полу милорд полу мудрец
Полу-милорд, полу-купец…
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Метки
Женский образ в живописи 18-20 веков часть 1
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
✨ «Приятно дерзкой эпиграммой взбесить оплошного врага»
Петр Кончаловский «Александр Сергеевич Пушкин» (1932)
Как Пушкин с помощью стихов сводил счеты и доводил до самоубийства
Про Воронцова и саранчу
Новороссийский генерал-губернатор Михаил Воронцов был взбешен из-за Александра Пушкина, который под его надзором отбывал южную ссылку в Одессе. Поэт написал эпиграмму на Воронцова:
Полумилорд, полукупец,
Полумудрец, полуневежда…
Полуподлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.
Михаил Воронцов
Полуневежда, полуподлец? И это про Воронцова — человека с отличным образованием, который храбро сражался против Наполеона, а перед выходом русских войск из Парижа заплатил все долги офицеров и солдат местным жителям (около 1,5 миллионов рублей; чтобы собрать их, Воронцов продал родовое имение). И в чем он, начальник края, так провинился перед каким-то ссыльным? Да всего лишь отправил того в «командировку», чтобы выяснить, насколько успешно идет борьба с саранчой. В Одессе давно шептались, что Пушкин крутит роман с его женой Елизаветой Воронцовой. Вот генерал-губернатор и решил хотя бы на время отослать столичного поэта куда подальше. Пушкину это не понравилось и, по легенде, вернувшись в Одессу, он даже написал Воронцову издевательский отчет о своей поездке:
САРАНЧА
23 мая — Летела, летела,
24 мая — И села;
25 мая — Сидела, сидела,
26 мая — Все съела,
27 мая — И вновь улетела.
Коллежский секретарь
Александр Пушкин.
А потом накатал и несправедливую эпиграмму про полуподлеца. Воронцов в ответ написал на Пушкина докладное письмо, в котором потребовал исключить его из списка чиновников Министерства иностранных дел за «дурное поведение». История закончилась тем, что Александра Сергеевича сослали в Псковскую губернию, а умница Воронцов в глазах потомков превратился в «полуневежду».
Месть отвергнутого ухажера
Переплюнуть эпиграммы Пушкина по грубости и оскорбительности мало кому удавалось. Например, Александр Сергеевич написал стишок на вице-президента Санкт-Петербургской академии наук князя Дондукова-Корсакова, считая, что тот чинит цензурные препятствия его стихам.
В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что ж**а есть.
Во времена Александра Сергеевича всем было понятно, на что намекает поэт: говорили, что место вице-президента академии князь получил по протекции министра просвещения Уварова, который был известен своими нетрадиционными сексуальными похождениями…
Не менее обидной получилась эпиграмма «Орлов и Истомина»:
Орлов с Истоминой в постеле
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал.
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
И говорит: «Позволь увидеть,
Чем ты меня, мой милый, е*.
Балерина Истомина — красивейшая женщина Петербурга — предпочла Пушкину генерала Алексея Орлова. За что оба и поплатились. А нечего было отвергать ревнивого Александра Сергеевича.
Авдотья Истомина
Клюква вместо пули
Пушкин в эпиграммах не жалел даже друзей. Однажды он прошелся по лицейскому товарищу Вильгельму Кюхельбекеру:
За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно —
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.
Вильгельм Кюхельбекер
Катерина Кузнецова
Интересные факты
От похвалы до оскорбления
Изначально эпиграмма была вполне невинной. В античную эпоху так называли надписи на изваяниях, алтарях, щитах, вазах. Чтобы облегчить труд гравировщика, который работал на твердом материале (чаще всего камне), текст должен был быть коротким. Эти эпиграммы никого не высмеивали. Например, надпись на кувшине для вина (VIII век до н. э.) сообщает, что сосуд вручили самому умелому танцору: «Тот, который из всех плясунов отменно резвится».
Однако уже к первому веку нашей эры эпиграмма окончательно трансформировалась в ироническое или сатирическое стихотворение «на злобу дня».
В России она как отдельный жанр утвердилась только к XVIII веку. Причем изначально не переходила на личности, а была направлена исключительно против какого-либо общественного порока. Первый наш крупный эпиграммист Антиох Кантемир даже писал: «Имена утаены, одни злонравия сатирик осуждает».
