поле битвы душа человека
О добре и зле
Помните знаменитую фразу Достоевского: «Здесь диавол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей»? Несмотря на ее хрестоматийность, мне кажется, что классик не совсем прав. Точнее, эти слова допускают не совсем христианское понимание. Или совсем не христианское.
Сама мысль о борьбе диавола с Богом для христианина абсурдна. Особенно хорошо это видно в евангельском эпизоде искушения Христа в пустыне. Когда диавол предлагает Иисусу все царства мира, если Тот поклонится ему, Христос отвечает искусителю: «Отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». В славянском переводе Евангелия от Матфея эта фраза звучит так: «Иди за мною, сатано: писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому послужи». С языковой точки зрения русский текст более точен, а славянский является калькой с греческого и искажает смысл фразы (буквально: иди по направлению «за меня»). Но в каком-то смысле эта языковая неточность более жестко указывает на реальное положение вещей – на невозможность диаволу искусить Бога, на несоизмеримую «разность в весовых категориях». Недаром толкователи Библии традиционно отмечают, что в искушении в пустыне Христос отвергает все те соблазны, на которые в свое время прельстилась Ева: соблазн духа, души и тела.
А вторую часть фразы («написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи») можно истолковать не только как то, что Христос пришел послужить Богу, но и как то, что сам сатана, вместо бесплодных попыток искусить Спасителя, должен ему покориться и ему служить.
Повторяю, диавол не борется с Богом, потому что в этой борьбе он обречен. Он может бороться только с нами и побеждать нас. Но если мы выберем Победителя, а не побежденного, то, по мере продвижения по пути к Добру, сердце наше все больше будет превращаться из поля битвы в эдемский сад.
Достоевский. Перезагрузка
К 190-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского
Приблизительное время чтения: меньше минуты.
По крайней мере, что любая красота спасительна. И реплика одного из героев романа «Идиот» никак не может подтвердить обратного.
Правда в другом: для Достоевского вопрос красоты действительно был главным вопросом жизни и творчества. В каждом его романе ясно и последовательно ставится вопрос об идеале, поскольку красота и идеал для писателя в каком-то смысле — синонимы. И если мы внимательно прочитаем размышления и диалоги, посвященные красоте, то обнаружим, что для Достоевского одной-единственной красоты не существует. К сожалению, их две. И наиболее рельефно о сосуществовании и борьбе этих двух эстетик, двух идеалов сказано в романе «Братья Карамазовы»:
Итак, устами своего героя писатель предельно четко обозначал свою позицию (которую в разных формах высказывал многократно): в мире существуют две красоты — та, которую Дмитрий Карамазов называет «идеалом содомским», то есть эстетика зла и эстетика греха. И параллельно существует «Мадоннин» идеал — образ Богородицы, красота святого в человеческой жизни. Два этих идеала одновременно и смешаны в человеческой душе, и непримиримы.
Каждое произведение Достоевского — картина этой борьбы истинной красоты и антиэстетики. Но в отличие от Булгакова, вряд ли можно Достоевского заподозрить в дуализме, в идее равенства и вечного соприсутствия добра и зла как двух стихий. Не верит Достоевский в самостоятельную и вечную миссию зла. Каждый его роман — это выбор в пользу идеала Мадонны, богородичного, Христова. И в дневниках писателя сказано определенно и четко, какой идеал победит: «Мир станет красота Христова».
В это он верил, Христу — веровал. За соответствие красоте Божьей боролся. Свидетельство тому можно увидеть в судьбе самого Достоевского — в его борьбе со страстями, в удивительной его кончине под чтение Евангелия. В истории его любви, в его очень сложном поиске правильного пути в жизни. А можно взять произведения Достоевского — и на примере этих произведений увидеть то же самое. Потому что в Достоевском нет разрыва между главными жизненными и творческими целями.
Поле битвы душа человека
Уж не знаю почему, прочитав дневник «И я полностью согласен», вспомнила эту фразу из книги Достоевского.
И классики ошибаются.. но слова эти он написал персонажу буйному с бурей в душе, который дьявола своего победил смирением.
Помните знаменитую фразу Достоевского: «Здесь диавол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей»? Несмотря на ее хрестоматийность, мне кажется, что классик не совсем прав. Точнее, эти слова допускают не совсем христианское понимание. Или совсем не христианское.
