статья огарева что нужно народу

«Что нужно народу?»

Летом 1861 года статью с таким названием опубликовал в «Колоколе» Н.П. Огарев. Он дал простой и точный ответ: «Народу нужны земля и воля». Пояснил: «Рассыпавшись по России… молодежь скажет народу… что пришла пора соединяться, чтоб учредить всюду свое управление, выборное и ответственное, – на место казенного, чиновничьего, самовластного. Молодежь скажет народу, что она приносит ему в помощь все средства, которые дала ей наука, и не пощадит для него ни трудов, ни жизни».

Подобные идеи еще раньше провозгласил Н.Г. Чернышевский в прокламации «Барским крестьянам», где содержался призыв к восстанию. А в тот год проходили народные волнения и, казалось, вот-вот грянет крестьянский бунт, новая пугачевщина.

Все началось с эпохального события: 19 февраля были опубликованы манифест и «Положение», отменившие крепостное право. Это вызвало, как говорится в медицине, парадоксальную реакцию. Вместо всенародного ликования в ряде уездов произошли крестьянские волнения. У многих крестьян возникло подозрение, что от них скрывают подлинные указания царя о передаче им земли.

Наиболее крупное выступление произошло в районе села Бездна Казанской губернии. Крестьянин Андрей Петров, один из немногих, умевших читать, ознакомившись с «Положением», стал толковать крестьянам, что помещик их обманывает и не дает «настоящей воли». К нему приходили жители ближайших сел, и сравнительно быстро волнения охватили несколько уездов. Крестьяне отказывались отрабатывать барщину и вносить оброк помещикам, порой грабили помещичьи амбары.

12 апреля в Бездну прибыл с вооруженным отрядом граф Апраксин, генерал царской свиты. Он потребовал выдачи Петрова. Крестьяне отказались, окружив избу своего руководителя. Их было около четырех тысяч. По приказу Апраксина солдаты дали залп в безоружную толпу. Убили 91, ранили 350 человек. Через неделю Петрова расстреляли.

Русское общество было потрясено этими событиями. Многим показалось, что начинается революция (одни это воспринимали с воодушевлением, другие – с опаской, третьи – с возмущением). Студенты Казанского университета и Духовной академии провели панихиду по убитым. Выступивший перед студентами профессор истории А.П. Щапов сказал, что трагедия в Бездне «воззовет народ к восстанию и свободе», закончив речь требованием демократической конституции.

Правительство ввело «временные правила», ограничивая доступ в университеты разночинцам. Запрещались студенческие сходки, отменялось освобождение от платы за обучение нуждающихся студентов. В ответ начались студенческие волнения, а 25 сентября учащиеся Петербургского университета провели первую в России уличную демонстрацию.

Обращаясь к студентам, изгнанным из университетов, Герцен бросил призыв: «В народ! К народу!»

«Однако, – пишет историк В.Н. Гинев, – за все шестидесятые годы известно только примерно полтора десятка пропагандистских попыток. Их малочисленность и эпизодичность говорят о том, что в своей массе русская демократическая интеллигенция в 60-х гг. не была готова к сближению с народом. Ей понадобилось еще какое-то время для революционного саморазвития, для осознания своего долга и своих задач, для выработки способов практических действий».

Более существенно, пожалуй, другое обстоятельство, которое он отметил: «В первое время после отмены крепостного права у значительной части молодежи сохранялась иллюзия, что этот акт улучшил народный быт и положительно повлиял на крестьянское благосостояние».

Но все-таки самое главное, что по-прежнему образованные социальные слои Российской империи были чрезвычайно далеки от народа. Сказывалось не только общественное положение, но и различие в мировоззрении, знаниях, в самой манере излагать мысли. Для «выхода в народ» молодому интеллигенту приходилось становиться ряженым, играть новую для себя роль, едва ли не как артисту, вышедшему на сцену (один из характерных примеров будет приведен ниже).

