Обитель прилепина о чем книга
Обитель (Прилепин)
Содержание
Автор вспоминает своего прадеда, колоритного деревенского жителя с непростым характером и судьбой. В молодости тот отсидел на Соловках в советском концлагере и рассказывал об этом детям. Теперь автор делится этой историей с нами.
Книга 1 [ ред. ]
Конец 1920-х годов, Соловки. В старом монастыре располагаются камеры концлагеря. Заключённый Артём Горяинов, умный, смелый и независимый, бывший студент, начинает отбывать здесь срок. Он дружит с бывшим белым офицером Василием Петровичем, ко всем остальным относится дружелюбно-равнодушно.
Все зеки разбиты по взводам, Артём находится под командованием бывшего милиционера Крапина. Заключенные крайне разнородны: политические, кулаки, уголовники, бывшие белогвардейцы и монахи, оппозиционные интеллигенты. В суровом соловецком климате они страдают от жары, сырости, холода и вшей. Их занимают на тяжёлых работах: корчёвка пней, погрузка и сплав леса, железнодорожные работы. Также они собирают ягоды, косят сено, ремонтируют монастырь. Недалеко от обители есть штрафной изолятор Секирка с дурной славой.
Старый сиделец Василий Петрович шефствует над Артёмом, обучая его способам выживания в лагере.
Главное, чтоб тебя не отличали, не помнили и не видели все те, кому и не нужно видеть тебя, тошно, когда тебя зачем-то отметили.
Барачный приятель вводит героя в круг лагерной интеллигенции, знакомит с отцом Иоанном, называемым «владычкой». Тот ведёт философские и теологические беседы, примиряя лагерников с их тяжёлой жизнью. Артём и владычка симпатизируют друг другу, а в Василии он чувствует неискренность.
Некоторые заключённые находятся на привилегированном положении, живут в отдельных камерах-кельях, принимают гостей, имеют более свободный режим. Артём мечтает так же жить здесь. В келье зека Мезерницкого на посиделках, «Афинских вечерах», из разговоров Артём узнаёт, что начальник лагеря Эйхманис — большой оригинал, относительно справедлив и увлекается наукой. На островах организованы различные научные лаборатории, обслуживающиеся заключёнными. Имеются театральные и музыкальные коллективы.
По мнению поэта-зека Афанасьева, «Соловки — это… особый случай! Это как одиссея…». На сплаве леса герой сближается с поэтом Афанасьевым и ссорится с блатным Ксивой. Его защищают Василий, Афанасьев и Крапин. Артём уже сам учит новых заключённых правилам выживания здесь.
Имея независимый нрав, герою трудно подчиняться начальству и блатным. Схлестнувшийся с ними Артём избит и помещён в тюремный лазарет. Там он сближается с владычкой, который призывает к смирению, произносит христианские проповеди, знает историю Соловецкой обители и сопоставляет её с настоящим временем. Артёма допрашивает следователь Галина, любовница Эйхманиса, и предлагает стать стукачом.
Артём ближе знакомится с начальником лагеря Эйхманисом и очень горд этим. Теперь он на равных ходит в гости на «Афинские вечера» с участием артистов, учёных, журналистов. Они ведут умные диспуты о разных сторонах человеческой личности, проявляемых в тех или иных обстоятельствах.
После показательного боя, устроенного для пьяных гостей-чекистов, Артёма переводят из спортроты на другой остров по приказу Эйхманиса, симпатизирующего ему. Под началом старого монаха Феофана заключённые ищут монастырские клады. Артём знакомится с новеньким — молодым крестьянином Захаром, прадедом автора.
Какое-то время за копателями наблюдает Эйхманис, пьёт с ними и рассказывает о прошлом Соловков: здесь всегда была тюрьма. Начальник критически относится к убеждению Артёма, что здесь зеков перевоспитывают: он не верит в перевоспитание преступников, а лагерь считает лабораторией. На обвинения в убийствах заключённых он парирует, что чаще они сами убивают друг друга, и Артём внутренне согласен с ним. Начальник рассуждает об обширном хозяйстве тюрьмы, он уверен, что Советская власть либеральна с преступниками.
Во время краткосрочного приезда в обитель с хозяйственными целями, героя вновь допрашивает следователь Галина. Она взвинчена и провоцирует его, и Артем догадывается, что Эйхманис бросил любовницу. Герой вступает с ней в связь прямо в кабинете. Он злится и боится, что это навредит ему, и поначалу ненавидит женщину.
На очередных «Афинских вечерах» Артём озвучивает чужие идеи и пытается оправдать поступки Эйхманиса, на что заключенные напоминают ему обо всех лагерных беззакониях. Сознание Артёма раздвоено, он пребывает в сомнениях из-за собственного сомнительного статуса.
Предупредив Артёма, что за болтовню его расстреляют, Галина переводит его в звериный питомник сторожем. Это тихое отдалённое место, где зеки-учёные проводят животноводческие опыты. Туда к нему ночами приходит Галина. Постепенно любовники начинают нормально общаться, привыкают друг к другу и влюбляются. Галя много рассказывает про Эйхманиса, и Артём понимает, что она обижена на того и ревнует. Признавая хозяйственные заслуги начальника лагеря, героиня отказывает ему в человечности, призывая Артёма не обольщаться его мнимым обаянием.
