О чем спектакль зеленая зона

О чем спектакль зеленая зона

Театр Афанасьева запись закреплена

О СПЕКТАКЛЕ: «ЗЕЛЕНАЯ ЗОНА»

Спектакль «Зеленая зона», поставленный в НГДТ в 2001 году Сергеем Афанасьевым, совсем скоро отметит своё 20-летие на сцене!

Спектакль – о жизни людей, в которых мы узнаем самих себя. Спектакль – ностальгическое воспоминание об ушедшей эпохе.

Время действия – середина пятидесятых годов прошлого века, место действия – барак в подмосковном поселке. Здесь всё происходит совместно: общие горести, общие радости, общие проблемы. Но и праздники тоже общие! Вечерние посиделки с песней и гармошкой, игра в лото.

Наблюдая за жизнью людей послевоенной поры, проникнется воспоминаниями о былом не только старшее поколение. Красноречивые приметы времени: резной буфет, плюшевая скатерть с кистями, патефон. Многие вспомнят детство у бабушки или старые фотографии из семейного альбома.

Здесь бережно сохранена атмосфера, и даже форма спектакля, выдержанная в жанре радиопостановки. Скупая на первый взгляд сценография Дмитрия Гребёнкина как нельзя лучше помогает зрителю погрузиться в нужное состояние.

Что же ждёт героев? Удастся ли им переселиться в вожделенную новенькую пятиэтажку? Узнаем после просмотра спектакля!

В постановке можно увидеть самых любимых артистов: блистательную Зою Терехову, недавно вернувшегося к нам Николая Соловьева, Владислава Шевчука, Ирину Ефимову, Марину Александрову, Семена Летяева, Константина Ярлыкова, Платона Харитонова, Татьяну Жулянову, Владимира Павлова, Петра Шуликова, Анну Терехову, Дарью Супрунову, Павла Полякова.

Ближайший показ: 18 ноября 18.30
Билеты: nsk.kassy.ru/events/teatr/2-29478/hall
Билеты можно приобрести также на сайте театра ngdt.su и в кассе театра, тел. 222-11-35.

В фотоальбомах – фотографии спектакля разных лет:

Источник

«Зеленая зона»: заповедник счастливых людей

Спектакль о счастливых людях, которые боялись обнаружить, что они счастливы. Задуматься о своем личном счастье вместе с героями постановки предложил ярославцам Евгений Марчелли. Премьера спектакля «Зеленая зона» состоялась вчера на сцене Волко

Спектакль о счастливых людях, которые боялись обнаружить, что они счастливы. Задуматься о своем личном счастье вместе с героями постановки предложил ярославцам Евгений Марчелли. Премьера спектакля «Зеленая зона» состоялась вчера на сцене Волковского театра.

Материал для постановки, в общем, незамысловат: обычное бытописательство. Это не горьковское дно – здесь нет ярких философских образов, сложных конфликтов и спорных идей, сюжет до примитивного прост, диалоги и ситуации незатейливы. Но в виду этого крайне усложняется задача режиссера – сделать это бытописательство не скучным, не местечковым. Не раздув концепцию пьесы, вылепить постановку, которая была бы близка, именно БЛИЗКА – и в этом вся суть спектакля и режиссерской удачи Марчелли – зрителю.

И задача решается легко: режиссер избегает сложных символов и коллизий, обходится без надрывов и трагедий. Здесь все четко, ясно и – главное – просто. При этом происходящее на сцене до боли знакомо многим. Мы видим обычных людей – точно таких, каких встречаем каждый день: на работе, в подъезде, на улице, в магазине. Кому-то знаком и быт таких вот коммунальных бараков с фанерными стенами и бытовыми проблемами. Именно на это и делается акцент: зритель вместе с актерами проживает каждодневные будни героев, в восприятии невольно дополняя действие собственными воспоминаниями и эмоциями. Поэтому финал зритель встречает тоже несколько буднично, разделяя разочарование героев, понимая его и сопереживая.

