Объяснения и показания в чем разница

Советы адвоката: допрос, опрос, дача объяснений, их правовые различия

На практике часто возникают ситуации, связанные с вызовом в правоохранительные органы для дачи показаний, объяснений, опроса, ответов на вопросы и т.п. В настоящей статье подробно изложены правовые и фактические различия между допросом, опросом, дачей объяснений.

Несмотря на то, что все вышеуказанные мероприятия проводятся сотрудниками правоохранительных органов, связаны с явкой вызываемого лица и имеют целью получение сведений от вызываемого лица, все-таки существуют принципиальные различия, главными и наиболее важными, из которых, на наш взгляд, являются:

Сравнительная таблица. Допрос, опрос, дача объяснений:

Допрос – это следственное действие, которое во всех случаях проводится в рамках возбужденного уголовного дела следователем. Явка на допрос всегда обязательна.

Опрос – оперативно-розыскное мероприятие (ст. 6 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»), проводимое сотрудниками оперативных подразделений правоохранительных органов.

Участие в опросе не обязательно и проводится только при согласии участвующего в нем лица. Обычно началу опроса вызов в правоохранительные органы не предшествует: опрос в большинстве случаев проводится по месту нахождения опрашиваемого лица. Порядок опроса детально не регламентирован законом, но обычно опрос проводится в письменном виде с составлением протокола и подписью опрашиваемого, однако возможна также фиксация сведений, сообщенных опрошенным, без составления какого-либо протокола.

Дача объяснений – не регламентированное законом добровольное сообщение сведений, интересующих правоохранительные органы по материалам, находящимся в их работе.

При даче объяснений указанные объяснения отбираются сотрудниками правоохранительных органов по материалам, находящимся в их производстве, включая проверку сообщений о совершенных и/или готовящихся преступлениях. На практике объяснения отбираются в письменном виде с составлением протокола и указанием лиц, участвующих в отборе и даче объяснений. Дача объяснений всегда носит добровольный характер. Явка по вызову для дачи объяснений не является обязательной, однако неявка, как и само содержание данных объяснений, в некоторых случаях могут повлиять на итоговое решение о дальнейшей судьбе материала в производстве сотрудника правоохранительных органов.

Таким образом, с точки зрения действующего законодательства обязательной является только явка на допрос как следственное действие, предусмотренное Уголовно-процессуальным Кодексом. Это означает, что в случае получения повестки о вызове на допрос по уголовному делу избежать визита к следователю путем игнорирования повестки не получится. В случае неявки в указанные в повестке время и место, лицо, вызванное на допрос, может быть подвергнуто приводу, т.е. принудительному доставлению в правоохранительные органы (часто в неудобное время).

Необходимо также различать понятия «явка по вызову» и «дача показаний». Принимая во внимание, что явка по вызову следователя обязательна во всех случаях, дача показаний обязательна не всегда. Так, например, согласно ст. 51 Конституции РФ никто не обязан свидетельствовать против себя и своих близких родственников. Аналогичное правило закреплено в Уголовно-процессуальном Кодексе РФ и применяется, в том числе, в отношении опроса и дачи объяснений.

В заключение следует отметить, что одним из важнейших и значительных прав лица, вызываемого в правоохранительные органы по любому основанию (необходимости получить объяснение, допросить в любом качестве или просто задать вопросы), является возможность пользоваться юридической помощью избранного данным лицом адвоката вне зависимости от повода и причин для указанного вызова.

Источник

Объяснения и показания. В чём разница?

