О чем рассказы о шерлоке холмсе
Приключения Шерлока Холмса (Дойл)
Содержание
Скандал в Богемии [ ред. ]
Король Богемии обращается к Холмсу с просьбой вернуть компрометирующую его фотографию, которая осталась у его бывшей любовницы.
Союз рыжих [ ред. ]
Рыжеволосый мужчина устраивается на лёгкую и высокооплачиваемую работу благодаря цвету своих волос, но однажды, явившись на работу, обнаруживает, что наниматели исчезли в неизвестном направлении. Он просит Холмса разгадать загадку исчезновения щедрых нанимателей.
Установление личности [ ред. ]
К Холмсу обращается обеспеченная девушка, жених которой пропал накануне свадьбы, предварительно взяв с неё клятву терпеливо ждать в случае непредвиденных обстоятельств. Отчим девушки всячески препятствует расследованию.
Тайна Боскомской долины [ ред. ]
Убит старик, наживший состояние в Австралии. Обвиняется сын старика, но его невеста, уверенная в невиновности жениха, нанимает Холмса, чтобы спасти обвиняемого.
Пять зёрнышек апельсина [ ред. ]
Много лет назад некий американец получил по почте конверт с пятью апельсиновыми зёрнышками и надписью — тремя буквами «К», — и вскоре погиб при подозрительных обстоятельствах. Теперь его молодому наследнику-англичанину по почте приходит такое же письмо. Испуганный наследник просит Холмса спасти его от смерти.
Человек с рассечённой губой [ ред. ]
Пропадает молодой отец семейства, жена в последний раз видела его в лондонских трущобах, где через некоторое время арестовывают урода-попрошайку.
Голубой карбункул [ ред. ]
Прохожий находит на улице гуся и шляпу и отдаёт их Холмсу. В зобе у гуся обнаруживают драгоценный камень, который ранее был украден у английской аристократки.
Пёстрая лента [ ред. ]
К Холмсу обращается девушка, сестра которой, незадолго до этого, загадочно умерла с криком: «Пёстрая лента», а отчим разводит экзотических животных и страдает психическим расстройством.
Палец инженера [ ред. ]
Инженера-гидравлика приглашают на консультацию. Его вывозят за город, заставляют ремонтировать пресс, а потом чуть не убивают; при побеге он теряет палец.
Знатный холостяк [ ред. ]
Аристократ женится на богатой американке, но та исчезает сразу после венчания.
Берилловая диадема [ ред. ]
Знатная особа королевской фамилии оставляет в залог банкиру диадему. Ночью банкир застаёт в своём кабинете сына, жаловавшегося на денежные затруднения, с диадемой в руках. Позже обнаруживается, что от диадемы отломан кусок. Сын отрицает свою вину, но отказывается говорить, что произошло. Племянница банкира утверждает, что сын невиновен. Банкир просит Холмса спасти его деловую репутацию и семью.
Медные буки [ ред. ]
Девушку нанимают гувернанткой, ставя в качестве непременного условия остричь косу и надевать синее платье во время обеда. Странное поведение нанимателей заставляет её, прежде чем принять предложение, заручиться обещанием Холмса в случае необходимости помочь ей. Вскоре Холмсу приходится выполнить обещание — в поместье «Медные буки», где работает девушка, действительно происходит что-то неладное.
Несколько слов о Шерлоке Холмсе (к 130-летию выхода в свет первой повести о нём)
В 80-е годы XIX века в Англии, в городке Саутси (пригород Портсмута) практиковал молодой врач. Пациентов у него было немного, да и тех в основном приходилось лечить задаром. Поэтому не удивительно, что он решил поправить свое материальное положение литературным заработком. Надо сказать, что он и раньше пробовал себя в разных литературных жанрах, но результаты — как творческие, так и финансовые — были неутешительные. Но на сей раз, он чувствовал, что может сделать «нечто свежее, бодрое и более искусное».
В 1886 году всего лишь за месяц молодой доктор написал небольшую детективную повесть под первоначальным рабочим названием «Запутанный клубок» («The Tangled Skein»). Но в свет она, предварительно отвергнутая несколькими издателями, вышла только через полтора года — 1 декабря 1887 года в альманахе «Битонс Кристмас эньюэл» и уже под новым и известным нам названием «Этюд в багровых тонах» («A Study in Scarlet»). 
Так мир впервые познакомился с мистером Шерлоком Холмсом и его другом и биографом доктором Джоном Уотсоном.
Молодого врача звали Артур Конан Дойл. 
В 1890 году в американском издательстве «Липпинкотс мэгэзин» вышла вторая повесть Конан Дойла о Шерлоке Холмсе — «Знак четырех» («The Sign of the Four»), которая только упрочила славу, как самого Великого сыщика, так и его создателя, который с тех пор целиком посвятил себя литературной деятельности. 
И в 1891 году в журнале «Стрэнд» читатели вновь встретились с Холмсом в рассказе «Скандал в Богемии» («A Scandal in Bohemia»). За ним последовали еще одиннадцать:
«Союз рыжих» («The Red-Headed League»),
«Установление личности» («A Case of Identity»),
«Тайна Боскомской долины» («The Boscombe Valley Mystery»),
«Пять зёрнышек апельсина» («The Five Orange Pips»),
«Человек с рассечённой губой» («The Man with the Twisted Lip»),
«Голубой карбункул» («The Adventure of the Blue Carbuncle»),
«Пёстрая лента» («The Adventure of the Speckled Band»),
«Палец инженера» («The Adventure of the Engineer’s Thumb»),
«Знатный холостяк» («The Adventure of the Noble Bachelor»),
«Берилловая диадема» («The Adventure of the Beryl Coronet»),
«Медные буки» («The Adventure of the Copper Beeches»).
Позже (в 1892 году) все они вышли уже отдельным сборником под общим названием «Приключения Шерлока Холмса» («The Adventures of Sherlock Holmes»).
Труднее всего, по словам самого Конан Дойла, было придумывать новые сюжеты. Но публика требовала все новых и новых историй о любимом герое, издатели предлагали баснословные гонорары. 
