полк на куликовом поле
Засадный полк в Куликовской битве
Вопреки более поздним источникам, численность войск князя Московского была меньше войска Орды под командованием Мамая. Поэтому Дмитрий, выбирая диспозицию для своей рати, сознательно отрезал себе путь отступления, расположив войска таким образом, чтобы отступать было практически некуда – за спинами воинов были реки, которые невозможно было форсировать с ходу. А по бокам, за крайним флангами полков Правой и Левой руки, рельеф местности пересекали глубокие овраги, которые затрудняли действия вражеской конницы, реши она идти в обход основной массы войск.
«Резерв Главного командования»
И был оставлен стратегический резерв в виде Засадного полка, скрытого в густой дубраве. Командовать этим полком Дмитрий поручил своему опытнейшему воеводе Дмитрию Боброку-Волынскому, придав ему в помощь давнего соратника по походами князя Серпуховского в качестве запасного командира, или, как сказали бы сейчас, заместителя.
После небольших стычек войсковых авангардов противников и знаковой схватки Пересвета с Челубеем Мамай бросил в атаку тяжёлую конницу под командованием мурзы Теляка, которая сначала плотно увязла в рядах передового Заслонного полка. Схватка была настолько ожесточённой, что одынским коням уде некуда было поставить копыто из-за обилия павших с обеих сторон. Но затем конница всё же прорвалась ударила в Большой полк, где были основные силы русского войска. Попытка прорыва не увенчалась успехом, и тогда тумены Мамая стали пытаться разбить сначала полк Правой руки, затем Левой. Полк Левой руки удалось сначала потеснить, а затем смять, заставив его отступать. Видя это, Мамай, посчитавший, что на поле брани находится всё русское войско, бросил в ход последние резервы. Которые уже были изрядно потрёпаны предыдущими командами Мамая принять бой на том или ином участке. В частности, по свидетельствам выживших с ордынской стороны, резерв Мамая бросался в бой дважды во время сечи с Большим полком в центре русского войска. Потом, правда, отводился на исходные позиции.
Точный стратегический расчёт
Точный стратегический расчётВ ходе сражения несколько раз возникали ситуации, когда поражение русских частей казалось неминуемым. Князь Серпуховский, более молодой и горячий, порывался скомандовать Засадному полку вступить в бой, но опытный Боброк удерживал князя и войска от этого шага. И только прорыв конницы Мамая и вступление в бой его резервов заставило воеводу бросить свой полк в атаку. Появление свежих сил русских, не измотанных многочасовой сечей, переломило ход сражения, ордынская конница начала беспорядочное бегство. Часть её, прижатая к реке, была полностью перебита, а бросившиеся в бегство от перешедших в наступление полков Правой и Левой руки, а также выстоявшего Большого полка, и ушедшие в отрыв по фронту ордынские отряды смяли собственные же порядки, заслонявшие ставку верховного хана.
Русское войско и его полки, участие в Куликовской битве
До регулярной армии, которая появилась в России только к концу XVII века, то есть благодаря реформам Петра I, войску, выстроенному на тесном пятачке Куликова поля, было ещё далеко. Тем не менее, некоторые приёмы организации военного дела, как и способы построения полков князем Дмитрием, для того времени было новым в военной науке.
«Вертикаль власти» и ополчение
Ополчение
В подчинение служилых людей поступало формируемое из податного сословия (платящего подати, налоги, тогда как военные люди налогов не платили), крестьян, холопов и ремесленников ополчение, то есть иррегулярные войска, собираемые только по случаю крупных военных действий. Что интересно, в междоусобных войнах среди феодалов ополчение собиралось крайне редко: и из-за активного неприятия простого люда братоубийственных войн, и из-за позиции церкви, подавляющее большинство иерархов которой отзывались о таких столкновениях как о деле не богоугодном. Другое дело – защита земель «отчич и дедич» от внешнего врага, «супостата», «поганых». Эпитетов для врагов русской земли находилось для этого в достатке, об информационной войне уже в то время люди имели некоторое представление. И хотя термина такого не было, но бытовавшие в защиту земли русской лозунги были доходчивы и находили самый живой отклик.
