О чем пьеса дядя ваня

Анализ пьесы Чехова «Дядя Ваня»

Автор: Guru · Опубликовано 02.04.2017 · Обновлено 08.10.2017

Драматургия Чехова — революционный прорыв в истории русского театра. Писатель отошел от классической традиции и начал творить в русле модернизма, экспериментируя с формой и содержанием своих работ. Одним из таких примеров является пьеса, посвященная безотрадной жизни и экзистенциальному бунту Ивана Войницкого.

История создания

В 1889 году драматург пишет комедию «Леший», но вскоре решает коренным образом переделать пьесу. Хотя ее уже поставили в таком виде, и премьера прошла успешно, автора не удовлетворял результат. Чего-то «Лешему» явно не доставало. Так появляется известный нам вариант «Дядя Ваня». Окончательно Чехов завершил работу в 1896 году.

В новом тексте были широко использованы выдержки из дневника Чехова. Он заносил туда наблюдения из жизни, а затем переносил их в художественную явь. Кроме того, он полностью изменил структуру пьесы. Так, с «Лешего» началась история создания «Дяди Вани». «Первый блин» казался ему неудачным произведением, поэтому он сразу же после премьеры снял его с репертуара, и сделал из него нечто новое, самобытное, то, что критики потом назовут «лучшей работой Чехова». Но это будет далеко не сразу. Свежий взгляд автора на театр ругали и не принимали в обществе: постановка «Чайки», например, в том же 1896 году провалилась. После этого писатель решил переделать «Дядю Ваню» в повесть, но замешкался, и ее напечатали уже в виде пьесы. Однако, несмотря на резонансную и неоднозначную карьеру драматурга, к нему начали стекаться предложения о постановке новой комедии.

В героях драмы друзья автора видели реально существующих прототипов. А. Епифанский писал:

В Сумах вам могут указать на героев Чехова… Назовут Соню, профессора Серебрякова, Вафлю…

М. П. Чехов в дочери Серебрякова видел их сестру Марию Павловну. О своих догадках он сообщает в эпистолярном жанре:

Ах, какая это превосходная пьеса! Насколько не люблю „Иванова“, настолько мне нравится „Ваня“. Какой великолепный конец! И как в этой пьесе я увидел нашу милую, бедную, самоотверженную Машету!

В. Я. Лакшин утверждает, что Серебряков – вылитый народник С. Н. Южаков.

Смысл названия произведения указывает на простоту, обыденность, обыкновенность изображенной трагедии. Иван Петрович так и остался «дядей Ваней», реализовавшись лишь в качестве члена семьи и опекуна племянницы. Только для Сони он существовал, как личность. Все остальные видели его исключительно в качестве приказчика. Герой попросту не заслуживал в их глазах называться как-то иначе. В этом непризнании скрыта психологическая драма главного героя, разрешившаяся выстрелом, промахом и смирением на грани с отчаянием.

Основная проблематика

В пьесе «Дядя Ваня» особенно остро стоит проблема экологии. Авторские взгляды на нее до читателя доносит Астров, тонкий ценитель природы и романтик в душе. Он возмущен тем, что леса вырубаются ради выгоды, а не в пользу людям. От прогресса им не становится лучше: все так же распространен тиф, живут в нищете дети, болеют их матери, а отцы надрываются и умирают на непосильно тяжелой работе. Социальные проблемы населения не решаются, зато финансовые интересы господ удовлетворяются бескомпромиссно.

Герой искренне переживает о гибели прелести всего живого и внутренней красоты души. Между ними он видит нерасторжимую связь. Прогресс сулит лишь комфорт существования, но не энергию жизни, которую люди черпают в природе.

Также очевидна проблема разочарования в идеале и напрасного служения ложной цели. Осознание тщетности поклонения перед ничтожным идолом застигло героя врасплох, причем в возрасте, когда уже ничего нельзя исправить. Он не смог сбросить с себя это служение даже в крайней степени разочарования. Мнимая избранность поработила его волю, и он понял, что жизнь уже не повернуть вспять, значит, и менять ничего не следует. Герой разуверился в себе – и это психологическая проблема, кризис среднего возраста. Критически оценивая себя, он осознал свое ничтожество и…покорился ему.

Проблема духовной нищеты и практической бездеятельности, присущая дворянскому сословию, тоже не осталась без внимания в комедии «Дядя Ваня». В образах Елены и ее супруга автор изобличает сибаритство и внутреннюю пустоту, которые прикрывает одна кичливость. В таких тонах изображается «опора государства» и «гордость страны», дворянское сословие. Чехов опасается, что такие «опоры» только подтачивают основы государственности и не могут быть полезными своей стране.

Тематика

Смысловое богатство драмы Антона Павловича – уникальная черта его творчества. Поэтому спектр тем, затронутых им в произведении, чрезвычайно широк.

Действующие лица

Чеховский список персонажей никогда не бывает случайным: в сухом перечне имен и должностей уже скрывается конфликт, уже зарождается драма. Так в «Дяде Ване» профессор контрастирует с «честным приказчиком» Иваном Петровичем.

Характеристика героев

Смысл пьесы

Финал произведения можно назвать безысходным. Все покидают имение, и все возвращается на круги своя: Соня и ее дядя остаются одни, их труд возобновляется в прежнем режиме. Героиня навсегда рассталась с Астровым и смирилась со своим положением вслед за опекуном. Бунт его не дал никаких результатов, напротив, жить с осознанием бессмысленности жизни стало невыносимо.

Что же тогда хотел донести до нас Чехов? Почему не помог, не возвысил своих положительных персонажей над жестокой реальностью? Бунт Ивана даже не подарил читателям ощущения справедливой мести. Но суть финала пьесы заключается в другом: упоминание о «жизни светлой, прекрасной, изящной» должно вдохновить нас оглянуться вокруг и заметить, наконец, тех, кто ее достоин, и вместе с ними делать окружающий мир лучше, чтобы прийти в эту новую жизни обновленными людьми. Множество незаметных тружеников, отдающих всю свою энергию ради счастья других, достойно лучшей доли. Это призыв реализовать справедливость в жизни, пока не поздно, а не в книгах, где кара писателя все равно запоздала: Войницкому уже поздно начинать жить по-другому.

