О чем рассказывалось в летописях древней руси
Литература
Именная карта банка для детей
с крутым дизайном, +200 бонусов
Закажи свою собственную карту банка и получи бонусы
План урока:
Особенности жанра русской летописи
Летописные исторические факты и вымышленные истории
Письменность у славян существовала с древнейших времен, но была в виде простейших, примитивных знаков. В 863 г. братья Кирилл и Мефодий, монахи-просветители, составили азбуку, удобную для записи речи восточных славян. Древнерусский язык был очень близок к старославянскому, который стали использовать для переводов книг Священного Писания с греческого и латинского языков. При князе Владимире в 988 г. на Руси было принято христианство. Крещение Руси стало началом сближения древнерусской культуры с византийской. Для проведения богослужения в храмах стали использоваться тексты церковных книг на старославянском языке.
При Ярославе Мудром столица Киевской Руси стала культурным центром страны. Просвещенный князь приглашал в Киев из Византии иконописцев, зодчих, писателей. Строились храмы, основывались монастыри, открывались школы, переписывались и переводились с других языков книги. С XI в. на Руси стала зарождаться собственная литература, главной целью которой было воспитание, обучение, наставление в благочестии. В литературных произведениях Древней Руси описывались значимые исторические факты и события, а также герои, чьи поступки могли служить примером подвига, бескорыстного служения, истинной веры и патриотизма.
Одним из самых древних произведений является летопись «Повесть временных лет». Летопись – жанр древнерусского эпического творчества, свод текстов, представляющих собой разрозненные описания событий по годам.Летописное повествование начиналось со слов: «В лето…». В Древней Руси год назывался словом «лето», от этого слова появилось понятие «летопись». Летописи создавались в монастырях, монахи были самыми образованными людьми своего времени. Летописцы переписывали события прошлого, отражали историю своего времени. Они вспоминали о славных подвигах и доблести русских князей в дохристианское время, писали о мудрости и благочестии князей-христиан, осуждавших феодальные распри и боровшихся за единение русских земель. В летописях рассказывается о зарождении русской государственности и национальной духовной культуры.Летописи стали результатом общего труда летописцев на протяжении нескольких столетий.
«Повесть временных лет»
«Повесть временных лет» была составлена предположительно в 1113 г. из существовавших ранее летописных источников и дописана монахом Нестором из Киево-Печерского монастыря, после дополнена монахом Сильвестром из Выдубецкого монастыря недалеко от Киева. Впервой русской летописи описана история славян от сотворения мира, представлены их место и роль среди других народов. Древнейший вариант «Повести временных лет» сохранился в Лаврентьевской летописи, которая создавалась с 1377 г. Название летописный свод получил по началу своего повествования: «Се повести временных лет…» Эта древнейшая русская летопись является ценным источником исторических сведений и заслуживающей внимания поучительной литературой. Многообразны жанры древнерусской летописи, она содержит тексты преданий, жития святых, притч, похвал, песнопений, поучений, сказаний и др.
«Сказание о белгородском киселе»
«Сказание о Кожемяке». Краткое содержание. Мудрый старец и его военная хитрость. Образ Никиты Кожемяки. Патриотическая идея сказаний
Сказание – повествовательный жанр, в основе сюжета которого лежат исторические события или народные легенды, предания. В «Сказании о белгородском киселе» рассказывается об осаде [2] «в лето 997 г.» города Белгорода. Осада печенегов была длительной, в крепости города наступил голод. Собрались на вече [3] жители осажденного города и приняли решение признать себя побежденными и сдаться. Горожане надеялись, что хоть кто-нибудь в живых останется, ведь в осажденном городе все до последнего обречены умереть голодной смертью.
Одному старику, который не смог прийти на вече, рассказали о решении горожан. Старец обратился к старейшинам [4] города с просьбой отложить решение на три дня и выполнить то, что он скажет. Те согласились, а он попросил собрать у горожан хоть по горсточке оставшегося зерна, овса или отрубей. После велел смешать болтушку, из которой готовят кисель, наполнить кадку и спустить в вырытый колодец. Затем попросил сыскать хоть немного меду, остатки которого нашлись у князя. Мед развели водой в кадке во втором колодце.
