О чем говорят мужчины немцы расстрел
Одна женщина на 300-500 мужчин: ужасы, которые пережили заключенные в концлагере Равенсбрюк
В небольшом немецком городке Фюрстенберг, в ста километрах от Берлина, проживает всего 7 тысяч человек. Зато многие немцы и жители соседних стран нередко приезжают сюда отдохнуть: поплавать на яхте, порыбачить, насладиться богатой зеленой зоной. Ведь Фюрстенбург – это еще и климатический курорт. По утрам местные жители собираются в пекарнях или кафе-мороженых, где нет Wi-fi. Он здесь и не нужен: почти вся молодежь разъехалась по крупным городам. Идиллию Фюрстенберга нарушает лишь история: темная и страшная.
Деревня Равенсбрюк теперь часть Фюрстенберга. Именно здесь с 1939 по 1945 годы находился крупнейший женский концлагерь, который к концу войны стал настоящим лагерем смерти. С муками и ужасом в стенах Равенсбрюка столкнулись 130 тысяч человек, большинство из них – женщины и дети.
«В память о наших подругах, которые под гнетом эсэсовцев должны были строить эту дорогу, и всех, кто при этом погиб», – гласит надпись на четырех языка, в том числе и на русском, на монументе по дороге в Равенсбрюк.
По дороге, ведущей в концлагерь, я иду одна. Дело в том, что он не особо популярен среди туристов. Тишину нарушает лишь проезжающая мимо полицейская машина: «Вы направляетесь в мемориал?» – «Да». Колючая проволока защищает старые дома эсэсовцев. Мемориальный комплекс занимает лишь пару таких зданий, еще несколько принадлежат юношеской базе отдыха, остальные стоят в запустении. Муниципалитет не знает, как их использовать и на какие средства ремонтировать. На удивление музейный фонд Равенсбрюка даже больше, чем у концлагеря Дахау.
Февраль 1940. Двух женщин впервые порют на эстакаде. Две недели назад Гиммлер заказал это наказание.
Январь 1943. Экспериментальные операции доктора Гебхардта продолжаются. Одну польскую женщину оперируют четвертый раз на обе ноги.
18 января. Согласно отчетам, двух польских женщин оперируют снова. Одну из них – третий раз, другую – пятый.
Богумила Ясюк, Равенсбрюк, 1944. Источник: Мемориальный музей Холокоста (США)
Как и в ряде других лагерей, в Равенсбрюке проводили медицинские эксперименты над женщинами. Доктора, как мужские, так и женские обещали руководству Третьего рейха исключительные результаты в области трансплантации и медицинских тестов, которые в дальнейшем сделают солдатов сильнее. Чаще всего для экспериментов выбирали полячек, многие умирали в процессе, выживших расстреливали.
В Равенсбрюке проводили эксперименты с костями, мышцами и нервами. Профессор Карл Гебхардт, чей госпиталь был всего в 12 километрах от концлагеря, разрезал здоровую ногу женщины, повреждал кости и сухожилия, а после работал над их сращиванием. В результате операций у женщин появлялись уродливые большие наросты, которые сильно болели и оставались на всю жизнь. Санитарные нормы соблюдались лишь поначалу.
«Мне повезло. Нам проводили операции в самом начале, использовали чистые бинты. Когда операции были на потоке, за санитарией никто не следил, бинты использовали многократно, в результате у людей развивались инфекции», – вспоминает одна из заключенных.
Гинеколог Карл Клауберг хотел создать быстрый и дешевый способ стерилизации. Исходя из нацистской идеологии, представители «низшей расы» должны были выполнять рабскую работу, но не размножаться. Он экспериментировал с безоперационными методами. Вводил в фаллопиевы трубы едкую жидкость, что приводило к сильному воспалению и дальнейшему бесплодию. Эксперименту подверглись по меньшей мере 160 женщин, среди них были девочки от десяти лет.
