О чем поют птицы

«О чем поют птицы». Главы из книги

О чем поют птицы. Смотреть фото О чем поют птицы. Смотреть картинку О чем поют птицы. Картинка про О чем поют птицы. Фото О чем поют птицы

Автор рассказывает о том, кто же такие эти изумительные птицы, раскрывает тайны их существования и страстно призывает их защищать. …

Глава 3. Глухарь

О чем поют птицы. Смотреть фото О чем поют птицы. Смотреть картинку О чем поют птицы. Картинка про О чем поют птицы. Фото О чем поют птицы О чем поют птицы. Смотреть фото О чем поют птицы. Смотреть картинку О чем поют птицы. Картинка про О чем поют птицы. Фото О чем поют птицы

Спустя годы после моего пребывания в Титчуэлле мы с супругой Анной, которой в то время было лет двадцать, отправились на несколько дней вглубь долины Вормса, в Вогезы.

Это была не первая наша поездка. И каждый раз у нас была одна надежда — увидеть большого глухаря.

В мире эта птица из семейства фазановых, отряд курообразных, до сих пор гнездится в Альпах в Швейцарии, на Балканах и в Шотландии. Но основная их популяция обитает на большой площади от Скандинавского полуострова до Сибири, выше Монголии.

Внешне самцы и самки разительно отличаются друг от друга (примерно так же дело обстоит и у морских слонов): мужская особь в три раза тяжелее женской.

Если в окрасе самца преобладают черный, бурый и серый тона, то самки выглядят ярко и пестро — в их оперении выделяются преимущественно красный, желтый, черный и белый цвета. У больших глухарей вокруг глаз расположены своеобразные «брови» — участки голой кожи красного цвета, причем у самок они значительно меньше.

Влияние этих великанов мы обнаруживаем во время брачного периода (тока) у больших глухарей.

В это время самцы меряются друг с другом силой на специально подобранных площадках — токовищах, которые располагаются на полянах или открытых пространствах, вполне подходящих для их любовных демонстраций на глазах у претенденток.

Во время токования глухарь расправляет крылья, держит их вытянутыми, словно при столбняке, и начинает размахивать ими с такой силой, что концы крыльев касаются земли. Шея птицы вытянута, перья на подбородке, горле и затылке встопорщены, могучий клюв цвета слоновой кости задран к небу, красные «брови» набухли и отяжелели.

Их пение тоже похоже на доисторическое. Исходящее из глубины горла, оно состоит из серии коротких двусложных звуков, разных по высоте, хлопающих, звонких. Как будто маленькие палочки все быстрее и быстрее бьют по огромному диджериду — древнему инструменту австралийских аборигенов. Песня заканчивается стремительным шумом, похожим на тот, который издает гребень, используемый при игре на диджериду.

Иногда пение глухаря начинается с глубокого, но короткого звука, напоминающего по тембру голос оленя, после чего оно переходит к классической последовательности.

На этих аренах, иногда еще заснеженных, где в конце марта — начале апреля проходят демонстрации силы и голоса, прохаживаются равнодушные самки, выбирающие петуха для последующего спаривания.

Большой глухарь — крупная выносливая птица, которая зимой способна питаться только хвойными иглами, выдерживая многомесячный снег.

У большого глухаря есть еще одна уникальная особенность. По бокам передних пальцев у него имеются роговые гребни, каждый из которых расширяется более чем на сантиметр. Гребень таким образом словно «обувает» ногу в снегоступы, которые отпадут к июню, чтобы вновь вырасти к зиме.

В тот год нам с Анной так и не удалось увидеть глухаря. Популяция в Верхних Вогезах, которая в 1960 году насчитывала тысячу птиц, в наши дни сократилась до ста.

Он исчез из редких равнинных лесов, его не встретишь к северу от Эльзаса и в Арденнах. Даже гораздо восточнее, в России, южная граница распространения этой птицы за столетие сместилась на несколько сотен километров.

Старые леса пока остались на месте, а с ними и черника, и дикая малина, и лесные сосны. Но на сокращение популяции влияют другие причины, предположительно, связанные с климатом.

Значительные по своей численности популяции глухарей сохранились на Скандинавском полуострове, возможно, их еще много на территории от Финляндии до Центральной Сибири. Но в Центральной Европе их становится все меньше и меньше.