Встречаясь в разных местах лагеря, любовники ведут полемику о судьбах постреволюционной страны, о советской власти и её карательной роли в жизни граждан. Галя рассказывает, что раньше лагерем управлял садист Ногтев, которого убрали после некоего происшествия. Оба боятся огласки и придерживаются строгой конспирации.
Книга 2 [ ред. ]
Артёма и Афанасьева переводят в лисий питомник на Лисий остров под командование Крапина. Это ещё одно блатное местечко лагеря с нетрудной работой. Артём сближается с весёлым, бесшабашным поэтом, неисправимым оптимистом.
После попытки убийства Эйхманиса, власть заменила его на Ногтева — чекиста с дурной славой, садиста. С либеральными порядками в лагере покончено.
Афанасьев проговаривается, что готовится большой побег под руководством старосты лагеря Бурцева — бывшего белогвардейца. Артём не собирается бежать, в отличие от Афанасьева. Он рассказывает герою, что Эйхманис внезапно влюбился в дочь заключённого, срочно женился на ней и отпустил её отца. Приятель предупреждает Артёма, что чекисты подозревают об их романе с Галиной.
На остров приезжает с инспекцией Галя. Герои проводят незабываемую ночь любви.
В эту же минуту охрана раскрывает заговор Бурцева. Заключённые подвергаются репрессиям, многих убивают. Артём с Захаром закапывают трупы, он только издалека видит мать, их свидание так и не состоится.
Артёма сильно избивают на допросе и помещают в изолятор Секирку. Здесь много подозреваемых в участии в заговоре, каждый день кого-то из них убивают. В изоляторе холодно, заключённые в одном белье, их почти не кормят. Владычка Иоанн учит зеков спасаться от холода ночами, морально поддерживает обессиленных людей молитвами и проповедями. Он говорит Артёму тёплые слова и возлагает на него надежды о спасении его души. Артём чувствует любовь к владычке, как к отцу.
Бывший товарищ Артёма Василий Петрович оказывается белым офицером-садистом, его разоблачают чекисты, сильно мучают, он повреждается рассудком. Герой испытывает к нему неприязнь. Он постоянно думает о Галине и ждёт от неё спасения.
На Секирку приводят Афанасьева, от побоев он заикается и у него нервный тик. Герой ухаживает за другом, и к тому возвращается оптимистический настрой. Вскоре поэта расстреливают, Артём впадает в депрессию, угрожает Василию, ссорится с владычкой. Тот просит героя не растерять в себе добро, благодаря которому он ещё жив, но Артёма захлёстывают отчаяние и ненависть к судьбе.
Расстреливают Василия Петровича, он снится герою в кошмарах. Тревожное, истеричное состояние заключённых Секирки достигает апогея, они устраивают шумный общий молебен, каются и исповедуются даже атеисты. Артём не принимает участие в священнодействии и не верит в помощь Бога. Ночью умирает владычка Иоанн. Обезумевшие зеки избивают Артёма за богохульство.
Галя вызволяет его с Секирки и предупреждает, что им необходимо бежать, потому что на неё донесли. Они уезжают на катере, планируя уйти за границу. От преследующих их неудач и лишений любовники раздражены, ссорятся, и Артём понимает, что после всех злоключений разлюбил Галю. Им приходится возвращаться назад на Соловки.
В лагере их задерживают чекисты. В нём большие перемены. Приехавшие из Москвы следователи проводят широкомасштабную проверку руководства Соловков и обнаруживают многочисленные нарушения и преступления. Арестовывают многих сотрудников лагеря, они сидят в карцерах вместе с заключёнными. Обозлённый Артём издевается над арестованными садистами и убийцами, на его глазах истязавшими зеков и страшно боящимися расстрела. Ошеломлённые бывшие надзиратели опасаются дать отпор впавшему в бешенство герою. В опустевшей после расстрелов камере морально истерзанный герой обращается к Богу; к нему снисходит Ангел и обещает жизнь.
Галя пытается выкрутиться из истории с побегом, представляя это командировкой, но ей не верят и как представителя прошлой администрации осуждают на три года. Артём сильно меняется после всех событий, деградирует и становится безличным человеком без эмоций. Он одиноко существует в переполненном бараке. На импровизированном расстреле он меняется местами с Захаром, чтоб быть расстрелянным вместе с Галей. Расстрел оказывается шуткой начальника лагеря Ногтева.
Послесловие [ ред. ]
Наши дни. Автор навещает дочь Эйхманиса, та рассказывает об отце и отдаёт ему дневник Галины.
Дневник Галины Кучеренко [ ред. ]
Женщина пишет о своих чувствах к Эйхманису. Она предупреждала его о нарушениях и преступлениях охраны лагеря, а он отказался принимать меры, потому что сюда, на Соловки, присылали только штрафников. По словам начальника лагеря, вновь присланные будут такими же.
Галина рассказывает про свои детство и юность. Она окончила гимназию, поступала в университет, сразу приняла революцию, стала большевиком. С Эйхманисом Галя познакомилась в поезде Троцкого и полюбила его. Вскоре они стали близки, хотя она понимала, что он не любит её. Он привез её с собой в лагерь, но их отношения нестабильны; любовник многократно изменял ей с заключёнными женщинами.