Но, видимо, и авторам, и читателям все это в какой-то момент показалось пресным, и вскоре появились куда более острые стишки, направленные уже против конкретных людей. Например, в том же XVIII веке актер и основатель русского театра Федор Волков написал эпиграмму на сподвижника Екатерины II Алексея Орлова:
«Если ты не согласен с эпохой, охай»
Не менее популярными эпиграммы были и в XX веке. Зачастую их передавали из уст в уста, как анекдот. Филолог, доктор наук и диссидент Ефим Эткинд собрал в специальный сборник 323 эпиграммы, которые ходили в период с 20‑х по 60‑е годы. Вот некоторые из них:
Если ты не согласен с эпохой,
Охай.
(Юрий Тынянов)
На Сергея Михалкова
Что ему недоставало,
Он тотчас же доставал,
Самый главный доставала
Из московских доставал.
(Лев Никулин)
На советского читателя
К литературе тяготея,
По магазинам бегал я,
Купил себе Хемингуэя,
Не понял ни хемингуя.
(Автор неизвестен)
«Ты сам себе копаешь яму»
Острыми эпиграммами прославился актер Валентин Гафт.
На Лию Ахеджакову
Актриса Лия Ахеджакова
Всегда играет одинаково.
На Андрея Мягкова
Не будь «иронии» в судьбе,
Мы б и не узнали о тебе.
На себя
Когда ты сочиняешь эпиграммы,
Ты сам себе копаешь яму.
Валентин Гафт
«Полу-подлец, но есть надежда, что будет полным наконец»
Который день все обсуждают нашумевший рэп-батл Оксимирона против Славы КПСС (Гнойного). Журналисты пишут колонки и считают панчи, политтехнологи прикидывают, как можно использовать этот формат для предстоящих выборов, информационные агентства сообщают о растущем количестве просмотров на Ютубе чуть ли не каждый день, а видные общественные и политические деятели пытаются разглядеть в поединке рэперов поэзию постмодернизма. Кажется, никто не остался равнодушным к этому противостоянию. Но «ничто не ново под луной» и формат стихотворных битв активно применяли еще классики русской поэзии. Вот уж кому не откажешь в остроте слова и богатстве образов, а по количеству панчей они явно переплюнули бы любого из рэп-дуэлянтов.
Эпиграмма — это небольшое сатирическое стихотворение, высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление. Эпиграммы были известны еще во времена античности, правда тогда они несли в себе немного другое значение — это были краткие посвятительные надписи богам на изваяниях или алтарях, а также нередко надгробиях, что приближало эпиграммы к эпитафиям. Постепенно стали выделяться и другие разновидности эпиграмм — любовные, застольные, сатирические, торжественные. Главное, что их отличало — краткость и ярко выраженное отношение автора к событию или предмету эпиграммы. Современное понимание эпиграммы как лаконичного насмешливого стихотворения восходит к римскому поэту Марциалу. Позднее широкое распространение этот жанр получил во французской поэзии XVI-XVII веков, а в России эпиграмма появилась благодаря Симеону Полоцкому в XVII веке. В XVIII веке их писали — Михаил Ломоносов, Антиох Кантемир и Василий Тредиаковский, в XIX — Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Евгений Баратынский, и даже прозаики, такие как Федор Достоевский или Николай Лесков прибегали к этой форме литературной издевки.
Поэты редко любят друг друга, поэтому и объектами своих насмешек зачастую выбирают таких же служителей муз. Наверное, самым известным автором эпиграмм в русской поэзии был Александр Пушкин, нередко его колкие стихи становились даже поводом для дуэлей. Тренировать свое остроумие он начал еще в лицее на близких друзьях. Так, например, досталось его приятелю Вильгельму Кюхельбекеру:
«За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно —
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно».
Когда Кюхля, как его называли друзья-лицеисты, прочитал эпиграмму, намекавшую, что его стихи скучны и занудны, он с горя пошел топиться в пруду, но товарищи вовремя извлекли оттуда оскорбленного юного поэта. Тогда Кюхельбекер вызвал Пушкина на дуэль, но поскольку пистолеты были заряжены клюквой, то никто не пострадал.
Доставалось от Пушкина и другим пиитам того времени. Например, членам «Беседы любителей русского слова». Именно они предлагали говорить вместо «галош» «мокроступы» и выступали против реформы русского литературного языка.
