Никоненко в чем смысл жизни

Сергей Никоненко: «Есенин придал особый смысл моей жизни»

– Случилось это 49 лет назад, – признаётся актёр. – Когда создавал в картине «Пой песню, поэт» Сергея Урусевского образ поэта, стихи которого знаю и люблю с детства, ещё не подозревал, что родился и живу в доме, где жил когда-то мало кому известный, только начинающий путь к славе кудрявый бесшабашный «повеса», как он себя называл.

– Для вас стало неожиданностью приглашение на эту роль?

– Мне её «напророчили» ещё в студенчестве, когда «носил» точно такой же белобрысый вихор, как у знаменитого тёзки. А сбылось пророчество благодаря актёру, поэту, сценаристу Гене Шпаликову, с которым мы были дружны: он написал сценарий и привёл меня к режиссёру. Пробы увидел Михаил Ильич Ромм и сразу же сказал: «Есенина я видел живым, он был таким». И сомнения у всех отпали.

Сергей Никоненко в роли Сергея Есенина

– Но ведь с творчеством поэта вы уже были знакомы?

– Конечно! Ещё с того времени, когда занимался в студии художественного слова Дома пионеров и увлекался Маяковским. С подачи школьного соседа по парте впервые взял в руки томик Есенина. И – пропал: он стал любимым! Жил, снимался, играл в театре, а потом мне в руки попали воспоминания первой жены поэта Анны Изрядновой. Точного адреса, где Есенин сначала жил с ней, а потом навещал её и сына Георгия, она не называла, но очень подробно описала дорогу к дому: «Шла по Смоленскому бульвару, потом переулком в сторону Арбата, перед Арбатом сворачивала направо и затем в подворотню налево…»

– Тогда и появилась мысль о создании музея?

– Тогда я только подумал, что это же дорога к моему дому 44 в арбатском переулке Сивцев Вражек. Интерес зародился, но до поры до времени дремал. А когда появилось время, занялся домовыми книгами, архивными записями. Выяснил, что первая семья поэта снимала комнату в квартире 14 этого дома. Именно в этой квартире, по воспоминаниям Изрядновой, Есенин сжёг свои рукописи в сентябре 1925 года перед отъездом в Ленинград. Сюда приезжала мать Есенина. Отсюда в тридцать седьмом забрали Георгия и расстреляли в двадцать три года за «покушение на Сталина». Сюда приходил повидаться с бабушкой другой сын поэта – Александр Есенин-Вольпин.

Комната Анны Изрядновой, восстановленная Сергеем Никоненко

– Создание музея – дело серьёзное: надо не только помещение иметь, но фонды солидные. Как с этим справились?

– С фондами было проще. Я частенько заходил по пути домой то в один, то во второй букинистический магазин на Арбате. Посчастливилось приобрести несколько изданий Есенина с его дарственными надписями. Когда начинаешь чем-то серьёзно увлекаться, многое само в руки идёт. Вот и мне стали попадаться есенинские вещицы. Тогда и решил, что пора «выбить» место под музей. С трудом, после долгих хождений по кабинетам удалось перевести квартиру в нежилой фонд. Сделали серьёзный ремонт помещения, в котором несколько лет обитали бомжи. И за год до столетия великого поэта, в 1994-м, мы с женой, актрисой Екатериной Ворониной открыли музей. На свои кровные, ни копеечки бюджетных денег. Из руин восстановили все пять комнат, в которых разместили около двух тысяч экспонатов. На доме нашем теперь табличка висит: «Памятник истории. Охраняется государством». А в наш двор, кстати, выходит чёрный ход дома, где родился и жил Андрей Белый. Рядом – Арбат, 53 – дом Пушкина. В соседнем здании останавливался Александр Блок, приезжая в Москву. Представляете: окна домов, связанных с именами трёх поэтов, выходят в один двор!

– Что особенно цените из собранного?

— Прижизненные издания с автографами, личные вещи поэта, живописные полотна. Скульптурные портреты в белом мраморе и в бронзе – я люблю, чтобы было солидно, весомо, зримо, как Маяковский говорил. Диван, на котором сидел поэт. Бокал, который он три года возил с собой и не хотел пить ни из какого другого. Бритвенный прибор из десяти предметов, который Есенин подарил своему другу – поэту Николаю Клюеву со словами: «Россия кровью исходит. А ты всё в облаках витаешь, проповедуешь свои старообрядческие мотивы. Вот возьми бритву и сбрей бороду!» Клюев Есенина не послушал, а бритвенный прибор через несколько дней передарил своему другу Анатолию Яр-Кравченко, у племянника которого я выкупил реликвию.