После обратились к печенегам с просьбой прислать десять человек, чтобы они посмотрели на жизнь в городе. Печенеги согласились, подумав, что горожане хотят сдаться. Но белгородцы пришедшим послам сказали, что осада бесполезна, потому что сама земля дает им пищу. И показали колодцы, зачерпнули болтушку и приготовили из нее кисель, после меда начерпали. Стали есть сами, печенегов угостили и для их князей передали угощение. Поверили в чудо печенеги, сняли осаду города и ушли.
Сюжет «Сказания о белгородском киселе» похож на сказку или миф. Но летописец не подвергает сомнению достоверность описываемых событий. В истории имеется немало примеров, когда военная хитрость помогала обмануть врага и спастись. Отчаявшиеся белгородцы, чтобы выжить, решили сдаться в плен врагу, отдав свой город на разграбление. Понимая, что их ожидает участь пленников, он были рады любой возможности сохранить свою свободу и город. Доверившись старцу, они сделали все, о чем он попросил. Хитроумный план старика сработал: объединившиеся горожане, собрав ничтожные остатки еды в собственных домах, создали иллюзию полных еды колодцев, обманули врагов и сохранили свою свободу. Символичны слова белгородцев о том, что они имеют «пищу от земли». Это означало, что пища не иссякнет, как вода в колодцах. А если сама земля кормит, значит она защищает свой народ, делает его непобедимым. Прежде всего родная земля дает людям пищу духовную, они должны помнить, что в долгу перед своей землей, которую должны оберегать и защищать. В этом сказании летописцем прославляется патриотизм, мудрость и находчивость не только жителей Белгорода, но и всего русского народа.
«Сказание о белгородском киселе»
Героем сказания стал Никита Кожемяка. Юноша свое прозвище получил за промысел, которым занимался. Он разминал руками кожу животных, после такой выделки она становилась мягкой, пригодной для изготовления одежды и иных предметов.В «Сказании о Кожемяке» рассказывается о событиях «лета 992»: нападении печенегов на русские земли. Князь Владимир после войны с хазарами [5] и победы над ними возвратился домой, но вынужден был снова выступить в поход против напавших печенегов. Дружина князя встретила врагов у брода через реку Трубеж. Русское войско стояло на одном берегу, а печенеги – на другом, никто не решался атаковать противника. Князь печенегов, подъехав к реке, сделал предложение князю Владимиру: пусть победа определится в сражении двух воинов. Только у него было условие: если победу в поединке одержит русский, печенеги не будут нападать три года, но если победит печенег, то они три года будут разорять русские земли.
Владимир в своем стане послал гонцов на поиски воина, готового схватиться с врагом один на один, но такового не нашлось. Следующим утром прибыли печенеги со своим воином, готовым драться на поединке. Владимир вновь послал на поиски в русском войске могучего мужа. Пришел к князю тогда некий старый ратник [6] и рассказал, что дома у него остался младший сын, которого с детства еще никто в драке «не бросил оземь». А однажды, когда отец бранил его, он рассерчал и разорвал руками кожу, которую мял. Владимир велел послать за юношей. Никита Кожемяка, представ перед князем, попросил испытать его: он захотел схватиться с крупным, сильным и разъяренным быком. Когда бык побежал на него, юноша схватил его рукою, вырвав на боку кусок кожи с мясом. Так он убедил князя Владимира, что у него хватит сил побороться.
Утром печенеги снова стали звать на бой, их воин был устрашающе велик. Увидев соперника, печенег рассмеялся, потому что Кожемяка был невелик ростом. Освободили место между войсками, и вышли они для смертельной схватки. Юноша схватил печенега и удавил голыми руками, бросив на землю. Увидав это, печенеги бросились в бегство, а русские, преследуя их, прогнали со своих земель. В честь победы князь Владимир у речки Трубеж повелел основать город, дав ему название Переяславль в память об отроке, что «перенял славу». В Киев Владимир вернулся со славной победой. Людей простого звания Никиту Кожемяку и его отца князь возвеличил.