Больше всего автор ценит в человеке способность к созиданию и красоту души, которые невозможны без чистоты помыслов. Только такой гражданин может своим трудом изменить страну к лучшему, только такой семьянин в силах воспитать новых людей в радости и любви, только такая личность способна гармонично развиваться и вдохновлять на прогресс других. К этому надо стремиться каждому из нас.

Новаторство Чехова драматурга

При жизни автора часто упрекали в нарушении устоявшихся канонов театра. Тогда это ставили в вину, а сейчас – превозносят. Например, новаторская композиция в «Дяде Ване» — повествование без разделения пьесы на явления — относится к открытиям Чехова. Ранее драматурги не нарушали композиционного правила оформления и добросовестно формировали список действующих лиц, участвующих в каждом явлении. Так делал и Антон Павлович, но со временем он не побоялся поэкспериментировать с консервативным видом искусства, внеся в русский театр ветер перемен, дух эпохи модернизма, соответствующий времени. Новаторство Чехова-драматурга не было оценено по заслугам при жизни писателя, зато сполна вознаграждено его потомками. Благодаря ему русская литература ни чуть не отставала от общемировой культурной тенденции, даже во многом опережала ее.

Диалоги, обращенные в никуда, тоже не способствуют пониманию. Герои Чехова говорят, не слыша, отвечая лишь собственным мыслям. Их слова не стоит воспринимать буквально: в них важно именно то, что не сказано. Так же скрыт и настоящий конфликт, ведь персонажи не имеют черно-белой окраски. Таким образом, драматург раскрывает проблемы личности в пьесе «Дядя Ваня» по-новому, не тривиально, заставляя нас острее воспринимать происходящее на сцене и сильнее задумываться над ним.

Источник

Значение эпилога в пьесе «Дядя Ваня» А. П. Чехова

История создания

Творческая история написания «Дяди Вани» началась с другой пьесы Чехова – «Леший», рассказывавшей о жизни интеллигентов в провинциальном имении и их конфликте вокруг продажи леса. Однако Чехов оказался не удовлетворен итоговым результатом, а потому решил, взяв за основу «Лешего», создать принципиально другую пьесу.

Несмотря на серьезные различия, в «Дяде Ване» прослеживаются некоторые детали из «Лешего». Имение в глухой провинции, отставной профессор с финансовыми затруднениями, его противостояние по этому вопросу с одним из центральных персонажей, деятельность Астрова по спасению лесов. Всё это, пусть и не явно, но выявляет определённую связь между двумя пьесами.

Личность дяди Вани

В пьесе Чехова один из центральных персонажей — Иван Петрович. В самом начале читателю показывается, что ранее этот мужчина обладал впечатлительностью, возвышенностью, верой в идеалы. Но постепенно, все больше занимаясь обыденными делами, он черствеет и осознает, что все идеалы — пусты.

В пьесе показано, нарастание внутреннего конфликта героя, который заканчивается его попыткой самоубийства. Войницкий — это разочаровавшийся в жизни человек, но еще не до конца утративший веру в лучшее. В его сердце еще есть справедливость и любовь к ближним, в отличие от его шурина.

Направление и жанр

«Дядя Ваня» является произведением реалистического направления в литературе. В своей пьесе Чехов стремится достоверно отобразить живую действительность. Его персонажи максимально проработаны, диалоги натуралистичны, а многочисленные детали создают нужную автору атмосферу. Мы можем поверить, что описанная Чеховым ситуация могла произойти в реальной жизни.

Однако модернизм оставил свой отпечаток на драматургии Чехова. Для своего века он был новатором, его не понимали. Многие зрители видели лишь буквальный сюжет и оставались разочарованными: где конфликт? Где интрига? Но вместо этого автор, ставший одним из родоначальников театра абсурда (модернистского направления в театре), предложил публике глубинный психологический и социальный конфликт, который герои переживали внутри себя. О нем говорили лишь случайные реплики и жесты, звуки и движения. Лишь спустя столетие драмы Чехова стали более понятными зрителю, ведь весть о появлении модернизма и переосмысления традиционного театра дошла до большинства образованных людей.

Как и в случае с другими пьесами Чехова, достоверно определить жанр «Дяди Вани» представляется довольно трудной задачей. Сам писатель дал своей пьесе такое определение: «Не драма, не комедия — просто сцены…». На сегодняшний день принято считать «Дядю Ваню» трагикомедией. Произведение наполнено большим количеством комичных сцен и диалогов, но они служат лишь прикрытием для довольно трагичного сюжета о непростой человеческой судьбе и разочаровании в жизни.

Композиция и конфликт

Композиция пьесы классическая. Она поделена на четыре действия.

Так же особенность конфликтов, создаваемых Чеховым, заключается их моральной серости. Довольно трудно понять, какая сторона конфликта является добром, а какая — злом. Пьеса даёт огромный простор для фантазии и рассуждений. Как правило каждый читатель приходит к своему выводу, непохожему на выводы окружающих.

Суть: о чём?

Профессор Серебряков вынужден из-за финансовых трудностей переехать в имение своей почившей первой жены, где заведуют его шурин – Иван Войницкий и помогающая ему дочь Серебрякова от первого брака — Софья.

Войницкий переживает мировоззренческий кризис, разочаровавшись в своей жизни и профессоре Серебрякове, которого он ранее боготворил и всячески поддерживал деньгами во вред себе и имению. Теперь же Иван считает Серебрякова ничтожеством и мошенником.

На фоне этого разворачивается и любовный треугольник между женой профессора – Еленой, доктором Астровым и Софьей, который, однако, ни к чему не приводит, а только лишь ещё больше раздражает Ивана, который явно неравнодушен к Елене.