«Серебряный». Иллюстрация Сидни Педжета
И в том же 1892 году рассказом «Серебряный» («Silver Blaze») автор начал новый цикл новелл о легендарном сыщике, в который позже вошли еще 10 рассказов:
«Картонная коробка» («The Adventure of the Cardboard Box»),
«Желтое лицо» («The Adventure of the Yellow Face»),
«Приключения клерка» («The Adventure of the Stockbroker′s Clerk»),
«Глория Скотт» («The Adventure of the Gloria Scott»),
«Обряд дома Месгрейвов» («The Adventure of the Musgrave Ritual»),
«Рейгетские сквайры» («The Adventure of the Reigate Squire»),
«Горбун» («The Adventure of the Crooked Man»),
«Постоянный пациент» («The Adventure of the Resident Patient»),
«Случай с переводчиком» («The Adventure of the Greek Interpreter»),
«Морской договор» («The Adventure of the Naval Treaty»).
Не хватало еще одного — двенадцатого.
К тому времени столь популярный герой уже изрядно надоел своему создателю, который считал, что несерьезный мистер Холмс мешает ему заниматься своим призванием — написанием серьезных исторических романов. Побывав в 1893 году в Швейцарии и увидев Рейхенбахский водопад, Конан Дойл решил судьбу Шерлока Холмса.
Ещё даже не вернувшись домой, он написал двенадцатый рассказ «Последнее дело Холмса» («The Final Problem») не только заключительный в цикле и в сборнике «Воспоминания Шерлока Холмса» («The Memoirs of Sherlock Holmes»), вышедшем в следующем 1894 году и известном у нас как «Записки о Шерлоке Холмсе», но и, как он думал, вообще заключительную вещь о великом сыщике. В своем письме матери, Мэри Дойл, он писал: « Этот джентльмен исчезнет, чтобы больше не вернуться». И Холмс погиб в пучине Рейхенбахского водопада во время смертельной схватки со своим противником — зловещим профессором Мориарти.
Иллюстрация Сидни Педжета Рейхенбахский водопад (современное фото)
Рассказ был напечатан в «Стрэнде» в декабре 1893 года. Возмущению читателей не было предела (20 000 подписчиков в знак протеста отказались от журнала!). Они собирали делегации с требованием вернуть Холмса и угрожали расправиться с автором, если он не исправит свою ошибку. Редакторы «Стрэнда» забрасывали Конан Дойла отчаянными письмами. Но писатель был неумолим: « Я не мог бы оживить его, даже если бы хотел, потому что я так объелся им, что у меня к нему такое же отношение, как к паштету из гусиной печени, которого я однажды съел слишком много и от одного названия которого меня до сих пор мутит».
Только через восемь лет, в 1901 году, побывав в Девоншире, проникнувшись мрачным очарованием его болотистых равнин, и взяв за основу одну из местных легенд, Конан Дойл вновь, и, надо сказать, не без удовольствия, вспомнил о мистере Шерлоке Холмсе. Произошло это в третьей большой повести о знаменитом сыщике – «Собака Баскервилей» («The Hound of the Baskervilles»). Она вышла отдельной книгой в следующем 1902 году. 
Но читатели всё же были недовольны и продолжали писать автору гневные письма. Ведь это было только лишь воспоминание доктора Уотсона о некоем давнем деле. Издатели тоже настойчиво предлагали ему воскресить, наконец, Шерлока Холмса по-настоящему.
И Конан Дойл согласился. Но не только потому, что ему снова понадобились деньги (а мистер Холмс, в этом отношении, был беспроигрышным вариантом!). Главным же было то, что еще при написании «Собаки» он почувствовал, что и в самом деле соскучился по Холмсу и Уотсону и еще многое может о них рассказать.
И в 1903 году, в октябрьском номере «Стрэнда» был напечатан новый рассказ «Пустой дом» («The Adventure of the Empty House»). Шерлок Холмс вернулся! Тираж журнала мгновенно возрос, а толпы людей штурмовали книжные киоски.
В начавшемся новом цикле, в течение 1903-1904 годов также вышли:
«Подрядчик из Норвуда» («The Adventure of the Norwood Builder»),
«Пляшущие человечки» («The Adventure of the Dancing Men»),
«Одинокая велосипедистка» («The Adventure of the Solitary Cyclist»),
«Случай в интернате» («The Adventure of the Priory School»),
«Чёрный Питер» («The Adventure of Black Peter»),
«Конец Чарльза Огастеса Милвертона» («The Adventure of Charles Augustus Milverton»),
«Шесть Наполеонов» («The Adventure of the Six Napoleons»),
«Три студента» («The Adventure of the Three Students»),
«Пенсне в золотой оправе» («The Adventure of the Golden Pince-Nez»),
«Пропавший регбист» («The Adventure of the Missing Three-Quarter»),
«Убийство в Эбби-Грэйндж» («The Adventure of the Abbey Grange»),
«Второе пятно» («The Adventure of the Second Stain»).
На этот раз писатель даже перевыполнил план, сочинив аж тринадцать рассказов! Которые в следующем 1905 году были выпущены отдельным сборником под названием «Возвращение Шерлока Холмса» («The Return of Sherlock Holmes»).
В 1914-1915 годах, сначала, как обычно, в «Стрэнде», а затем, отдельным изданием, и в США вышла четвертая (и последняя) большая повесть о Шерлоке Холмсе «Долина Ужаса» («The Valley of Fear»). Читатели сожалели, что в повести «мало Холмса», но, тем не менее, расхватывали журнал, несмотря на начавшуюся первую мировую войну. Сам же Конан Дойл, препровождая рукопись повести издателю, полагал, что «Долина» будет, в том, что касается Холмса, его (автора) « лебединой песней, или, точнее, гусиным гоготанием». И что больше он не напишет о сыщике ни строчки. Но, к счастью, уж в который раз, — ошибался. 
В 1917 году «Стрэнд» печатает очередной рассказ о знаменитом сыщике под первоначальным названием «Военная служба Шерлока Холмса» с подзаголовком «Прощание с Шерлоком Холмсом». Как видно, писатель в очередной раз попытался расстаться со своим героем. Но у него опять ничего не получилось. Рассказ позже был переименован в «Его прощальный поклон» («His Last Bow»). И вошел в вышедший в том же году одноименный сборник. Вместе с еще шестью рассказами, публиковавшимися в периодике в 1908-1913 годах:
«В Сиреневой Сторожке» / «Происшествие в Вистерия-Лодж» («The Adventure of Wisteria Lodge»),
«Алое кольцо» («The Adventure of the Red Circle»),
«Чертежи Брюса-Партингтона» («The Adventure of the Bruce-Partington Plans»),
«Шерлок Холмс при смерти» («The Adventure of the Dying Detective»),
«Исчезновение леди Фрэнсис Карфэкс» («The Disappearance of Lady Frances Carfax»),
«Дьяволова нога» («The Adventure of the Devil′s Foot»).