По-видимому, летом того же 1861 года, во время поездки за границу поэта и редактора сатирической газеты «Искра» В.С. Курочкина при его встречах с Герценом и Огаревым возникла у них идея создания тайного общества «Земля и воля». Оно окончательно оформилось через год. Его организаторами и руководителями в России были, кроме Курочкина, братья Н.А. и А.А. Серно-Соловьевичи, А.А. Слепцов, Н.Н. Обручев. Большое идейное влияние на них оказывали труды Чернышевского.

О политических взглядах Курочкина можно судить по его стихотворению «Двуглавый орел», опубликованному анонимно в Лондоне в 1857 году. Вот его фрагменты:

Я сошлюсь на народное слово,

На великую мудрость веков:

Двуголовье – эмблема, основа

Всех убийц, идиотов, воров.

Не вступая и в споры с глупцами

При смущающих душу речах,

Сколько раз говорили вы сами:

«Да никак ты о двух головах!»

Наш брат русский – уж если напьется,

Нет ни связи, ни смысла в речах;

То целуется он, то дерется —

Оттого что о двух головах.

Ну, и спит идиот безголовый

Пред зерцалом, внушающим страх, —

А уж грабит, так грабит здорово

Наш чиновник о двух головах.

Оттого мы к шпионству привычны,

Оттого мы храбры на словах,

Что мы все, господа, двуязычны,

Как орел наш о двух головах.

Я нашел, друзья, нашел,

Кто виновник бестолковый

Наших бедствий, наших зол.

Виноват во всем гербовый,

Всероссийский наш орел.

В мае 1861 года вышла прокламация «Молодая Россия» (автор – московский студент П.Г. Заичневский, арестованный за создание революционного кружка). В ней утверждалась неизбежность «кровавой и неумолимой» революции, которая «должна изменить радикально все, все без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка».

Источник

История России XIX–XX вв.

Статья Н.П. Огарева

В июле 1861 г. в «Колоколе» была опубликована статья Н.П. Огарева «Что нужно народу?». Позже она была выпущена отдельным изданием в виде прокламации. Отвечая на поставленный в названии статьи вопрос, Огарев формулировал основные программные требования революционной демократии:

1) передача крестьянам земли, «которой теперь владеют»;

2) сокращение размеров выкупа и податей государственных крестьян;

3) общинное владение землей, сокращение армии, избавление народа от засилья чиновников;

4) введение самоуправления и всенародного представительства.

Прокламация Огарева призывала народ «сближаться с войском», «собираться с силами», чтобы «дружно и сильно отстоять против царя и вельмож землю мирскую, волю народную». Прокламация «Что нужно народу?» была особенно популярна в среде революционеров.

Молодая Россия

Наиболее радикальным из всех агитационных документов периода революционной ситуации была прокламация «Молодая Россия», вышедшая в мае 1862 г. Автором ее был студент П.Г. Заичневский, являвшийся одним из организаторов революционного кружка в Москве. Заичневский и его последователи отстаивали не только общедемократические, но и социалистические требования.

Содержание прокламации «Молодая Россия» поражало современников своей бескомпромиссностью, решительным тоном в борьбе с самодержавием. Автор прокламации не страшился возможности применения террора для достижения главной цели – установления «социальной и демократической республики». «Молодая Россия» является весьма противоречивым документом эпохи прокламаций». Крайний максимализм прокламации, сочетавшийся с отрицанием целого ряда общепринятых норм жизни общества, вызвал критику не только со стороны реакционеров, но и наиболее зрелой части революционеров.

А.И. Герцен и Н.Г. Чернышевский рассматривали позицию авторов «Молодой России» – как ошибочную, не отвечающую потребностям времени. Вместе с тем прокламация побуждала сознание революционеров, особенно молодежи, к поиску принципиально новых форм борьбы. «Молодая Россия» была наполнена ожиданием революционного взрыва.

НазадОглавление Далее

Источник

Статья огарева что нужно народу

Демократический Антикапитализм запись закреплена

Народно-Республиканская Идея

Очень просто, народу нужна земля да воля.