Внезапно Серебряков собирает семейный совет, на котором предлагает продать имение Войницких, а на полученные деньги купить более доходный земельный участок. Иван приходит в ярость и отказывается продавать имение сестры. Между ним и профессором начинается словесная перепалка, которая заканчивается тем, что Войницкий дважды стреляет из ружья в профессора, но промахивается.

Пьеса заканчивается примирением Войницкого и Серебрякова, который с женой уезжает в Харьков. Иван и Софья остаются в имении, пообещав и дальше снабжать профессора деньгами.

Главные персонажи

Характеристика главных героев построена в виде иерархии. Существуют лентяи, находящиеся на содержании, и обычные работяги, несчастные в кабальном труде:

Главные герои и их характеристика

Система образов в пьесе «Дядя Ваня» выстроена в виде строгой иерархии. Есть трутни и лентяи, которых содержат ничем не примечательные труженики, глубоко несчастные в своем кабальном труде. Многомудрый Литрекон объединил их в одну таблицу.

Смысл произведения Дядя Ваня — Антон Чехов

Смысл названия книги Дядя Ваня

Трагизм пьесы заключён в двух простых словах пьесы, в драме маленького человека «дяди Вани». При всем благородстве души и высоких идеях Иван Петрович остаётся для своих близких и родственников незначительным и мелким. Разве что племянница разглядела красоту богатого внутреннего мира смиренного и тихого дяди Вани. Внутренний конфликт между собой настоящим и собой нереализованным толкает Войницкого на отчаянный шаг – убийство, после – попытка самоубийства. И в конечном итоге – продолжение той же безысходной для себя формы существования.

Сюжет

События разворачиваются в деревне, где в родовом поместье живёт профессор Серебряков с молодой женой Еленой Андреевной и дочерью Соней от первого брака. Иван Петрович Войницкий, брат покойной жены Серебрякова, живёт здесь же. Он не создал семью, не реализовал себя в карьере, потому как в буквальном смысле посвятил свою жизнь, материальному обеспечению семьи сестры для раскрытия талантов зятя-ученого. Но с течением времени Иван Петрович понимает, что идеалы его – фикция, а Серебряков – посредственность, привыкшая жить за чужой счёт. Прозрение делается ярче от безответной влюбленности в Елену Андреевна. Соня образом жизни схожа с дядей и также безответно питает симпатию к врачу семьи Астрову. Серебряков планирует продать поместье, чем окончательно настраивает Войницкого против себя. Иван Петрович стреляет в зятя, промахивается. После – пытается отравиться, но безуспешно. В финальном разговоре с племянницей становится ясно, что Войницкий вынужденно смирился со своей судьбой, пребывая в глубокой печали.

Смысл произведения Дядя Ваня

Вся пьеса пронизана болью и душевным смятением немолодого дяди Вани, чья жизнь (по его собственному убеждению) не сложилась. Это ода «маленькому человеку», чей рутинный, безрадостный труд совсем не облагораживает и кажется бессмысленным. На фоне темы жизненного кризиса и безысходности главного героя прослеживаются и отношения внутри семьи. Отчужденность, непонимание, равнодушие, – все это превращает жизнь в ад на земле всех членов семьи. От собственного эгоизма каждый герой пьесы в состоянии видеть только себя, свои несчастья. В финале словами Сони о «прекрасной, светлой жизни» автор наконец лишает читателя гнетущего ощущения от происходящего. Становится ясно, что и дядя Ваня, и другие герои произведения нуждаются не во внешних переменах, а во внутренних: забота о ближних, честный и полезный труд, чистота помыслов, – все то, что обновляет человека, все то, чего не нашёл в себе и в своих близких Войницкий Иван Петрович.

Смысл финала

Несмотря на всю мрачность финал пьесы по-чеховски светлый и печальный одновременно. В последней сцене дядя и племянница, чьи судьбы и характеры так похожи, становятся антиподами по отношению друг к другу. Время Ивана Петровича ушло безвозвратно. Его уныние и апатия не дают ему переродиться внутренне. Но Чехов дарит надежду на лучшее в лице юной Сони, чьи не по возрасту мудрые слова, вдохновляют читателя на веру в человечность, в возрождение красивой, духовной жизни. Автор в который раз своим произведением пытается достучаться до читателя, «пробудить» его сознание, меняться в лучшую сторону здесь и сейчас, не откладывать жизнь в долгий ящик. Чтобы с течением времени и жизни отчаявшийся «Войницкий» не победил стремящуюся светлому и радостному «Соню».

Насколько публикация полезна?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 5 / 5. Количество оценок: 1

Оценок пока нет. Поставьте оценку первым.

Смотрите также:

Тематика пьесы «Дядя Ваня» весьма современна, ведь сотни зрителей вновь и вновь заполняют театральные залы, чтобы увидеть ее.

Проблемы

Проблематика пьесы «Дядя Ваня» не менее интересна современному зрителю и читателю:

Проблематика в пьесе

Проблематика в произведении также актуальна для современных людей. Чехов поднимает следующие проблемы:

«Дядя Ваня» показывает трудности человеческой жизни. Основная идея писателя является неизменной: жизнь — это активное мышление, проявление чувств, а не просто нахождение на обочине.

Основная идея

Чехов изобразил в своей пьесе вырождение русской интеллигенции, которая из локомотива, двигавшего русское общество в будущее, превратилось в новых паразитов – мещан, которых не интересует ничего, кроме них самих. Смысл пьесы «Дядя Ваня» заключается в том, что ограниченность интересов и узость взглядов порабощают человека и опустошают его душу. Пошлый эгоизм, сытое мещанство, дистанцирование от вопросов и проблем общества — все это сводит человеческую личность к минимуму базовых функций.