Сама мысль о борьбе диавола с Богом для христианина абсурдна. Особенно хорошо это видно в евангельском эпизоде искушения Христа в пустыне. Когда диавол предлагает Иисусу все царства мира, если Тот поклонится ему, Христос отвечает искусителю: «Отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». В славянском переводе Евангелия от Матфея эта фраза звучит так: «Иди за мною, сатано: писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому послужи». С языковой точки зрения русский текст более точен, а славянский является калькой с греческого и искажает смысл фразы (буквально: иди по направлению «за меня»). Но в каком-то смысле эта языковая неточность более жестко указывает на реальное положение вещей – на невозможность диаволу искусить Бога, на несоизмеримую «разность в весовых категориях». Недаром толкователи Библии традиционно отмечают, что в искушении в пустыне Христос отвергает все те соблазны, на которые в свое время прельстилась Ева: соблазн духа, души и тела.
А вторую часть фразы («написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи») можно истолковать не только как то, что Христос пришел послужить Богу, но и как то, что сам сатана, вместо бесплодных попыток искусить Спасителя, должен ему покориться и ему служить.
Повторяю, диавол не борется с Богом, потому что в этой борьбе он обречен. Он может бороться только с нами и побеждать нас. Но если мы выберем Победителя, а не побежденного, то, по мере продвижения по пути к Добру, сердце наше все больше будет превращаться из поля битвы в эдемский сад.
Новое в блогах
«. Тут дьявол с Богом борются, а поле битвы сердца людей» …
«. Тут дьявол с Богом борются, а поле битвы сердца людей» …
1. Проповедник милующего и смиренного сердца
Как известно творчество Ф.М.Достоевского было направлено на постижение тайны личности человека. Он об этом писал своему брату Михаилу: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время, я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».
В своих стремлениях постигнуть тайну человека, Достоевский, не обращался к европейской философии рационализма, идущей от Аристотеля до Декарта. Начиная с эпохи Просвещения 18 века человека рационализм понимал, как существо произведенное от природы, социальной среды, государства, нации, той или иной идеологии.
Тайна сердца в частности состоит в том, что оно может быть источником доброй или злой воли. В Священном Писании говорится о том, что есть сердце лукавое, сердце суетное, сердце неразделенное, даже звериное. Согласно Евангелию из глубин сердца человеческого исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства (Марк 7, 21).
Поэтому мы молимся обращаясь к Богу «сердце чисто сожижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей». Вот почему в Библии в Притчах Соломоновых говорится: «Больше всего оберегаемого оберегай свое сердце, ибо от него исходит жизнь» (Притчи 4, 23). При этом в Священном Писании также говорится, что тайна сердца открыта лишь Богу. Эту библейскую философию сердца Достоевский развивал в своем творчестве. Он раскрывает тайны сердца через судьбы своих героев. В итоговом романе «Братья Карамазовы» Дмитрий в исповеди своего горячего сердца высказывает библейскую мысль о том, что сердце это поле духовной битвы, где дьявол с Богом борются («тут Дьявол с Богом борются, а поле битвы сердца людей»).
В проповеди смиренной спасающей любви старца Зосимы Достоевский воплощает идею «милующего сердца» преподобного Исаака Сирина, которая любит и милует всех и всю тварь Божию и плачет о ее спасении.
В лице старца Зосимы, Достоевский становится проповедником философии милующего и смиренного сердца, способного спасти мир. Это образ той любви, который заповедовал нам Христос в Евангелии: «Научитесь от меня, ако кроток и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим».
2. Философия поющего сердца
Жизнь человека как поле духовной брани
АННОТАЦИЯ: В статье автор рассматривает жизнь человека как поле духовной брани, на котором ведётся жёстокая, непримиримая борьба с внутренними врагами, на существование которых указывают писатели, поэты, философы и теологи разных эпох, и раскрывает суть практических действий, необходимых для победы над внутренними неприятелями.
Часто ли мы задумываемся о том, какая битва ежеминутно разворачивается внутри человека? Размышляем ли о наличии внутренних противников, на существование которых указывают писатели, поэты, философы и теологи разных эпох?