Будничная жизнь в лагере тоже была непростой. Когда женщины только прибывали в лагерь, их раздевали прямо на улице, затем отправляли к гинекологу. Всю одежду и личные вещи забирали, вместо них – полосатая роба и деревянные башмаки. Летом заключенные вставали в 3:30 и приступали к рабскому труду. Днем был небольшой перерыв, дальше работа продолжалась до самого вечера. В Равенсбрюке женщины должны были шить одежду для всех заключенных Третьего рейха и самих нацистов, здесь находилось предприятие для текстильного и кожевенного производства. В 1942 году немецкий электротехнический концерн «Siemens & Halske AG» возвел 20 бараков для принудительного труда.
К 1943 году лагерь был переполнен, никакие правила гигиены и санитарии больше не соблюдались. Приходилась пробираться через толпу, чтобы попасть в туалет или к умывальникам. Исключение делали лишь для женщин, которых отправляли «работать» в бордели. Их не постригали, лучше кормили и одевали. Публичные дома открывали на территории мужских концлагерей, чтобы «повысить производительность труда». И именно Равенсбрюк был основным поставщиком проституток. Чаще всего отбирали немок, полячек и француженок. Сначала женщинам обещали освобождение из концлагеря спустя полгода работы в борделе. Для многих желание оказаться на свободе было сильнее моральных принципов.
Перед отправкой в публичной дом девушек приводили в надлежащий вид: кололи кальций, чистили зубы и кожу, купали в дезинфицирующих ваннах, откармливали и оставляли загорать под кварцевыми лампами. По разработанному нормативу – одна женщина на 300-500 мужчин. Один сеанс длился 15 минут, за происходящим надзиратели наблюдали в глазок.
Мужчины же не лишали себя удовольствия и никогда не отказывались от такого способа поощрения, прекрасно зная, что женщины в борделях – такие же заключенные, как они.
«Мне было 18, и я даже не знал, что такое бордель. Но там у меня было первое сексуальное приключение. Я уже знал эту молодую женщину – ее звали Фрида. Она была старше меня на шесть лет, поэтому для меня это уже была взрослая женщина. Она мне сказала: «Ну что, давай отдохнем, выкурим по сигарете». Я никогда не курил. Все случилось само собой, я был возбужден происходящим. Позже я попросил мать отправить мне 25 марок из дома, один визит стоил – 2 марки. Я к ней ходил 12 раз», – так вспоминал о своем первом сексуальном опыте в борделе голландец Альберт ван Дайк.
«Когда я пошел в бордель, я ничего не знал о сексе. Она у меня спросила: «Ты когда-нибудь спал с женщиной?». Это был мой первый раз и, конечно, мне понравилось. Позже я пробовал снова попасть к этой проститутке, но бордель работал не постоянно. Иногда там нужно было убираться, женщины заболевали или беременели. Как-то я залез в окно и провел с ней два часа», – описывал свой опыт другой заключенный.
Из-за принудительной стерилизации женщины беременели не часто, в большинстве случаев их сразу же отправляли на принудительный аборт. Рожать разрешали лишь немкам. Именно поэтому в Равенсбрюке за несколько лет родилось более 600 детей. Женщины должны были вернуться к работе через неделю и могли видеть малышей лишь в перерыве. Местные медсестры старались помочь новорожденным, но большинство почти сразу умирали.
Дует сильный ветер, на безлюдной площади, окруженной бараками, становится жутковато. Будто дух прошлого до сих пор не покинул это место. Несколько помещений в мемориале сохранили в первозданном виде – потрепанные, с облупленной краской и ржавчиной.
Одна из уникальных экспозиций – это дом фюреров СС. Известно всего о 54 офицерах СС, которые работали в Равенсбрюке в чине фюреров. Что их заставляло выполнять эту службу и почему немки мечтали выйти за них замуж?
В отличие от обычных граждан, фюреры получали шикарные для того времени дома абсолютно бесплатно, пусть и рядом с концлагерем. На экспозиции выставлен дом, в котором проживал первый комендант Равенсбрюка Макс Кегель с женой. На первом этаже – вестибюль с камином, две комнаты, кухня с кладовой, туалет и коридор. На втором – спальня, детская, комната для гостей и ванная. Жилая площадь – чуть меньше 150 метров, дом был оснащен центральным отоплением.
