полы паркетные врачи анкетные
В первой версии документа говорилось, что депутаты лишь хотят исправить грамматическую ошибку в одном из законов. Но уже ко второму чтению закон переписали, добавив в него совершенно другие изменения. 10 октября проект был принят сразу во втором и третьем чтении. Согласно стенограмме заседания, вопросов по поправкам у депутатов не возникло, они не обсуждались. До сих пор, согласно ст. 42 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медпомощь в особом порядке оказывалась жителям закрытых административно-территориальных образований и сотрудникам вредных производств.
Итак, государственный служащий — это работник, исполняющий те или иные обязанности в соответствии с занимаемой должностью на государственной службе. Это значение достаточно широкое и объединяет работников различных сфер деятельности на всех уровнях государства. Официальной статистики по поводу обучения или лечения самих чиновников и членов их семьи, в том числе и детей, за рубежом не существует, но неофициальная статистика гласит, что это крайне популярное явление: дети высоких чиновников учатся в иностранных школах и университетах, а лечиться вся семья едет за границу.
Спикер Совета Федераций В.Матвиенко заявила, что «запрещать чиновникам и членам их семьи, лишать их права на охрану своего здоровья – это непозволительно, это нарушение Конституции, это вторжение в права и свободы граждан. Я считаю, такие законы неуместны в нашей стране». При этом Матвиенко в те моменты, когда находится в «сценическом образе» и вещает журналистам, проповедует, что российские госслужащие должны подавать гражданам пример и пользоваться отечественными медицинскими услугами. Вот только в день защиты детей вице-премьер РФ О. Голодец даже призвала Минздрав отслеживать работу благотворительных фондов по сбору денег для лечения пациентов за рубежом. По ее мнению, «практически всю» высокотехнологичную помощь можно получить и в России.
Полы паркетные — врачи анкетные
Полы паркетные — врачи анкетные
Существовало полугласное правило для работающих в «кремлевках»: не знакомиться с посторонними людьми, то есть с теми, кто не имел отношения к нашему, четвертому, управлению. Поэтому среди медицинского персонала много было неженатых и незамужних.
Во второй Кремлевской больнице заведующим отделением у нас был Глеб Сергеевич Розанов, брат известного профессора хирурга Бориса Сергеевича Розанова. Хорошо воспитанный, тактичный, мягкий в обращении, во всех отношениях приятный человек. В больнице считали его интеллигентом.
Наверное, эта врожденная интеллигентность и подводила его нередко…
Некоторое время он работал в институте имени Склифосовского, в чем-то провинился. Реакция начальства на его проступок показалась ему несправедливой. Розанов уволился из этого престижного лечебного заведения. Да не просто уволился, а вообще уехал из Москвы. Стал работать врачом в сельской глубинке. Но и там ему не повезло.
Как-то на прием пришла интересная молодая женщина в сопровождении мужа. Глеб Сергеевич пригласил ее в кабинет, а мужа попросил подождать в коридоре. Задав пациентке предварительные вопросы, он мягко сказал: «А теперь приляжем на кушетку и я осмотрю вас». Муж, услышав через приоткрытую дверь это «приляжем», подумал бог знает что и пожаловался начальству на «развратного врача».
Начались неприятности. Глеб Сергеевич опять возвратился в Москву. Какое-то время был без работы. Но в медицинских кругах его знали как отличного специалиста. И вскоре он был приглашен на работу во вторую Кремлевскую больницу, а немного спустя стал заведующим хирургическим отделением.
И все бы хорошо. Но… Опять его преследовали неожиданности и приключения. В один прекрасный день в патологоанатомическом отделении случилось нечто из ряда вон выходящее: крысы отгрызли покойнику нос и что-то еще. Патологоанатома пришлось уволить. Взяли нового врача. Им оказалась красивая молодая женщина.
И произошло непредвиденное: Глеб Сергеевич влюбился в нового врача, да так, что забыл про все на свете, даже про обязанности ведущего хирурга. Вся нагрузка по работе легла на плечи женщин, особенно на меня и Надежду Ивановну Ковтун. На все увещевания и замечания Розанов не реагировал. Он был ослеплен.
Тогда мы решили действовать по-другому. На листе бумаги я нарисовала карикатуру: Глеб Сергеевич склонился над трупом и целится дубинкой в крысу, которая отгрызает у покойника нос.
Розанов намек понял и перестал без надобности ходить в анатомичку. Роман с красавицей, специалисткой по трупам, стал тихонечко угасать. Да и не положено было в Кремлевской больнице заводить романы с сослуживцами.
