О чем народные рассказы толстого
Народные рассказы Толстого
Автор работы: Пользователь скрыл имя, 16 Января 2014 в 17:13, контрольная работа
Краткое описание
Вложенные файлы: 1 файл
29 Народные рассказы Толстого.docx
29 Народные рассказы Толстого
Народные рассказы — один из опытов создания Толстым литературы народной, т. е. общечеловеческой, одинаково адресованной читателям всех сословий. Однако повествованиями о жизни народа эту часть наследия писателя назвать нельзя. Социальные и нравственные конфликты русской деревни как порождение утверждающихся буржуазных форм общежития становятся темой драмы «Власть тьмы» (1886), где разрушение патриархально-крестьянских устоев, порабощение крестьянской личности властью денег и воцарение зла в деревенском быту рассматриваются как трагическое свидетельство угасания «силы жизни» в народе, теряющем связь с землей. Но только — угасания, а не смерти. В нравственном перевороте сознания Никиты значим и подспудный моральный источник добра, изначала присущий народной душе, и суд, вершимый над героем и психологией оправдания насилия всегда живущим голосом народной совести (Митрич и Аким).
Для героя сословия «господствующего» (от «Крейцеровой сонаты» до «Посмертных записок старца Федора Кузьмича») духовное «воскресение» сложнее: разумное сознание должно его «выстрадать», отвергнув общепринятый, воспринимаемый в качестве должного и тщательно охраняемый приоритет сословно-эгоистического над общечеловеческим. Путь к «свету» героев повестей «Смерть Ивана Ильича» (1886) и «Отец Сергий» (1898) — при всей внешней несхожести их конкретных судеб — внутренне един. Постижение высшей нравственной истины начинается для обоих с катастрофы, отделяющей их от привычного круга жизненных связей. Естественная изоляция (смертельное заболевание) Ивана Ильича и самоизоляция Степана Касатского (монастырь и скит) вытесняют все внешние атрибуты, дававшие пищу их душевной жизни. С утратой привычной жизнедеятельности у Ивана Ильича возникает потребность в новом, неизвестном доселе характере человеческой связи, связи внутренней, исключающей ложь, равнодушие, зло и обман. В отчуждении от сослуживцев и семьи и сближении с «буфетным мужиком» Герасимом — суд над личной и сословной слепотой «неведения». Выстраданное понимание «жизни для других» уничтожает страх смерти и совершает то «рождение духом», о котором писалТолстой в трактате «О жизни», создававшемся одновременно с повестью.
«Отчаянию обреченности» Ивана Ильича противостоит «отчаяние гордости» Степана Касатского, приведшее его к «богу, к вере, которая никогда не нарушалась в нем» О возвращении к «вере детской» как об одном из этапов собственного «воскресения» Толстой писал еще в «Исповеди». Он толковал ее как восприятие официального церковного учения без должного критического анализа, отвергал и противопоставлял «мистическому» богу «веры детской» — бога «веры народной», олицетворявшего высший нравственный закон.
Избранный Толстым метод «духовной правды», синтезирующий реальное и идеальное как способ воплощения гармоничной реальности, наиболее ярко реализовался в цикле произведений с условным жанровым определением «народные рассказы».
Статья по литературе на тему «О стилевых и жанровых особенностях «Народных рассказов» Л. Н. Толстого»
О некоторых стилевых и жанровых особенностях «Народных рассказов» Л. Н. Толстого
Характеризуя в одном из писем 1872 года современную ему литературу, Толстой отмечает в ней упадок «поэтического творчества всякого рода». Он называет этот упадок «смертью с залогом возрождения в народности» и там же признается, что надеется участвовать в «выплывании» той линии, которая пошла в изучение народа. Он уже не думает, как прежде, что возможно существование двух литератур: той, что создается господствующими классами, непонятна народу и далека от него, и другой, которая выпевается из среды самого народа» [8, с. 544]. Своей деятельностью в 70-80-е годы он стремится уничтожить эту пропасть, с огромным увлечением отдаваясь созданию литературы для народа – сначала детских рассказов, вошедших в «Азбуку» и затем в «Русские книги для чтения», а впоследствии так называемых «народных рассказов».
Замысел «Народных рассказов» был связан с желанием писателя прийти к предельной простоте и правде самого изложения и повествования.
Первый рассказ «Чем люди живы» был напечатан в 1881 году в журнале «Детский отдых». И именно он открывает серию «Народных рассказов». Дальнейшее напечатание «Народных рассказов» было связано с народным книгоиздательством «Посредник».
Книжки «Посредника» выходили огромными по тому времени тиражами, стоили очень дешево и призваны были вытеснить из народного чтения низкопробную лубочную литературу. Однако содержание литературы, предлагавшейся миллионам грамотных русских людей, основателями «Посредника» (Л. Н. Толстой, В. Г. Чертков, П. И. Бирюков) тенденциозно ограничивалось, подчиняясь религиозно-нравственным целям.
«Народные рассказы» Л. Н. Толстого – великолепные образцы осуществления этой программы. Написанные общедоступным, с большой примесью простонародных слов, языком, оформленные то в виде сказки, то были, то легенды, содержанием своим они призваны были подтвердить справедливость того религиозно-нравственного учения, проповедником которого Толстой стал, начиная с 80-х годов.
Надо сказать, что Л. Н. Толстой не только сам энергично работал для «Посредника», но и привлек к участию в его деятельности А. Н. Островского, Г. И. Успенского, А. П. Чехова, В. Г. Короленко, А. М. Горького, Н. С. Лескова и многих других писателей.
Необходимо еще раз подчеркнуть, что Л. Н. Толстой адресовал свои рассказы «миллионам русских грамотных». Он хотел, чтобы они стали постоянным чтением для народа. Отсюда – простой, сжатый, строгий, чеканный стиль, простота языка, его афористичность; «учительный» характер народных рассказов: в образной форме Толстой развивал те религиозно-нравственные идеи, которые он признавал крайне важными для всех людей.