Галина страдала от безразличия Эйхманиса, понимая, что он использует её. Она вступила в связь с заключёенным, которого выделял начальник. Женщина узнала, что Эйхманис женился и вскоре уезжает с Соловков. Она также собралась покинуть острова. На этом дневниковые записи обрываются.
Некоторые примечания [ ред. ]
Галина была амнистирована через год после осуждения и покинула Соловки. Эйхманис был расстрелян во время репрессий 30-х годов. Ногтев был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы, освобождён по амнистии, умер в 1947 году по причине скоропостижно окончившегося здоровья. Крапин воевал в ВОВ, был награждён. Артёма Горяинова убили в лагере блатные в 1930 г.
Захар Прилепин — Обитель:
Краткое содержание
Предисловие
Рассказчик вспоминает детство, родовой дом в деревне, неукротимого 90-летнего прадеда Захара Петровича в знаменитом своей старостью,
необъятностью и теплотой тулупе. На Соловках он был 3 года за избиение уполномоченного. Это история прадеда, страны, чертей и мучеников.
Книга 1
Июль, лагерь в разоренном Соловецком монастыре (СЛОН). Василий Петрович Вершилин (он здесь второй год, «французский шпион») и 27-летний Артем Горяинов (студент-недоучка тут 2,5 месяца), в наряде на сборе ягод. Артем норму не выполнил. Значит, пайку ему урежут. Оба из 12-й (всего их 15) рабочей роты, расположенной в бывшей трапезной монастыря. В роте – ленинградский поэт-«антисоветчик» Афанасьев, их приятель. Под их нарами – беспризорник (Вершилин его подкармливает). Еще тут певец Моисей Соломонович, чеченцы. Казак Лажечников, поляк, китаец, малоросс, белый офицер Бурцев, денщик Самовар, крестьяне, фельетонист Граков. И уголовники. И фитили (доходяги). А еще взводный Крапин, ротный-грузин и десятник Сорокин.
Подъем в 5 утра. С ягод Артем пошел в наряд ломать кресты на кладбище. Лагерь при Эйхманисе полон контрастов: здесь сажают розы, за парты (есть школа), и в штрафной изолятор на Секирке. В лагере самый разный народ, но все стремятся уйти от общих работ, чтобы выжить. Артем пока от них не бегает: там лучше кормят. Василий Петрович ведет знакомство с владыкой Иоанном, знакомит с ним и Артема. Парень – атеист, но без фанатизма.
Вершилин первым подошел к новичку, взял на хранение посылку из дома. Так и сдружились. Артем все таит в себе. И страсть к поэзии тоже. Ему близок интеллигент Вершилин, любопытен Бурцев, знаток всего на свете, музыкант Мезерницкий. Однажды все они сходятся за общим столом в одной из келий.
Наряд на баланы (бревна для лесопилки) Артема измотал. Норма зверская, а кормят пшеном с треской. Справляются не все. Их бьют. Артему не по себе: уже нарвался на гнев Крапина, Сорокина, и еле отвязался от блатного Ксивы (пришлось делиться посылкой). Зато в паре с ним Афанасьев, весьма выносливый физически поэт. Силен и мужик Авдей Сивцев. Им выдают за ударный труд по пирожку. С капусткой.
Артем знакомится с питерцем Митей Щелкачовым, новым лицом в роте. Парень учится у Артема, как тут выжить. Вершилин выуживает 12-летнего беспризорника из-под нар. Совсем скоро мальчишку задушат. Крапин перед переводом на новое место устроил Артему с Митей наряды в «кремле».
Афанасьев подбрасывает Артему запрещенные карты. Его избивает Бурцев. У Артема истерика. Успокаивается он после беседы с отцом Иоанном. Он тоже в больничке. Для него срок – школа покаяния, вразумления, пересмотра совести. А жить всюду можно. Из больнички его вызывают в кабинет ИСО, к любовнице Эйхманиса Галине. Она хочет, чтобы он стал стукачом. Артем записывается боксером для спартакиады. Ее организатор – Борис Лукьянович. В новой роте Артем знакомится с ученым Троянским.
Подъем в 9 утра, походы в магазин, хорошее питание. Артем едва верит своей удаче. Его караулят блатные, но без толку. На планерке у Эйхманиса Артем вынужден при всех признаться, за что сидит. Он отцеубийца. Артем вхож и на посиделки у Мезерницкого. Там все те же: Василий Петрович, Граков (он теперь в газете), Моисей Соломонович. Философствуют о том, что в лагере все части народа увидели друг друга, поняли, притерлись, так сказать, боками.
Соперник для боя у него – одесский чемпион. Оба дерутся для гостей Эйхманиса. Эйхманис меняет судьбу умного «бытовика» Артема: его, Митю Щелкачова и Захара переводят искать старые клады острова. Артем узнает философию Эйхманиса: старинная земляная монастырская тюрьма была не лучше лагеря. Соловки – целый мир, особая цивилизация со своей иерархией, великий эксперимент по перековке человека. И уголовника, и политического, и проштрафившегося чекиста. И попов. Всем нашлось место. Со всеми работают. Предвзятости нет. Перевоспитание трудом.