Многое было не положено нам. Анкета при приеме на работу была очень подробной. Недаром существовала даже присказка или частушка: «Полы паркетные — врачи анкетные». Мы давали чуть ли не клятву, что на первом месте в нашей жизни будет работа, и только работа. Тут уж не до романов и влюбленностей! К тому же, как я уже говорила, мы не имели права ни с кем особенно знакомиться. В театр или кино можно было пойти только с родственниками или сослуживцами…
Ни под каким предлогом никому нельзя было рассказывать, где мы работаем, где находится больница, кого мы лечим. И ничего в жизни не должно быть для нас важнее работы.
Особенно строго эти правила действовали в 50– 60-х годах.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Откуда врачи берут Диагноз?
Откуда врачи берут Диагноз? Удивительно, но ответ на этот вопрос прост. Возможно, это как раз то, что первым пришло к вам в голову.С одной стороны, диагноз — это название болезни. И все описания болезней представлены в специальных книгах (учебниках, справочниках,
Врачи? Какие они?
Врачи? Какие они? Врачи тоже люди, но в белых халатах. И эта одежда, не редко, становится преградой между пациентом и врачом.Врачи считают, что они знают то, что неведомо простым смертным — пациентам. Пациенты же изначально готовы видеть за белым халатом знающего
Врачи постоянно ошибаются
Врачи постоянно ошибаются Любой здравомыслящий человек понимает, что медицина к числу точных наук не относится.К любому человеку нужен особый подход. Хотя каждому из нас дан от природы вполне определенный набор свойств — две руки, две ноги, один нос и так далее, все мы
Врачи правды все равно не скажут
Врачи правды все равно не скажут Распространено также мнение о заговоре профессионалов против всего остального мира.«Пришла толпа в белых халатах, шепчутся, переглядываются, по-латыни стрекочут, а я сижу дурак дураком. То ли никаких болезней у меня нет, то ли три дня жить
Как лечат геморрой врачи
Как лечат геморрой врачи Научная медицина различает несколько видов лечения: этиологическое, патогенетическое, симптоматическое и этиопатогенетическое.Слово «этиос» по-древнегречески значит «причина». Поэтому этиологическим называется лечение, направленное на
Глава 15 Если врачи вам навредили
Глава 15 Если врачи вам навредили Мы подошли к очень важному и сложному вопросу. Искать ответ на него больным приходится достаточно часто. Количество обращений больных в различные инстанции для защиты своих прав в последнее время имеет тенденцию к росту, видимо, будет
Врачи чуть не залечили до смерти
Врачи чуть не залечили до смерти У меня еще с рождения аллергия на антибиотики. Но обнаружилось это не сразу. В четыре года я заболел стоматитом. Причиной, скорее всего, был авитаминоз, поскольку я рос на Крайнем Севере в довольно суровых условиях. Питались мы в основном
Глава 3 Что предлагают врачи
Глава 3 Что предлагают врачи Боль в спине и пояснице может появляться не только от болезни позвоночника, а потому тем, кто впервые с ней столкнулся, лучше сразу отправиться на прием к невропатологу или вызвать участкового терапевта на
Врачи и ученые не виноваты
Врачи и ученые не виноваты Ошибки медициныПо данным весьма авторитетной Американской медицинской ассоциации, медицинские ошибки и побочные действия лекарств только в США убивают 224 тысяч человек в год. Получается, что в списке причин смертности в Америке медицинские
Когда врачи не помогают
Когда врачи не помогают Врачи не получают практически никакой подготовки по вопросам сексуальности — возможно, придется просить у них направление к специалисту. В противном случае у вас возможны такие же переживания, как у Марты (см. ниже). Наши доктора должны понять, что
Врачи
Врачи Хочу дать очень важный совет. Но начну с короткой истории.Когда я была беременна впервые, одна хорошая знакомая спросила:– А где вы рожать собираетесь?– Ну, мы об этом не думали. Как придется. Куда увезут по «скорой».– Это безответственный подход, – определила
Полы паркетные врачи анкетные
Существовало полугласное правило для работающих в «кремлевках»: не знакомиться с посторонними людьми, то есть с теми, кто не имел отношения к нашему, четвертому, управлению. Поэтому среди медицинского персонала много было неженатых и незамужних.
