О чем книга четверо нищих
Краткое содержание Куприн Четверо нищих
В легенде «Четверо нищих», написанной русским писателем Александром Ивановичем Куприным, повествуется о том, какие должны быть взаимоотношения между богатыми и бедными.
Один король, любивший охотиться, вместе со своей свитой поехал в лес. Да, увлёкшись погоней за дичью, отстал от слуг, заплутал в чаще и поранил ногу. Совсем бы мужчина пропал, да сумел выйти на полянку, где горел костёр. Здесь он увидел бездомных. Нищие приняли царственную особу за слугу, помогли ему обработать рану и накормили теми припасами, которые были у них. Король съел предложенную простую пищу и поблагодарил своих спасителей. Простая вода королю показалась на вкус слаще самого изысканного вина, а десерт – вкуснее всего на свете. А на самом деле король просто устал и проголодался, поэтому и был счастлив съесть самые простые блюда. Когда начался разговор, то король узнал, что бедняки не довольны тем, что издан закон, что надо преследовать бездомных.
Пришлось королю провести ночь в обществе бедняков. А утром нищие показали царственной особе дорогу до селения, где можно было найти средство передвижения. Король решил отблагодарить своих спасителей и пригласил их во дворец. Добравшись до покоев, король никому не рассказал о том, где он провёл ночь.
Вот в один из дней нищие появились у ворот дворца. Вначале слуги не понимали, к кому бедняки пришли, и не пускали их в покои. Но король, услышав перепелку, вышел во двор и узнал своих спасителей. Он привёл их во дворец. Здесь бедняки и узнали, кому они помогли в прошлый раз. Король не поскупился на угощение бездомным. А в конце обеда подали десерт, который король попробовал в лесу.
С тех пор сладкое лакомство стало подаваться на званых обедах вначале при дворе, а затем по всей стране. Закон о преследовании бездомных король, конечно же, отменил.
Произведение Александра Куприна учит тому, что следует по-доброму относиться ко всем людям, невзирая на их регалии, и тогда окружающие ответят тем же.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Куприн. Все произведения
Четверо нищих. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В произведении автор знакомит нас с историей врача, который был отменным доктором, творящим настоящие чудеса. Действие романа начинается с того времени, когда шло становление Советской власти.
События происходят в 1918 году. В это кровавое время люди запасаются мешками с мукой и крупой. Владимир любимой Ольге дарит цветы, а ее интересует, может ли такое произойти, что в Москве невозможно будет приобрести французскую краску для губ
Нина Джаваха родилась в прекрасном грузинском местечке под названием Гори. Она росла среди замечательных пейзажей. Мать девочки была простой татаркой, а отец — русским офицером из княжеской семьи
Книга о драматическом и смутном времени в России. Степан Разин – главный герой произведения хочет добиться справедливости для простого крестьянина. Характер у Разина разносторонний.
Действие пьесы происходит в небольшом уездном городке, живущем тихой мещанской жизнью. Привычный ход вещей нарушает приезд столичных инженеров для строительства железной дороги.
Четверо нищих
Во всех кабачках и ресторанах Парижа можно спросить на десерт лесные орехи, миндаль, изюм и вяленые фиги. Надо только сказать гарсону: дайте мне «нищих», и вам подадут аккуратную бумажную коробочку, в которую заключены все эти четыре сорта заедок, столь любимых когда-то и у нас, в бывшей богатой торговой тысячеглавой Москве.
Париж, в своей беготне и суетливости, нетерпеливо сокращает слова и фразы: метрополитен – метро, бульвар С.-Мишель – Буль-Миш, бифштекс а ля Шатобриан шато, кальвадос – кальва. Так и вместо старинного «dessert des quatrese mendiants» он бросает кратко «mendiants!». Однако лет девять назад я еще заставал на коробочках, содержащих это простое и вкусное лакомство, полную надпись. Теперь ее больше не увидишь.
Я уже и сам не знаю, услышал ли я где-нибудь, или видел во сне, или нечаянно сам придумал милую легенду о происхождении этого странного названия.