Продолжаем уголовно-правовой ликбез. Сегодня расскажу вам, в чем состоит разница между объяснениями и показаниями, т.к., практика показывает что подавляющее большинство людей, особенно тех, кто никогда не сталкивался с системой, этой разницы не знают и не понимают. А она огромна. Итак, начнем. Только самое основное. Всего 3 пункта, остальное в комментах, по мере поступления вопросов.
1. Когда. Обьяснение берется на стадии доследственной проверки, т.е., до возбуждения уголовного дела. Показания берутся в ходе допроса только в рамках возбужденного уголовного дела. Если уголовного дела ещё нет, никаких допросов, никаких показаний быть не может. Только обьяснение.
2. Последствия. Объяснение-это первичная информация, которую опер или участковый получает в ходе доследственной проверки. За дачу недостоверных обьяснений и за отказ от их дачи уголовной ответственности не предусмотрено. А вот за отказ давать показания в качестве свидетеля или потерпевшего в рамках возбужденного уголовного дела, а равно за дачу заведомо ложных, уже предусмотрена уголовная ответственность. Именно по этой причине при получении обьяснений граждан письменно об уголовной ответственности за дачу ложных не предупреждают. Бывает, что говорят об этом устно, но это лукавство и распространенная уловка, рассчитанная на правовую неграмотность.
3. Доказательственное значение. Текст обьяснения не принимается следствием и судами в качестве самостоятельного доказательства. Только допрос, только хардкор. Хотя попытки пропихнуть объяснения в дело, случаются регулярно и в самых извращённых формах. Обычно это бывает, когда с доказухой совсем плохо, а на безрыбье, как говорится. Но это так, частности.

Источник

Всё об уголовных делах

Объяснения по уголовному делу, значение и практическое использование

— ч.1 144 УПК получение объяснений в ходе доследственной проверки

— п.1 ст.6 N 144-ФЗ опрос, одна из разновидностей оперативных мероприятий

Понятие, что является объяснениями

Объяснения в ходе доследственной проверки, их практическое значение

Прием следствия , оформление объяснений как доказательства

Доступ к объяснениям

Доступ к протоколам объяснений данным в ходе доследственной проверки

Явка с повинной при даче объяснений, должна признаваться и учитываться

Объяснения по уголовному делу

— подразумевается, что в стадии доследственной проверки (в период, когда уголовное дело еще не возбуждено) следователь пока еще не имеет процессуальной возможности производить допросы . Поэтому вместо допросов он может брать с граждан только «объяснения».

— данный документ упоминается (и лишь вкратце) всего в двух нормах: ч.1 144 УПК , а также в п.1 ст.6 N 144-ФЗ)

— если взять в руки первый том любого уголовного дела, то самом начале этого тома мы встретим протоколы объяснений свидетелей, потерпевшего, подозреваемого.

— ч.1 144 УПК получение объяснений в ходе доследственной проверки

— данный документ упоминается (и лишь вкратце) всего в двух нормах: ч.1 144 УПК , а также в п.1 ст.6 N 144-ФЗ)

Это не доказательства

— протоколы объяснений не значатся в перечне доказательств, приведенном в ч.2 74 УПК , потому доказательством не является.

— то есть напрямую их нельзя использовать в доказывании вины, на них нельзя сослаться в приговоре ( ч.2 307 УПК ).

— поэтому, эти протоколы объяснений, после того как возбуждено уголовное дело должны трансформироваться в протоколы допросов.

Трансформация объяснений в свидетельские показания

Противоречия между объяснениями и показаниями

— если уголовное дело непростое: то мы можем увидеть что свидетель вдруг начинает сообщать нюансы о которых ранее не говорил. Обычно эта коррекция носит тонкий характер, например: при даче объяснений свидетель говорит «я видел человека в красной куртке», а при допросе уже говорит «я видел Петрова, он был одет в красную куртку».

а) к сожалению, следует сказать что в большинстве случаев защите не удается это использовать никак. Выглядит это таким образом:

— свидетель начинает мяться, не зная что сказать.

— если защитник начинает терзать свидетеля вопросами «ответьте прямо, почему изменили показания», то нервно вскакивает прокурор и просит суд отвести вопрос, и заявляет что защита оказывает давление на свидетеля.

— далее в ход идет безотказная схема оглашения показаний: подробно о ней можно прочитать здесь: Оглашение в случае противоречий между старыми и новыми показаниями.

— в итоге суд не принимает доводы защиты о недоверии к показаниям свидетеля.

б) тем не менее, защитнику все же следует обращать внимание суда на такие противоречия. Пусть это и мелкая трещинка в деле (к тому же успешно лакируемая), но возможно что таких трещинок наберется столько, что количество перейдет в качество.

