О чем молятся животворящему кресту
Молитвы в бесовских напастях и искушениях
Молитва Честному Кресту 1
Да воскре́снет Бог, и расточа́тся врази́ Его́, и да бежа́т от лица́ Его́ ненави́дящии Его́. Я́ко исчеза́ет дым, да исче́знут; я́ко та́ет воск от лица́ огня́, та́ко да поги́бнут бе́си от лица́ лю́бящих Бо́га и зна́менующихся кре́стным зна́мением, и в весе́лии глаго́лющих: ра́дуйся, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день, прогоня́яй бе́сы си́лою на тебе́ пропя́таго Го́спода на́шего Иису́са Христа́, во ад сше́дшаго и попра́вшего си́лу диа́волю, и дарова́вшаго нам тебе́ Крест Свой Честны́й на прогна́ние вся́каго супоста́та. О, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день! Помога́й ми со Свято́ю Госпоже́ю Де́вою Богоро́дицею и со все́ми святы́ми во ве́ки. Ами́нь.
Или кратко:
Огради́ мя, Го́споди, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Твоего́ Креста́, и сохрани́ мя от вся́каго зла.
Псалом 90
Живы́й в по́мощи Вы́шняго, в кро́ве Бо́га Небе́снаго водвори́тся, рече́т Го́сподеви: Засту́пник мо́й еси́ и Прибе́жище мое́, Бо́г мо́й, и упова́ю на Него́. Я́ко То́й изба́вит тя́ от се́ти ло́вчи и от словесе́ мяте́жна: плещма́ Свои́ма осени́т тя́, и под криле́ Его́ наде́ешися: ору́жием обы́дет тя́ и́стина Его́. Не убои́шися от стра́ха нощна́го, от стрелы́ летя́щия во дни́, от ве́щи во тме́ преходя́щия, от сря́ща <от нападе́ния>и бе́са полу́деннаго. Паде́т от страны́ твоея́ ты́сяща, и тма́ одесну́ю тебе́, к тебе́ же не прибли́жится: оба́че очи́ма твои́ма смо́триши и воздая́ние гре́шников у́зриши. Я́ко Ты́, Го́споди, упова́ние мое́: Вы́шняго положи́л еси́ прибе́жище твое́. Не прии́дет к тебе́ зло́, и ра́на не прибли́жится телеси́ твоему́ <селе́нию твоему́>: я́ко А́нгелом свои́м запове́сть о тебе́, сохрани́ти тя́ во все́х путе́х твои́х. На рука́х во́змут тя́, да не когда́ преткне́ши о ка́мень но́гу твою́: на а́спида и васили́ска насту́пиши, и попере́ши льва́ и зми́я. Я́ко на Мя́ упова́, и изба́влю и́: покры́ю и́, я́ко позна́ и́мя Мое́. Воззове́т ко Мне́, и услы́шу его́: с ни́м е́смь в ско́рби, изму́ его́ и просла́влю его́: долгото́ю дни́й испо́лню его́ и явлю́ ему́ спасе́ние Мое́.
Перевод: Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!» Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится: только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ибо ты сказал: «Господь – упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею; на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона. «За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое». 2
Молитва Святому и Животворящему Кресту Господню
О, ди́вный чудоде́йственною си́лою четвероконе́чный и трисоста́вный Кре́ст Христо́в! У подно́жия твоего́ во пра́х распросте́ртый, поклоня́юся ти́, честно́е Дре́во, отгоня́ющее от на́с вся́кое де́монское стреля́ние и освобожда́ющее на́с от все́х бе́д, скорбе́й и напа́стей. Ты́ бо еси́ Дре́во жи́зни, ты́ еси́ очище́ние возду́ха, освяще́ние свята́го хра́ма, огражде́ние на́шего жили́ща, охране́ние одра́ моего́, просвеще́ние ума́ моего́, се́рдца и все́х мои́х чу́вств. Твое́ свято́е зна́мение огражда́ет мя́ со дня́ моего́ креще́ния, оно́ со мно́ю и на мне́, во вся́ дни́ живота́ моего́, на су́ше и на вода́х, оно́ же сопровожда́ть мя́ бу́дет до моги́лы, осени́т и пра́х мо́й, оно́ бо, свято́е зна́мение чудоде́йственнаго Креста́ Госпо́дня, возвести́т все́й вселе́нной о часе́ всео́бщаго воскресе́ния ме́ртвых и после́дняго стра́шнаго и пра́веднаго Суда́ Бо́жия.
О, Кре́сте Всечестны́й! Осене́нием твои́м вразуми́, научи́ и благослови́ мя, недосто́йнаго, всегда́ несомне́нно ве́рующаго в непобеди́мую си́лу твою́, огради́ мя от вся́каго врага́ и супоста́та, исцели́ вся́ неду́ги моя́ душе́вныя и теле́сныя.