Человеческая жизнь – это всегда жёстокая, непримиримая борьба с внутренними врагами: себялюбием, праздномыслием, лицемерием, эгоизмом, жестокосердием. «Тут дьявол с богом борется, а поле битвы – сердца людей» [11], – пишет Ф.М.Достоевский (1821-1881), а знаменитый бразильский писатель Пауло Коэльо (1947) словно продолжает начатую мысль: «Поединок Добра и Зла происходит каждую секунду в сердце каждого человека, ибо сердце и есть поле битвы, где сражаются ангелы и демоны. На протяжении многих тысячелетий бьются они за каждую пядь, и так будет продолжаться до тех пор, пока один из противников не уничтожит другого» [18]. В этой связи вспоминается притча «Два волка», в которой старый индеец рассказывает своему внуку о том, что в каждом человеке идёт борьба, похожая на борьбу двух волков. Один из которых представляет зло: зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь; другой – добро: мир, любовь, надежду, истину, доброту и верность. И в этой борьбе побеждает тот волк, которого человек больше «кормит».
Величайший религиозный мыслитель средневековья Абу Хамид Аль-Газали (450-1058) в книге «Алхимия Счастья» повествует не о двух, а о четырёх типах «скрытых нравов Сердца», составляющих его войско: «Знай же, что у Сердца есть связи со своим внутренними войсками, которые проявляются в нём в виде различных качеств и нравов, некоторые из этих нравов плохие и губят его, а некоторые хорошие, и они приводят его к счастью. И хотя этих нравов много, все они подразделяются на четыре типа: скотские, зверские, чертовские и ангельские», соответствующие нраву собаки, кабана, чёрта и ангела. Аль-Газали разъясняет, что эти «персонажи» присутствуют у любого человека. Даже пророк Мухаммед говорил, что «при каждом человеке есть шайтан» [1]. Когда же его спросили, а есть ли шайтан при нём, он ответил: «Да. Но Аллах дал мне силы справиться с ним, и он подчинился мне». Потому Аль-Газали указывает на важность «держать кабана плотских желаний» и «пса агрессивности» прирученными, а чертовскую натуру побеждённой ангельской природой, так же вложенной в каждого человека изначально. «Если человек будет так поступать, он сможет получить от этих нравов и качеств только добро, что станет зародышем его счастья, а если он будет поступать наоборот, и сам станет прислуживать им, и проявятся в нём дурные нравы – это станет зародышем его несчастья» [там же]. В заключении Аль-Газали с сожалением констатирует, что если большая часть людей честно присмотрятся к себе, то поймут, что сутками прислуживают страстям своей плотской души.
Учение о трёх-ипостасном человеке раскрывает известный татарский писатель и журналист Диас Валеев (1938-2010) в книге «Третий человек, или Небожитель»: «Любопытна природа человека. Она словно бы тройственна – триединый союз различных «я» составляет её суть, эти «я» борются друг с другом за первенство, и арена борьбы – не только дух и тело всего человечества, но душа и тело каждого человека в отдельности [7]. Три составляющих, как три возможности, три ипостаси человеческого духа: микрочеловек, макрочеловек и мегачеловек, словно три человека заключены в его душе, находясь то в состоянии «зыбкого равновесия, то во взаимной конфронтации или ожесточенной борьбы» трех начал: зверином, человеческом и божественном. Причём, каждый конкретный человек является результирующей этой борьбы, которая в разное время может быть разной. «Наше «я» постоянно пульсирует: в нём вспыхивает то первое начало, то второе, то третье. Но какой-то огонь в том или ином конкретном человеке преобладает», – пишет Диас Валеев. Потому ни на миг нельзя забывать, что человеческая душа непрестанно является полем наисложнейшего сражения и, лишь одержав победу над самим собой, возможно по-праву носить высокое звание Человек. Но к сожалению, «человек готов принять всякое звание, но к званию человека еще не привык» [8], – с горечью пишет русский писатель, публицист и философ А.И.Герцен (1812-1879), а потому и по сей день ходит Диоген с зажжённым фонарём в поисках настоящего Человека.
«Хотим мы этого или не хотим, отдаём себе отчёт или не отдаём, но в каждую секунду своего бытия мы все – участники великой битвы. …Преодоление человеком силы собственнического эгоизма, прорыв собственнического эгоизма – эпохальный по своему значению рубеж в развитии человека, силы его духа. Перейдя этот Рубикон, человек и становится, собственно, человеком. Говоря словами Герцена, он, наконец, принимает на себя звание человека» [7]. «Лучше победить себя, чем выиграть тысячу сражений. Это будет твоя победа. Ни ангелы, ни демоны, ни рай, ни ад не смогут её отобрать» [23], – повествует в своих сутрах Будда.