Не простые бумажки

— во-первых: эти объяснения уже сыграли свою роль. Например: при допросе свидетелей следователь может им демонстрировать протокол объяснений, которые дал подозреваемый. Чтобы не было искушения смягчать показания (получается подозреваемый уже все признал, что уж тут отрицать).

— во-вторых: даже не имея доказательственной силы, протоколы объяснений все равно находятся в уголовном деле (нельзя заставить следователя их выбросить). И все участники процесса, имеющие доступ к делу будут их видеть: прокурор, проверяющий дело перед отправкой в суд, судья первой инстанции, судьи апелляционной и кассационной инстанций. И эти объяснения будут оказывать влияние на внутреннее убеждение судьи.

Объяснения вместо допроса

Есть такой «фокус» следствия: использование признания, зафиксированного в объяснениях.

В чем суть приема – признательные показания, полученные без адвоката, оформляют не как допрос, а как результаты оперативно-розыскной деятельности (ОРМ).

Как мы помним, допрос подозреваемого/обвиняемого признается недопустимым доказательством, если он проведен без адвоката ( п.1 ч.2 75 УПК ).

— по общему правилу нормы ч.4 92 УПК задержанного должны допросить немедленно после задержания. При этом подразумевается допрос по всем правилам: участие адвоката, полное разъяснение всех прав, документирование абсолютно всех действий, включая применение видеоаппаратуры ( 189 УПК и 190 УПК ).

— и вопреки этим требованиям, задержанного вовсе не допрашивают, а делают так:

I). Психологическая обработка

— предварительно с задержанным проводится определенная работа, по итогам которой он признает вину. При этом не обязательно предполагается физическое принуждение, гораздо чаще происходит психологическое давление («расскажи по-дружески, это без протокола…», «подпиши и пойдешь домой», «выбирай – или условка, или уедешь в тюрьму», и пр..).

— далее, вместо допроса, с подозреваемого берутся объяснения (согласно ч.1 144 УПК ). То есть он не «допрашивается», а «опрашивается».

— во время опроса ведется негласная видео-аудиозапись. Опрашиваемого о том, что его «пишут» в известность, конечно, не ставят. Ранее мы писали про показания, полученные под «прессом».

— далее результаты ОРМ передаются для приобщения к уголовному делу в порядке ст. 11 N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» посредством соответствующего постановления. К постановлению прилагается видео-аудиозапись «негласной беседы» и протокол с распечаткой текста.

а) было всего лишь объяснение ( ч.1 144 УПК ), которое не значиться в перечне возможных доказательств, приведенном в ч.2 74 УПК , потому доказательством не является.

— полученное путем таких махинаций доказательство является недопустимым, поскольку опрос/наблюдение фактически подменяют собой процедуры, регламентированные Уголовно-процессуальным кодексом ( допрос обвиняемого , очную ставку ).

Какие нормы нарушены:

— п.3 ч.4 46 УПК право подозреваемого на защитника

— информация от подозреваемого получена без адвоката (нарушение нормы п.3 ч.4 46 УПК ),

— ч.1 11 УПК участникам процесса должны разъяснить их права

— без разъяснения прав (нарушение нормы ч.1 11 УПК ),

— ч.5 166 УПК в протоколе обязательно предупреждение о техсредствах

— без согласия и уведомления о видео-аудиозаписи (нарушение нормы ч.5 166 УПК ),

— п.3 ч.4 190 УПК заявления лица по поводу фото, видеозаписи

— без возможности делать замечания на протокол (нарушение нормы п.3 ч.4 190 УПК ).

Правовым основанием для защиты может служить позиция Конституционного суда: (Определение Конституционного Суда РФ от 25.02.2010 N 261-О-О, Определение Конституционного Суда РФ от 20.12.2005 N 473-О).

Такой «фокус» довольно часто рассыпается в суде, но, тем не менее, все равно используется. Даже если защита среагировала и отбила такое доказательство – признание остается признанием. Даже простой психологический посыл перед судом важен – «ну ты же признавался, а потом, адвокат научил, сдал назад».

