О чем сказка львенок и черепаха
О чем сказка львенок и черепаха
Львенок и черепаха
Козлов Сергей Григорьевич
Львенок и черепаха
ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ ЛЬВЕНОК И ЧЕРЕПАХА ПОЮТ ПЕСНЮ
Жил-был в Африке Львёнок. Звали его Ррр-Мяу.
А Черепаха мурлыкала себе под нос, не замечая Львёнка, потому что глаза у неё были закрыты от удовольствия.
Львёнок подкрался совсем близко, лёг на песок рядом с Черепахой и приподнял одно ухо, чтобы лучше слышать.
— Я на солнышке сижу, я на солнышко гляжу, всё сижу и сижу и на солнышко гляжу!
И они запели вместе:
А потом Львёнок спел:
Они недовольно посмотрели друг на друга и вместе закончили:
— И на солнышко гляжу!
— А ты ляг, и тогда всё будет по правде. Ты будешь лежать и петь: «Только я всё лежу!»
— Но ты же лежал, когда подкрался ко мне!
— Нет, сплю я лёжа. Но когда я сплю, я же не пою!
— А ты представь себе, что ты спишь и поёшь.
Львёнок лёг на песок и закрыл глаза.
— Я на солнышке лежу,
Я на солнышко гляжу,
И на солнышко гляжу!
Львёнок открыл глаза, и они спели ещё один куплет.
— Рядом львёночек лежит
И на львёнка не гляжу.
Он прыгнул Черепахе на спину, и она покатала его по пустыне.
И Львёнок пошёл домой, напевая:
ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ОЖИВАЕТ БРЕВНО
Хорошо, прохладно ночью в пустыне! Львёнок шёл вдоль реки, глядел на далёкие звёзды, пел песню, которую придумала Черепаха, и вдруг споткнулся.
— Ой, дерево?. Сяду передохну.
А бревно разинуло зубастую пасть и заскрипело:
— Про хе-хе? Нет. Про меня, про Крокодила, про Носорога и про.
— Ты чего дразнишься?
— Послушай, Ррр-Мяу, у тебя бабушка есть?
— А кем она тебя пугает, когда ты, хе-хе. безобразничаешь?
И бревно схватило бы Львёнка, если бы он не отпрыгнул в сторону.
И тяжёлые крокодильи глаза, светясь изнутри недобрым светом, уплыли вниз по реке.
И Львёнок, пригорюнившись, сел на песок и стал думать, почему этому зубастому бревну не понравилась их с Черепахой песня?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, ИЗ КОТОРОЙ МЫ УЗНАЕМ, ЧТО НОСОРОГИ НЕ ГЛУХИ К ИСКУССТВУ
Но побыть одному Львёнку не удалось. При свете звёзд он вдруг увидел что-то большое и тёмное. Это большое и тёмное приближалось.
— О, вы не думайте, что мы, носороги, глухие к искусству! Это бегемоты толстокожие, а мы. Как вас зовут? Вы так чудесно пели!
— Я пел песню. Её сочинила Черепаха. Хе-хе.
— Это так, к слову. От Крокодила осталось. В зубах завязло.
Сказка Сергея Козлова: Львёнок и черепаха (глава третья)
Глава третья,
из которой мы узнаем, что носороги не глухи к искусству
Но побыть одному Львёнку не удалось. При свете звёзд он вдруг увидел что-то большое и тёмное.
Это большое и тёмное приближалось.
— Хе-хе. — от неожиданности хехекнул Львёнок.
— Мы? — Львёнок оглянулся. — Мы. ничего.
— О, вы не думайте, что мы, носороги, глухие к искусству! Это бегемоты толстокожие, а мы. Вы так чудесно пели! Как вас зовут?
— Я пел песню. Её сочинила Черепаха. Хе-хе.
— Это так. От Крокодила осталось. В зубах завязло.
— Хвостик такой, ну. довесочек. — и Львёнок сам не понял, как у него снова выскочило: — Хе-хе.
— Вы съели Крокодила?
— Боже мой! Такой молодой, почти ребёнок, а уже — съел Крокодила!
Носорог огляделся по сторонам.
— Нет-нет, это невозможно! Вы. вы. вы — герой!
— Я тут — один, — сказал Львёнок, оглядываясь и не понимая, кого Носорог назвал героем.
— Один, и съел Крокодила! Непостижимо! О, теперешние молодые Львы! Они покажут пожилым обезьянам, крысам, быкам и собакам! О! Это кошки с раздувающимися, как паруса, усами!
— Кошки? — чуть не поперхнулся Львёнок. — Хе-хе.
— О, не перебивайте меня! — Носорог встал на задние лапы. — Когда я услышал вашу песню, я так и понял: идёт победитель! Кто может встать рядом с маленьким Львом? О, только испытанный в боях Носорог!
— А Черепаха поет про вас в песне, — сказал Львёнок.
— Про меня? В песне? Немыслимо! Невероятно! Так не бывает! Про меня? В песне?
— Так спойте же скорее! Теперь я понимаю, что не зря жил!
Львёнок сел на песок и запел:
— Это — про Крокодила, которого вы съели.
— А дальше — про Носорога, — пояснил Львёнок.
— Носорог-рог. — начал было Львёнок, но вдруг забыл, что же делает Носорог. — Нет, не помню.
— Там сперва про Крокодила, а потом. про. Нет. Сперва про вас.
— Ну! Ну! Это будет единственным оправданием носорожьей жизни!