Узники концлагеря благоустраивали сады семейства фюреров, прислуживали за их гостями. Женами таких эсэсовцев чаще всего были весьма образованные женщины, считавшие, что такой брак улучшит их жизненные условия. В рамках военного времени обычные немки должны были работать на предприятиях, но только не жены фюреров. Им разрешалось заниматься детьми и бытом.
В 1943 году в Равенсбрюке построили крематорий, с того момента он превратился в настоящий лагерь смерти. Тела сжигали, а весь пепел сбрасывали в озеро. В 1944 году командование лагеря получило приказ уничтожить все больных, старых и неработоспособных заключенных. Сначала женщин казнили выстрелом в затылок, чуть позже построили газовые камеры.
Ядвига Дзидо демонстрирует свою травмированную ногу на Нюрнбергском процессе. Эсперт объясняет природу медицинского эксперимента, проведенного на ней в Равенсбрюке. Источник: Мемориальный музей Холокоста (США)
«Заключённый-мужчина забирался на крышу и бросал газовый баллончик в камеру через трап, который сразу же закрывал. Я слышал стоны и хныканья внутри. После двух-трёх минут всё замолкало. Я не могу сказать, были женщины мертвы или без сознания, поскольку не присутствовал при уборке камеры», – так описывал процесс казни помощник коменданта Шварцгубер.
Когда эсэсовцы поняли, что Красная армия приближается, они уничтожили почти все документы. 30 апреля 1945 года советская армия освободила Равенсбрюк. Большинство подфюреров, охранников и надзирательниц этого концлагеря после 1945 года снова влились в немецкое общество и за службу в Равенсбрюке к ответственности никогда не привлекались. Некоторые из них до сих пор считаются пропавшими без вести.
Как немцы обращались с пленными русскими женщинами
Это просто кошмар! Содержание советских военнопленных фашистами было крайне ужасным. Но оно становилось ещё хуже, когда в плен попадала женщина-боец Красной Армии.
В своих воспоминаниях офицер Бруно Шнейдер рассказывал, какой инструктаж проходили немецкие солдаты перед отправкой на русских фронт. Относительно женщин-красноармейцев в приказе значилось одно: «Расстреливать!»
Во многих немецких частях так и поступали. Среди погибших в боях и окружении было найдено огромное количество тел женщин в красноармейской форме. Среди них — множество медицинских сестер, женщин-фельдшеров. Следы на их телах свидетельствовали о том, что многие были зверски замучены, а уже после расстреляны.
Гитлеровские каратели вешают пленную русскую медсестру
Даже если конкретно это фото и неподлинное, суть происходившего оно отражает верно.
Ну, а подлинность вот этого фото, надеюсь, ни у кого сомнения не вызывает.
Как и личность умученной девочки.
Жители Смаглеевки (Воронежская область) рассказывали после их освобождения в 1943-ем, что в начале войны в их деревне ужасной смертью погибла молодая девушка-красноармеец. Она была тяжело ранена. Несмотря на это, фашисты раздели ее догола, выволокли на дорогу и расстреляли.
На теле несчастной остались ужасающие следы пыток. Перед смертью ей отрезали груди, полностью искромсали все лицо и руки. Тело женщины представляло собой сплошное кровавое месиво. Схожим образом поступили и с Зоей Космодемьянской. Перед показательной казнью гитлеровцы часами держали ее полуголой на морозе.
Находившихся в плену советских солдат – и женщин тоже — полагалось «сортировать». Наиболее слабые, раненые и истощенные подлежали уничтожению. Остальных использовали на самых тяжелых работах в концлагерях.
Помимо этих зверств женщины-красноармейцы постоянно подвергались изнасилованиям. Высшим воинским чинам вермахта было запрещено вступать в интимные отношения со славянками, поэтому они делали это тайком. Рядовые же имели здесь определенную свободу. Найдя одну женщину-красноармейца или санитарку, ее могла изнасиловать целая рота солдат. Если девушка после этого не умирала, ее пристреливали.
В концлагерях руководство часто выбирало из состава заключенных самых привлекательных девушек и забирало их к себе «прислуживать». Так делал и лагерный врач Орлянд в Шпалаге (лагере военнопленных) №346 близ города Кременчуг. Сами надзиратели регулярно насиловали узниц женского блока концентрационного лагеря.
