Облизьяна зеленая достоевский что значит

Облизьяна зеленая достоевский что значит

УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ

Роман в четырех частях с эпилогом

Прошлого года, двадцать второго марта, вечером, со мной случилось престранное происшествие. Весь этот день я ходил по городу и искал себе квартиру. Старая была очень сыра, а я тогда уже начинал дурно кашлять. Еще с осени хотел переехать, а дотянул до весны. В целый день я ничего не мог найти порядочного. Во-первых, хотелось квартиру особенную, не от жильцов, а во-вторых, хоть одну комнату, но непременно большую, разумеется вместе с тем и как можно дешевую. Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно. Я же, когда обдумывал свои будущие повести, всегда любил ходить взад и вперед по комнате. Кстати: мне всегда приятнее было обдумывать мои сочинения и мечтать, как они у меня напишутся, чем в самом деле писать их, и, право, это было не от лености. Отчего же?

Еще с утра я чувствовал себя нездоровым, а к закату солнца мне стало даже и очень нехорошо: начиналось что-то вроде лихорадки. К тому же я целый день был на ногах и устал. К вечеру, перед самыми сумерками, проходил я по Вознесенскому проспекту. Я люблю мартовское солнце в Петербурге, особенно закат, разумеется в ясный, морозный вечер. Вся улица вдруг блеснет, облитая ярким светом. Все дома как будто вдруг засверкают. Серые, желтые и грязно-зеленые цвета их потеряют на миг всю свою угрюмость; как будто на душе прояснеет, как будто вздрогнешь и кто-то подтолкнет тебя локтем. Новый взгляд, новые мысли. Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!

Но солнечный луч потух; мороз крепчал и начинал пощипывать за нос; сумерки густели; газ блеснул из магазинов и лавок. Поровнявшись с кондитерской Миллера, я вдруг остановился как вкопанный и стал смотреть на ту сторону улицы, как будто предчувствуя, что вот сейчас со мной случится что-то необыкновенное, и в это-то самое мгновение на противоположной стороне я увидел старика и его собаку. Я очень хорошо помню, что сердце мое сжалось от какого-то неприятнейшего ощущения и я сам не мог решить, какого рода было это ощущение.

Я не мистик; в предчувствия и гаданья почти не верю; однако со мною, как, может быть, и со всеми, случилось в жизни несколько происшествий, довольно необъяснимых. Например, хоть этот старик: почему при тогдашней моей встрече с ним, я тотчас почувствовал, что в тот же вечер со мной случится что-то не совсем обыденное? Впрочем, я был болен; а болезненные ощущения почти всегда бывают обманчивы.

Старик своим медленным, слабым шагом, переставляя ноги, как будто палки, как будто не сгибая их, сгорбившись и слегка ударяя тростью о плиты тротуара, приближался к кондитерской. В жизнь мою не встречал я такой странной, нелепой фигуры. И прежде, до этой встречи, когда мы сходились с ним у Миллера, он всегда болезненно поражал меня. Его высокий рост, сгорбленная спина, мертвенное восьмидесятилетнее лицо, старое пальто, разорванное по швам, изломанная круглая двадцатилетняя шляпа, прикрывавшая его обнаженную голову, на которой уцелел, на самом затылке, клочок уже не седых, а бело-желтых волос; все движения его, делавшиеся как-то бессмысленно, как будто по заведенной пружине, – все это невольно поражало всякого, встречавшего его в первый раз. Действительно, как-то странно было видеть такого отжившего свой век старика одного, без присмотра, тем более что он был похож на сумасшедшего, убежавшего от своих надзирателей. Поражала меня тоже его необыкновенная худоба: тела на нем почти не было, и как будто на кости его была наклеена только одна кожа. Большие, но тусклые глаза его, вставленные в какие-то синие круги, всегда глядели прямо перед собою, никогда в сторону и никогда ничего не видя, – я в этом уверен. Он хоть и смотрел на вас, но шел прямо на вас же, как будто перед ним пустое пространство. Я это несколько раз замечал. У Миллера он начал являться недавно, неизвестно откуда и всегда вместе с своей собакой. Никто никогда не решался с ним говорить из посетителей кондитерской, и он сам ни с кем из них не заговаривал.

