Непрофильное образование что это

Как найти работу с непрофильным образованием?

Знать свое призвание в жизни – большая удача. Выбрать правильный путь развития карьеры – бесценно. Но всегда ли это так?

Далеко не каждый человек способен еще со школьной скамьи определиться с направлением будущей деятельности и не ошибиться. Редко кто, с первой попытки, поступает в нужный институт, попадает после ВУЗа в правильную компанию, где строит безоблачную карьеру, полную профессионального счастья. Для многих вопрос перепрофилирования и освоения новых профессий может быть актуален в силу различных жизненных обстоятельств.

Что же делать, если вы учились, к примеру, на инженера-строителя, а вам досталась работа менеджера по продажам?

Парадокс российского образования

Современная структура высшего образования в России почти полностью является наследием исторической системы советских ВУЗов. Во времена СССР, когда страна жила техническим прогрессом, наукой и оборонными нуждами, первое место по конкурсам уверенно занимали институты инженерного и естественно-научного направления. Развитие технических наук значительно опережало гуманитарную область, сюда инвестировали огромные средства, здесь вырастили несколько поколений знаменитых на весь мир инженеров и ученых. Научно-технические факультеты МГУ, а так же МФТИ, МИФИ, МЭИ, МАИ, МГТУ им. Баумана стали мировыми брендами, их дипломы ценятся на всех континентах.

Социологическое, экономическое и гуманитарное образование в СССР было явно не на первых ролях. В эпоху 1990-х гг. наука и промышленность в стране пришли в большой упадок. Новой российской экономике, построенной на частном бизнесе, стали требоваться совсем другие, нежели десятилетием раньше, специалисты. Инженеры, конструкторы, ученые, преподаватели стремительно теряли рабочие места, зарплату и социальный статус, а на первое место в обществе все уверенней выдвигались бухгалтеры, юристы, экономисты, менеджеры и продавцы. Старые советские ВУЗы не могли справиться с потребностью экономики в новых кадрах. Но рыночный спрос – вещь упрямая, и в свободную нишу ринулись частные ВУЗы, готовые тысячами штамповать менеджеров всех мастей, только плати.

Российский бизнес, в лице своих владельцев и директоров, быстро разобрался, что качество “новых менеджеров”, которых выпускали коммерческие ВУЗы, очень низкое, и продолжил набирать себе в штат выпускников советских институтов, пусть и не профильных. В итоге, инженер-строитель, окончивший МИСИ, скорее получал работу, чем обладатель диплома по специальности “менеджер-экономист”.

Если вы учились не по профилю…

Как показала история, непрофильное образование – далеко не приговор, а масса потенциальных возможностей. Современный офис любой компании состоит из специалистов, которых, как и раньше, можно условно разделить на два направления – техническое и гуманитарное, а потому, не стоит переживать, что вы не “маркетолог” или не “бухгалтер” по своему основному диплому.

К техническому направлению относятся не только IT-специалисты (системные администраторы, техподдержка, 1С-программисты и т.д.) но и все, кто работает с цифровыми данными. Это аналитики всех мастей, начиная от экономистов и заканчивая маркетологами, а так же финансисты и бухгалтеры. Получается, что человек с дипломом технического ВУЗа имеет широчайший выбор будущей карьеры – от специалиста по компьютерным технологиям до директора финансового департамента. В идеале, желательно дополнить инженерный диплом краткими курсами по выбранному бизнес-направлению, и тогда ваши карьерные преимущества станут неоспоримы.

Специалисты-гуманитарии меньше распространены в бизнесе, но и здесь не все потеряно. Классическими гуманитарными сферами остаются реклама, бренд-менеджмент, креатив и копирайт. Вы закончили филологический факультет МГУ и не знаете, что делать дальше? Творческое начало, заложенное в базис гуманитарного образования, поможет писать отличные тесты, создавать креативные концепции и придумывать яркие образы новых товаров и услуг. Это именно то, чего так не хватает современной российской рекламе и маркетингу.

Не образованием единым

Диплом ВУЗа не гарантирует человеку карьерного успеха, но предоставляет массу вариантов дальнейшего развития. Оптимизм, работа над собой и нестандартный взгляд на привычные вещи способны творить чудеса. Используйте диплом как основу, на которой необходимо построить профессию, а не как финальную точку вашего развития. Не уставайте учиться, трансформируя свои знания в соответствии с выбранным бизнес-направлением.