Концепция спектакля проста: каждый герой «Зеленой зоны» проходит проверку на счастье. Что же выясняется? В грязном коммунальном бараке почти всем повезло. Там живет счастливая женщина, которую всю жизнь любит и хочет – ой как хочет! – муж. Счастливый старик-музыкант, нашедший покой под боком у провинциальной актрисы, счастливой воспоминаниями о прошлом. Счастливый мальчишка, которому купили новый костюм, ботинки и часы. Другой счастливый мальчишка, которому пообещали все это плюс велосипед. Счастье – это так много! И так мало нужно для того, чтобы понять, что ты счастлив. Всего лишь обрести надежду на лучшую жизнь. Для обитателей барака, как им кажется, достаточно переехать в новый дом.

Но надежды на новую жизнь не сбываются – ошибочка вышла, другой барак переселять будут. Это известие выплевывает счастливым людям отчаявшийся человек, свое счастье потерявший. Но переживают горькое разочарование – «Господи, за что ты с нами так!» – люди уже другие, осознавшие, что такое быть счастливыми и в этом состоянии укрепившиеся. Поэтому и звучит над опускающейся тьмой из уст комсомолки молитва к Николаю Чудотворцу. Сильные духом – спасутся. Слабые – проиграют. На сцене в финале остались только первые, прошедшие проверку и заслужившие право на счастье.

В своей обычной манере Марчелли довольно лаконично организует сценическое пространство, но при этом крайне скрупулезен в деталях. Шкаф забит одеждой, два стула у стола – и оба разные. В серванте – рюмочки на салфетках. На икону молятся, отодвинув от нее полотенце. Под капусту эмалированная мисочка приготовлена. Детально и даже со смаком прописаны действия и мизансцены. И если возбужденный Проша, швыряя Паню (Анастасия Светлова) на постель, стягивает с нее панталоны – то так, чтобы до голого, до самой крайней точки, что зритель уже почти шокирован. А она сопротивляется так, что уже хочется вызвать полицию. Ах, извините, еще милицию.

Гардероб героев продуман до мелочей, поэтому зрителю то и дело демонстрируется исподнее самого разного толка. Здесь в избытке огромные разноцветные семейники, вызывающие панталоны, неожиданно сексуальные комбинации и легкие летящие подолы платьев – словно крылья бабочек, позволяющие взлететь каждой жительнице барака. И они пытаются: надев платье, каждая преображается, светлеет лицом, привстает на носочки, тянется к небу. И взмахивает подолом, как прекрасными крыльями.

Ощущение сопричастности у зрителя вызывает еще одна деталь – на заднем фоне расположен экран, на котором в течение спектакля демонстрируются черно-белые фотографии советского периода. Здесь все: от Ленина в мавзолее до коммунальных коридоров. Мелькают люди, события, пейзажи, дома. Все до боли знакомое и какое-то родное. Все мы родом из СССР, а таких вот бараков до сих пор полно по всей России, и в Ярославле их немало.

Ну и в завершение: апогей коммунальной жизни и самый яркий момент спектакля – общее застолье и песня «Хас-булат удалой», которая великолепно исполняется на сцене хором а капелла. Песня задушевная и немного пророческая для некоторых героев. Философская пауза, в течение которой просветляются лица, замолкают разногласия, и все становятся друг другу немного ближе.

Источник

О чем спектакль зеленая зона

(Пьеса в двух действиях)

Марина Викторова «Экран и сцена» №31, авг-сент1997

Видас Силюнас «Независимая газета», июль 1997

Павел Руднев газета «Дом актера», янв-фев 1998

Ольга Галахова газета «Дом актера» янв-фев 1998

Видас Силюс, газета «Дом актера» янв-фев 1998

«Шенталинский поставил спектакль в духе молодого «Современника», где важнее всего достоверность и узнаваемость людей на сцене. Все очень просто, но некоторые роли, а именно те, что кажутся самыми простыми, сыграны с ювелирным артистизмом.»

Елена Груева, газета «Дом актера» янв-фев 1998

«Поразительно, что пьеса лишена какой бы то ни было рефлексии: нет ни сегодняшней жестокости взгляда, ни внятной ностальгии или иронии. Пьеса написана будто в 50-е годы, всерьез, с узнаваемыми типажами и ситуациями. В том и есть обаяние, которое особенно чувствуется в первом акте. На сцене серия забавных и точных бытовых зарисовок, в которых режиссер и актеры обнаружили забытый уже вкус к реальной жизни, ее подробностям.»