«И зачем он таскается к Миллеру, и что ему там делать? – думал я, стоя по другую сторону улицы и непреодолимо к нему приглядываясь. Какая-то досада – следствие болезни и усталости, – закипала во мне. – Об чем он думает? – продолжал я про себя, – что у него в голове? Да и думает ли еще он о чем-нибудь? Лицо его до того умерло, что уж решительно ничего не выражает. И откуда он взял эту гадкую собаку, которая не отходит от него, как будто составляет с ним что-то целое, неразъединимое, и которая так на него похожа?»

Этой несчастной собаке, кажется, тоже было лет восемьдесят; да, это непременно должно было быть. Во-первых, с виду она была так стара, как не бывают никакие собаки, а во-вторых, отчего же мне, с первого раза, как я ее увидал, тотчас же пришло в голову, что эта собака не может быть такая, как все собаки; что она – собака необыкновенная; что в ней непременно должно быть что-то фантастическое, заколдованное; что это, может быть, какой-нибудь Мефистофель в собачьем виде и что судьба ее какими-то таинственными, неведомыми путами соединена с судьбою ее хозяина. Глядя на нее, вы бы тотчас же согласились, что, наверно, прошло уже лет двадцать, как она в последний раз ела. Худа она была, как скелет, или (чего же лучше?) как ее господин. Шерсть на ней почти вся вылезла, тоже и на хвосте, который висел, как палка, всегда крепко поджатый. Длинноухая голова угрюмо свешивалась вниз. В жизнь мою я не встречал такой противной собаки. Когда оба они шли по улице – господин впереди, а собака за ним следом, – то ее нос прямо касался полы его платья, как будто к ней приклеенный. И походка их и весь их вид чуть не проговаривали тогда с каждым шагом:

Стары-то мы, стары, господи, как мы стары!

Помню, мне еще пришло однажды в голову, что старик и собака как-нибудь выкарабкались из какой-нибудь страницы Гофмана, иллюстрированного Гаварни, и разгуливают по белому свету в виде ходячих афишек к изданью. Я перешел через улицу и вошел вслед за стариком в кондитерскую.

В кондитерской старик аттестовал себя престранно, и Миллер, стоя за своим прилавком, начал уже в последнее время делать недовольную гримасу при входе незваного посетителя. Во-первых, странный гость никогда ничего не спрашивал. Каждый раз он прямо проходил в угол к печке и там садился на стул. Если же его место у печки бывало занято, то он, постояв несколько времени в бессмысленном недоумении против господина, занявшего его место, уходил, как будто озадаченный, в другой угол к окну. Там выбирал какой-нибудь стул, медленно усаживался на нем, снимал шляпу, ставил ее подле себя на пол, трость клал возле шляпы и затем, откинувшись на спинку стула, оставался неподвижен в продолжение трех или четырех часов. Никогда он не взял в руки ни одной газеты, не произнес ни одного слова, ни одного звука; а только сидел, смотря перед собою во все глаза, но таким тупым, безжизненным взглядом, что можно было побиться об заклад, что он ничего не видит из всего окружающего и ничего не слышит. Собака же, покрутившись раза два или три на одном месте, угрюмо укладывалась у ног его, втыкала свою морду между его сапогами, глубоко вздыхала и, вытянувшись во всю свою длину на полу, тоже оставалась неподвижною на весь вечер, точно умирала на это время. Казалось, эти два существа целый день лежат где-нибудь мертвые и, как зайдет солнце, вдруг оживают единственно для того, чтоб дойти до кондитерской Миллера и тем исполнить какую-то таинственную, никому не известную обязанность. Засидевшись часа три-четыре, старик, наконец, вставал брал свою шляпу и отправлялся куда-то домой. Поднималась и собака и, опять поджав хвост и свесив голову, медленным прежним шагом машинально следовала за ним. Посетители кондитерской наконец начали всячески обходить старика и даже не садились с ним рядом, как будто он внушал им омерзение. Он же ничего этого не замечал.