Если этот вид типичен для борео-альпийского распространения животных, то для присутствия в Западной Европе глухарю уже мало гор. В 2000 году он исчез из французских Альп, а своим присутствием в южной части Центрального массива он обязан только повторному искусственному заселению в Национальный парк в Севеннах.

Вымирание этого вида началось в конце XVIII века.

Через несколько лет, на исходе лета, мы должны были отправиться в Шотландию, чтобы встретиться с этой птицей из другого времени. В начале сентября на вершине холма, уже покрытого рыжим вереском и папоротником, мы таки заметили самца и нашли одно из широких перьев — вещественное доказательство его присутствия.

В этом регионе последний глухарь был убит в 1785 году. В 1837 году и в последующие годы туда поселили несколько десятков птиц, отловленных в Швеции. В течение следующих ста лет популяция процветала, достигнув численности в 20 000 особей в 1960-х годах.

Однако вскоре ситуация стала ухудшаться. Дошло до того, что в 2000 году глухарь был назван еще одним видом птиц, которые находились на грани вымирания в Великобритании, — во второй раз на этой территории. Чтобы избежать этой катастрофы, сохранившаяся популяция была разделена на двадцать групп.

В тот день в Шотландии мы даже не пытались приблизиться к этому самцу: у нас было ощущение, что мы заметили последнего выжившего.

Взволнованные своей находкой, мы молча спустились с холма. Обнаруженное перо казалось нам даром, молчаливым свидетельством, дошедшим до нас через несколько десятков тысяч лет.

Глава 9. Малиновка

О чем поют птицы. Смотреть фото О чем поют птицы. Смотреть картинку О чем поют птицы. Картинка про О чем поют птицы. Фото О чем поют птицы

С непривычки человек, впервые услышавший трагические причитания гагары, может подумать, что птица прилетела откуда-то издалека, из тропического леса, который находится далеко от Севера.

Большой кроншнеп издает не менее душераздирающие звуки. От болотистых берегов Ирландии до болот вдоль берегов Амура он раскрывает свой длинный, тонкий, кажущийся безразмерным клюв, поражая нас в самое сердце своими сетованиями.

Оба этих вида, как, впрочем, и дрозд и все остальные, поют о любви. Птицы стремятся рассказать об этом чувстве всему живому, а особенно потенциальному партнеру, чтобы часть его генов могла циркулировать во времени.

Ими движут гормоны. Как видите, суть менее поэтична, чем форма. Потенциальные партнеры и возможные конкуренты рассматривают это пение как демонстрацию хорошего здоровья или в крайнем случае хорошего генофонда, почти не испорченного близкородственными отношениями.

Для потенциальных партнеров это может быть заверением в обязательстве внести свой вклад в разведение потомства; для конкурентов — предостережением или даже угрозой, знаком того, что территория занята. В любом случае обе причины носят сугубо утилитарный характер.

Владения мухоловки-пеструшки, которая в больших количествах обитает на Скандинавском полуострове, простираются от обширных территорий на западе Европы и тянутся на восток, вдоль северной границы Казахстана, оканчиваясь примерно в 15 километрах от Монголии.

У самцов во время брачного периода оперение похоже на сорочье — черное ото лба до кончика хвоста сверху, крылья почти сплошь белые, как и наружная часть хвоста на две трети его длины. Но после гнездования и миграции в Западную Африку их оперение становится полностью коричневым, весьма похожим на окрас самки и птенцов.

Их пение простое и ритмичное, построенное на чередовании шипящих и скрипучих звуков. Его можно сравнить с веселым посвистом беззаботного мальчишки, который искренне радуется прекрасной весенней погоде, распусканию бутонов и появлению первых зеленых листочков.

Более двадцати лет назад два норвежских исследователя из Университета Тронхейма обнаружили, что сложность мелодий мухоловки-пеструшки пропорциональна физической форме и опыту, то есть количеству сезонов размножения и качеству оперения самцов.

Год спустя два их коллеги из Университета в Осло провели эксперимент с участием самок и самцов одинаковой внешности и возраста. Их вокализы транслировались в записи через динамик, установленный рядом с мужской особью. В семи случаях из двенадцати самки стали вить гнездо с самцом, чей динамик транслировал наиболее разнообразное пение.