Про то, как суд воспринимает такой поворот можно прочитать здесь: Как поступает суд при отказе подсудимого от ранее данных показаний.

Также, рекомендуем ознакомиться с другими «приемчиками» следствия:

Фиксация показаний с помощью адвоката, чтобы исключить последующий отказ от них

Источник

Соотношение показаний и объяснений свидетеля, подозреваемого

Показания свидетеля – это сведения, сообщенные свидетелем в устной или письменной форме на допросе, проведенном на предварительном следствии или в суде, а также при производстве иных следственных действий с его участием (ст. 94 УПК).

Предмет показаний свидетеля определен законом. В соответствии с ч. 2 ст. 94 УПК он может быть допрошен о любых относящихся к делу обстоятельствах, в том числе о личности подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и своих взаимоотношениях с ними и другими свидетелями.

Показания свидетеля должны основываться на определенных источниках. Не могут служить доказательствами сведения, сообщаемые свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Показания свидетеля имеют доказательственное значение только в том случае, если в них содержатся конкретные сведения о расследуемом событии. Неконкретные сообщения, голословные утверждения не могут быть положены в основу обвинения.

Свидетель может дать показания об обстоятельствах, которые ему известны со слов других лиц. Однако, сообщая сведения, известные ему со слов других лиц, свидетель должен указать источник совей осведомленности, иначе его показания не могут иметь доказательственного значения.

При оценке достоверности свидетельских показаний учитывается, во-первых, возможность умышленного искажения информации, дачи заведомо ложных сведений. Поэтому проверяется заинтересованность свидетеля в исходе дела (является ли он родственником кому-либо из проходящих по делу или посторонним), а также его моральные и психологические качества (честность или лживость, склонность к фантазированию и т.п.). Особенно осторожно следует подходить к показаниям малолетних свидетелей, так как дети весьма склонны к фантазированию, внушению.

Во-вторых, необходимо учитывать возможность неумышленного искажения информации, добросовестного заблуждения или ошибки.

Процесс формирования свидетельских показаний включает в себя три стадии: восприятия, запоминание и воспроизведение. Ошибка и искажения возможны на каждой из них. При восприятии события они могут быть обусловлены состоянием здоровья, личными психофизиологическими качествами свидетеля (например, значительная потеря зрения, наблюдательность или, напротив, рассеянность), его состоянием в момент восприятия (например, состояние алкогольного опьянения или усталость), условиям восприятия (время суток, освещенность, погода и др.).

Проверка показаний свидетеля осуществляется путем анализа их содержания, их полноты непротиворечивости и т.п. Кроме того, показания свидетеля сопоставляются с другими доказательствами, в том числе с показаниями иных лиц. И, наконец, для проверки правильности показаний свидетеля могут быть проведены различные следственные действия: эксперимент, осмотр, допрос других лиц, назначена экспертиза. В случае противоречий показаний свидетеля с показаниями других лиц может быть проведена очная ставка. Вместе с тем следует помнить, что в большинстве случаев свидетельские показания являются наиболее объективными, так как свидетель является не заинтересованным участником в исходе дела.

Показания подозреваемого – это осведомления, сообщенные подозреваемым в письменной или устной форме на допросе, проведенном на предварительном следствии, а также при производстве иных следственных действий с его участием (ст. 91 УПК).

В качестве подозреваемого может быть допрошено только лицо, в отношении которого имеется соответствующий процессуальный акт, определяющий его процессуальное положение как подозреваемого. Основания и процессуальный порядок признания лица подозреваемым определяются ст. 40 УПК.