Источник

Фря ты эдакая!

Об авторе: Игорь Михайлович Михайлов – прозаик.

Дивергенция, говорите? Ну-ну… Фото Евгения Никитина

Нет, никогда теперь уже не понять нам друг друга. Обезьянам – нас, нам – обезьян. А ведь счастье было так близко, так около.

В середине 70-х не без помощи очаровательных Дони и Микки и еще научно-популярного сериала мы чуть было не слились в родственном экстазе. Но это были времена воинствующего атеизма. А нынче «Происхождение человека и половой отбор», книга 1871 года, – раритет: «Мы уже видели, что человек, по-видимому, дивергировал от узконосых обезьян Старого Света после того, как последние отделились от группы обезьян Нового Света. » Страшное слово «дивергенция», от которого мороз по коже. Но очень умное. Энциклопедия успокаивает: дивергенция – расхождение признаков и свойств у первоначально близких групп организмов в ходе эволюции. Когда я только собрался писать статью, ничего такого в отношении обезьян и лично Дарвина не подозревал. Но потом много чего узнал, то есть – дивергировал!

Так вот. Дарвин всем ухищрениям христианства заменить естествознание теологией, мифом про Адама и Еву выразил недоверие: «Древние родоначальники человека были, без всякого сомнения, сокрыты некогда волосами, и оба пола имели бороды; их уши были заострены и способны двигаться, а тело имело хвост с принадлежащими к нему мышцами».

В Библии ничего не говорится про хвост у Адама. И тут полная дивергенция.

Справедливости ради все же стоит сказать, что пальма первенства идем о происхождении человека принадлежит не Дарвину. По крайней мере известен труд конца XVIII века «Естественная история», принадлежащий перу французского естествоиспытателя Жорж-Луи де Бюффона. В нем он впервые высказал крамольную по тем временам мысль: люди – потомки обезьян, что вызвало резкую реакцию негодования со стороны Церкви. Книга была публично сожжена палачом! Однако фамилия естествоиспытателя уж больно пародийная: в переводе с итальянского buffonata – шутовство, паясничанье! Вокруг этой книги и, главное, идеи происхождения человека вообще множество буффонады! К примеру, в Интернете моя любимая книга Дарвина называется «Происхождение человека и половой Подбор»! Мысль человека, облученного аспидным светом гаджета, дивергирует в сторону сайта знакомств.

В России обезьяне не повезло. Обезьяна – символ всяческих грехов и пороков. Собственно, в христианстве образ обезьяны носит явно негативный оттенок. А если быть еще точнее, то обезьяна – символ ереси, в ней Отцы Церкви видели карикатуру на человека – творение, как известно, Божие. Отсюда столько едкой иронии и злопыхательств по отношению к ней. Один только Иван Андреич поизмывался над обезьяньим племенем вволю:

Мартышка, в зеркале увидя образ свой,

Тихохонько Медведя толк ногой:

«Смотри-ка, – говорит, – кум милый мой!

Что это там за рожа. »

Басня «Мартышка и очки» и вовсе рисует образ Мартышки как круглой невежды, которая ничего не смыслит в науках, хотя очень хочет казаться ученой:

К несчастью, то ж бывает у людей:

Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,

Невежда про нее свой толк все к худу клонит;

А ежели невежда познатней,

Так он ее еще и гонит…

Между тем Крылов не был первооткрывателем этого эзоповского образа. Вспомним басню Сумарокова «Пахарь и обезьяна»:

Безумцы никогда покоя

Впередъ не заманятъ

Свой камень бросила,

На что хвала другимъ,

за то меня бранятъ.