Дружина
Войсковые единицы
Низшей войсковой единицей, аналогом современного отделения, было «копьё», состоящее из 8-12 бойцов, под командованием знатного и авторитетного в военном деле служилого боярина.
Несколько «стягов» объединялись по мере надобности в полки. На Куликовом поле такие укрупнённые отряды из стягов стояли под командованием самых опытных воевод.
Принципы формирования вооружённых сил
Начиная с XIV века важную роль в организации военного дела стала играть предшествующая дипломатическая работа княжеских посланников Москвы в Орду и в страны западных соседей Московии. Несмотря на сохраняющуюся феодальную раздробленность, постепенно стала складываться традиция выступлений в случае военной опасности единым фронтом. Большую роль в становлении вооружённых сил сыграло также старинное право отъезда «бояр и слуг вольных». Хотя это право было обоюдным, то есть мелкий удельный правитель со своей дружиной мог покинуть службу князя и искать себе новую, на деле такая практика способствовала притоку в сильную княжескую дружину всё новых и новых умелых бойцов. Особенно эта тенденция ярко проявила себя за 30-40 лет до Куликовской битвы, когда на службу князю Московскому стали приходит целые воинские подразделения под командованием признанных в Орде багатуров из татар, ногайцев, половцев и других национальностей, которые вобрало в себя во время экспансии на Запад войско Чингиза и его преемников.
Именно из них потом возникли русские дворянские фамилии Юсуповых (от мурзы Юсупа), Беклемишевых (от перешедшего на службу князю Бек-Лемиша или Лемеша), Тургеневых (сотник Турген) и др.
Нужно также помнить, что понятие «национальность» для того времени не являлось определяющим фактором. Гораздо важнее была конфессиональная или культурная принадлежность, и в этом смысле служение Московскому князю татар-православных, как и православных литовцев, не было чем-то выдающимся, современники считали такое служение делом обыденным. Пример – братья по отцу литовского княза Ягайло, которые перешли под руку Москвы вместе не только со своими дружинами, но и с городами, то есть с территорией.
Не оставлялось без внимания и податное сословие: крепкие взрослые мужчины периодически (особенно в зимнее время) собирались на своеобразные сборы, где княжеские дружинники проводили с ними воинское обучение. Эта практика сохранялась ещё долгое время, пока лет через 120-150 от неё не отказались после всё большего закрепощения сельского люда и перехода Руси на профессиональную армию в рамках единого государства.
Сбор войска под объединённым командованием по великокняжескому призыву впервые удалось осуществить в 1375 году, когда решила «отложиться» от русских земель Златоглавая Тверь. Чтобы привести непокорное княжество с его полным амбиций князем в лоно единого государства, Дмитрий послал гонцов в сопредельные земли. Воинские отряды под его единое командование должны были прислать:
В то же время дьякам Воинского приказа были созданы первые «разряды», которые представляли собой войсковые росписи, регламентирующие количество бойцов в отряде, унификацию вооружений, изготавливаемых по какому-то образцу (то есть была сделана успешная попытка их стандартизации), порядки построения войск в бою и система отбора воевод.
Через 5 лет всё это очень пригодилось для создания мощного боеспособного войска, вставшего перед туменами темника Мамая в излучине Дона и Непрядвы.
Экипировка и вооружения тяжеловооруженной боярской конницы описаны во многих источниках. Гораздо реже упоминалась пехота на поле боя. А между тем, начиная с XIII века, этот род войск стал играть всё более заметную роль на полях сражений. Понимало это и московское руководство, создавая пешие полки как из профессионалов, так и привлекая к обучению пешему бою ополчение.
