Негорящие всегда ищут угли что значит
DARKER
онлайн журнал ужасов и мистики
Новости и анонсы
Авторские колонки
Мероприятия
Негорящие всегда ищут угли
Dark Souls III
Дата выпуска: 24 апреля 2016
Страна: Япония
Жанр: экшн, ролевая игра
Разработчик: From Software
Издатель: Namco Bandai Games
Платформы: ПК, PlayStation 4, Xbox One
Похожие игры:
24 апреля 2016 года – знаменательная дата для всех поклонников высоких сложностей и мрачного фэнтези. В этот весенний день состоялся официальный мировой релиз третьей, завершающей части линейки «Dark Souls». Раньше мы уже писали о первой и второй частях, и теперь настало время поведать и о свежевышедшей главе саги.
Главный геймдизайнер Хидетака Миядзаки с командой начал разработку в 2013 году (да, ещё до выхода «Dark Souls II», т.к. её созданием занималась другая команда из «From Software»), а параллельно с этим он возглавил смежный проект «Bloodborne». Три года под предводительством родоначальника серии, разумеется, дали плоды.
Величие. Упадок. Вызов. Отчаяние. Радость. Красота. Гниль. Кураж. Уныние. Все эти контрастные слова как нельзя лучше описывают всё, что происходит в мире «Dark Souls III» в целом и с главным героем в частности. Вся игра построена на таких противоположных понятиях. За примером далеко бегать не приходится: буквально спустя пару минут после начала открывшееся перед нами королевство Лотрик умудряется предстать одновременно восхитительно прекрасным и до боли угнетающим. Такое сочетание оказывается способным в одночасье вызвать рвущееся откуда-то из глубин чувство грусти и тоски. Королевства в «Dark Souls» всегда выделялись чем-то мрачным и безумно красивым, но в третьей части эта концепция достигла апофеоза. Как и многие другие аспекты, о которых мы расскажем далее.
Так как это завершающая часть серии, то пора и как-то подвести общий сюжет к логическому финалу. Главному герою, негорящему, «безымянной, проклятой нежити, не достойной стать пеплом», предстоит отправиться сквозь королевство Лотрик к Первому пламени и либо продлить Эру Огня, либо положить начало Эры Тьмы. Ветераны уже давно знают, что история здесь подаётся нетипично. А для новичков уточним, что повествование здесь на 95% ведётся через общение с другими персонажами, описания предметов, архитектуру, внешний вид врагов и многие другие, зачастую незаметные детали. «Dark Souls III» сохраняет верность традициям и рассказывает о событиях такими же крупицами, которые дают весьма туманное представление о происходящем. Хотя стоит немного копнуть, и тут же детали пазла собираются в единую мозаику, которая связывает историю не только в рамках конкретной игры, но и всей серии «Dark Souls». Разработчики из «From Software» с материнской нежностью и бережностью отнеслись к преданным фанатам, собрав мир и разбросанные в нём кусочки истории в единое целое (особенно это касается первой игры трилогии). Многие вопросы, возникавшие при прохождении прошлых частей, теперь отпали, хотя некоторые всё ещё остаются загадкой. И всё же, обилие деталей в третьей части порождает ещё больше неоднозначных моментов, заставляя фанатов выдумывать самые безумные теории. Тем не менее, общий финал (вернее, любой из четырёх возможных) получился достойным окончанием путешествия длиною в несчётное число жизней.
Таким образом, «From Software» получают огромную похвалу от фанатов, в том числе и от нас, за сюжет и взаимосвязь частей.
Никуда не исчезли и фирменные неочевидные квесты от самых разных игровых персонажей. Пускай обитателям королевства Лотрик не хватает той глубины и убедительности, какой обладали герои первой части саги, их истории всё так же занимательны и проливают свет на многие аспекты игрового мира.