И есть где потрудиться: десятки мастерских, заводы, скотные хозяйства, биосад, театры, музей икон. Эйхманис все больше входит в раж: корят питанием, медициной. Но кормят же, и лечат по мере сил.
В кабинете ИСО он обнимает Галину – она не сопротивляется. Теперь по бумагам он сторож в Йодпроме. Они регулярно встречаются. Через Вершилина Артем узнает новости: избитый Лажечников умер, Афанасьев теперь артист. На вечере у Мезерницкого идет разговор о том, что не писатели, а большевики дали народу почувствовать, что он велик, что он «может».
Правда, процесс этот болезненный. Как выздоровление. Артем слушает – и соглашается. Много общего с мыслями Эйхманиса. Василий Петрович напоминает ему, что баланы никуда не делись, и зверства тоже. Ему жаль, что Артем подпал под влияние начальника лагеря. Артем огрызается: тут все приспособленцы, не только он. Вскоре лагерь облетает новость: неудачное покушение Мезерницкого на Эйхманиса.
Книга 2
Эйхманиса сняли. Теперь на его месте Ногтев, уже известный Соловкам своей лютостью. В этот период Артем отсиживается в питомнике для лис.
Там верховодит Крапин. Еще из старых знакомых – Афанасьев. Бурцев, чтобы возвыситься еще больше, хочет инсценировать побег заключенных. Среди них все тот же Афанасьев.
Артема захлестывает ненависть к говорливому Василию Петровичу. Оказывается, тот служил в контрразведке. Но уверяет, что не убивал. Есть почти нечего. И жуткий холод. Периодически приводят новых заключенных. Артем ждет помощи от Гали. Лагерники исповедуются в грехах владыке Иоанну. Артем, кажется, тоже. Но его обуревает отчаяние и безумие, животный страх за свою жизнь.
Галя предлагает ему побег. Они отплывают на катере, переживают бурю, поломку мотора, периоды взаимного отчуждения. Кончается топливо. Они видят лодку с нерусской женщиной и ее умирающим мужем на борту. Галя рассчитывает в Кеми сесть на поезд. Артему уже все равно. Чекисты находят их. Хладнокровная Галя выдает женщину с мужем за пойманных шпионов.
Выясняется, что на Соловках работает комиссия, выявившая множество злоупотреблений. Идут аресты. Артем ждет решения своей участи. Его соседей то и дело выводят на расстрел. В итоге ему добавляют 3 года, осуждена и Галя. За неявку Троянского в срок Ногтев обещает расстрелять в роте каждого десятого. Выводят десятую Галю. Артем меняется местами с Захаром – и его, десятого, выводят тоже. Но это всего лишь «шутка» Ногтева. Все идут работать.
Послесловие
Спустя много лет рассказчик заходит в гости к дочери Эйхманиса. Ненависти в нем нет. В великом эксперименте были здравые идеи и участники, считает он. От нее он получает дневники Гали Кучеренко. Та анализирует свои отношения с Эйхманисом, политические взгляды, раболепие и ненависть заключенных. Рассказчику известно, что Галю амнистировали через год. Роман заканчивается биографией Эйхманиса и других героев. Троянский дожил до старости, как и Захар, некоторые арестованы повторно, как Моисей Соломонович, Борис Лукьянович сбежал в Финляндию, а Артема Горяинова в 1930 году зарезали в лесу блатные.
«Господи, рассмотри меня сквозь темноту…» «Обитель» Захара Прилепина как христианский роман
Приблизительное время чтения: 6 мин.
Огромный роман Захара Прилепина «Обитель» разворачивается на подмостках Соловецкого лагеря особого назначения, вторая половина 1920-х.
О Соловках ли он? О лагере ли? О времени ли? Нет, нет.
О времени – отчасти, в какой-то степени. Но гораздо сильнее в нем иная тема, связанная не с ранним советолитом, а с вечностью. Эта тема – диалог человека с Богом. Именно так. Стержень всего повествования – крайнее обнажение того, как суть человеческая, как самая сокровенная часть души человеческой, измаравшись, испакостившись, все-таки взывает к Богу: ответь же Ты мне, ну что ты молчишь? Отчего ты делаешь мне больно? Отчего такая несправедливость? Почему ад вокруг меня? Да Ты не слышишь и не любишь меня! Ты! Я отхожу от Тебя! Слышишь? Или нет, все-таки не могу отойти… Не оставляй меня.
В прилепинской «Обители» не одна душа, не две, не три, а все, все сколько-нибудь значительные персонажи так или иначе выстраивают свое отношение к Господу. Кто-то, захлебываясь воплями, кто-то – тихонечко, в слове одном, в жесте одном…
Начальник лагеря Эйхманис стремится занять Его место, переосмыслить и перестроить мир. Соловеция Эйхманиса – «лаборатория» нового человека; он уже и человека нового задумал слепить из подручного материала. Но возвышается начлагеря лишь до статуса какого-то языческого полубога в грезах любящей женщины, на деле же становится бичом Бога истинного, терзая заключенных по Его попущению. И всё хочет доказать – себе, другим людям, Богу, в коего уже и не знает, верить ли, не верить ли, свою правоту. Тщетно. Фальшивит его голос.
Бывший колчаковский контрразведчик весь уходит в смирение и веру. Даже в смертный час, перед расстрелом, он укрепляет себя молитвой.