Командир отряда пешцев
К XIV веку было наработано уже достаточно много приёмов сдерживания хорошо экипированной пехотой конных лавин неприятеля. Но роль пехоты на полях сражений не ограничивалась только пассивным противодействием коннице, и потому для командования таким пешим отрядом-единицей ставился хороший тактик, умеющий быстро разбираться в меняющейся поминутно обстановке в боевых порядках. Естественно, это был знатный воин, своеобразная военная номенклатура того времени, экипированный гораздо лучше рядовых бойцов. Доспехи командира пешего отряда состояли из:
Доспех дополнялся мечом длиной 60-70 см, удобным в рубке в пеших рядах и кинжалом ближнего боя.
Копейщик-пехотинец 1-й и 2-й линий построения
Носил на себе кольчужный доспех с оплечьями и набедренникам, шлем с опускаемой стрелкой и кольчужной бармицей, закрывавшей почти всё лицо и часто изготавливаемой мастерами оружейниками с устрашающими чертами. Многие элементы боевого облачения были заимствованы у воинов Орды, которые, в свою очередь, тоже компилировали свой доспех, поглощая соседей и перенимая у них элементы воинской культуры. Ниже локтей руки прикрывали створчатые наручи. Пальцы также были защищены пластинчатой бронёй. Исходя из того, что вступающая рано или поздно в бой вражеская пехота добиралась до рядов защитников строя, всё это было очень и очень не лишним.
Щит тяжеловооруженный копейщик имел небольшой, круглый, «кулачного» типа. А вооружение ближнего боя состояло, как у командира подразделения, из недлинного меча и кинжала, пускалось в ход, как только неприятельская пехота сближалась на расстояние, меньшее чем длина копья – которое делалось бесполезным.
Средневооружённый арбалетчик в пешем строю
В воинском строю на поле битвы задачей арбалетчиков было находиться при дистанционном бое в первой линии обороны, а при атаке противника переместиться в 4-ю и 5-ю линии. Стрелы-болты были под рукой справа, в кожаном туле, висящем на поясе. (Позже, под ордынским влиянием, старорусское слово «тул» заменилось на тюркское «колчан»).
Отличительным знаком арбалетчиков чаще всего был сфероконический шлем с кольчужной сетчатой бармицей, оставляющей открытой лицо и защищавшей только голову с боков, плечи и шею. Надо заметить, что редко какие латы выдерживали попадание арбалетного болта с близкой дистанции.
Тело от таза до плеч прикрывалось чешуйчатыми доспехами с подолом и оплечьями, а сверху ещё и распашной, на завязках, курткой из грубо выделанной кожи с короткими, до локтей рукавами. Колени – защитными пластинами.
Огромную роль играл большой с продольным жёлобом щит-павеза, который мог использоваться и как упор для стрельбы стоя.
Легковооружённый лучник-пехотинец
В лучники брали мужчин с сильными, тренированными руками, ведь сила натяжения тетивы боевого лука была порядка 35-45 килограммов.
При нахождении в боевых порядках 1-й линии пешего строя лучники осуществляли навесную стрельбу стрелами с тяжёлыми наконечниками, по баллистической навесной траектории по противнику, находящемуся на расстоянии до 180 метров. В дальнейшем такой воин переходил в 4-5 рады, чтобы в коротких вылазках бить уже «прямой наводкой», по настильной траектории полёта стрелы (дистанция 40-50 метров).
Трубач
Главной функцией музыкантов в войске было, разумеется, не парадные марши, до которых было ещё три столетия, а подача звуковых сигналов в дополнение к визуальным, подаваемым стягами. Отличительной особенностью трубача в рядах пешего войска был раскрашенный шлем, похожий на фригийский колпак, с кольчужной бармицей.
Доспех был простейший, представлял собой кожаную куртку с оплечниками и нашитыми поверх медными чешуями, надеваемую поверх стёганного поддоспешника с коротким рукавом. Вооружение состояло из небольшого треугольного щита и топора с клиновидным лезвием.