В русское и американское издания данного сборника также входил рассказ «Картонная коробка».
А великий сыщик снова одержал победу над своим создателем. И на этот раз уже навсегда.
Да и старому писателю, как и доктору Уотсону, видимо было приятно вновь очутиться в уютной квартирке на Бейкер-стрит.
И в 1927 году увидел свет новый, и, увы, заключительный авторский, сборник «Архив Шерлока Холмса» («The Case-Book of Sherlock Holmes»), куда вошли еще двенадцать историй о сыщике, печатавшиеся все в том же «Стрэнде» с 1921 по 1927 год:
«Камень Мазарини» («The Adventure of the Mazarin Stone»),
«Загадка Торского моста» («The Problem of Thor Bridge»),
«Человек на четвереньках» («The Adventure of the Creeping Man»),
«Вампир в Суссексе» («The Adventure of the Sussex Vampire»),
«Три Гарридеба» («The Adventure of the Three Garridebs»),
«Знатный клиент» («The Adventure of the Illustrious Client»),
«Происшествие на вилле «Три конька»» («The Adventure of the Three Gables»),
«Человек с побелевшим лицом» («The Adventure of the Blanched Soldier»),
«Львиная грива» («The Adventure of the Lion′s Mane»),
«Москательщик на покое» («The Adventure of the Retired Colourman»),
«История жилички под вуалью» («The Adventure of the Veiled Lodger»),
«Загадка поместья Шоскомб» («The Adventure of Shoscombe Old Place»).
* * *
Конан Дойл очень обижался, когда его воспринимали только как автора Шерлока Холмса, хотя за 40 лет — с 1887 по 1927 год — он написал о нем 4 больших повести и 56 рассказов. Ведь в то же время он является автором и ряда других замечательных произведений. Но, тем не менее, ни сэр Найджел, ни Михей Кларк, ни бригадир Жерар, ни даже профессор Челленджер не имели и не имеют того феноменального успеха, который выпал на долю скромного частного детектива!
И дело тут, как мне кажется, не столько в писательском таланте автора (который, конечно, бесспорен), сколько в многочисленных талантах самого мистера Холмса. Ведь раскрывая очередное преступление, Холмс, в глазах обычных людей (в том числе и Уотсона), каждый раз совершает практически чудо, спасая невиновных людей и находя выход из, казалось бы, безвыходного положения. Он враг формализма в своей профессии. Он всегда внимательно выслушивает тех, кто приходит к нему за помощью, как бы ни была необычна или нелепа, на первый взгляд, их история. И почти всегда находит разгадку. Он тот, кто успокоит, вселит уверенность в благополучном исходе дела, и обязательно во всём разберётся. Вот почему именно Шерлоку Холмсу (как и Деду Морозу!) люди до сих пор пишут письма с просьбами о помощи.
О нем постоянно снимают фильмы и сериалы (первые создавались еще при жизни Конан Дойла, и на сегодняшний день их уже более двухсот!), а в театрах ставят спектакли, мюзикл, рок-оперу и даже балет!
О нем пишут песни, рисуют комиксы и сочиняют анекдоты. Открывают его музеи (главный, разумеется, находится в Лондоне, по адресу Бейкер-стрит 221-б!). Устанавливают его памятники. Выпускают памятные монеты и марки. 
Памятник Холмсу и Ватсону в Москве
В 1975 году ему было присвоено звание почетного доктора Колорадского государственного университета, в 2002-м он был принят в члены Британского королевского общества химии. А в Портсмуте, где некогда проживал Конан Дойл, в ближайшем будущем планируют открыть тематический парк великого сыщика.
Существует огромное количество холмсианских обществ и клубов (в том числе и в Интернете). Издаются соответствующие газеты и журналы.
И так можно перечислять до бесконечности.
Шерлок Холмс давно уже вышел за рамки страниц конан-дойлевских книг (которые регулярно переиздаются!) и зажил своей, самостоятельной жизнью, породив гигантский пласт шерлокианской и холмсоведческой литературы: рассказы, повести, романы, статьи. Первые пародии и подражания детективу с Бейкер-стрит начали появляться еще при жизни Конан Дойла.
А уж среди авторов кого только нет! Мэтры детектива и корифеи фантастики, классики и современники: Адриан Конан Дойл (сын писателя) и Джон Диксон Карр, Джеймс Барри (автор «Питера Пэна»!), Марк Твен, О. Генри, Гилберт К. Честертон, Морис Леблан, Рекс Стаут, Эллери Куин, Корней Чуковский, Кир Булычев, Лазарь Лагин, Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов, Фридеш Каринти, Йозеф Несвадба, Пол Андерсон, Фред Саберхаген, Илья Варшавский, Василий Щепетнев, Сергей Лукьяненко, Борис Акунин, Гельмут Хефлинг, Николас Мейер, Джун Томсон, Энтони Горовиц, «папа ужасов» Стивен Кинг и даже 32-й президент США Франклин Делано Рузвельт!
И это только самые известные имена.
А литературоведы-холмсоведы пишут серьезные исследования (например, «Шерлок Холмс и музыка», «Шерлок Холмс и химия»), пытаются по крупицам восстановить биографию Холмса и Уотсона, как если бы это были реальные люди.
И до сих пор спорят о том, кто же все-таки послужил прототипом великого сыщика? 
Джозеф Белл. Фотография XIX века
« Я не хочу быть неблагодарным по отношению к Холмсу, который во многом был мне хорошим другом. И если я уставал от него, то происходило это из-за того, что образ его не допускал никаких полутонов».
Артур Конан Дойл
« Где уж мне подняться до таких вершин, а настоящий Холмс — это, естественно, сам Артур».
Профессор Джозеф Белл
Драматург Бернард Шоу называл Холмса « наркоманом, не имеющим ни одной положительной черты характера».