Другими словами, разнообразие призывного пения самца обусловливает его репродуктивный успех.

В каждом из этих случаев было обнаружено, что скорость инбридинга оказывает значительное влияние на разнообразие регистра, а качество пения положительно коррелирует с иммунной характеристикой. Вот почему самки отдают предпочтение самым лучшим певчим самцам.

Для малиновки защита территории приобретает почти экстремистский характер. Малейшая попытка злоумышленника проникнуть в ее владения повлечет за собой смертельную схватку независимо от пола противника.

Более того, все особи вида сопровождают свое пение воинственными действиями. Агрессивность малиновки-самца в этот период настолько велика, что порой заставляет птицу нападать на пугало и клевать его до тех пор, пока оно не будет разорвано в клочья.

Вот такая меланхоличная и нежная военная песня.

Помимо мелодичных вокализов птицы издают и особые крики. Существует крик тревоги, функция которого заключается в предупреждении сородичей о природе опасности. Его часто понимают не только другие виды птиц, но даже млекопитающие. Крик синицы меняется в зависимости от того, от кого исходит угроза — от летающих хищников или от наземных.

Есть также крики, призывающие объединиться, которые приняты у птиц, живущих в сообществе, скажем, у синиц, уток или гусей. Это очень короткие, стереотипные звуки, которые птицы издают, например, во время приема пищи.

Эти же звуки они издают в полете. Во время миграции это помогает собратьям не отделяться от летящей стаи. Это короткие однообразные крики, которые мы часто слышим ночами в период с августа по ноябрь.

Легко узнать просительные крики птенцов и молодых птиц, которые, толкаясь, клянчат пищу у своих родителей.

Разумеется, эта классификация птичьих криков носит шутливый характер. В реальности все гораздо сложнее.

Крики перепелов, коростелей и камышниц (водяных курочек), щеголей и бекасов; протяжный свист певчих и обычных дроздов, малиновок, овсянок; короткие раскатистые крики полевых жаворонков — все они доносятся до нас звездными ночами.

Словно слышимый след от ночной постнатальной миграционной активности миллионов особей, невидимых нашему глазу. Миграция достигает более километра в высоту в зависимости от погодных условий и видов. Она настолько интенсивна, что гигантская вечерница (самая большая из летучих мышей, живущих в Европе) умудряется мимоходом урвать свою долю, ловя и поедая пеночек, малиновок и камышовок во время их перелета в Африку.

Несколько лет назад японские исследователи доказали, что японские синицы — особая подгруппа, обитающая на островах к от берегов Кореи, — издают крики, похожие на комбинации слогов.

Вот так было опровергнуто мнение о доступности только людям подобной способности.

Каков же вывод? Куда нас приводят данные о различных функциях птичьих вокализов? Являются ли они врожденным свойством птиц? Или же они возникли как следствие тщательного отбора, передаваемые из поколения в поколение на протяжении миллионов лет эволюции, и в результате обрели сегодняшнее разнообразие? Здесь остается доля неизвестного.

1 Центральный массив (фр. Massif Central) — горный массив в центре и на юге Франции. Высота — до 1886 м (гора Санси).

2 Предплюсна — небольшие кости стопы, расположенные между голенью и плюсной. Плюсна располагается между предплюсной и пальцами.

3 Тероподы — один из подотрядов ящеротазовых динозавров. Перемещались на двух ногах, большинство — хищники, реже всеядные или растительноядные. С недавних пор многие ученые относят современных птиц к тероподам.

4 Гагат — очень легкий и отлично поддающийся полировке черный камень, разновидность каменного угля.

5 Неарктика — одна из двух зоогеографических областей суши, на которые иногда подразделяют Голарктику (вторая область — Палеарктика). Охватывает почти всю Северную Америку, Гренландию, а также мексиканское высокогорье. Не входящие в нее части обоих американских континентов относятся к Неотропике.

6 Остров Мандарте расположен в заливе Ванкувера на западном побережье Канады.

7 Инбридинг — скрещивание близкородственных форм в пределах одной популяции.