Любимейший из французских королей и героев (кроме мифических) еще не был тогда Генрихом Четвертым и могущественным королем Франции, а всего лишь Анри Бурбоном, маленьким властелином маленькой Наварры. Правда, при его рождении знаменитый астролог Нострадамус предсказал ему по звездам великую будущность: славу, сияющую во всех веках, и неиссякаемую народную любовь.
Но во времена, о которых идет речь, молодой гасконский король – этот веселый и добрый скептик – еще и не думал о своей блестящей звезде или, может быть, по свойственной ему осторожной скрытности, делал вид, что не думает. Он беззаботно бегал не только за прекрасными дамами своего крошечного двора, но и за всеми хорошенькими женщинами Оша, Тарба, Мирадны, По и Ажена, не оставляя своим любезным вниманием также и жен фермеров и дочерей трактирщиков. Ценил он острое слово, сказанное вовремя, и не напрасно его иные шутки и афоризмы стали сокровищами народной памяти. И любил он еще хорошее красное вино за веселой дружеской беседой.
Четверо нищих
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
С этой книгой читают
«Во всех кабачках и ресторанах Парижа можно спросить на десерт лесные орехи, миндаль, изюм и вяленые фиги. Надо только сказать гарсону: дайте мне „нищих“, и вам подадут аккуратную бумажную коробочку, в которую заключены все эти четыре сорта заедок, столь любимых когда-то и у нас, в бывшей богатой торговой тысячеглавой Москве…»
Во всех кабачках и ресторанах Парижа можно спросить на десерт лесные орехи, миндаль, изюм и вяленые фиги. Надо только сказать гарсону: дайте мне «нищих», и вам подадут аккуратную бумажную коробочку, в которую заключены все эти четыре сорта заедок, столь любимых когда-то и у нас, в бывшей богатой торговой тысячеглавой Москве. Париж, в своей беготне и суетливости, нетерпеливо сокращает слова и фразы: метрополитен – метро, бульвар С.-Мишель – Буль-Миш, бифштекс а ля Шатобриан шато, кальвадос – кальва. Так и вместо старинного «dessert des quatrese mendiants» он бросает кратко «mendiants!». Однако лет девять назад я еще заставал на коробочках, содержащих это простое и вкусное лакомство, полную надпись. Теперь ее больше не увидишь. Я уже и сам не знаю, услышал ли я где-нибудь, или видел во сне, или нечаянно сам придумал милую легенду о происхождении этого странного названия. Любимейший из французских королей и героев (кроме мифических) еще не был тогда Генрихом Четвертым и могущественным королем Франции, а всего лишь Анри Бурбоном, маленьким властелином маленькой Наварры. Правда, при его рождении знаменитый астролог Нострадамус предсказал ему по звездам великую будущность: славу, сияющую во всех веках, и неиссякаемую народную любовь.
Во всех кабачках и ресторанах Парижа можно спросить на десерт лесные орехи, миндаль, изюм и вяленые фиги. Надо только сказать гарсону: дайте мне «нищих», и вам подадут аккуратную бумажную коробочку, в которую заключены все эти четыре сорта заедок, столь любимых когда-то и у нас, в бывшей богатой торговой тысячеглавой Москве. Париж, в своей беготне и суетливости, нетерпеливо сокращает слова и фразы: метрополитен – метро, бульвар С.-Мишель – Буль-Миш, бифштекс а ля Шатобриан шато, кальвадос – кальва. Так и вместо старинного «dessert des quatrese mendiants» он бросает кратко «mendiants!». Однако лет девять назад я еще заставал на коробочках, содержащих это простое и вкусное лакомство, полную надпись. Теперь ее больше не увидишь. Я уже и сам не знаю, услышал ли я где-нибудь, или видел во сне, или нечаянно сам придумал милую легенду о происхождении этого странного названия. Любимейший из французских королей и героев (кроме мифических) еще не был тогда Генрихом Четвертым и могущественным королем Франции, а всего лишь Анри Бурбоном, маленьким властелином маленькой Наварры. Правда, при его рождении знаменитый астролог Нострадамус предсказал ему по звездам великую будущность: славу, сияющую во всех веках, и неиссякаемую народную любовь.