«Угрюмых тройка есть певцов —
Шихматов, Шаховской, Шишков,
Уму есть тройка супостатов —
Шишков наш, Шаховской, Шихматов,
Но кто глупей из тройки злой?
Шишков, Шихматов, Шаховской!»
Самой известной стала эпиграмма Пушкина на графа Михаила Воронцова. Он поэтом не был, а был новороссийским генерал-губернатором и наместником Бесарабии, к которому великий поэт слабо скрывал свою неприязнь. Ему досталась такая характеристика:
«Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец»
Наверное, самым невезучим в этом плане писателем оказался Фаддей Булгарин — его высмеивали все, кому не лень. Булгарин в общем-то и вошел в историю благодаря многочисленным эпиграммам Лермонтова, Некрасова, Вяземского, Баратынского и других. Несмотря на то, что Булгарин (поляк по происхождению) был достаточно успешным писателем и даже основоположником таких жанров, как фельетон и фантастический роман, ему не могли простить того, что он воевал на стороне Наполеона и был агентом Третьего отделения.
«Не то беда, что ты поляк:
Костюшко лях, Мицкевич лях!
Пожалуй, будь себе татарин, —
И тут не вижу я стыда;
Будь жид — и это не беда;
Беда, что ты Видок Фиглярин».
«Поверьте мне, Фиглярин-моралист
Нам говорит преумиленным слогом:
«Не должно красть: кто на руку нечист,
Перед людьми грешит и перед богом;
Не надобно в суде кривить душой,
Нехорошо живиться клеветой,
Временщику подслуживаться низко;
Честь, братцы, честь дороже нам всего!»
Ну что ж? Бог с ним! все это к правде близко,
А может быть, и ново для него».
Кстати, не ценил Баратынский и литературный талант графа Дмитрия Хвостова:
«Поэт Писцов в стихах тяжеловат,
Но я люблю незлобного собрата:
Ей-ей! не он пред светом виноват,
А перед ним природа виновата».
Но доставалось и самому Баратынскому. Его многие не любили и многие обижались за его злой язык. Так поэт и переводчик Николай Остолопов ответил Баратынскому на его выпад в свой адрес:
«Он щедро награжден судьбой,
Рифмач безграмотный, но Дельвигом прославлен!
Он унтер-офицер, но от побой
Дворянской грамотой избавлен»
Иногда писатели посвящали друг другу дружеские шутливые эпиграммы. Например, в одном из писем Афанасию Фету Иван Тургенев отвечал на неоднозначное заявление поэта. Фет назвал Тургенева консерватором, а себя назначил радикалом, на что писатель разразился таким литературным экспромтом:
«Решено! Ура! Виват!
Я — Шешковский, Фет — Марат!
Я — презренный Волтерьянец…
Фет — возвышенный Спартанец!
Я — буржуй и доктринер…
Фет — революционер!
В нем вся ярость нигилиста…
И вся прелесть юмориста!»
Чаще всего в эпиграммах поэты высмеивали скудность литературного таланта своего оппонента. Целью было не столько оскорбить, сколько остроумно уколоть противника. Но некоторые авторы не гнушались опускаться до вульгарных оскорблений внешности, даже если эпиграмма была обращена к женщине. Так, Иван Бунин писал:
«Свиданье с Анною Ахматовой
Всегда кончается тоской:
Как эту даму ни обхватывай —
Доска останется доской».
А вот самому будущему нобелевскому лауреату достается от классика литературы Александра Куприна. Кстати, последний тоже не стеснялся в выражениях:
«Оставь, поэт, наивен твой обман,
К чему тебе прикидываться Фетом?
Известно всем, что просто ты Иван,
А, кстати, и дурак при этом»
Остроумные эпиграммы в XX веке писали и Саша Черный, и Николай Гумилев, и даже Максим Горький. Известен ответ Владимира Маяковского Николаю Адуеву на его «Открытое письмо В. В. Маяковскому. До востребования», полное прямых оскорблений и злобных выпадов в адрес работы поэта.
«Я скандалист!
Я не монах.
Но как
под ноготь
взять Адуева?,
Ищу
у облака в штанах,
но как
в таких штанах найду его?»