Победа над самим собой – сложнейшая из битв веков,
Лишь в этой схватке роковой освободишься от оков.
Оденешь Царственный Покров, приобретёшь Небесный Кров,
Коль победителем предстанешь, след на Земле в веках оставишь,
Для двигающихся вслед тебя, путь указуя к Свету Дня [26].
Молитва в каждом дне присутствовать должна,
В словах, поступках богославных,
Чтоб в каждодневной суете
Не замутнить твоё сознанье.
Молитву в жизнь впусти, раскрой
Хоромы сердца чтоб сияли,
Не ритуал, не звуков строй,
А жизнь молитвой чтобы стала [27].
Индийский философ, религиозный реформатор и проповедник Бхагван Шри Раджниш, более известный как Ошо указывал, что для правильной молитвы нужно «особое качество», которое имеет далеко не каждый молящийся. Не о вере ли и не о духе ли молитвы здесь идёт речь? «Разве вы умеете молиться? Ходить в храм легко, вот только молиться вы не умеете. Для правильной молитвы нужны особые качества, а у вас их нет, так как вы не молитесь по-настоящему, просто сами себя обманываете. Загляните в любую церковь и посмотрите, как люди молятся – они просто обманывают себя, в них нет ни капли того качества, которое нужно для настоящей молитвы» [22], – пишет Ошо.
Уверен ты, что это верный путь,
Молитву прочитал мне для примера,
Пойми, крест на груди ещё не суть,
Хожденье в храм – ещё не вера.
Ты ходишь не молиться, а молить,
Ты попросил, и чудо в раз случится,
Родиться с Богом, с Богом надо Жить,
А в храме Божьем таинство вершится [17].
Дамоклов меч уж занесён над головами,
Склонитесь ниц пред Светом Славы!
Определив, кто свой, а кто изменник
Свершится Суд Великий, соплеменник.
Предстанем все пред Славой Вседержателя,
Кто с сердцем чистым, кто с душой предателя.
Свой крест несите на Голгофу Вечности,
Здесь совершится Суд над человечеством [26].
На пределе всех сил, на пределе мы восходим Духовным путём,
Забывая, что мы в бренном теле, песнь Бессмертному Духу поём!
Над пучиной страстей и пороков мы летим ОгнеКрылые в Высь,
И несём Весть Единым Пророком, что лишь в Духе Бессмертная Жизнь!
На пределе всех сил устремление в Мир Высокий – в Обитель Отцов,
Начинается с нас Поколение светлых тружеников – Творцов! [25]
Духовное стремление – важнейшая составляющая вступления на путь духовного борения, однако не следует забывать, что именно Бог дарует это стремление. «Малейшая тень милости гораздо больше, чем тысяча усилий послушного раба» (М,6,3869), – говорит Руми, описывая далее этапы этого великого похода: «Духовный воин искренне борется, не жалея сил и средств, а затем впадает в отчаяние. Тогда Бог говорит ему: «Ты решил, что сможешь сделать это, опираясь на собственные силы и деяния. Таков Обычай, что Я установил: на пути Нашем расходуйте всё, что есть у вас, и Наша благодать осенит вас. Мы приказываем вам ступать по этой нескончаемой дороге собственными слабыми стопами. Мы знаем, что столь длинный путь не одолеть вашим слабым ногам, и за десять тысяч лет вам не дойти до ближайшей стоянки. Но когда вы, обессиленные путешествием, падёте, не в силах двинуться дальше, тогда подхватит вас на руки Божья милость» (Ф,78-79).
В этой связи вспоминается притча «Следы на песке», которую в поэтической форме изложена С.Мухиной.
Веками шли плёчом к плечу Господь и человек
След оставался на песке, иль был впечатан в снег.
Не обрывался никогда, тянулась нить тропы.
Шёл человек, а рядом – Бог в обличии Судьбы.
Но человек сказал: «Когда мне было тяжело,
Я шёл один, и нет следа, как видишь, Твоего.
Твоя потеряна тропа – занесена в песках».
Ответил Бог: «Но это Я тебя нёс на руках…» [19].
Таким образом, с милосердной помощью Всевышнего, приложив все свои усилия и духовные устремления: совершая непрестанную искреннюю молитву, с целью духовного перемещения «ума» в «сердце»; памятуя о смерти, как о неизбежной необходимости, достигая духовного трезвления, приводящего к духовной жажде по Источнику Живой Воды, возможно одержать победу над самим собой в Великой духовной брани.