Барабанщик
Находились в непосредственном подчинении заместителя командира подразделения и должны был подавать команды барабанным боем. Одновременно выступали в роли мобильного резерва, когда положение отряда становилось критическим. Доспех имели ещё проще, чем у трубачей: стёганый опашень из набивного крашеного льна, кожаный шлем с полями, надеваемый на армированный металлической нитью подшлемник. Вооружались треугольным щитом, тяжёлым боевым ножом («ножной меч») и топором.
Средневооружённый пеший воин
Засадный полк: как это было
Накануне Акции «Зеленая Дубрава» мы решили подробно расспросить ученых мужей Музея-заповедника «Куликово поле» о роли Засадного полка в Куликовской битве, разузнать все о Зеленой Дубраве. Ведь, судя по историческим источникам, полк ждал своего часа именно в дубраве. Задачей студентов проекта #coolpolepress было выйти за пределы учебников и своих представлений об историческом событии и попытаться понять: как же все было на самом деле и было ли.
Наши визави — заместитель директора по научной работе Музея — заповедника «Куликово поле», кандидат исторических наук Андрей Наумов и заведующий Музейным комплексом «Куликово поле», доктор исторических наук Олег Вронский.
С Олегом Вронским мы встретились в селе Моховое на исторической тропе. Доехав на велосипедах по историческому маршруту от Музея Куликовской битвы до расположения Засадного полка, мы задали несколько вопросов профессору. Он же, кстати, и автор этого экшн-маршртута по тропе.
— Мы находимся на историческом месте. Вы можете рассказать, почему именно данная местность была выбрана для сражения?
— Одна из черт военного искусства Дмитрия Донского — это умение правильно выбрать позицию. Позиция, на которой мы с вами находимся — идеальная. Она простирается с севера на юг на семь километров, а с запада на восток — на два километра семьсот метров. Удобство позиции заключается в том, что можно было насытить ее тремя линиями обороны и по флангам надежно защитить от обходного маневра противника. На левом фланге наши позиции защищает речка Смолка, а с правого фланга — балка Рыбий Верх. Там водяное поле, непроходимое для конницы, поэтому единственный возможный маневр у противника — давить в лоб. Здесь очень большую роль играет мотивация, в мотивации русских воинов Дмитрий не сомневался. Он навязал противнику бой в очень удобных для себя условиях. К тому же рядом лесной массив — та самая Зеленая Дубрава. Это вообще идеальное место для того, чтобы спрятать конницу и быстро вывести ее на поле. Внутри дубравы была еще и поляна, пригодная для расположения войск. Единственное слабое место данной позиции в том, что за спиной у русских находились реки Дон и Непрядва. Но и это было не случайно. С одной стороны они закрывали от возможного пришествия литовцев, а с другой создавали у наших войск ощущение необратимости происходящего. Надо было биться до конца, иначе противник мог прижать нас к реке и уничтожить. Так что позиция была выбрана идеальная.
Мнения ученых по поводу Засадного полка разнятся: кто-то считает, что он был, кто-то уверен в обратном. О том, почему ученые задаются вопросом, существовал ли на самом деле Засадный полк, мы спросили и у Андрея Наумова и у Олега Вронского.
Андрей Наумов:
— Вопрос достаточно странный, потому что об этом пишут литературные и исторические источники. Поэтому мы не можем с вами отрицать, что Владимир Серпуховской и Боброк-Волынский — реальные исторические личности и участвовали в Куликовском походе. И то, что у русских был Засадный полк, известно из двух источников. А так же то, что ими командовал Боброк-Волынский и Владимир Серпуховской, мы знаем из «Сказания о Мамаевом побоище».
Олег Вронский:
— Детальное описание этого полка мы видим лишь в одном источнике и очень подробное. Но надо иметь в виду, что два других источника — «Задонщина» и «Летописные повести о побоище на Дону» вообще не содержат хронологического расклада сражений, там есть лишь некоторые нюансы. Достаточно подробно исследована история жизни героев Засадного полка. И все сходится в этой точке — Зеленая Дубрава. Для меня Засадный полк несомненен и аргументирован научно.