— Вы. Вы. — Львёнок даже зажмурился, чтобы лучше вспомнить. — Вы, кажется. идёте.
— О, всю жизнь! Иду и иду, иду и иду.
— Да, точно! Вот. Нет, не помню. Утром! Встретимся утром! У меня сейчас голова болит! А утром проснусь и вспомню!
А Носорог, оставшись один, снова поднялся на задние ноги и, обратив печальные глаза к звёздам, произнёс:
— Про меня — в песне! Ты, говорит, идёшь! А ведь как верно: иду и иду, иду и иду. Немыслимо! Вот она сила искусства!
Про Львёнка, Черепаху и их песню
Оригинал: https://prajt.livejournal.com/252130.html
Многие люди, даже став уже совсем взрослыми, состоявшись в профессии, воспитав собственных детей, иногда вспоминают слова немудреной детской песенки:«Я на солнышке лежу, Я на солнышко гляжу», как пример безоговорочного счастливого времяпровождения, когда на душе радостно просто оттого, что светит солнышко, что вокруг всем хорошо, и время не торопится, и никуда не торопит тебя. Состояние полного абсолютного блаженства неразрывно связано с ощущением детства и воспоминаниями о замечательном советском мультфильме «Как Львёнок и Черепаха пели песню».
Музыкальная история двух друзей: маленького озорного Львенка по имени РРР-мяу и большой Черепахи началась в сказке об Африке замечательного детского писателя Сергея Козлова. К этому моменту на экранах телевизоров с успехом прошла серия музыкальных мультфильмов: знаменитые «Бременские музыканты» (1969г.), «Катерок» (1970 г.). Сергей Козлов обратился к творческому коллективу создателей этих киношлягеров, любимых всей страной, с предложением экранизировать сказку.
Режиссером фильма стала Инесса Ковалевская, ну а знаменитую «арию» главных героев написал композитор Геннадий Гладков. Его друзья утверждали, что композитор был похож на свою музыку – такой же легкий, жизнерадостный, оптимистичный. Гладков много и охотно писал для кино и театра. На сцене его песни исполняли актеры без музыкального образования, но они всегда звучали органично и естественно. Именно он автор знаменитого новогоднего хита «Расскажи, Снегурочка», музыки к фильму «Голубой щенок». А после «Бременских музыкантов» авторитет композитора в мире кино и мультипликации стал просто непререкаемым.
В мультфильме звучит мудрый и интеллигентный закадровый голос народного артиста СССР Ростислава Плятта и удивительно светлая позитивная песенка, которую на два голоса поют главные герои истории. Как ни странно, оба голоса принадлежат одному человеку – чудесному актеру Олегу Анофриеву. В таком режиме Олег Андреевич работал не первый раз. В «Бременских музыкантах» ему пришлось озвучивать сразу почти всех персонажей. Остается только удивляться насколько точно и по-разному актер передает характеры своих героев через пение. Задорный непоседа Львенок, настоящий «почемучка», которому надо обязательно выяснить все непонятные вопросы, и степенная разумная Черепаха, снисходительно объясняющая малышу, что можно спать и с открытыми глазами. Они такие разные, но им так здорово и весело вместе!
Олег Анофриев признавался, что Львенок очень похож на него самого в детстве. Знаменитый артист рос таким же любознательным и упрямым непоседой. А вот образ мудрой и ироничной Черепахи прочно ассоциировался у актера со знаменитой Фаиной Раневской, с которой он имел счастье служить в театре Моссовета. Правда, некоторые усматривали во внешности Черепахи черты популярного советского композитора Микаэла Таривердиева.
Мультфильм вышел на экраны в 1974 году и сразу же стал очень популярным в первую очередь благодаря светлой и веселой песенке.
В городе Раменском на улице Левашова в летний зной всегда бывает множество детей, которые с радостным визгом плещутся в фонтане рядом с памятником героям легендарного мультфильма. Малыши радуются жизни с такой же искренностью как непосредственный Львенок и большая Черепаха. Автор жизнеутверждающей композиции скульптор Олег Ершов.
Спор между героями сказки о том, как правильно петь: «сижу» или «лежу» возник не случайно. Дело в том, что во время записи Олег Анофриев спел «сижу» совершенно случайно. Актер добросовестно собирался переделать запись, но режиссеру очень понравилась оговорка и она стала изюминкой мультфильма.
Образ обаятельного Львенка дался художникам картины с трудом. Из всех предложенных эскизов Инесса Ковалевская выбрала самый позитивный вариант — улыбчивого сорванца с солнечной гривой.
Зрители, большие и маленькие, посмотрев мультфильм и послушав Песенку Львенка и Черепахи, почему-то просто улыбаются доброй и светлой улыбкой и негромко напевают:
«Я на солнышке лежу, Я на солнышко гляжу».
Эта песенка дарит всем радость и хорошее настроение и поэтому остается с нами, несмотря на то, что ей уже исполнилось 45 лет.
Львенок и черепаха
Глава первая,
в которой Львенок и Черепаха поют песню
Жил-был в Африке Львёнок. Звали его Ррр-Мяу.
Вот вышел он однажды погулять по пустыне и встретил Большую Черепаху. Черепаха лежала на солнышке и мурлыкала себе под нос весёлую песенку:
Я на солнышке лежу,
Я на солнышко гляжу.
И на солнышко гляжу.
«Какая весёлая песенка!» — подумал Львёнок и подошёл поближе.
А Черепаха мурлыкала себе под нос, не замечая Львёнка, потому что глаза у неё были закрыты от удовольствия:
И на солнышко гляжу!