Подозреваемый вправе дать показания по поводу имеющегося против него подозрения, а равно по поводу иных известных ему обстоятельств, имеющих значение по делу, и доказательств. Таким образом, предметом показаний подозреваемого являются обстоятельства, дающие основание дела подозрения, а также любые другие обстоятельства, имеющие значения для дела. Предметы показаний подозреваемого и обвиняемого во многом схожи. Различие заключается в том, что на момент допроса подозреваемого обвинение еще не сформулировано и поэтомe показания подозреваемого обычно менее полны. Чаще всего подозреваемый впоследствии более подробно допрашивается об этих же обстоятельствах поле предъявления ему обвинения, и в качестве доказательства используются эти его показания. Показания же подозреваемого используются значительно реже, например, в случае смерти лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Одной из разновидностей показаний подозреваемого являются его показания против других лиц, в частности так называемый оговор, т.е. заведомо ложное показание против другого лица.

Нередко подозреваемый пытается переложить свою вину, полностью или частично, на других соучастников или иных лиц. Это является одним из средств защиты и не может влечь никакой ответственности. Поэтому в тех случаях, когда подозреваемый даёт показания против других лиц по тем обстоятельствам, которые составляют содержание обвинения или послужили основанием для задержания, и вообще по тем фактам, деяния, причастность к которым допрашиваемого проверяется, он вправе давать любые показания, и ответственность за них, даже в случае их заведомой должности, наступить не может.

По другому решается вопрос, когда показания против других лиц даются подозреваемым по тем фактам, обстоятельствам, которые не входят в предъявленное обвинение и причастность, к которым допрашиваемого вообще не проверяется, то есть по другому эпизоду дела или вообще по другому делу. В таких случаях подозреваемый должен быть предупрежден о том, что он будет давать показания в качестве свидетеля и, следовательно, может нести уголовную ответственность.

В практике встречаются случаи, когда лицо, в отношении которого собраны доказательства, изобличающие его в совершении преступления, неоднократно допрашивается в качестве свидетеля по поводу его собственных действий с предупреждением от ответственности за отказ от дачи показаний и за заведомо ложные показания. Такая практика противоречит закону.

Отличие данных показаний заключается в том, что

1) подозреваемый может давать показания или отказаться от дачи показаний, свидетель же обязан правдиво сообщить все известное по делу и ответить на поставленные вопросы;

2) подозреваемый может быть принудительно подвергнут экспертизе, а свидетель же наоборот;

3) показания подозреваемого по тем обстоятельствам, которые составляют содержание обвинения или послужили основанием для задержания, и вообще по тем фактам, деяния, причастность к которым допрашиваемого проверяется, он вправе давать любые показания, и ответственность за них, даже в случае их заведомой ложности, наступить не может, свидетель же за дачу заведомо ложных показаний несет ответственность.

Одновременно и подозреваемый и свидетель имеют право:

1) знакомиться с протоколами следственных и других процессуальных действий, в которых он участвовал, и делать заявления и замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколах; при участии в следственном или другом процессуальном действии требовать внесения в протокол указанного действия записей об обстоятельствах, которые, по его мнению, должны быть отмечены;

2) подавать жалобы на действия и решения органа, ведущего уголовный процесс;

3) получать возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органа, ведущего уголовный процесс;

4) не свидетельствовать против себя самого, членов своей семьи и близких родственников;

5) заявлять отвод переводчику, участвующему в его допросе;

6) пользоваться родным языком или услугами переводчика;

обязаны:

1) являться по вызовам органа уголовного преследования;

2) подчиняться законным распоряжениям органа, ведущего уголовный процесс.

Источник

Объяснения сторон как доказательство

Султанов Айдар Рустэмович

Объяснения сторон как доказательство

Ключевые слова: Объяснения сторон; ложь; пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам.

Keywords: Explanations of the parties; lies; revision on newly discovered circumstances.

В советское время процессуальная доктрина исходила из того, что объяснения стороны допустимы в качестве личных доказательств[1] и не допустимы в качестве доказательств объяснения юридических лиц, адвокатов, прокуроров[2]. В тоже время, обязанности сторон говорить суду правду и ответственности за ложь суду сторонами не было установлено.

Однако, обязанность суда установить объективную истину позволяла процессуалистам утверждать, что «В условиях советского гражданского процесса бессмысленно говорить о праве сторон на ложь, о мнимом бессилии суда бороться с не соответствующими действительности сообщениями сторон. Советский суд не только обязан устанавливать действительные взаимоотношения сторон, но и наделен средствами для установления истины (ст. 5, 118 ГПК)»[3].