Во всех кабачках и ресторанах Парижа можно спросить на десерт лесные орехи, миндаль, изюм и вяленые фиги. Надо только сказать гарсону: дайте мне «нищих», и вам подадут аккуратную бумажную коробочку, в которую заключены все эти четыре сорта заедок, столь любимых когда-то и у нас, в бывшей богатой торговой тысячеглавой Москве. Париж, в своей беготне и суетливости, нетерпеливо сокращает слова и фразы: метрополитен – метро, бульвар С.-Мишель – Буль-Миш, бифштекс а ля Шатобриан шато, кальвадос – кальва. Так и вместо старинного «dessert des quatrese mendiants» он бросает кратко «mendiants!».
Во всех кабачках и ресторанах Парижа можно спросить на десерт лесные орехи, миндаль, изюм и вяленые фиги. Надо только сказать гарсону: дайте мне «нищих», и вам подадут аккуратную бумажную коробочку, в которую заключены все эти четыре сорта заедок, столь любимых когда-то и у нас, в бывшей богатой торговой тысячеглавой Москве. Париж, в своей беготне и суетливости, нетерпеливо сокращает слова и фразы: метрополитен – метро, бульвар С.-Мишель – Буль-Миш, бифштекс а ля Шатобриан шато, кальвадос – кальва. Так и вместо старинного «dessert des quatrese mendiants» он бросает кратко «mendiants!».
Четверо нищих — краткое содержание рассказа Куприна (сюжет произведения)
Произведение повествует авторскую историю появления французского десерта, состоящего из орехов и сухофруктов.
События разворачиваются во времена правления молодого наваррского короля Анри Бурбона, будущего французского короля Генриха IV, увлекающегося охотой.
В один из дней король, охотившийся в лесах, отстает от своего сопровождения, погнавшись за зверем, и не находит обратной дороги, заблудившись.
Во время поиска пути к дому король подворачивает ногу и уже не надеется вернуться во дворец.
Неожиданно он набредает на маленький костерок, вокруг которого сидят четыре человека, явно относящиеся к нищему сословию, поскольку один из них безногий, другой слепой, третий не имеет рук, а четвертый подвержен судорогам.
Нищие приглашают короля, который представляется им в качестве егеря его величества, погреться у костра, оказав ему нехитрую медицинскую помощь в виде перевязки ноги, предложив ему скудную пищу из козьего сыра и хлебной горбушки, родниковую воду, а также десерт в качестве нескольких изюмин, сушеных фиг, миндаля и лесных орехов, которые они раздобыли разными способами.
Поскольку король к этому моменту является сильно уставшим и измученным, все преподношения встреченных им нищих кажутся ему великолепными и изысканными.
В беседе нищие обсуждают несправедливый королевский указ, принятый недавно, предусматривающий преследование бедного населения.
Переночевав у костра вместе с нищими, на утро король возвращается во дворец, не забыв в качестве благодарности пригласить новых знакомых в гости. При этом оказавшись во дворце, король никому из свиты не рассказывает о своем ночном приключении.
И однажды нищие появляются перед воротами королевского дворца, однако стражники отказываются впускать их на территорию.
Король слышит шум, раздающийся с улицы, и видит своих спасителей. Он приказывает пригласить их в королевские покои и потчует самыми изысканными блюдами. Но на десерт по велению его величества подаются изюм, миндаль, сушеные фиги и лесные орехи. В беседе король объявляет нищим об отмене его несправедливого указа.
С этого дня все французские рестораны и кафе в десертном меню имеют блюдо, состоящее из орехов и сухофруктов.
Произведение демонстрирует необходимость проявления истинных человеческих качеств, независимо от статуса, положения, состояния, поскольку доброе отношение к ближнему стирает все границы и преграды.
Александр Куприн — Четверо нищих: Рассказ
Во всех кабачках и ресторанах Парижа можно спросить на десерт лесные орехи, миндаль, изюм и вяленые фиги. Надо только сказать гарсону: дайте мне «нищих», и вам подадут аккуратную бумажную коробочку, в которую заключены все эти четыре сорта заедок, столь любимых когда-то и у нас, в бывшей богатой торговой тысячеглавой Москве.