Львёнок подкрался совсем близко, лёг на песок рядом с Черепахой и приподнял одно ухо, чтобы лучше слышать.
Рядом львёночек лежит
И на солнышко гляжу! —
спела Черепаха и открыла глаза.
— А я Львёнок Ррр-Мяу! — сказал Львёнок. Сел на песок и запел:
Я на солнышке сижу,
Я на солнышко гляжу,
И на солнышко гляжу!
— Не сижу, а лежу! — сказала Черепаха.
— Это ты лежишь! А я — сижу, — сказал Львёнок.
И они запели вместе:
А потом Львёнок спел:
Они недовольно посмотрели друг на друга и вместе закончили:
И на солнышко гляжу!
— И всё-таки надо петь лежу! — сказала Черепаха. — Это же я придумала!
— А как же я буду петь лежу, если я сижу? — спросил Львёнок.
— А ты ляг, и тогда всё будет по правде. Ты будешь лежать и петь: «Только я всё лежу!»
— А я не люблю лежать, — сказал Львёнок. — Я люблю бегать. Ну, в крайнем случае — сидеть!
— Но ты же лежал, когда подкрался ко мне!
— Я лежал, только чтобы подслушать песню, — сказал Львёнок. — Я лежу только в особенных случаях.
— Ну, а как ты спишь? Сидя, что ли? — спросила Черепаха.
— Нет, сплю я лёжа. Но когда я сплю, я же не пою!
— А ты представь себе, что ты спишь и поёшь.
Львёнок лёг на песок и закрыл глаза.
— Давай начнём сначала! — сказал он.
Я на солнышке лежу,
Я на солнышко гляжу,
И на солнышко гляжу!
— И всё-таки это не по правде, — не открывая глаз, сказал Львёнок. — Ведь я сплю с закрытыми глазами и, значит, солнышко видеть не могу!
— А ты открой глаза, — сказала Черепаха. — И представь, как будто ты спишь с открытыми глазами и поёшь.
Львёнок открыл глаза, и они спели ещё один куплет.
— Теперь ты пой одна, — сказал Львёнок. — Ведь я не могу петь сам про себя.
Рядом львёночек лежит
И на львёнка не гляжу.
— Какая красивая песня! — сказал Львёнок. — Ну просто замечательная песня! А теперь покатай меня, а?
Он прыгнул Черепахе на спину, и она покатала его по пустыне. Они плюхнулись в озеро, и Черепаха покатала его по воде.
— Ай-яй-яй! Ух ты! — кричал Львёнок.
— А ты придумаешь завтра новую песню? — спросил Ррр-Мяу, когда они расставались.
— Конечно! Приходи завтра! — сказала Черепаха.
И Львёнок пошёл домой, напевая:
Он шёл и по дороге всё время думал: как это всё-таки можно — спать с открытыми глазами и в то же время ещё петь песни.
Глава вторая,
в которой оживает бревно
Хорошо, прохладно ночью в пустыне! Львёнок шёл вдоль реки, глядел на далёкие звёзды, пел песню, которую придумала Черепаха, и вдруг споткнулся.
— Ой, бревно! Сяду-ка я, передохну.
А бревно разинуло зубастую пасть и заскрипело:
— Что? — Львёнок отпрыгнул.
— Хе-хе. Ты — кто? — скрипнуло бревно.
— Я — Львёнок Ррр. — начал было Львёнок. — Я.
— Нн-нет, Черепаха! Я иду, а она — поёт! Я подкрался! А она — про меня петь стала! А вы — кто?
— Хе-хе! — сказало бревно. — А про меня не спела?
— Про Хе-хе? Нет. Про меня, про Крокодила, про Носорога и про.
— А про Крокодила — что?
— Про Крокодила? Про Крокодила — вот! — и Львёнок сел на песок и запел, и ему снова стало весело и хорошо, как было, когда они пели с Черепахой:
— Хе-хе. — довольно хехекнуло бревно. — А ещё?
— Ой, про меня много! — сказал Львёнок. — И как лежу, и как на солнышко гляжу, и как ушами.
— Хе-хе. Про тебя — много, а про меня — плыву. Я что же, лежать не умею?
— Ты чего дразнишься?
— Я не дразнюсь, — сказал Львёнок. — Вы же сами сказали — Хе-хе. Разве вы. не Хе-xe?
— Послушай, Ррр-Мяу, у тебя бабушка есть?
— А кем она тебя пугает, когда ты, хе-хе. безобразничаешь?
И бревно разинуло пасть и схватило бы Львёнка, если бы он не отпрыгнул в сторону.
— Ах ты так? — закричал Львёнок. — Кусаться?
— Ну, я тебе покажу, старая калоша, про кого сколько петь! Вот погоди — поймаю — сразу узнаешь, про кого — и лежу, и гляжу, и на солнышко, а про кого — только плыву и ни капельки! Запомнишь Крокодила!
И он сполз к реке, и страшные крокодильи глаза, светясь изнутри недобрым светом, уплыли вниз по течению.
И Львёнок, пригорюнившись, сел на песок и стал думать, почему этому зубастому бревну не понравилась их с Черепахой песня?
Глава третья,
из которой мы узнаем, что носороги не глухи к искусству
Но побыть одному Львёнку не удалось. При свете звёзд он вдруг увидел что-то большое и тёмное.
Это большое и тёмное приближалось.
— Хе-хе. — от неожиданности хехекнул Львёнок.