Ещё одной особенностью, на которую опиралась «Darks Souls», всегда были боссы. И пускай вторая часть в этом плане немного подвела, но главный противник в конце (хотя и не обязательно) уровня был квинтэссенцией всего, с чем приходилось столкнуться до этого. «Dark Souls III» и здесь переплюнул предшественников. Местных главарей, кроме как «восхитительными», язык не поворачивается назвать. Они и внушают страх, и приводят в восторг. А их внешний вид и движения настолько зрелищны и настолько пропитаны всей этой особой атмосферой прекрасного и угнетающего, что хочется снова и снова повторять схватки с ними. Здесь практически не встречаются похожие по механике боссы, многие из них абсолютно разные. Тут попадутся как стандартные большие рыцари с мечами (хотя и они способны удивить несколько раз за бой), так и совсем концептуальные и необычные создания вроде огромного, пропитанного скверной дерева.
Отдельно хочется похвалить графических дизайнеров. Они смогли нащупать крайне гармоничный баланс во внешнем облике мира, его обитателей, архитектуры, предметов. Выглядит это всё безумно красиво, убедительно и атмосферно.
Браво, «From Software»!
Поддержите DARKER!
Это важно! Нам нужна ваша помощь. Станьте спонсором DARKER и получите эксклюзивный ранний доступ к материалам из новых номеров и не только!
Анализ сюжета Dark Souls: эпоха людей
Всем, кто считает, что в Dark Souls нет сюжета, посвящается.
Исследуя север, пилигримы убеждаются, что старые сказанья не врут. Замок, что зовется Лотриком, стоит там, где сходятся земли повелителей пепла. Там, где когда-то рождалось и гасло великое пламя.
И оно гаснет снова. Колокол звенит, и повелители пепла поднимаются из могил. Они оставят свои троны, и негорящие восстанут — проклятая нежить, недостойная стать пеплом. Негорящие всегда ищут угли.
Темное благословение
Мы, негорящие, — жалкие существа. Даже умереть не можем. И они хотят, чтобы мы искали повелителей пепла и возвращали их на заплесневелые троны. Меня это выводит из себя. Но мы и есть истинные легенды, у нас достаточно мужества, чтобы зажечь огонь. Негоже нам пред ними пресмыкаться.
Никто не знает, сколько циклов затухания и разжигания огня пережил этот мир. Да и течение времени здесь искривлено — разные эпохи сходятся в одном месте, а герои былых времен то появляются во плоти, то исчезают, будто их никогда и не было. Проходят века; королевства на землях Лордрана вырастают, уходят и забываются.
Но внешние земли неизменны. Астора, Мирра, Винхейм — тамошние пилигримы по-прежнему приходят сюда. Но как это возможно? Быть может, там, за пределами Лордрана, время движется по прямой, а на родине первого пламени то замедляет, то ускоряет свой ход, а то и вовсе поворачивает вспять? Может быть, один год во внешних землях равен сотне лет, проведенных на земле древних богов?
Как бы то ни было, королевство Гвина пало много столетий назад, и даже о Дранглике никто уже не помнит. Колокол звенит, а повелители пепла пробуждаются. Кроме них восстают и негорящие, такая же нежить, как и все проклятые, но кое-что делает их особенными. Когда первородное пламя вспыхивает с новой силой и его языки скользят по земле — проклятые сгорают. Их белые кости становятся основой и топливом костров, несущих свет пламени во все уголки мира. Они исполняют свое предназначение.
Но есть и те, кого пламя отвергает. Те лишь забываются долгим сном в ожидании ударов колокола. Когда пламя начнет угасать, они отправятся искать повелителей, чтобы те заняли свои троны. У негорящих нет души — они лишь сосуды, способные вместить столько чужих душ, сколько потребуется. Поэтому они не могут стать «полыми». Они будут умирать сотни раз, но не потеряют рассудок и будут продолжать поиски. Повелители должны воссесть на подготовленные для них троны в храме огня. Либо они — либо их пепел.
Но откуда же тогда взялись повелители пепла? Олдрик, святой покровитель глубин, легион нежити Фаррона, мрачный великан Йорм. Как они обрели титул, который носил сам Гвин?
Говорят, что каждый из них когда-то возжег пламя и что они должны сделать это снова. Но немногие готовы на это пойти. Ведомые только им известными целями, повелители покидают свои гробницы. Негорящие выходят на охоту. Но кто те, на кого объявлена охота?