В современном мире «эпиграмма» явно сдала свои позиции и уже не так популярна. Однако, новое время требует новых жанров и, возможно, на место эпиграмм придет другая форма словесной дуэли, более жесткая, не стесняющаяся в выражениях, не признающая запретных тем битва, поддерживаемая и вызывающая восхищение как крикливой толпы, так и просвещенной интеллигенции.
Одиозные эпиграммы Пушкина
«Наше всё» Александр Сергеевич Пушкин отличался двумя пренеприятными для власть предержащих качествами: острым словом и тем, что не лез за ним в карман. 
Жанр эпиграмм
Эпиграммы не публиковались, а изустно, благодаря своей лёгкой запоминаемости, распространялись в высшем свете, агитируя не хуже современных средств массовой информации. Поскольку подпись автора за таким произведением не стояла, оно было как бы анонимным. Но благодаря связям, а чаще всего – легко узнаваемому авторскому стилю – все знали, кто сочинитель. Ещё одна деталь – в эпиграмме, тем более враждебной, не всегда назывался точно её адресат. Но его черты были прорисованы настолько метко и убедительно, что, опять же, все умные люди догадывались, кто он. Рано или поздно кто-то из светских остряков записывал текст эпиграммы – редко для передачи кому-то, чаще себе в дневник. Благодаря этому они сохранились для истории.
Пушкин-эпиграфист
За свою жизнь Пушкин написал, вероятно, около 600 эпиграмм, авторство которых несомненно. Литературоведы спорят об авторстве Пушкина ещё насчёт 300 сохранившихся эпиграмм.
Чаще всего Пушкин писал эпиграммы шутливого, временами задиристого, сатирического свойства на личных друзей и знакомых. Это было обычным явлением, чаще всего прощалось (хотя иногда могло послужить поводом для вызова на дуэль), наиболее приветствуемым ответом на эпиграмму была другая колкая эпиграмма. Но когда объектом эпиграммы становился кто-то из сильных мира сего, дело могло дойти до суда и до каторги. Пушкин, в силу своей несдержанности, иногда оказывался перед такой перспективой.
Желчные, но ужасно смешные, эпиграммы Пушкина приклеивались к объекту насмешек мгновенно и на века. Их запоминали, пересказывали друг другу и через пару дней уже весь город хохотал над очередной жертвой остроумия поэта.
Ланов
«Бранись, ворчи, болван болванов,
Ты не дождешься, друг мой Ланов,
Пощечин от руки моей.
Твоя торжественная рожа
На бабье гузно так похожа,
Что только просит киселей».
Князь Дундук
Когда в 1835 году вице-президентом Императорской Академии Наук был назначен князь Михаил Дондуков-Корсаков, в обществе распространилась такая о нём эпиграмма Пушкина:
В Академии Наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь.
Отчего же заседает?
Оттого что ж..а есть!
Воронцов
«Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда.
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец».
Знаменитая эпиграмма на новороссийского генерал-губернатора гр. Михаила Семеновича Воронцова, который был сыном русского посла в Лондоне и имел материальный интерес в операциях Одесского порта. Но тут Пушкин оказался неправ, о чем я уже рассказывала. Пожалуй, это самая знаменитая эпиграмм. Пушкин питал неприязнь к наместнику Бесарабии, своему высшему начальнику по службе во время южной ссылки. Не будем судить, насколько справедливы нападки поэта, ведь Воронцов проявил себя как умелый и радеющий за свою вотчину губернатор, всю жизнь отдавший служению Отечеству. Вероятно, личная вражда, до конца не ведомая обществу, стала причиной столь обидной остроты, вошедшей в историю.
Орлов и Истомина
Орлов с Истоминой в постеле
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал.
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
И говорит: «Позволь увидеть,
Чем ты меня, мой милый, е* ».
Помимо того, что Истомина была выдающейся балериной, она считалась одной из самых красивых женщин Петербурга и была окружена толпами поклонников. По одной из версий мишенью поэта был генерал А. Ф. Орлов, к которому Пушкин ревновал красавицу-танцовщицу. Хотя и ей самой тут тоже досталось — он назвал её Лаисой, дав имя знаменитой греческой гетеры, прославившейся красотой и корыстолюбием.
Аглая Давыдова
«Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и черный ус,
Другой за деньги — понимаю,
Другой за то, что был француз,
Клеон — умом её стращая,
Дамис — за то, что нежно пел.