Дина Годер, журнал «Итоги», 11 ноября 1997

Елена Казаринова. Закончила Высшее театральное училище им.Щукина в 1984г. Работала в театре на Таганке, театре-студии п/р Олега Табакова, в театре «Современник-2», во МХАТе им Чехова, театре «Улисс» М.Мокеева, в театре «Русский Глобус»

Юрий Екимов. Закончил Школу-студию МХАТ. Работал в театре «Улисс» М.Мокеева. Работает в театрах Москвы.

Константин Чепурин. Закончил школу-студию МХАТ в 1990 г. Работал в театрах «Русская опера», «Новое театральное образование». В настоящее время работает во МХАТ им Чехова.

Вера Воронкова. Закончила Школу-студию МХАТ в 1990г. Работала в театре «Мастерская Клименко». Постоянно работает во МХАТ им Чехова.

Альбина Тиханова. Закончила Новосибирское театральное училище. Работала в новосибирском театре «Красный факел», в Новосибирской филармонии. В настоящее время работает в Москонцерте.

Любовь Мордвинова. Окончила ГИТИС. Работает в «Московском свободном театре».

Екатерина Африкантова. Закончила Школу-студию МХАТ. Работает в театре «Содружество актеров Таганки».

Ростислав Бершауер. Выпускник Школы-студии МХАТ. Занят в спектаклях театров Москвы.

Анатолий Королько. Закончил МГИИИЯ им. М.Тореза. Актер театра-студии «На Арбате»

Александр Арсентьев
Владимир Феофанов
Снежана Синькина
Александр Салминов
Наталья Попова
Студенты Школы-студии МХАТ

Спектакль «Зеленая зона» был создан в мае 1997 года. Рожденный в стенах Художественного театра, этот спектакль посвящен 100-летию МХАТ.

Источник

Театр имени Волкова приглашает в Рождество на спектакль «Зелёная зона» с песнями, танцами и застольем

Театр имени Волкова приглашает ярославцев и гостей города на спектакль «Рождественская Зелёная зона» 7 января в 17:00.

Гостей будет ждать особый, рождественский, показ ностальгического спектакля «Зелёная зона». Театр встретит вас уютом, почти домашним застольем и танцами. Специально для этого вечера музыкальная группа артистов театра «Волков Бэнд» подготовит ретро-программу. Кому не захочется пройтись в туре вальса или фокстрота с героями спектакля?

Это история тёплая, щемящая и очень человеческая. О людях из того времени, которое ещё гнездится где-то в глубинах нашей памяти, история о Валях и Шурах, Клавах и Толях…

Тесные клетушки, фанерные стены, общие кухни и уборные — жильцы барака вынуждены сосуществовать вместе, как одна коммуна, где горе и радость невольно становятся достоянием всех обитателей дома. В этом муравейнике, наполненном самой разнообразной фауной — от бывшей актрисы до зэка, — зреет одна мечта: переселиться в новенькую пятиэтажку, где у каждой семьи будет своя собственная квартира с тёплой уборной и водой из-под крана. Мечта о новом доме становится их общим воздушным замком, преображая, окрыляя, даря надежду на светлую жизнь…

Автор: Михаил Зуев

Жанр: история из недавнего прошлого

Режиссёр: Евгений Марчелли

Продолжительность спектакля: 2 часа 20 минут с антрактом

Дата и время: 7 января 2017 года в 17:00

Возрастное ограничение: 16+

Билеты: 300-2000 руб.

Заказ билетов: заказать билеты онлайн можно здесь.

На видео: сцена застолья из спектакля. Видео: театр имени Волкова

Медиа

Источник

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА

НЕБО В АЛМАЗАХ ИЗ ЗОНЫ ВИДНЕЕ

М. Зуев. «Зеленая зона». Городской драматический театр, Новосибирск.
Режиссер Сергей Афанасьев, художник Дмитрий Гребенкин

А. Голишев (поэт Тема). Фото Г. Седова

Городской драматический театр в Новосибирске называют театром Сергея Афанасьева, и это действительно так: тринадцать лет назад возникшая студия стала молодежным, затем муниципальным театром, менялся состав труппы, места обитания, театр из дерзкого маргинала превращался в элитарный, модный в театральных кругах, признанный и горячо любимый публикой коллектив, формировал своего зрителя, получал награды, ездил на фестивали, переживал кризис… Но всегда оставался авторским, сохранял и развивал молодой живой стиль постановок и отношений, заложенных создателем и бессменным руководителем режиссером Сергеем Афанасьевым и его единомышленниками, актерами, стоявшими у начала. Это театр, который без Афанасьева просто не может существовать… Это режиссер, которым новосибирцы патриотично гордятся, — ведь, кроме афанасьевских, фактически все событийные спектакли последних лет были поставлены на новосибирских сценах столичными, московскими и питерскими, режиссерами.