Так было и в Шпалаге № 337 (Барановичи), о чем в 1967-ом во время заседания трибунала дал показания начальник этого лагеря Ярош.
Шпалаг № 337 отличался особо жестокими, нечеловеческими условиями содержания. И женщин, и мужчин-красноармейцев часами держали полуголыми на морозе. В кишащие вшами бараки их набивали сотнями. Того, кто не выдерживал и падал, надзиратели тут же пристреливали. Ежедневно в Шпалаге № 337 уничтожали свыше 700 пленных военнослужащих.
Не только истязания подрывали моральный дух и последние силы измученных женщин, но еще и отсутствие элементарной гигиены. Ни о каком мытье для пленных даже речи не шло. К ранам прибавлялись укусы насекомых и гнойные заражения. Женщины-военнослужащие знали о том, как с ними обходятся фашисты, и поэтому старались не попадать в плен. Сражались до последнего.
Командующий 4-й полевой армией Клюге 29.6.1941 без затей отдал приказ – всех женщин в военной форме – расстреливать. Правда, уже 1.7.1941 из ОКХ его одернули, даже для немцев это было чересчур.
Ниже приводятся несколько примеров обращения «цивилизованных» немцев с пленными женщинами — военнослужащими.
В августе 1941 г. по приказу Эмиля Кноля, командира полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, была расстреляна военнопленная – военный врач.
В г. Мглинск Брянской области в 1941 г. немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их.
В конце августа 1942 г. в станице Крымской Краснодарского края расстреляна группа моряков, среди них было несколько девушек в военной форме.
В селе Воронцово-Дашковское Краснодарского края в сентябре 1942 г. были зверски замучены взятые в плен военфельдшера Глубокова и Ячменева.
5 января 1943 г. неподалеку от хутора Северный были захвачены в плен 8 красноармейцев. Среди них – медицинская сестра по имени Люба. После продолжительных пыток и издевательств всех пленных расстреляли.
Переводчик дивизионной разведки П. Рафес вспоминает, что в освобожденной в 1943 г. деревне Смаглеевка в 10 км от Кантемировки жители рассказали, как в 1941 г. «раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди…»
Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались насилию. Солдат из 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф свидетельствует, что зимой 1942 г. «…на дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные… На этих мертвых телах… были написаны похабные надписи».
Женщины-военнопленные содержались во многих лагерях. По словам очевидцев, они производили крайне жалкое впечатление. В условиях лагерной жизни им было особенно тяжело: они, как никто другой, страдали от отсутствия элементарных санитарных условий.
Посетивший осенью 1941 г. Седлицкий лагерь К. Кромиади, член комиссии по распределению рабочей силы, беседовал с пленными женщинами. Одна из них, женщина-военврач, призналась: «… все переносимо, за исключением недостатка белья и воды, что не позволяет нам ни переодеться, ни помыться».
Медсестры Ольга Ленковская и Таисия Шубина попали в плен в октябре 1941 г. в Вяземском окружении. Сначала женщин содержали в лагере в Гжатске, затем в Вязьме. В марте при приближении Красной Армии немцы перевели пленных женщин в Смоленск в Дулаг № 126. Пленниц в лагере находилось немного. Содержались в отдельном бараке, общение с мужчинами было запрещено. С апреля по июль 1942 г. немцы освободили всех женщин с «условием вольного поселения в Смоленске».
После падения Севастополя в июле 1942 г. в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок. Вначале их отправили в Славуту, а в феврале 1943 г., собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, погрузили в вагоны и повезли на Запад. 23 февраля 1943 г. привезли в город Зоес. Выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм. Еврейка, преподаватель истории Одесского пединститута, выдавшая себя за сербку. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Е.Л. Клемм от имени всех на немецком языке заявила: «Мы – военнопленные и на военных заводах работать не будем».