— Мы? — Львёнок оглянулся. — Мы. ничего.
— О, вы не думайте, что мы, носороги, глухие к искусству! Это бегемоты толстокожие, а мы. Вы так чудесно пели! Как вас зовут?
— Я пел песню. Её сочинила Черепаха. Хе-хе.
— Это так. От Крокодила осталось. В зубах завязло.
— Хвостик такой, ну. довесочек. — и Львёнок сам не понял, как у него снова выскочило: — Хе-хе.
— Вы съели Крокодила?
— Боже мой! Такой молодой, почти ребёнок, а уже — съел Крокодила!
Носорог огляделся по сторонам.
— Нет-нет, это невозможно! Вы. вы. вы — герой!
— Я тут — один, — сказал Львёнок, оглядываясь и не понимая, кого Носорог назвал героем.
— Один, и съел Крокодила! Непостижимо! О, теперешние молодые Львы! Они покажут пожилым обезьянам, крысам, быкам и собакам! О! Это кошки с раздувающимися, как паруса, усами!
— Кошки? — чуть не поперхнулся Львёнок. — Хе-хе.
— О, не перебивайте меня! — Носорог встал на задние лапы. — Когда я услышал вашу песню, я так и понял: идёт победитель! Кто может встать рядом с маленьким Львом? О, только испытанный в боях Носорог!
— А Черепаха поет про вас в песне, — сказал Львёнок.
— Про меня? В песне? Немыслимо! Невероятно! Так не бывает! Про меня? В песне?
— Так спойте же скорее! Теперь я понимаю, что не зря жил!
Львёнок сел на песок и запел:
— Это — про Крокодила, которого вы съели.
— А дальше — про Носорога, — пояснил Львёнок.
— Носорог-рог. — начал было Львёнок, но вдруг забыл, что же делает Носорог. — Нет, не помню.
— Там сперва про Крокодила, а потом. про. Нет. Сперва про вас.
— Ну! Ну! Это будет единственным оправданием носорожьей жизни!
— Вы. Вы. — Львёнок даже зажмурился, чтобы лучше вспомнить. — Вы, кажется. идёте.
— О, всю жизнь! Иду и иду, иду и иду.
— Да, точно! Вот. Нет, не помню. Утром! Встретимся утром! У меня сейчас голова болит! А утром проснусь и вспомню!
А Носорог, оставшись один, снова поднялся на задние ноги и, обратив печальные глаза к звёздам, произнёс:
— Про меня — в песне! Ты, говорит, идёшь! А ведь как верно: иду и иду, иду и иду. Немыслимо! Вот она сила искусства!
На следующее утро очень грустная Черепаха лежала на берегу реки, ждала Львёнка и сочиняла для него новую песню. Песня — не складывалась.
«Как же так? — думала Черепаха. — Вчера получилась такая замечательная песенка, а сегодня. »
У Черепахи очень болела голова, слова не шли, мысли путались, и от этого всего было почему-то грустно-грустно.
Лижет жёлтую волну
подбирая слова, мурлыкала Черепаха.
Ей представилось, что вот неслышно подкрадывается Львёнок, кладет ей на висок свою прохладную лапу, и лапа эта колышется у виска рыжей океанской волной.
Положи мне лапу, Львёнок,
«Фу-ты! — чуть не плюнула Черепаха. — Что мне только в голову лезет!»
Какое-то предчувствие томило Черепаху. Но мелодия выходила такая грустная, и ей вдруг стало себя так жалко, что она закрыла глаза и, почти не думая о словах, стала петь дальше:
Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
«Хе-хе! — подумал он. — Надо подкрасться, чтобы меня не заметили». — И пополз.
Голова болит, болит. —
пела Черепаха, не замечая Крокодила. И вдруг — услышала еле слышное хехекание:
— Это ты, Львёнок? — не открывая глаз, спросила Черепаха.
— Как ты себя чувствуешь, Большая Черепаха?
— Львёночек, где ты? Я ничего не вижу!
— А почему я тебя не вижу? — Черепаха не могла понять, где она.
— А ты открой глаза, Черепаха!
— Посмотри направо! — а сам подумал: «Мне бы в цирке работать — с детства на разные голоса могу. »
И — засвистел соловьем.
— Темно здесь. Ты где, Львёночек?
— За подмогой, — вслух подумала Черепаха.
— Что? Что ты сказала?
— Тогда давай пой! Да чтоб не только плыву, хе-хе, а ещё и лежу, и бегаю, и черепах глотаю. Поняла? Всё-всё, чтоб со всех сторон, как положено!
— Для этого ты меня проглотил?
— Как это — не буду? Вот я Мартышку вчера проглотил, она мне на ночь сказку сказывала. Питончика как-то съел — очень ему понравилось. А ты: «Не буду!» Пой!
— У тебя что — ум за разум зашёл? — крикнула Черепаха. — Ты же меня съел!
— Было дело, хе-хе. Я всех сперва глотаю, так удобнее.
— И хочешь, чтоб я тебе пела?
— У меня очень хороший живот, просторный. Все хвалят, кого съел. Жить можно.
— Жить — можно, петь — нельзя!
— Ничего, хе-хе, запоёшь!
— Не ругайся — у меня живот заболит.
— А мне что до твоего живота? — закричала Черепаха.
— Как? Тебе же в нём сидеть!
— Выпусти меня! Слышишь, выпусти! — кричала, прыгая, Черепаха. — Сейчас Львёнок придёт!