Г о́споди, Иису́се Христе́ Сы́не Бо́жий! Си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́ Твоего́ поми́луй и спаси́ мя, гре́шнаго. Ами́нь.
Псалом 45
Бо́г на́м Прибе́жище и Си́ла, Помо́щник в ско́рбех обре́тших ны́ зело́. Сего́ ра́ди не убои́мся, внегда́ смуща́ется земля́, и прелага́ются го́ры в сердца́ морска́я. Возшуме́ша и смято́шася во́ды и́х, смято́шася го́ры кре́постию Его́. Ре́чная устремле́ния веселя́т гра́д Бо́жий: освяти́л е́сть селе́ние Свое́ Вы́шний. Бо́г посреде́ его́, и не подви́жится: помо́жет ему́ Бо́г у́тро зау́тра. Смято́шася язы́цы, уклони́шася ца́рствия: даде́ гла́с Сво́й Вы́шний, подви́жеся земля́. Госпо́дь си́л с на́ми, Засту́пник на́ш Бо́г Иа́ковль. Прииди́те и ви́дите дела́ Бо́жия, я́же положи́ чудеса́ на земли́: отъе́мля бра́ни до коне́ц земли́, лу́к сокруши́т и сло́мит ору́жие, и щиты́ сожже́т огне́м. Упраздни́теся и разуме́йте, я́ко А́з е́смь Бо́г: вознесу́ся во язы́цех, вознесу́ся на земли́. Госпо́дь си́л с на́ми, Засту́пник на́ш Бо́г Иа́ковль.
Перевод: Бог нам прибежище и сила, скорый помощник в бедах, посему не убоимся, хотя бы поколебалась земля, и горы двинулись в сердце морей. Пусть шумят, вздымаются воды их, трясутся горы от волнения их. Речные потоки веселят град Божий, святое жилище Всевышнего. Бог посреди его; он не поколеблется: Бог поможет ему с раннего утра. Восшумели народы; двинулись царства: [Всевышний] дал глас Свой, и растаяла земля. Господь сил с нами, Бог Иакова заступник наш. Придите и видите дела Господа, – какие произвел Он опустошения на земле: прекращая брани до края земли, сокрушил лук и переломил копье, колесницы сжег огнем. Остановитесь и познайте, что Я – Бог: буду превознесен в народах, превознесен на земле. Господь сил с нами, заступник наш Бог Иакова. 2
Какие молитвы надо читать Честному и Животворящему Кресту
27 сентября православная церковь поклоняется Честному и Животворящему Кресту, на котором. ради нашего спасения. Господь перенес величайшие страдания и был распят. В этот день читается одна из самых сильных молитв.
В этот день православные христиане вспоминают два события.
Оба события объединяет в названии праздника то, что обретенный Крест перед народом воздвигали, то есть поднимали.
Праздник Воздвижения, посвященный Кресту Христову, это почитание христианами Голгофского Креста, как орудия спасения человечества.
Название указывает на торжественное поднятие Креста вверх («воздвижение») после обнаружения его в земле. Это единственный двунадесятый праздник (т. е. один из 12 величайших праздников года), исторической основой которого явились не только новозаветные события, но и более поздние – из области церковной истории.
С праздником Воздвижения Креста Господня Православная Церковь соединяет благоговейное и благодарное воспоминание о самом Кресте, на котором был распят наш Спаситель, и отрадно-грустное воспоминание событий обретения честного и достопо-клоняемого древа этого Креста Господня.
О чем молятся Честному и Животворящему Кресту
Самая известная молитва, которую верующие называют молитвой Честному и Животворящему Кресту, на самом деле называется «Да воскреснет Бог». Это одна из самых сильных молитв, которая защищает:
Молитвы Честному и Животворящему Кресту
Молитва «Да воскреснет Бог»
«Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшаго силу диаволю, и даровавшаго нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата. О Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь».
Еще две молитвы можно и нужно читать в праздник Воздвижения Креста Господня
Молитва Честному и Животворящему Кресту первая
Молитва Честному и Животворящему Кресту вторая
«Кресте Честный, хранитель души и телу буди ми: образом своим бесы низлагая, враги отгоняя, страсти упражняя и благоговение даруя ми, и жизнь, и силу, содействием Святаго Духа и честными Пречистыя Богородицы мольбами. Аминь».
LiveInternetLiveInternet
—Видео
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Постоянные читатели
Молитва Честному Кресту
Для православных людей молитва в повседневной жизни имеет огромное значение. 
Молитву Честному Кресту знают все верующие люди.
Ее можно найти в любом молитвослове. Поэтому абсолютно несложно найти ее и прочитать. Но, чтобы она была более эффективной, рекомендуется выучить ее наизусть.
Для православной веры этот символ имеет огромное значение. Именно на нем был распят Иисус Христос, Спаситель рода людского, который прожил безгрешную жизнь, но пожертвовал собой во имя спасения человечества, уничтожив всю дьявольскую силу и даровав людям Честный Крест.