« Из вымышленного литературного персонажа он превратился в живую легенду и в доказательство тому унаследовал громкую, немеркнущую славу легендарного героя, славу, не позволяющую усомниться в его бессмертии. Неброская, насквозь вымышленная фигура, не без иронии выведенная в недолговечном авантюрном повествовании, Холмс как будто бы не заслуживает столь высокопарных слов. И тем не менее факт остается фактом: герой Конан Дойла является, пожалуй, единственным литературным персонажем со времен Диккенса, который прочно вошел в жизнь и язык народа, став чем-то вроде Джона Булля или Санта Клауса…
Ни одному из современных героев, за исключением Шерлока Холмса, не удается выйти за пределы книги, подобно тому, как, разбивая скорлупу, выбирается на свет цыпленок…
Рассказы о Шерлоке Холмсе — очень хорошие рассказы, это изящные произведения искусства, исполненные со знанием дела… Интеллектуальные загадки и разгадки, на которых строятся все рассказы, могут показаться натянутыми и неправдоподобными, зато с точки зрения логики они четки и строго выверены; рассказы Конан Дойла — это пир логики, торжество здравого смысла. Словом, детектив Конан Дойла принадлежит хорошей литературе ».
Гилберт К. Честертон,
английский журналист и писатель
Американский автор детективных романов Рэймонд Чандлер однажды заметил, что прославленный сыщик « в основном это – поза плюс сотня строчек незабываемого диалога».
« Шерлок Холмс учит молодых юнцов мужеству и справедливости. Однако если бы не его слабость к наркомании это был бы идеальный пример для английской молодежи».
Уильям Сомерсет Моэм,
британский писатель
« Герой Артура Конан Дойла Шерлок Холмс никогда не остается равнодушен к чужой проблеме и всегда стремится помочь, чтобы восторжествовала справедливость. Советую воспитывать детей на этих рассказах».
Джон Рональд Руэл Толкиен,
английский писатель и поэт
« Шерлок Холмс — чуть ли не единственный из персонажей детской мировой литературы, главное занятие которого — мышление, логика. Каждый рассказ о Шерлоке Холмсе есть, так сказать, наглядный урок о могуществе человеческого разума. Здесь главная ценность всего этого цикла рассказов. Каждый из них есть гимн победительной логике, — какой бы наивной и зыбкой ни казалась эта логика иному читателю. Мышление Шерлока Холмса тесно связано с другой его необыкновенной способностью — внимательно и зорко подмечать в окружающем мире такие явления, мимо которых мы обычно проходим, как слепые».
Корней Чуковский,
детский писатель, поэт и переводчик
« Большинство моих современников, полагаю, изучали концепцию детективной профессии по работам сэра Артура Конан Дойла. Каждый помнит, наверное, что в саге о Шерлоке Холмсе Бейкер-стрит всегда добивалась успехов за счет Скотленд-Ярда. Если воспринимать произведения Конан Дойла как сознательные нападки на наше учреждение, чего я никак не думаю, окажется, что мы в Скотленд-Ярде не более как толпа некомпетентных идиотов. Но, к сожалению, выросло уже целое поколение людей, которые утвердились в этом мнении и забрасывают нас письмами, почему это мы не можем разгадать все преступления и почему мы упускаем убийц и грабителей. Разумеется, сыщик в романе обязательно поймает свою жертву. Для этого ему дается три сотни страниц…».
Фрэнсис Карлин, главный суперинтендант Скотленд-Ярда
(начало XX века)
« Шерлок Холмс – это человек, который никогда не жил, но который никогда не умрет».
Орсон Уэллс,
американский актер и режиссер
Все иллюстрации и материалы для текста были взяты из Интернета.
Рассказываем о Шерлоке Холмсе, его создателе и жизни за пределами произведений Артура Конан Дойла.
В феврале мы возродили рубрику «Лонгриды по заказу». Пользователи накидали нам немало интересных идей, в том числе попросили написать о Шерлоке Холмсе. Мы погрузились в тему и увидели, что в статье можно написать не только о нём.
Здесь нашлось место и биографии его создателя, и постоянной борьбе последнего со своим самым известным творением, и своеобразном бессмертии, которое великий сыщик обрёл в книгах других авторов, кино и видеоиграх уже после смерти Артура Конан Дойла.
Артур Игнатиус Конан Дойл родился 22 мая 1859 года в довольно известной семье. Его дедушка, Джон Дойл, и дяди Ричард и Джеймс были видными художниками, а ещё один дядя, Генри, четверть века руководил Национальной галереей Ирландии, превратив её в один из лучших музеев империи. Отец Артура, Чарльз, также унаследовал талант к живописи, но вот с успешностью ему не повезло.
Когда Чарльзу исполнилось семнадцать лет, отец, слабо веривший в таланты младшенького, отправил сына в Эдинбург, где юноша поступил на службу одним из помощников управляющего делами Её Величества в Эдинбурге. Карьерных перспектив не было, и со временем Чарльз всё глубже погружался в отчаяние, депрессию и алкоголизм.
Но прежде чем проиграть борьбу бутылке, Чарльз завоевал сердце Мэри Джозефин Фоли, очаровательной семнадцатилетней особы, дочери домовладелицы, у которой Чарли снимал комнату.
Жили молодые бедно. Чарльз не занимался домашними делами, мало зарабатывал, изредка рисовал, охотно плодил долги и всё чаще уходил в запои. В 1876 году его отправили в отставку, а в 1881 году семья была вынуждена определить главу семейства в лечебницу для алкоголиков. Закончил свои дни Чарльз Олтемонт Дойл в психушке.
Все семейные тяготы и забота о девяти отпрысках пали на хрупкие плечи Мэри, но женщина не унывала. Экономя на всём, она следила, чтобы дети всегда были сыты и одеты, старалась дать им приличное образование и регулярно развлекала увлекательными историями. Мэри Дойл была прирожденной рассказчицей, и Артур впоследствии не раз вспоминал, что любовь к сочинению историй в нём пробудила именно мать.
Дойл быстро стал заядлым читателем и порой проглатывал по несколько книг в день. Он до дыр зачитывал сочинения Вальтера Скотта, Томаса Маколея и уже в четырнадцать лет прочёл в оригинале «Двадцать тысяч лье под водой» и «Вокруг света за восемьдесят дней» Жюля Верна. В семнадцать Артур открыл для себя Эдгара Аллана По, и его произведения совершенно пленили юношу. Позже Дойл говорил, что тремя авторами, оказавшими на него самое большое влияние, были именно Скотт, Маколей и По.
