Книга А.Беляев. О чем рассказала дорога. 1975 г.
Художник В.Щапов
Большой формат.Вопросы по товару и по доставке задавайте до оформления покупки. Просьба не делать необдуманных покупок, так как с продавца автоматически списывается комиссия за сделку. Если сделка не состоялась, то чтобы вернуть эту комиссию, мне придётся оставить негативный отзыв покупателю. Такие правила на сайте Мешок. Обмен и возврат не предусмотрен. Поэтому внимательно смотрите фото и задавайте вопросы до оформления покупки. Оплата покупок на карту банка.
Для зарубежных покупателей Western Union и PayPal. ДОСТАВКУ ОПЛАЧИВАЕТ ПОКУПАТЕЛЬ. Цена за доставку указана на странице покупки, ниже описания товара и цены. Эта сумма прибавляется к стоимости товара. Если покупка не оплачена в течение 3-х дней, то сделку отменяю. Если нужно дополнительное время для оплаты, обязательно сообщите. Отправка покупок в течение 3-х дней после полной оплаты лота и пересылки. При покупке нескольких лотов доставка комбинируется. Номер для отслеживания сообщаю покупателю. Также отслеживаю все посылки, сообщаю о прибытии в почтовое отделение покупателя. За работу почты претензии не принимаю ( задержки, потеря, кража, вскрытие, повреждение). Качественную упаковку лотов гарантирую. На встречи с покупателями не езжу. Личных встреч и самовывоза нет. Доставка почтой России. Доставка в Израиль только EMS. Можно отправить СДЭК, но посылки туда забирает и отвозит курьер.
Доставку СДЭК оплачивает покупатель при получении. Стоимость доставки на Сахалин уточняйте дополнительно, она дороже. Источник 112. О чём может рассказать дорожный дневник?В конце 18 века в литературе одним из самых популярных жанров стало путешествие. В России книги в этом духе писали такие известные люди, как В. Жуковский, А. Радищев, Н. Карамзин. И по сей день такие произведения интересуют читателя, ведь тема скитаний и дорожных открытий не перестает будоражить воображение человека. О чём же может рассказать дорожный дневник? Вспомним знаменитый роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Григорий Печорин ведет «журнал» путешествий и описывает свои приключения в дороге. Из этого произведения мы и узнаем главные сведения о его жизни и характере. Герой изобличает свои пороки и недостатки, дает честную оценку своим поступкам. По его тону мы можем судить о том, что он на самом деле думает и чувствует в конкретный момент времени. Мы путешествуем не столько по Кавказу, сколько по внутреннему миру персонажа. Но и внешний мир мы видим его глазами. Кричащая нищета Тамани контрастирует с кичливой роскошью Кисловодска. И мы можем судить о двоемирии царской России, где бедняки обречены на разоренную равнодушием Тамань, а богачи упиваются иллюзиями в разряженном Кисловодске. Все это мы узнаем из дорожного дневника Печорина, который является интересным чтивом по сей день, ведь впечатления и размышления героя отражают мировоззрение потерянного поколения, к которому каждый может себя отнести по тем или иным признакам. Бывает и так, что содержание путевых заметок повествует вовсе не о туристических радостях и открытиях. В произведении А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» автор делится с читателем переживаниями и сожалениями о том, как живется народу. В пути он знакомится с жителями деревень и маленьких городов, которые задыхаются от нищеты, произвола местной власти и бесправия. Ему рассказывают о чудовищных преступлениях без наказания и и других явлениях действительности в царской России. Рассказчик не жалеет подробностей и не разбавляет краски. Так, смущенный читатель узнает об изнасиловании девушки. Но поскольку виновником является дворянин, правосудие обрушивает свой гнев на того, кто помешал насильнику завершить свое черное дело. Закон на стороне тех, кто имеет деньги и аристократическое происхождение, а права народа попираются ежечасно. Обо всем этом нам сообщают очевидцы, объединенные путешественником в одной поездке. Вот такие необычные дорожные дневники сохранила для нас история! Таким образом, путевые заметки могут рассказать читателю не только о прелестях туризма и отдыха, но и об актуальных социальных и экономических проблемах регионов. Сторонний наблюдатель видит действительность без предвзятости и может сделать далеко идущие выводы. Поэтому нам так интересен данный формат литературы