Скажи теперь, мой друг Аглая,
За что твой муж тебя имел?»
Бойкая француженка, одна из многочисленных возлюбленных Пушкина, была объектом короткой, но мучительной страсти поэта. Похоже, она не приняла ухаживаний поэта и дала ему отставку — иначе с чего поэт он стал бы осыпать её такими колкими эпиграммами?
Сатира на Александра I, в которой больше достаётся Хвостову
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.
Кюхельбекер
«За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно —
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно».
(Яков — слуга Жуковского). Наверное, все помнят, как доставалось от великого поэта Кюхле — лицейскому товарищу Пушкина, Вильгельму Кюхельбекеру.
Когда в «Лицейском мудреце» появилась пушкинская эпиграмма, намекавшая на то, что Вильгельм пишет очень скучные и занудные стихи, несчастный Кюхельбекер хотел утопиться в пруду, но был вовремя оттуда извлечен. После другой известнейшей эпиграммы Пушкина — про «кюхельбекерно и тошно» — взбешенный Вильгельм потребовал сатисфакции. Но секунданты дуэлянтов зарядили пистолеты клюквой и никто не пострадал. Кюхельбекер не запечатлелся в литературе как значимый поэт, не смотря на то, что писал талантливо и был весьма плодотворен. Его стихи во многом архаичны, сложны для восприятия.
Усталость
Мне нужно забвенье, нужна тишина:
Я в волны нырну непробудного сна,
Вы, порванной арфы мятежные звуки,
Умолкните, думы, и чувства, и муки…
Эта особенность его творчества также была подмечена и высмеяна Пушкиным:
Вильгельм, прочти свои стихи,
Чтоб мне заснуть скорее…
А вообще у Пушкина редкий год обходился без вызова на дуэль, причем повод к поединку нередко давал сам поэт.
Карамзин
«В его „Истории“ изящность, простота
Доказывают нам, без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута».
Несчастный Карамзин даже расплакался, когда получил от своего 18-летнего любимца такую квалификацию «Истории государства российского» – книги, которая до сих пор считается одной из лучших по истории России.
Злословие на Государя и его ближайшего сотрудника
В 1835 году Пушкин, находясь на казённом содержании по ведомству иностранных дел, уже понимал, кого из высокопоставленных можно язвить без личной опасности для себя. А начинал он в молодости с первых лиц государства. Сам Александр I, после возвращения из Заграничного похода 1813-1815 гг., удостоился у него нескольких неслабых издёвок. Не все из тех, что приписываются Пушкину, принадлежат его перу лично. Но вот одна из несомненных пушкинских эпиграмм, высмеивающих политические и личные качества царя: Александр I был прекрасно осведомлён о пушкинских эпиграммах на него – если не обо всех, то о некоторых. Отчасти это послужило одной из причин решения о ссылке поэта в Одессу. Самым страшным человеком, которого Пушкин затронул в своих эпиграммах, был, конечно, временщик второй части царствования Александра I – граф Алексей Аракчеев. Достоверна одна эпиграмма на Аракчеева, написанная Пушкиным также до одесской ссылки. Кроме Аракчеева, она прямо оскорбляет также самого императора.
Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета* он учитель,
А Царю он – друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести.
Кто ж он? Преданный без лести
Б..ди грошевой солдат.
(*Совет – Государственный Совет, высшее законосовещательное учреждение Российской империи)
Говорят, что когда Аракчееву доложили, что в обществе гуляет такая эпиграмма Пушкина о нём, и спросили, какому наказанию он подвергнет крамольника, граф только усмехнулся и сказал: «Самым несносным для него наказанием будет не обращать на его пасквили ни малейшего внимания».
«Без лести предан» — девиз аракчеевского герба. Под «б**ю» подразумевалась Настасья Минкина — знаменитая жестокостью любовница Аракчеева и получившая известность благодаря изложению её истории в книге А. И. Герцена «Былое и думы». Характерно, что у более зрелого Пушкина Аракчеев вызывал чуть ли не симпатию. Отзываясь на его кончину, Пушкин писал жене: «Об этом во всей России жалею я один — не удалось мне с ним свидеться и наговориться». Хотя и эту цитату можно трактовать двояко – ведь неизвестсно о чём именно мечтал «наговориться» поэт.