Иерей Зиновий, опустившись до попрошайничества, все-таки твердо отвечает чекистам: я не отрекусь от Бога, от антихриста я отрекаюсь.
Священнослужитель-обновленец Иоанн проповедует беспрестанно: не проклинайте власти, не проклинайте мучения свои, не уходите от Бога, Ведь Он от Вас не ушел, он рядом! Он видит и слышит всё, Он слышит даже то, что ты подумал шепотом, немедленно спрятав от самого себя собственные мысли. Во имя Его любите, прощайте всех, кто наносит обиды…
Люди бьют и убивают друг друга – один за кусок хлеба, другой за грубое слово, третий из пустой фанаберии. Лгут, воруют, выслуживаются перед начальством. Условия Соловецкого лагеря высвечивают и самое лучшее, и самое худшее, что есть в человеческой натуре. Как говорит одна из героинь романа, «человек темен и страшен». Соловки прежде всего темное выволакивают из души наружу. А ведь это «Страна Советов» в миниатюре! И Прилепин, подав постреволюционную Россию в таком виде, за ручку приводит читателя к идее: что заслужил народ наш, то и получил. В каком грехе находился, такое и воздаяние обрел. Каждую минуту каждый человек мог «встягнуться от греха», сделать выбор, высвобождающий его от жизни порочной. Но кто сам по себе, пребывая в покое и довольстве, пожелал покаяться, исправиться?! Тогда сам Господь поставил народ в жесточайшие условия огромного лагеря, на порог смерти… и что?
У последнего предела раскаяние все-таки приходит.
Центральная сцена романа – общая исповедь, которую в изоляторе на Секирной горе принимают у лагерников двое священнослужителей. Да в чем только не признались им (а значит, и Богу) те, кто ждал: вот сейчас уведут и прикончат!
«—Владычка! – как брошенный в огонь, взвыл кто-то. – Я зарезал жену!
Все смолкли, но совсем ненадолго.
— Расстрелял жидка! – прохрипел еще один.
Крик стал до того густой, что сквозь него не пролетела бы птица»…
Конечно, Прилепин, человек левых убеждений, хотел бы дать свирепствам советской власти оправдание. Хотя бы такое – она-де бич Божий, народ наш получил ее «по заслугам». А все же слишком он муссирует эту мысль. Может, оно и так, заслужили; но от того разве теряет в тяжести собственного греха всякий, кому попустил Бог соблазниться и совершить акт жестокости в отношении подчиненных, заключенных, арестованных? Когда Богу нужен живой топор, лечь к Нему в десницу вовсе не значит сохранить чистую душу, разрубая людей в кровавые щепки.
Но даже с этой оговоркой, у Прилепина получился глубоко христианский роман. История покаяния.
Главный герой романа, Артем Горяинов, – никто. Милый парень, повеса и неплохой спортсмен, прилично образованный москвич. Ничего значительного не успел он сделать в предлагерной жизни. Личность аморфная, столь же родная 1920-м, что и нашему времени. Начитанный молодой русский, годный для любого года на дистанции от Крымской войны до возвращения Крыма. Обаятельный. Храбрый. Иногда – бескорыстный.
И вот Горяинов оказывается в лодке посреди бурного моря наедине с женщиной, которая ему дорога. Кто она ему? Не мать, не жена, не сестра, всего лишь злая любовница. Однако он все-таки хочет спасти себя и ее, а потому из темноты, из-под глыб душевного льда, принимается взывать: «Господи, я Артем Горяинов, рассмотри меня сквозь темноту. Рядом со мной женщина – рассмотри и ее. Ты же не можешь взять меня в одну ладонь, а вторую ладонь оставить пустой? Возьми и ее… Она не чужой мне человек, я не готов ответить за ее прошлое, но готов разделить ее будущее».
Умер неверующий человек, родился верующий.
Для любого двери покаяния открыты. В любой день, любой час, любой миг можно войти в них ради спасения души.
Известный литературный критик Лев Пирогов сказал о романе «Обитель», что с этою книгой Прилепин вошел в русскую классику. Книга получилась пестрая, перекошенная, жуткая, языки смыслов не образуют в ней стройного здания, вылезают изо всех щелей, извиваются, жалят… Но Пирогов прав конечно.
Бог дает нам утешение: классическая русская литература продолжается, ничем она не ниже того уровня, какой был между Пушкиным и Гумилёвым. Угластый, наждачный, беспощадный Прилепин – один из ее коренников. От него больно, с ним невозможно не спорить, но он пишет народным нутром, извлекая из влажной немоты некрасивую, нелепую… правду. Его сердце совмещено с сердцами миллионов русских людей. Если в изреченной им правде слышится ржавый скрежет, то ведь этот скрежет – общий для них всех, если же слышится симфония лесных птиц, то и эта симфония – общая для них всех… для всех нас.
Историческая достоверность и новизна романа «Обитель» в свете воспоминаний соловецких узников
«Обитель» З. Прилепина вышла 7 лет тому назад. Герой книги – молодой человек Артём – попал в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) в конце 1920-х гг. за отцеубийство. Он прошел лагерное дно, побывал в любимчиках у местного начальника, а после неудачного побега с любовницей был приговорен к высшей мере наказания, которое на деле ограничилось пребыванием в штрафном изоляторе на Секирной горе. В конце концов литературный персонаж бесславно погиб от руки рецидивистов, которые отомстили ему за нанесенные ранее обиды.