Глубокое море
Его сделали повелителем пепла. Не за достоинства, а из-за силы. Такой вот, видишь ли, повелитель. У нас вообще есть шанс?
Олдрик был рожден в Иритилле, городе в холодной, освещаемой лишь луной долине, сегодня окружающей некогда великий город богов Анор Лондо. Позже Олдрик стал клириком, что, однако, не побудило его отказаться от главного пристрастия — поедания людей. Пожирал он их в таком количестве, что разросся до невероятных размеров и размяк, после чего его заперли в храме глубин.
Происхождение и пристрастия Олдрика заставляют многих думать, что под его личиной скрывается палач Смоуг, легендарный воин, чуть было не вошедший в число приближенных рыцарей Гвина. Встать в один ряд с сэром Арториасом, Орнштейном, Сиаран и Гохом ему не позволил как раз каннибализм — Смоуг обожал дробить кости жертв огромным молотом и поедать останки.
Но чем больше ел Олдрик, тем сильнее становился, так что кормить его не переставали, а тропа, по которой везли людей ему на съедение, была названа путем жертв. Многие поневоле прошли по нему, чтобы сгинуть в чреве ненасытного клирика. Ходят слухи, что избежать этого удалось лишь детям Горацию и Анри. Должно быть, они до сих бродят по этим землям в поисках отмщения.
В конце концов Олдрик стал достаточно силен, и его сделали повелителем пепла. Едва ли он сам этого хотел, но на этом его история не заканчивается. Олдрик размышлял о затухающем пламени, и ему было видение новой эпохи — эпохи глубокого моря. Тогда-то он и начал пожирать богов.
В деле поглощения божественной силы у Олдрика был могущественный союзник — понтифик Саливан. О его происхождении почти ничего не известно, но в Иритилле он добился такого влияния, что стал почти королем всей долины. Учитывая видение Олдрика, любопытно, что некоторым своим воинам понтифик вручал особые кольца с темным глазом. Вглядываясь в эти глаза, бойцы свирепели и со временем окончательно превращались в зверей.
По воле Олдрика понтифик заключил Йоршку, сестру Гвиндолина, в высокой башне, а самого древнего бога Луны запер в старом храме. Там же Олдрик его и поглотил, ознаменовав окончание эпохи богов.
Долг чести
Внутри крепости, задув пламя трех алтарей, откроется дверь к волчьей крови. Похоже, даже проклятая нежить, и та хочет быть особенной. Мне жаль эти никчемные души.
Куда меньше известно о хранителях бездны. Эти воины некогда были обычной безымянной нежитью, но легенды об Арториасе вдохновили их и дали им цель. Они заняли крепость в лесу Фаррона — ядовитом болоте, месте, где когда-то стоял поселок Олачиль и цвел сад темных корней. Там же родилась и бездна. В лесу они встретили старого волка Фаррона, который напитал их своей кровью, объединив их души и придав сил. Так зародился беспощадный легион нежити Фаррона.
Своей целью легион сделал охоту на порождения бездны и пресечение распространения скверны. Легионеры были готовы сжигать дотла целые города при малейшем подозрении на контакт жителей с бездной, что принесло воинам устрашающую и даже дурную славу.
Как и при каких обстоятельствах бойцы легиона пожертвовали собой ради возжигания пламени, никто не знает, но, когда прозвонил колокол, они восстали не теми, кем были прежде. Бездна затуманила их разум, поглотила, оставив свои следы даже на доспехах, и воины утонули в бесконечной и бессмысленной войне друг с другом. Но как бездна сумела поработить тех, кто так рьяно с ней боролся?
Таким был и сам Вольнир. Он захватил все окрестные государства, растерев в порошок короны их правителей и отлив из них собственный венец. Всю жизнь Вольнир стремился лишь к росту своей власти. Но однажды безграничной власти ему стало мало, и он возжелал узнать секрет вечной жизни. В поисках ответов он все глубже погружался в изучение пиромантии, практикуя все более темные и опасные чары. Это и привело его к бездне. Запретные знания манили повелителя, и он дал бездне поглотить себя.