Наш мир динамичен, а потому стоит помнить, что тот, кто остановился, не стоит на месте – он движется назад.

Источник

События года 2019

Финансы

Страхование

Потребительский рынок

Энергетика

Транспорт

Здравоохранение

Технологии

Бизнес

Недвижимость

Образование

Из племени «диких мцыри»

Людмила Михайловна, чем вы удивили президента?

Людмила Кольцова: В нашем вузе набор на бакалавриат по специальности «Отечественная филология» (иными словами, «Русский язык и литература») сильно срезали. Я об этом уже говорила на одном из Советов по русскому языку при президенте. Насколько сильно? В десять раз по сравнению с советскими временами. В магистратуре тоже мало мест. Тогда Владимир Владимирович дал поручение министерству образования и науки поддержать и сохранить самостоятельные кафедры русского языка и литературы. В ответ все члены Совета получили бумагу с отчетом, как выполняется это поручение.

А в ней лишь сообщалось, что образовательное ведомство будет проводить мониторинг «наличия кафедр русского языка или русской литературы». Обратите внимание, чиновники не видят разницы между этими университетскими кафедрами, и им абсолютно все равно, какая из них останется в вузе. Хотя речь идет о классических университетах, которые всегда отличались глубиной и широтой образования. Сейчас ситуация стала еще более абсурдной. На следующий год бюджетных мест в магистратуру запланировано всего шесть. Но чтобы открыть группу, в нее должно записаться не меньше 13 человек. То есть нужны платники. Их факультет добирает с трудом, принимаем буквально всех, кто хочет закончить магистратуру. Сейчас у меня на втором курсе группа из 10 человек (в виде исключения). Четверо иностранцев, четверо с непрофильным, базовым образованием и два филолога. Учить их всех вместе невозможно!

Что значит непрофильное образование?

Людмила Кольцова: Это значит, что они не филологи. Учились на отделении «Гуманитарные науки и искусство», дизайном там занимались. Чтобы получить полноценный диплом (вы ж понимаете, что бакалаврский не считается полноценным), пришли к нам на специальность «Отечественная филология». Да что там дизайнеры! В магистратуру филфака поступила студентка после физического факультета. Посидела полгода, видит, ничего не понимает, и ушла.

Вы шутите, Людмила Михайловна? То, о чем вы говорите, в голове не укладывается.

Людмила Кольцова: Я совершенно серьезно. В магистратуру филфака можно поступить с любой специальности, с любого факультета. Совершенно не имея базовой подготовки, человек может пойти в любую магистратуру. И если она платная, его скорее всего возьмут. Потому что факультету нужно открыть хотя бы одну магистерскую группу. Что это будет за группа? Другой вопрос. Как объединить носителей русского языка, которые четыре года вгрызались в тонкости языкознания, иностранцев и, скажем, студентов с дипломом военного училища?

Мы стараемся сделать все что возможно при этом урезанном обучении. Но речь идет о недопустимости сокращения сроков обучения на тех специальностях, где нужна техника медленного чтения огромного объема художественной и научной литературы, ее осмысление и освоение. Это не гаджетом научить пользоваться.

В МГУ с глубочайшим уровнем изучения лингвистических предметов профессура не скрывает: среди студентов есть те, кто «Войну и мир» целиком не читал.

Людмила Михайловна, вопрос от выпускницы филологического факультета: мы вообще нужны? Особенно если из «племени диких мцырь»?

Людмила Кольцова: Давайте все-таки будем говорить о грамотных людях. Они нужны всегда. Наши выпускники устраиваются в экспертные лингвистические лаборатории. Не хватает учителей русского языка, их у нас с руками оторвут. Но в воронежских школах молодые педагоги получают за полную ставку 10 тысяч! Вы бы пошли за такие деньги работать? Я об этом тоже говорила на самом высоком уровне. Мало того, знакомая заведующая кафедрой в техническом вузе не может найти двух преподавателей на кафедру русского языка и межкультурных коммуникаций. Нет их!