Книгу можно считать одним из наиболее титулованных произведений современной российской прозы, которое получило несколько литературных премий и не нуждается в особом представлении. Недавно на телеканале «Россия 1» состоялась премьера одноименного сериала, которая стала заметным событием культурной и общественной жизни.
Соловецкая тема
Такой статус предъявляет особые требования к тем, кто берется за соловецкую тематику. Важно понимать, насколько тому или иному автору удалось раскрыть специфику выбранного времени, выявить ведущие тенденции описанного им исторического процесса, выразить эпоху и ее культуру. Дополнительную ответственность накладывает обращение к теме политических репрессий, которая требует особого такта и непредвзятого отношения.
Большинство тех, кто за минувшие годы высказался о книге и продолжает высказывать свое мнение уже по поводу сериала, не ставят под сомнение историчность «Обители», отмечая, что ее создатель проделал значительный исследовательский путь и пришел к новому пониманию описанной им действительности. Сам З. Прилепин за несколько дней до выхода романа заявил:
Возникает вопрос об исторической достоверности «Обители», под которой будет пониматься не просто перечисление фактических данных, но передача духа времени и духа места, где разворачивается сюжет произведения. А также вопрос его новизны, отличия от того, что мы знаем о Соловках по воспоминаниям заключенных, которые выступают важными источниками по новейшей истории архипелага.
Кадр из сериала «Обитель», 2021
Лагерные воспоминания о Соловках чаще всего имеют поминально-воскресительный характер и направлены на увековечивание памяти погибших соузников.
Фото с Секирной горы, где в годы СЛОНа располагался штрафной изолятор
Если говорить о новизне романа, то «Обитель» однозначно не касается шокирующих контрастов лагерной жизни, на которые указывали все без исключения мемуаристы. И если данная информация воспринимается современными читателями в качестве новации, то это говорит лишь об исторической амнезии и незнании существующей уже без малого 100 лет литературы.
Не является чем-то новым и давно устоявшееся мнение о том, что
Протопресвитер Михаил Польский Авторы воспоминаний не только подтверждали подобные выводы, но в полноте своего опыта прояснили причины, по которым Колыма стала чем-то качественно иным по сравнению с Соловками. В числе причин деградирующей трансформации мест лишения свободы многие заключенные указывали на снижение нравственного уровня советского общества.
Относительно благополучное положение сидельцев 1920–1930-х гг., по их общему признанию, было связано не столько с внешними обстоятельствами, сколько с характером общественных отношений, основу которых составляют нравственные и религиозные ценности. Отсутствие исторической перспективы в романе «Обитель» и сознательный отказ от нравственной оценки прошлого не позволяет читателю книги проследить генезис лагерной системы, возвыситься до духовного понимания феномена ГУЛАГа. По той же причине само произведение из исторического романа превратилось в психологический триллер, где передача соловецкого хронотопа подменена бытовыми подробностями и яркими физиологическими деталями.
Произведение из исторического романа превратилось в психологический триллер
Несмотря на то, что значительная часть героев носит имена и наделена чертами реальных людей, а книга содержит легко узнаваемые сюжеты из воспоминаний соловчан, «Обитель» нельзя назвать сколь-либо тщательной исторической реконструкцией. И дело не только в фактических ошибках или вольных интерпретациях известных событий. Новизной романа является изменение точки отсчета, той меры восприятия реальности, идей, образов и понятий, которые определяют взгляды и поступки литературных персонажей, а в конечном счете – читателей произведения.
Для подтверждения сказанного сопоставим восприятие заключенными и героем романа «Обитель» природно-архитектурного ландшафта архипелага.
Образ Соловков и Соловецкого архипелага
Мемуаристы представляли обитель крепостью, оплотом, мощь которого подчеркивают повторяющиеся эпитеты: «грозный», «нерушимый», «мощный», усиливающие оборонительную миссию этих стен. Монастырский статус соловецкого Кремля наводит на мысль о том, что заключенные воспринимали его не только как материальный, но и как метафизический объект – последний рубеж обороны России:
Олег Васильевич Волков
В духовной перспективе крепостные стены предстают поруганной, но не сдавшейся святыней. Вследствие подобного переживания исторического пространства сквозь ад повседневной жизни просвечивают вечные образы духовной и физической красоты.
В духовной перспективе крепостные стены предстают поруганной, но не сдавшейся святыней
Природа предстает не менее контрастной, нежели история Соловков, и наделяется узниками не только прямым описательным, но и переносным символическим смыслом. Мемуаристы устанавливают связь между суровым миром Севера с переживанием собственного бессилия, всевластья над собой метафизического, неперсонифицированного зла. Природа отражает не только бытийственную составляющую Божьего мира, но и трагическую дихотомию лагерного бытия, на что обращал внимание Д. С. Лихачев:
Между тем многим сидельцам природа даровала моральные силы, наделяла верой в избавление от страданий и благодатные перемены, залогом которых выступали красота и девственная чистота окружающего мира. Гимном природе как орудию Божественного промысла, вдохновляющего и укрепляющего человека на пути страданий, можно считать воспоминания протоиерея Валериана Кречетова о своем отце – священнике Михаиле Кречетове, который молодым человеком в 1927–1931 гг. отбывал наказание в Кемском пересыльном пункте СЛОНа и непосредственно на Соловках:
Охватывая землю, покрывая невзгоды и страдания живущих на ней людей, небосклон предстоит образом Горнего мира, откуда приходят утешение и ответы на самые важные вопросы о личной судьбе и судьбах Отечества.