Рассказы были адресованы народу, и это не могло не отразиться на языке произведений. Они написаны простым, сжатым, строгим, чеканным стилем. Л. Н. Толстой считал, что рассказ будет понятен народу, если он будет безыскусен, прост.
Для рассказов характерен жанровый лаконизм. В центре «народных рассказов», пишет Н. Д. Сат, не внутренний мир человека с его противоречиями, а богоугодное поведение, «отсюда – стремление к предельному упрощению характеров» [6, с. 24].
Такая позиция способствует не только максимальной простоте в изображении характеров, но также простоте сюжета. Например, сюжет рассказа «Ильяс» легко пересказывается в нескольких словах: лишившись нажитого богатства и оказавшись в работниках у богатого соседа, Ильяс и его жена Шам-Шемаги обрели покой в душе, гармонию с миром и почувствовали себя по-настоящему счастливыми.
Автору не столько важен и интересен персонаж сам по себе, сколько важна и значительна цепь его поступков. Этим объясняется отрицательное отношение писателя к «художественным глупостям», под которыми Толстой подразумевал использование выразительных средств – метафор, эпитетов, сравнений. Этим же следует объяснить почти полное отсутствие картин природы и детализации окружающей обстановки.
Если же Л. Н. Толстой и включает пейзаж в свой рассказ, то пейзаж – это фабульное звено, без которого невозможно поступательное движение событий. Например, в рассказе «Упустишь огонь – не потушишь» есть такая фраза: «На дворе уж вовсе темно, черно стало, наволокло и поднялся ветер» [8, с. 305]. Это единственная в произведении фраза, отражающая состояние природы, введена для того, чтобы читателю-слушателю было понятно, почему так легко и быстро загорелся крестьянский двор и почему сгорела половина деревни.
Лаконизм жанра можно объяснить и тем, что Л. Н. Толстой не отступал в рассказах от канонов старой сказочной поэтики, в арсенале которой не было изображения таких человеческих движений, как мимика, жест, отсутствовал портрет, пейзаж.
Для рассказов характерен и языковой лаконизм. Сокращается количество слов в предложении, причем «сохранившиеся» слова – это почти исключительно глагол и существительное. Употребляются лишь совершенно необходимые для понимания происходящего определительные и обстоятельственные слова: без них предложение утрачивает всякий смысл или не выражает замысла автора. Обратимся к рассказу «Зерно с куриное яйцо»:
«Послал царь, велел к себе старого мужика привести. Разыскали старика старого, привели к царю. Пришел старик, зеленый, беззубый, насилу вошел на двух костылях ».
«Послал царь за отцом старика, велел к себе привести. Нашли и отца старикова, привели к царю. Пришел старик старый на одном костыле ».
«Послал царь за дедом стариковым. Нашли и деда, привели к царю. Вошел старик к царю без костылей, вошел легко ; глаза светлые, слышит хорошо и говорит внятно » [8, с. 380-382].
В приведенных примерах средства языка подчинены задаче почти одного только называния видимого или вообще представляемого. Почти полностью отсутствуют сложные синтаксические ветви, включающие в себя более двух соподчиненных или последовательно подчиненных членов.
Важнейшим средством достижения лаконизма являются «опущения», «подразумеваемость слов» [10]. В группе подлежащего или сказуемого может отсутствовать любой компонент. Например, рассказ «Два старика»: «Твой достаток против моего в десять раз , а ты про деньги толкуешь» [8, с. 314]. Рассказ «Ильяс»: «Отец только женил его год и сам помер. И есть, когда поговорить, и от души подумать и богу помолиться» [8, с. 276]. Рассказ «Много ли человеку земли нужно»: «Старшая за купцом была в городе, а меньшая за мужиком в деревне» [8, с. 384].Т
То же самое наблюдается и в прямой речи, хотя, впрочем, стилистических различий между авторским текстом и речью персонажей фактически нет: «Задремал я, братец ты мой, и слышу, по имени кличут; поднялся я, голос, ровно шепчет кто-то, жди, говорит, завтра приду» («Где любовь, там и бог») [8, с.287].
Наблюдается пропуск целых звеньев. Обратимся к рассказу «Два старика»: «Ходили смотреть храм Софии–Премудрости, (расположенный там), где теперь турки владеют» [8, с. 324].
Вставка пропущенного элемента противоречит принципам построения фразы: она должна быть не только простой и ясной, как «господи помилуй», но и не обработанной. Такая фраза, по мнению Л. Н. Толстого, производит впечатление искренности и правды.
Язык «Народных рассказов» афористичен. Афористичны многие названия, например: «Где любовь – там и бог», «Вражье лепко, а божье крепко». Встречаются афоризмы, пословицы и поговорки и в текстах рассказов: «Бог есть любовь», «Грех не в золоте, а в человеке», «Туши огонь в начале, а разгорится – не потушишь», «Видно, пословица не мимо молвится: без отца, матери проживут, а без Бога не проживут», «Живы будем, сыты будем».
Необходимо еще раз подчеркнуть, что упрощение художественной формы имело и губительные последствия для произведения. Например, рассказ «Кающийся грешник» является не художественным произведением, а сухой назидательной притчей на заданную вперед тему.
Отчасти проясняют жанровую картину «народных рассказов» диссертационные исследования последних десятилетий (О. И. Лепилкиной [3], А. Б. Тарасова [7], С. А. Ломакиной [4]).
Наиболее близка к нашей точка зрения Н. Д. Сат [6], которая утверждает, что «народные рассказы» перерастают рамки нравоучительных произведений; они ориентированы не столько на морализаторство, сколько на поиски способов богопознания, способов гармонизации человека с самим собой и миром» [6, с. 20]. То есть использование Л. Н. Толстым различных жанровых форм перестает быть самоцелью. Речь идет о том, как с помощью известных и понятных человеку литературных форм максимально точно донести содержание.