Париж, в своей беготне и суетливости, нетерпеливо сокращает слова и фразы: метрополитен — метро, бульвар С.-Мишель — Буль-Миш, бифштекс а ля Шатобриан шато, кальвадос — кальва. Так и вместо старинного «dessert des quatrese mendiants» он бросает кратко «mendiants!». Однако лет девять назад я ещё заставал на коробочках, содержащих это простое и вкусное лакомство, полную надпись. Теперь её больше не увидишь.
Я уже и сам не знаю, услышал ли я где-нибудь, или видел во сне, или нечаянно сам придумал милую легенду о происхождении этого странного названия.
Любимейший из французских королей и героев (кроме мифических) ещё не был тогда Генрихом Четвёртым и могущественным королём Франции, а всего лишь Анри Бурбоном, маленьким властелином маленькой Наварры. Правда, при его рождении знаменитый астролог Нострадамус предсказал ему по звёздам великую будущность: славу, сияющую во всех веках, и неиссякаемую народную любовь.
Но во времена, о которых идёт речь, молодой гасконский король —- этот весёлый и добрый скептик — ещё и не думал о своей блестящей звезде или, может быть, по свойственной ему осторожной скрытности делал вид, что не думает. Он беззаботно бегал не только за прекрасными дамами своего крошечного двора, но и за всеми хорошенькими женщинами Оша, Тарба, Мирадны, По и Ажена, не оставляя своим любезным вниманием также и жён фермеров и дочерей трактирщиков. Ценил он острое слово, сказанное вовремя, и не напрасно его иные шутки и афоризмы стали сокровищами народной памяти. И любил он ещё хорошее красное вино за весёлой дружеской беседой.
Был он беден, прост с народом, справедлив в своих приговорах и весьма доступен; поэтому искренно преданы ему были и гасконцы, и наваррцы, и беарнцы, находя в нём милые черты доброго, легендарного короля Дагобера.
Большой его страстью и любимым развлечением была охота. В то время множество зверя водилось в нижних и верхних Пиренеях: волки и медведи, рыси, кабаны, горные козлы и зайцы. Знатоком был небогатый король Анри и в соколиной охоте.
Однажды, охотясь в окрестностях По, в густом сосновом лесу, простиравшемся на много десятков лье, король Генрих напал на след прекрасной горной козы и, преследуя её, отделился понемногу от своей охотничьей свиты на очень большое расстояние. Раздражённые запахом зверя, его собаки так увлеклись погоней, что вскоре не стало слышно даже их лая. Между тем незаметно сгущался вечер, и пала ночь. Тут король понял, что он заблудился. Издали доносились призывные звуки охотничьих рогов, но — странно — чем дальше он шёл на них, тем слабее звучали рога. С досадою вспомнил Генрих о том, как сбивчивы и капризны все громкие звуки в горных лесах и какой предательский насмешник — горное эхо. Но было уже поздно. Предстояло переночевать в лесу. Однако король, как истый гасконец, был решителен и настойчив. Усталость одолевала его, голод терзал его внутренности, мучила жажда; к тому же неловко подвернувшаяся нога испытывала острую боль в ступне при каждом шаге; король всё-таки, прихрамывая и спотыкаясь, с трудом пробирался сквозь чащу, в надежде найти дорогу или лесную избушку.
Вдруг его ноздрей коснулся слабый-слабый запах дыма (король вообще отличался изумительным обонянием). Потом мелькнул сквозь чащу малый огонёчек. Король Анри пошёл прямо на него и вскоре увидел, что на горной полянке разложен небольшой костер и вокруг него сидят четыре черные фигуры. Сиплый голос окликнул:
— Добрый человек и хороший христианин, — ответил Анри. — Я заблудился и вывихнул правую ступню. Позвольте посидеть у вас до утра.
Король так и сделал. Странная компания заседала среди леса у огня; одетые в лохмотья, грязные и мрачные люди. Один был безрукий, другой безногий, третий слепой, четвёртый кривлялся, одержимый пляскою святого Витта.
— Кто вы такие? — спросил король.
Но слепец с сиплым голосом возразил ему:
— Сначала гость представляется хозяевам, а потом уже спрашивает.