– Говорят, вы на родине поэта помогли восстановить храм?

– Не храм, а колокольню. В селе Константиново с восемнадцатого века стоит церковь Казанской иконы Божией Матери, как раз напротив есенинского дома. На колокольню дед посылал мальца звонить благовест в любую погоду. В пятидесятые годы местный мужик разрушил колокольню, выбивая кирпичи для строительства своего свинарника. Когда я увидел, что от колокольни остался практически один вход, решил посодействовать восстановлению.

Восстановленная колокольня церкви Казанской иконы Божией Матери в селе Константиново

– Есенин – самый любимый поэт?

– После Пушкина. То, что было по плечу Александру Сергеевичу, никому больше в литературе не удалось. Есенин мне близок своей исповедальностью и гениальной простотой. А ещё тем, что в его стихах постоянно открываешь что-то новое. Даже в хорошо известных, выученных наизусть.

– Вы давно уже успешный режиссёр, но продолжаете активно сниматься. То есть предпочтения режиссуре не отдаёте. У опытных режиссёров предпочитаете сниматься?

– Зачем от чего-то любимого, себя тем самым обедняя, отказываться? Мне и то и другое нравится. Для меня значения не имеет сниматься у молодого или мэтра. Главное, чтобы была хорошая драматургия, стоящая роль. Одинаково приятно было работать у начинающего Александра Баршака в картине «Аптекарь» и у культового режиссера Станислава Говорухина. Как в шестидесятые годы, когда играл в его картине «Белый взрыв», так и через сорок лет в «Пассажирке».

– С Василием Шукшиным вас связывали не только ведь деловые отношения?

– Мне посчастливилось дружить с Шукшиным. Он частенько ночевал на моей знаменитой раскладушке, которая и Коле Губенко послужила, и Гене Шпаликову, и Никите Михалкову, и Мише Задорнову. Жалею, что куда-то этот раритет подевался. Если бы все, кто спал на моей раскладушке, оставляли автографы, цены бы ей не было. После ухода из жизни Василия Макаровича я снял «Ёлки-палки!», «А поутру они проснулись» и «Охота жить» по его рассказам. Всё это – счастливые моменты жизни.

– В титрах картины «Охота жить» фамилия Никоненко значится трижды: кроме Сергея ещё Никанор и Пётр. Продолжатели актёрского рода?

– Сын Никанор работал на площадке ассистентом, он окончил Высшие режиссёрские курсы у Аллы Суриковой и Владимира Фокина. А в небольшой роли снялся его сын, мой внук Петя. Станет ли он актёром, говорить рано.

– У вас огромный опыт общения с режиссёрами, актёрами. Кого вспоминаете с особой теплотой?

– Конечно же, моего учителя Сергея Аполлинариевича Герасимова. Никиту Михалкова, у которого снимался в самой его первой картине, курсовой, здесь, в Ялте, «Я уезжаю домой». Потом я у него ещё дважды играл. Конечно, в этом же ряду Вадим Абдрашитов, Карен Шахназаров. Посчастливилось работать с «могиканами» отечественного кино: Михаилом Пуговкиным, Зоей Фёдоровой, Николаем Крючковым, Владимиром Андреевым. С Олегом Ефремовым, Олегом Табаковым, с Наташей Гундаревой судьба свела. Хорошая была компания!

– В Ялте часто снимались?

– С этим городом многое связано не только у меня, но и у моего отца, который пятнадцатилетним пареньком служил у создателя отечественной киноиндустрии Александра Ханжонкова.

А я впервые снялся на Ялтинской киностудии студентом второго курса в фильме «Счастье пришло» в 1960 году. Вместе с Зоей Фёдоровой и Николаем Крючковым. Потом снимали здесь «Шурка выбирает море», «Странные люди» по Шукшину, «Там, за горизонтом», «Шестой», «Я – кукла». А вообще по всему Крыму снимался. В Евпатории в картине «Расколотое небо», где мы с Аристархом Ливановым были лётчиками Первой мировой войны. Здесь же снимались фрагменты картины «Трын-трава». В «Ёлках-палках» море снимали в Орловке под Севастополем. В Керчи два года назад стал татарином Дамиром Надыровичем в лирической комедии Тиграна Кеосаяна «Крымский мост. Сделано с любовью» о строительстве долгожданного моста, соединившего полуостров с материком, о строителях и жителях полуострова и Тамани. С удовольствием общался с местными жителями, занятыми в массовке. С интересом наблюдал за работой инженеров, машинистов кранов, монтажников, сварщиков, которые тоже стали героями картины. Это фильм больше про отношения между людьми, а не просто про стройку.