В лучших своих спектаклях Афанасьев создавал атмосферу живой, несколько даже бесшабашной игры, с буйной фантазией, здоровым хулиганством и нежностью. Он переосмысливал классику и классические ситуации, соединял органику жизненной картинки с остранением. Он всегда работал на малой, можно сказать, крошечной, сцене и освоил ее в совершенстве: научился выстраивать действие одновременно в разных плоскостях пространства, красиво использовал второй этаж сценической площадки, легко разрушал и вновь устанавливал четвертую сцену.

Афанасьевцы легко балансируют на грани жизненного правдоподобия и театральной условности, естественно и непринужденно делая шаги то вправо, то влево. Они прекрасно двигаются, поют, обладают чувством юмора, работают в разных, порой взаимоисключающих амплуа, а главное — великолепно чувствуют, чего от них хочет режиссер. Ядро труппы — не просто ансамбль, а как бы уже единое существо. Обученные Афанасьевым существовать на сцене вне малейшей фальши, но в то же время в яркой, пластически выпуклой, почти гротесковой театральной стилистике, актеры, оставившие ГДТ, украсили многие театральные сцены — достаточно назвать Лидию Байрашевскую и братьев Дроздовых в «Красном факеле» или Павла Харина в «Глобусе».

Серьезные проблемы начались, когда театр переехал из обжитого подвальчика в казенное, запущенное здание кинотеатра «Победа». Веселым фестивалем отпраздновали десятилетие. И тут кризис десяти лет театра наложился на кризис сорока — именно к этому возрасту Афанасьев и его артисты приближались. Бездомность и безденежье при самоощущении себя сложившимися, добившимися успеха профессионалами, поиски спонсоров и стремление угодить массовому зрителю, тщетные попытки освоить чуждое пространство стандартной сцены, эстетические самоповторы, эксплуатация природной органики артистов, случайные названия в репертуаре… Плюс катастрофическая нехватка молодежи.

Ю. Чепурнов (Толя Гущин). Фото Г. Седова

Преданные театру зрители и критики с беспокойством следили за метаниями театра Афанасьева, доброжелательно поддерживая каждую мало-мальскую его удачу. И вот впервые за три года появился наконец по-настоящему афанасьевский, прежний, но и новый спектакль.

Пьеса Михаила Зуева «Зеленая зона» — это не слишком динамичные, композиционно неровные, с неравноценными речевыми характеристиками персонажей социально-психологические картинки жизни рабочего подмосковного барака (отсюда — зеленая зона). Действие разворачивается в 1950-е годы, когда жива память о войне и репрессиях. Барак населен самыми разными людьми, волею судьбы загнанными под одну крышу в каморки с фанерными перегородками. Многажды отрефлексированная в искусстве жизненная ситуация: барак, как и зона, — модель советского общества с его менталитетом и проблемами. Жизнь на виду и умение все-таки сохранить свою индивидуальность; общинность, гостеприимность, доброжелательность, взаимовыручка, переходящие в ненависть и зверство, спровоцированные несвободой и животной скученностью; мечты о «другом», райском береге, который, вообще-то говоря, всего лишь хрущобы, из которых мы сегодня не можем выбраться; бытовое пьянство во всех его проявлениях, в том числе и облагороженное философией, дающее ощущение выхода из тупика, единения и всепрощения; место официальной идеологии в частной жизни советского человека; внешне навязанное, чуждое и внутренне необходимое как знак человечности, красоты искусство, живое творческое начало на дне жизни во всех его проявлениях; бунтарский дух, жажда справедливости, которые выливаются в то же пьянство и пустую мечтательность; аллюзии с русской классикой — прежде всего с «На дне» Горького и с Чеховым (что расширяет контекст нового спектакль для постоянных зрителей ГДТ — ведь в репертуаре театра и «Чайка», и «Дядя Ваня», и «На дне»)… Вот такой немаленький, но довольно стандартный набор тем предложила пьеса режиссеру. И Афанасьев мощно реанимирует вторичный материал, выстраивает из него живую, трогательную, ретроатмосферную, но и очень современную многоплановую историю, рассказанную с любовью, юмором и болью.