Взглянув в лицо вечной тьме, он впервые испугался и обратился с мольбой к богам, но услышать его было некому. Тогда он принял свою судьбу. Достигнув самых мерзких глубин бездны, Вольнир открыл черное пламя и сотворил запретную пиромантию, основанную на нем.
История не знает наверняка, как его череп оказался в катакомбах. Быть может, бывшие подданные предпочли спрятать останки предавшегося тьме повелителя подальше от родных земель. А может, и сами легионеры доставили череп в катакомбы, чтобы защитить мир от его тлетворного влияния. Но они не справились. Как и прародитель их легиона — Арториас. Бездну невозможно уничтожить.
Король без королевства
Да осветит Солнце этого повелителя пепла.
Не совладал со своим бременем и великан Йорм, правитель Оскверненной столицы. Йорм бесстрашно вел армии в бой, лично сражаясь в авангарде. Благодаря огромному щиту он становился неуязвимым на поле боя. Но однажды он не смог защитить и потерял кого-то, кто был ему дорог. Тогда он отказался от щита, соорудил себе мачете невероятного размера и стал еще яростнее в бою.
Со временем одинокий Йорм сделался мудрым правителем Оскверненной столицы, пристанища умелых колдунов, считавших себя наследниками учения знаменитого Логана Большой Шляпы. Но жители столицы страдали из-за порождений оскверненного пламени, давным-давно сотворенного ведьмой Изалита. Йорм решил пожертвовать собой и стать повелителем пепла, чтобы раз и навсегда уничтожить оскверненное пламя.
Приготовления были завершены, и Йорм принял свою судьбу.
Ему действительно удалось уничтожить оскверненное пламя. Те немногие смельчаки, что побывали в руинах древнего Изалита, говорят, что даже там демоны почти выродились. Но последняя вспышка огня, породившего хаос, забрала с собой всех жителей Оскверненной столицы. Возможно, именно тогда Йорм и сделался безразличен к судьбе мира. Пробудившись от звона колокола, он просто вернулся в свой опустевший город.
Голубая кровь
Мантия повелителя меня не интересует. Проклятие зажигания огня, наследие повелителей, да гори оно все огнем. Сделано уже достаточно, тебе пора отдохнуть.
Но были еще двое: скромный человек, смиренно принявший свою судьбу, и тот, кто отказался исполнять предназначение.
Лудлет Курляндский, единственный из всех повелителей, занял положенный ему трон по первому же звону колокола. Лудлет — человек с загадочным прошлым, о нем почти ничего не известно. Как и о Курляндии, стране, откуда он был изгнан. Но кое-чем эти загадочные земли прославились. Например, транспозицией — искусством изготавливать из оскверненных душ предметы, заключающие их сущность. В остальном мире подобные занятия под строгим запретом.
Когда-то Лудлет был знаком с хранительницей огня, которая смогла заглянуть в бездну и увидела там предательство — темное будущее без огня. Тогда изгнанник и решил возжечь пламя.
Второй же — принц Лотрик, младший сын Оцейроса, бывшего короля земель, окружающих замок Лотрик. Матерью Лотрика была Гвиневер, принцесса света и любимая дочь Гвина. Никто не знает, когда и зачем она пришла в эти земли, но и здесь она была известна как добрая и заботливая женщина, благословляющая рыцарей, стоящих на страже родины.
Принц родился слабым и болезненным, едва мог самостоятельно передвигаться. Тем не менее ему было уготовано важное место в истории родного королевства — Лотрик, как и некогда Гвин, должен был стать повелителем пепла.
С детства Лотрик воспитывался мудрецом, ставившим под сомнение необходимость возжигания пламени. Возможно, именно его учение повлияло на принца. А возможно, Лотрик сам так решил. Цикл возжигания огня он назвал проклятием, решив спокойно наблюдать за угасающим пламенем. В конце концов, тьма — это не только бесконечная ночь, но и бесконечный покой.
Легко поверить, что Лотрик просто устал от жизни и с детства был в ней разочарован. Ведь, как говорят, родился он не только слабым, но и изуродованным. Всю жизнь он носил глухой балахон с капюшоном, и все, что можно было видеть, — его руки с длинными когтистыми пальцами. Словно у дракона.