и кинематографа. Источник «Есть только путь»: разбираем роман Кормака Маккарти «Дорога»Год назад популярные книжные блогеры объединились и создали собственную версию премии «Ясная Поляна»*. В этот раз мы будем вместе с ними обсуждать иностранный список премии. После обзора всех претендентов они назовут имя победителя и пояснят, почему выбрали именно его. Наши эксперты: Анастасия Петрич (в «Инстаграме» – drinkcoffee.readbooks), Владимир Панкратов (телеграм-канал «Стоунер»), Виктория Горбенко (телеграм-канал «КнигиВикия»), Вера Котенко (телеграм-канал «Книгиня про книги») и Евгения Лисицына (телеграм-канал greenlampbooks). Кормак Маккарти. ДорогаСегодня речь пойдет о романе американского писателя Кормака Маккарти «Дорога». В 2007 году роман получил Пулитцеровскую премию в номинации «Художественная литература», а в 2010 году The Times выбрала «Дорогу» первым текстом в списке «100 лучших художественных и научно-популярных книг за последние 10 лет». На премию «Ясная Поляна» роман номинировал переводчик, писатель и журналист Алексей Поляринов: «Дорога», кажется, единственный в своем роде роман о пустоте, об опустошенности, в котором эта идея – идея пустоты – отражена в языке, в том, как роман написан». Перевод с английского выполнен Юлией Степаненко. – Оценки книге: Вера Котенко: 10/10
Евгения Лисицына: 8/10
Владимир Панкратов: 8/10
Виктория Горбенко: 7/10
Анастасия Петрич: 7/10 Итого: 8/10 – Если бы вы анонсировали книгу в Твиттер, что написали бы? Лисицына: Выжившие отец и сын пытаются не потерять себя в условиях постапокалипсиса. Тяжела дорога, у которой нет точного конечного пункта, но лучше уж идти вперед в поисках цели, чем стоять на месте. Панкратов: Отец и сын бредут по дороге, которая никуда не ведет. На дворе конец света. В револьвере ровно два патрона. Горбенко: В результате неизвестной катастрофы известный мир погиб. В новом осталась только выжженная земля и радиоактивный пепел. Единственный шанс выжить – добраться до моря. Или нет. Но нужно же куда-то идти. Петрич: Отец и маленький сын идут к морю по разрушенной природными катаклизмами территории, которая когда-то была США. Они мерзнут, голодают, путь опасен, но главная задача при этом – не только выжить, но и остаться людьми. – Какой основной мотив и замысел автора? Петрич: Эта история не о пункте назначения, а о пути. Именно он определяет, что будет в конце. Поведение человека, его ценности и идеалы – залог всего хорошего, к чему он, возможно, придет в итоге. Лисицына: Даже в самой тяжелой ситуации можно найти силы для достижения прекрасной цели, пусть это и кажется невозможным, а оказывается неприятным. При этом не всегда цели глубоко личные, иногда они связаны с близкими нам людьми. Горбенко: Человечество так заигралось, что спасти его может только глобальный катаклизм, который даст миру новое начало. Панкратов: Сейчас это легко прочесть как роман о вынужденной самоизоляции героев (от других, «плохих» людей). С одной стороны, на этой изоляции нужно не потерять человеческое достоинство. А с другой – может, как раз самое время свернуть с проторенной дороги. – Почему вы поставили такую оценку? Какая особенность романа на нее повлияла? Панкратов: Главная особенность романа – его впечатляюще правдоподобная атмосфера. Уже одного этого было бы достаточно. Котенко: Если говорить об условных антиутопиях, лучше «Дороги» я не читала ничего. Это умная, тонкая, философская и многогранная книга. Ее особенность – как тонко в тексте смещается конфликт с выживания на самих героев, на проблесках любви там, где ее, в общем-то, невозможно было бы увидеть, в поражающей мысли: жить не хочется, но есть ради чего, все не зря, тебе есть какой огонь донести до какой-то нужной цели (так у Маккарти: «с нами не случится ничего плохого, потому что мы несем огонь»). Петрич: Эта оценка скорее более объективная, нежели личная. Роман определенно имеет свою ценность, которую нельзя не учитывать, но то, как он написан, увы, у меня не вызвало душевного отклика. Сухость языка, его аскетизм – и самая яркая черта романа, и то, что не дало разгореться эмоциям и сопереживанию. Горбенко: Мне нравится постапокалиптика и нравится стиль Маккарти – немного суховатый, оставляющий пространство для воображения. Если бы здесь трагически погибала собака, оценка была бы еще выше. Лисицына: Впечатляет, как мало красок взял автор для своего рисунка, но как много оттенков смог ими передать. Читателю постоянно приходится рассуждать, додумывать и работать, а поди ж его еще заставь в обычное время! – Какие у вас отношения с известной экранизацией «Дороги»? Полезно ли ее смотреть в пару к роману? Лисицына: Экранизация настолько буквальная, что кому-то это покажется плюсом, а кому-то – минусом, только пара моментов исполнена иначе, чем в книге. Так что я бы советовала ее смотреть, но через большой промежуток времени от чтения, когда все забудется. Но зато в любом порядке. Горбенко: Я смотрела фильм, но, знаете, как рыбка Дори, сразу все забыла. Честно говоря, Хиллкоут не самый лучший режиссер (что вообще он еще снял?), и его фильм – просто крепкий подстрочник, хотя и не лишенный мрачной атмосферы романа. Если хотите правильную экранизацию Маккарти, смотрите «Старикам тут не место» братьев Коэнов. Панкратов: Не смотрел полностью, но видел отрывки. По-моему – снято очень плохо, книга гораздо атмосфернее и, конечно же, глубже. Я думаю, можно вообще не смотреть. Котенко: Я посмотрела фильм только благодаря этому вопросу. Во-первых, Вигго Мортенсен. Во-вторых, атмосфера, в-третьих, это невероятно пронзительное кино, которое книге, в общем-то, не проигрывает, а дополняет ее. Неудивительно, что «Дорога» при этом в прокате провалилась – слишком мрачный, медленный, холодный фильм, но это, по-моему, только тот случай, когда большинство ошибается. Употреблять лучше после книги Маккарти, разумеется. Петрич: Экранизация замечательна тем, что, посмотрев ее, вы не пропустите ровным счетом ничего, что было в романе (все практически слово в слово), и ко всему прочему получите то, что в книге представлено весьма имплицитно – живые, яркие эмоции. И да, все же лучше посмотреть после прочтения. – «Дорога» написана довольно давно по меркам «Ясной Поляны». Стоит ли ее перечитывать через несколько лет после первого впечатления? Петрич: Читала дважды. Ни 10 лет назад, ни сейчас книга не вызвала особенного отклика. Более того, за эти годы я умудрилась ее совсем забыть, поэтому читала как в первый раз. Но восприятие оказалось тем же и мнение не изменилось. Лисицына: Если первый раз понравилось, то стоит, но мне кажется, что впечатление от нее может измениться только в мелочах. Панкратов: Думаю, что можно, роман как раз хорош тем, что в нем можно увидеть много смыслов. Когда-то я не заметил разговора героев о птицах, которые летают где хотят (в отличие от них самих), и мне это кажется очень интересным: их жизнь круто изменилась, а по сути осталась такой же – они все идут по дороге жизни, стараясь никуда с нее не сворачивать. Котенко: «Дорогу» я читала трижды, в разные промежутки времени, которые мне сложно отследить. Не думаю, что впечатление изменилось, – зато я сразу вспомнила, что именно на «Дорогу» написала самый-самый первый в интернете отзыв на сайте, куда нужно писать рецензии. Такая вот для меня эта книга – с нее, можно сказать, и начался мой «книжный блогинг». Горбенко: Читала впервые, перечитывать вряд ли стану. Не потому, что книга плохая или неважная, просто я редко читаю что-то больше одного раза. – Какая сцена в романе самая пронзительная лично для вас и почему? Панкратов: Наверное, та сцена, где отец заставляет человека, укравшего их вещи, самого раздеться догола и все им отдать. Как бы банально это ни звучало – но примеряешь ситуацию на себя и не понимаешь, как бы ты поступил. Горбенко: Постфактум понимаю, что таких много. Маккарти, несмотря на лаконичность, умеет нарисовать сцену одной деталью. Например, эпизод в подвале, где компания людоедов держит человеческий скот на убой. И вся жуть передается одним штрихом: у одного из пленников отрезаны ноги. Все остальное дорисовывает фантазия. Петрич: Вся книга прошла довольно ровно. Ярче всего, наверное, запомнился эпизод, когда отец и сын нашли бункер с едой. Я за них очень искренне порадовалась, даже в какой-то степени выдохнула. Котенко: На ум приходят сразу несколько. Как ни странно, хочется сказать о той, где герой вспоминает прошлое: «…Они сидели у окна в халатах, ели поздний ужин при свечах и наблюдали, как на горизонте горят города». В одной фразе столько оттенков – необъяснимый, казалось бы, покой, неотвратимость события, продолжение жизни. Лисицына: Младенец на