— Вот и хорошо — в животе встретитесь!
— Не смей трогать Львёнка! — и Черепаха запрыгала ещё пуще.
— До вечера будешь прыгать! — кричала Черепаха.
— А я вот схвачусь за камушек!
— Львёночек! Хе-хе. Это со мной такая болезнь сделалась.
— Львёнок! — крикнула Черепаха. — Бей его! Бей! Он меня съел!
— Не обращай внимания, хе-хе. Это у меня от болезни.
— Врёт! Врёт! — Черепаха. — Хватай камень! Камнем его, Львёночек!
— Большая Черепаха, это ты?
— Да в брюхе же у Крокодила. Львёночек!
И вдруг — голосом Львёнка сказал:
— Большая Черепаха! Он — большой, а я — маленький. Я пойду.
Черепаха не ответила.
И тут появился Носорог.
— Иду. Иду и иду. Великолепно! — закатив глаза к небу, бормотал Носорог, и — наткнулся на Крокодила. — О! Ты — жив!
— О! Разве Львёнок тебя не съел?
— Было дело, хе-хе. Но — нет.
— Как же? Я его встретил, он остаточки твои из зубов выковыривал.
— Остаточки. — вздохнула в брюхе у Крокодила Черепаха.
— А мне показалось: кто-то что-то сказал. — Носорог потупился.
— О! Представляешь? Про меня теперь — в песне поют! Что я — иду! Иду и иду! А ведь как верно! И про тебя есть. Ты — плывёшь! И всё это — Большая Черепаха придумала!
— Хе-хе. Ну, поют. Ну и пусть себе! А зачем тебе Черепаха-то понадобилась?
— О! Как же? Львёнок про тебя запомнил, а про меня — нет. Иду к нему, а по дороге, думаю, вдруг Черепаху встречу? И она мне сама, понимаешь?
— О! Споёт! Нет, это выше сил, выше сил!
И Носорог пошёл, не оглядываясь.
— Иду. Иду и иду. Великолепно! — бормотал Носорог.
— Что же ты молчала, Черепаха? Крикнула бы: вот, мол, я где — туточки. Носорог, он бы меня живо распотрошил.
Черепаха глухо, тоненько так запела:
Лижет жёлтую волну
— Так не бывает — всё наоборот!
Положи мне лапу, Львёнок,
— Где Львёнок? Убежал Львёнок.
Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
— Какая ладошка? Где океан? Теперь про меня пой!
— Как ты себя чувствуешь, Львёнок? Как ты спал?
— Ладно, хе-хе, посплю. А ты пой, пой! Сколько мечтал приёмничек завести! А ты — лучше всякого приёмника: и сытно, и с музыкой. Ну, ты про меня ещё споёшь!
Крокодил положил голову на песок, закрыл глаза.
А Черепаха в брюхе у Крокодила еле слышно пела:
. Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
И потихоньку уполз.
Глава пятая,
в которой появляется Заяц
Он дважды обошёл то место, где совсем недавно лежала Черепаха, обошёл кусты и, возвращаясь, чуть ли не лоб в лоб столкнулся с Носорогом.
— Вот тут я её оставил, — бормотал себе под нос Львёнок. — Приходи утром, сказала, а я — проспал.
— О, молодость, молодость! Священная весна! — воскликнул Носорог. — Если б вы знали, как я в молодости спал! Неделями!
— И следов нет. — вздохнул Львёнок.
— Наши следы. Вот я: всю жизнь, всю жизнь, а где? — И Носорог стал что-то разглядывать на песке.
— Ты что там увидел? — спросил Львёнок.
— В том-то и дело, что ни-че-го!
— А я говорю Попугаю: «Ты меня разбуди!» А он: «Обязательно!» И что.
— Попугаи. — вздохнул Носорог. — Полжизни на попугаев, полжизни проспал, и вот.
— А что, если она ко мне побежала? Я — здесь, а она — у меня?
— Нет её там: я был, — вздохнул Носорог.
Лёг на землю, положил голову с огромным рогом на передние лапы, задумался.
— Был у меня друг, — начал печально Носорог. — Звали его — Заяц. Дружили мы с ним.
Носорог прикрыл глаза и сразу увидел своего Зайца. Заяц сидел на песке и глядел на него чёрными глазами.
— Было это давно — три года назад. — продолжал Носорог. — Решили мы посмотреть, есть ли конец нашей Африке. Побежали. Бежали три дня и три ночи. Выбежали на берег океана, я и говорю.
Львёнок прикрыл глаза и тоже увидел и молодого Носорога, и Зайца, и как они выбежали к океану.
— Я и говорю: «Заяц, тебе надо отправиться в путешествие!»
«Куда?» — спросил Заяц.
«По синему океану — в другую Африку».
«О! Я бы с удовольствием! Но из чего сделать лодку, которая бы удержала меня?»
И мы принялись мастерить лодку для Зайца. Взяли кокосовый орех, разбили его пополам и из одной половинки сделали лодку.
«Хорошо! — сказал Заяц. — Теперь нужна мачта!»
Мачту сделали из хворостинки, а парус — из бананового листа.
«Ну, в добрый путь! — сказал я. — Я буду ждать тебя на этом самом месте. А ты — возвращайся скорей! Ведь обязательно где-то за синим океаном лежит ещё одна Африка!»
И Заяц столкнул скорлупу на воду и поплыл.
И Заяц стал грести лапами.
А я лёг на прежнее место, долго смотрел ему вслед и думал, что Заяц — теперь ещё одна маленькая Африка посреди большого океана.