Во второй Кремлевской больнице заведующим отделением у нас был Глеб Сергеевич Розанов, брат известного профессора хирурга Бориса Сергеевича Розанова. Хорошо воспитанный, тактичный, мягкий в обращении, во всех отношениях приятный человек. В больнице считали его интеллигентом.
Наверное, эта врожденная интеллигентность и подводила его нередко…
Некоторое время он работал в институте имени Склифосовского, в чем-то провинился. Реакция начальства на его проступок показалась ему несправедливой. Розанов уволился из этого престижного лечебного заведения. Да не просто уволился, а вообще уехал из Москвы. Стал работать врачом в сельской глубинке. Но и там ему не повезло.
Как-то на прием пришла интересная молодая женщина в сопровождении мужа. Глеб Сергеевич пригласил ее в кабинет, а мужа попросил подождать в коридоре. Задав пациентке предварительные вопросы, он мягко сказал: «А теперь приляжем на кушетку и я осмотрю вас». Муж, услышав через приоткрытую дверь это «приляжем», подумал бог знает что и пожаловался начальству на «развратного врача».
Начались неприятности. Глеб Сергеевич опять возвратился в Москву. Какое-то время был без работы. Но в медицинских кругах его знали как отличного специалиста. И вскоре он был приглашен на работу во вторую Кремлевскую больницу, а немного спустя стал заведующим хирургическим отделением.
И все бы хорошо. Но… Опять его преследовали неожиданности и приключения. В один прекрасный день в патологоанатомическом отделении случилось нечто из ряда вон выходящее: крысы отгрызли покойнику нос и что-то еще. Патологоанатома пришлось уволить. Взяли нового врача. Им оказалась красивая молодая женщина.
И произошло непредвиденное: Глеб Сергеевич влюбился в нового врача, да так, что забыл про все на свете, даже про обязанности ведущего хирурга. Вся нагрузка по работе легла на плечи женщин, особенно на меня и Надежду Ивановну Ковтун. На все увещевания и замечания Розанов не реагировал. Он был ослеплен.
Тогда мы решили действовать по-другому. На листе бумаги я нарисовала карикатуру: Глеб Сергеевич склонился над трупом и целится дубинкой в крысу, которая отгрызает у покойника нос.
Розанов намек понял и перестал без надобности ходить в анатомичку. Роман с красавицей, специалисткой по трупам, стал тихонечко угасать. Да и не положено было в Кремлевской больнице заводить романы с сослуживцами.
Многое было не положено нам. Анкета при приеме на работу была очень подробной. Недаром существовала даже присказка или частушка: «Полы паркетные — врачи анкетные». Мы давали чуть ли не клятву, что на первом месте в нашей жизни будет работа, и только работа. Тут уж не до романов и влюбленностей! К тому же, как я уже говорила, мы не имели права ни с кем особенно знакомиться. В театр или кино можно было пойти только с родственниками или сослуживцами…
Ни под каким предлогом никому нельзя было рассказывать, где мы работаем, где находится больница, кого мы лечим. И ничего в жизни не должно быть для нас важнее работы.
Особенно строго эти правила действовали в 50– 60-х годах.
Медицинский пунктик
От потребностей общества российское здравоохранение явно отстает. Беднейшие не могут прорваться через заслон очередей в районных поликлиниках, средний класс только знакомится с институтом семейного врача, который позволяет занятым людям лечиться в обход регистратур и пресловутой предварительной записи. Но даже для наиболее богатых наших соотечественников выбор дорогих и высококачественных медицинских услуг очень ограничен.
Начать с того, что в России сформировалась отличная от большинства стран форма медицинского страхования. За рубежом страховка соответствует своему названию: компания-страховщик оплачивает лечение клиента при наступлении страхового случая, то есть болезни. Клинику, которая выставляет счет за свои услуги страховщику, пациент, как правило, выбирает сам. Российские же страховые компании фактически работают посредниками между пациентом и несколькими медучреждениями. Клиент может выбирать только из предложенного ему списка клиник.
Посмотрим, на что могут рассчитывать состоятельные люди, минуя страховщика.
Полы паркетные, врачи анкетные
Мраморные лестницы, бронзовые люстры, дубовые двери в кабинеты врачей. Лучшую ведомственную поликлинику не называют полностью — Поликлиника №1 Управления делами президента (УДП) РФ, а, как и все подобные учреждения, зовут по месту расположения — «Сивцев Вражек». Когда в стране раздавали в частную собственность нефтяные скважины и порты, кремлевская медицина осталась в неприкосновенности.