В православии обращаются к Честному Кресту Животворящему в молитвах как к Святому, хотя он неодушевленный предмет. Это объясняется тем, что посредством использованием этого символа в православии происходит общение с Господом.
Священнослужители утверждают, что сила данной молитвы заключается в том, что в течение многих веков ее многократно повторяли верующие люди.
Молитва «Честный крест» обладает силой, которая позволяет человеку защитить себя от злых сил и от мирских греховных искушений, которые встречаются на жизненном пути.
Читая молитву, важно верить в то, что вы находитесь под защитой Небесных Сил, и ничто, и никто не сможет навредить вам.
Молитва Честно́му Кресту
Молитва Честному Кресту обязательно должна произноситься перед сном. При проговаривании молитвенного текста в руках следует держать нательный крестик.
По завершению процесса моления необходимо поцеловать крестик и перекрестить постель и себя крестным знамением.
Текст молитвы «Честному Кресту» не очень большой, но иногда бывает, что на его прочтение в полном варианте нет времени. Поэтому священнослужители допускают чтение молитвы в сокращенном варианте, хотя эффективность молитвенного обращения в этом случае несколько снижается.
Кроме того, разрешается даже молиться своими словами. Читая Молитву Честному и Животворящему Кресту надобно знаменовать себя крестом.
Короткий вариант молитвы звучит так:
«Огради́ мя, Го́споди, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Твоего́ Креста́, и сохра́ни мя от вся́каго зла».
При выходе из дома очень полезно прочитать защитную краткую молитву Честному Кресту:
«Огради́ мя, Го́споди, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Твоего́ Креста́ и сохрани́ мя от вся́каго зла.
Го́споди, напра́ви ко бла́гу путь мой. Го́споди, благослови́ все мои́ вхожде́ния и исхожде́ния».
Молитва Кресту Животворящему об исцелении и защите от порчи
Порча – это не выдумка. Направленный негативный посыл может возникать при самых разных жизненных обстоятельствах. Но в любом случае такое воздействие может нанести непоправимый вред. Поэтому порчу обязательно нужно снимать. И для этого можно использовать молитву Честному Животворящему Кресту.
Смотрите также: Молитва для защиты от зла и порчи
В данном молитвенном обращении наиболее ярко выражена просьба о защите от дьявольских сил с помощью Животворящего Креста. Поэтому эта молитва считается защитной. Она часто используется для исцеления от порчи, которая представляет собой негативный посыл от другого человека, разрушающий природное энергетическое поле жертвы.
Когда в жизни все пошло не так как нужно и на жизненном пути вас постоянно преследуют неудачи, то следует задуматься, не стали ли вы жертвой энергетического нападения. Если ваши опасения подтвердятся, то следует знать, что молитвы от порчи и сглаза являются наиболее действенным средством, которое позволит справиться с негативом.
В одном из сильных обрядов требуется читать молитву Честному Кресту Животворящему. Ритуал требует особой подготовки. Для обряда нужно приготовить крест. Причем, чем больше будет его размер, тем лучше. Его нужно обязательно предварительно освятить в церкви. В храме нужно также приобрести толстую свечу.
Уединившись в отдельной комнате в вечернее время, следует стать на колени перед крестом и несколько раз прочитать молитву Животворящему Кресту. После молитвы нужно сказать, что вы прощаете своего недоброжелателя и не желаете ему зла.
Затем нужно попросить Господа Бога о том, чтобы Всевышний простил грешника.
Все слова должны исходить из глубины души, и вы должны верить в то, что вам удастся с помощью молитвы избавиться от негатива, после чего жизнь наладится. После этого нужно зажечь свечу и взять ее в руки.
Далее, глядя на пламя, 7 раз проговариваются слова всем известной молитвы «Отче наш». В этот момент, если вы заметите, что свеча начала потрескивать, шипеть и искрить, значит, на вас действительно есть порча и все ваши действия правильные.
Для того чтобы защитится от порчи, которая может бы наслана случайно, а не преднамеренно, важно помнить о том, что молитву Честному Животворящему Кресту следует читать ежедневно перед сном. Она очень сильная, поэтому обеспечит надежную защиту.
Но кроме этого такое молитвенное обращение наполнит душу гармонией, что позволит идти по своему жизненному пути легко и непринужденно.
моя-молитва.рф
Православная Жизнь
Как правильно молиться Кресту, а как не следует, рассказывает митрополит Антоний (Паканич) в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня.
Большинству православных верующих известна молитва Животворящему Кресту как молитва «Да воскреснет Бог».
Животворящий Крест – это Крест, на котором был распят Господь Бог наш Иисус Христос.
Молитва Кресту действительно никогда не останется без ответа даже в самых безнадежных ситуациях, если обращаться с верой и упованием на благодатную помощь Спасителя.