Ему удалось в очередной раз, но внятно, заинтересованно и, главное, художественно высказать истины о проклятой русской бесприютности, беспутности, искалеченности социальными мерзостями, безнадежности и самовозрождении. Афанасьев как будто «врезает» на сцену картинку живой жизни с абсолютно живыми героями. Степень узнаваемости достоверных народных типов потрясающая. Так безошибочно глаз вы­членяет из толпы, бредущей с электрички, деревенских людей, приехавших в город в тапочках и с авоськами. Поначалу они все на одно лицо, одной грубой пластики. Но, всмотревшись, понимаешь, какие они разные. Актеры прорисовывают индивидуальные черты своих «простых» дядек и теток, юношей и девушек с беспощадной точностью.

Под мелодии 40-50-х годов герои вереницей проходят через одну и ту же комнату (художник Дмитрий Гребенкин) — стол, покрытый белой скатертью, буфет, выглядывающая из-за него металлическая кровать, уголки вышивок, тарелка репродуктора на стене. Бедность барачного интерьера условна, но достоверна и узнаваема. Считывается мысль об общности предложенных героям (и людям) обстоятельств, о повторяемости жизненных ситуаций, о привычной, воспринимаемой как неотъемлемая дань муке публичности. Реальные вещи «вложены» в декорацию с живым чувством времени и вкусом, не смотрятся «подбором», тем более, что «комната» увенчана «игрушечной» новостройкой: на втором этаже, на балконе, — пятиэтажные домики барачной мечты, подъемные краники, уже горящие заманчивым светом окошки и пустые глазницы незастекленных рам. Под этим знаком и разыгрывают по очереди сцены своей жизни обитатели барака.

Вот супруги Пасечники — «живчик» Прохор (Сергей Новиков) и простодушно кокетливая, даже жеманная, но простосердечная Паня (Ирина Денисова). Бородатый, обаятельный, обстоятельный Прохор не может дождаться ночи и подкатывает к жене со своими резонами, хотя соседи должны прийти играть в лото. Он — жизнелюб и скептик, знающий, что бывает гораздо хуже, чем сейчас. Подумаешь, вода в колонке и сортир на улице. Это же не землянка, в которой он вырос.

З. Терехова (Баба Шура), А. Чаленко (Лида). Фото Г. Седова

Молодой актер Юрий Чепурнов, недавно удачно влившийся в труппу Афанасьева, играет работягу и фантазера Толю Гущина как стихийного бунтаря (в юности он поплатился за жажду справедливости сроком по хулиганской статье), кумира молодежи, невольного возмутителя спокойствия. Он — полу-Сатин, полу-Лука, не успевший унести ноги и получивший за свои гуманные выдумки не только от государства и общества, но и от своего любезного сообщества. Чепурнов Гущина очень убедителен — он не герой, пьяница, но человек до конца стоящий на своем, он целомудренный бабник, завлекающий невинность, но щадящий ее, одухотворенный народный интеллигент, желающий добраться до сути происходящего в жизни, вечный протестант, свой чужой, обреченный быть вечно битым (а в данном случае убитым).