«Народные рассказы» разножанровы по своему составу. Так как Л. Н. Толстой находился в состоянии поиска новых форм, то это побудило его обратиться к системе жанров древнерусской литературы, фольклора и к традициям реалистического рассказа, повести. Если попытаться сопоставить жанровую структуру «народных рассказов» с традиционными формами, то на основании общности жанровых признаков все рассказы цикла можно отнести к одной из групп:
Легенды – «Кающийся грешник», «Вражье лепко, а божье крепко», «Два брата и золото».
Л. Н. Толстой активно использует простонародную лексику и речевые обороты крестьянства: «Подошла баба к краю, начала кликать: «Тпрюси, тпрюси, бурёночка, тпрюси, тпрюси. », «занялся хворост», «чуть с ног не сбила», «топоришко щербатый», «вышли у него сухари», «не сказывает он», «мучают понапрасну», «хлеб родился», «хлеб стоптали»; «ручник», «стуло», «ободья», «гуртовщики», «заступ», «узда», «крестцы», «снопы», «телега», «острог», «копны», «горница».
А идеальное воплощается писателем через изображение чуда: огненное вознесение ангела на небеса («Чем люди живы»); передвижение по водной глади и светоносность трёх старцев («Три старца»); нимб из золотых пчёл над головой Елисея и его светоносность («Два старика»); негаснущая на ветру свечка на сохе у крестьянина Петра Михеева («Свечка»); использованием таких приемов, как голосовые и зрительные иллюзии, сны-видения, волшебство; включением в текст рассказов новозаветных изречений, сюжетных ситуаций из Евангелия и евангельских персонажей, которые выполняют роль ценностных ориентиров героев. Последние проходят путь от неведения (безбожного существования) к богопознанию. После свершившегося духовного просветления герой представляет собой носителя высокодуховных качеств человека.
Проповеди – «Нагорная проповедь», «Искушение Господа нашего Иисуса Христа», «К картине Н. Н. Ге («Тайная вечеря»)», «Страдания Господа нашего Иисуса Христа».
В стилистике жанра обращает на себя внимание тенденция к простоте и понятности изложения. Другая стилистическая особенность проповеди является следствием первой. Стремление проповедника быть понятным для каждого слушателя приводило к необходимости пояснять свои мысли рядом примеров. Эти примеры проповедник заимствовал как из священных текстов, хорошо знакомых слушателям, так и из бытовой жизни паствы.
Отмеченные нами черты жанра проповеди оказываются характерными для следующих рассказов писателя: «Нагорная проповедь», «Искушение Господа нашего Иисуса Христа», «К картине Н. Н. Ге («Тайная вечеря»)», «Страдания Господа нашего Иисуса Христа». Проповеди Л. Н. Толстого проникнуты мотивами личных переживаний писателя за отступление современников от заповедей Христа. Толстой в своих проповедях не устает повторять о том, что только практическая реализация евангельских заповедей – наиболее действенный путь спасения.
Проповеди Толстого предельно насыщены риторическими вопросами, прямо обращены к современникам, дидактически пафосны. Эмоциональную напряженность создают также восклицания, сравнения, метафоры, градация; анафорическая организация речи, антитеза. Цель Толстого-проповедника – раскрыть людям суть заповедей Христа, побуждать их глубже проводить в свою жизнь христианские начала.
Обратимся к произведению «К картине Н. Н. Ге («Тайная вечеря»). Л. Н. Толстой решил издать в «Посреднике» «самую замечательную картину» Н. Н. Ге «Тайная вечеря» со своим текстом. Он считал, что «произошла странная вещь: его собственное представление о последнем вечере Христа с учениками совпало с тем, что передал в своей картине Ге». Тщательно обдумывая каждое слово четырех страниц текста-описания картины Н. Н. Ге, Л. Н. Толстой вместе с Иисусом призывает: «Да любите друг друга». Всей своей жизнью, по мнению писателя, человек должен показывать пример любви к ближним, даже если ближние – враги.
«Народные рассказы» в какой-то мере стали необходимым этапом творческой эволюции писателя, после чего появились произведения необыкновенной поэтической силы, правды и красоты. Выражая в предельно обнаженной и нарочито упрощенной форме новые мысли художника о жизни, «Народные рассказы» своим содержанием и внутренним пафосом подготовили такие произведения позднего Л. Н. Толстого, как «Холстомер», «Крейцерова соната», «Отец Сергий», «Плоды просвещения», «Живой труп», роман «Воскресение».
Бурдина, И. Ю. Литературные жанры в творческом наследии Л. Н. Толстого 80–90-ых годов : автореф. дис. … канд. филол. наук : 10.01.01. Русская литература / И. Ю. Бурдина – М., 1985. – 16 с.
Купреянова, Е. Н. Эстетика Л. Н. Толстого / Е. Н. Купреянова ; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). – М. ; Л. : Наука, 1966. – 324 с.
Ломакина, С. А. Поэтика поздней прозы Л. Н. Толстого (Повести и рассказы 1885–1902 годов) : автореф. дис. … канд. филол. наук : 10.01.01. Русская литература / С. А. Ломакина. – Елецк, 2000. – 20 с.
Маймин, Е. А. Лев Толстой [Текст] : путь писателя / Е. А. Маймин. – М. : Наука, 1978. – 192 с.
Толстой, Л. Н. Собр. соч. в 20 т. / Л. Н. Толстой. – М., 1963. – Т. 10. – С. 252 – 425.
Храпченко, М. Б. Собрание сочинений : в 4-х томах / М. Б. Храпченко. – М. : Худож. лит., 1980. – Т. 2. Лев Толстой как художник – 598 с.
Чичерина, В. А. Стиль народных рассказов / В. А. Чичерина. – М., 1993.