Но Артур не был типичным «книжным червём». Он рос крепким, упрямым и здоровым мальчиком, всегда отстаивал своё мнение, не стеснялся пускать в ход кулаки, увлекался крикетом, боксом и регби. Но истинным призванием Дойла было сочинение историй.
Свой первый рассказ, про человека и бенгальского тигра, маленький Артур сочинил ещё в шесть лет. Он сразу ощутил на себе все тяготы писательства: тигр быстро сожрал человека, и сюжет зашёл в тупик. Первый опыт научил будущего литератора, что ничего не стоит загнать человека в ловушку, но очень трудно вытащить его оттуда.
В школе Артур играл в школьных спектаклях, редактировал школьный журнал, писал стихи и эссе, а по вечерам развлекал младших ребят жуткими, леденящими душу историями. Тогда же он понял, что сочинительством можно неплохо заработать. Оказывается, если замереть на самом интересном месте и сделать многозначительную паузу, то благодарные слушатели мигом завалят рассказчика кусками пирога, яблоками и прочими вкусняшками, лишь бы узнать, что случилось дальше. Эти же выступления научили Артура сериализировать свои рассказы: конец одной истории всегда служил началом другой.
После колледжа Артур поступил на медицинский факультет Эдинбургского университета. В те времена медицина считалась одной из наиболее престижных профессий, а эдинбургская школа слыла одной из лучших в стране.
Преподаватели там точно были что надо. Доктор Джозеф Белл, высокий, угловатый человек с резкими чертами лица, квадратным подбородком и пронзительным стальным взглядом, практически безошибочно ставил диагнозы благодаря интуиции, редкостной наблюдательности и логическому складу ума.
Джо Белл в окружении обычной свиты ведет прием. Мельком глянув на очередного пациента, он сообщает ему: вы — сержант, недавно уволились из Хайлендского полка, служили на Барбадосе. Потрясенный пациент подтверждает, что все именно так и есть. «Видите ли, джентльмены, — пояснил потом Джо, — держался этот человек почтительно, но шляпу не снял. Это армейская привычка, а уволься он давно, так уже приобрел бы гражданские манеры. Он еще не избавился от командных ноток в голосе и никогда не избавится от шотландского акцента. Что до Барбадоса, то он страдает слоновой болезнью, распространенной не так в Британии, как в Вест-Индии. Именно на этом острове, как вы знаете, сейчас стоят шотландские части».
Знакомый ход мыслей? А заведующий кафедрой практической медицины сэр Роберт Кристисон ещё в 1829 году опубликовал в «Эдинбургском медицинском журнале» статью, в которой описывал, как лупил трупы дубинкой, чтобы изучить эффект посмертного возникновения синяков.
Учился Дойл хорошо, но вот с деньгами были проблемы, так что юноша искал любые возможности подзаработать. Он ассистировал сельским докторам, пристроил в журнал свой первый рассказ, «Тайну Суссекской долины», а в феврале 1880 года записался судовым врачом на китобойное судно «Надежда» и несколько недель охотился на тюленей и китов в Северном море.
Закончив университет и получив диплом, который Дойл остроумно окрестил «лицензией на убийство», Артур попытался устроиться в больницу, но не нашёл свободных вакансий. Вспомнив о путешествии в Арктику, Дойл записался судовым врачом на пароход «Маюмба», совершавший рейсы между Ливерпулем и британской колонией Старый Калабар, что в Нигерии, западная Африка. Однако хватило Артура всего на один рейс: он быстро понял, что в отличие от Заполярья, Африка совершенно не подходит для белого человека.
Сойдя на берег в Ливерпуле, Дойл распрощался с мечтами о карьере судебного врача и решил открыть врачебную практику. В конечном итоге он обосновался в приморском городке Портсмут, снял уютную трехэтажную виллу в пригороде, самолично повесил над дверью вывеску и принялся ждать клиентов.
Ждать пришлось долго. Первые пациенты не спешили на приём, деньги кончались, а вот свободного времени было в достатке, так что Артур принялся писать. Журналов в те времена в Англии хватало, редакторы активно искали авторов и всё охотнее принимали новые тексты у молодого писателя. Гонорары за опубликованные рассказы помогали платить по счетам, но Дойл всё ещё достаточно часто получал отказы, чтобы помышлять полностью переключиться на литературную карьеру.
Однако уверенности в своих силах Дойлу было не занимать, и он решил замахнуться на роман. Первая попытка попробовать себя в крупной форме — стилизованный под Диккенса роман «Торговый дом Гердлстон», — оказалась комом. И тогда Артур задумал сочинить детектив, причём такой, в котором герой раскрывает преступления с помощью умственной работы, а не благодаря удачному стечению обстоятельств. Вспомнив о своём университетском преподавателе Джо Белле, Дойл понял, что нашёл своего героя. И звали его. Шеридан Хоуп.
Дойл приступил к работе над текстом в марте 1886 года, и через полтора месяца повесть была готова. Поначалу она называлась «Запутанный клубок», а главного героя звали Шеридан Хоуп. Затем ему на смену пришёл Шеррингфорд Холмс в обществе своего друга и напарника, Ормонда Саккера. И лишь в финальной редакции повести её название сменилось на «Этюд в багровых тонах», а действующими лицами стали Шерлок Холмс и доктор Джон Ватсон.
Дойл разослал «Этюд в багровых тонах» в несколько ведущих журналов. и везде получил отказы. Одни издатели считали, что текст слишком большой, чтобы вместить его в один номер, но слишком маленький, чтобы публиковать по частям, вторые говорили, что не испытывают недостатка в «бульварном чтиве», третьи просто возвращали рукопись, не читая.
«Этюд в багровых тонах» увидел свет только в ноябре 1887 года в очередном номере ежегодного альманаха Beeton’s Crhistmas Annual. Повесть прошла незамеченной, и Дойл с головой ушёл в написание исторического романа «Мика Кларк».
В августе 1889 года Дойл встретился в Лондоне с американским издателем Джозефом Маршаллом Стоддартом и заключил с ним контракт на 100 долларов на «произведение объемом не менее 40 000 слов». Особых идей у него не было, так что он решил написать ещё об одном расследовании Шерлока Холмса.