Но есть и неправильное использование данной молитвы, как и любой другой, когда не нее смотрят как на магическую формулу, чтобы чего-то достичь. Это очень опасный путь, ведущий к гибели.
Любые стремления менять свою или чужую судьбу с помощью «молитвенных заклинаний» являются отступлением от истины. Все человеческие судьбы в Божьих руках. Изменить своей самоуверенностью мы ничего не можем, мы в силе только приносить Творцу свое искреннее раскаяние. Это и будет нашим изменением.
После того как мы нашли Бога, нам искать в жизни уже ничего не надо.
Доверьте свою жизнь Богу – и Он распорядится ею самым наилучшим образом.
А молитву «Да воскреснет Бог» читать нужно. Обязательно. Она помогает бороться в первую очередь со злом в своей душе: завистью, ревностью, ложью, ленью, самомнением. Ведь именно они самые страшные враги, с которыми следует сражаться всю свою жизнь.
«Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшаго силу диаволю, и даровавшаго нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата. О Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь».
«Да воскреснет Бог» – почему мы молимся Кресту Господню
Да воскре́снет Бог, и расточа́тся врази́ Его́, и да бежа́т от лица́ Его́ ненави́дящии Его́. Я́ко исчеза́ет дым, да исче́знут; я́ко та́ет воск от лица́ огня́, та́ко да поги́бнут бе́си от лица́ лю́бящих Бо́га и зна́менующихся кре́стным зна́мением, и в весе́лии глаго́лющих: ра́дуйся, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день, прогоня́яй бе́сы си́лою на тебе́ пропя́таго Го́спода на́шего Иису́са Христа́, во ад сше́дшаго и попра́вшего си́лу диа́волю, и дарова́вшаго нам тебе́ Крест Свой Честны́й на прогна́ние вся́каго супоста́та. О, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день! Помога́й ми со Свято́ю Госпоже́ю Де́вою Богоро́дицею и со все́ми святы́ми во ве́ки. Ами́нь.
Давайте шаг за шагом рассмотрим содержание этой молитвы, которая состоит из двух частей: пасхального по своей сути славословия и персонифицированного (что смущает некоторых из нас) обращения ко Кресту.
Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих…
Протоиерей Игорь Прекуп. Фото: Станислав Мошков/rus.postimees.ee
Начало молитвы Кресту почти полностью совпадает с первыми четырьмя стихами 67-го псалма: Да воскреснет Бог, и расточатся врази Егo, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия, а праведницы да возвеселятся, да возрадуются пред Богом, да насладятся в веселии (Пс. 67: 1–4). Это мессианский псалом, в котором «Пророк изображает пришествие Господне, низложение мысленных врагов и окончание духовного плена» (свт. Афанасий Великий). Интересно, что молитва Кресту начинается с мысли о победоносном воскресении Христовом. Крест не конец, а пролог Воскресения.
Начало псалма – это возглас Моисея, согласно книге Чисел: Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя! (Числ. 10: 35). Вместе с рядом авторитетных толкователей мы предполагаем, что царь Давид воспел 67-й псалом при перенесении Ковчега Завета из дома Аведдара в Сионскую скинию в Иерусалиме. Псалмопевец, таким образом, проводит параллель с путешествием Израиля в пустыне и молит Бога, чтобы Он, как пишет прот. Григорий Разумовский, «и впредь так же действовал по отношению к Своему народу, как Он действовал доселе, посрамляя врагов Своих и Своего народа. Он как бы так говорит здесь: Бог не имеет нужды в великом приготовлении для поражения врагов; потому что они состоят в Его власти, и что довольно для Него поднять перст, и все они рассыплются. Враги же, о которых говорит здесь псалмопевец, суть те нечестивые противники Церкви Божией, которые собирались вкупе на Господа и на Христа Его (Пс. 2: 2), чтобы разрушить Их царство; они разделятся и в намерениях их и в силах, и ненавидящие истину Божию не возмогут терпеть Его света, их обличающего, и они побегут от лица Его».
Это буквальное толкование начала 67-го псалма. Однако в рассматриваемой нами молитве Кресту проступает его духовное толкование, выражаемое, в частности, словами блж. Феодорита Киррского: «Божественный Давид, видя водворяющееся у людей нечестие и преобладание диавола, и наученный Всесвятым Духом о пришествии Бога и Спасителя нашего, приносит молитву, прося, чтобы настало оное, как можно скорее; и немедленно принимает откровение будущего; вместе и поучается, и предлагает учение о спасении человеческого рода, о погибели врагов, кратко сказать, о необычайном изменении дел».