На наследие 4-го управления Минздрава СССР и прочие ведомственные больницы до сих пор приходится основной поток богатых и влиятельных пациентов. Наиболее престижны 7 поликлиник и 6 стационаров УДП РФ. Помимо паркетных полов, пословица еще советского времени отмечала качество персонала — «врачи анкетные», то есть без проколов в профессиональной биографии. В новейшее время на оборудование потрачены десятки миллионов бюджетных долларов.
Но с каждым годом состоятельные люди все меньше стремятся даже в кремлевские больницы. Щедрое финансирование не может изменить в государственных клиниках главное — советскую организацию лечения.
Скажем, ЦКБ: 11 корпусов на 180 гектарах рядом с Рублевкой. Любой VIP зачастую обречен на целое путешествие от своей койки до нужного кабинета. Даже в ЦКБ не изжита главная беда отечественной медицины, которую один из докторов в интервью Forbes обрисовал так: «Вам сделают операцию по мировым стандартам, но утром вы проснетесь оттого, что нянечка стучит шваброй возле койки».
Руководство УДП официально отказало Forbes в посещении клиник и интервью со специалистами. Тогда корреспондент Forbes позвонил в коммерческий отдел ЦКБ и представился помощником «очень известного бизнесмена, которому требуется госпитализация и, не исключено, аортокоронарное шунтирование». Мне ответили, что, следуя пожеланиям таинственного бизнесмена, возможно, как это было в случае с Ельциным, пригласить на операцию знаменитого кардиохирурга Рината Акчурина. Обойдется сама операция (без предварительной диагностики и каких-то «материалов») в 138 000 рублей. А что с условиями?
«Апартаменты президентского класса», на которых я настаивал, предназначены, по словам сотрудницы ЦКБ, «только для контингента». Отказавшись от госпитализации «шефа» в двухместную палату, я получил заверения, что «главврач может рассмотреть вопрос выделения одноместной». Сутки пребывания в ней — 5000 рублей с трехразовым питанием из «хорошей столовой». Осмотреть палату заранее нельзя. Еще ЦКБ не может выполнить требование лечиться инкогнито: охрана режимного объекта будет знать, что у одного из олигархов проблемы с сердцем. Ну и с посещениями все строго.
Все чаще богатые пациенты предпочитают частную медицину: она не так строга.
Пациент-клиент
«Показательно, что наши услуги приобретают несколько сотен людей, у которых есть возможность бесплатно лечиться в ведомственных учреждениях», — говорит в интервью Forbes Григорий Ройтберг, президент АО «Медицина», самой многопрофильной из частных клиник. Частная медицина начала развиваться со стоматологических кабинетов, вслед за ними появились урологические, гинекологические и прочие клиники, специализирующиеся на одной «хорошо оплачиваемой» группе болезней. Из коммерческих учреждений, сопоставимых по набору услуг с полнопрофильной госбольницей, кроме «Медицины», можно назвать, пожалуй, еще только Центр эндохирургии и литотрипсии Александра Бронштейна. Впрочем, антураж центра (как и его расположение в промышленном районе на шоссе Энтузиастов) не столь роскошен, как в «Медицине», где обследуются обитатели поселков с Рублево-Успенского шоссе.
Проще сказать, в каких сферах «Медицина» не работает: это психиатрия, нейрохирургия и инфекционные заболевания. Стоимость годового обслуживания в VIP-секторе, отделении семейной медицины, составляет для взрослых 74 415 рублей (рядовая программа на треть дешевле). Раз в год — отличие от зарубежной практики — пациенты проходят обязательную диспансеризацию.
Все процедуры, от рентгена до экстракорпорального оплодотворения и операций на открытом сердце, проводятся в одном 10-этажном корпусе вблизи Тверской улицы. Ройтберг считает это удобством, принципиально важным для клиентов.
С этим согласны не все. Галина Зубкова, одна из самых востребованных среди богатых москвичей семейных врачей Американского медицинского центра в Москве, говорит в интервью Forbes, что своим пациентам она советует делать ангиопластику и шунтирование в Швейцарии, с гастроэнтерологическими проблемами ехать в Германию, онкологическими — в Германию, США или Израиль.
Мировой уровень
«Некоторые госпитали Германии и Австрии даже дешевле израильских плюс экономия на переезде. Но у нас есть русский язык», — обозначает Йоффе особый статус израильской медицины. Для многих состоятельных пациентов из России, действительно, выбор места для госпитализации на земле обетованной обусловлен именно тем, что лечить и ухаживать будут по-западному, а разговаривать — по-русски.