Без земли народу жить нельзя, да без земли нельзя его и оставить, потому что она его собственная, кровная. Земля никому другому не принадлежит, как народу. Кто занял землю, которую зовут Россией? кто ее возделал, кто ее спокон веков отвоевывал да отстаивал против всяких врагов? Народ, никто другой, как народ. Сколько погибло народа на войнах, того и не перечтешь! В одни последние пятьдесят лет куда более миллиона крестьян погибло, лишь бы отстоять народную землю. Приходил в 1812 году Наполеон, его выгнали, да ведь не даром: слишком восемь сот тысяч своего народа уложили. Приходили вот теперь в Крым англо-французы; и тут слишком пятьдесят тысяч людей было убито или умерло от ран. А кроме этих двух больших войн, сколько в этих же пятьдесят лет уложили народа в других малых войнах? Для чего же все это? Сами цари твердили народу: «для того, чтобы отстоять свою землю». Не отстаивай народ русской земли, не было бы и русского царства, не было бы и царей и помещиков.

И всегда так бывало. Как придет к нам какой-нибудь недруг, так народу и кричат: давай солдат, давай денег, вооружайся, отстаивай родную землю! Народ и отстаивал. А теперь и царь и помещики будто забыли, что народ тысячу лет лил пот и кровь, чтоб выработать и отстоять свою землю, и говорят народу: «покупай, мол, еще эту землю, за деньги». Нет! это уж искариотство. Коли торговать землей, так торговать ею тому, кто ее добыл. И если цари и помещики не хотят заодно, нераздельно с народом владеть землей, так пусть же они покупают землю, а не народ, ибо земля не ихняя, а народная, и пришла она народу не от царей и помещиков, а от дедов, которые заселили ее во времена, когда о помещиках и царях еще и помину не было. Народ, спокон веков, на самом деле владел землей, на самом деле лил за землю пот и кровь, а приказные на бумаге чернилами отписывали эту землю помещикам да в царскую казну. Вместе с землей и самый народ забрали в неволю и хотели уверить, что это и есть закон, это и есть божеская правда. Однако никого не уверили. Плетьми народ секли, пулями стреляли, в каторгу ссылали, чтобы народ повиновался приказному закону. Народ замолчал, а все не поверил. И из неправого дела все же не вышло дела правого. Притеснениями только народ и государство разорили. Увидели теперь сами, что по-прежнему жить нельзя. Задумали исправить дело. Четыре года писали да переписывали свои бумаги. Наконец, решили дело и объявили народу свободу. Послали повсюду генералов и чиновников читать манифест и служить по церквам молебны. Молись, мол, богу за царя, да за волю, да за свое будущее счастье.

Народ поверил, обрадовался и стал молиться.

Однако, как зачали генералы да чиновники толковать народу Положения, оказывается, что воля дана только на словах, а не на деле. Что в новых положениях — прежние приказные законы только на другой бумаге, другими словами переписаны. И барщину и оброки отбывай помещику по-прежнему, хочешь получить свою избу и землю — выкупай их на свои собственные деньги. Выдумали переходное состояние. Не то на два года, не то на шесть, не то на девять лет определили для народа новое крепостное состояние, где помещик будет сечь через начальство, где суд будет творить начальство, где все перепутано так, что если б в этих царских положениях и нашлась какая-нибудь льготная крупица для народа, то ею и воспользоваться нельзя. И государственным крестьянам по-прежнему их горькую судьбу оставили, и землей и народом оставили владеть все тех же чиновников, а хочешь на волю так выкупай свою землю. Слушает народ, что ему толкуют генералы и чиновники про волю, и понять не может — какая это воля без земли под помещичьими и чиновничьими розгами. Верить не хочет народ, чтоб его так бесчестно обманули. Быть, говорит, не может, чтоб царь своим словом четыре года ласкал нас свободой, а теперь, на деле, подарил бы прежней барщиной и оброком, прежними розгами и побоями. Хорошо, кто не поверил, да смолчал: а кто не поверил, да стал тужить по несбывшейся воле, тех пришли вразумлять плетьми, штыками да пулями. И полилась по Руси безвинная кровь. Вместо молитвы за царя, раздались стоны мучеников, падающих под плетьми и пулями да изнемогающих под железами по сибирской дороге. Так-то опять плетьми да каторгой хотят заставить народ верить, что новый приказный закон есть божеская правда.