— Были ли какие-то археологические находки в Зеленой Дубраве (этот вопрос адресуем и Олегу Генриховичу и Андрею Николаевичу. Их мнение единодушно)?
— Какова же роль Засадного полка в битве? — спрашиваем Андрея Наумова.
— Какова была численность Засадного полка — это известно?
— Точных цифр мы никогда с вами не узнаем, потому что источники их до нас не донесли. Я полагаю, что количество воинов составляло 25−30 процентов от всего русского войска.
— А как вообще появилась мысль о том, чтобы здесь сделать туристический маршрут? — это уже вопрос к Олегу Вронскому.
— Надо сказать, что у этой мысли есть адресат. Она принадлежала Владимиру Петровичу Гриценко. Это был его посыл, а мы выступали только последователями, в той или иной степени талантливыми. Но его идея нас очень сильно зарядила. Сразу собралась большая команда, наш директор назвал ее «рота одного призыва». В нее вошли полевые работники, бывшие студенты-историки и люди, которые были рядом. И этим людям даже наша богатая, интересная музейная работа была немножко тесновата. У нас есть такая программа, которой нет ни в одном плане, называется «За расширение границ». Нам нужно было расширить границы за пределы музейной экспозиции, и мы вынесли их в поле. А это очень важно, потому что оно заряжает.
Перефразируя цитату из фильма «Тот самый Мюнхгаузен», скажу, что нам обязательно нужно, чтобы в нашей работе присутствовало что-то героическое, иначе не интересно жить.
Куликовская битва. 1380 г.
Куликовская битва (Мамаево побоище), сражение между объединённым русским войском во главе с московским великим князем Дмитрием Ивановичем и войском темника Золотой Орды Мамая, состоявшееся 8 сентября 1380 г.[1] на Куликовом поле (исторической местности между реками Дон, Непрядва и Красивая Меча на юго-востоке Тульской области.
Усиление Московского княжества в 60-е годы XIV в. и объединение вокруг него остальных земель Северо-Восточной Руси шло практически одновременно с усилением власти темника Мамая в Золотой Орде. Женатый на дочери золотоордынского хана Бердибека, он получил титул эмира и стал вершителем судеб той части Орды, которая располагалась к западу от Волги до Днепра и на степных просторах Крыма и Предкавказья.
В 1374 г. московский князь Дмитрий Иванович, обладавший ярлыком и на великое княжество Владимирское, отказался платить дань Золотой Орде. Тогда хан в 1375 г. передал ярлык на великое княжение Твери. Но против Михаила Тверского выступила фактически вся Северо-Восточная Русь. Московский князь организовал военный поход на Тверское княжество, к которому присоединились ярославские, ростовские, суздальские и полки других княжеств. Дмитрия поддержал и Новгород Великий. Тверь капитулировала. По заключенному договору владимирский стол признавался «отчиной» московских князей, а Михаил Тверской становился вассалом Дмитрия.
Однако честолюбивый Мамай продолжал рассматривать разгром вышедшего из подчинения Московского княжества как главный фактор усиления собственных позиций в Орде. В 1376 г. перешедший на службу к Мамаю хан Синей Орды Араб-шах Муззаффар (Арапша русских летописей) разорил Новосильское княжество, однако вернулся назад, избегая сражения с вышедшим за Окский рубеж московским войском. В 1377 г. он же на р. Пьяна разгромил не московско-суздальское войско. Посланные против ордынцев воеводы проявили беспечность, за что и поплатились: «А князья их, и бояре, и вельможи, и воеводы, утешающеся и веселящеся, пиюще и ловы деюще, мнящеся дом суще»[2], а затем разорил Нижегородское и Рязанское княжества.