8 Надпись, расположенная на въезде в город в приключенческом вестерне «Счастливчик Люк» (1991, реж. Теренс Хилл).

9 В биологии значит рассмотрение явления в месте, где оно происходит, то есть без перемещения в специальную среду. В случае рассмотрения или фотографирования живых существ это значит, что организм был рассмотрен (сфотографирован) в диком виде, в точности там, где был обнаружен.

Источник

О чем поют птицы

Записки орнитолога о самых удивительных созданиях планеты

CE QUE LES OISEAUX ONT À NOUS DIRE

«CE QUE LES OISEAUX ONT A NOUS DIRE» by Grégoire LOIS

© LIBRAIRIE ARTHEME FAYARD, 2019

Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates

В оформлении обложки использованы иллюстрации: Hein Nouwens / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: Hein Nouwens, Prokhorovich, Morphart Creation, Dn Br, Melok, Viktoriya, simpleBE, Artur Balytskyi / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com; © ntiqueimgnet, tigerstrawberry / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru; © ilbusca / DigitalVision Vectors / Getty Images Plus / GettyImages.ru

Серия «Тайны жизни животных»

© Черноситова Т. Л., перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Был проведен масштабный эксперимент по изучению поведения больших синиц, или синиц-кузнечиков. С помощью специальных кормушек двух цветов регистрировались прилеты синиц и их поведение, особое внимание уделялось выбору цвета кормушки (какой был предпочтительнее).

Несмотря на все ожидания, этот эксперимент доказал, что синицы передают свои навыки из поколения в поколение.

Возможно, это самое простое определение культуры.

Птицы всегда занимали наше воображение. Различные божества с клювом в образе животных или человека встречаются во многих эпохах, отдаленных от нас во времени и пространстве.

Кажется, они повсюду: вороны, сопровождающие Одина; имперские орлы; петухи на знаменах; древнегреческая богиня мудрости и ее символ – сова; египетский бог неба и солнца Гор в облике сокола или человека с головой сокола; Орел, пожирающий змею, указывающий ацтекам, где надо построить Мехико; геоглиф пустыни Наска, изображающий Кондора; Феникс, царь птиц Древнего Китая, и самый древний среди древних, этот таинственный силуэт человека с птичьей головой на стенах пещеры Ласко, который был изображен почти 20 000 лет назад.

Западная цивилизация сумела систематизировать и упорядочить эту любовь к птицам. В 1937 году Олин Сьюол Петтингилл (Olin Sewall Pettingill) из Университета Корнелла, штат Нью-Йорк, опубликовал книгу «Лабораторная и полевая орнитология» («Ornithology in the Laboratory and Field»). Пожалуй, это первое руководство по орнитологии такого рода, и эти пятьсот страниц неоднократно переиздавались. Здесь можно найти все что только хочется знать о птицах, их строении, нравах и о том, как их изучать.

Например то, что для полевого орнитолога, помимо бинокля и руководства по распознаванию птиц, будет весьма уместна записная книжка, которую в профессиональной среде называют «дневник наблюдений».

В 1984 году Жан-Франсуа Александр (Jean-François Alexandre) и Гийом Лезаффр (Guillhem Lesaffre) опубликовали книгу «Посмотрите, как живут птицы» – пособие для любителей птиц, само название которого словно открывает двери в мир созерцания. При этом, в отличие от книги Петтингилла, текст вполне доступен для непрофессионалов.

Там написано: «Главными аксессуарами орнитолога являются бинокль и записная книжка, где он делает записи о своих встречах… рассказывает об удивительном поведении птиц и ситуациях, свидетелем которых был».

Я орнитолог с многолетним стажем, но я никогда не вел дневник наблюдений. И у меня мало единомышленников, считающих, что нечто живое, воплощенное в слове, теряет свою силу.

Иногда, подстрекаемый записями своих коллег, я пытался последовать их примеру, но мои точечные наблюдения никогда не казались мне достойными того, чтобы отразить их на бумаге.

И все-таки я решил написать эту книгу. Я много наблюдал и теперь хочу рассказать о том, что видел. Хочу описать те часы, которые моя семья – жена Анна, с которой мы вместе почти тридцать пять лет, и наши дети, Аида и Танги, – провели на природе, на холоде или на жаре, подняв головы к небу или вглядываясь в кроны деревьев.