Для столь решающего боя Владимир выбрал юношу потому, что его убедил рассказ отца о разорванной сыном коже, ведь разорвать прочную кожу руками мог человек, наделенный особой силой. Юноша же проявил ответственность перед боем, попросив его испытать в схватке с быком. Он понимал, что в случае поражения его народу будет вынесен страшный приговор на три долгих года. Никита, не раздумывая, готов пожертвовать своей жизнью ради спасения Родины. Его старый отец тоже готов принести великую жертву. Он любит своего сына и гордится им, но ради победы над врагом предлагает отдать самое дорогое, что у него есть.
Летописцу в сказании удалось донести патриотическую идею, что на Руси есть герои, подобные образам былинных богатырей. Физическая сила Кожемяки в летописном сказании явно преувеличена, как в былине или сказке. Но силой духа он не уступает богатырям. В былине богатырь – это воин, чье предназначение – защищать Родину. В летописном сказании героем стал простой ремесленник, одержавший победу благодаря своим сильным натруженным рукам. Летописец показал, что человек, занимающийся мирным ремеслом, тоже готов встать на защиту своей страны, проявить воинскую доблесть.
Поединок Кожемяки с печенегом
Отображение в образах летописных народных героев представлений о патриотизме, мудрости, находчивости и смекалке
Центральными героями «Повести временных лет» были исторические личности и русские князья. Но в летописи отражены не только их подвиги и деяния, но и подвиги простых людей, благодаря которым летописец показал лучшие качества всего русского народа: любовь к своей Родине, способность к самопожертвованию, мудрость, смекалку, находчивость. Рассказы про народных героев занимают особое место в «Повести временных лет». В них показано, что победа над врагом может быть одержана благодаря простому человеку, потому что русская земля щедро одарена храбрыми, сильными, находчивыми, умными людьми. Большинство таких героев в «Повести временных лет» безымянны. В сказаниях неприметный человек из народа проявлял себя в критический для Родины момент, благодаря силе или мудрости спасал свою землю и свой народ.
Историческое и художественное значение летописей
Летописание, возникшее в XI в. и просуществовавшее до XVIII в., было важнейшей самобытной частью древнерусской культуры. К летописям в Древней Руси было особое отношение. Летописец не был просто историком, описывающим некие события и факты, а летопись не была только исторической хроникой. Несмотря на то, что летописи составлялись по велению князя или игумена [7] монастыря,летописец видел свое предназначение в исполнении Божьей воли, в том, чтобы донести потомкам истину: не просто описать событие, а раскрыть его смысл. Сохранилась запись летописца XV в. о том, что правду писать нужно, даже если она не нравится кому-то. А.С. Пушкин в своей поэме «Борис Годунов» вывел обобщенный образ летописца – монаха Пимена, который назвал летопись «правдивым сказанием», книжное искусство – «богоданным» делом, а свой «усердный, безымянный» летописный труд – «завещанным от Бога» долгом. Летописи являются не только источником исторических сведений, но и памятниками духовной культуры. В них отражены общественные взгляды русского средневековья, даны представления о народных идеалах.
Литература средневековой Руси стала образцом высокой идейной и патриотической направленности, многие писатели использовали в своем творчестве ее духовный опыт и языковое богатство.Замечательный исследователь древнерусских книг академик Д.С. Лихачев писал, что литература Древней Руси «наполняет нас гордостью» за достижения и славные подвиги предков, учит «уважительно относиться к их труду, борьбе и заботе о благе Родины».
Словарь
Печенеги – степные племена, занимавшиеся скотоводством, часто совершавшие набеги на русские земли
Осада – военная тактика, когда нападавшие окружали город с целью его захвата
Вече – общий сбор горожан для обсуждения важных для всех вопросов
Старейшина – старший, уважаемый и влиятельный человек, глава общины
Хазары – кочевники, обитавшие в прикаспийских землях
Ратник – (от слова «рать»)в средневековой Руси воин в чине рядового солдата
lsvsx
lsvsxВсё совершенно иначе!
Истина где-то посередине. Так давайте подгребать к ней не теряя достоинства.
Русским Геродотом, отцом русской истории считается Василий Никитич Татищев, один из «птенцов гнезда Петрова». Он родился в 1686 году и умер в 1750-м. Его незаконченный труд «История Российская» по сей день вызывает немало споров у специалистов. Дело в том, что Татищев пользовался многими источниками, которые на сегодняшний день утрачены.
Одним из таких источников является Иоакимовская летопись.