Впрочем, если хочется болеть в настоящей роскоши, аналогов швейцарским клиникам нет.
«Немецкие больницы при их высочайшем качестве — подчеркнуто технократичный конвейер по возвращению здоровья. А швейцарские клиники предлагают проживать болезнь как отдельный ценный кусок жизни. Пить лучшие вина, питаться на уровне гастрономического ресторана и слушать фортепиано», — говорит Людмила Курмачева, руководитель компании «Медассист», одной из десятка фирм, занимающихся в Москве отправкой на лечение за рубеж.
В жизненно важных сферах медицины на Западе тоже есть наработки, не дошедшие пока до России, — такие как криохирургия профессора Корпана из венской клиники Рудольфинерхаус (клетки раковой опухоли не иссекаются скальпелем, а замораживаются при сверхнизких температурах, что существенно снижает риск возникновения метастазов) или использование для диагностики уникального сканера из Женолье или лапароскопического робота из Женераль Болье (обе клиники швейцарские). За рубежом можно также лечиться новейшими препаратами, многие из которых еще не прошли российский фармкомитет и не могут быть легально ввезены в Россию.
Самой дорогой медицинской поездкой, которую организовала «Медассист», была отправка пожилой россиянки на трансплантацию печени в Германию. Сыну пациентки, одному из крупнейших российских бизнесменов, услуга обошлась в €500 000. В основном же лечение даже самых сложных болезней в лучших мировых клиниках обходится не дороже нескольких десятков тысяч долларов. Медицина не стремится стать искусством для избранных: для получения самого лучшего достаточно быть простым миллионером.
Целоваться со Сталиным Гризодубова постеснялась
75 лет назад, 24–25 сентября 1938 года, три советские женщины — Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова — совершили беспосадочный перелет из Москвы на Дальний Восток. Для командира экипажа — 28-летней Гризодубовой — это был уже шестой мировой рекорд: за 26 часов 29 минут самолет «Родина» преодолел 6450 км.
Все участницы перелета были удостоены высшей награды, но именно Гризодубова считается первой женщиной — Героем Советского Союза. На закате жизни ей было присвоено и звание Героя Социалистического Труда. В СССР из женщин только она имела две высочайшие награды страны. А в анналах мировой военной истории так и осталась единственной женщиной — командиром мужского бомбардировочного полка дальнего действия.
В отличие от Полины Осипенко, чей славный путь трагически оборвался в 1939-м, и Марины Расковой, погибшей в 1943-м, Валентина Гризодубова прожила до 1993 года. Но послевоенная судьба летчицы практически не известна — Валентина Степановна трудилась на закрытом предприятии, испытывала новейшее электронное оборудование для самолетов. Писать о ней в 70-е начал ее воспитанник, летчик-испытатель Мстислав Листов, живший в доме Гризодубовой. Сегодня он руководит Общественной комиссией по увековечиванию имени легендарной летчицы, работает над книгой. Спецкор «Культуры» встретилась с Мстиславом Степановичем.
культура: Готовитесь к 75-й годовщине перелета?
Листов: 9 октября на Поклонной Горе состоится вечер, посвященный этому событию. Но с книгой я не тороплюсь. Изучаю документы в архивах, перепроверяю факты. И те, что знаю от Валентины Степановны, и уж тем более — «открытые» исследователями. В альманахе «Легенды и мифы отечественной авиации», например, пишут, что все было иначе: и радиостанция не отказывала, и радиограммы шли без перебоя, и карту у Расковой не могло выдуть за борт самолета. Спрашиваю «изыскателя»: «Вы сидели в той кабине?» — «Нет». — «Вы летчик?» — «Нет». Теперь это модно: «Я не летчик, но про летчиков все знаю».
культура: Долгие годы замалчивался факт гибели тех, кто искал экипаж Гризодубовой.
Листов: А потом борзописцы ринулись смаковать трагедию: триумф Гризодубовой обернулся катастрофой. Но послушайте! Конец сентября — начало октября (поиски продолжались почти десять дней). Молодые женщины на замерзшем озере. В тайге. В районе Комсомольска-на-Амуре. Экипаж «Родины» ищут 50 самолетов от Байкала до Амура. Вопреки запрету из Москвы, туда же отправляются комдив Сорокин на ТБ-3 и летчик Бряндинский на «Дугласе». В результате «Дуглас» врезался в хвост ТБ-3 — 16 человек погибли. В том числе Сорокин и Бряндинский. Ну и при чем тут Гризодубова?