Также Чехов показал трудность человеческой жизни, и то разложение, которому подвергается человек, который перестаёт бороться и покорно плывёт по течению. Главная мысль Чехова остается неизменной: жизнь — это активность в мышлении, чувстве и действии, а не праздное пребывание на обочине.

История написания

В 1889 г. Чехов написал комедию «Леший», однако через время решает полностью переделать произведение. Хотя спектакль уже был поставлен в таком виде и премьера проходила с успехом, писатель был неудовлетворен результатом. Так появляется новый текст пьесы «Дядя Ваня». Полностью автор завершает работу в 1896 г.

В обновленном варианте использовались выдержки из дневника писателя, который заносил в него наблюдения из жизни, а после переносил их в свои произведения. Помимо этого, он полностью поменял структуру повести. Так, история написания «Дяди Вани» началась с «Лешего», который показался автору не очень удачным, потому он после премьеры убрал пьесу из репертуара, сделав из нее нечто новое, то, что критики в своих рецензиях после назовут «лучшей работой Чехова». Однако это произойдет совершенно не сразу.

Новый взгляд писателя на театр не воспринимали в обществе: спектакль «Чайка», к примеру, в том же 1896 г. полностью провалился. Затем Чехов переделывает «Дядю Ваню» в повесть, но не успевает по времени и ее печатают уже как пьесу. Но, невзирая на неоднозначную и резонансную карьеру писателя, к нему постепенно стекаются предложения о постановке нового произведения.

Источник

Балухатый С.: Проблемы драматургического анализа. Чехов
V. Дядя Ваня

V. ДЯДЯ ВАНЯ

1896 г.

Первое представление „Чайки“ в Александринском театре в Петербурге вызвало оглушительный скандал, и театральная критика в ряде пространных рецензий выразила свой протест против той драматургической формы, в которую облек свою пьесу Чехов. Неудача с „Чайкой“, крушение еще одной попытки ввести в театр оригинальные формы драмы, вновь отдаляет Чехова от театра на несколько лет.

Но еще до постановки „Чайки“ (хотя и вслед за ее написанием) возникает новая пьеса — „Дядя Вани“, как переделка в третьей редакции „Лешего“ 61 ).

Приведем результаты сравнительного анализа композиции и стиля пьес „Лешего“ и „Дяди Вани“ 62 )

Пьеса „Леший“ носила подзаголовок — „комедия“. Большинство рецензентов-обозревателей пьесы склонялось к мысли, что „Леший“ не комедия обычного бытового типа, что пьеса, не неся отчетливой и яркой фабульной интриги и лишь обильно развертывая бытовой материал, скорее дает „сцены“ жанра повествовательного. Возможно, что это мнение критики было принято во внимание автором. Оно отвечало к тому же авторской характеристике вновь сработанной пьесы („. можно решить годится ли она для того, чтобы переделать ее в повесть“ — Письма, IV, 517) и в „Дяде Ване“ появился иной подзаголовок: „Сцены из деревенской жизни“.

Афиша „Д. В.“ по сравнению с афишей „Лешего“ дает прежде всего пропуск эпизодических (второстепенных) персонажей, не несущих основных интриг.

Сравнение композиции акта 1-го обеих пьес дает черты сходства и различия. Сходство в основном задании акта — дать экспозицию действия и характеристики лиц во взаимоотношении бытовом и драматическом, т. е. функции композиции акта и его отдельных сцен остались ненарушенными. Различие наблюдается в самой композиционной структуре акта. Это различие прежде всего обусловлено пропуском эпизодических лиц с их сильно развитой системой поступков-жестов и речевым тематизмом. Соответственно выпали сцены с диалогами этих лиц; их бытовая функция сосредоточена в лаконичных действиях-жестах и в кратких речах одной пары эпизодических фигур (Марина и Телегин, отчасти — Map. Вас). Далее различие дано в пропуске исключительного повода группировки лиц („именины“ в Лешем) и во введении сцен ординарно-бытового уклада жизни („чаепитие“), что вызвало пропуск значительного ряда речений, связанных с темой этого повода и с общим пребыванием лиц за столом. Поводы высказываний и движение основных речевых тем, таким образом, заложены в новом акте не во внешних толчках, а в эмоциональном потоке, идущем как бы „извнутри“. Основные автохарактеристические и характеристические речевые темы остались те же, но лишь несколько видоизменился их порядок в виду перестановки лиц в новой композиции (были речи: Войн., Хрущ., Ел. Андр.; стали — Астр. (= Хрущ.), Войн., Ел. Андр.). Направление характеристик в сторону финального драматизма, а отсюда и общая динамическая схема акта, остались неизменными. Видоизменился несколько состав элементов типологического сложения характеров одних лиц (новые „образы“: Войн., Соня) при сохранении, в качестве основных, черт другими (Сер., Ел. Андр., Map. Вас., Тел., Астр.) и при неизменных прежних сюжетных отношениях и функциях. Коренным образом переработана стилистическая форма диалога, языковый его рисунок.

В итоге, в сравнение с „Лешим“ имеем следующие особенности новой композиции первого акта пьесы, переданные и другим актам:

1) упрощение обстановки в сторону лаконичного выражения сценических деталей;

2) пропуск указания на явления для усиления иллюзии непрерывной, „естественной“ смены жестов-поступков и речевых тем;

3) выпуклые, но сжатые очертания бытового фона не только в „случайных“ его проявлениях (эпизодические темы-речи, поступки-жесты), но и в речах-автохарактеристиках с ретроспекцией на постоянно-сущее его протекание; средства выражения, приемы „обытования“ действия: бытовая речь и бытовая ремарка, разнообразно и обильно развернутая;

4) пропуск эпизодических лиц, сцен, тем, жестов, с отбором немногих из них, как несущих отчетливые и повторные бытовые функции, что придает характерность, бытовую „типичность“ и „длительность“ этим деталям, сообщает лейтмотивный характер жесту, интонации, слову;

5) внесение замедленных в темпе и приглушенных в экспрессии интонаций с введением

6) системы пауз с различными функциями и с подчеркнутой ролью пауз экспрессивных (в речи лица, общих, общих со звуковым наполнением);

7) паузно-лирическая и проэкционно-бытовая обработка конца акта;

8) общая сжатая, лапидарная речь в эпизодно-бытовых сценах и сокращение объема самих сцен, что отражено и в объеме акта („Леший“ — 16½ стр.; „Дядя Ваня“ — 10 стр.);

9) пропуск установки речи на основную, синтетическую тему пьесы; этой темы, нарочито выраженной, локализованной в определенных речевых темах — в новом акте нет; она производна от различных точек пьесы и прежде всего от автохарактеристических и характеристических речей и от исходов сюжетной линии.