— Он не вернулся? — спросил Львёнок.
— Ты думаешь, и Черепаху мы не найдём?
«Нет, такого не может быть! — подумал Львёнок. — Но куда же она могла деться?»
Глава шестая,
в которой Носорог испугался
Лижет жёлтую волну
тихо-тихо пела Черепаха. —
Положи мне лапу, Львёнок,
Голова болит, болит.
— Так выплюни! — донеслось из крокодильего брюха.
И тут к реке вышел Носорог.
— Черепаха! Большая Черепаха! — звал он. — Где ты.
И тут из живота Крокодила донеслось:
— Я. А кто со мной разговаривает?
Крокодил страшными глазами посмотрел на Носорога, сквозь зубы процедил:
— Хе-хе. Никто с тобой не говорит.
— О! Но я — слышал. — И Носорог отступил на шаг.
Крокодил сильно ударил себя по брюху, Черепаха смолкла.
— Что ты слышал? Хе-хе.
Глаза Крокодила сузились, он приподнялся на лапах, разинул страшную пасть.
— Носорог! — крикнула Черепаха.
Крокодил снова ударил себя по животу, Черепаха смолкла.
— А. — Носорог показал глазами на крокодилье брюхо.
— Тебе показалось. Хе-хе.
— О! — Носорог взял под руку Крокодила, помог ему спуститься к реке.
— Носоро-о-г. — еле слышно донеслось до Носорога, и он увидел над водой одни страшные крокодильи глаза.
Глава седьмая,
из которой мы узнаем, что Львенок съел шестнадцать крокодилов, а бабушка Львёнка никогда не врёт
— К морю! В океан! Хе-хе. — хрипел он, уплывая.
А Носорог, оставшись один, понуро опустил голову и прошептал:
— Никого не боюсь! Одних крокодилов боюсь. Когда я был маленьким, меня каждый день пугали крокодилом.
Зашуршали кусты, выбежал Львёнок:
— Черепаха! Большая Черепаха! Где ты? Отзовись!
— О! Нет сил. — вздохнул Носорог. — Заяц. Теперь — Черепаха.
Лёг на песок, положил голову на передние лапы.
Пришёл Львёнок, лёг рядом:
— Нет. Нигде нет. А у тебя?
Носорог помотал головой.
— Если б я знал, если б я знал, — шептал Львёнок. — Я бы спать не ложился!
«Зачем я его отпустил? Куда? Что я без него? — думал о Зайце Носорог. — Бывало спросишь: как быть, Заяц? А он — говорит. И вот — Черепаха. Ведь про меня — в песне! О. » — И Носорог закрыл голову лапами.
«Бегал, бегал, ничего не замечал, — думал Львёнок. — Ни песка, ни солнышка. А спела песню, и — будто впервые всё увидел. »
Львёнок приподнялся, позвал:
«Заяц! Где он теперь? Жив ли? О-о-о. Прости меня, Заяц! Прости, Черепаха. » — стонал Носорог.
— Львёнок! — решительно обернулся он к Львёнку.
Но Львёнок был занят своими мыслями и не откликнулся.
«Песня — это когда ночь, а ты поёшь, и будто солнышко! — думал Львёнок. — Дождик идёт, а у тебя песенка, и будто и нет дождя! Разве я бы к ней подкрадывался: мало ли их, черепах-то? А вот теперь. Как же я. »
— Львёнок! — решительно сказал Носорог. — Я видел Крокодила. Он.
— Что? — резко обернулся Львёнок.
И от этого резкого тона у Носорога вмиг пропала решимость.
— О! Я видел Крокодила. — забормотал Носорог. — Он говорит: Черепаху не встречал. Он — живой, представляете? Значит. вы другого съели?
— Никого я не ел, — думая о своём, сказал Львёнок.
— Никого я не ел, — повторил Львёнок.
— Не ели? — Носорог испугался.
— Ну, я пошёл. Ты здесь это. а я. — и побежал.
— Куда же ты, Носорог? Она же про тебя — в песне! — Львёнок побежал следом. — Я вспомню, вспомню! Ты — идёшь!
— Найдёшь — спросишь, увидимся — скажешь, — не останавливаясь, холодно сказал Носорог.
— Крокодила испугался, да? — вслед крикнул Львёнок. — Крокодила? Да я их шестнадцать штук съел! — и заплакал.
— О! Шестнадцать! — как из-под земли вырос Носорог.
Львёнок отвернулся и незаметно вытер слезы:
— О! Расскажите! Я знаю! О! Я не ошибся.
— Знаешь что? — сказал Львёнок. — Иди скажи моему Попугаю, что завтракать я не приду.
— О! Слушаюсь! — Носорог побежал.
— Бедный Заяц. — горько вздохнул Львенок. — Стой! Не ходи, не надо!
— О! Вам хорошо, вы — Львёнок, у вас папа — Лев.
— А бабушка говорила: нет зверя храбрей Носорога!
— Она никогда не врёт.
«Скажу ему, — подумал Носорог. — Скажу ему, где Черепаха».
— Ладно. Что говорить? — сказал Львёнок. — Идём к океану! Черепахи океан любят. Не может быть, чтобы мы её не нашли!
И они отправились вдоль большой реки к океану.
Глава восьмая,
в которой Обезьянка спасает Питошу и узнает голос Черепахи
Крокодил по реке поплыл к океану.
Следом по берегу реки побежали к океану Львёнок с Носорогом.