— Верно, — согласился Генрих. — Ты прав. Я ловчий из королевской охоты, что, впрочем, можно заметить по моему костюму. Я случайно отбился от товарищей и, как видите, потерял дорогу…
— Я-то, положим, ничего не вижу, но всё равно будь нашим гостем. Мы рады тебе. Мы все из бродячего цеха свободных нищих, хотя очень жаль, что твой добрый господин, король Анри — да будет благословенно его славное имя, — издал такой жестокий указ о преследовании нашего сословия. Чем можем мы служить тебе?
— О кишки святого Григория! — вскричал король. — Я голоден, как собака, и жажду, как верблюд в пустыне. Кроме того, может быть, кто-нибудь перевяжет мне ногу. Вот вам маленький золотой, всё, что у меня есть с собой.
— Прекрасно, — сказал слепец, который, по-видимому, был предводителем компании. — Мы предложим тебе на ужин хлеба и козьего сыра. У нас также имеется самое отличное винцо, какого нет, пожалуй, и в королевском погребе, да притом в безграничном количестве. Эй ты, плясун! Сбегай-ка скорее к роднику и нацеди фляжку воды. А ты, охотник, протяни мне больную ногу, я стащу с тебя сапог и забинтую тебе подъём и лодыжку. Это не вывих: ты просто растянул жилу.
Вскоре король вдоволь напился холодной родниковой воды, которая ему, великолепному знатоку в напитках, показалась вкуснее самого драгоценного вина. С необыкновенным аппетитом съел он простой ужин, а туго и ловко перевязанная нога сразу почувствовала облегчение. Он сердечно поблагодарил нищих.
— Подожди, — сказал слепой. — Неужели ты думаешь, что мы, гасконцы, обходимся без десерта. Ну-ка, ты, однорукий!
— Мне лавочница подала мешочек с изюмом.
— А я, покамест он заговаривал зубы лавочнице, стянул пригоршни четыре фиг.
— Я набрал по дороге полную запазуху лесных орехов.
—Ну, а я, — сказал слепой староста, — я присоединяю узелок с миндалём. Это, друзья мои, из моего собственного маленького садика, с моего единственного миндального дерева.
Покончив с ужином, король и четверо нищих легли спать и сладко проспали до ранней зари. Утром нищие указали королю дорогу до ближайшей деревни, где Анри мог найти лошадь или осла, чтобы кратчайшим путём добраться до По.
Прощаясь с ними и благодаря их от души, Генрих сказал:
— Когда придёте в По, не забудьте зайти во дворец. Короля вам незачем будет разыскивать, вы спросите только ловчего Анри, ловчего с остренькой бородкой, и вас проведут ко мне. Живу я небогато, но бутылка вина и кусок сыра, а иногда, может быть, и курятины у меня всегда найдётся для друзей.
Король благополучно добрался до города По, встретив по дороге свиту, которая в тревоге его разыскивала. О своём ночном приключении он никому не рассказал.
Сколько прошло дней, недель или месяцев с того времени — легенда не говорит. Но однажды остановились у ворот скромного королевского дворца в городе По четыре нищих и стали просить, чтобы их проводили к сьеру Анри, ловчему королевской охоты, к тому самому Анри, у которого остренькая барбишка (бородёнка — от фр. barbiche). Начались пререкания и ссора. Нищие настаивали на своём, привратник кричал на них и всё пробовал их вытолкнуть. На шум сбежались дворцовые люди, наконец, и сам король выглянул в окно.
— Не трогайте этих людей, — крикнул он, — и ведите их скорее ко мне. Это мои друзья.
— Кто этот монсиньор? — шепотом спросил слепец.
— Неужели не знаете? Король!
Король угостил своих лесных знакомцев сытным обедом и добрым вином. Он сам сидел с ними за столом. А под конец трапезы подан был десерт из четырёх блюд: орехов, изюма, миндаля и вяленых фиг. Нищие ушли из дворца обласканные и щедро одаренные монархом (который, надо сказать, был обычно несколько скуповат). А десерт четырёх нищих стал модным сначала в Наварре и Гаскони, а потом, когда Анри стал доблестным Генрихом IV, славным королём Франции, он сделался неизбежным в каждом порядочном доме и даже во всех трактирах.
Очень может быть, что именно в память своих четырёх друзей король Генрих отменил указ о прежестоком преследовании нищих, но — человек великого практического ума — он всё-таки обложил их известным налогом в пользу государства.