Описание презентации по отдельным слайдам:
Знание только тогда становится знанием, когда оно приобретено усилиями своей мысли, а не памятью. Л.Н. Толстой Если действовать не будешь, Ни к чему ума палата. Шота Руставели
Граф Лев Толстой. Пеший переход из Москвы в Ясную Поляну
Ключевые слова: путь, странник, молитва, Бог, душа. Поиски встречи с Богом, путь к душе
Л.Н. Толстой «Народные рассказы». Образы пути и странника. Русские православные обряды и праздники. Смысл эпиграфов. Молитва как особый контакт с Богом.
«Народные рассказы»-подлинная энциклопедия народной жизни Христосоваться-троекратно целоваться, поздравляя друг друга с праздником Пасхи. Епитимья-исполнение исповедовавшимся христианином, по назначению священника, тех или иных дел благочестия. Розговены-первый день мясоеда после поста.
«Народные рассказы»-подлинная энциклопедия народной жизни Обедня-церковная служба у Х христиан, совершаемая утром или в первую половину дня. Благовестить-звонить в колокола перед началом церковной службы. Страстная неделя-последняя неделя поста перед Пасхой. Святая неделя-праздник Пасхи у христиан.
Молитва-откровенный разговор с Богом
Молитва старого монаха
«В незнании покоится печаль, в познании и разуме-надежда» О, сколько нам открытий чудных Готовит просвещенья дух. И опыт-сын ошибок трудных, И гений-парадоксов друг. А.С. Пушкин
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ 1. Прочитать рассказ А.П. Чехова «В рождественскую ночь» 2. Что на Ваш взгляд сближает «Народные рассказы» Л.Толстого и данное произведение (приведите не менее 2-х аргументов, доказывающих Вашу точку зрения)
Курс повышения квалификации
Дистанционное обучение как современный формат преподавания
Курс повышения квалификации
Скоростное чтение
Курс профессиональной переподготовки
Русский язык и литература: теория и методика преподавания в образовательной организации
Ищем педагогов в команду «Инфоурок»
Номер материала: ДБ-1270374
Не нашли то что искали?
Вам будут интересны эти курсы:
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.
Учителя о ЕГЭ: секреты успешной подготовки
Время чтения: 11 минут
Путин поручил не считать выплаты за классное руководство в средней зарплате
Время чтения: 1 минута
Учителям предлагают 1,5 миллиона рублей за переезд в Златоуст
Время чтения: 1 минута
Петербургский Политех перевел студентов на дистанционку
Время чтения: 1 минута
Минтруд представил проект программ переобучения безработных на 2022 год
Время чтения: 2 минуты
Пик использования смартфонов приходится на 16 лет
Время чтения: 1 минута
Костромская область разработала программу привлечения педагогических кадров
Время чтения: 2 минуты
Подарочные сертификаты
Ответственность за разрешение любых спорных моментов, касающихся самих материалов и их содержания, берут на себя пользователи, разместившие материал на сайте. Однако администрация сайта готова оказать всяческую поддержку в решении любых вопросов, связанных с работой и содержанием сайта. Если Вы заметили, что на данном сайте незаконно используются материалы, сообщите об этом администрации сайта через форму обратной связи.
Все материалы, размещенные на сайте, созданы авторами сайта либо размещены пользователями сайта и представлены на сайте исключительно для ознакомления. Авторские права на материалы принадлежат их законным авторам. Частичное или полное копирование материалов сайта без письменного разрешения администрации сайта запрещено! Мнение администрации может не совпадать с точкой зрения авторов.
Польза рассказов Л. Н. Толстого для детей
Детей писатель называл самыми строгими судьями.
Выдающийся отечественный писатель Лев Толстой имел благородное происхождение — он родился в семействе графов Толстых. Но его судьбу нельзя назвать счастливой, ведь очень рано будущий писатель остался без родителей.
Толстой получил качественное домашнее образование. Однако жизнь он решил посвятить не самодовольной помещичьей жизни, а творчеству.
И не последнюю роль в творческом наследии писателя сыграли произведения, написанные для детей — рассказы и сказки, которые родители читают ребятам и в наше время.
Особенности произведений Толстого
Толстой в работах использовал элементы народной мудрости и фольклора. Это и сказки, и пословицы, и различные легенды.
Рассказы Толстого полезны тем, что они позволяют разрешить основные задачи в воспитании, образовании ребенка. Они обладают глубоким содержанием, но в то же время — замечательным и неповторимым стилем художественного изложения.
Главные ценности в рассказах Толстого — терпение, духовное и нравственное совершенствование, умение жертвовать интересами ради высшего блага.
Писатель — детям
Как-то раз Лев Толстой в беседе с товарищем назвал детей «самыми строгими судьями». По мнению писателя, произведения, предназначенные самым маленьким, должны быть понятно изложены, доступны для понимания и правильной трактовки ребенком.
Иными словами, главное в рассказах и сказках — это простота. Возможно, именно в этом и кроется причина того, что рассказы Льва Толстого столь востребованы и по сегодняшний день.
Популярны рассказы для детей «Яблоня», «Солдаткино жилье», «Булька» и другие.
Многие рассказы Толстого подходят для самых маленьких читателей — в возрасте от 2-3 лет и старше. Например, произведения, вошедшие в сборник писателя «Азбука».
В заключение отметим, что рассказы Толстого бесхитростны и добры. Они учат хорошему с детства, что важно в современном мире.
… Писатель завершил жизненный путь в поезде, неподалеку от станции Астапово. Его прах предали земле в Ясной Поляне — именно там в детские годы он искал «волшебную зеленую палочку», при помощи которой можно было бы сделать всех людей счастливыми и здоровыми.
Рассказы Льва Толстого для детей
Лев Николаевич Толстой уделял много внимания и времени развитию детского образования. Он основал школу для крестьянских детей в Ясной Поляне. Занятия в школе проходили в свободной форме. Лев Николаевич много рассказывал об окружающем мире, занимался физическими упражнениями с ребятами и учил правописанию. Летом писатель проводил экскурсии по лесу, а зимой катался на санках со своими учениками.