Обретение Иоакимовской летописи
Свойственник Татищева монах Мелхиседек Борщёв занимался собиранием древних рукописей и оказывал Татищеву помощь в сборе им источников. 20 мая 1748 года он прислал историку бандероль с тремя древними тетрадями. Борщёв просил, чтобы Татищев, когда сделает выписки из тетрадей, отослал ему их назад для пересылки нашедшему их иноку Вениамину. Таким образом, мы не знаем, что стало с этой рукописью.
Иоаким был первым епископом Новгородским, назначенным после крещения Руси. Он скончался около 1030 года. По мнению Татищева, найденные тетради представляли собой летопись, которую Иоаким написал, будучи новгородским святителем. «О князьях русских стародавних, – писал Татищев, – Нестор-монах плохо осведомлён был, что деялось у славян в Новгороде, а святитель Иоаким, лучше сведущий, написал».
Рюрик – внук Гостомысла
В древности среди потомства Яфета были братья Славен и Скиф. Славен основал город Славенск – будущий Великий Новгород. Одним из потомков Славена был Буривой. Когда он воевал где-то на севере, в Бярмии, и был там смертельно ранен, варяги завоевали Новгород. Затем сын Буривоя Гостомысл отбил у варягов Новгород и стал править в нём. «Сей Гостомысл был муж сколь храбрый, столь и мудрый, всем соседям своим страшный, а народом его любимый за его распорядительность и правосудие».
Но все четыре сына Гостомысла погибли в битвах, а три дочери были отданы замуж за чужеземных правителей. Гостомысл просил совета у волхвов, как ему быть и кому завещать государство. И был ему вещий сон, как из чрева его средней дочери Умилы, бывшей замужем за князем варягов, произрастает древо, покрывающее своей сенью весь Новгород. И тогда волхвы посоветовали ему завещать власть детям этой Умилы.
Гостомысл созвал старейшин от словен, руси, чуди, веси, мери, кривичей и дреговичей, рассказал им своё видение, и все единодушно решили просить князей у варягов. И так, по смерти Гостомысла, в Новгород пришли княжить сыновья Умилы, внуки Гостомысла — Рюрик с двумя братьями. Дальнейшая история по Иоакимовской летописи, как говорит Татищев, совпадает с «Повестью временных лет».
Верить или не верить?
По мнению большинства нынешних учёных, Татищев был введён в заблуждение. Иоакимовская летопись, как они утверждают, была составлена значительно позднее, веке в 17-м, каким-то неизвестным автором, присоединившим к разрозненным сведениям из других летописей немалую долю своего вымысла.
Так говорят профессиональные историки. Но им, конечно, не хотелось бы пересматривать основ того, на чём защищены сотни тысяч диссертаций. Если даже летопись от Славена до Буривоя является выдумкой, то в существовании Гостомысла нет ничего невозможного. Он не более мифичен, чем сам Рюрик. Кроме Иоакимовской летописи, он упоминается ещё в целом ряде источников 16-17 столетий. Согласно западноевропейским источикам, Гостомыслом звали короля балтийских славян в 844 году. А из балтийских славян, как считали в Западной Европе ещё в 16 веке, и вышли варяги.
Таким образом, у истоков восточнославянской государственности в Новгороде, как ни крути, стоит имя загадочного Гостомысла.
Что такое летопись? Русские летописи. Первая русская летопись. Кто был первый летописец?
Что такое летопись? Определение летописи. Когда появились летописи? Что содержалось в летописях? Первая русская летопись. Летописец Нестор. Повесть временных лет.
У любого государства или народности есть историческая память – череда событий, предшествующих современности. Именно на нее опираются люди, так как историческая память содержит в себе опыт предков. Ранее все важные события из жизни населения фиксировались в летописях. В этой статье мы расскажем, что такое летописи и как они появились на Руси.
Что такое летопись? Определение летописи
Летопись – это запись исторических событий, связанных с жизнью государства. Летопись можно назвать оригинальным жанром древнерусской литературы. На Руси летописи велись с XI по XVII век. Люди стали фиксировать важные события в летописях со времен появления письменности.
Наиболее древние русские летописи не сохранились, однако благодаря летописцам последующих веков мы можем узнать о наиболее значимых событиях из жизни государства. Они не только вели запись своего времени, но и переписывали старые летописи для более надежного их сохранения.