Да еще глумятся царь да вельможи, говорят, что через два года будет воля. Откуда же она будет воля-то? Землю урежут, да за урезанную заставят платить втридорога, да отдадут народ под власть чиновников, чтоб и сверх этих тройных денег еще втрое грабежом выжимали; и чуть кто не даст себя грабить, так опять плети да каторга. Ничего они не то, что через два года, — а никогда для народа не сделают, потому что их выгода — рабство народное, а не свобода. Землю от народа отписали за себя. Все что народ ни выработает — подавай ко двору, да в казну, да дворянам; а сам вечно сиди в гнилой рубахе, да в дырявых лаптях. Свободу отняли. Шагу не смей сделать без чиновничьего позволенья, без паспорта или билета, и за все плати. Нечему народ не учили. Деньги, что собирают на народное ученье, сорят на царские конюшни и псарни, на чиновников и ненужное войско, которое стреляло бы по народу. Понимают сами, что так быть нельзя, что с таким искариотством и народ сгубишь, и царство сгубишь, и самих себя не при чем оставишь. Сами сознаются перед народом, что надо дать ему поправиться, а как до дела дойдет, алчности-то своей преодолеть не могут. Жалко царю своих бессчетных дворцов с тысячами лакеев и арапов, жалко царице своих парчей и бриллиантов. Еще не сумели они полюбить народа более, чем своих охотничьих собак, чем золотую посуду, чем пиры и забавы. Вот и не могут они отрешить и унять своих вельмож и чиновников, которые помогают им сбирать с народа миллионы рублей, да и сами на себя тянут столько же. Не могут победить своей алчности, вот и двоедушничают. И пишет царь такие манифесты, которых народ в толк взять не может. На словах будто добр и говорит с народом по совести; а как слова на деле исполнять приходится, держится с вельможами все той же алчности. На словах от царской доброты народу радость и веселье, а на деле все прежнее горе да слезы. На словах народу от Царя воля, а на деле за эту же волю царские генералы секут народ да в Сибирь ссылают, да расстреливают.

Нет! двоедушничать с народом и обманывать его — бесчестно и преступно. Торговать землей и волей народа — не то ли же, что Иуде торговать Христом? Нет, дело народа должно быть решено без торга, по совести и правде. Решение должно быть простое, откровенное, всякому понятное; чтобы слов решения, раз произнесенных, ни царь, ни помещики с чиновниками перетолковывать не могли. Чтобы ради глупых, бестолковых, изменнических слов не лилось неповинной крови.

Что нужно народу?
Земля, воля, образование.
Чтобы народ получил их на самом деле, необходимо:

1) Объявить, что все крестьяне свободны с той землей, которою теперь владеют. У кого нет земли, например, у дворовых и некоторых заводских, тем дать участки из земель государственных, то есть народных, никем еще не занятых. У кого из помещичьих крестьян земли не в достачу, тем прирезать земли от помещиков или дать земли на выселок. Так, чтоб ни один крестьянин без достаточного количества земли не остался. Землей владеть крестьянам сообща, т.е. общинами. А когда в какой общине народится слишком много народу, так что тесно станет, дать той общине для крестьян сколько нужно земли на выселок из пустопорожних удобных земель. В тысячу лет русский народ заселил и завоевал земли столько, что ему ее на многие века хватит. Знай плодись, а в земле отказа быть не может.

2) Как весь народ будет владеть общей народной землей, так, значит, весь народ за пользование этой землей будет платить и подати на общие народные нужды, в общую государственную (народную) казну. Для сего освобожденных с землей крестьян обложить такою же податью, какую ныне платят государственные крестьяне, но не более. Подати те взносить крестьянам сообща, за круговою порукою; чтоб крестьяне каждой общины отвечали друг за друга.