В то время книг для детей было мало и тогда Лев Николаевич Толстой составил свою «Азбуку». Она начиналась алфавитом, после которого шли пословицы и поговорки, различные упражнения для соединения слогов и тренировки произношения. А во второй части помещались короткие нравоучительные рассказы, которые мы с удовольствием читаем с детьми по сей день.
Все рассказы, несмотря на то, что они очень короткие, несут в себе огромный смысл и учат детей добру, состраданию и развивают чуткость.
Читать рассказы Л.Н. Толстого для детей
Галка и кувшин
Хотела Галка пить. На дворе стоял кувшин с водой, а в кувшине была вода только на дне.
Галке нельзя было достать.
Она стала кидать в кувшин камушки и столько набросала, что вода стала выше и можно было пить.
Жучка
Несла Жучка кость через мост. Глядь, в воде её тень. Пришло Жучке на ум, что в воде не тень, а Жучка и кость. Она и пусти свою кость, чтобы ту взять. Ту не взяла, а своя ко дну пошла.
Волк и коза
Волк видит — коза пасётся на каменной горе и нельзя ему к ней подобраться; он ей и говорит: «Пошла бы ты вниз: тут и место поровнее, и трава тебе для корма много слаще».
А Коза говорит: «Не за тем ты, волк, меня вниз зовёшь: ты не об моём, а о своём корме хлопочешь».
Галка и голуби
Галка увидала, что голубей хорошо кормят,— выбелилась и влетела в голубятню. Голуби подумали сперва, что она такой же голубь, и пустили ее. Но галка забылась и закричала по-галчьи. Тогда ее голуби стали клевать и прогнали. Галка полетела назад к своим, но галки испугались ее оттого, что она была белая, и тоже прогнали.
Старик и яблони
Старик сажал яблони. Ему сказали: «Зачем тебе яблони? Долго ждать с этих яблонь плода, и ты не съешь с них яблочков». Старик сказал: «Я не съем, другие съедят, мне спасибо скажут».
Муравей и голубка
Муравей спустился к ручью: захотел напиться. Волна захлестнула его и чуть не потопила. Голубка несла ветку; она увидела — муравей тонет, и бросила ему ветку в ручей. Муравей сел на ветку и спасся. Потом охотник расставил сеть на голубку и хотел захлопнуть. Муравей подполз к охотнику и укусил его за ногу; охотник охнул и уронил сеть. Голубка вспорхнула и улетела.
Волк и журавль
Подавился волк костью и не мог выперхнуть. Он подозвал журавля и сказал:
— Ну-ка, ты, журавль, у тебя шея длинная, засунь ты мне в глотку голову и вытащи кость: я тебя награжу.
Журавль засунул голову, вытащил кость и говорит:
Волк заскрипел зубами, да и говорит:
— Или тебе мало награды, что я тебе голову не откусил, когда она у меня в зубах была?
Рыбак и рыбка
Поймал рыбак рыбку. Рыбка и говорит:
«Рыбак, пусти меня в воду; видишь, я мелка: тебе от меня пользы мало будет. А пустишь, да я вырасту, тогда поймаешь — тебе пользы больше будет»
«Дурак тот будет, кто станет большой пользы ждать, а малую из рук упустит».
Тонкие нитки
Один человек заказал пряхе тонкие нитки. Пряха спряла тонкие нитки, но человек сказал: «Нитки не хороши, мне нужны нитки самые тонкие». Пряха сказала: «Если тебе эти не тонки, так вот тебе другие», и она показала на пустое место. Он сказал, что не видит. Пряха сказала: «Оттого и не видишь, что очень тонки; я и сама не вижу».
Дурак обрадовался и заказал себе еще таких ниток, а за эти заплатил деньги.
Белка и волк
Белка прыгала с ветки на ветку и упала прямо на сонного волка. Волк вскочил и хотел ее съесть. Белка стала просить:
– Хорошо, я пущу тебя, только ты скажи мне, отчего вы, белки, так веселы. Мне всегда скучно, а на вас смотришь, вы там наверху всё играете и прыгаете.
– Пусти меня прежде на дерево, а оттуда тебе скажу, а то я боюсь тебя.
Волк пустил, а белка ушла на дерево и оттуда сказала:
– Тебе оттого скучно, что ты зол. Тебе злость сердце жжёт. А мы веселы оттого, что мы добры и никому зла не делаем.
Старый дед и внучек
(Басня)
Стал дед очень стар. Ноги у него не ходили, глаза не видели, уши не слышали, зубов не было. И когда он ел, у него текло назад изо рта. Сын и невестка перестали его за стол сажать, а давали ему обедать за печкой. Снесли ему раз обедать в чашке. Он хотел ее подвинуть, да уронил и разбил. Невестка стала бранить старика за то, что он им все в доме портит и чашки бьет, и сказала, что теперь она ему будет давать обедать в лоханке. Старик только вздохнул и ничего не сказал. Сидят раз муж с женой дома и смотрят — сынишка их на полу дощечками играет — что-то слаживает.
Отец и спросил: «Что ты это делаешь, Миша?» А Миша и говорит: «Это я, батюшка, лоханку делаю. Когда вы с матушкой стары будете, чтобы вас из этой лоханки кормить».
Муж с женой поглядели друг на друга и заплакали. Им стало стыдно за то, что они так обижали старика; и стали с тех пор сажать его за стол и ухаживать за ним.
Лев и мышь
Лев спал. Мышь пробежала ему по телу. Он проснулся и поймал её. Мышь стала просить, чтобы он пустил её; она сказала:
— Если ты меня пустишь, и я тебе добро сделаю.
Лев засмеялся, что мышь обещает ему добро сделать, и пустил её.
Потом охотники поймали льва и привязали верёвкой к дереву. Мышь услыхала львиный рёв, прибежала, перегрызла верёвку и сказала:
— Помнишь, ты смеялся, не думал, чтобы я могла тебе добро сделать, а теперь видишь, — бывает и от мыши добро.