Обычно летописи составляли монахи по распоряжениям князей. В них содержалась информация о войнах, переворотах, стихийных бедствиях, существенных изменениях во внутренней и внешней политике.
Летописцы при составлении летописей опирались не только на документы, но и на рассказы других людей или на собственные впечатления от того или иного события.
Первая русская летопись. Первый русский летописец
Письменность на Руси появилась в Х веке. Уже в XI веке появилась первая летопись под названием «Повесть временных лет». Точная дата появления летописи неизвестна, но историки утверждают, что это произошло примерно в 1113 году.
Создателем первой летописи на Руси был Нестор – монах из Киево-Печерского монастыря. «Повесть временных лет» легла в основу всех последующих летописей. Разумеется, ее оригинальный текст не сохранился, но благодаря последующим редакциям содержание летописи удалось восстановить.
Летопись состояла из двух частей – вводной и аналитической. Во вводной части летописец описал зарождение и становление славянской народности. Вводные статьи не датировались и не делились по годам.
Аналитическая часть летописи начинается со статьи 852 года. Именно эта часть летописи положила начало датированию русской истории.
«Повесть временных лет» охватывала такие события, как призвание варягов, захват Киева князем Олегом, правление князей Игоря и Ольги, междоусобицу сыновей князя Святослава, убийство сыновей князя Владимира, победу Ярослава над Святополком и другие значимые для людей происшествия.
Несмотря на подробное изложение всех событий, происходящих на Руси, правдивость «Повести временных лет» была поставлена под сомнение историками. По их мнению, летопись была собрана из разновременных отрезков, фольклорных произведений и церковной публицистики.
К тому же, каждый из авторов летописи вносил в нее свое идейное содержание, опираясь в том числе и на собственные домыслы о тех или иных событиях.
Летописи Руси
Большинство летописей в виде оригиналов не сохранились, а сохранились их копии, так называемые списки, созданные в XIV—XVIII веках. Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи — это сборники и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым, ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) — ещё более подтверждают это мнение.
Содержание
Основные летописи
Несторовский список
Другое название — Хлебниковский список. Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова — неизвестно. В 1809—1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером, «немецким историком на царской службе».
Лаврентьевский список
Лаврентьевская летопись была открыта графом А. И. Мусиным-Пушкиным, происхождение её неизвестно. Она имеет заголовок «Эти повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть». Под этим заголовком можно ещё прочесть: «Книга Рожественского монастыря Володимирского». Лаврентьевская летопись содержит самый ранний из сохранившихся список «Повести временных лет», который составляет более половины содержания.
Ипатьевский список
Ипатьевская летопись получила свое название по месту нахождения — историк Н. М. Карамзин обнаружил список XV века в Ипатьевском монастыре под Костромой.
Радзивилловский список
Названа по имени первого известного владельца из рода Радзивиллов. Радзивилловская летопись написана полууставом конца XV века и богато иллюстрирована (604 рисунка). Из-за иллюстраций сей список называется лицевым. В 1716 году по приказу Петра I была сделана копия, во время же Семилетней войны (1760) был приобретён и оригинал. Ещё через семь лет в издании «Библиотека Российская Историческая. Древние летописи» эта летопись была напечатана полностью, «без всякой переправки в слоге и речениях».
Первыми по времени считаются дошедший до нас в многочисленных списках (самые древние — XIV века) свод Лаврентьевский, названный так по имени монаха Лаврентия, списавшего его, как видно из его приписки, в 1377 году, и Ипатьевский. Этот последний учёные относят к концу XIV или началу XV века. Оба эти списка сопровождаются различными продолжениями: Лаврентьевский — сводом суздальским, Ипатьевский — киевским и волынско-галицким. Составление первоначального свода относят к началу XII века, на основании приписки (в Лаврентьевском списке и в Никоновском) после 1110 года, в которой читаем:
«Игумен Селивестр св. Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при кн. Володимире, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игумянящю у св. Михаила, в 6624, индикта 9 лета (1116)».
