. Это охренительное чувство: тебе ничего не надо. И еще — тебе ничего не страшно.
— Да. Ты просто понимаешь: среди вас всех самый поехавший — я. Когда живешь вот так, ты можешь позволить себе делать то, на что в обычных условиях человек никогда не подпишется и чего никогда не узнает: каково спать с бомжами где-то под мостом в американской глуши или ночевать на улице в мексиканском гетто, где людям головы отрезают. Вольно или невольно ты бросаешь вызов тому, что все говорят: в самом криминальном районе Мексики нельзя вот так просто приехать, лечь на улице и проснуться живым. Да ни хрена. Можно. Можно всё, что угодно.
— У тебя был момент, когда ты четко осознал, что прошел точку невозврата: проснулся на улице, почистил зубы в «макдаке», поел на улице и, уйдя пешком на Восток, понял, что теперь ты — бродяга?
— Ощущения, что вот с этой минуты я бомжара и антисоциальный, не было. Но в одном из путешествий мы с попутчицей очень сильно экономили и стали скатываться в супераскетизм. Около недели жили на крыше старого здания в центре Баку, мылись из 10-литровой бутылки воды, которую я наполнял в кафешке внизу. Такое повторялось периодически — в такие моменты чувствуешь, что впереди большая дорога, действительно большая, и в ней будет до хрена трудностей. Но будет и что-то стоящее.
— Путешествуя по Азии, я часто встречала путешественников с таким унылым видом, будто они срок мотают. Тебе когда-нибудь хотелось всё это бросить?
— Ты всегда понимаешь, что проблемы есть, но они не решатся, если бросить и отправиться домой, — станет только хуже. Я об этом и не думал никогда, честно говоря. Но порой наступает тотальная апатия, когда не хочется вообще ничего. Поэтому очень важно иметь цель или мечту, причем не обязательно умом понимать, что ты творишь, нужно чувствовать. Я чувствовал, что хочу объехать мир, и это не давало скатиться в экзистенциальный кризис.
— Сейчас твоя цель та же — объездить весь мир до самого края?
— Объездить мир — это, скорее, индикатор. Суть не в том, чтобы поставить галочки на карте, посмотреть разные страны, и даже не в том, чтобы «найти себя». Твои эмоциональные состояния меняются, будто водой окатили: только что было откровенно херово, а теперь у тебя экстаз, хотя ты ничего для этого не делал. Важно научиться переливаться из одного в другое и чувствовать окружающий мир. Если ты его не чувствуешь, ты делаешь что-то неправильно. Наверное, если долго сидеть в комнате и никуда не выходить, такое может случиться.
— И какая твоя истинная цель?
— Находить моменты восторга. Грустные, веселые или отчаянные — неважно. Главное, что это состояния, в которых становится ясно: ***** (черт возьми), да ведь я живу!