Большая Черепаха «ехала» в брюхе у Крокодила и думала: «Если б Львёнок не побоялся, если б Носорог не испугался, я бы им столько песен придумала. »
— Ой! — вдруг вскрикнула Черепаха. — Что это?
— Вода, — спокойно сказал кто-то. — Пьёт. Иль — просачивается.
— Так я тебе и сказала! Сам-то ты кто?
И кто-то беззвучно захохотал.
— Так я тебе и сказала! Ложилась — никoгo! Проснулась — уж тут как тут. Докажи.
— Как же я докажу — ведь темно!
— А вы.. A ты. уже была?
— А то! Давай «на ты», ладно?
— Сижу, значит, это. в Крокодиле.
— Нeт, в другом. Сижу день, сижу два, скучаю, понятно, — ни попрыгать, ни поплясать, и тут.
«Бу-бу-бу!» — раздалось сверху.
— Что это? — прошептала Черепаха.
— Это он так, внутренним голосом говорит. Ну вот. И тут — плюхается рядом удавчик. Питон, то есть: он Питоном представился. Неужто, говорю, ты меня съешь, — сам ведь проглоченный! Конечно, говорит, есть-то охота!
— Не делай этого, говорю, — не слушая Черепаху, продолжал кто-то, мы лучше на волю выберемся! И-ха! И-ха! Смеется. Ну, прям, как осел. Никогда бы не поверила, что змеи так хохочут.
— Так я тебе и сказала. Отсмеялся — и ко мне: все-таки, говорит, я тебя съем! Так ведь проглоченный ты, кричу, проглоченный! А он: что ж, что проглоченный, раз я тебя еще проглотить могу! — и расхохоталась. Стали мы бегать: он — за мной, я — от него, да разве тут разбегаешься? Схватил. Эх, ты! — говорю. — В Крокодиле тебе только и место. Хорошо, хоть солнышка больше не увидишь! А он.
— Бедная. — вздохнула Черепаха.
— Брось! Бедная. Я на него как закричу: стой! Выберемся! Он и отступил. Ну, признавайся, ты — Змея?
— Я же сказала — Большая Черепаха.
— Будет врать! Говори — Змея?
— Да Черепаха я, Черепаха!
— Чем докажешь? Молчишь?
— Как же! «Пощупай»! Тут ты меня и схватишь. — неизвестная Черепахе личность развеселилась. — Ладно, слушай. Как, говорит, выберемся? А так, говорю: когда эти спят — пасти разевают. Уснёт — мы и выползем. Вот пришла ночь.
«Бух-бух-бух!» — забухало сверху.
— Вылез куда-то, — заметила неизвестная личность. — Во по брюху молотит!
— Слышишь? — сказала Черепаха.
— Ха! Крокодила слушать! Какая же ты песня, если ты — Черепаха?
— Питон! — подсказала Черепаха.
— Затаились. Не дышим. А Питон и шепчет: как откроется, я — первый, я — длинный.
— Что, что откроется? — От волнения у Черепахи осип голос.
— Да пасть! Ну, ты прям. Совсем не сечёшь! Открылся. Питоша пошёл. А воздух свежий, хороший, у него возьми и закружись.
— Ну! В Крокодиле-то душно было.
Выполз он до половины и лежит. Тут я.
— Не знаю, кто ты, но ты — молодец! — сказала Черепаха.
— Глаза вытаращил! Спит.
— Тяну я удавчика, а сама думаю: и на что я его вытаскиваю, ведь съест! И действительно, вытянула, отползли мы в сторону, а он и говорит: «Спасибо, Мартышка! Хочешь, я тебя съем?» Ну, я убежала.
— Как же ты опять в Крокодиле оказалась?
— Ха! Как? Сижу, солнышко светит. Слышу: кто-то поёт. Я, говорит, на солнышке лежу! И я легла. Только глаза закрыла — рраз! — и в Крокодиле. Я бы этих песенников.
— А ты откуда знаешь, что я есть Мартышка? В темноте видишь? Змея!
— Да ты же сама сказала.
— Как же! Жди! Скажу я!
— Не бойся меня! Не бойся! — сказала Черепаха. И тихонько запела:
Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
«И вправду поёт», — подумала Обезьянка.
— Слушай! — сказала она. — А ведь твой голос мне знакомый.
— Эй! Черепаха! Слышишь, что ль? Океан-море! Прибыли!
Глава девятая,
в которой Заяц нашёл другую Африку, а Носорог потерял друга
И не успели Львёнок с Носорогом выбежать на берег океана, как тут же в скорлупе от кокосового ореха подплыл Заяц. Он вытянул скорлупу на песок и глубоко вздохнул.
— Ффу-у. — сказал Заяц. — Приплыл! Правду говорил Носорог: так быстро наша Африка кончиться не может.
— Заяц! — закричал Носорог и кинулся к Зайцу.
— Заяц, но — не ваш, — Заяц уклонился от объятий.
— Ты меня не узнаёшь? Я — Носорог!
— Вижу, — сухо сказал Заяц.
— Ррр-Мяу, — представился Львёнок.
— Заяц, — Заяц кивнул, и уши его упали и снова встали торчком.
— Я так по тебе скучал. О, Заяц! — Носорог протянул к Зайцу лапы.
— Вы что-то путаете. Я — Заяц, но вы — не мой Носорог. Мой друг — в Африке; он лежит там, на самом краю и ждёт меня. А это — другая Африка: я плыл к ней три года.
— О-о-о! — только и мог сказать Носорог.