Кто эти «враги»? Разумеется, св. Давид имел в виду и тех, о ком пишет прот. Григорий, но только ли их, да и их ли в первую очередь. Буквальное толкование как бы освещает только исторически обусловленную сторону содержания священного текста, тогда как духовное толкование – глубинную, вневременную, вечную по смыслу и значимости. Согласно свт. Афанасию Великому, молитвенный возглас Моисея, воспроизводимый царем Давидом, «выражает побуждение Бога произвести суд над нечистыми демонами; потому что пришествием Его демоны лишены власти мучительствовать над людьми». О том же говорит и блж. Феодорит: «…Молитву сию принес он не против людей, но против демонов, враждующих на людей».
Выдающийся толкователь Священного Писания Евфимий Зигабен пишет о смысле «восстания» Бога следующее: «Поелику до пришествия Христова демоны господствовали над людьми, и ни ангел, ни человек не в состоянии был подать помощь порабощенным им людям, то посему Давид сими словами просит самого Создателя людей – Бога о подаянии помощи находившемуся под жестокою властью творений Его. При сем надобно прилично представлять Божие восстание, именно – как действие Божие в отношении к защите. Под врагами же Божиими в собственном смысле разумеются демоны, как отступники и противники Его». Не люди, заметьте, а демоны.
Это очень важно для понимания христианского отношения к врагам. Нисколько не приуменьшая роль порочных людей в чьих-либо скорбях и трезво оценивая возможности их свободной воли, не освобождая их от нравственной и юридической ответственности за свой выбор и не отрицая права личности и общества от них защищаться, нам заповедуется трезво смотреть на них, как на, пусть добровольных, но все же не более, чем проводников зла, источником которого являются злые духи. Потому апостол Павел и увещевает нас помнить, что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной (Еф. 6: 12).
И, согласно святоотеческому учению, «кто памятозлобствует на демонов, тот не памятозлобствует на людей», а значит, «кто памятозлобствует на людей, тот подружился с демонами».
Придавать чересчур большое значение тому, что исходит от людей – опасное заблуждение. Надо отдавать себе отчет, что человек, идущий на поводу у бесов – сам их первая жертва, и не человека рассматривать как источник зла надо, а бесов, которые и без него могут нам навредить, в частности, всевая нам помыслы на ближнего, вызывая в нас, пусть и обоснованное, но все же греховное осуждение, неприязнь, малодушие и пр. Иначе получается, что человека, пусть и небезвредного, мы шарахаемся, а в себе самих даем бесу простор.
То же самое касается и слов псалма «да погибнут грешницы от лица Божия». Кто эти «грешники», которые «да исчезнут, как дым, и, как воск тает от огня, так и они – от лица Божия»? Кто из нас не грешен? Тем, кто сознает себя таковым, должно быть страшно читать эти слова… Как это? Нам что, желать себе погибели, уподобления рассеиваемому дыму и тающему воску?! Поясним.
Тако да погибнут беси…
Во-первых, как отмечает блж. Феодорит, «названных у семидесяти (имеется в виду Септуагинта или „Перевод семидесяти толковников“: первый перевод Ветхого Завета с древнееврейского языка на древнегреческий, сделанный в III–II вв. до Р.Х., согласно преданию, семьюдесятью двумя еврейскими учеными для Александрийской диаспоры. – И.П.) „грешниками“ все прочие переводчики наименовали „нечестивыми“. Так называет их и еврейский текст, и сирийский переводчик». Во-вторых, даже если принять такой обобщающий перевод, под «грешниками», как объясняет Евфимий Зигабен, следует понимать злых духов, ибо «они первые породили грех и сделались наставниками в оном и для людей». Впрочем, и блж. Феодорит, как уже было отмечено выше, считает, что «нечестивые» – это бесы.
Что касается пожелания им погибели, то, как пишет Евфимий Зигабен, ссылаясь на свт. Афанасия Великого, «демоны редеют от присутствия Христа, который есть огонь, потребляющий грех; где слово: „погибнут“ не означает разрешения их и истребления, но – то, что они не обретутся уже на тех местах, которые осеняет присутствие Христово».
В том же смысле, только чуть в ином аспекте толкует это место свт. Григорий Нисский, который с негодованием отвергает попытки «любителей споров», ссылающихся на подобные места в Священном Писании, «благость Божию делать содейственницею своей жестокости». Он убежден, что, «как молящийся, чтобы не было больных, не было нищенствующих, желает не смерти людей, а истребления болезни и нищеты: так и каждый из святых, молясь о том, чтобы пришло в уничтожение все враждебное и неприязненное естеству, только людям наиболее невежественным подает повод к такой мысли, будто бы святые ожесточены и раздражены против людей. Ибо Псалмопевец, сказав: Да исчезнут грешники с земли, и беззаконных да не будет более (Пс. 103: 35), молится о том, чтобы исчезли грех и беззаконие; потому что не человек человеку враждебен, но порочным движением произвола соединенное с ним по естеству делается ему врагом. Посему Давид молится, чтобы исчезло зло; но человек – не зло» (Беседы о молитве Господней).