Таким образом, я хочу с помощью этих историй попытаться создать связь между читателями и птицами; перекинуть мост между небом и землей и тем самым раскрыть то, о чем говорят птицы.

В 1996 году Научно-исследовательский центр биологии популяций вошел в состав Национального музея естественной истории. Эта лаборатория координирует отлов птиц, которым занимаются энтузиасты, но большую часть времени, энергии и средств здесь посвящают научным исследованиям.

Партнерство между энтузиастами (в самом благородном смысле этого слова) и профессионалами – основа деятельности центра. Совершенно очевидно, что орнитология как наука нуждается в помощи неспециалистов – наблюдателей-энтузиастов, которые помогают получать новые научные знания.

В лаборатории наш интерес направлен в основном на тех птиц, миграция которых недостаточно изучена, на редкие виды или виды, особенно популярные среди охотников.

После отлова каждую особь тщательно осматривают, а затем выпускают на волю с кольцом, отмеченным уникальным регистрационным номером. Все это делается для того, чтобы впоследствии, обнаружив эту птицу в том или ином месте, живую или мертвую, оценить численность видов (демографические параметры) или охарактеризовать пути их перемещения, то есть миграцию.

К концу тысячелетия в Европе зародилась идея подсчета численности птиц, почти аналогичная переписям населения, которые за двадцать лет до этого прошли в Англии и Северной Америке. Культурный шок для всех энтузиастов: наблюдение становится стандартизированным. Теперь его регулярно проводят в одинаковых условиях и с участием как можно большего количества наблюдателей.

Любой орнитолог, даже любитель, может получить данные, которые долгое время считались недоступными. Это информация о вариативности распространения популяций обычных гнездящихся птиц. Из простых наблюдателей мы становимся демографами. Мы располагаем фактическими данными, которые в гораздо большем масштабе отражают происходящие численные изменения.

Исследования привели к неожиданному и безапелляционному выводу: численность самых распространенных видов птиц трагически уменьшается.

И хотя отдельные цифры показывают изменения в лучшую сторону, большинство видов страдает от падения численности особей. Часто это прямые или косвенные последствия индустриализации сельского хозяйства или глобального потепления.

Но независимо от степени распространенности, от проживания в естественной или искусственной среде, эти виды диких птиц могут рассказать нам много важных вещей. Иногда только намеком; разными способами, пением или молчанием, движением или, наоборот, замиранием, они хотят поведать о себе.

Нам всем нужно срочно научиться слушать и понимать птиц, поэтому я попытался дать в этой книге их описания. Я предавался этому занятию со страстью маленького ребенка, перечисляющего то, что ему нравится, или подростка, который начинает собирать свои первые коллекции, а может, и эксперта, увлеченного поиском и жаждущего найти что-то важное.

Эта книга – не только попытка взглянуть на вселенную сквозь призму такой простой науки, как орнитология. Это и стремление показать великолепие и хрупкость всего живого.

О чем поют птицы. Смотреть фото О чем поют птицы. Смотреть картинку О чем поют птицы. Картинка про О чем поют птицы. Фото О чем поют птицы

Более века назад случилось так, что птица, окольцованная в заливе Мусконгус, штат Мэн, между Монреалем и Новой Шотландией, четыре года спустя, в августе 1917 года, была найдена мертвой в дельте реки Нигер в Нигерии.

Источник

Статья: О чем поют птицы?

Зачем птицы так долго и красиво поют в пробуждающемся весеннем лесу?

Ученые до сих пор толком не знают этого. В настоящее время орнитологи пришли к выводу, что сейчас «задача скорее состоит не в том, чтобы оспаривать объективный характер той или иной функции песни, а в том, чтобы направить усилия на составление исчерпывающего реестра этих функций» (Симкин, 1972, с. 41). Но будет ли этот исчерпывающий реестр связан лишь с «земной» проблемой биологической целесообразности?