Таким образом ясно, что в начале XII века Селивестр, игумен Михайловского Выдубецкого монастыряя в Киеве, был составителем первого летописного свода. Слово «написах» никак нельзя понимать, как думали некоторые учёные, в значении переписал: игумен Выдубецкого монастыря был слишком большим лицом для простого переписчика. Свод этот отличается особым заглавием:
«се повести временных лет (в иных списках прибавлено: черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда пошла есть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть».
Слова «черноризца Федосьева монастыря Печерского» заставили многих считать первым летописцем Нестора, которого имя, по уверению Татищева, стояло в заголовках некоторых известных ему, но теперь утраченных списков; в настоящее же время мы находим его в одном, и то очень позднем, списке (Хлебниковском). Нестор известен по другим своим сочинениям: «Сказания о Борисе и Глебе», «Житие Феодосия». Сочинения эти входят в противоречия с летописями, указанные П. С. Казанским. Так, автор сочинения, вошедшего в летопись, говорит, что он пришёл к Феодосию, а Нестор, по собственным словам его, пришёл при преемнике Феодосия, Стефане, и о Феодосии повествует по преданию. Рассказ о Борисе и Глебе в летописи принадлежит не Нестору, а Иакову Черноризцу. Повествования того и другого сохранились в отдельном виде, и сличение их произвести легко. Вследствие этого приходится отказаться от мысли, что составителем первого свода был Нестор. Впрочем, имя составителя не важно; гораздо важнее то обстоятельство, что свод есть произведение XII века и что в нём встречаются материалы ещё более древние.
Некоторые из его источников дошли до нас в отдельном виде. Так, мы знаем «Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба» Иакова Черноризца, «Житие Владимира», приписываемое тому же Иакову, «Хронику Георгия Амартола», известную в старинных славянских переводах, Жития святых первоучителей славянских, известные под именем паннонских. Сверх того, сохранились ясные следы того, что составитель пользовался чужими трудами: так, в рассказе об ослеплении Василька Ростиславича какой-то Василий повествует, как князь Давид Игоревич, державший в плену Василька, посылал его с поручением к своему пленнику. Следовательно, этот рассказ составлял отдельное сказание, подобно сказаниям о Борисе и Глебе, сохранившимся, к счастью для науки, в отдельном виде. Из этих сохранившихся произведений видно, что у нас рано начали записывать подробности событий, поразивших современников, и черты жизни отдельных лиц, особенно таких, которые прославились своей святостью.
Новгородские летописи
Летописи в Новгороде начались рано: в рассказе о крещении Новгорода видны следы записывания современников; ещё важнее известие: «преставися архиепископ Аким новгородский и бяше ученик его Ефрем, иже ны учаше». Это мог сказать только современник. До нас дошло несколько новгородских летописных сборников — так называемые летописи I, II, III, IV, Софийская летопись, Супрасльская летопись и сходная с нею, вошедшая в так называемую «Летопись Авраамки»; в этой последней драгоценны сведения о последнем времени независимости, прерываемые незадолго до падения Новгорода, а также «Летопись архангелогородская». Большая часть новгородских известий записаны при церквах и монастырях; в одном из летописных новгородских сборников (Новгородский II) есть указание, что «игумен смотрел в монастыре на Лисей Горе летописец». Есть также несколько известий, принадлежащих, очевидно, частным лицам, которые могли быть занесены в списки готовых летописей или с полей рукописи, куда вносились в виде календарных заметок, или могли быть перенесены из каких-нибудь частных записок. Новгородские летописи отличаются (по замечанию С. М. Соловьева) особой сжатостью, слогом как бы деловым. Составители так дорожат временем (а может быть, и пергаментом), что пропускают слова: «а вы братия, в посадничестве и в князех», говорит в летописи Твердислав, не добавляя «вольны» — и так поймут. Ни поэтических красок, ни драматических разговоров, ни обильных благочестивых размышлений — отличительных черт киевской летописи — нет в новгородских сводах; событий неновгородских в них мало, и те попали случайно.
Псковские летописи
Летописи псковские начались позднее новгородских: их начало можно отнести к XIII веку, когда сочинена повесть о Довмонте, легшая в основу всех псковских сборников. Псковские летописи (особенно «Вторая») богаты живыми подробностями об общественном быте Пскова; мало только известий о временах до Довмонта, да и те заимствованы. К летописям новгородским по происхождению долго относили «Повесть о граде Вятке», касающуюся только первых времен вятской общины, но подлинность её подвергнута сомнениям: рукописи её слишком поздны, а потому лучше не считать её в числе достоверных источников.