Как и другие святые отцы, свт. Григорий под «врагами», об отмщении которым взывает царь Давид, понимает демонов. Однако не только их, но и культивируемые ими в нас греховные страсти.
«Как дым, разорявшись по воздуху, не оставляет и признака своего бытия, и воск, быв брошен в огонь, не находится более: так если на кого-либо снидет Божественная благодать и помощь, господствовавшая в нем, страсти тотчас обращаются в ничто. Не терпит тьма присутствия света, и болезнь не совместна с полным здоровьем, и страсти не действуют при бесстрастии» (цит. по Толковой Псалтири Евфимия Зигабена).
…От лица любящих Бога…
Тут противопоставление: с одной стороны, «ненавидящие Его», которые «да бегут», «исчезнут» и «погибнут», а с другой – «любящие Бога». Кто эти любящие? По идее – мы, если судить по признаку «знаменующиеся крестным знамением» и «в веселии глаголющие…», и далее по тексту. Ну да, знаменуемся, персты складывая аккуратно, и глаголем тоже не на каком-нибудь оскверненном бытовухой языке, а на сакральном церковнославянском… И что?
Если наша любовь сводится к «знаменованию» и «глаголанию», то уместно вспомнить и вздрогнуть: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф. 7: 21–23). И «знаменовались», и «глаголали», и даже чудеса именем Его творили, а вот ведь, оказывается, Он их «никогда не знал».
Союз «и» вовсе не говорит, что предшествующее ему следует из последующего, т.е. из того, что человек «знаменуется» и «глаголет», следует, что он – «любящий Бога». Вовсе необязательно. Конечно, осенение себя крестным знамением и молитвенное обращение к Богу должно побуждаться любовью и свидетельствовать о ней. Да, они должны находиться в причинно-следственной связи, ведь молитвословие и обряд – то внешнее, что должно следовать внутреннему и, в свою очередь, призвано служить его укреплению и развитию, ибо «форма дух бережет», но ведь не всегда бывает так, как должно быть.
Горе нам, если не любим Бога, но горчайшее горе, если при этом еще и натягиваем на себя личину любви, «знаменуясь» и «глаголя», имитируя любовь, но не утруждая себя ее самоотверженным осуществлением.
Как ни странно, однако, я сталкивался с такой позицией, что любовь к Богу выражается именно в уставном благочестии: в неопустительном исполнении молитвенного правила, в регулярном посещении богослужений, в строгом соблюдении постов, и только освоив это все, можно начать «практиковать» любовь к ближнему. В пример приводят Закхея, который якобы сначала Христа возлюбил, вскарабкавшись на дерево и с радостью приняв Его у себя в доме, и только затем возлюбил ближнего, возжелав отдать пол-имения нищим, а если кого чем обидел, то воздать вчетверо (Лк. 19: 1–10). И добро бы говорили это люди неграмотные, Священного Писания в руках не державшие, так ведь нет! Адептами вышеописанной фальсификации христианства могут быть и дипломированные, а то и «остепененные» выпускники духовных и богословских учебных заведений. Тут проблема не в глупости и не в недостатке информации. Это нравственный выбор.
Ведь апостол Иоанн Богослов объясняет совершенно недвусмысленно: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4: 20). Да и о любви к Богу в Евангелии сказано куда уж проще: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня… …Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое… Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих (Ин. 14: 21–24). Казалось бы, что тут мудрить? А вот ведь…
Так что на самом деле (а не ради того, чтобы прельстить) исчезают как дым бесы от молитвы и крестного знамения тех, кто нелицемерно любит Бога, т.е. живет по Его заповедям. Не время от времени поступает по ним, в зависимости от того, насколько благоприятствуют обстоятельства, но именно живет по ним, или лучше сказать – ими.
…И знаменующихся крестным знамением…
Несколько слов о той самой форме, которая дух бережет. Помню, когда-то давно, еще в пору моего диаконства, сидел я в приемной нашего покойного митрополита, тогда еще епископа, Корнилия. Зашел к нему председатель местной старообрядческой общины, тоже сел на диванчик, ждет. Разговорились. Я его начал расспрашивать об особенностях старообрядчества, в чем он их видит. Не то чтобы я уж очень надеялся на серьезный богословский диспут, но все же хотелось послушать «натурального» представителя, а не писателя-теоретика с какой бы то ни было стороны. Он замялся было, потом говорит: «Ну, например… У вас ведь как крестятся. Пальцы вы как складываете, вот так, да? – сказал он, как бы неуверенно сложив первые три пальца щепотью (спасибо, что не потер еще их между собой). – А у нас – вот так…» И сложил двоеперстие.
Нет, он не сделал никакого воинственного, торжественного жеста, не поднял руку над головой, не стал произносить пафосных речей. Он как сидел рядом, так и сидел, только пальцы по-другому сложил, но в том, как он это сделал, лучше сказать, как они у него сложились, и в том, как он произнес при этом свое «так», было что-то такое убедительное… Не в том смысле, разумеется, что одно только двоеперстие спасительно, а троеперстие ложно, нет.