Первая побудительная причина птичьего пения была связана учеными-орнитологам с привлечением самцами самок (Жизнь животных, 1986, Т. 6, с. 21). Однако даже беглое знакомство с данными о сроках пения птиц и временем их гнездования вскрывает несоответствие этого предположения фактам. Дело в том, что самцы, как правило, продолжают петь и тогда, когда самка уже насиживает птенцов. Поют в это самцы таких птиц как обыкновенный соловей, варакушка, зарянка, различные виды пеночек, садовая камышевка и ряд других птиц (Симкин, 1990, с. 204 – 313). Более того, самцы некоторых видов, – например соловьиного сверчка, – не принимающие активного участия в выкармливании птенцов, поют не только в период насиживания, но и в период выкармливания птенцов (Симкин, 1990, с. 249).

Поняв, что привлечением самок нельзя объяснить всю глубину феномена птичьего пения, орнитологи выдвинули идею, согласно которой «значение пения прежде всего состоит в том, чтобы показать другим самцам того же вида и возможным конкурентам, что гнездовая территория занята» (Жизнь животных, 1986, Т. 6, с. 21). Однако это предположение также не способно до конца объяснить феномен птичьего пения. К примеру, «бывают случаи, когда старый и молодой соловьи поют, сидя на одной ветке, и молодая птица строго соблюдает свою очередь для пения. Если она увлекается и начинает мешать старой птице, та, в свою очередь, либо нападает и изгоняет нарушителей законов леса, либо “усмиряет” молодую птицу песней необычной силы и совершенства» (Симкин, 1990, с. 193). Ни о каком обозначении своей территории здесь нет и речи. Кроме того, сроки пения многих птиц также далеко выходят за рамки их гнездового периода жизни. Например, такая птица как полевой жаворонок – один из лучших певцов наших полей – «начинает петь еще в предвесеннее время, в районах своих зимовок, и летит на места гнездовий с песней» (Симкин, 1990, с. 14). Другие же птицы – такие славка-завирушка и желтоголовый королек – продолжают свое пение осенью (Симкин, 1990, с. 291, 319). Что же касается стрижей, то они «поют» свою своеобразную песнь во время полета постоянно (Жизнь животных, 1986, Т. 6, с. 314), при этом во время так называемых «погодных миграций» могут отлетать от гнезда на расстояние 40 – 70 км. Такие «погодные миграции» имеют место во время «похолоданий и связанного с ними резкого недостатка кормов. Наступающая в таком случае приостановка жизненных процессов у птенцов (оцепенение) дает возможность взрослым птицам оставить их без присмотра и откочевать на несколько дней в места, где кормовые условия лучше» (Жизнь животных, 1986, Т. 6, с. 315). И такие перелеты опять таки сопровождаются своеобразным «пением».

Кроме того, обозначение гнездовой территории песней может показаться не столь уж важной, если вспомнить, что другие самцы во время насиживания птенцов уже «привязаны» к своим гнездовым участкам. Самцы же, оставшиеся без пары, прямой угрозы для будущего потомства не представляют. Более того, такие самцы иногда даже помогают выкармливать птенцов. Так, «у больших синиц иногда в выкармливании птенцов принимают участие и другие синицы (обычно потерявшие свою кладку или оставшиеся холостыми)» (Симкин, 1990, с. 338). И, наконец, чтобы обозначить свою гнездовую территорию, достаточно издать какой-нибудь короткий звук и не привлекать хищников своим долгим и прекрасным пением, во время которого птица, к тому же, обычно, забывает об опасности. Так, наблюдения показывают, что соловей, являющийся очень скрытной и осторожной птицей, которую в обычных условиях «заметить очень трудно» (Жизнь животных, Т. 6, 1986, с. 407), во время своего пения полностью меняется. Соловей «забывает об опасности и поет так самозабвенно, что к нему можно подойти почти вплотную» (Жизнь животных, Т. 6, 1986, с. 407). То же самое можно сказать, к примеру, и о садовой камышевке: «поющий самец, как и у соловья, часто так увлекается, что подпускает к себе человека почти вплотную» (Симкин, 1990, с. 275). Но птицы, забывая о врагах, все поют и поют, а ученые все думают, думают, и никак не могут найти объяснения этого загадочного явления.