Киевские летописи
Летопись Киевская сохранилась в нескольких очень близких между собой списках, в которых она непосредственно следует за Летописью первоначальной (то есть «Повестью Временных лет»). Этот киевский свод оканчивается во всех своих списках 1199 г. Он состоит, в основном, из подробных рассказов, по своему изложению имеющих много общего с рассказами, вошедшими в состав «Повести временных лет». В настоящем своём виде свод заключает в себе много следов летописей разных русских земель: Смоленска, Чернигова, Суздаля.
Есть и отдельные сказания: «Сказание об убиении Андрея Боголюбского», писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нём Кузьмищем Киянином). Таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича; в одном месте этого рассказа мы читаем: «рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту». Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к «Слову о Полку Игореве» — как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи» (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи» (изданой князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком.
Галицко-волынские летописи
Летописи северо-восточной Руси
Летописи северо-восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века. В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. —Радзивилловский, Переяславский-суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.
Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове, долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи — тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи — новгородских и тверских, в Никоновской — тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники — московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники — местные летописи — не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина 1377 г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца. По отрывкам, частично сохранившимся в русских и белорусских летописных сводах XV—XVI вв., известна Смоленская летопись.
Московские летописи
Летописи северо-восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делает заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» — особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, — «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). Существует так называемая Львовская летопись, летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись. Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать». Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать». Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.
Эволюционирование летописей
Не все летописи, однако, представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разрядные книги. В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества. Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом. В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».
Степенная книга
Уже в XVI веке появляются попытки прагматизировать: сюда относятся Степенная книга и отчасти «Никоновская летопись». Рядом с общими летописями велись местные: архангелогородская, двинская, вологодская, устюжская, нижегородская и др., в особенности монастырские, в которые вносились местные известия, в кратком виде. Из ряда этих летописей выдаются особенно сибирские.
Лицевой летописный свод
Лицевой летописный свод — летописный свод событий мировой и особенно Русской истории, создан в 40—60-х гг. 16 в. (вероятно, в 1568—1576 гг.) специально для царской библиотеки Ивана Грозного в единственном экземпляре.
Сибирские летописи
Начало летописания сибирского приписывается Киприану, митрополиту Тобольскому. До нас дошло несколько сибирских летописей, более или менее отклоняющихся одна от другой:
Белорусско-литовские летописи
Важное место в русском летописании занимают так называемые литовские (скорее белорусские) летописи, существующие в двух редакциях: «Краткой», начинающейся со смерти Гедимина или, скорее, Ольгерда и оканчивающейся 1446 г. и «Подробной», от баснословных времен до 1505 г. Источник летописи «Краткой» — сказания современников. Так, по случаю смерти Скиргайлы автор говорит от себя: «аз того не вем занеже бых тогда мал». Местом записи известий можно считать Киев и Смоленск; в изложении их не заметно тенденциозности. «Подробная» летопись (так называемая Л. Быховца) представляет в начале ряд баснословных сказаний, затем повторяет «Краткую» и, наконец, заключается мемуарами начала XVI в. В текст её вставлено много тенденциозных рассказов о разных знатных литовских фамилиях. Примечательна Белорусско-литовская летопись 1446, рассказывающая о событиях Руси, Великого княжества Литовского и Украины с середины IX до середины XV в.
Украинские летописи
Украинские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объясняет тем, что это скорее частные записки или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что мы теперь разумеем под летописью. Казацкие летописи, по замечанию того же учёного, имеют своим содержанием, главным образом, дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из летописей наиболее значительны: Львовская, начатая в середине XVI в., доведённая до 1649 года и излагающая события Червонной Руси; летопись Самовидца (от 1648 по 1702), по заключению профессора Антоновича, — первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Величко, который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид учёного сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической истории (напр. «История руссов») и есть общерусские компиляции: Густынская Л., основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, «Хроника» Сафоновича, «Синопсис». Вся эта литература завершается «Историей Руссов», автор которой неизвестен. Это сочинение ярче других выразило взгляды украинской интеллигенции XVIII в.