Простое совпадение? Его отец, король Оцейрос, состоял в культе Нагого Сита, изучающего наследие первородного дракона и величайшего исследователя его трудов — Логана Большой Шляпы. Что за эксперименты проводил культ, не известно, но окончились они превращением короля в мерзкое существо, напоминающее одновременно человека и дракона без чешуи.
У Лотрика был старший брат Лориан, предположительно рожденный еще до вступления Оцейроса в культ. Лориан рос сильным юношей и стал храбрым рыцарем. Но однажды что-то в нем изменилось, и он добровольно разделил проклятие брата.
Еще поговаривают, что когда-то он поверг своим мечом принца-демона, и клинок напитался силой хаоса. С тех пор меч источает проклятое пламя, став его источником. Быть может, в нем причина появления над замком странных летающих созданий, так напоминающих порождений ложа хаоса?
Как бы то ни было, узнать это наверняка нам не дано, и их предназначение остается неизвестным.
Мертвые боги
Век огня начали старые боги, и он поддерживался огнем. Но богов больше нет, а всесильный огонь достоин преемника. Конечно, такого, как повелитель опустошенных, который примерит истинную маску человечества.
Во все времена, сколь бы темными они ни были, находился избранный мертвец. И так случилось снова. Негорящий восстал из могилы и пришел в храм огня. Последняя хранительница направляла его и помогла получить и нарастить силу из поглощенных в бою душ.
Один за другим повелители пепла пали от его клинка. Их прах был сожжен, и проход в горнило первого пламени открылся. Там, за пределами времени и пространства, в окружении сразу всех минувших эпох, мертвец встретил Душу Пепла, воплощение душ всех тех, кто когда-то поддержал пламя. И даже это бессмертное создание было повержено. Что же дальше?
Одни говорят, что мертвец не колеблясь возжег пламя снова, но огонь был столь слаб, что надежда едва теплилась среди робко пляшущих языков — когда-нибудь пламя умрет окончательно, и не останется ничего. Другие же рассказывают, что героем овладела жажда власти и он попытался украсть пламя, наполнив свое тело его силой. Если так, то мертвец был глуп — простая нежить никогда не сможет совладать с силой, кою даже древние боги не смогли обуздать.
Но некоторые шепчут, что все было не так.
Герой в своем путешествии пришел в странное место: скопление заброшенных могил, всепоглощающая тьма и точная копия храма огня в центре. Но внутри было пусто, и лишь храмовая служанка приветствовала героя. Там он нашел глаза хранительницы огня. Те самые, что видели предательство и бездну.
Что это за место? Возможно — храм, где когда-то возжигал пламя Лудлет. Но, может быть, мертвец заглянул в будущее, то самое, где пламя потухло и тьма накрыла мир. Это путешествие заставило героя задуматься. Он преподнес глаза своей хранительнице, и она тоже увидела бездну и открыла всю представшую перед ней картину герою. Он был очарован спокойствием тьмы, и пламя медленно угасло.
Однако есть и еще одна версия. Она полна тьмы и жестокости, едва ли кто-то захочет в это поверить, но в действительности так все и было. Мертвец встретил пилигрима Йоэля из далеких земель Лондора, королевства «полой» нежити, почитателей бездны и родины самых омерзительных ритуалов. Пилигрим выпустил на свет истинную силу героя, открыв на его теле метки, сочащиеся самой темной и чистой человечностью, и негорящий стал «полым». Бездна не овладела им, но сделалась его неотъемлемой частью.
Затем пришла Юрия, одна из настоятельниц Черной церкви Лондора и верная слуга первозмея Кааса. Она-то и открыла негорящему истинное предназначение нежити. Боги мертвы. Никого из тех, кто некогда нашел в первом пламени души повелителей, не осталось, но их ритуал возжигания продолжает жить, мешая естественному ходу вещей. Эпоха богов прошла, настала эпоха тьмы и бездны — эпоха людей. Проклятие нежити нельзя победить, ведь это вовсе не проклятие. Быть «полым» — естественное состояние человека. Все, что нужно «полым», так это монарх, темный повелитель, который поведет их в новую эпоху.