Убедительность была в том отношении к святыне, которая чувствовалась во всем: в движении складывавшихся пальцев, в выражении лица, в самом звучании его «так». Было несомненно, что этот простец, если перекрестится, так бесы и побегут, и как дым рассеются, и как воск растают.
Однако не стоит сводить эту убедительность и силу к его внутреннему состоянию, что неизбежно приведет к мысли о том, что речь тут о внутренней силе, о некой психической энергии, концентрируемой благодаря самовнушению. Та сила, которую я почувствовал в нем, не говорила о его каких-то личных психоэнергетических способностях. Тут дело в другом.
Насколько проста вера человека, насколько она глубока и крепка, настолько непосредственней и прочней его внутренняя связь с Богом, святыми и областью священного. Вера не только способствует сосредоточению на своем предмете, но, в первую очередь, она открывает человека для Бога, дает Ему действовать в человеке, и тогда для такого богоносца нет ничего невозможного. Уточню только, что под верой понимается не только уверенность в бытии Божием и в истинности догматов, а еще и жизнь по этой вере, т.е. все то, о чем сказано выше: жизнь по вере – это жизнь по Евангелию.
Святитель Игнатий Брянчанинов отмечает, что «суетен и бесплоден крест свой, как бы он ни был тяжек, если через последование Христу он не преобразится в Крест Христов». Любовь возвела Сына Божия на Крест, поэтому изменение креста своего в Крест Христов происходит, согласно святителю Игнатию, «когда ученик Христов несет его с деятельным сознанием своей греховности», благодаря и славословя Бога; когда заповеди Христовы «соделываются для него крестом, на котором он постоянно распинает своего ветхого человека со страстьми и похотьми его (Гал. 5: 24)».
Для такого человека Крест, на котором был распят Христос – не какое-то древнее орудие казни, даже не просто конкретный, изготовленный с этой целью столб с перекладиной, предназначенный для Вараввы, однако, по злоумышлению первосвященников и старейшин и по требованию манипулируемой ими обезумевшей толпы фанатиков, доставшийся Иисусу. И даже не только Жертвенник, на котором однажды была принесена последняя кровавая Жертва, прообразованная ветхозаветными жертвоприношениями, и который впоследствии был обретен и разделен на множество частей. Но это Жертвенник, пребывающий в вечности, Жертвенник, на который Господь взошел, будучи движим любовью к человеку, Жертвенник любви и свободы, Жертвенник, на который человека возводит любовь, ради его освобождения из плена диавольского, без чего всякая прочая свобода призрачна.
Изображая знак креста (знаменуя крест) на себе ли, на ком-то или на чем-то, мы, тем самым, молитвенно (да-да, молиться можно не только словом, но и жестом) соединяемся с изображаемым – пребывающим в вечности Крестом – призывая на себя и на знаменуемое им силу Господню, освобождающую от власти лукавого и укрепляющую в истине и любви, но одновременно напоминаем себе о необходимости сораспятия Христу и, опять же, просим Его укрепить нас в этом подвиге.
Мы символически изображаем его на себе, что это значит? Под символом следует понимать не просто знак, имеющий тот или иной смысл, а знак, видимо указывающий на невидимую реальность. Когда мы говорим о символичности крестного знамения, мы говорим о таинственной связи совершаемого нами начертания креста и спасительного Креста Господня; когда говорим о сораспятии Христу и несении своего креста, подразумеваем не только терпеливое перенесение скорбей, выпадающих на нашу долю, но и таинственную связь, устанавливаемую между нами и Распятым нашего ради спасения Сыном Человеческим. Конечно, если не только терпим, но терпим во Христе, т.е. в духе Его заповедей, по Евангелию.
…И в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень…
И вот мы подошли к самому пререкаемому месту для гуманитарно умудренных ревнителей веры, опасающихся (небезосновательно, как уже было отмечено) языческих влияний на церковное сознание. В самом деле, Крест – это все же неодушевленный предмет, какая бы на нем благодать ни почивала. Воспевать его во втором лице, т.е. обращаясь к нему, как к личности, как бы наделяя его личностными свойствами – это формальный повод подозревать нас не только в искаженной на языческий лад личной религиозности, но в искажении всего церковного сознания, поскольку эта молитва включена в вечернее молитвенное правило и вообще широко рекомендуется как защита от бесов. Тут не отмахнешься, дескать, один из многих побочных эффектов православного возрождения, мало ли кто и что написал, опубликовал, практикует…
Как тут не вспомнить слова, приписываемые свт. Григорию Двоеслову: «Невежество – мать истинного благочестия»? И мудрейший Экклезиаст словно о том же: …Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь (Еккл. 1: 18). Говорил ли свт. Григорий Двоеслов упомянутую выше фразу, это еще «бабушка надвое сказала», но одно признать все же следует: без большого багажа знаний по филологии, философии, истории, литературоведению и пр. веровать в простоте сердца проще (уж простите за некоторый каламбур). Это не значит, что без гуманитарных знаний вера лучше. Совсем необязательно. Как раз они могут (и призваны) способствовать углублению веры, ее развитию, когда из камня преткновения становятся инструментом богопознания.