Как вы относитесь к идее Игоря Волгина во всех вузах сделать выпускной экзамен по русскому языку?

За комментарием «РГ» обратилась в министерство науки и высшего образования. Вот что там сообщили: «Уже не первый год министерство планирует и распределяет контрольные цифры приема (КЦП) более чем за год до фактического приема.

При формировании КЦП минобрнауки совместно с регионами определяет кадровую потребность в специалистах на местах. Учитываются демографические показатели, возможности образовательной сети, показатели эффективности, в том числе последующего трудоустройства выпускников. В частности, смотрим на сокращение численности населения в возрасте от 17 до 30 лет и на прогноз количества студентов на 2-7-м курсах, а также учитываем перспективы развития системы высшего образования в разрезе каждого региона.

Большое значение здесь имеет необходимость увеличения объемов подготовки кадров по приоритетным направлениям подготовки, прежде всего в сферах IT-технологий, естественных наук, образования и здравоохранения. Например, при планировании приема на 2020/21 учебный год учитывалась потребность в кадровом обеспечении национальных проектов «Демография», «Здравоохранение» и национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации».

Особо отметим: КЦП распределяются на конкурсной основе по укрупненным группам специальностей. Дальше вузы самостоятельно решают, на какие конкретно направления подготовки отдадут места.

Но нельзя забывать, что у выпускника программы должны сформироваться определенные компетенции. Закон об образовании устанавливает: за качество образования своих выпускников ответственность несет вуз. Если должного качества вуз не обеспечивает, то ему может быть отказано в государственной аккредитации».

Источник

Высшее непрофессиональное образование

Видеозапись

12 марта в рамках обсуждения Стратегии-2020 состоялось открытое публичное заседание экспертной группы «Рынок труда, профессиональное образование, миграционная политика».

С докладом «Профессиональное образование в России: ретроспектива и перспектива» выступили ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов и ректор Московской школы управления «Сколково» Андрей Волков. В дискуссии принял участие замминистра образования и науки РФ Алексей Пономарев.

За последние десять лет Россия стремительно превращается в страну всеобщего высшего образования, причем «профессиональная» составляющая «высшего профессионального» все больше превращается в фикцию. Из-за демографической ситуации большинство выпускников школ получило возможность стать студентами вузов, однако количество поступающих не переходит в качество. Между тем, человеческий капитал является наиболее ценным и дефицитным ресурсом для современной экономики; инновации, модернизация — все, о чем сейчас говорится так часто, невозможно без его развития.

Доклад, подготовленный Ярославом Кузьминовым, Андреем Волковым и советником ректора ВШЭ Григорием Андрущаком был посвящен состоянию и развитию профессионального образования в России.

Недоверчивые и консервативные

В начале XXI века способность человека создавать доход зависит от его умения генерировать инновации — таков ключевой тезис доклада. Поэтому можно выделить два первоочередных фактора экономического роста: креативный человеческий капитал (то есть та самая способность создавать инновации) и социальный капитал, под которым в докладе понимается способность человека формировать и удерживать личные, экономические и социальные отношения, его коммуникативные навыки.

Социальный капитал, считает Ярослав Кузьминов, проще всего «измерить», выяснив, доверяют ли люди друг другу. Согласно данным опроса, приведенным в докладе, в России большинство людей относится к окружающим настороженно — 78% полагает, что в отношениях с людьми следует быть осторожными.

Склонность к инновациям у наших соотечественников также невелика. Типология инновационного поведения людей предполагает разделение их на четыре группы:

Если в таких странах, как Великобритания, Швеция, Нидерланды, к энтузиастам относится 15-17% населения, то в России — только 6%. В Италии, Люксембурге, Франции инноваторы составляют 40-50% населения, а в России — только 27%. Почти половина россиян — консерваторы, антиинноваторов тоже немало — около 20%.

Еще одна важная характеристика — владение компьютерными навыками — у россиян также не на высоте. Здесь наши «соседи», такие страны, как Кипр, Латвия, Чехия, то есть отнюдь не лидеры инноваций. Значительная часть российского населения в возрасте от 16 до 74 лет отнюдь не относится к категории «средних пользователей ПК».