Актерская галерея «Зеленой зоны» разнообразна. Гулящая красавица Лебедина (Светлана Галкина), по-матерински, с чувством превосходства и горечи любящая своего нелепого, добродушного тетеху-муженька (Владислав Шевчук) и пустившаяся во все тяжкие от безысходности и стремления к другой жизни. Гротесковая пара профессиональных служителей искусства, бог весть как попавших в рабочий барак: бывшая актриса и бывший музыкант. «Буржуй» Владислав Петрович (Александр Сидоров), толстый, нелепый, жалкий, но имеющий наглость сказать правду, подносит к губам трубу, однако звуки фальшивы (и тут мелодия воспроизводится фонограммой чисто и пронзительно). Стареющая Нина Дмитриевна, эффектно, с брызгами, размазывающая сметану по лицу и поющая при этом цыганский романс (Мария Александрова), все время помнит о былом успехе, но это как бы уже не ее, а какой-то мифологический сценический успех, сохраненный только безликими фотографиями в альбоме и бесконечно повторяемыми байками. Во время застолья именно она, забыв о превосходстве над плебеями, произносит во многом ключевое для спектакля признание: чем лучше мы играли на сцене, тем больше врали, только здесь, в бараке, я поняла, что такое жизнь и любовь. Тучная богобоязненная милиционерка баба Шура Зои Тереховой, всегда являющаяся в гости к третьей рюмке, одна «тащит» внучку, трепещет за нее, боязливо комично (раз в школе учат, значит, хорошо) повторяет за ней стихи Некрасова («Я лиру посвятил народу своему»). Само появление Зои на сцене вызывает овации — так располагает она к себе хитроватой открытостью, так непосредственно, трогательно беспомощна она в этой жизни, совмещая любовь к внучке, бутылке, «царю» и Богу. И, конечно, молодежь — Афанасьев взял курс в Новосибирском театральном училище и воспитал смену своей группы крови. Прелестная неофитка Лида, внучка бабы Шуры (Анна Чаленко), член совета дружины и бойкая, играющая жизнью девчонка, влюбленная в Толю. Она проникновенно неумело, неосознанно вникая в высший смысл непонятных слов, читает вслух не только Некрасова, но и молитву, навязанную бабушкой, под текст которой совершится «ритуальное» убийство бунтаря и вознесение молодежи над новостройкой. Влюбленные в нее петухи, сыновья барака, — драчун, невинный похабник Борис (Павел Южаков) и основательный увалень Володя (Платон Харитонов), кажется, увидели вдалеке небо в алмазах, взобравшись на второй этаж нашей социальной лестницы и возвысившись, как Гулливеры, над условными пятиэтажками будущего. И, кажется, затихшие зрители — в жизни повзрослевшие дети детей «Зеленой зоны» — увидели эти алмазы вместе со своими юными отцами. Вот только увидели как бы из ямы — уж слишком нависли над ними юные герои спектакля.

И. Денисова (Паня) С. Новиков (Прохор). Фото Г. Седова

Но самая удачная придумка режиссера, воплощенная в «Зеленой зоне», — это, конечно, создание спектакля в спектакле. «Опять?» — возмутятся уставшие опытные зрители. Опять, но по-новому. «Зеленая зона» — радиоспектакль, на записи которого присутствуют зрители. «Тарелка» на стене привязывает к жизни героев постоянно звучащую музыку, остроумно обыгрывается. Микрофон, вынесенный к правой кулисе, становится объектом многочисленных остроумных манипуляций, почти героем спектакля. Тема современных людей, артистов, играющих в 50-е годы, усиливает элемент осмысления происходящего из далека и со стороны. Временами возникает и вовсе изящный мотив пародирования «театра в театре». С задачей многослойности существования артисты ГДТ, и «старички» и молодежь, справляются блестяще. Кроме того, прием позволяет режиссеру скорректировать несовершенства пьесы. Там, где речь персонажей в пьесе слишком уж ходульна, неестественна, радиоактеры начинают демонстрировать свое к ней отношение, начинаются опоздания к микрофону, имитация реальных звуков, замены друг друга в силу служебной необходимости. Не подготовленный драматургическим развитием действия трагический финал в спектакле воспринимается органично после бурного «звукового» вмешательства радиорежиссера и т. д.

«Зеленая зона» не только правдивая зарисовка, слепок с жизни, игра в народ (на «народе» они собаку съели еще в своих хитах — «Плодах просвещения» и забойной комедии новосибирца Игоря Муренко «Шутки в глухомани»). Афанасьевцы, конечно, купаются в характерах и деталях, упиваются тем, как здорово они плетут и рифмуют народную тему, где-то вторым планом эстетствуют, но режиссер выводит свой спектакль из эстетического в нравственно-этический — и дальше — почти что в метафизический, философский план. Причем делает это не прямолинейно, без педалирования, деклараций и поучений.

Выстроенные между героями «Зоны» отношения, мотивированные без всякого пафоса трагедией страны, бесповоротно реабилитируют советский народ в глазах циничного потомка — сегодняшнего зрителя.

Источник