, при сохранении в неизменном виде общей конструкции, дает прежде всего пропуск эпизодических лиц с их сложным жестово-речевым раскрытием характеристических тем в отдельных сценах „Лешего“. Бытовые и композиционные функции этих лиц переданы другим персонажам, получившим экономные средства выражения своих характеристических тем. В моментах соединения основных тем осуществлена тщательная бытовая обработка акта введением иллюзии „естественного“ перехода, мотивированной смены речевых тем — вставочных, эпизодических „малых“ тем, сцен-спаек. Пьеса в новом своем виде обнаруживает новое строение характеров (Соня) и взаимоотношений лиц (Астр. и Соня), но в общем на прежней типологической основе. В области тематизма проявлена такая работа: нет прямой, обнаженной трактовки основной темы пьесы — ее выражение ослаблено в этой форме, — но одновременно усилены бытовые темы в автохарактеристиках; тем самым, основная, синтетическая тема пьесы, если и не выражается, то подсказывается„Лешем“, но усиленные в частоте пользования и разветвленные в средствах выражения. Диалогическая речь „Дяди Вани“, в отличие от сильно монологизированной речи в „Лешем“ с ее подчеркнутым тематизмом и ярко выраженной экспрессией, строится таким образом, что темы ее даны в полураскрытии, с полузаглушенной экспрессией, при чем полное раскрытие их предполагается, все же, осуществленным в переживании лица. Эмоциональность может, однако, иметь два выхода своему разрешению: один — „обнажение“ эмоций, это — лирические партии в монологизированной речи; другой — пользование паузами. Последние трактованы почти исключительно как признаки актуальной экспрессивности лица (функция „малой“ или индивидуальной паузы), иногда согармоничной с эмоциональной напряженностью других лиц (функция „большой“ или общей паузы) и обычно нарушаемой вводом новой, радикально отличной речевой темы. Особое внимание уделяется тщательной обработке бытового фона, упрощенного в своих формах и средствах выражения: нет прямой установки на быт, прямой речевой трактовки быта, он тоже как бы производен от речей и поступков лиц и скупо намеченного обстановочного аксессуара.

Таковы приемы стилистической обработки акта II-го, совпадающие с приемами обработки акта I-го и обнаруживающие основные стилистические тенденции автора в пору написания „Дяди Вани“. Бо̀льшая композиционная „сохранность“ акта II-го перерабатываемой пьесы сравнительно с другими актами находит себе объяснение в истории написания „Лешего“. Судя по письмам Чехова 63 ), II-ой акт „Лешего“ был сделан раньше I-го и строился в начальной композиции пьесы, как акт I-ый. Его функция была — раскрыть экспозицию действия и отношения лиц, и ему отдано было, видимо, все энергичное внимание в начале работы и полное выражение принципиально нового драматургического подхода к замыслу пьесы. Он мог поэтому более удовлетворять автора и быть мало измененным при переработке пьесы во второй редакции „Лешего“. Последняя, третья обработка, уже в плане „Дяди Вани“ — в силу той же удачливости применения автором некогда найденного нового принципа сложения пьесы, — не меняет конструкции акта: его касается лишь общая иная трактовка лиц и отношений и опять таки принципиально новая препарация диалога. Второй акт „Дяди Вани“, таким образом, есть та часть начальной пьесы, которая явилась типичным утверждением новаторской композиционной тенденции 1889 г., с тенденциями 1896 г.

Сравнение композиции III-го акта „Дяди Вани“ и „Лешего“ приводит к установлению ряда различий. Основная конструктивная схема с наростанием движения к финальному моменту осталась прежней: группировка лиц в ожидании Серебрякова — речь Серебрякова, стимулирующая выход эмоциям Войницкого — выстрел Войницкого. Но композиционная, в группировках лиц и в отдельных сценах, трактовка этой схемы, в силу сосредоточения внимания лишь на главных персонажах и линиях и на их драматическом напряжении, дает новые черты. Так, пропуск эпизодических лиц в афише вызвал пропуск сцен с участием этих лиц (в „Лешем“; 1. Ф. И.; 4. Ж. и Ю. 5. Ю. и С., Е. А. и Ю, Ж. и Ю.). В новом акте опущены все самостоятельные бытовые сцены-эпизоды (речь Дядина = Телег., замененная краткой репликой, не разрывает основного диалога Серебр. — Войн.); нет сцены, ведущей мнимую драматическую линию в „Лешем“ (7. Е. А. и Ф. И.). Изложение других сцен подверглось изменению в виду изменения основной мизансцены и в виду новых характеристик персонажей.

„Лешего“ введена в тему 1-ую „Дяди Вани“ со слабо развернутыми речами Ел. Андр. и с пропуском участия лиц эпизодических; характер Ел. Андр. раскрывается в последующих сценах: Ел. Андр. и Соня, Ел. Андр. и Астров.

Опущена самостоятельная драматическая линия Хрущов = Астров (явл. 12, 13, 14), тормозящая в „Лешем“ движение драматической линии персонажей Серебр. — Войн. Ввод новых сцен в первой половине акта имеет своим назначением раскрытие драматических тем лиц с приведением их к кульминационному моменту во второй половине акта.