3) Хотя помещики триста лет и владели неправо землей, однако народ их обижать не хочет. Пусть им казначейство выдает ежегодно, в пособие или вознаграждение, сколько нужно, примерно хоть шестьдесят миллионов в год, из общих государственных податей. Лишь бы народу осталась вся земля, которую он теперь на себя пашет, на которой живет, с которой кормится и отапливается, с которой скот свой кормит и поит, да лишь бы подати ни в каком случае не повышали, а то народ на отсчитывание вознаграждения помещикам из податей согласен. А сколько кому из отсчитываемых на это из податей денег приходится, помещики сами промеж себя по губерниям согласиться могут. Народу это все равно, лишь бы подать не повышали. Помещичьих крестьян по последней ревизии считается всего 11 024 108 душ. Если их обложить одинаковою податью с государственными крестьянами, т. е. рублей по семи с души в год, то, отсчитав из этих семи рублей около 1 руб. 50 коп. серебром, которые помещичьи крестьяне ныне платят в казну (подушными и разными повинностями), останется затем с каждой души около 5 руб. 40 коп. сер., а от всех помещичьих крестьян в России — около шестидесяти миллионов рублей серебром. Значит, есть чем пособить и вознаградить помещиков; больше этого им и желать стыдно, и давать не следует.

5) И собственные расходы царского правительства надо сократить. Вместо того, чтоб строить царю конюшни да псарни, лучше строить хорошие дороги, да ремесленные, земледельческие и всякие пригодные народу школы и заведения. Притом, само собой разумеется, что царю и семье царской нечего напрасно присваивать себе удельных и заводских крестьян и доходы с них; надо, чтоб крестьянство было одно и платило бы одинаковую подать, а из подати и будут отсчитывать, сколько царю за управление положить можно.

6) Избавить народ от чиновников. Для этого надо, чтоб крестьяне, и в общинах и в волостях, управлялись бы сами, своими выборными. Сельских и волостных старшин определяли бы своим выбором и отрешали бы своим судом. Между собой судились бы своим третейским судом или на миру. Сельскую и волостную полицию справляли бы сами своими выборными людьми. И чтоб во все это, равно как и в то, кто какою работою или торговлею и промыслом занимается, отныне ни один помещик или чиновник не вмешивался бы, лишь бы крестьяне вовремя вносили свою подать. А за это, как сказано, отвечает круговая порука. Для легкости же круговой поруки крестьяне каждой общины промеж себя сделают складчину, то есть составят мирские капиталы. Случится ли с кем беда, мир ссудит его из этого капитала и не даст погибнуть; запоздал ли кто податью, — мир внесет за него подать в срок, даст ему время поправиться. Понадобилось ли для всей общины построить мельницу или магазин, или купить машину, общественный капитал поможет им сладить общеполезное дело. Общественный капитал и хозяйству сельскому поможет, да и от чиновников спасет, так как при исправном платеже податей ни один чиновник никого и притеснить не может. Тут-то важно, чтоб все стояли за одного. Дашь одного в обиду — всех обидят. Само собой разумеется, не надо, чтоб до этого капитала чиновник пальцем дотронулся; а те, которым мир его поручит, — те в нем отчет миру и дадут.

7) А для того, чтобы народ, получив землю и волю, сохранил бы их на вечные времена; для того, чтобы царь не облагал произвольно народ тяжкими податями и повинностями, не держал бы на народные деньги лишнего войска и лишних чиновников, которые давили бы народ; для того, чтобы царь не мог прокучивать народные деньги на пиры, а расходовал бы их по совести на народные нужды и образование, — надо, чтобы подати и повинности определял бы и раскладывал промеж себя сам народ через своих выборных. В каждой волости выборные от сел решат промеж себя, сколько надо собрать с своего народа денег на общие нужды волости и выберут промеж себя доверенного человека, которого пошлют в уезд, чтоб вместе с выборными от других волостей, и землевладельцев, и городских обывателей, решить, какие нужны подати и повинности по уезду. Эти выборные на уездном сходе выберут промеж себя доверенных людей и пошлют их в губернский город, чтобы решить, какие народу принять повинности по губернии. Наконец, выборные от губерний съедутся в столицу к царю и порешат, какие повинности и подати должны быть отбываемы народом для нужд государственных, т.е. общих для русского народа.