В 1378 г. Мамай, стремясь заставить вновь платить дань, направил на Русь войско во главе с мурзой Бегичем. Выступившие навстречу русские полки вел сам Дмитрий Иванович. Сражение произошло 11 августа 1378 г. в Рязанской земле, на притоке Оки р. Воже. Ордынцы были наголову разбиты и бежали. Сражение на Воже показало возросшую мощь Русского государства, складывающегося вокруг Москвы.
К участию в новом походе Мамай привлек вооруженные отряды из покоренных народов Поволжья и Северного Кавказа, в его войске были также тяжеловооруженные пехотинцы из генуэзских колоний в Крыму. Союзниками Орды выступили великий литовский князь Ягайло и князь рязанский Олег Иванович. Однако союзники эти были себе на уме: Ягайло не хотел усиления ни ордынской, ни русской стороны, и в итоге на поле сражения его войска так и не появились; Олег Рязанский пошел на союз с Мамаем, опасаясь за судьбу своего пограничного княжества, но он же первым сообщил Дмитрию о продвижении ордынских войск и не участвовал в битве.
Летом 1380 г. Мамай начал поход. Недалеко от места впадения реки Воронеж в Дон ордынцы разбили свои станы и, кочуя, ожидали вестей от Ягайло и Олега.
В грозный час опасности, нависшей над русской землей, князь Дмитрий проявил исключительную энергию в организации отпора Золотой Орде. По его призыву стали собираться воинские отряды, ополчения крестьян и горожан. Вся Русь поднялась на борьбу с врагом. Сбор русских войск был назначен в Коломне, куда из Москвы выступило ядро русского войска. По разным дорогам отдельно шёл двор самого Дмитрия, полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и полки белозерских, ярославских и ростовских князей. Двигались на соединение с войсками Дмитрия Ивановича и полки братьев Ольгердовичей (Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, братьев Ягайло). В составе войска братьев находились литовцы, белорусы и украинцы; горожане Полоцка, Друцка, Брянска и Пскова.
20 августа русское войско отправилось из Коломны в поход: важно было как можно скорее преградить путь ордам Мамая. Накануне похода Дмитрий Иванович посетил Сергия Радонежского в Троицком монастыре. После беседы князь и игумен вышли к народу. Осенив князя крестным знамением, Сергий воскликнул: «Пойди, господине, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет ти помощник и заступник»[3]. Благословляя князя, Сергий предрек ему победу, хотя и дорогой ценой, и отпустил в поход двух своих иноков, Пересвета и Ослябю.
Весь поход русской рати к Оке был проведен в относительно короткий срок. Расстояние от Москвы до Коломны, около 100 км, войска прошли за 4 дня. К устью Лопасни они прибыли 26 августа. Впереди находилось сторожевое охранение, которое имело задачу обезопасить главные силы от внезапного нападения врага.
30 августа русские войска начали переправу через Оку у селения Прилуки. Окольничий Тимофей Вельяминов с отрядом осуществлял контроль за переправой, ожидая подход пешей рати. 4 сентября в 30 км от реки Дон в урочище Березуй к русскому войску присоединились союзные полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Еще раз было уточнено местонахождение ордынского войска, которое в ожидании подхода союзников кочевало у Кузьминой гати.
В ночь на 7 сентября 1380 г. началась переправа главных сил. Пешие войска и обозы переходили через Дон по наведенным мостам, конница – вброд. Переправа совершалась под прикрытием сильных сторожевых отрядов.
Войско Мамая, подошедшее утром 8 сентября и остановившееся в 7–8 километрах от русских, насчитывало около 90-100 тыс. человек[7]. Оно состояло из авангарда (легкая конница), главных сил (в центре находилась наёмная генуэзская пехота, а по флангам – тяжелая конница, развернутая в две линии) и резерва. Перед лагерем ордынцев рассыпались легкие отряды разведки и охранения. Замысел противника состоял в том, чтобы охватить рус. армию с обоих флангов, а затем окружить её и уничтожить. Основная роль в решении этой задачи отводилась мощным конным группировкам, сосредоточенным на флангах ордынского войска. Однако Мамай не спешил вступать в сражение, все еще надеясь на подход Ягайло.