Введены сцены: Ел. Андр. и Соня — с раскрытием любовной темы Сони, — продолжение темы дано во вступлении к речи Сер.; здесь же в диалоге с Соней и после в монологе раскрывается тема переживаний Ел. Андр.; в сцене Астр. и Ел. Андр. раскрываются взаимные отношения лиц, а в финале сцены (внезапный приход Войн.) напрягается драматическая линия Войн., начатая в начале акта. Линия Сони разрешается в финале лирическим образом, Ел. Андр. — в нервном жесте и крике, Войн. — драматическим образом: в выстрелах без последствий.

и с параллельным прохождением лейтмотивных лирических партий, 3) измененную общую, при развертывании всех сцен, композиционную схему с пропуском бытовых сцен и характеристических речей, и с подбором лишь тем драматических.

1. Телегин и Марина. — Экспозиция действия. Характеристические темы лиц с завершением их черт на бытовом фоне, проэцированном в будущее время. — 2. Войн. и Астр. — Основная тема — характеристика Войницким окружающих лиц, его драматическая автохарактеристика и драматическая автохарактеристика Астр. с бытовым обобщением. Фон — мнимо драматическая эпизодическая тема „о морфии“. — 3. Войн., Астр. и Соня. — Драматическая автохарактеристика Сони и завершение эпизода с морфием; тем самым дано начало разрешения драматической судьбы Войн., разрешения не конфликтно-драматического, но бытового. — 4. Ел. Андр. и Астр. — Раскрытие их характеристических тем, завершение характеров и драматической ситуации. Сцена прощания, как начало разъезда — ухода лиц. — 5. Приход других лиц. — Автохарактеристическая тема Серебр., завершающая его характер. Фон — эпизодно-бытовые „прощальные“ темы. — 6. Разрешение драматической ситуации с Войн. бытовым образом: вводом обыденных дел. — 7. Отъезд Астр., эпизодно-бытовые „прощальные“ темы. — 8. Лирическая реплика Войн., как вступление к лирической теме в монологе Сони с лейтмотивными партиями и с лирическим же обобщением. Фон: бытовые — жестовые и звуковые — темы.

Таковы особенности строения акта IV, которые, не идя в сравнение с совершенно отличным материалом акта IV „Лешего“ в его II-ой редакции, напоминают, однако, особенности I-ой редакции этого акта. Четвертое действие „Лешего“ этой редакции построено на принципе постепенного и предельного наростания неразрешаемых в действии эмоций лиц с целью дать в плане остро-драматическом, в диалоге ярко-эмоциональном следствия пережитого в третьем акте „взрыва“ и показать роль этого переживания для характеров; причем общий эмоциональный фон раскрыт дополнительно в системе пауз. То же задание на том же паузно-экспрессивном фоне, но другими выразительными средствами выполнено в „Дяде Ване“. Здесь характерны: сниженная драматическая экспрессия с переходом по всему акту в формы экспрессивно-лирические; одраматизование ситуаций и судеб лиц путем их неразрешения личных отношений).

В итоге сравнения „Лешего“ с „Дядей Ваней“ имеем следующие черты, характерные для последней редакции пьесы:

— с незначительным отбором тех из них, которые несут отчетливые бытовые и характеристические функции;

2) развернутая, но лаконичная в формах выражения, бытовая тематика — речевая и ремарочная — при органической обработке бытового фона и характеристических черт;

3) упрощение обстановки в сторону лаконичного выражения сценических деталей (в первых трех актах), и осложнение обстановки четвертого акта, результатом чего явилось претворение бытовой функции ремарок в функцию драматическую;

4) пропуск деления акта на явления и ввод для иллюзии „естественной“ смены основных тем — эпизодических сцен-спаек;

5) замедленный темп действия;

7) усиление тем автохарактеристических с обобщающей бытовой и лирико-драматической функцией;

9) общая лиризация речи: введение лирической экспрессии в речевые высказывания, в интонации и в паузные умолчания; введение лирических партий в монологизированную речь; внесение лейтмотивных и униссонных экспрессивных форм; обработка лирического фона паузами со звуковым наполнением.

В целом — выражение натуралистических и психологических тенденций автора средствами частично обновляемой композиции и в новых формах диалога.

Сюжет пьесы прост; его развитие совершается в бытовом и даже более узком — „семейном“ кругу. Сюжет почти лишен движения внешнего (по „событиям“ — фазам сюжета), движение внутреннее (эмоциональное, „психологическое“) дается на коротком поле и преимущественно в кульминационных моментах. Сюжет не имеет „начала“, т. е. сценическое протекание его в задуманных формах драмы могло бы начаться и в другие сюжетно-временные моменты. Не строя драматизм пьесы на „событиях“, но лишь на „переживаниях“ лиц, автор, естественно, занят распространительной бытовой и психологической мотивировкой поступков лиц. Этой мотивировкой, предопределяющей кульминационный подъем эмоции в акте третьем и заняты первые два акта пьесы. Построенная драматически на „неразрешении“ эмоции „событиями“, пьеса, в сущности, не имеет и „конца“: четвертый акт в плане бытовом лишь подчеркивает финальную роль кульминационных моментов в акте третьем. Однако, четвертый акт этого плана несет свою своеобразную драматическую функцию с темой — „жизнь продолжается и ничего не переменилось“. Драматизм лиц, таким образом, выделен статичностью бытового фона и отсюда — превалирующая над другими сторонами пьесы, роль в ней этого бытового фона. Его нарушение служит началом проявления драматических линий в поведении главных персонажей; „драма“ могла осуществиться лишь потому, что была нарушена „норма“ быта. Автохарактеристическая трактовка быта персонажами пьесы порождает общественный план пьесы. Синтетическая тема пьесы, отталкиваясь или возвращаясь к заданиям психологическим, проэцируется отчетливо на социальный фон.