Публика приняла «Знак четырёх» ещё благосклоннее, чем «Этюд в багровых тонах», но финал романа, в котором Ватсон сообщал о скорой свадьбе и покидал друга, намекал, что Дойл не планировал более возвращаться к Шерлоку Холмсу.
В 1891 году Дойлы переехали из Портсмута в Лондон. Артур открыл офтальмологическую практику в центре столицы и. заскучал. За первый месяц порог его кабинета не переступило ни единого пациента. Дойл закончил ещё один исторический роман, «Белый отряд», и задумался о новых вызовах.
В те времена большинство романов сначала печатались по частям в ежемесячных журналах и лишь потом собирались под одной обложкой. Дойл видел минусы такого подхода: стоит читателю пропустить один номер, и он тут же утратит нить повествования. Писателю пришло в голову, что для регулярных журнальных публикаций больше подходит другой формат: цикл самостоятельных, законченных рассказов, объединённых единым героем. Немного поразмыслив, Дойл решил, что такой герой у него есть.
Весной 1891 года Артур прислал Герберту Гринхоу-Смиту, литературному редактору журнала «Стрэнд» (тираж 300 тысяч экземпляров на конец 1890 года), два рассказа с Шерлоком Холмсом в главной роли — «Скандал в Богемии» и «Союз рыжих». Гринхоу-Смит прочитал их и тут же предложил автору подписать контракт на ещё четыре рассказа по 30 гиней (примерно 32 фунта) за каждый. Дойл понял, что нашёл золотую жилу, и решил завязать с медициной.
Шерлок Холмс стал настоящей сенсацией. Тиражи «Стрэнда» выросли на треть, в день выхода каждого нового номера с расследованиями великого сыщика внутри перед газетными киосками выстраивались настоящие очереди. Холмс совершенно пленил читателей, и публика неизменно требовала продолжения. Когда первые шесть рассказов подошли к концу, Гринхоу-Смит предложил договор ещё на шесть. Когда закончились и они, Смит осведомился о возможности получить ещё двенадцать.
Шерлок Холмс подарил своему создателю финансовую стабильность. Дойлу больше не нужно было писать так быстро и много, как в прошлые годы. Теперь он мог больше времени уделять каждой истории, продумывать сюжет и закручивать интригу.
Работая над Холмсом, писатель руководствовался нехитрым правилом: чтобы понравиться кому-то ещё, идея рассказа должна была сперва увлечь его самого. Вторым секретом успеха были ритм и динамика. Дойл идеально чувствовал темп повествования, избегал «воды», затянутостей и провисаний и балансировал диалоги, описания и действие.
А вот что Дойла совершенно не заботило, так это точность и непротиворечивость. Приступая к написанию исторических романов, Артур долго и скрупулёзно работал с многочисленными источниками, выписывал факты (и замедлял потом текст многочисленными ненужными подробностями типа этой). Работая над Холмсом, автор постоянно забывал, куда конкретно ранили Ватсона, жаворонок Холмс или сова, читал он древнегреческих философов или нет. Один раз Дойл и вовсе назвал бравого доктора Джеймсом.
Когда Дойлу указывали на эти погрешности, он беспечно отмахивался рукой. «В рассказах, как мне кажется, главное — драматизм, а точность в деталях не так уж и важна», — объяснял автор, который при написании «Белого отряда» специально выяснял, как именно матерились британские лучники времён Столетней войны при промахе. Как-то раз редактор указал Дойлу, что в местности, в которой разворачивалось действие очередного рассказа, нет железной дороги, и писатель, не моргнув глазом, ответил: «Я проложил».
Популярность Холмса сильно нервировала Конан Дойля. Писатель относился к рассказам о Шерлоке как к посредственному бульварному чтиву и считал, что сыщик отвлекает его от более важных вещей. Дойлу не давали покоя лавры Вальтера Скотта, он мечтал войти в историю как автор серьёзных исторических романов по типу «Белого отряда».
Когда Дойл закончил первые 12 рассказов о Шерлоке, Гринхоу-Смит настойчиво попросил ещё. Автор отнёсся к его просьбе крайне негативно. В надежде отделаться от редактора писатель запросил немыслимый по тем временам гонорар в тысячу фунтов. Смит согласился, не торгуясь.
Инстинкты советовали мне отказаться. Я всегда считал, что публике непременно нужно давать меньше, чем она того требует. К тому же, меня интересовали другие темы. Однако, популярность Шерлока Холмса и успех новых историй о нём изрядно на меня давили, и в конечном итоге я смирился и продолжить писать о нём.
Второй цикл рассказов о Холмсе окончательно доконал Дойла, и он задумал решить проблему кардинально. Шерлок Холмс должен умереть, пусть даже вместе с героем писатель похоронит свой банковский счёт.
Гибель Шерлока Холмса в Рейхенбахском водопаде произвела эффект разорвавшейся бомбы. Пожалуй, ещё ни одного литературного персонажа не оплакивали с такой силой. Редакцию «Стрэнда» заполнили письма разгневанных читателей, двадцать тысяч человек в знак протеста отменили подписку на журнал. Свою долю критики получил и Дойл: адресованное ему письмо одной почтенной викторианской старушки начиналось со слова «Скотина!»
Подобно тысячам наших корреспондентов, мы чувствуем себя так, будто потеряли старого друга, и нам без него очень тяжело. Но м-ру Дойлу показалось, что Шерлок Холмс злоупотребил вниманием публики, и она от него устала. Мы так не думаем, и публика так не думает, но, к сожалению, так думает м-р Дойл.
Мистер Дойл был неумолим. В интервью он раз за разом повторял, что устал от Шерлока и хочет заняться другими проектами. Дошло до того, что писатель сравнил убийство Шерлока с самозащитой. «Если бы я не прикончил его, он бы безусловно прикончил меня», — заявил он во время выступления в Клубе литераторов.
Я всё ещё был молодым человеком и молодым новелистом, и я всегда замечал, что крах любого новелиста начинается тогда, когда он загоняет себя в угол. Публика получает то, что она хочет, начинает требовать больше, и так до тех пор, пока он не утратит свою свежесть. Затем публика разворачивается и говорит: «У него есть только одна идея, он может писать только один тип историй». В результате парень оказывается у разбитого корыта, а к тому моменту он и сам, наверное, утратил возможность адаптироваться к свежим условиям работы. Ну и зачем человеку загонять себя в угол и писать не о том, что его интересует?