И негорящий стал им. Он не просто присвоил пламя, он поглотил его, сделал частью себя. Проклятия больше нет, цикл остановлен навсегда.
Их проклятье (джен)
Замок, что зовется Лотриком, стоит там, где сходятся земли повелителей пепла. Покоряя север, пилигримы убеждаются в том, что старые сказания не лгут.
«Пламя затухает, и повелители покидают свои троны».
Когда Пламя под угрозой, когда звонит колокол, Повелители пепла поднимаются из своих могил.
Олдрик, святой покровитель глубин.
Легион нежити Фаррона, Хранители Бездны.
И мрачный повелитель из оскверненной столицы ─ гигант Йорм.
Но в действительности. Повелители оставят свои троны, и негорящие восстанут.
Безымянная, проклятая нежить, недостойная стать пеплом.
Негорящие всегда ищут угли.
Тяжелые двустворчатые двери со скрипом открываются. Потревоженная порывом ветра пыль танцует в застоявшемся воздухе.
Лотрик открывает глаза.
Все повторяется снова. Лотрик видел это сотни раз. Возможно, тысячи. Он перестал считать после первых пяти десятков.
Закованная в темную броню фигура осторожно входит в зал. Вторженец двигается медленно, очень аккуратно — и Лотрик на секунду задумывается, опасается ли он ловушек, или старается не разбередить раны.
В любом случае, принцу хорошо известно, зачем он здесь. Лотрик с трудом приподнимается на огромном ложе — изломанное тело давно не служит ему как полагается, и никогда уже не будет служить.
— Боже, еще один упрямый, исполнительный претендент. — с трудом проговаривает принц, разглядывая пробегающие по доспеху пришельца искры, — Добро пожаловать. Знаю, ты из негорящих, воруешь пепел.
Негорящий вздрагивает — и это единственное, чем он выдает волнение. Броня позвякивает, когда он тянет руку за спину, доставая топор.
— Сразу скажу, мантия повелителей меня не интересует. Проклятие возжигания огня, наследие повелителей, да гори оно все огнем.
Слушая лязг доспехов брата, на четвереньках проползающего слева от его ложа, принц испытывает почти физическую боль. Неважно сколько прошло времени — всегда, когда он смотрит на Лориана, такого же искореженного как и он сам, гротескно огромного, лишенного возможности говорить и видеть, перед его глазами встает молодой и веселый воин. Стоящий на ногах, а не четвереньках. Рассказывающий веселые истории открывшему рот от восторга калеке-брату, а не натужно сипящий в бессмысленных попытках вымолвить хотя бы одно слово.
— Сделано уже достаточно, тебе пора отдохнуть. — с горькой иронией говорит Лотрик. Он знает, что негорящий его не послушает. Они никогда не слушают.
Схватка не длится долго — несколько минут, и пришелец вспыхивает, медленно обращаясь в пепел. Лориан, несмотря ни на что, великий воин.
— Наша могила — здесь. — Лотрик знает, что негорящий его еще слышит, и в очередной раз предлагает то, на что они никогда не соглашаются, — Если хочешь, здесь будешь покоиться и ты.
Глаза негорящего, в бою лишившегося шлема, расширяются. Очевидно, он не понимает, что предлагает ему младший принц.
Тело осыпается пеплом, пачкая и без того грязные перья, которыми усеян пол комнаты — напомание о прошлых грехах.
— Они не понимают меня, брат, — говорит Лотрик,— никто из них даже не пытается понять.
Младший принц бессильно опускается на ложе, зная, что негорящий вернется. Они всегда возвращаются.
Иногда Лотрик вспоминает то, что он зовет прошлой жизнью. Отца, мать, сестру, о которой принцу не дают забыть никогда рассыпанные по полу перья. Голос брата и его истории.
Иногда он думает о своем предназначении. Он был рожден, чтобы снова поддержать затухающее Пламя, обновить Эру Огня. Отдать себя Пламени, чтобы обновить и спасти мир.