Воробей и ласточки
Раз я стоял на дворе и смотрел на гнездо ласточек под крышей. Обе ласточки при мне улетели, и гнездо осталось пустое.
В то время, когда они были в отлучке, с крыши слетел воробей, прыгнул на гнездо, оглянулся, взмахнул крылышками и юркнул в гнездо; потом высунул оттуда свою головку и зачирикал.
Скоро после того прилетела к гнезду ласточка. Она сунулась в гнездо, но, как только увидала гостя, запищала, побилась крыльями на месте и улетела.
Воробей сидел и чирикал.
Вдруг прилетел табунок ласточек: все ласточки подлетали к гнезду — как будто для того, чтоб посмотреть на воробья, и опять улетали. Воробей не робел, поворачивал голову и чирикал. Ласточки опять подлетали к гнезду, что-то делали и опять улетали.
Ласточки недаром подлетали: они приносили каждая в клювике грязь и понемногу замазывали отверстие гнезда. Опять улетали и опять прилетали ласточки, и все больше и больше замазывали гнездо, и отверстие становилось все теснее и теснее.
Сначала видна была шея воробья, потом уже одна головка, потом носик, а потом и ничего не стало видно; ласточки совсем замазали его в гнезде, улетели и со свистом стали кружиться вокруг дома.
Два товарища
Шли по лесу два товарища, и выскочил на них медведь.
Один бросился бежать, влез на дерево и спрятался, а другой остался на дороге. Делать было ему нечего – он упал наземь и притворился мертвым.
Медведь подошел к нему и стал нюхать: он и дышать перестал. Медведь понюхал ему лицо, подумал, что мертвый, и отошел. Когда медведь ушел, тот слез с дерева и смеется.
— Ну что, — говорит, — медведь тебе на ухо говорил?
— А он сказал мне, что плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают.
Мальчик стерег овец и, будто увидал волка, стал звать:
— Помогите, волк! Волк!
Мужики прибежали и видят: неправда. Как сделал он так и два и три раза, случилось – и вправду набежал волк. Мальчик стал кричать:
— Сюда, сюда скорей, волк!
Мужики подумали, что опять по-всегдашнему обманывает, — не послушали его. Волк видит, бояться нечего: на просторе перерезал все стадо.
Охотник и перепел
Попался перепел в сеть к охотнику и стал просить, чтобы охотник отпустил его.
— Ты только отпусти меня, — говорит, — я тебе послужу. Я тебе других перепелов в сеть заманю.
— Ну, перепел, — сказал охотник, — и так-то не пустил бы тебя, а теперь и подавно. Сверну голову за то, что своих выдавать хочешь.
Орёл свил себе гнездо на большой дороге, вдали от моря, и вывел детей.. Один раз подле дерева работал народ, а орёл подлетел к гнезду с большой рыбой в когтях. Люди увидали рыбу, окружили дерево, стали кричать и бросать в орла каменьями.
Орёл выронил рыбу, люди подняли её и ушли. Орёл сел на край гнезда, а орлята подняли свои головы и стали пищать: они просили корма.
Орёл устал и не мог лететь опять на море; он опустился в гнездо, прикрыл орлят крыльями, ласкал их, оправлял им перышки и как будто просил их, чтобы они подождали немного.
Но чем больше он их ласкал, тем громче они пищали. Тогда орёл отлетел от них и сел на верхний сук дерева. Орлята засвистали и запищали ещё жалобнее.
Тогда орёл вдруг сам громко закричал, расправил крылья и тяжело полетел к морю. Он вернулся только поздно вечером: он летел тихо и низко над землею; в когтях у него опять была большая рыба.
Когда он подлетел к дереву, он оглянулся — нет ли опять вблизи людей, быстро сложил крылья и сел на край гнезда.
Орлята подняли головы и разинули рты, орёл разорвал рыбу и накормил детей.
Косточка
Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они лежали на тарелке.
Ваня никогда не ел слив и всё нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он всё ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел.
Перед обедом мать сочла сливы и видит,— одной нет. Она сказала отцу.
За обедом отец и говорит:
— А что, дети, не съел ли кто-нибудь, одну сливу?
Все сказали: «Нет». Ваня покраснел, как рак, и сказал тоже: «Нет, я не ел».
— Что съел кто-нибудь из вас, это нехорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах есть косточки, и если кто не умеет их есть и проглотит косточку, то через день умрет. Я этого боюсь.
Ваня побледнел и сказал:
— Нет, я косточку бросил в окошко.
И все засмеялись, а Ваня заплакал.
Маленькая мышка
Мышка вышла гулять. Ходила по двору и пришла опять к матери.
— Ну, матушка, я двух зверей видела. Один страшный, а другой добрый.
— Скажи, какие это звери?
-Один страшный- ноги у него черные, хохол — красный, глаза на выкоте, а нос крючком.Когда я мимо шла- он открыл пасть, ногу поднял и стал кричать так громко, что я от страха не знала куда уйти.
-Это петух, сказала старая мышь,он зла никому не делает, его не бойся. Ну, а другой зверь?
— Другой лежал на солнышке и грелся. Шейка у него белая, ножки серые, гладкие. Сам лижет свою белую грудку и хвостиком чуть движет, на меня глядит.
Старая мышь сказала:
— Дура, ты дура. Ведь это сам кот.
Котёнок
Были брат и сестра — Вася и Катя; у них была кошка. Весной кошка пропала. Дети искали ее-везде, но не могли найти. Один раз они играли подле амбара и услыхали: над головой что-то мяучит тонкими голосами. Вася взлез по лестнице под крышу амбара. А Катя стояла внизу и все спрашивала: «Нашел? Нашел?» Но Вася не отвечал ей. Наконец, Вася закричал ей: «Нашел! Наша кошка… и у ней котята: какие чудесные; иди сюда скорее».
Катя побежала домой, достала молока и принесла кошке.