Шерлок Холмс провёл на том свете почти десять лет. За это время Артур Конан Дойл успел стать рыцарем, увлечься спиритуализмом, узнать, что у его жены туберкулёз, завести роман на стороне, принять участие в англо-бурской войне в качестве наблюдателя и неудачно баллотироваться в парламент.
Дойлу удалось даже заглушить скорбь публики по великому сыщику, познакомив читателей с бригадиром Жераром, «лихим наездником, весёлым задирой, любимцем женщин и шести бригад лёгкой кавалерии». Приключения Жерара также были превращены в литературный сериал, но автора это не напрягало, ведь эти рассказы относились к его любимому жанру исторических приключений.
В 1901 году Дойл задумал идею нового романа, «отличной, наводящей ужас истории», основанной на старых девонширских преданиях. Писатель лично съездил в Дартмур, чтобы прочувствовать атмосферу и набросать несколько идей. Однако ему недоставало какого-то центрального звена, которое связало бы всё нити сюжета воедино. И тогда Дойл вспомнил о Холмсе.
Появление Холмса помогло закончить книгу, а заодно выбить у «Стрэнда» двойной гонорар. Проблему со смертью персонажа писатель изящно решил, перенеся действие «Собаки Баскервилей» до памятной встречи у Рейхенбахского водопада. Слухи о возвращении великого сыщика поползли заранее, поэтому в день выхода августовского номера за 1901 год перед редакцией «Стрэнд» выстроилась огромная очередь.
«Собака Баскервилей» не разочаровала. Публика хвалила роман за цепляющий сюжет, ярких персонажей, затягивающую атмосферу и блестящее мастерство рассказчика. Конан Дойл был в форме, и публика с новой силой принялась требовать продолжения. Американский журнал Collier’s предложил Дойлу 45 тысяч долларов за цикл из тринадцати рассказов. «Стрэнд» был готов платить по 100 фунтов за тысячу слов. Отказаться от таких денег было невозможно. Дойл и не стал. В октябрьском номере «Стрэнда» за 1903 года Шерлок Холмс восстал из мёртвых.
С тех пор Дойл больше не предпринимал попыток расправиться со своим персонажем, и новые произведения о Холмсе выходили практически до конца жизни писателя, однако с каждым годом Дойл писал всё реже и реже. Не удалось сохранить и планку качества: в какой-то момент писатель понял, что ему не хватает свежих идей, и начал повторяться. Поздние рассказы являются лишь бледным подобием ранних, а Шерлок Холмс из блестящего, пусть и не совсем уравновешенного гения превратился в занудного, уставшего от жизни старика.
Конан Дойл не раз говорил, что списал Шерлока Холмса со своего университетского преподавателя Джо Белла. При этом писатель скромно умалчивал, что и сам многому научился у Белла и вполне мог демонстрировать дедуктивные способности в реальной жизни. По крайней мере, на это надеялись сотни людей — Конан Дойл едва ли не ежедневно получал мольбы о помощи, адресованные ему или Шерлоку Холмсу. Его просили дать совет, восстановить справедливость или найти пропавшего человека.
Откликнуться на все письма у него не было никакой возможности, но порой писатель приходил в такое бешенство от увиденной несправедливости, жестокости и тупости полицейской системы, что организовывал настоящие крестовые походы во имя правого дела.
Так случилось с делом молодого юриста по имени Джордж Эдалджи. Отец Джорджа был индийским парсом, который перешёл в христианскую веру, переехал в Англию, отучился на викария и получил в своё распоряжение небольшой приход в шахтёрском посёлке к северо-западу от Бирмингема. Преподобный женился на дочери предыдущего викария, у пары появились дети.
Жили Эдалджи тихо и скромно, но местные жители невзлюбили своего нового, темнокожего, да к тому же ещё и весьма резкого в суждениях викария. Семья стала объектом постоянных насмешек, издёвок и оскорблений. Особенно доставалось Джорджу. Замкнутый, застенчивый, страдающий от близорукости мальчик быстро стал любимой мишенью всех здешних хулиганов.
В 1888 году, когда Джорджу исполнилось 12 лет, его отец стал получать письма с угрозами. С каждым разом тон неизвестного недоброжелателя становился всё злее и агрессивнее, и семья обратилась в полицию. Доблестные стражи правопорядка провели расследование. и обвинили в злодеяниях невинную служанку семейства.
Девушку уволили, но четыре года спустя письма снова начали приходить. Судя по почерку, отправителей было как минимум трое. Эдалджи снова обратились в полицию, и на этот раз Джордж Энсон, местный начальник полиции, размышляя в лучших традициях инспекторов из рассказов о Шерлоке Холмсе, назначил злодеем. Джорджа.
Полиция не стала предпринимать никаких действий, и несколько лет спустя письма перестали приходить сами собой. Джордж подрос, выучился на юриста и поступил на службу в одну из бирмингемских контор. А затем в окрестностях родного посёлка Джорджа кто-то начал безжалостно резать скот.
Овцам, коровам и лошадям вспарывали животы и оставляли несчастных животных подыхать на месте. А в полицию стали приходить письма, автор которых всячески глумился над доблестными стражами правопорядка (вполне заслуженно) и обвинял в изуверствах Джорджа Эдалджи (совершенно незаслуженно).
Всё тот же Энсон решил, что уж на этот раз мерзкий индус не уйдёт от наказания, и приказал арестовать Джорджа Эдалджи. У полиции не было никаких улик, указывавших на виновность парня, но никого это не волновало. Прокурор быстро состряпал дело, а судья признал Джорджа виновным и приговорил к семи годам каторжных работ.
Вскоре после того, как Джордж отправился на каторгу, в округе нашли очередную выпотрошенную лошадь, а в полицию прислали очередное анонимное письмо. Энсон снисходительно пояснил, что это наверняка сообщники Эдалджи пытаются покрыть своего главаря, но публику убедить было уже труднее, и вскоре в министерство внутренних дел поступила петиция за десятью тысячами подписей с требованием пересмотреть результаты дела.
Петиция ничего не дала, но три года спустя Джорджа Эдалджи без каких-либо объяснений выпустили на свободу. Однако поскольку никто так и не подумал пересмотреть его дело, Джордж всё ещё считался уголовником, не имел права на компенсацию и не мог заниматься юридической практикой. На каторге Эдалджи подсел на рассказы о Шерлоке Холмсе, и теперь, в отчаянной надежде восстановить своё доброе имя, юноша обратился за помощью к их создателю.