Хрестоматийный, а потому самый любимый пример. У Достоевского в «Униженных и оскорбленных». Вот слова Анны Трифоновны (женщины, из уст которой раздаются оскорбления в адрес воспитанницы): «Да за кого ты себя почитаешь, фря ты эдакая, облизьяна зеленая? Да без меня ты бы на улице с голоду померла. Ноги мои должна мыть да воду эту пить, изверг, черная ты шпага французская. Околела бы без меня!»

Век спустя этот образ перекочует в один из самых, на мой вкус, лучших советских фильмов «Осенний марафон». Помните, как профессор Хансен спрашивает у Бузыкина: «Насколько я помню, у Достоевского сказано: «За кого ты себя почитаешь, фря ты эдакая, облизьяна зеленая?» У вас правильно: «грюн эпе» – обезьяна. А у него же «облизьяна». Сленг.

– Андрей, я думал, что «облизьяна» – это неправильная печать.

– Нет, это правильная печать…»

А ведь приснопамятная Анна Трифоновна ничего не придумала. Оказывается, зеленая мартышка известна в природе и в зоологии под гордым именем chlorocebus sabaeus. Анна Трифоновна во времена Достоевского могла столкнуться с зеленой обезьяной в зоосаде. Уж не знаю, чем запомнилась ей зеленая обезьяна, тем ли, что, согласно энциклопедии, «у самцов зеленой мартышки мошонка голубого цвета»…

Дедушка Корней после долгих лет измывательств русской литературы над нашим предком реабилитировал это умнейшее и нежнейшее в своих естественных проявлениях существо: «Однажды вечером, когда все звери спали, к доктору кто-то постучался. – Кто там? – спросил доктор.

– Это я, – ответил тихий голос.

Доктор открыл дверь, и в комнату вошла обезьяна, очень худая и грязная.

– Я убежала от злого шарманщика, – сказала обезьяна и снова заплакала. – Шарманщик бил меня, мучил и всюду таскал за собой на веревке».

Несомненно, что в лице злого Шарманщика мы имеем полное право подозревать всю дореволюционную эпоху, Крылова, Достоевского и иже с ними:

«– Отдай мне обезьяну! – крикнул он. – Эта обезьяна моя!

– Не отдам! – сказал доктор. – Ни за что не отдам! Я не хочу, чтобы ты мучил ее.

Шарманщик испугался и убежал без оглядки. Обезьяна осталась у доктора. Звери скоро полюбили ее и назвали Чичи. На зверином языке «чичи» значит «молодчина».

Обезьяна Чичи, таким образом, чистый дивергент, то есть продукт литературной эволюции.

Глядя на нее, приходит почти дарвиновская мысль: а что, если не человек произошел от обезьяны, а наоборот? Обезьяна – от человека? И в процессе эволюции дивергировала от своего прототипа в лучшую сторону. А человек – анахронизм или, еще лучше, атавизм.

Шутки шутками, но ведь обезьяна – совершенно уникальный и многофункциональный символ. Правда, символ этот запросто меняет плюс на минус в зависимости от географического расположения.

Например, в Японии обезьяний крик с одной стороны – символ глубокой тоски. Мацуо Басё почти рыдает:

Год за годом все то же:

Обезьяна толпу потешает

С другой стороны, я помню еще со времен «Ветки сакуры», что японцы почитают обезьян, считая, что маленькие статуэтки этих животных – оберег для детей и приносит счастье.

В Китае обезьяна – царь зверей. Причем так было в Китае во все времена. Современный китаец совершенно никуда не дивергировал от древнего китайца. Существует притча, рассказанная Мао Дзэдуном. В поединке за звание царя леса сошлись обезьяна, тигр и слон. Тигр и слон, считавшие себя самыми могучими среди зверей, схватились друг с другом, а обезьяна забралась на дерево. Долго ли коротко ли они бились, но только наконец тигр прыгнул на шею слона и перегрыз ему горло. А смертельно раненный гигант рухнул на землю и раздавил тигра. Тогда с дерева спустилась обезьяна, и звери увидели, что она вышла победительницей в поединке. И стала обезьяна царем леса.