культура: Не писали в советское время и о том, что Марина Раскова носила погоны старшего лейтенанта НКВД.
Листов: Это документально подтверждено. Марина работала в Академии имени Жуковского лаборанткой. Потом стала осваивать штурманское дело. И параллельно — азы службы в «органах».
культура: Гризодубова знала об этом?
Листов: Конечно! Известно, что Валентина Степановна к Берии ходила выручать своих летчиков. И однажды в глаза сказала ему все, что думает. Другого за гораздо меньшую провинность лишили бы жизни. Однажды вдруг начала рассуждать: «Вот думаю, почему все-таки Берия не убрал меня?» Помолчала. «Я много анализировала и пришла к выводу, что в те годы мы с Чкаловым обладали таким авторитетом, что он не решился. » Валентина Степановна всегда была женщиной фактуристой. Не Ассоль, прямо скажем. Но однажды я увидел кинохронику 1963 года — она говорила о Терешковой после ее полета в космос. Всего минута на экране, но какой взгляд! Гипнотический! Думаю, мало кто мог перед ним устоять. «Ого!» — подумал я тогда.
культура: Тем более, она была модницей.
Листов: Еще какой! Мать-модистка шила в Харькове для дворян. А сама Гризодубова частенько высказывалась о нарядах зашедших к ней похвастать обновками женщин. Если считала, что платье даме не идет, говорила, не стесняясь. До последних дней следила за собой. И даже когда принимала людей дома, периодически доставала из ридикюля помаду и зеркальце. У нее был очень красивый контур губ и потрясающие серые глаза. Не глаза — рентген.
культура: Верно ли говорят, что у Гризодубовой дворянское происхождение?
Листов: Брак родителей не был сословным. Ее мама Надежда Андреевна Коморенко — из крестьян, отец Степан Васильевич — из дворян, потомственный почетный гражданин Харькова. В интеллигентной, но небогатой семье была хорошая библиотека и даже два рояля. Один из родственников при встрече приезжавшего в город царя дирижировал оркестром. Отец отлично танцевал. Маме, обладательнице прекрасного голоса, харьковские меценаты предлагали оплатить учебу в Италии. Но она предпочла обшивать крылья построенного мужем самолета. Сама Валентина Степановна была невероятно начитанным человеком, знала немецкий и французский, играла на фортепиано, училась у известных педагогов Харьковской консерватории. Потом уже, в Москве, дружила с Иваном Козловским, очень любила Ирину Архипову.
культура: Из-за чего возникла путаница с днем рождения Гризодубовой?
Листов: Трудно сказать. Виталий Власко (директор музея Гризодубовых в Харькове. — «Культура») нашел церковную книгу, в которой записано, что Валентина Степановна родилась 13 апреля (по старому стилю) 1909 года. Хотя сама она считала днем рождения 31 декабря 1910-го. Интересен другой факт, обнаруженный Власко, — наличие шести священников в роду знаменитой советской летчицы. Если бы она где-нибудь упомянула об этом, вряд ли стала бы той Гризодубовой, которую мы знаем. Скорее всего, дату рождения «исправили» из-за родословной.
культура: Она-то, конечно, была неверующей?
Листов: Тонкий вопрос. Была. Но в последние годы — возможно, после смерти Валерки (сын Валентины Гризодубовой, страдавший известным русским недугом, умер в 50 лет. — «Культура»), в ней как будто что-то изменилось.
культура: У такой сильной женщины — такие семейные проблемы. У нее ведь и личная жизнь не сложилась.
Листов: Валера — это был ее крест. Была болезнь. Причем наследственная. И, похоже, с мужем Валентина Степановна развелась по той же причине — еще во время войны. А может, потому что он ревновал к ее славе? Не каждый летчик-истребитель сможет хладнокровно относиться к тому, что его жену постоянно приглашают «в Кремль с супругом». Кстати, Полина Осипенко о приеме в Кремле в 1938 году вспоминала так: «В зал вошли члены правительства и наш Иосиф Виссарионович. Мы с Мариной кинулись к нему. Расцеловали. Валя постеснялась. »
культура: Писали, что в разводе Валентины Степановны виновата мать, которая просто замордовала зятя, Виктора Соколова: мол, моя дочь — Герой Советского Союза, а ты кто? Хотя он тоже командовал полком.