В композиционном и стилистическом заданиях автор „Дяди Вани“ исходит от технических навыков и эстетической концепции, утвержденных в „Чайке“. Способы обрисовки характеров, качества диалога, приемы смены диаложных тем, лирическое построение актовых финалов, средства и функции бытового фона, формы и приемы экспрессивного охвата речей, строение четвертого акта и его роль в общей композиции пьесы — явились в „Дяде Ване“, как своеобразный стилистический эксперимент, как применение к „старому“ сюжету („Леший“) приемов драматургического письма, определившихся по новому в опыте „Чайки“ 65 ). Сравнительно с предшествующими пьесами „Дядя Ваня“ впервые делает попытку осуществить пьесу без „героя“, т. е. без сведения сюжетных драматических и тематических линий к одному центральному характеру.

Косвенная оценка общих драматургических особенностей пьесы была сделана Чеховым лишь по следующему поводу. Печатая „Дядю Ваню“ в сборнике других своих пьес, тотчас же по ее возникновении, Чехов писал А. Суворину: „Пусть типография сначала наберет пьесу „Дядя Ваня“. Нельзя ли набрать ее всю? Когда прочтешь ее всю, то легче исправлять и можно решить, годится ли она для того, чтобы переделать ее в повесть. Ах, зачем я писал пьесы, а не повести! Пропали сюжеты, пропали зря, со скандалом, непроизводительно“ 66 ).

„Дядя Ваня“, напечатанный впервые в сборнике пьес Чехова 1897 г., обратил на себя внимание критики и вызвал появление обширных фельетонов — отзывов в столичной и провинциальной прессе. Пьесы Чехова („Иванов“, „Чайка“, „Дядя Ваня“) рассматриваются критикой уже в связи между собой, как выражение единой драматургической манеры автора, как пьесы подобные по теме и по не изменяющемуся у автора подходу к характерам. Общий характер рецензий — описательно-комментирующий: отмечаются особенности пьесы, ставятся в связь с социальной картиной современности и обычно сближается подход писателя к жизненным явлениям со своим пониманием качества этих явлений. Отсюда, большинство критических отзывов этой поры построено на системе описания психологических тем, затронутых Чеховым в пьесах, и сближения этих олитературенных тем с жизненно-бытовым укладом. Угол зрения автора на жизненные явления принят: критика лишь „разъясняет“ его читателю, не оспаривая авторских характеристик, и только отдельные, частные места в строении пьес подвергаются детальному критическому анализу 67 ). Тематизм чеховских пьес отвечал какой то общей потребности в художественном „осмыслении“ фактов жизни.

Впервые „Дядя Ваня“ был поставлен на сцене провинциальных театров в сезон 1898—99 г. г., где имел значительный литературный и сценический успех. Отзывы провинциальных газет этого сезона наметили те особенности пьесы, которыми она вызывала понимание и „сочувствие“ у критиков 68 ). Пьеса обошла крупные провинциальные сцены и ее успех явился полной неожиданностью для автора 69 „Дяде Ване“ провинциальной публики и такое же отношение к „Чайке“ в Москве, поставленной с огромным успехом на сцене Художественно-Общедоступного театра в декабре 1898 г., вызывает у Чехова согласие на постановку „Дяди Вани“ на столичной сцене в Московском Малом театре. Однако, московское отделение Театрально-литературного Комитета, лишь с разрещения которого пьеса могла появиться на казенной сцене, не приняло пьесу и предложило автору ее переделать 70 „недочетов“, причем мотивы неудовлетворения пьесы комитетом имели принципиальный характер: они возникли в результате поисков обычно-сценической мотивировки поступков-действий лиц пьесы с игнорированием скупо выражаемых Чеховым психологических ходов. Преданность той же испытанной „сценичности“ не позволила комитету принять оригинальный финал пьесы. Чехов отказался переделать пьесу и она была им отдана Художественно-Общедоступному театру, где начиная с первого спектакля (26 окт. 1899 г.) имела длительный и непрерывный успех, как бы реабилитировавший сценические данные пьесы.

С первых же московских постановок „Дядя Ваня“ вызвал к себе широкое и напряженное внимание печати, выразившееся в появлении критических статей и оживленной полемики по поводу общих и частных вопросов, затрагиваемых пьесой и ее сценической интерпретацией Художественным Театром. Единодушно отмечали, что „Дядя Ваня“ — „спектакль исключительного интереса“, 71 ) „выдающееся явление в нашей театральной жизни“ 72 „жизненное“ обоснование и указание на связь с бытовым укладом, с явлениями социального порядка, современными пьесе. Основные темы пьесы, ее идеологический ряд широко суггестировал впечатлительности критики и публики. Пьеса, следовательно, осуществляла действенным образом свою социально-художественную функцию. „Дядя Ваня“ был воспринят, как „драма будничной жизни“, как „сердцевина сереньких будней“, как „здоровая пьеса больных настроений“ 73 ). Бытовой план пьесы был оценен, как „верное отражение сцен русской жизни“, как быт „срисованный прямо с натуры“, как „подлинные человеческие будни с заурядными фигурками и с заурядными фактами“ 74 ). Оригинальная конструктивная концепция пьесы была понята, как драма без „действия“, „борьбы“, или в отношении сюжета — без „анекдота“, „фабулы“. И в этом угадывали и принимали стремление автора, который „идет во главе борьбы нового направления драматического творчества с давно установившимися формами“ 75 ). Силу драматурга видели в том, что в его пьесе „все строится на внутренней драме“, единство действия заменено „единством настроения“ — и пространно дебатировали в ряде фельетонов проблему „действия“ в старой драме и смысл и качество его эквивалента — „настроения“ в новой драме 76 ). Угадывался „поэтический символизм“ всей манеры драматурга 77 „объективность на подкладке лирика“, 78 ) и в соответствующих полулирических же статьях в массовом их виде, непрекращавшихся долго после смерти Чехова, давался отсвет этого лиризма уже в переживаниях критика.