В настоящее время в процессуальных кодексах мы не найдем требований об установлении объективной истины и суд чаще всего занимает пассивную позицию при сборе доказательств. В этих условиях вопрос о необходимости выработки инструментария для борьбы с ложью сторон в процессе становится особенно актуальным.

По прежнему, стоит вопрос о доверии к объяснению сторон и возможности основывать на них судебное решение.

29 октября 2020 Европейский Суд по правам человека ( далее ЕСПЧ) вынес Постановление по делу «Бычков против России», в котором была затронута проблема ничем не подтвержденного недоверия к объяснениям ответчиками по делу о клевете.

ЕСПЧ, анализируя обстоятельства, рассмотрения дела в национальных судах указывает, что «в письме описывались два случая, очевидцами которых были подписавшие его студенты. В ходе первого и второго раундов разбирательства суды сочли личные устные доказательства достаточными для установления того, что события действительно имели место, как они были описаны. В третьем раунде их показания были отклонены на том основании, что они, как стороны процесса, не могут быть правдивыми в отношении событий, описанных в письме. Такая переоценка доказательств не представляется Суду убедительной. Судя по всему, не существует какого-либо прецедентов или принципов российского права, которые требовали бы исключения всех объяснений сторон разбирательства, как ненадежных доказательств. Окружной суд не ссылался на какие-либо признаки неискренности или нечестности, способные поставить под сомнение их показания. На самом деле, кажется, никто, включая г-на А., никогда не ставил под сомнение описание двух инцидентов, упомянутых в письме. В этих обстоятельствах Суд не может прийти к выводу, что российские суды опирались на «приемлемую оценку соответствующих фактов». Полагаем, что Российские власти должны воспринимать Постановления ЕСПЧ не в штыки[5], а как помощь в выполнении функции по защите прав и свобод человека, когда внутренние российские процедуры дали сбой[6].

У суда существует право не принимать признание сторон, если имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признание, о чем судом выносится определение. В этом случае данные обстоятельства подлежат доказыванию на общих основаниях( ч. 3 ст. 68 ГПК и ч. 4 ст. 70 АПК РФ).

Несмотря на схожесть правового регулирования в ГПК РФ и АПК РФ, необходимо учитывать, что существуют различия в том, кто участвует в судебных заседаниях. Если в судах общей юрисдикции часто выступают физические лица, иногда их представители, то в арбитражных судах чаще всего в процессе участвуют представители и редко физические лица.

АПК РФ признает доказательствами объяснения лиц, участвующих в деле, об известных ему обстоятельствах, имеющих значение для дела, сообщенные арбитражному суду в письменной или устной форме ( ст. 81 АПК РФ). Данная норма весьма лаконична. Комментаторы АПК РФ раскрывают суть этой нормы таким образом: «Это объяснение об обстоятельствах, которые, во-первых, имеют значение для дела, во-вторых, эти обстоятельства известны лицу, которое дает объяснения. Первая характеристика свидетельствует о том, что объяснениями признается лишь та информация, которая имеет отношение к делу. И это разъяснение не случайно, так как в объяснениях лиц, участвующих в деле, может содержаться не только информация об известных обстоятельствах дела, но и эмоции, правовая и иная оценка событий, сведения, известные из чьих-то слов и т.д. Вторая характеристика акцентирует внимание на источнике информации, им должно быть само лицо, участвующее в деле. Это не должны быть показания с чужих слов[7].

Таким образом, положения ст. 81 АПК РФ приводят к восприятию объяснений лица, участвующего в деле, как показания, разновидности личного свидетельствования. Однако, как мы уже выше отмечали, субъектный состав лиц, участвующих в арбитражных судах, очень часто представлен представителями, которые чаще всего и дают в арбитражном суде письменные и устные объяснения и их принимают, даже не обращая внимания на то, что представители, чаще всего обладают сведениями именно с чужих слов.