Ознакомившись с материалами дела, Конан Дойл пришёл в ярость. Ему было ясно как день, что Эдалджи ни в чем не виноват. Чтобы окончательно убедиться в своих подозрениях, Дойл лично познакомился с юношей, съездил в Бирмингем и пообщался со всеми замешанными в деле людьми. Всё это окончательно убедило писателя в его правоте.
Вернувшись в Лондон, Дойл опубликовал в газете «Дейли Телеграф» объемное расследование «Дело мистера Джорджа Эдалджи», в котором изложил все известные ему факты, заявил о вопиющей несправедливости полицейских и обвинил Энсоне в некомпетентности, тупости и расизме.
Грязь, найденная в ночь последнего убийства на ботинках Эдалджи, не совпадала с грязью на месте преступления. Найденные в его доме «окровавленные» бритвенные лезвия оказались просто ржавыми. Эксперт-графолог, признавший в Эдалджи автора анонимных писем, уже однажды оговаривал несправедливо обвинённого человека. У Эдалджи не было никакого опыта работы с животными, и он, тем более со своей близорукостью, просто не смог бы незаметно подкрасться глухой ночью хоть к кому-нибудь кроме начальника полиции.
Конан Дойл развязал в прессе настоящую кампанию и быстро перетянул мнение публики на свою сторону. В те времена в Англии ещё не существовало апелляционного суда, но писатель добился созыва специальной комиссии, куда вошёл. двоюродный брат Энсона.
В мае 1907 года комитет оправдал Джорджа Эдалджи по делу об убийстве скота. но постановил, что анонимные письма писал именно он, а посему никакой компенсации этот злонамеренный наглец не заслуживает. Снятие обвинений позволило Эдалджи восстановиться в рядах адвокатов и снова заняться юридической практикой, но Дойл всё равно остался недоволен решением комитета и продолжил свой крестовый поход. Во многом именно его действия привели к тому, что британское правительство вскоре объявило о создании апелляционного суда по уголовным делам.
Вскоре подходящий кандидат был найден: Оскар Слейтер, букмекер, авантюрист и мошенник, который жил неподалёку от убитой, недавно сдал в ломбард бриллиантовую брошь и спустя пару дней после убийства под вымышленным именем покинул страну в компании любовницы.
Спустя несколько недель Слейтер был арестован в Нью-Йорке. Пребывая в абсолютной уверенности в своей невиновности, Оскар согласился на экстрадицию в Шотландию. На первый взгляд, у него не было оснований для беспокойства. В ночь убийства Оскар ужинал с любовницей в своём доме — и она, и его служанка это подтвердили. Брошь, которую он заложил, вообще не походила на драгоценность, похищенную из дома старушки, к тому же, заложил он её ещё за месяц до убийства. Наконец, вымышленным именем авантюрист воспользовался, чтобы информация о его интрижке не дошла до жены.
Однако… Оскара Слейтера признали виновным в убийстве и приговорили к смертной казни. Судья даже не стал слушать аргументы защиты. Обвинитель представил сразу дюжину свидетелей, которые заявили, что в ночь убийства видели Слейтера по соседству с домом старушки. Однако публика оказалась не настолько легковерной, как судья. Адвокатам удалось собрать двадцать тысяч подписей под прошением об отмене смертной казни, и за два дня до приведения приговора в исполнение казнь заменили на пожизненную каторгу.
Четыре года спустя о деле Слейтера узнал Конан Дойл. Изучив все обстоятельства дела, писатель пришёл к выводу, что Слейтер виновен в убийстве старушки не больше его. Однако на этот раз писателю не удалось поднять волну, и обвинительный приговор остался в силе.
Два года спустя один из полицейских, дававших на суде показания против Слейтера, признался, что начальство заставило его оговорить обвиняемого. Более того, он показал, что служанка, обнаружившее тело старушки, опознала убийцу, и это был вовсе не Слейтер. Власти были вынуждены созвать комиссию, которая признала, что на суде обвинение утаивало показания защиты, но. оснований для пересмотра обвинительного приговора нет. Служанка не подтвердила слова полицейского, и власти решили не копать дальше. Слейтер остался в тюрьме.
Одиннадцать лет спустя другой заключённый, отсидевший пять лет бок о бок со Слейтером, вышел на свободу и принёс Конан Дойлю написанную сокамерником записку с мольбой о помощи. Конан Дойл, успевший уже позабыть о своём провале, пришёл в ужас от того, что несправедливо обвинённый человек всё ещё сидит за решёткой, и снова активно включился в процесс: начал писать статьи в газеты, связываться с авторитетными друзьями и задавать неудобные вопросы государственным чиновникам.
К делу подключились и другие. В 1927 году вышла книга глазвегианского журналиста Уильяма Парка, в которой он не только пришёл к выводу, что Оскар Слейтер ни в чём не виноват, но и намекнул на личность возможного убийцы. Наконец, переехавшая в Штаты служанка призналась, что полицейские силой заставили её оговорить Слейтера.
В ноябре 1928 года, спустя восемнадцать с половиной лет заключения, Оскар Слейтер вышел на свободу. Не останавливаясь на достигнутом, Конан Дойл настоял, чтобы Слейтер обратился в суд и добился пересмотра дела, полного помилования и компенсации ущерба. Писатель даже одолжил денег, чтобы Оскар смог оплатить судебные издержки.
Дело было выиграно. Слейтер был оправдан и получил шесть тысяч фунтов компенсации. Счастливый конец? Не совсем. После окончания процесса Дойл написал Слейтеру и поинтересовался, когда тот вернёт деньги, что писатель одолжил на покрытие судебных расходов, поскольку на месте Слейтера он бы именно так и поступил. Слейтер, искренне считавший, что он в принципе не должен был ничего оплачивать, отказался.
Разъярённый Конан Дойл едва не подал на своего бывшего протеже в суд — в последний момент его отговорили друзья. На прощание писатель накатал Слейтеру большое письмо, в котором заявил: «Вы, похоже, совершенно потеряли рассудок. Но если вы всё же отвечаете за свои поступки, значит, вы самый неблагодарный, а равно и самый глупый человек, какого я знаю».