В описанной, однако, ситуации, когда обращение ко Кресту вводит в соблазн, можно, пожалуй, говорить о знаниях как о препятствии, причиняющем скорбь, не потому что знания плохи или излишни, а потому что так уж получается, что обладающий ими спотыкается об это свое богатство.
Да, имея хоть малейшее представление о мифологии, мы знаем, что персонификация – обычное дело именно в мифологии. Стихии, например, персонифицируются, становясь из безличных сил природы божествами, обладающими личностью. Но в том-то и дело, что уверенно рассуждающие о языческом духе молитвы Кресту сами как раз и грешат мифологическим методом, если можно так выразиться. Мифология ведь, в отличие от философии или науки, судит о неизвестном по известному, перенося на область неведомого знакомые шаблоны и объясняя себе непонятное в привычных понятных категориях.
Вот и тут, столкнувшись с персонификацией, переносят знание о ней из известной им языческой мифологии в неизвестную область духовного опыта (почитателям А.Ф. Лосева, к коим сам отношусь, сразу скажу, что умышленно не говорю о христианской мифологии, чтобы не сбить с толку тех, кто с его наследием не знаком): опыта, который есть область исследования литургического богословия.
Персонификация – это прием антропопатизма, т.е. приписывания в мифологии богам (например) человеческих чувств. В широком смысле можно говорить об антропоморфизме – приписывании богам (а также животным и неодушевленным предметам) вообще человеческих свойств, в первую очередь внешних. Но тут вот на что следует обратить внимание: мифологический, языческий антропоморфизм буквален, тогда как библейский – условен. Греки, «стихийные материалисты», в олимпийский период своей мифологии мыслили богов похожими на людей, они, в самом деле, создавали их «по своему образу и подобию». Их боги отличаются от людей разве что бессмертием и силой (но не всемогуществом – этим они не обладали).
Библейский же антропоморфизм «по умолчанию» предполагает трансцендентность Бога святого, всемогущего и промышляющего о Своем творении. Вот как свт. Иоанн Златоуст объясняет сущность библейского антропоморфизма, на примере следующего фрагмента: И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня (Быт. 3: 8): «…Столь простые слова употребляются ради нашей немощи, и все совершается благоприлично для нашего спасения. Ведь, скажи мне, если захотим принимать слова в буквальном значении, а не будем понимать сообщаемого богоприлично (курсив мой. – И.П.), то не покажется ли многое странным? Что говоришь? Бог ходит? Неужели и ноги припишешь Ему? Как, в самом деле, ужели Тот, Кто везде есть и все наполняет, чей престол небо, а земля подножие ног, ходит по раю? Он восхотел возбудить в них такое чувство (близости Божией), чтобы повергнуть их в беспокойство, что и было на самом деле: они почувствовали это, попытались скрыться от приближающегося (к ним) Бога. Привзошел грех – и преступление, и напал на них стыд».
Божественным Откровением Господь приобщает нас к сверхъестественной тайне происхождения мира и человека, грехопадения и спасения. Крест – составная часть этой тайны, а потому и почитание Креста – тоже таинственно.
Духовную, невместимую рассудком тайну обычным рациональным языком не выразить. Выдающийся богослов русского зарубежья В.Н. Лосский, размышляя в «Догматическом богословии» о Пресвятой Троице, пишет, что «святой Григорий Богослов, величайший богослов Пресвятой Троицы, мог говорить об этой тайне только в форме поэтической, потому что только поэзия способна в словах явить потустороннее (курсив мой. – И.П). Итак, Троица есть изначальная тайна, Святая Святых Божественной реальности, сама жизнь Бога сокрытого, Бога Живого. Только поэзия может представить нам эту тайну; именно потому, что поэзия славословит и не претендует на объяснения» (курсив мой. – И.П).
Вот и ответ на недоумения по поводу персонализации Креста: нет никакого буквального наделения неодушевленного предмета личностными характеристиками, никакого служебного поклонения, подобающего одному лишь Богу. Это почитание, подобающее как святым Ангелам и людям, так и местам, предметам и даже периодам времени. Персонализация Креста в рассматриваемой молитве – это художественно-поэтический прием, в данном случае уместный и необходимый, поскольку, как и в любом художественном тексте, она выполняет смыслообразующую и текстообразующую функцию и создает экспрессивность отдельных частей текста (Е.В. Серебрякова. Персонификация как прием иносказания).
(Продолжение следует)