Российская доктрина всегда относилась негативно к свидетельствованиям по слуху: «свидетель, показывающий на суде по слуху, передает не то, что он видел и непосредственно он сам, но что было сообщено ему другим, передает чужое показание, отражает лишь эхо. Показание по слуху представляет всегда двух свидетелей – того, кто говорит перед судьей, и того, кто предполагается первоначальным внесудебным свидетелем со всеми причинами подозрения, связанными с каждым из них. На суде является, таким образом, показание лица, не вызванного в качестве свидетеля»[10].

Полагаем уместным привести доводы данного автора: «… при возвращении из теории в более прозаический процессуальный мир можно заметить, что представители помогают узнать сведения о фактах и приводят крайне важные для дела доводы, в том числе, мнения по правовым вопросам, которые должны быть заслушаны…Раз в объяснениях представителей могут быть сведения о фактах, откуда бы они их не получили, следует обеспечить им возможность попасть в доказательственную базу на законных основаниях»[11].

К сожалению, это практически все обоснование, которое вряд ли можно назвать удовлетворительным с научной точки зрения, поскольку автор данного обоснования фактически осуществил игнорирование важнейшего принципа гражданского процесса – принципа непосредственности исследования доказательств.

Принцип непосредственности исследования доказательств, закрепленный в ст. 10 и ст. 71 АПК РФ обязывает суд обязан непосредственно исследовать и воспринять все доказательства по делу, в том числе, заслушать объяснения лиц, участвующих в деле, показания свидетелей, заключения экспертов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства. Соблюдение данного принципа гарантирует личное восприятие судьями арбитражного суда всего доказательственного материала, которое является, наверное, одной из самых существенных гарантий правосудия.

Если мы считаем недопустимым доказательством показания свидетелей по слуху, которые иногда даже не могут указать источник своей информированности[12], и допускаем их показания лишь как указание источника доказательства, когда они могут раскрыть настоящий источник информации[13], то почему мы должны допускать объяснения представителей на других условиях?

Ну, а проза жизни действительно такова, что арбитражные суды принимают объяснения представителей, как объяснения сторон, не обращая внимание на источник их информированности и на то, что они не подтверждены доказательствами. Стало ли это облегчением тем, кто искажал в суде информацию только для того, чтобы выиграть дело? Наверное, да. К сожалению, в судах мы можем очень часто услышать описание обстоятельств от представителей, которые иначе чем фейком не назовешь. И наверно пора вернуться к теории от искаженной правоприменительной практики для возрождения справедливого правосудия, достигающего целей правосудия, а не превращающего ложь в неправовую определенность, подкрепленной обязательностью судебного акта.

Полагаем, что одним из ключей для разрешения проблем может быть выяснение правовой природы объяснений сторон. На наш взгляд, в этом нам может помочь обращение к материальному праву. Объяснения сторон по своей сути – это заверения об обстоятельствах, об их истинности, соответствия их действительности, что на них может положиться суд. Они даются для того, чтобы суд им поверил, равно как заверения об обстоятельствах даются стороне сделке, чтобы вызвать у нее доверие. Можно утверждать, что они имеют аналогичное правовое положение, как заверения об обстоятельствах (431.2 ГК РФ), хотя все же, суд не должен верить простым заверениям, не подкрепленным доказательствами. Здесь мы согласны с И. Р. Медведевым, что «Объяснения сторон без проверки, при отсутствии в законодательстве РФ гарантии их правдивости учитывая мотив к необъективному изложению фактов, приниматься в качестве безусловного доказательства существования обстоятельств по общему правилу не могут…При конфликте двух объяснений в форме утверждений и отсутствии иной информации факт теоретически не доказан»[14].

Сторона же, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки также вправе отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон, она также, вправе вместо отказа от договора требовать признания договора недействительным (статьи 179 и 178).

Когда же даются недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, то негативные последствия, применяются к стороне, давшей, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон. То есть, не нужно никакого умысла при недостоверных заверениях, достаточно неосторожности со стороны заверителя для возникновения негативных последствий.