“Ты отказался сделать это. И теперь ты платишь за отказ”, сказал бы король Оцейрос, одержимый желанием создать того, кто сможет снова возжечь Пламя.
Но Лотрик знает то, чего не знает больше никто.
Лотрик знает, что Эра Огня завершится.
Он только молится, чтобы это произошло побыстрее.
Когда двери в зал открываются в очередной раз, Лотрик бездумно разглядывает красное небо. Небо, и еще крыши — вот и все, что видно из стрельчатого окна рядом с его ложем.
Шанс… Лотрик горько улыбается — точнее, он бы хотел улыбнуться, но мышцы его лица так же непослушны, как и конечности.
Лотрик не верит в шансы, хотя и очень хотел бы.
У его самого их никогда не было, не появятся они и теперь.
Принц слушает, как сражается его брат, и плетет заклинание. Трое — это не один, и сегодня он поможет Лориану. Ему нет нужды смотреть на размашистые удары брата, и следить за тем, что тот делает — он знает это интуитивно. Одна душа на два тела, проклятые эксперименты королевской семьи.
Лотрик ощущает, как развеивается один из фантомов, а затем слышит, как с треском рассыпается незаконченный телепорт Лориана.
— О дорогой брат, я уже в пути. — Лотрик складывает руки в молитвенном жесте и телепортируется к телу старшего принца.
Негорящий и фантом отпрыгивают в разные стороны — кажется, для них это неожиданно.
Лориан лежит неподвижно, его меч погас, измятая броня пробита во многих местах. Лотрик знает, что его брат почти мертв. А еще — что он не может умереть, пока он, Лотрик, не позволит.
Младший принц склоняется к уху брата. Вместе с шепотом он отпускает магию — и слова предназначенные одному, эхом разносятся по залу.
— Брат мой, несгибаемый клинок принца Лотрика. Встань, если можешь… — Лотрик чувствует себя безмерно уставшим. — Ибо это наше проклятие.
И Лориан встает, подкрепленный магий брата и собственной невероятной силы волей. Лотрик обхватывает его шею иссохшими руками — он достаточно опытен и силен, чтобы пользоваться магией и в таких условиях.
И бой продолжается.Двое против двоих. Сталь и магия против стали и магии. Пара бессмертных воинов против пары калек.
Еще трижды падает Лориан, трижды поднимается, чтобы снова сражаться. Фантом развеивается золотой пылью.
А затем Лориан умирает. Окончательно. Снова.
— О дорогой брат… — шепчет Лотрик, гладя его серебристые волосы и не обращая внимания на вошедший в его грудь меч. Поднимает глаза на убийцу — Попомни мои слова, негорящий. Ты остаешься среди проклятых…
Под звон колокола Лотрик открывает глаза на своем ложе, и тут же закрывает их.
Это произошло снова. Очередной негорящий потерпел поражение. Очередное тело унес бессменный страж Первого Пламени. Лотрик помнит его.
Негорящие охотятся на Повелителей Пепла, чтобы их силой обновить Пламя. Якобы Повелители не захотели сгорать во второй раз, и забросили свой долг, а Лотрик так вообще отказался это делать.
Лотрик же знает правду. Он знает, что сил ныне живых и восставших недостаточно, чтобы возжечь Пламя, но достаточно для возврата во времени. Он помнит, как горел в Пламени, когда, устав сражаться, убивать и умирать от рук приходящих к нему негорящих, все же возжег Пламя лично. Он знает, что прочие Повелители тоже пробовали. И помнит, как однажды они объединили силы своих душ в нем, безуспешно пытаясь выбраться из ловушки.
Лотрик мечтает о том, чтобы Пламя, наконец, погасло. Он погасил бы его сам, если бы мог. Принцу остается надеяться, что однажды кто-то из негорящих разорвет эту временную петлю.
А пока этого не произошло, ему, его брату, и всему миру приходится умирать каждый раз, когда звонит колокол, чтобы снова восстать из могил.
Ибо это их проклятье.
Тяжелые двустворчатые двери со скрипом открываются. Потревоженная порывом ветра пыль танцует в застоявшемся воздухе.