– Примерили на себя другую национальность?

– Да мне это не впервой. Приходилось быть датчанином, испанцем. В картине «Анекдотиада, или История Одессы в анекдотах» были два колоритных еврея – Армен Джигарханян и я. Отрастил бороду, надел тюбетейку – вылитый татарин.

– Вы были среди подписавших в марте 2014 года обращение российских деятелей культуры в поддержку политики Владимира Путина на Украине и в Крыму и стали невъездным на Украину. Это огорчило?

– Огорчает то, что происходит в этой стране. Хорошо всегда относился и отношусь к украинскому народу. Но как же я мог поступить иначе, видя грязную политику украинских временщиков? Я для себя решил: «Если что, поеду защищать крымчан». К счастью, не понадобилось. Приезжая каждый год на разные крымские фестивали, вижу, как меняется жизнь в российском, по историческому праву, Крыму. Радуюсь вместе с его жителями. О работе с украинскими коллегами на студии имени Довженко у меня остались добрые воспоминания. Я там снимался у Александра Итыгилова в картине «Если можешь, прости», у Андрея Праченко – «Новый русский романс», у Татьяны Магар – «Мужская жизнь» и «С днём рождения, королева». Хороший режиссёр – качество вне национальности. Главное, чтобы людей политики не сталкивали лбами.

– О вас говорят коллеги как о человеке весёлом. Значит ли это, что ближе комедийные роли?

– Похохмить, анекдоты рассказать – хлебом не корми. Приятно же дарить людям смех и хорошее настроение. Комедии люблю, но не все. Мне очень близки такие, как «Ёлки-палки» по Шукшину.

– Одна из ваших театральных ролей – Чапаев в спектакле по роману Пелевина неоднозначно оценена критиками, многие её поругивали. Обидно?

– Помните пушкинское «Хвалу и клевету приемли равнодушно»? Это самый хороший совет актёру. Если на все высказывания болезненно реагировать, надолго не хватит. У меня Чапаев не такой, как у Фурманова, и не такой, как у Бабочкина. Я больше на фольклор ориентировался. Мне даже анекдоты про Василия Ивановича помогли в создании образа. Работаю в этом спектакле с удовольствием, ощущаю симпатию зрителей.

Сергей Никоненко в роли Чапаева

– На евпаторийском «Солнечном острове» вы представляли картину «Опасные каникулы», в которой сыграли свою 223-ю роль. Чем она вас привлекла?

– Увлекательным сюжетом, пронизанным духом детства, окунуться в который всегда приятно. Съёмками в Крыму – это всегда удовольствие.

– Есть какая-то мечта у востребованного, состоявшегося артиста театра и кино Сергея Никоненко?

– Встретиться с очередной хорошей драматургией, с новой стоящей ролью. О чём ещё мечтать актёру, у которого в семье всё в порядке, со своей совестью в ладу?

– У каждого человека есть жизненный ориентир. О своём можете сказать?

– Его дал мне большой художник, невероятно одарённый человек, наделённый Господом редким чувством справедливости и умением распознавать настоящее, талантливое, – Василий Макарович Шукшин. На всю жизнь запомнил его слова: «Нравственность есть правда».

Актёр театра и кино, кинорежиссёр, сценарист, народный артист РСФСР Сергей Петрович Никоненко родился в Москве 16 апреля 1941 года. Получил во ВГИКе актёрское и режиссёрское образование. Среди ярких ролей – киноперсонажи в телесериалах «Каменская», «Одна любовь души моей», «Тяжёлый песок», «Родина ждёт», «Граф Крестовский», «Гибель империи».

В фильмографии актёра более 200 фильмов и сериалов, режиссёра – 15 картин и сериал «Аннушка», в котором и сам сыграл. Среди многочисленных наград – ордена «За заслуги перед Отечеством», «Почёта» и Александра Невского, призы международных кинофестивалей, Международная литературная премия Сергея Есенина, Международная премия Дружбы народов «Белые журавли», медаль Александра Довженко. Аллея звёзд Ялтинского международного Телекинофорума на набережной города-курорта украшена памятным знаком с именем Сергея Никоненко.