Ценностной доминантой художественных набросков романа «Обитель» выступает образ непросветленного, враждебного мира
Ценностной доминантой художественных набросков романа «Обитель» выступает образ непросветленного, враждебного, тлетворного мира, которой подчинено словесное воспроизведенное пространство Соловецких островов. Негативные ощущения усиливают физиологически отталкивающие начала:
Даже колокол неба устрашающе непроницаем и тяжел:
Из всех возможных оттенков пейзажной палитры автор отбирает те, что вызывают ассоциации с нечистой кухней или старческой неопрятностью и представляют метафору ада:
Фёдор Эйхманс В монументальном облике обители в изображении З. Прилепина доминирует военно-оборонительное начало и дух соловецкой пенитенциарии. Любопытно то обстоятельство, что в «Обители» экскурсоводом по обители и интерпретатором ее монастырского прошлого выступает начальник лагеря Эйхманис (Эйхманс – в реальности).
Отметим, что практически все мемуаристы упоминали о монастырском прошлом архипелага. Делали это ради того, что подчеркнуть творившиеся в святом месте беззакония и на этом контрасте перейти к описанию новой реальности:
В романе представлены многочисленные случаи «перевертывания» исторических фактов и религиозного смысла местной топонимики, осквернения сакральной миссии тех или иных пространств. Например, кремлевских ворот, символизирующих вход и пребывание Иисуса Христа в монастыре, о чем некогда напоминала пропавшая в годы революции надвратная икона Нерукотворного Спаса:
Однако увиденные глазами неверующего Артёма «перевертыши» почему-то не кажутся историческими реалиями расположившегося в монастырских постройках концлагеря, но отражением его собственного недопонимания сакральных пространств и именований. Стоит согласиться с мнением о том, что
Образ соловецких узников
Принципиальное отличие «Обители» от воспоминаний соловецких заключенных заключается в том, что, за исключением бывшего рецидивиста Н. А. Журавлева, все остальные мемуаристы были осуждены по политическим мотивам, нередко только из-за своей классовой принадлежности, что полностью отвечало призыву одного из организаторов ВЧК М. И. Лациса:
Кадр из сериала «Обитель», 2021
Преступниками или ка безнравственными людьми в романе выставлены практически все персонажи
Выбора между добром и злом в романе как бы не существует, на что справедливо указывает современный критик:
Автор «Обители» буквально стерилизует своего героя, лишая его высших устремлений, моральных оснований и духовных корней
От лица нравственного примитива рассказывается малоутешительная и мало что проясняющая история, характеризующая, если судить по успеху произведения, представления писателей, критиков и читателей о весьма поучительных событиях первых пореволюционных десятилетий. Между тем происходящее в те годы в стране побуждало современников брать на себя бремя исторической ответственности, хранить и защищать культурные и религиозные ценности для будущего, которое в глазах тех же соловецких мемуаристов было не отвлеченной фантазией, но исполнением ожидаемого обетования, являлось пространством синергии Божественной благодати и человеческих усилий:
Сказанное превращает Соловки из места национальной трагедии в место национальной славы, где не только худшие, но и лучшие качества человеческой души явили себя, как итог многовекового духовного опыта России, плоды которого были противопоставлены политическим установкам безбожной власти. Для адекватной оценки советского периода российской истории и истории беломорского архипелага необходимо учитывать не только очевидную жестокость теоретиков и исполнителей коммунистического проекта, но и высоту нравственного подвига людей, страдавших за свои религиозные и этические убеждения.
– писал спустя год после выхода «Неугасимой лампады» рецензент журнала «Грани», об одной из наиболее известных книг о СЛОНе 1920-х гг.
– пишет литературный критик об «Обители».
На первый план в романе выходят человеческие слабости и пороки, страсти и эгоизм, а не добродетели
В «Обители» религиозно-философское напряжение эпохи сведено на нет, а его место заполняет энергия ненависти, которая задним числом оправдывает действия советской власти в отношении чуждых ей людей. Во главу же угла ставится современное видение одного из самых трагических этапов русской истории, с доминирующей в нем темой нравственного разложения и приземленного отношения к жизни, которые не требуют от ума и души человека отклика в личном покаянии, изменения убеждений, чувств и поступков.
На первый план в романе выходят человеческие слабости и пороки, страсти и эгоизм, а не добродетели или «жемчужины духа», которые искали и находили лагерные летописцы. Все это не отвечает полноте исторической действительности. Такой подход несет не новизну, а дезориентирует в отношении идейного и морального состояния наших сограждан 1920–1930-х гг., уводит от понимания важных вещей, которые обеспечивают связь поколений и передачу национальной идентичности.