Вот сейчас весь мир сходит с ума, борется с терроризмом, ИГ. А что Китай? А хитрая и умная обезьяна сидит на дереве, жует банан и смотрит, чем дело закончится.

В индуизме, как в Китае, обезьяна также священное животное. В буддизме эта тварь наряду с ланью и тигром олицетворяет страсти, овладевающие душой, обезьяна – препятствие на пути духовного прогресса. Лань выступает как символ эротической страсти, тигр – ярости и гнева.

Представляю, какой апокалипсис для буддиста фильм «Планета обезьян»!

Однако сколько ни вглядывайся в отражение далекого предка с бородой и волосяным покровом, во тьму веков, и полный, кишащий гадами, биологический хаос, пытаясь на кофейной гуще разгадать, что же все это значит, все равно не ясно, кто чей предок:

Источник

Фря ты эдакая, облизьяна зелёная. Фильмы о переводчиках

новое сообщение

обсуждение

№ 7146 larisssa 24.10.2018, 14:30

да, потрясающая игра значений одного и того же слова,
и вспоминается долоховская реплика:

— Готов, — сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.

— Убит?! — вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.

— Готов, — повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. — Брать не будем! — крикнул он Денисову.

№ 7147 Маргарита Джиганская 24.10.2018, 14:34

№ 7148 Laris 24.10.2018, 14:36

Да, тоже интересный отрывок.)

7147 Маргарита Джиганская

Я тоже прочла это высказывание Ермоловича. Мне оно показалось достаточно убедительным. Я раньше думала, что облизьяна, это обезьяна с корнем слова лизать, подлизываться и т. д. Теперь же мне кажется, что это искаженное слово обезьяна, а искажение применено с целью еще большего унижения. Ну, допустим, как вместо «дурак» говорят «дудак», гундося при этом.
Да, согласна с Вами, точно.

№ 7141 larisssa 24.10.2018, 14:07

Извините, Лифанов, но это подстрочник, а не перевод.

— Почему это подстрочник? — обиделся Лифанов.
— Вот, скажем, у вас тут написано «убегал». И рядом «бегал». Неужели так трудно поискать что-нибудь еще?
Прошу вас, — обратился он к студентам, — припомните родственные слова.
— Мчаться, — предложила студентка.
— Припуститься.
— Носиться.
— Удирать.
— Улепетывать.
— Драпать.
— Драпать. Допустим. Как именно драпать? Лифанов.
— Ну. быстро. Не знаю.
— Кто больше?
— Во весь мах.
— Во всю прыть.
— Во весь дух. Во весь опор.
— Еще?
— Дунуть, дернуть.
— Унести ноги. Дать стрекача.
— Опрометью. Без оглядки. Сломя голову.

где же сам Бузыкин? Аллочка раскопала обломки его талантливой личности в том же подстрочнике:

Алла. Это Женя Пташук. А это Андрей Павлович. Помните, я вам его стихи читала! Я им на даче твои стихи читала.
Бузыкин. Я же тебя просил. Это не мои стихи. Это переводы.
Алла. Какая разница.Слова все равно твои.

№ 7143 larisssa 24.10.2018, 14:12

№ 7144 Laris 24.10.2018, 14:21

№ 7138 Laris 24.10.2018, 13:11

№7128 Водяной
. Ну и как это могло прозвучать. (датский уж брать не будем. ), скажем по-английски?