А явление это может показаться особенно загадочным, если вспомнить об одном удивительном научном открытии последних десятилетий. Это открытие основано на том факте, что звучание «пернатой» музыки очень часто во много раз «ускорено» относительно человеческих возможностей восприятия. Так, человек различает звуковые модуляции, если они не превышают 10 изменений в секунду. Птичье же щебетание часто содержит модуляции порядка 100-400 изменений звука в секунду, что не позволяет человеку воспринять их (Морозов, 1983, с.58). И вот венгерский орнитолог и музыковед Петер Сёке попытался раскрыть то, что сокрыто от человеческих возможностей восприятия с помощью так называемого метода звуковой микроскопии. Он записал голоса ряда птиц на магнитофон а затем воспроизвел эту запись в замедленном виде. Замедлял он запись обычно в 16, 32, а иногда и 64 раза.

После этого перед слушателями открывался чарующий мир звуков, среди которых можно встретить и довольно красивые мелодии, на фоне которых соловей представляется не таким уж виртуозом. По мнению ряда исследователей чемпионом по совершенству музыкальной формы является лесной конек. «Вылетая из травы и садясь на куст, лесной конек успевает пропеть три страницы нотного текста. Сыграть это почти невозможно даже при восьмикратном замедлении» (Шноль; Замятин, 1968, с.46).

Другие ученые считают, что «самая музыкальная птица в мире, – живущий в Северной Америке пестрый дрозд. В его песнях (продолжительность каждой из них – 1-1,5 секунд) звучит «человеческая» музыка, музыка, достигшая невероятно высокого для животного мира развития» (Васильева, 1983, с. 205). В замедленной записи песни дрозда ученые обнаружили «двустрочные, четырехстрочные «строфы», иногда дрозд по–человечески повторяет вторую половину этой «строфы», иногда ее варьирует. К тому же пестрый дрозд умеет «сочинять» к своим песням гармоническое сопровождение, как бы вторую партию. Одна и та же птица поет сразу на два голоса, да так, как будто бы знает – и это немалая музыкальная и биологическая сенсация, – как будто бы ей знакомы элементарные законы классических созвучий в «человеческой» европейской музыке» (там же, с. 205). При этом очень часто пение птиц напоминает народные мелодии. В частности, исследователи отметили «связи мелодики птичьих песен с тирольскими, венгерскими и русскими ритмами и музыкальными интервалами» (Симкин, 1990, с. 15).

И подобная «птичья музыка» в естественных лесных условиях часто звучит в исполнении своеобразных «ансамблей». Эти «ансамбли» могут состоять «из нескольких самцов коньков или конька, зяблика, пеночки-веснички, горихвостки. В таких ансамблях может выделиться лидер, задающий ритм и устанавливающий порядок воспроизведения песни каждым участником ансамбля. Точность интервалов между песнями каждого из участников бывает удивительной» (Симкин, 1990, с. 46).

Впрочем, и в одиночном исполнении птицы могут показать удивительное совершенство формы. К Петеру Сёке как-то пришли ученые-фольклористы и попросили поставить запись пения какой-либо птицы из его коллекции. Сёке предложил для начала прослушать запись пения одного африканского шамана. Но вместо песни шамана «поставил на магнитофон ленту с записью голоса американского пестрого дрозда в 32–кратном замедлении. Гости нашли, что это красивые мелодии, даже чем-то знакомые, и в то же время они испытывали некоторое замешательство, так как никто из музыковедов (а среди них были всемирно известные фольклористы) не знал (да и не мог знать), какому народу принадлежат эти мелодии. Гости были единодушны только в одном: они сомневались, действительно ли это была песня шамана из Черной Африки» (Васильева, 1983, с. 206). По их общему мнению столь совершенная музыкальная форма «характерна для народной музыки более развитых общественных формаций» (там же, с. 206).

Так, все же, зачем поют птицы?

Если наука не дает однозначного ответа на этот вопрос, то не следует ли поискать его в сокровищнице христианской святоотеческой мысли?

Еще на заре христианской истории св. Дионисий Ареопагит назвал Бога Жизнью. Эта Божественная Жизнь, писал он, «оживляет и согревает весь животный и растительный мир» (1991, с. 67), так что «в животных и растениях жизнь проявляется словно отдаленное эхо Жизни» (там же, с. 66). А поэтому все живые существа «воспевают Ее как неоскудеваемую подательницу жизни» (там же, с. 67).