В ответ всех начали избивать, а затем загнали в небольшой зал, в котором от тесноты нельзя было ни сесть, ни двинуться. Так стояли почти сутки. А потом непокорных отправили в Равенсбрюк. Этот женский лагерь был создан в 1939 г. Первыми узницами Равенсбрюка были заключенные из Германии, а затем из европейских стран, оккупированных немцами. Всех узниц остригли наголо, одели в полосатые (в синюю и в серую полоску) платья и жакеты без подкладки. Нижнее белье – рубашка и трусы. Ни лифчиков, ни поясов не полагалось. В октябре на полгода выдавали пару старых чулок, однако не всем удавалось проходить в них до весны. Обувь, как и в большинстве концлагерей, – деревянные колодки.
Читая о фактах изуверского отношения нацистов к пленным женщинам-красноармейцам, хочется обратится к тем, кто без устали штампует фейки о якобы 100 000 изнасилованных немок в Германии советскими солдатами – стыдно, господа, стыдно и не хорошо.
Пожилой немец рассказал правду о том, как вели себя русские в Германии
Это говорит о русских солдатах пожилой немец, офицер армии ГДР. Во время Второй мировой ему было совсем мало лет. Но помнит, как в их доме русские солдаты спали на железной сетке, отогнув матрасы в сторону. Чтобы их не запачкать. И это в пустом доме, откуда наслушавшись рассказов Геббельса о «варварах», убежали все жители…
История русского и немецкого народа полна трагедий. Почти половина ХХ века стала одной сплошной трагедией.
Но жизнь продолжилась. И взаимное уважение существует. В России уважают немцев. Ненависти нет, даже, несмотря на все ужасы германской оккупации. В Германии уважают русских. Даже несмотря на всю мощь западной пропаганды, которая лепит из России что-то страшное и темное.
Письмо одной моей читательницы Елены Викторовны Ильземан из Германии, как нельзя лучше это все иллюстрирует.
«Это произошло в 1945 году в окрестностях Берлина. Мне рассказал об этом мой муж Георг Ильземанн (немец,рожденный в Берлине в 1941 г.). Его мать, наслушавшись пропаганды про ужасных русских, вместе с двумя маленькими детьми бежала от наступающих советских войск. Но по дороге все беженцы были остановлены и им пришлось вернуться обратно — их не хотели принимать»союзники».И вот они обреченно возвращаются в свою квартиру. Она была в доме, где жило несколько семей, и он стоял в лесу. А там уже расположились на отдых наши СОВЕТСКИЕ СОЛДАТЫ. И вот ТО, что запомнил на всю жизнь маленький мальчик, ПОРАЗИЛО И МЕНЯ до глубины души. Это надо рассказывать нашей молодежи, чтобы сохранялась историческая ПРАВДА о советских людях, о солдатах-освободителях.Так вот наши солдаты (в брошенном в лесу доме. ) лежали на кроватях… с загнутыми в сторону матрасами. Как выразился Георг, «на металлических сетках». Я просто не поняла сначала почему и переспросила, муж мне пояснил, что солдаты были в грязной одежде и загнули не только постель (белье постельное), но даже и матрацы на кроватях. Чтобы не запачкать…
Потом пришел русский офицер и выяснив, что эта женщина с двумя детьми — хозяйка квартиры, ИЗВИНИЛСЯ и все солдаты встали и ушли. Когда мама Георга заглянула в шкаф, где оставались вещи, ВСЁ БЫЛО НА МЕСТЕ. Позднее уже бабушка Георга выменивала на эти вещи у наших офицеров продукты. Вот такой запомнил маленький немецкий мальчик (который потом стал майором армии ГДР) первую встречу с РУССКИМИ. Я думаю, что комментарии просто излишни…
(В подтверждение моих слов посылаю видео-рассказ Георга Ильземанна).
А вот ещё одна история. Мужа тети Георга убили. Случилось это уже после войны – её муж даже не был на фронте, он был учитель. Однажды ночью на улице закричала какая-то женщина, он выбежал из дома к ней на помощь и его нашли убитым. Как потом выяснили, два наших солдата, видимо, пытались какую-то женщину изнасиловать. Утром всех жителей этой улицы позвали и у них на глазах эти двое солдат были расстреляны за убийство этого немца (мужа тети Георга).