По мнению Ярослава Кузьминова, все эти факторы — склонность к инновациям, уровень межличностного доверия, владение компьютером — тревожным образом характеризуют как российское общество и экономику в целом, так и нашу систему образования.

В сфере профессионального образования России угрожает целый ряд серьезных вызовов, которые сейчас оказывают существенное воздействие на развитие нашего человеческого капитала.

Всеобщее высшее

«Россия сделалась страной даже не массового, но всеобщего высшего образования — это свершившийся факт», — отметил Ярослав Кузьминов. Сейчас примерно 85% российских молодых людей в возрасте 17-22 года является студентами вузов. Это отвечает чаяниям их родителей — 85% россиян связывает будущее своих детей с высшим образованием, причем 45% семей готовы тратить на образование своих детей от 50 до 150 тысяч рублей в год — цифры, сопоставимые со стоимостью обучения в хороших вузах.

Учреждения начального и среднего профессионального образования (НПО-СПО) практически не рассматриваются в качестве нормальной перспективы. Усиливается тенденция депривации выпускников колледжей и техникумов, не говоря уже о ПТУ, начавшаяся еще в семидесятых годах XX века, — диплом учреждения НПО-СПО превращается в маркер плохой социализации и низкого интеллектуального уровня человека. Поэтому даже те, кто поступает в колледж или техникум после школы, стремятся попасть в вуз — более половины выпускников учреждений СПО сразу идет в вузы.

К сожалению, «всеобщность» высшего образования отнюдь не обозначает его качества. Диплом вуза все больше воспринимается как свидетельство о нормальной социализации, а не о наличии каких-либо профессиональных навыков. Таково общее мнение студентов и работодателей, причем последние не спешат исправлять ситуацию. За последние 5 лет наблюдается массовое «бегство» фирм от сотрудничества: доля предприятий, не готовых сотрудничать с учреждениями как высшего профессионального образования, так и СПО-НПО, за последние годы выросла с 40 до 70%.

Большинство работодателей низко оценивает знания, полученные работниками в вузах, заявляя, что их приходится доучивать. Неудивительно, что работодатели предпочитают опытных работников (несмотря на то, что им приходится платить значительно больше) и при приеме на работу больше всего внимания обращают на предшествующий опыт и рекомендации. Более интересен тот факт, что при такой низкой оценке полученных в вузе знаний абсолютное большинство фирм (более 70% на 2009 год) требует вузовский диплом от линейных исполнителей — видимо, полагая, что человек, не отучившийся в вузе, просто недостаточно социализирован.

Большинство студентов не готово к освоению сложных профессиональных навыков в вузах, подчеркнул Ярослав Кузьминов. Сейчас практически каждый более-менее социализированный выпускник школы может оказаться в вузе — какие сложные профессиональные навыки освоит инженер, сдавший ЕГЭ по математике на «тройку»?

Однако проблема не только в студентах. Среди преподавателей вузов едва ли треть ведет научные исследования. Менее 10% включены в международное академическое сообщество, и среди них немало таких, чья «включенность» ограничивается переводом и реферированием иностранных публикаций. В 1990-х годах академическое сообщество столкнулось с ситуацией крайне неблагоприятного отбора преподавательских кадров, зачастую в вузах оставались либо «неудачники», считавшие, что их больше никуда не возьмут, либо те, кто собирался зарабатывать незаконными способами.

После обучения у таких преподавателей уровень владения профессиональными навыками у большинства студентов оставляет желать лучшего. Так, по оценкам специалистов НИУ ВШЭ, примерно 90% выпускников экономических вузов и факультетов не владеет методами эконометрического анализа, 70% — не владеют даже первичными профессиональными компетенциями, а около 50% правоведов слабо знакомы с нормами законодательства.

Впрочем, современные студенты и не рассматривают свой вуз как место, где они смогут обрести профессию, со второго-третьего курса большинство из них начинает работать, многие на постоянной основе, полный рабочий день. Естественно, что в вузах они только «числятся», а не учатся. Их шансы на трудоустройство по полученной в вузе специальности не очень велики, скорее, после получения дипломов они продолжат работать в той области, куда попали студентами. Таким образом, как отметил Ярослав Кузьминов, сейчас происходит возвращение к доуниверситетскому типу карьеры XIX века, когда профессиональные навыки человек получал исключительно по месту работы. Вуз превращается в институт социализации, а не профессионального образования.