Бывший председатель ВАС РФ В.Ф. Яковлев, отмечал, что «метод гражданского процессуального регулирования является продолжением гражданско-правовой позволительности»[15].

Полагаем, что и в арбитражном процессе должны быть предусмотрены последствия дачи ложных объяснений стороны, включая «аннулирование процесса» и возобновление производства по делу. Такие негативные последствия будут уроком, исключающим желание извлечь выгоду из лжи. Советские классики писали: «когда невозможность установления объективной истины обусловлена поведением одной или обеих сторон, неблагоприятные последствия такой невозможности следует возлагать на виновную в том сторону или на обеих сторон»[16].

Развитие принципа добросовестности в гражданском праве должно серьезнейшим образом повлиять и арбитражный процесс и должно сделать невыгодной ложь в суде. В том числе, полагаем возможным ставить вопрос об использовании подхода законодателя без виновного наступления негативных последствий недостоверных заверений об обстоятельствах при ведении предпринимательской деятельности.

Этот подход может быть развит и расширен за счет профессиональных представителей. Те, кто специализируется на представительстве в суде должны дорожить доверием суда, а не злоупотреблять им. Их объяснения должны быть ими тщательно проверены и подкреплены доказательствами. Недостоверность их объяснений должна вызывать негативные последствия не только в «аннулировании процесса», но и возможно порождать их персональную ответственность. Скорей всего, без введения персональной ответственности представителей, «святое право на ложь в суде» не умрет.

Верховный Суд РФ в Определении от 11 марта 2021 г. N 306-ЭС20-16785(1,2) пришел к выводу, что недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств является основанием для пересмотра судебного акта и может квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.

На наш взгляд, в данном деле правильно принцип правовой определенности, который зачастую судами применялся крайне формально в качестве основания в отказа[17] передачи дел в кассационную инстанции[18]: «принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство». На наш взгляд, такой подход находится в полном соответствии с толкованиями ЕСПЧ[19] и его реализация будет служить восстановлению справедливости, повышая доверие к судам.

Конечно же, проблема «объяснений сторон» должна получить дальнейшее исследование и на основе его тщательного исследования может быть создана более справедливая процедура, в которой ложь в суде была бы недопустима, а возможность установления правды – возросла.

ã 2021 Султанов Айдар Рустэмович

[1] Курылев С.В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе//Курылев С.В. Избранные труды. Краснодар.2010. С. 41.

[3] Курылев С. В. Проблемы гражданского процессуального права// Курылев С.В. Избранные труды. Минск. 2009. С. 172.

[4] Боннер А.Т. Проблемы установления истины в гражданском процессе: монография. СПб., 2009.

[5] Султанов А.Р. Об исполнении постановлений Европейского Суда по правам человека как средстве реализации конституционных ценностей // Международное публичное и частное право. – 2008. – № 4. –

[6] Султанов, А. Р. О применении судами Постановлений Европейского суда по правам человека // Российский судья. – 2008. – № 9. – С. 42-46.

[8] Арбитражный процесс: Учебник. 2- изд/ под. Ред. В.В. Яркова. М. 2003. С. 202-203; Комментарий к АПК РФ/ под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова М.2003. С 273; Полумордвинов Д. И. Признание стороны в гражданском процессе. С. 109-110, 133, 141.

[12] Султанов, А. Р. Допрос свидетелей в налоговых спорах: замечания практика // Налоговед. 2017. № 2. С. 56-65.

[13] Султанов, А. Р. Допрос свидетелей в налоговых спорах и должная правовая процедура // Налоги. 2017. №2. С. 23-27.

[16] Курылев С.В. О принципах распределения обязанностей по доказыванию//Курылев С.В. Избранные труды. Краснодар. С. 645.

[17] См. Постановление ЕСПЧ по делу Жиркова и другие против РФ от 30.03.2021

[18] Султанов, А. Р. Восстановление нарушенных прав и правовая определенность // Российская юстиция. 2011. № 4. С. 58-61.

[19] Султанов, А. Р. Ложь и правовая определенность// Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4(27). С.154-159.

Источник