Листов: Я этого не слышал. Есть живописный портрет матери Гризодубовой — настоящая императрица. Многие боялись ее больше, чем Валентину Степановну (после развода Надежда Андреевна жила с дочерью в Москве, Степан Васильевич остался в Харькове. — «Культура»). И она подливала масла в огонь — могла, например, пригрозить, что пожалуется Сталину. Сама Валентина Степановна редко апеллировала к вождю. Разве что при вызволении с Колымы Сергея Королева. Потом его мать писала Гризодубовой: «Не приди я к Вам в тот дождливый день 1939-го года, кто знает, какой бы День космонавтики мы праздновали сегодня. » Дочь и внучка Королева ездили к Валентине Степановне поклониться. До последних ее дней.
культура: Престижную квартиру в «сталинке» Гризодубовой подарило правительство после знаменитого перелета?
Листов: Да, 104 квадратных метра в профессорском корпусе Академии Жуковского у Ходынки. Плюс «Опель». И 25 тысяч рублей. Кстати, после разговора Гризодубовой со Сталиным то же самое помимо ордена получил конструктор самолета АНТ-37 «Родина» Павел Сухой. В названии самолета фигурируют инициалы Андрея Николаевича Туполева. Но в 1938-м, когда состоялся перелет, корифей отечественного авиапрома уже сидел.
культура: А в 1944-м, когда на стол Сталина легла жалоба на командира 101-го Красносельского авиаполка Гризодубову, та же участь могла постигнуть и ее.
Листов: Недавно в одном из архивов я обнаружил сенсационное письмо Валентины Степановны Иосифу Виссарионовичу. Думаю, никто не мог предположить, что Гризодубова способна на такой крик души. Командир полка, женщина, объясняет, что с ней поступили несправедливо, просит разобраться. А уж Сталину она соврать не могла.
культура: С должности комполка ее, однако, сняли. А после войны уволили и из армии.
Листов: Уволиться пожелала сама. Сразу после войны Главный маршал авиации Новиков предлагал полковнику Гризодубовой возглавить дивизию — она отказалась: «В армию пошла только из-за войны. И ни одного дня после войны меня в армии не будет». И форму носить не любила. Хотя, если бы приняла на себя командование дивизией, сразу стала бы генералом. А она даже пыталась отказаться от пенсии — в 1945-м ей было всего 35 лет. «Мне — пенсию?! Я что, старуха какая-то?» Министр обороны вызвал к себе: «Ты, Валя, не дури! Откуда знаешь, что завтра будет? Приказываю оформить пенсию». Потом, к слову, она ее сильно выручала.
культура: В пресловутые 90-е?
Листов: Не только. В НПО «Вега» Валентина Степановна получала зарплату замдиректора по летным испытаниям, но в кабинете на Кутузовском бывала не часто — ездила на аэродромы, работала дома. Была доплата за Золотую звезду Героя. Плюс военная пенсия. Всех этих денег ей одной хватило бы с лихвой. Но дом Гризодубовой никогда не был пуст. Рекордным оказался день присуждения ей звания Героя Соцтруда — тогда в квартире побывал 141 человек. Десятками приходили и в другие дни. А такого хлебосольства, как у нее, я больше нигде не встречал. Если намечался юбилей или праздник — еще и к Валерию Павловичу отправляла меня с записочкой. Это был ее знакомый кок с подводной лодки. Он работал в ресторане неподалеку и для Валентины Степановны, конечно, готовил отменно. Боже упаси, чтобы человек ушел от нее, не поев или хотя бы не выпив чаю. Ничего не жалела, все выставляла на стол. Кремлевский паек (говорили, семья из трех человек могла питаться им в течение месяца) улетал за неделю. Бывало, спросит вечером: «Пойди посмотри, что у нас в холодильнике». — «Ничего, Валентина Степановна». — «А пенёзы (так она в шутку называла деньги) есть?» Найдет где-нибудь в подкладке НЗ — я бегу в обычный магазин: двести граммов сыра, колбаски. А она достанет из холодильника залежавшийся торт, добавит коньяка или варенья, прокрутит в мясорубке, перемешает, слепит, чем-то посыплет. Вот и весь кремлевский паек. Некоторые, зная, что у Валентины Степановны можно хорошо поесть, без зазрения совести совершали набеги на ее холодильник. А ехали к ней со всей страны. Скольких людей она вызволила из тюрьмы, скольким помогла встать на ноги, поступить в институты, защитить диссертации. Ночью, если раздавался звонок, с палочкой шла открывать дверь. И только когда человек входил, спрашивала: «Кто Вы?» Никого не боялась — ни на земле, ни в воздухе!