Депрофессионализация образования стремительно усиливается и в сфере НПО-СПО. Большинство преподавателей техникумов и ПТУ не владеет современной техникой. Освоение простейших профессий (каменщика или обычного слесаря), в большинстве стран занимающее не больше полугода, у нас отнимает несколько лет, после которых молодой человек, как правило, идет в армию, что также не способствует росту его квалификации. В результате диплом учреждения НПО-СПО становится практически бесполезен на рынке труда, он никак не увеличивает зарплату своего обладателя, а знания выпускника техникума или ПТУ вызывают у работодателей законное недоверие. Молодые люди не хотят идти в учреждения НПО-СПО — и не идут. Уже в этом году вузы дали рынку труда более миллиона работников, учреждения СПО — около 400 тысяч, а учреждения НПО — около 500 тысяч. В последних случаях цифры будут только уменьшаться в дальнейшем, однако соответствующие позиции на рынке труда никуда не денутся. Скорее всего, их займут мигранты, не прошедшие через систему профессионального образования, не имеющие соответствующих квалификаций и зачастую не социализированные.

Велико искушение отнести проблемы российского образования на счет безденежья. Однако цифры свидетельствуют о том, что дело отнюдь не только в деньгах. С 2001 по 2009 годы внебюджетное финансирование всех уровней образования сократилось, тогда как бюджетное — резко выросло. В особенности это коснулось высшего и среднего профессионального образования. В 2001 году внебюджетное финансирование давало учреждениям СПО примерно 9 миллиардов рублей, а 14 миллиардов шло из бюджета. В 2009 году семьи и предприятия израсходовали на среднее профессиональное образование 22 миллиарда рублей, а бюджеты — 102. С высшим образованием ситуация изменилась сходным образом. В 2009 году 347 миллиардов рублей «пришло» вузам из бюджетных средств, а 184 — из внебюджетных, тогда как в 2001 внебюджетное финансирование вузов составляло 54 миллиарда рублей, а бюджетное — только 34. Таким образом, отметил Ярослав Кузьминов, говорить о том, что государство недофинансирует высшее образование, на данном этапе не приходится. Разумеется, повышенное финансирование существенно улучшает ситуацию, однако только финансовыми вливаниями существующих проблем не решить.

Для тех, кому за 70

Андрей Волков

Андрей Волков в своем выступлении подчеркнул, что проблемы, с которыми в настоящее время сталкивается Россия, не являются уникальными, хотя у нас они и осложнены большим количеством дополнительных факторов. Система высшего образования переживает кризис по всему миру. Крупные корпорации все чаще высказывают неудовлетворенность работой университетов. На постсоветском пространстве ситуация осложнена целым рядом дополнительных факторов, однако проблема, с которой столкнулась Россия, не является уникальной. Более того, наша страна обладает некоторыми преимуществами по сравнению, например, с Китаем. России не нужно создавать высшее образование с нуля. Образовательный и культурный уровень российского населения является огромным потенциалом, которым нужно правильно распорядиться.

Важным достижением, по мнению Андрея Волкова, является переход на двухуровневую систему «бакалавриат-магистратура», позволяющую более гибко реагировать на изменения рынка труда. Следующим шагом должно стать понимание необходимости непрерывного образования. У нас по-прежнему принято думать, что, получив диплом вуза, человек обретает «квалификацию на всю жизнь», а дополнительное образование является чем-то маловажным. Такая позиция могла нормально «работать» в семидесятые годы XX века, но не в первые десятилетия века двадцать первого. В развитых странах все большее число людей приходит к пониманию того, что дополнительное образование должно занимать важное место в жизни профессионала «старше 30». Большое развитие получают программы, рассчитанные не на людей в возрасте от 18 до 27 лет, как это было два десятилетия назад, а на людей в возрасте от 30 до 60. Появляется даже такая экзотика (для России), как различные образовательные программы для тех, «кому за 70». Андрей Волков отметил, что России также необходимо активнее развивать дополнительное к высшему образование.