Представить себе обратную ситуацию, чтобы расстреляли двух немецких солдат за убийство местного жителя на нашей территории немыслимо. Такого я никогда не слышала.
В Потсдаме в центре города есть церковь и вокруг нее кладбище. Там много могил наших солдат и офицеров. Меня поразили даты смерти- 46 год, 47… Совсем молодые мужчины, явно, что не от болезней умерли. Я спросила мужа, и он удивился, что я не понимаю. Он сказал, что после окончания войны в лесах было полно вооруженных немцев и постоянно советских солдат и офицеров где-то убивали (понятно, что в спину и из-за угла). И вот они не мстили немцам, даже жалость испытывали к детям. Разве это не говорит о великодушии русской души? А какие немцы бездушные и жестокие даже сейчас — это я на себе испытала не раз. Как говорится, немцы меня быстро «научили Родину любить». Мужа Георга я немцем не считаю, у него абсолютно русский менталитет.
Пытаюсь воспитать в сыне любовь к России (он родился в Германии, так получилось, хотя мы собирались жить в Петербурге). Почти каждый год приезжаем в Питер — это самый любимый город у Алёши.
«Дизайн» комнаты Алёша сам придумал, если бы в школе узнали, даже боюсь представить реакцию. Но поразительный эффект западной антироссийской пропаганд: чем больше грязи льют на Путина, тем больший он кумир для … подростков, живущих в Германии (ставят его фото на телефон).
Это у моего сына была заставка (сам нашел, сам сделал ещё в 11 лет).
Да, жизнь настолько непредсказуема. Я родилась на Урале, в Перми, закрытый город тогда. Представить, что я буду жить в Берлине, и муж будет немец, было просто невозможно ни в каких самых бурных фантазиях. В 6 лет мама привезла меня в Ленинград, я была так поражена этим городом, что заявила тогда сразу: «Я буду здесь жить». И жила около 20 лет. Училась, потом работала. Кстати в 92-93 годах случайно (я закончила университет им. Герцена) работала экономистом в администрации Калининского района. И каждый день на моем столе были документы за подписью … Путина (тогда он был зам. Собчака по экономическим вопросам). Мы даже представить не могли, что он станет потом президентом страны. Увидели его в телевизоре в новый год (когда Ельцин «устал и ушёл») и удивились — «наш Путин» И.О.президента…».
Вот такое письмо… И такая судьба…
Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.
Я слишком давно и «очень» замужем, поэтому собственного опыта общения с немецкими мужчинами у меня нет. Но вот моя свободная подруга познакомилась недавно с немцем. Она гуляла со своими детьми в парке, и там к ним подошел симпатичный мужчина. Сначала все было прекрасно: он играл с ее детьми в футбол, много шутил, смеялся. И пригласил их на совместную прогулку в парк через неделю. В парке мужчина купил детям мороженого, подруге и себе – пива. Все прекрасно провели время, взрослые обменялись телефонами в надежде на продолжение знакомства. Но через пару дней переписки с новым знакомым моя подруга поняла, что это совсем не герой ее романа, и попыталась нежно попрощаться, поблагодарив за приятную прогулку. Не тут-то было! Сначала этот ухажер помотал ей хорошенько нервы в мессенджере, а потом и вовсе. попросил ее вернуть потраченные на нее и детей деньги в парке! (Напомню: 2 мороженых и пиво.) И это была не шутка. История меня впечатлила. И я решила расспросить своих приятельниц, которые давно и счастливо замужем за немцами.
Всем я задала одинаковые вопросы. Ответы, признаюсь, получились весьма неожиданные.
Миф № 1: все немцы – скряги
Катя, замужем за немцем 2,5 года: «Неправда, но они хозяйственные и серьезно относятся к деньгам. Мой муж никогда не будет швыряться деньгами и совершать какие-то глупые импульсивные покупки. До встречи со мной его можно было назвать крайне экономным человеком: обувь и одежду он занашивал до дыр, из косметики у него был один шампунь, который был и за пену для бритья, и за гель для душа. Питался он тоже очень аскетично. Я стала активно с этим бороться, и сейчас ему комфортнее тратить деньги на себя, хотя до сих пор хорошую косметику и дорогие аксессуары обычно дарю ему я. Но его прошлое обеспечило нам огромные плюсы: мы купили квартиру, у нас нет долгов. Живем добротной сытой жизнью. Муж много вкладывается в дом (ремонт, мебель), особенно в то, что касается безопасности. Еще он очень граждански и политически осознанный, и для нас совершенно естественно покупать продукты в био-супермаркете (хотя это в 1,5-2 раза дороже обычного), платить чуть дороже за экологически чистое электричество, иметь счет в «зеленом» банке и прочее. Это осмысленные траты.