Котят было пять. Когда они выросли немножко и стали вылезать из-под угла, где вывелись, дети выбрали себе одного котёнка, серого с белыми лапками, и. принесли в дом.
Мать раздала всех остальных котят, а этого оставила детям. Дети кормили его, играли с ним и клали с собой спать. Один раз дети пошли играть на дорогу и взяли с собой котёнка.
Ветер шевелил солому по дороге, а котенок играл с соломой, и дети радовались на него. Потом они нашли подле дороги щавель, пошли собирать его и забыли про котёнка.
Вдруг они услыхали, что кто-то громко кричит: «Назад, назад!» и увидали, что скачет охотник, а впереди его две собаки — увидали котёнка и хотят схватить его. А котёнок, глупый, вместо того, чтобы бежать, присел к земле, сгорбил спину и смотрит на собак. Катя испугалась собак, закричала и побежала прочь от них. Вася, что было духу, пустился к котёнку и в одно время с собаками подбежал к нему. Собаки хотели схватить котёнка, но Вася упал животом на котёнка и закрыл его от собак.
Охотник подскакал и отогнал собак, а Вася принёс домой котёнка и уже больше не брал его с собой в поле.
Бедняк и богач
В одном доме жили: наверху богач — барин, а внизу — бедный портной. Портной за работой все пел песни и мешал барину спать. Барин дал портному мешок денег, чтобы он не пел. Портной стал богат и все стерег свои деньги, а петь уже не стал.
И стало ему скучно. Он взял деньги и снес их обратно барину и сказал:
-Возьми свои деньги назад, а мне уж позволь песни петь. А то на меня напала тоска.
Птичка
Был Серёжа именинник, и много ему разных подарков подарили: и волчки, и кони, и картинки. Но дороже всех подарков подарил дядя Серёже сетку, чтобы птиц ловить.
Сетка сделана так, что на рамке приделана дощечка и сетка откинута. Насыпать семя на дощечку и выставить на двор. Прилетит птичка, сядет на дощечку, — дощечка повернется, и сетка сама захлопнется.
Обрадовался Серёжа, прибежал к матери показать сетку.
— Не хороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучить будешь?
— Я их в клетку посажу. Они будут петь, и я их буду кормить.
Достал Серёжа семя, посыпал на дощечку и выставил сетку в сад. И всё стоял, — ждал, что птички прилетят. Но птицы его боялись и не летели в сетку.
Пошел Серёжа обедать и сетку оставил. Поглядел после обеда, — сетка захлопнулась, и под сеткой бьётся птичка. Сережа обрадовался, поймал птичку и понёс домой.
— Мама, посмотрите, я птичку поймал. Это, верно, соловей! И как у него сердце бьётся.
— Это чиж. Смотри же, не мучай его, а лучше пусти.
— Нет, я его кормить и поить буду.
Посадил Серёжа чижа в клетку и два дня сыпал ему семя, ставил воду и чистил клетку. На третий день он забыл про чижа и не переменил ему воду.
Мать ему и говорит:
— Вот видишь, ты забыл про свою птичку, — лучше пусти её.
— Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воды и вычищу клетку.
Засунул Серёжа руку в клетку, стал чистить, а чижик испугался, — бьётся об клетку.
Серёжа вычистил клетку и пошёл за водой. Мать увидела, что он забыл закрыть клетку, и кричит ему:
— Серёжа, закрой клетку, а то вылетит и убьётся твоя птичка!
Не успела она сказать, чижик нашёл дверку, обрадовался, распустил крылышки и полетел через горницу к окошку. Да не видел стекла, ударился о стекло и упал на подоконник.
Прибежал Серёжа, взял птичку, понес её в клетку. Чиж был еще жив, но лежал на груди, распустивши крылышки, и тяжело дышал. Серёжа смотрел, смотрел и начал плакать.
— Мама, что мне теперь делать?
— Теперь ничего не сделаешь.
Серёжа целый день не отходил от клетки и всё смотрел на чижика, а чижик всё так же лежал на грудке и тяжело и скоро дышал. Когда Серёжа пошёл спать, чижик ещё был жив.
Серёжа долго не мог заснуть; всякий раз, как он закрывал глаза, ему представлялся чижик, как он лежит и дышит.
Утром, когда Серёжа подошел к клетке, он увидел, что чиж лежит на спине, поджал лапки и закостенел.
С тех пор Серёжа никогда не ловил птиц.
Корова
Жила вдова Марья с своей матерью и с шестью детьми. Жили они бедно. Но купили на последние деньги бурую корову, чтоб было молоко для детей. Старшие дети кормили Буренушку в поле и давали ей помои дома. Один раз мать вышла со двора, а старший мальчик Миша полез за хлебом на полку, уронил стакан и разбил его. Миша испугался, что мать его будет бранить, подобрал большие стекла от стакана, вынес на двор и зарыл в навозе, а маленькие стеклышки все подобрал и бросил в лоханку. Мать хватилась стакана, стала спрашивать, но Миша не сказал; и так дело осталось.
И узнали, что она издохла оттого, что ей попало стекло в помоях. Когда Миша узнал это, он стал горько плакать и признался матери об стакане. Мать ничего не сказала и сама заплакала. Она сказала: убили мы свою Буренушку, купить теперь не на что. Как проживут малые дети без молока? Миша еще пуще стал плакать и не слезал с печи, когда ели студень из коровьей головы. Он каждый день во сне видел, как дядя Василий нес за рога мертвую, бурую голову Буренушки с открытыми глазами и красной шеей.
С тех пор у детей молока не было. Только по праздникам бывало молоко, когда Марья попросит у соседей горшочек. Случилось, барыне той деревни понадобилась к дитяти няня. Старушка и говорит дочери: отпусти меня, я пойду в няни, и тебе, может, бог поможет одной с детьми управляться. А я, бог даст, заслужу в год на корову. Так и сделали. Старушка ушла к барыне. А Марье еще тяжелее с детьми стало. И дети без молока целый год жили: один кисель и тюрю ели и стали худые и бледные.