Источник

Сергей Никоненко: «Не встречал более скромного человека, чем Шукшин»

— Я благодарен судьбе — за годы, что проработал в кино, мне встречались очень интересные люди. На первом курсе ВГИКа, когда мы только приехали с картошки учиться, у нас стал появляться человек в кирзовых сапогах, галифе и гимнастерке. Это был Вася Шукшин. Еще не писатель — но уже сочинял. Еще не режиссер — но уже начал сниматься. К тому времени он окончил институт, в общежитие его не пускали. Искал ночлег на стороне, даже на вокзале жил. И часто бывал у нас.

Вася, кстати, дважды женился «на нашем курсе», если можно так выразиться. Сначала на Лидии Александровой. Потом тоже на Лидии — Федосеевой. С первой женой расстался по простой причине — та на него бумагу написала в парторганизацию. Приревновала — увидела, как он пьет чай с другой. В итоге Лидия попросила вышестоящие органы повлиять на коммуниста Шукшина, оградить, так сказать, от аморальных поступков. Васю вызвали на собрание. Там присутствовал и член партии — Сергей Аполлинариевич Герасимов. Секретарь парткома говорит: «Мы не будем зачитывать письмо, думаю, коммунист Шукшин сам разберется». И отдал Василию Макаровичу бумагу. Тот на следующий же день пошел разводиться. Что за жена, если на мужа стучит, — возмущался Вася. Подраться можно, по морде треснуть — это нормальные отношения. А писать в партком — уже какой-то Павлик Морозов получается…

Герасимова я не случайно упомянул — тот узнал, что на курсе, которым он руководит, учится «писательница». Сергей Аполлинариевич никогда никого не исключал, но нашел способ, как избавиться от студентки. Говорит ей: «Вас не выгоняют из института. Вы будете учиться, но курсом ниже». И оставил на второй год.

Ну а Шукшин, которому жить негде было, иногда ночевал у меня — в коммуналке в Сивцевом Вражке. Была у нас дома гениальная раскладушка, но потом пропала. На ней, кроме Васи, спали Николай Губенко, футболист Эдуард Стрельцов, Геннадий Шпаликов. Как-то попросился на две ночи Никита Михалков. Нет-нет, раскладушка после этого не пропала. Но Никита прожил у меня восемь месяцев. Был еще один «ночлежник»: мне пришлось его с Зубовской площади до Смоленки на себе тащить — он напился в стельку. Я и забыл про тот случай, пока не напомнил Михаил Задорнов — он и являлся тем «ночлежником».

Конечно, счастье было сниматься у Шукшина. Я исполнил одну из главных ролей, Ваську-чудика, в фильме «Странные люди» — там полным-полно этих чудаков. Запомнилась работа с Евстигнеевым. Евгений Александрович одинаково никогда не играл и не репетировал даже. Все время по-другому, вечно искал чего-то. А партнер ему вроде нужен был для того, чтобы реплики подбрасывать. Он мог путать слова, переставлять местами… Как-то в перерыве подхожу в коридоре к Васе, спрашиваю: «Как с ним общаться? Текста не знает, что ли?» Шукшин отвечает: «А ты посмотри, как он в кадре живет!» Говорю: «А мне-то что делать?» «И ты живи». Думаю, ах так, ну ладно! Там по сюжету встречаются два брата — рады друг другу, но один второму пеняет, что тот не приехал в деревню на похороны дедушки. А «городской» не может понять, какого деда — того, что по матери или по отцу. Совсем «обурбаниздился». Я играл «деревенского». На съемках при встрече с «родственником» один раз целовал его, а тут как брошусь на Евстигнеева: давай лобзать, обслюнявил всего, разревелся — ну, брат же! В общем, когда сказали: «Стоп!», вся группа хохотала, а Евгений Александрович так серьезно посмотрел на меня… Кстати, тот дубль с «нежностями» и вошел в картину.

Прошло 20 лет. Я снимал картину «Елки-палки». И попытался собрать бригаду шукшинских артистов: Куравлев, Бурков, Евстигнеев. Там есть сцена, где мы с Евгением Александровичем спорим насчет разновидностей отдыха — со смыслом для страны и без. Этот эпизод с ним тщательно репетировали. Но во время съемок, когда мой герой спрашивает: «В чем смысл жизни каждого гражданина?», а Евстигнеев в ответ орет: «Защищать Родину!», Евгений Александрович вдруг рванул телогрейку — причем не на себе, а на рядом стоящем Иване Рыжове… Такие перлы у него были сплошь и рядом.