Иногда мне хотелось бы, конечно, чтобы он легче относился к деньгам, потому что порой хочется спонтанного праздника. Думаю, мы в нашей паре в этом плане уравновешиваем друг друга».
Миф № 2: немцы не умеют ухаживать, не дарят букетов и конфет
Катя: «Мой муж и сейчас может подарить без повода букет цветов, а в начале отношений он вообще платил за все. Но главная прелесть его ухаживаний была далеко не в финансовой стороне: он сразу показал себя очень внимательным человеком. Когда мы только начали встречаться, я болела простудой, жила в общежитии, и у меня не было теплого одеяла – он сразу же принес мне такое. Как-то раз на 8 марта устроил мне настоящий квест: расставил подсказки о месте нашего свидания, где встретил меня с шикарным букетом цветов и визитом в мой любимый ресторан. На помолвку я получила кольцо с крупным бриллиантом авторской работы.
Однажды у меня случился короткий период тяжелого психологического состояния, и тогда он сам записал для меня смешную песню, подготовил кучу приятных сюрпризов, чтобы я почувствовала себя лучше. Он очень внимательно относится к выбору подарков для меня, никогда не бывало ситуации, чтобы он купил что-то в последний момент – подарки мне начинает готовить за пару месяцев. У нас в отношениях нет стандартного патриархально-гендерного бреда, и мой муж покупает мне подарки не потому, что он «мужик, поэтому должен», а потому, что искренне хочет порадовать меня».
Лена: «И тут опять включается немецкая практичность вкупе с гендерным равенством: зачем делать за женщину то, что она в состоянии сделать сама? Я помню, в какое замешательство поначалу приходил мой немецкий тесть, когда за общим столом я, как порядочная русская девушка, ждала, что мужчина мне нальет вино в пустой бокал. «Не понимаю я этого, — пожимал плечами он. – Бутылка же стоит рядом с тобой, только руку протяни! К тому же ты сама лучше знаешь, сколько именно наливать». То же и с дверью. Если это не массивная чугунная дверь авторской ковки конца 18-го века 4 метра в высоту и полметра в толщину, то в понимании мужчины–немца женщина в состоянии открыть ее сама. Хотя буквально вчера, когда мы с мужем возвращались из магазина с полными сумками (предваряя комментарии, сразу уточню, что его сумки были тяжелее и больше, чем мои), один мужчина-немец, увидев, что у нас заняты руки, специально остановился, чтобы придержать для нас дверь в супермаркете. А вообще, поскольку я с недавнего времени стала счастливой обладательницей одного берлинского кафе, со всей ответственностью могу заявить: и двери мужчины-немцы перед своими женщинами открывают, и руку подают, и пальто помогают надеть. Но вот с цветами – да, загвоздка. И я даже знаю почему. В Германии цветочных лавок столько и цены на букеты такие доступные, что идти с работы и не купить тюльпаны, розы или хризантемы – фактически преступление! Цветы – такой же неотъемлемый атрибут немецкого быта, как, например, коврик с надписью «Herzlich Willkommen» (Добро пожаловать!) в подъезде, рождественский венок у двери, рамки с фотографиями на стене или клетчатые занавески на кухне. Так что снова возвращаемся к пункту про практичность: зачем покупать второй букет, если один уже стоит? Хотя лично я готова простить это мужчинам-немцам только потому, что они почти всегда – независимо от возраста и проведенных вместе лет – нежно держат своих женщин за руку, а также не стесняются обнимать и целовать их на людях и ласково обращаются к своим спутницам «Schatz» («сокровище» — прим.ред.)».