№ 7139 Elena Kom (Москва) 24.10.2018, 13:24

Всё-таки «обезьяна»? Да ещё и «шлюха»? Бузыкин от такого перевода не пришёл бы в восторг.
Там пьяная баба ругает свою девочку-приживалку:
«Мать издохла у ней! Сами знаете, добрые люди: одна ведь осталась как шиш на свете. Вижу у вас, бедных людей, на руках, самим есть нечего; дай, думаю, хоть для Николая-то Угодника потружусь, приму сироту. Приняла. Что ж бы вы думали? Вот уж два месяца содержу, — кровь она у меня в эти два месяца выпила, белое тело мое поела! Пиявка! Змей гремучий! Упорная сатана! Молчит, хоть бей, хоть брось, всё молчит; словно себе воды в рот наберет, — всё молчит! Сердце мое надрывает — молчит! Да за кого ты себя почитаешь, фря ты эдакая, облизьяна зеленая? Да без меня ты бы на улице с голоду померла. Ноги мои должна мыть да воду эту пить, изверг, черная ты шпага французская. Околела бы без меня!»
Здесь пьяная баба ругается на девочку за то, что, по мнению бабы, эта девочка ставит себя выше всех окружающих её необразованных и невежественных людей. Вот и обзывает её «фрёй», то есть зазнайкой, задавакой, воображалой, и шпагой французской, видимо за тонкую изысканную фигуру и за знание французского языка. «Облизьяна » из той же серии. Может, это слово значит, что она слишком за собой ухаживает, то есть, облизывает себя. А зелёная, потому что молодая.

№ 7140 Laris 24.10.2018, 14:00

№ 7134 larisssa 24.10.2018, 12:20

№ 7135 Elena Kom (Москва) 24.10.2018, 12:29

№ 7136 Водяной 24.10.2018, 12:54

№ 7137 Elena Kom (Москва) 24.10.2018, 12:59

№ 7129 larisssa 24.10.2018, 11:50

предположу, что в английском языке слово «облизьяна» (как его не исковеркай, особенно на манер китайского сюсюканья, употребляемого, например, в англоязычных фильмах) будет восприниматься только как опечатка, поскольку привычные нам коннотации, которые мы вкладываем в это слово (кривляние, «обезьянничанье»), могут отсутствовать в английском языке

№ 7131 Elena Kom (Москва) 24.10.2018, 12:00

А я-то здесь при чем? Я же не переводчик. Предполагаю, что это может быть существительное от слова «облизываться».

№ 7132 Водяной 24.10.2018, 12:03

№7111 Водяной

№ 7124 Водяной 24.10.2018, 11:19

№ 7128 Водяной 24.10.2018, 11:40

№6497 Andrew

№ 1014 СнеР 2.07.2012, 11:06

№ 1304 Скворушка 19.10.2012, 15:13

№ 5029 Станислав111 (Тюмень) 5.05.2015, 13:48

№ 6461 Andrew (Москва) 11.03.2018, 22:55

Не знаю, подымался ли до этого вопрос, но по-любому подниму тему. Случайно, прототипом Бузыкина не был Юрий Витальевич Ковалёв? Это ленинградский литературовед, доктор филологических наук, основоположник петербургской школы американистики, профессор кафедры истории зарубежных литератур Санкт-Петербургского государственного университета. Я вышел на него в связи со Скофилдом. Ковалёв в 1970 году как раз выпустил книгу о Скофилде (единственную в СССР). Конечно, это видимо не был чистый перевод, но это не столь важно. К тому же, и с Володиным, возможно, был знаком (литераторы из одного города).

№ 4284 Турандот из Волшебной страны 16.10.2013, 20:33

№ 4713 Ленхен (Санкт-Петербург) 15.01.2014, 12:18

№ 4790 Ленхен (Санкт-Петербург) 21.01.2014, 11:46

Всех приветствую! Аллочка восторгается переводами Бузыкина, но вряд ли способна оценить, хороши они или плохи. Мне кажется, что Н.Е. раньше тоже интересовалась делами мужа и если уж нужна была слушательница, то с Н.Е. говорить о литературе было бы поинтереснее, чем с Аллочкой. Героиня Нееловой скорее хлопает глазами из серии «Ой, ну здорово! И это ты сам?! Какой ты умный!». Боюсь, от такой «музы» вдохновение не появится. Может я несправедлива, но Аллочку вижу так. Если бы мне было интересно узнать мнение о какой-то книге (не обязательно переводе Бузыкина), то я бы скорее обратилась к Н.Е., а не к «музе».