Но Дмитрий Иванович решил втянуть войско Мамая в сражение и повелел полкам своим выступать. Великий князь снял свой доспех, передал его боярину Михаилу Бренку, а сам облачился в простой доспех, но не уступавший по своим защитным свойствам княжескому. В Большом полку было поставлено великокняжеское темно-красное (черемное) знамя – символ чести и славы объединенного русского войска. Оно было вручено Бренку.
В течение трех часов войско Мамая безуспешно пыталось прорвать центр и правое крыло русской рати. 3десь натиск ордынских войск был отбит. Активно действовал отряд Андрея Ольгердовича. Он неоднократно переходил в контратаку, помогая полкам центра сдерживать натиск врага.
Вернувшись из погони, Владимир Андреевич стал собирать войско. Сам великий князь был контужен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и был найден после битвы под срубленной берёзой в бессознательном состоянии[11]. Но и русская рать понесла большие потери, что составило около 20 тыс. человек[12].
Восемь дней русское войско собирало и хоронило убитых воинов, а затем двинулось к Коломне. 28 сентября победители вступили в Москву, где их ожидало все население города. Битва на Куликовом поле имела огромное значение в борьбе русского народа за освобождение от чужеземного ига. Она серьезно подорвала военное могущество Золотой Орды и ускорила ее последующий распад. Весть о том, что «Русь великая одолела Мамая на поле Куликовом», быстро разнеслась по всей стране и далеко за ее пределы. За выдающуюся победу народ прозвал великого князя Дмитрия Ивановича «Донским», а его двоюродный брат, серпуховский князь Владимир Андреевич – прозвище «Храбрый».
Отряды Ягайло, не дойдя до Куликова поля 30-40 километров и узнав о победе русских, скорым маршем вернулись в Литву. Союзник Мамая не пожелал рисковать, поскольку в его войске находилось немало славянских отрядов. В рати Дмитрия Ивановича присутствовали видные представители литовских воинов, которые имели сторонников в войске Ягайло, и те могли перейти на сторону русских войск. Все это вынудило Ягайло быть максимально осторожным в принятии решений.
Мамай же, бросив свое разбитое войско, с горсткой соратников бежал в Кафу (Феодосия), где был убит. Власть в Орде захватил хан Тохтамыш. Он потребовал от Руси возобновления выплаты дани, утверждая, что в Куликовской битве поражение потерпела не Золотая Орда, а узурпатор власти – темник Мамай. Дмитрий ответил отказом. Тогда в 1382 г. Тохтамыш предпринял карательный поход на Русь, хитростью захватил и сжег Москву. Безжалостному разорению подверглись также крупнейшие города Московской земли – Дмитров, Можайск и Переяславль, а затем ордынцы прошли огнем и мечом по рязанским землям. В результате этого набега ордынское владычество над Русью было восстановлено.
Исходя из условий местности и применяемых Мамаем тактических приемов, Дмитрий Иванович рационально расположил на Куликовом поле имевшиеся в его распоряжении силы, создал общий и частный резерв, продумал вопросы взаимодействия полков. Получила дальнейшее развитие тактика русского войска. Наличие в боевом порядке общего резерва (Засадного полка) и его умелое применение, выразившееся в удачном выборе момента ввода в действие, предопределили исход битвы в пользу русских.