вертеле. Даже сейчас в разговоре эти три слова в отрыве от контекста представляются очень красочно, а уж Маккарти сделал все, чтобы читатель трясся от ужаса и отвращения. – Нравится ли вам прием недосказанности, которым часто пользуется Маккарти? Горбенко: Он говорит ровно столько, сколько нужно. Заполнить пустоты не составит труда. Петрич: Нравится в целом, но не в этом жанре. Читателя отправляют в незнакомый ему хронотоп и ждут, чтобы он все понял и догадался сам. Хотя идея в основе довольно прозрачная – на таком фоне человек выглядит ярче, четче, лучше поддается анализу, исключаются лишние переменные. Панкратов: Честно говоря, мне так не показалось, у меня не осталось вопросов к автору. Это как раз тот случай, когда можно использовать романную основу для собственных размышлений. Лисицына: Как по мне, так идеален для этой книги. Персонажам сейчас не до второстепенных вещей, им бы выжить. Имена, причины катаклизма, какие-то мелочи и разговоры – кто будет обращать на это внимание, когда ты неделю не ел и месяц не мог согреться? Котенко: Мне нравится Маккарти целиком, со всеми его приемами, тем более что «недосказанность» наверняка его другое имя. В случае с «Дорогой», впрочем, можно предположить и так: все неважное для сюжета опускается. Конечно, узнать больше хочется про любую хорошую книжку – если она тебе прямо нравится, думаю, многие бегут в гугл, ищут интервью, статьи, чужой анализ, в общем, хочется разобраться и поискать ниточки, которые ты сам, может быть, не заметил. В случае с Маккарти, правда, это вообще сложнее, интервью-то он почти и не давал, но тем лучше: книги, как говорила моя первая учительница по литературе, должны развивать фантазию. – «Дорога» небольшая, не слишком сложная для чтения и достаточно универсальная. Кто же тот редкий читатель, кому вы ее не посоветуете? Лисицына: Тот, кого напугали наши ответы на вопрос про самые пронзительные сцены в романе. Горбенко: Не посоветую людям с плохой фантазией. Возможно, беременным и кормящим матерям. Панкратов: Те, кто после чтения восклицает: «И чем все закончилось?!» – не читайте. Или, например, кто-то не выдерживает почти полного бездействия на 300 страниц. Котенко: Не понравится любителям экшн-книг, где ежестранично происходит что-то. Это пессимистичная холодная проза, где часть придется додумать самому. Петрич: Любой излишне сердобольный человек. А то будет история, как с «Комнатой» Эммы Донохью – никто ничего не поймет, не увидит в этом литературу, а будет страдать по поводу «бедного мальчика». – Посоветуйте похожие книги для чтения. Горбенко: Цикл «Темная башня» Стивена Кинга – безумная постапокалиптика; правда, после «Бесплодных земель», пожалуй, слишком уж безумная.
«Дитя человеческое» Филлис Дороти Джеймс – тот же жанр, схожие христологические мотивы. Котенко: Конечно, без «Противостояния» Кинга никуда – хотя, конечно, у Кинга все-таки тот самый экшн, которого у Маккарти нет, но текст тем не менее тоже философский. Еще в этом году в издательстве «Рипол» вышел прекрасный роман «Выжившие» Ханны Джеймесон – определенно без влияния Маккарти здесь не обошлось. Петрич: Эмма Донохью, «Комната», как уже говорила выше. Правда, там мать и сын, но настроение схожее и в общем схожие мотивы. А еще «Пикник на обочине» Стругацких – из-за того же отстраненного, прохладного повествования, наполненного недосказанностями. Панкратов: У Стивена Кинга есть такая повесть – «Туман». Ситуация с «Дорогой» похожая: все погружается в туман и не видно ничего ни впереди, ни сзади; а в конце у Кинга герою приходится решать, оставить ли в живых своих близких, ведь шанса выжить у них все равно почти нет. Первый раз читая «Дорогу», я думал, что в конце нас ждет точно такой же выбор. Маккарти же меня обманул, что успел сделать много раз по ходу всего текста. Лисицына: Сюжетно подойдут многие постапокалиптические «выживачи» – например, «Вонгозеро» Яны Вагнер, «Я – легенда» Матесона, да и даже «Хлорофилия» Рубанова, хотя там как раз уровень текста далековат от Маккарти. А вот по атмосфере и способу ее прорисовки сравнятся только Стругацкие, подписываюсь под «Пикником на обочине». * Литературная премия «Ясная Поляна» – ежегодная общероссийская литературная премия, учрежденная в 2003 г. Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» и компанией Samsung Electronics. Источник |