— Извините, но мне кажется, вы ошибаетесь, — вступился за Носорога Львёнок. — Это — тот самый Носорог.
— Но он говорил, что отправил своего друга в путешествие как раз три года назад.
— О! Неужели ты меня не узнаёшь?
— Вас не узнать невозможно: вы — Носорог.
— Но мой Носорог выглядел иначе.
— Да. Он был молод, красив. У него были не такие тусклые глаза. И потом. он говорил: там, в другой Африке, тоже бегают Львы, живут носороги и маленькие зайцы, но. другие носороги, другие зайцы, понимаете? Мой друг Носорог — один, он остался в Африке.
— О! Это я — Носорог! — И Носорог, обхватив голову, сел на песок.
— Конечно. Но вы — не тот.
— О! Тот! Ведь обо мне — в песне! Я — иду!
— Вот видите? А мой Носорог — лежал.
— О! Я лягу! — и Носорог ничком лёг на пecoк.
— Нет-нет, мой Носорог — в другой Африке! Я возвращусь к нему и скажу, что он прав: за синим океаном есть ещё одна Африка! Там бегают маленькие львы и живет печальный Носорог, про которого поют в песне! — и Заяц пошёл к своей скорлупе.
— О! Заяц! — крикнул Носорог.
— Заяц, подожди! — позвал Львёнок.
— Я сделал всё, как обещал моему другу, — сказал, останавливаясь, Заяц. — Я нашёл другую Африку! Он был прав! А теперь я возвращусь к нему. Прощайте!
И Заяц столкнул скорлупку на воду и поплыл.
— Заяц! — закричал Носорог. — Это я, это я! Не уплывай! Не уплывай, Заяц! Я не могу без тебя! Я истосковался! Зачем я только придумал другую Африку?
И Носорог повалился на песок и стал себя бить по голове.
— Прощайте! Прощайте! — махал лапой Заяц. — Я передам от вас привет моему Носорогу! Я скажу ему: он прав, так быстро Африка кончиться не может! За синим океаном лежит ещё одна Африка-а-а.
— О! Нет мне прощенья. — захрипел Носорог.
И вдруг вскочил, закричал:
— Заяц! Помнишь, Заяц? Помнишь? «ГРЕБИ ЛАПАМИ!» Я тебе кричал — греби лапами?! Греби лапами, Заяц. О! Уплыл.
Глава десятая,
и последняя, в которой всё хорошо кончается
Крокодил сел на песок, достал из походной сумки песочные часы, поставил их перед собой и сказал:
— Вот! Есть не буду, а ты у меня запоёшь! Слышишь, Черепаха? Полчаса уже не ем!
— Большая Черепаха! Большая Черепаха! Где ты?
— Зови-зови, — не оборачиваясь к Львёнку, сказал Носорог. — Сейчас я тоже кричать стану.
— Он вернётся, не думай, — гладил Носорога Львёнок.
— Львёнок! Львёнок! Ты пришёл? — закричала из брюха Крокодила Черепаха. — Ты не бросил меня? Львёночек!
Львёнок поднял голову, посмотрел по сторонам, Крокодила не увидел.
«Послышалось», — подумал Львёнок.
Но вдруг подпрыгнул:
И уже запрыгал по песку, не в силах остановиться:
— Ой! Ой! Ой! Брось прыгать, Черепаха! Вот забыл! Вот глупый!
А Черепаха кричала уже громко-громко:
— Не предавал он меня, Мартышка! Не предавал!
— Смотри, прыгает! — сказал Львёнок.
— Я. Я. У меня. Гимнастика!
— Врёшь! Врёшь! Не обманешь! — кричала Черепаха.
И Носорог отступил, потупившись.
— Кто здесь разговаривает?! — крикнул Львёнок.
— Врёшь! Врёшь! Не обманешь! — кричали Черепаха с Мартышкой.
— Ври! Ври! Ври! — кричали Черепаха с Мартышкой.
— Хе-хе. Опять. Слышите?
— Ничего не понимаю!-сказал Львёнок.
— О, молодость-молодость! Еще поймёте. — и Носорог сделал шаг назад.
— Большую Черепаху, — сказал Львёнок и подошёл к Крокодилу.
— Видел! Видел! Видел! — кричала Черепаха.
— Большая Черепаха!! — закричал Львёнок.
Крокодил шлёпнулся на песок, Носорог испарился.
— Где ты, Большая Черепаха? — крикнул Львёнок.
И вдруг Черепаха тихо сказала:
— Львёнок, если это правда ты — спой нашу песню!
Крокодил голосом Львёнка быстро сказал:
— Нет-нет, я помню! — крикнул Львёнок. И запел:
И Носорог робко высунул голову из-за бугра:
И Львёнок не испугался.
— Ах, ты так? — закричал он и вцепился Крокодилу в глаза.
— А-а-а. Носоро-о-о-г! — крикнул Львёнок.
— О! Погодите! Я сейчас! — кинулся Носорог. — Я виноват! Я! Я! О! Разожми пасть, кому говорят! — и схватил Крокодила за хвост.
— О! Всё! Не брошу! Хвост оторву — отпусти!
Львёнок снова вцепился в Крокодила, а Носорог вдруг тихо, страшно сказал:
— Хвост оторву — разевай пасть!
Вскинул Крокодила в небо и стал крутить его над пустыней.
— Солнышко! Солнышко! — заплясали они.
А Носорог ещё сильнее раскрутил Крокодила и бросил его в океан.