Оценивая итоги Куликовской битвы и предшествующую ей деятельность Дмитрия Донского ряд современных ученых, наиболее полно изучивших данный вопрос, не считают, что московский князь ставил перед собой цель возглавить антиордынскую борьбу в широком понятии этого слова, а лишь выступил против Мамая, как узурпатора власти в Золотой Орде. Так, А.А. Горский пишет: «Открытое неподчинение Орде, переросшее в вооруженную борьбу с ней, произошло в период, когда власть там попала в руки нелегитимного правителя (Мамая). С восстановлением «законной» власти была предпринята попытка ограничиться чисто номинальным, без уплаты дани, признанием верховенства «царя», но военное поражение 1382 года ее сорвало. Тем не менее отношение к иноземной власти изменилось: стало очевидным, что при определенных условиях возможно ее непризнание и успешное военное противостояние Орде»[13]. Поэтому, как отмечают другие исследователи, несмотря на то, что выступления против Орды происходят еще в рамках прежних представлений об отношениях между русскими князьями – «улусниками» и ордынскими «царями», «Куликовская битва, несомненно, стала поворотным пунктом в становлении нового самосознания русских людей»[14], а «победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путём и к их освобождению от чужеземного господства»[15].
Времена ордынских нашествий уходили в прошлое. Стало ясно, что на Руси есть силы, способные противостоять Орде. Победа способствовала дальнейшему росту и укреплению Русского централизованного государства и подняла роль Москвы как центра объединения.
[1] 21 сентября (8 сентября по юлианскому календарю) в соответствии с Федеральным законом от 13 марта 1995 г. № 32-ФЗ «О днях воинской славы и памятных датах России» является Днём воинской славы России — День победы русских полков во главе с великим князем Дмитрием Донским над монголо-татарскими войсками в Куликовской битве.
[2] Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. ПСРЛ. Т. XI. Спб., 1897. С. 27.
[3] Цит. по: Борисов Н.С. И свеча бы не угасала. Исторический портрет Сергия Радонежского. М., 1990. С.222.
[4] Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 56.
[5] Кирпичников А.Н. Куликовская битва. Л., 1980. С. 105.
[6] Эта численность рассчитана советским военным историком Е.А. Разиным на основе общего количества населения русских земель с учетом принципов комплектования войск для общерусских походов. См.: Разин Е.А. История военного искусства. Т. 2. Спб., 1994. С. 272. Такую же численность русского войска определяет и А.Н. Кирпичников. См.: Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 65. В трудах историков XIX в. эта численность варьируется от 100 тыс. до 200 тыс. человек. См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. V. М., 1993.С. 40; Иловайский Д.И. Собиратели Руси. М., 1996. С. 110.; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга 2. М., 1993. С. 323. Русские летописи приводят крайне преувеличенные данные о численности русского войска: Воскресенская летопись – около 200 тыс. См.: Воскресенская летопись. ПСРЛ. Т. VIII. Спб., 1859. С. 35; Никоновская летопись — 400 тыс. См.: Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 56.
[7] См.: Скрынников Р.Г. Куликовская битва // Куликовская битва в истории культуры нашей Родины. М., 1983. С. 53-54.
[8] Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 60.
[9] Там же. С. 61.
[10] «Задонщина» говорит о бегстве Мамая сам-девять в Крым, то есть о гибели 8/9 всего войска в битве. См.: Задонщина // Воинские повести Древней Руси. Л., 1986. С. 167.
[11] См.: Сказание о Мамаевом побоище //Воинские повести Древней Руси. Л., 1986. С. 232.
[12] Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 67, 106. По Е.А. Разину ордынцы потеряли около 150 тыс., русские убитыми и умершими от ран – около 45 тыс. человек (См.: Разин Е.А. Указ. соч. Т. 2. С. 287–288). Б. Урланис говорит о 10 тыс. убитых (См.: Урланис Б.Ц. История военных потерь. Спб., 1998. С. 39). В «Сказании о Мамаевом побоище» говорится, что было убито 653 боярина. См.: Воинские повести Древней Руси. С. 234. Приводимая там же цифра общего числа погибших русских дружинников в 253 тыс. явно является завышенной.
[13] Горский А.А. Москва и Орда. М. 2000. С. 188.
[14] Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIV вв.). М. 2000. С. 312.
[15] Шабульдо Ф.М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского. Киев, 1987. С. 131.