Иерей Вячеслав Умнягин,
ответственный редактор книжной серии
«Воспоминания соловецких узников»,
кандидат филологических наук
[1] Москвина Н. Премьера фильма «Обитель»: непримиримость жертв и палачей. Аргументы недели. 2021. №18(762). 13–18 мая
[2] Лихачев Д.С. Соловки в истории русской культуры // Архитектурно-художественные памятники Соловецких островов. М.: Искусство, 1980. С. 41.
[3] Коробкова Е. «Сюжет новой книги родился после того, как мы с Велединским съездили на Соловки» // Вечерняя Москва. 2014. 8 апр.
[4] Воспоминания соловецких узников. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://solovki-monastyr.ru/VSU/ (дата обращения: 17.05.2021)
[5] Яковлев В.В. Так было // Воспоминания соловецких узников. Соловецкий монастырь, 2020. Т. 8. С. 244.
[6] Лихачев Д.С. Воспоминания. СПб.: Logos, 1995. С. 7.
[7] Доклад Коллегии ГПУ начальника Юридического отдела ГПУ В. Д. Фельдмана о результатах обследования Северных лагерей ГПУ от 20 сентября 1923 г. // Репрессированная интеллигенция. 1917–1934 гг.: сб. статей / под ред. Д. Б. Павлова. М.: РОССПЭН, 2010. С. 376–381; Доклад Коллегии ГПУ начальника Юридического отдела ГПУ В. Д. Фельдмана о результатах обследования Северных лагерей ГПУ от 20 сентября 1923 г. // Репрессированная интеллигенция. 1917–1934 гг.: сб. статей / под ред. Д. Б. Павлова. М.: РОССПЭН, 2010. С. 376–381..
[8] Розанов М.М. Факты – домыслы – «параши». Обзор воспоминаний соловчан соловчанами // Воспоминания соловецких узников. Соловецкий монастырь, 2018. Т. 6. С. 516–517.
[9] Федин Э. Солженицын и Шаламов // День и ночь. 2006. № 11/12. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/din/2006/11/solzheniczyn-i-shalamov.html (дата обращения: 17.05.2021)
[10] Польский М., протопресв. Положение Церкви в советской России (Очерк бежавшего из России священника). Иерусалим, 1931. С. 119.
[11] Андреев Г.А. Соловецкие острова (1927–1929) // Воспоминания соловецких узников. Соловецкий монастырь, 2015. Т. 3. С. 120.
[12] Волков О.В. Погружение во тьму. М.: Мол. гвардия, 1989. С. 60.
[13] Анциферов Н.П. СЛОН (Соловецкие лагеря особого назначения) // Воспоминания соловецких узников. Соловецкий монастырь, 2015. Т. 3. С. 370.
[14] Второва-Яфа О.В. Авгуровы острова // Там же. С. 396.
[15] Лихачев Д.С. Воспоминания. С. 174.
[16] Умнягин В.В. Побег с Соловков анархиста К. Л. Власова-Уласса // Воспоминания соловецких узников. Соловецкий монастырь, 2016. Т. 4. С. 113.
[17] Кречетов В., прот. «Только служить Богу. Больше ничего не просил» [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://pravoslavie.ru/67935.html (дата обращения: 09.02.2018)
[18] Бессонов Ю.Д. Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков // Воспоминания соловецких узников. Соловецкий монастырь, 2013. Т. 1. С. 514.
[19] Прилепин З. Обитель. М.: АСТ, 2014. С. 245.
[22] Фруменков Г.Г. Узники Соловецкого монастыря. Политическая ссылка в Соловецкий монастырь в XVIII–XIX вв. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1965. С. 1.
[23] Прилепин З. Обитель. С. 263.
[24] Зайцев И.М. Соловки (Коммунистическая каторга, или Место пыток и смерти) // Воспоминания соловецких узников. Соловецкий монастырь, 2014. Т. 2. С. 181.
[25] Прилепин З. Обитель. С. 235.
[26] Свирилин А.Н. Одна осень Артёма Горяинова // День и ночь. 2014. №5. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.zh-zal.ru/din/2014/5/29s.html (дата обращения: 09.02.2018)
[28] Бессонов Ю.Д. Двадцать… С. 463.
[29] Прилепин З. Обитель. С. 4.
[30] Его же. Коммунизм – это наша традиция и наша единственная надежда на прорыв в будущее. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://svpressa.ru/politic/article/150631/ (дата обращения: 17.05.2021)
[31] Литов И. Что не так с «Обителью»: сериал поссорил россиян. Московский комсомолец. 2021. 14 мая.
[32] Прилепин З. Это нормально для русского человека – легкая подловатинка // Ведомости. 2014. 18 апр.
[33] Гушанская Е.М. Обитель или острог? // Санкт-Петербургские ведомости. 2014. 15 сент.
[34] Порфирий (Шутов), архим. Слово к читателю // Ширяев Б.Н. Неугасимая лампада. Соловецкий монастырь, 2012. С. 5–6.
[35] Арсеньев В. «Свет во тьме. » // Грани. 1955. №24. С. 140.
[36] Юзефович Г. Захар Прилепин. Обитель // Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе. М.: «Редакция Елены Шубиной» (АСТ), 2016. С. 221.
[37] Кузякина Н.Б. Театр на Соловках, 1923–1937. СПб.: «Дмитрий Булавин», 2009. С. 86.