Итак, лишь в последнем своем виде — в редакции „Дяди Вани“ — основные авторские тенденции „Лешего“ — дать новую натуралистическую и новую психологическую драму — получили свое признание у зрителя, уже подготовленного к восприятию новой формы драмы. Новый зритель нашел в своих переживаниях и в социальных условиях момента оправдание идеологической тематике пьесы и психолого-натуралистической ее трактовке. „Дядя Ваня“ вступил на сцену в эпоху радикально отличную по общим социальным и эстетическим требованиям от эпохи постановок „Лешего“. В социальном отношении конец 90-х годов знаменует подъем общественного самосознания, ищущего, „свое отражение“ в темах искусства. В отношении эстетическом эти годы, воспитывающие зрителя на постановках, уже ставших обычными, драм Ибсена, Гауптмана и их подражателей, привили вкус к новой психолого-натуралистической манере в драме 79 ). Лишь эти условия „восприятия“ спектакля и сценическая судьба рассмотренной пьесы, раскрывая причины предпочтительного перед „Чайкой“ 80 ) успеха „Дяди Вани“, объяснят нам, почему в последующей своей драматургической практике — в опыте „Трех сестер“ — Чехов, ориентируясь на запросы „передового зрителя“, исходил из сюжетной концепции и синтетической темы именно „Дяди Вани“, пьесы — „повести“.

61) Прямых сведений о времени написания „Дяди Вани“ нет, но критический анализ ряда косвенных данных позволяет установить, что „Д. В.“ был написан после создания „Чайки“, но до первой постановки „Чайки“ на Александринской сцене. Об этом см. в наших следующих выпусках „Истории текста пьес Чехова“.

62) В основу анализа положены общеизвестные тексты „Лешего“ и „Дяди Вани“ — последний, с незначительными отклонениями от первопечатного текста, из Полн. Собр., Соч. т. XIV.

63) П. II, с. 191 и след.

64) Ремарки к тексту диалога в д. IV относятся приблизительно как 1: 5; в д. III, как 1: 10.

65) Примечательно отношение автора к банальному приему, использованному в д. III: Астров целует Елену Андреевну, внезапно приходит Войницкий с букетом роз и видит целующихся. В д. IV этот прием автором спародирован: Астров в сцене прощания наедине c Еленой Андреевной говорит ей: „Пока здесь никого нет, пока дядя Ваня не вошел с букетом, позвольте мне. поцеловать вас“. К “Дяди Вани“ Чехов будет предъявлять требования новой актерской техники исполнения ролей. Это видно из более позднего высказывания Чехова об актерской трактовке пьесы, записанного со слов артистки Н. С. Бутовой: „Чехов смотрел как то „Дядю Ваню“. Там в третьем акте Соня, на словах: „папа, надо быть милосердным“ — становилась на колени и целовала у отца руки. — „Этого же не надо делать, это ведь не драма“, — сказал А. П. „Весь смысл и вся драма человека внутри, а не во внешних проявлениях. Драма была в жизни Сони до этого момента, драма будет после этого, а это — просто случай, продолжение выстрела. А выстрел, ведь, не драма, а случай“. (Л. Суллержицкий. Из воспоминаний о Чехове в Худож. театре, альм. „Шиповник“, кн. 23, с. 164).

„провала“ „Чайки“ на первом спектакле, и указание в письме на „скандалы“ может касаться „Чайки“ в такой же мере, как и ранее „провалившегося“ „Лешего“. Следовательно, „повествовательная“ оценка касается стиля обеих пьес. Характеристику Чеховым лирического тона последнего акта „Дяди Вани“ найдем в позднем письме (30/IX 1899), как „тихого и вялого“. Функцию такого финала легко проследить сопоставив эту характеристику с оценкой „Губернаторской ревизии“ Вл. И. Немировича-Данченко времени написания „Дяди Вани“: „Прочел Вашу „Губернаторскую ревизию“. По тонкости, по чистоте отделки и во всех смыслах это лучшая из всех Ваших вещей, какие я знаю. Впечатление сильное, только конец, начиная с разговора с писарем, ведется в слегка пьяном виде, а хочется piano, потому что грустно“. (окт. 1895. курсив наш — С. Б.).

67) „Рус. Вед“., 1897, № 273; „Новости“. 1897, № 187 и др.

68) „Одес. Нов“., 1898, № 4389; „Волжск. Вестник“, 1898, № 94; „Кавказ“, 1899, № 114; „Театр и Искуство“, 1898, № 31.

„Лешего“ для драматической формы и, когда, вслед за переделкой пьесы, брат писателя Мих. П. Чехов предполагал поставить „Дядю Ваню“ в Ярославле, Чехов писал: „Повторяю, Лешего играть нельзя“ (П. V, с. 14; речь идет не о „Лешем“, а о „Дяде Ване“, что видно из дальнейших в письме слов). И Чехов с удивлением встретил успех „Дяди Вани“, когда в следующем сезоне пьеса пошла и укрепилась в провинциальном репертуаре. Об этом он писал А. Суворину и М. Чехову — П. V, с. 247.

70) Протокол комитета напечатан В. А. Теляковским („Воспоминания. 1898—1917 гг.“ П. 1924, с. 167—171).

71) „Новости Дня“, 1899, № 5898.

72) „Новости Дня“, 1899, № 5899.

73) „Новости Дня“, 1899, № 5903.

„Новости“, 1899, № 306; „Моск. Ведом“., 1899, № 301; „Руск. Мысль“, 1899, № 11; „Театр и Искус.“, 1899, № 44.

75) „Новости“, 1899, № 5903.

76) „Рус. Ведом“., 1899, № 298; „Новости Дня“, 1899, № 5903.

77) „Новости“, 1899, № 306.

78) „Моск. Ведом“., 1899, № 1.

„Дядя Ваня“ ставился за 25 лет жизни театра 263 раза („Чайка“ — 64, „Иванов“ — 80, „Три сестры“ — 262, „Вишневый Сад“ — 331).

Источник