Смысл этого воспевания можно понять только тогда, когда мы будем рассматривать наш мир как органическое целое, которое, по словам св. Василия Великого, Бог связал «неразрывным союзом любви в единое общение и в одну гармонию» (Василий Великий, 1845, с.25). В этом едином общении пение птиц предназначено и для человека, и, возможно, для других живых существ, по крайней мере, для самих же птиц. Ведь имеются данные о благоприятном воздействии звуков на темпы созревания птичьих эмбрионов и жизнеспособность выклюнувшихся птенцов (Ильичев и др., 1984). В этой связи даже ставилась задача о создании на птицефермах оптимальной звуковой среды, способствующей лучшему развитию эмбрионов сельскохозяйственных птиц (там же, с. 191). Здесь, впрочем, вряд ли следует ожидать, что можно создать что-либо более оптимальное, чем пение самих же птиц в пробуждающемся весеннем лесу, в котором в это время так же созревает будущее поколение птиц. Да и не только птиц, но и многих других живых существ. Кстати, записи пения птиц вполне успешно применяли и для восстановления расстройств здоровья у людей (Морозов, 1983, с. 62).

Но можно отметить еще один аспект этой проблемы. Если мы откроем Библию – а именно церковнославянский ее перевод (который считается более точным), – то сможем прочесть о том, что после изгнания человека из рая, он был вселен «прямо рая сладости» (Быт, 3, 24). В переводе на русский язык это означает «напротив рая сладости» (слово прямо переводится – напротив). О чем свидетельствуют эти таинственные слова?

Св. Игнатий Брянчанинов – русский подвижник благочестия, живший в XIX веке, – писал о том, что здесь указывается на обращенность лица человека к раю. В самом деле – находиться напротив какого-либо места, как правило, означает находиться обращенным к этому месту лицом. Как же понимать эту обращенность в нашем случае? Ведь согласно учению Церкви, изменение порядка мироустроения, происшедшее после грехопадения, разделило рай и землю, так что рай теперь всецело принадлежит к сфере духовного, запредельного, находящегося вне пространства и времени. А разве можно проникнуть взором в те сферы реальности, которые находятся вне пространства и времени?

Если развить взгляды св. Игнатия Брянчанинова, то можно сделать вывод, что Бог оставил человеку возможность созерцать на самой земле следы ее прежнего состояния, когда, по словам св. Симеона Нового Богослова, весь наш мир был «как бы рай некий, хотя вещественный и чувственный» (1892, с. 367). Среди тления и распада, которым теперь подвержена природа, Бог оставил человеку напоминание о ее прежнем нетленном состоянии в виде красот мира. Это нужно было для того, пишет св. Игнатий Брянчанинов, чтобы человек «непрестанно обращая взоры к раю и вместе питаясь надеждою возвращения в рай, пребывал в непрестанном плаче покаяния. Вселение напротив рая сладости показывает, что Адаму дано было живое воспоминание о рае, и сама земля красотами своими, сохранившимися в некоторой степени и после ее проклятия, напоминала рай» (1995, с. 54).

Самые броские для человеческого глаза формы бывшего райского благолепия – это цветы, которые св. Иоанн Кронштадтский называл в свое время «остатками рая на земле». Но можно привести и множество других примеров красоты в живой природе, которая явно выходит за пределы биологической целесообразности. Например, – шикарный хвост павлина. Подобные же хвосты встречаются и у ряда других птиц, одна из которых, кстати, называется райской. Менее броскими для глаза являются правильные геометрические формы организации животных и растений, среди которых особое место занимает пропорция золотое сечение. Все эти формы радуют человеческий глаз, заставляя его обращаться лицом к следам райской реальности на падшей земле.

Что же касается слуха, то здесь следует, прежде всего, говорить о звучании голосов птиц, которые поют так самозабвенно, как будто им и не угрожают хищники. Но ведь хищничества, согласно учению Церкви, на земле до грехопадения и не было…

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Название: О чем поют птицы?
Раздел: Биология и химия
Тип: статья Добавлен 19:10:02 18 июня 2009 Похожие работы
Просмотров: 3161 Комментариев: 21 Оценило: 4 человек Средний балл: 4.8 Оценка: неизвестно Скачать