№ 4791 Принесенная ветром 21.01.2014, 11:50

№ 4282 Скворушка 16.10.2013, 19:53

Источник

Вопросы-ответы, дискуссии

Вы ещё спросили, почему она зелёная. Это как раз объясняется очень просто. Существует такой вид обезьян, как зелёная мартышка (chlorocebus sabaeus). Думаю, что её как раз и могла видеть когда-то в зверинце Анна Трифоновна (женщина, из уст которой раздаются оскорбления в адрес воспитанницы). Вот и запомнила она её, в меру своих интеллектуальных способностей, под именем « зелёной облизьяны ». А при удобном случае употребила это название как ругательство.

Как перевести монолог самого знаменитого гробовых дел мастера?

Д.И. ЕРМОЛОВИЧ :
Не забудем, что «Осенний марафон» – всё-таки фильм (пьеса), и разговор про облизьяну – всего лишь условный знак переводческой проблемы. Если же к этой проблеме подходить с серьёзных теоретических позиций, то сленговое (просторечное, искажённое, смешное и т.п.) слово весьма редко можно передать таким же по смыслу, регистру и конструктивному принципу иностранным словом. (Такие редкие соответствия я приводил в статье «Иногда они переводятся»: например, русскому шутливому искажению любэвь почти точно соответствует английское lurve ).

В большинстве же случаев оттенки и эффекты, основанные на чисто языковых «штучках», в переводе теряются. Иногда потерю можно восполнить приёмом компенсации, когда нужный эффект приблизительно воспроизводится в другой части предложения или абзаца. К этому же приёму переводчики – где с бóльшим, где с меньшим успехом – прибегают для передачи игры слов и каламбурных шуток. На эту тему не буду здесь распространяться, она широко освещена в переводоведческой литературе (например, в книгах С. Влахова и С. Флорина, И. Левого, В.С. Виноградова) и вообще является одной из любимых тем у авторов книг и статей по художественному переводу.

Что касается приведённых Вами высказываний гробовщика Безенчука из «12 стульев» Ильфа и Петрова, то тут игра слов основана на синонимах и большой трудности для перевода не представляет, т.к. и в русском, и в английском языке в семантическом поле «умереть» есть немало синонимичных глаголов и выражений. Вот как эти места выглядят в переводе Дж. Ричардсона (John Richardson):

«Now don’t you worry, Mr Vorobyaninov,» he said heatedly, continuing the conversation started a while before. «There’s lots of work goes into a coffin.» «Claudia Ivanovna’s dead,» his client informed him. «Well, God rest her soul,» said Bezenchuk. «So the old lady’s passed away. Old ladies pass away… or they depart this life. It depends who she is. Yours, for instance, was small and plump, so she passed away. But if it’s one who’s a bit bigger and thinner, then they say she has departed this life….»

Now you, for instance. You’re distinguished-lookin’ and tall, though a bit on the thin side. If you should die, God forbid, they’ll say you popped off. But a tradesman, who belonged to the former merchants’ guild, would breathe his last. And if it’s someone of lower status, say a caretaker, or a peasant, we say he has croaked or gone west. But when the high-ups die, say a railway conductor or someone in administration, they say he has kicked the bucket.

«I’m small fry. They’ll say, ‘Bezenchuk’s gone‘, and nothin’ more.» And then he added grimly: «It’s not possible for me to pop off or kick the bucket; I’m too small.

Попутно отмечу то, как переводчик использует приём компенсации. Чтобы передать просторечность речи Безенчука (маркированную словами и выражениями помереть, значит, которая покрупнее, из начальства кто), он применяет фонетический сленг (nothin’ вместо nothing, lookin’ вместо looking) и грамматику, характерную для сниженного стиля (there’s lots of work goes. ).

Источник