Прошел год, пришла старушка домой и принесла двадцать рублей. Ну, дочка! говорит, теперь купим корову. Обрадовалась Марья, обрадовались все дети. Собрались Марья с старухой на базар покупать корову. Соседку попросили с детьми побыть, а соседа дядю Захара попросили с ними поехать, выбирать корову. Помолились богу, поехали в город. Дети пообедали и вышли на улицу смотреть: не ведут ли корову. Стали дети судить: какая будет корова – бурая или черная. Стали они говорить, как ее кормить будут. Ждали они, ждали целый день. За версту ушли встречать корову, уж смеркаться стало, вернулись назад.
Вдруг, видят: по улице едет на телеге бабушка, а у заднего колеса идет пестрая корова, за рога привязана, и идет сзади мать, хворостиной подгоняет. Подбежали дети, стали смотреть корову. Набрали хлеба, травы, стали кормить. Мать пошла в избу, разделась и вышла на двор с полотенцем и подойником. Она села под корову, обтерла вымя. Господи благослови! стала доить корову, а дети сели кругом и смотрели, как молоко брызнуло из вымя в край подойника и засвистело у матери из-под пальцев. Надоила мать половину подойника, снесла на погреб и отлила детям горшочек к ужину.
Акула
Наш корабль стоял на якоре у берега Африки. День был прекрасный, с моря дул свежий ветер; но к вечеру погода изменилась: стало душно и точно из топленной печки несло на нас горячим воздухом с пустыни Сахары.
Перед закатом солнца капитан вышел на палубу, крикнул: «купаться!» и в одну минуту матросы попрыгали в воду, спустили в воду парус, привязали его и в парусе устроили купальню.
На корабле с нами было два мальчика. Мальчики первые попрыгали в воду, но им тесно было в парусе, и они вздумали плавать наперегонки в открытом море.
Оба, как ящерицы, вытягивались в воде и, что было силы, поплыли к тому месту, где был бочонок над якорем.
Один мальчик сначала перегнал товарища, но потом стал отставать. Отец мальчика, старый артиллерист, стоял на палубе и любовался на своего сынишку. Когда сын стал отставать, отец крикнул ему: «Не выдавай! Понатужься!»
Вдруг с палубы кто-то крикнул: «Акула!» — и все мы увидали в воде спину морского чудовища.
Акула плыла прямо на мальчиков.
— Назад! Назад! Вернитесь! Акула! — закричал артиллерист. Но ребята не слыхали его, плыли дальше, смеялись и кричали еще веселее и громче прежнего.
Артиллерист, бледный, как полотно, не шевелясь, смотрел на детей.
Матросы спустили лодку, бросились в нее и, сгибая весла, понеслись, что было силы, к мальчикам; но они были еще далеко от них, когда акула уже была не дальше двадцати шагов.
Мальчики сначала не слыхали того, что им кричали, и не видали акулы; но потом один из них оглянулся, и мы все услыхали пронзительный визг, и мальчики поплыли в разные стороны.
Визг этот как будто разбудил артиллериста. Он сорвался с места и побежал к пушкам. Он повернул хобот, прилег к пушке, прицелился и взял фитиль.
Мы все, сколько нас ни было на корабле, замерли от страха и ждали, что будет.
Раздался выстрел, и мы увидали, что артиллерист упал подле пушки и закрыл лицо руками. Что сделалось с акулой и с мальчиками, мы не видали, потому что на минуту дым застлал нам глаза.
Но когда дым разошелся над водою, со всех сторон послышался сначала тихий ропот, потом ропот этот стал сильнее, и, наконец, со всех сторон раздался громкий, радостный крик.
Старый артиллерист открыл лицо, поднялся и посмотрел на море.
По волнам колыхалось желтое брюхо мертвой акулы. В несколько минут лодка подплыла к мальчикам и привезла их на корабль.
Ёж и заяц
Повстречал заяц ежа и говорит:
«Всем бы ты хорош, еж, только ноги у тебя кривые, заплетаются».
Еж рассердился и говорит:
«Ты что ж смеешься; мои кривые ноги скорее твоих прямых бегают. Вот дай только схожу домой, а потом давай побежим наперегонки!»
Еж пошел домой и говорит жене: «Я с зайцем поспорил: хотим бежать наперегонки!»
Ежова жена и говорит: «Ты, видно, с ума сошел! Где тебе с зайцем бежать? У него ноги быстрые, а у тебя кривые и тупые».
А еж говорит: «У него ноги быстрые, а у меня ум быстрый. Только ты делай, что я велю. Пойдем в поле».
Вот пришли они па вспаханное поле к зайцу; еж и говорит жене:
«Спрячься ты на этом конце борозды, а мы с зайцем побежим с другого конца; как он разбежится, я вернусь назад; а как прибежит к твоему концу, ты выходи и скажи: а я уже давно жду». Он тебя от меня не узнает — подумает, что это я».
Ежова жена спряталась в борозде, а еж с зайцем побежали с другого конца.
Как заяц разбежался, еж вернулся назад и спрятался в борозду. Заяц прискакал на другой конец борозды: глядь! — а ежова жена уже там сидит. Она увидала зайца и говорит ему: «А я уже давно жду!»
Заяц не узнал ежову жену от ежа и думает: «Что за чудо! Как это он меня обогнал?»
«Ну, — говорит, — давай еще раз побежим!»
Заяц пустился назад, прибежал на другой конец: глядь! — а еж уже там, да и говорит: «Э, брат, ты только теперь, а я уже давно тут».
«Что за чудо! — думает заяц, — уж как я шибко скакал, а всё он обогнал меня. Ну, так побежим еще раз, теперь уж не обгонишь».
Поскакал заяц, что было духу: глядь! — еж впереди сидит и дожидается.
Итак, заяц до тех пор скакал из конца в конец, что из сил выбился.
Заяц покорился и сказал, что вперед никогда не будет спорить.