культура: Мне казалось, она была жесткой женщиной.
Листов: Очень. Однако никого на три буквы не посылала. И никогда не отключала телефон. Однажды ей предложили переехать в цэковский дом с охраной. Она возмутилась: «Подите вы! Ко мне по сто человек в день приходят — что же, они все анкеты у вас будут заполнять. » Так и прожила всю жизнь на Ленинградке. В последние годы у нее было лишь два платья. Одно — черное, из звездной ткани «Искорка» — надевала дома, когда приходили важные гости. А на голове всегда был черный ободок — давний подарок Долорес Ибаррури. На приемах Валентина Степановна бывать уже не могла — из-за чрезмерного веса передвигалась с большим трудом. При этом сама садилась за руль, ехала к министрам решать вопросы, и чиновники спускались к ней в машину. На «Волге» гоняла до последних дней. Даже с гипертоническим кризом. И реакция у нее была блестящая! Гаишники шарахались — Боже избавь прицепиться к Гризодубовой, тут же по шапке получишь. Однажды несемся с ней по проспекту. Ночь. Дождь. Она, как всегда, за рулем. И вдруг говорит: «Представляешь, я с трех метров ничего не вижу. »
Умерла Валентина Степановна из-за открывшейся язвы. В больнице, которую не любила. У нее было два железных правила: не позволять делать себе уколы и никогда не ложиться в «кремлевку». «Полы паркетные, врачи анкетные», — говорила она. При этом никого, если приходилось вызывать на дом, не отпускала без конверта с приличной суммой. Знакомый доктор, помогавший ей в последние годы, признался потом, что, если бы в «кремлевке» правильно поставили диагноз, Валентину Степановну можно было спасти. Упустили время.
культура: Вы несколько лет занимаетесь увековечиванием памяти Валентины Гризодубовой — на Новодевичьем кладбище и на Кутузовском проспекте установлены монументы, на доме, где жила, — мемориальная доска, на Поклонной горе — бюст. Ее именем названы улицы в Москве, в Жуковском, в Минске. Но Харьковский музей после пожара никак не восстановят. А в России музея нет вообще.
Листов: Наша комиссия добилась, чтобы одну из московских школ назвали именем Валентины Степановны. Стал оформлять документы, заниматься музеем. Вдруг звонит директор: нас сливают с другой школой и присваивают имя Есенина. Одно скажу: воспитание детей сегодня — самое главное. И учить их надо на примере Гризодубовой. В свое время я предлагал чиновникам сделать квартиру на Ленинградском проспекте, 44, мемориальной — ни понимания, ни поддержки не нашел. Даже эпопея с памятником длилась пять лет — Москва категорически отказывалась его устанавливать. Хотя он был уже отлит и ждал своей участи во дворе здания НПО «Вега» на Кутузовском. Все варианты подходящих площадок отвергались и предлагались альтернативные — один невероятнее другого. Самый удивительный был на улице Лонго, состоящей из четырех домов и упирающуюся в ЛЭП. В конце концов, Гризодубову «бросили» на Кутузовском — на фоне решетчатых окон унылого производственного здания. Ее там просто не видно!
культура: Москве не нужен был памятник Гризодубовой?
Листов: Так как деньги выделялись еще Черномырдиным, из федерального бюджета, готовый монумент по сути, был подарком Москве. А зачем он чиновникам? И, хотя, 3,5-метровый постамент был готов, его срочно заменили на куб в три раза меньше (здесь заинтересованным лицам, очевидно, удалось что-то «состричь»!). Но почувствуйте разницу: фигура летчицы в 3,5 метра должна была возвышаться на роскошном — из полированного токковского гранита — постаменте такой же высоты. Вместо этого появилась стандартная кубышка — метр двадцать. Искажены пропорции, памятник смотрится иначе. Но всем наплевать. Только ветераны войны написали Путину: «Типичное хамское отношение Лужкова к памяти героев Великой Отечественной войны — это установка памятника Гризодубовой на Кутузовском». С Лужкова уже не спросишь. А я теперь бьюсь за монумент в Харькове: страна другая, проблемы — те же. И продолжаю разбирать бумаги Валентины Степановны. Жаль только, что через несколько дней после ее ухода из жизни в квартире не было уже ни орденов, ни наградных листов, ни указов о присвоении званий. У Героя Советского Союза Валентины Гризодубовой остались две невестки, внук и внучка. Больше добавить нечего.