Развитие образования является важным элементом развития экономики в целом. Сейчас, по мнению ректора «Сколкова», наша страна находится на перепутье. Она может следовать «инерционному пути развития», сохранив на прежнем уровне постоянный рост социальных обязательств; может выбрать путь индустриальной державы, оставив социальные обязательства на нынешнем уровне и вложив средства в индустриальную экономику; а может выбрать третий путь, сохранив фундаментальную науку и попытавшись войти в клуб стран, стоящих в авангарде развития инноваций. Выбор любого пути будет диктовать и выбор определенных стратегий в развитии образования.

Андрей Волков счел нужным предостеречь от слепого копирования как советского, так и западного опыта. Советский этап развития давно пройден, а попытки уподобить все массовое высшее образованию Гарварду уже были предприняты в США и вызвали шквал критики. России необходим тщательный отбор моделей образования, подходящих для наших условий.

Некоторые оптимистические замечания были высказаны Андреем Волковым относительно перспектив сотрудничества образования и работодателей. Он отметил, что, по его личному опыту, целый ряд крупных российских корпораций готов вкладывать большие средства в образование своих сотрудников — от рабочих до топ-менеджеров. При предприятиях создаются техникумы, колледжи, системы курсов, где обучают рабочих «под конкретное место», корпорации открывают собственные институты для сотрудников. Этот сектор в будущем обещает активно развиваться.

Проблемы обозначены, цели поставлены.

Заместитель министра образования и науки РФ Алексей Пономарев в своем выступлении также отметил готовность крупных корпораций сотрудничать с учреждениями образования и вкладываться в обучение своих сотрудников. Долгосрочные программы развития кадров возможны для предприятий только в ситуации относительной стабильности, когда можно построить долгосрочный проект собственного развития. Такие условия были созданы для российского бизнеса относительно недавно, поэтому нет ничего удивительного в том, что компании начали серьезно заниматься развитием своего кадрового потенциала только сейчас.

Алексей Пономарев подчеркнул важность того, что авторы доклада отделяют «высшее образование» от «профессионального». Тот факт, что вузы зачастую занимаются социализацией учащихся, является очень важной проблемой, которую экспертная группа зафиксировала и обосновала. Заместитель министра добавил, что необходимо работать с абитуриентами, с их ожиданиями, с рынком труда, чтобы уменьшить разрыв между структурой существующих рабочих ест, целями инновационного развития и ожиданиями молодежи.

Ярослав Кузьминов отметил некоторые опасности развития сектора корпоративного обучения в условиях, когда рынок труда, по сути, не дает вузам и абитуриентам никаких сигналов. Корпорации будут учить людей исключительно для себя, это будет замкнутая система, никак не связанная с существующими образовательными институтами. Необходимо развивать систему «сигналов», связей между вузами, рынком труда и семьями.

Ростислав Капелюшников

Ростислав Капелюшников, заместитель директора Центра трудовых исследований ВШЭ, отметил, что корпоративное обучение является, вероятно, новейшей тенденцией, так как пока почти не сказывается на объеме затрат работодателей на обучение сотрудников. Он акцентировал внимание на тенденции, отмеченной в докладе, — неготовность работодателей сотрудничать с образовательными учреждениями. Бурную дискуссию вызвал вопрос о мигрантах и нежелании молодых россиян выбирать рабочие специальности. Ярослав Кузьминов подчеркнул, что, на его взгляд, продуктивным является путь обучения и социализации мигрантов, поскольку путь запретов и ограничений мест — тупиковый.

Большой интерес у участников заседания вызвал вопрос о том, что происходит с выпускниками многочисленных российских вузов: если рынок труда не предоставляет им возможности работать по специальности, безработицы, тем не менее, не существует. Авторы доклада отметили, что большинство из них уходит в сервисную экономику, которая пока предоставляет большое разнообразие более или менее приемлемых позиций — от менеджеров торгового зала до сотрудников туристических компаний. Ситуацию, когда культурный уровень официантов и продавцов в Москве выше, чем это обычно бывает в мире, нельзя назвать исключительно «плохой» — в ней, вне всяких сомнений, есть свои плюсы. Однако вряд ли такое состояние рынка труда будет способствовать развитию инновационной экономики.

Екатерина Рылько, специально для Новостной службы портала ВШЭ

Источник