В 1963 году меня пригласили сниматься в фильме-эпопее, блокбастере мирового уровня «Войне и мире». Я играл в третьей серии молодого офицера русской армии, воевал и быстро погибал… Возвращаюсь после съемок с деньгами в кармане и встречаю Шукшина. Говорю: «Вася, сегодня идем в «Интурист», гуляем!» Пошли, поужинали. Естественно, выпили бутылку — так, для аппетита. Ведь что такое бутылка по молодости? Ровным счетом ничего. А Вася мне: «Давай к ребятам-литераторам в общагу? Тут Коля Рубцов приехал, поэт хороший». В общем, поехали в общежитие — уже с другой бутылкой. Но она там как-то очень быстро кончилась. Я как раз рассказывал про массовку, 12 тысяч солдат, которые переодеваются во французов и русских, каждый день Бородино. Про то, как едешь на автобусе, а тут, понимаешь, и справа, и слева взводы идут! И громкоговорители такие, что километров на пять слышно… В общем, чувствую, народ требует продолжение банкета. Говорю: «Ребят, у меня еще десятка есть, но куда идти, не знаю». И какой-то кучерявенький, с розовыми щечками, скуластый, на бурята похожий малый схватил купюру и побежал. Через 15 минут принес две бутылки.

Спустя 20 лет встречаю Сашу Князева. Спрашивает: «Помнишь, ты к нам приходил после съемок, про Бородино рассказывал, угощал? Так вот из той компании уже практически никого нет в живых. Ни Коли Рубцова. Ни Саши». Не понимаю: «Какого Саши?» «Ну, ты за водкой его еще посылал. Это же Вампилов был…»

Нет и Васи Шукшина. Через несколько дней исполнится 85 лет со дня его рождения. Более скромного и тактичного человека я, пожалуй, не встречал. Он больше слушал, чем говорил. В этом году будет сорок лет, как он ушел, а мне кажется, будто это вчера произошло. Его хоронили седьмого октября на Новодевичьем, стоял невероятно солнечный, теплый день…

Источник

За всю свою карьеру 80-летний актер Сергей Никоненко предстал перед поклонниками более чем в 200 разных образах – именно столько ролей артист сыграл в кино. Однако связывать свою жизнь с актерством Сергей Петрович не планировал – его судьбу решил один простой случай.

ПО ТЕМЕ

Тайный аборт и возвращение от любовника: известный актер рассказал о непутевых женах

Стало известно о состоянии актера Никоненко после реанимации

Будущий актер оказался на грани жизни и смерти уже во младенчестве – после начала войны его матери Нине Михайловне пришлось пройти сложный путь партизанскими тропами, чтобы попасть домой в Дубну. По дороге женщину убеждали бросить младенца, однако она не поступила так с сыном.

С детства Никоненко был очень талантливым и ярким ребенком. Однако в драмкружке мальчик задержался только из-за того, что положил глаз на свою будущую жену Ирину Мельникову, которая проводила там много времени. Так детская влюбленность подарила Сергею Петровичу и супругу, и профессию.

В карьере у актера все шло как по маслу: он с первой попытки поступил во ВГИК и уже на первых курсах стал сниматься в кино. А вот в личной жизни у Никоненко возникли трудности.

Сначала артист 10 лет добивался внимания своей первой любви Ирины. В конце концов пара поженилась, однако уже через два года развелась. Во-первых, жить молодым пришлось вместе с матерью супруги, которая очень любила командовать. Во-вторых, Ирина сделала аборт в тайне от супруга и тем самым буквально разбила ему сердце – такой поступок он не смог простить.

Второй женой уже на тот момент знаменитого Сергея Петровича стала модельер Евгения Соловьева. Супруги прожили вместе полгода, а после у избранницы артиста завелся любовник. Сейчас Никоненко признается, что поступок жены в первом браке ранил его намного больше, чем предательство во втором. Свою настоящую любовь артист встретил в стенах ВГИКа.

За строгой красавицей Екатериной Ворониной актер ухаживал целый год. пара поженилась в 1972 году, а через четыре года у супругов родился сын Никанор. Тем временем Никоненко продолжал сниматься в кино, попробовал себя в режиссерской карьере и даже снял супругу в нескольких картинах. А в 2008 году в семье случилось прибавление – у Никанора и его жены Веры родился первый сын Петр.

Когда мальчику исполнилось четыре года, его мама, супруга Никанора, ушла из жизни – за три года до этого у Веры обнаружили опухоль мозга. После смерти невестки Сергей Петрович стал воспитывать внука вместе с женой, а их наследник женился во второй раз. Так в семье появилось еще две внучки, Екатерина и Елизавета, а 13-летний Петя поступил в частную школу-пансионат.

Источник

Сергей Никоненко: Возраст? Я не замечаю его. В 80 лет могу и потанцевать

Сын солдата

Мы никогда богато не жили. Откуда взяться богатству-то? В Москве, на Арбате, у нас была комната в коммуналке 13,9 квадратных метра. Нас было пятеро. Но к отцу часто приезжали родственники, на полу покатом спали. И были счастливы! Понимаете, у многих моих сверстников не было отцов, а у меня был. Батя войну прошел водителем «Катюши». Его тяжело ранило, но он выжил. Поэтому я был счастливей многих.

Надоело «работать» в милиции

Артист должен учиться всю жизнь. И даже когда тебе восемьдесят лет, надо работать в полную ногу или не работать вообще.

Вот недавно мне предложили играть шестидесятилетнего героя, главная роль. Я прочитал сценарий и отказался! Там все на грани безобразий, какие-то пошлые сцены с путанами. Говорю режиссеру: «Я для вашего образа староват. Найдите молодого парня, лет шестидесяти». Сказал и подосвиданькался.

Честно скажу, я часто отказываюсь от предложенных ролей. Мне уже неинтересно играть милиционеров, которых немало сыграл раньше. Они все похожие, какие-то классические до ортодоксальности. Мне хочется иной характер и иную судьбу показать.

Мои университеты

Однажды он разразился таким гневом на Женю Жарикова, что тот упал в обморок. Мы, перепуганные, Женьку потащили в медпункт. А он и здесь нас учил: «Куда вы ногами вперед его несете? Головой вперед, головой!»

Шукшин на сундуке

Вася Шукшин часто приходил к нам на курс. Ему спать было негде, он у меня ночевал в чулане, там стоял большой сундук. Я говорю: «Вась, извини, но другого предложить не могу». А он: «Серега, да ты что? Тут жить можно. Это же не на вокзале, где тебе: вставай! Уходи! С Казанского прогонят, я на Ярославский. С Ярославского прогонят, я на Ленинградский. С Ленинградского опять на Казанский. Ночью раза три поднимут. «

Шукшин был взрослее нас, старше меня на целых двенадцать лет. Он был молчаливый, весь в себе. Иногда советы давал, когда мы репетировали. Толковые советы. ВГИК он закончил в 1959-м, а мы в тот год только поступили. Ему после окончания института предлагали поехать в Беларусь, там снимать. Он отказался.

У Шукшина было все из нутра, все от земли, от его непростой жизни. Его родной отец погиб, потом и отчима репрессировали. А его полуголодное детство! У него и режиссура была своеобразная, не похожая на работу многих режиссеров. Он не налегал на репетиции, животом чуял канву и по ней шел.

Родственные души

Возрасту вопреки

Возраст? Я не замечаю его. Ну, подумаешь, где-то кольнет! Если я в восемьдесят лет могу еще чарку пропустить и потанцевать, я считаю это счастливой жизнью. Мой возраст дал мне внука и двух внучек.

Ностальгирую ли я? Да, по хорошему скучаю. Артист Никоненко скучает по хорошему материалу. В советском кино была хорошая драматургия. Сегодня настоящих драматургов перекупили хозяева сериалов. И они, как негры, пишут в неделю по сериалу. Кто эти сериалы помнит, и тем более кто о них вспомнит спустя годы? Никто и никогда. Вот в чем трагедия.

Я общался с гениальным хореографом Игорем Александровичем Моисеевым. Он мне говорил: «Представляете, Сережа, учишь, учишь этих мордоворотов, а они уходят на подтанцовку к фонограммным певичкам…» Великий ансамбль Моисеева и по сей день удивляет. А кто знает подтанцовку? Вот так и с сериалами. Тут проблема государства, хорошее кино должно обеспечивать государство, а не спонсоры.

Источник