Доверенные от народа люди не дадут народа в обиду, не позволят брать с народа лишних денег; а без лишних денег не из чего будет содержать и лишнего войска и лишних чиновников. Народ, значит, будет жить счастливо, без притеснений. Доверенные люди решат, сколько податей платить народу и как платить их, чтобы никому не было обидно. Как соберутся выборные да столкуются, им уж можно будет порешить, чтобы подать платилась не с души, а с земли. У какой общины земли более да земля получше, той, значит и платить податей придется более; а кто землей беднее — те и платить будут менее. Тут и помещики с своей земли платить будут. Значит, дело будет справедливее и для народа льготнее. Доверенные же решат, как по справедливости отбывать рекрутскую повинность; как по справедливости отбывать дорожную, постойную и подводную повинности; оценят их деньгами и разложат по всему народу безобидно. Разочтут всякую народную копейку, на какое именно дело ей итти: сколько денег на правительство, сколько на войско, сколько на суды, сколько на училища народные, сколько на дороги. И что решат, то только и будет. Как пройдет год, так в каждой копейке подай отчет народу — куда она истрачена. Вот что нужно народу, без чего он жить не может.

Да кто же будет ему таким другом, что доставит ему все это?

Источник

Статья огарева что нужно народу

Очень просто, народу нужна земля да воля.

И всегда так бывало. Как приедет к нам какой-нибудь недруг, так на роду и кричат: давай солдат, давай денег, вооружайся, отстаивай родную землю! Народ и отстаивал. А теперь и царь и помещики будто забыли, что народ тысячу лет лил пот и кровь, чтоб выработать и отстоять свою зем лю, и говорят народу: «покупай, мол, еще эту землю за деньги». Нет! это уж искариотство! Коли торговать землей, так торговать ею тому, кто ее И если цари и помещики не хотят заодно нераздельно с народом владеть землей, так пусть же они покупают землю, а не народ, ибо земля не ихняя, а народная, и пришла она народу не от царей и помещиков, а от дедов, которые заселили ее во времена, когда о помещиках и царях еще и помину не было.

Народ спокон веков на самом деле владел землей, на самом деле лил за землю пот и кровь, а приказные на бумаге чернилами отписывали эту зем лю помещикам да в царскую казну. Вместе с землей и самый народ забра ли в неволю и хотели уверить, что это и есть закон, это и есть божеская правда. Однако никого не уверили. Плетьми народ секли, пулями стреля­ ли, в каторгу ссылали, чтобы народ повиновался приказному закону. На­ род замолчал, а все не поверил. И из неправого дела все же не вышло де­ ла правого. Притеснениями только народ и государство разорили.

Увидели теперь сами, что по-прежнему жить нельзя. Задумали исправить дело. Четыре года писали да переписывали свои бумаги. Наконец, решили дело и объявили народу свободу. Послали повсюду генералов и чиновников читать манифест и служить по церквам молебны. Молись, мол, Богу за царя, да за волю, да за свое будущее счастье. Народ поверил, обрадовался и стал молиться.

Хорошо, кто не поверил, да смолчал; а кто не поверил да стал тужить по несбывшейся воле, тех пришли вразумлять плетьми, штыками да пуля ми. И полилась по Руси безвинная кровь. Вместо молитв за царя разда лись стоны мучеников, падающих под плетьми и пулями, да изнемогаю­ щих под железами по сибирской дороге.

Так-то опять плетьми да каторгой хотят заставить народ верить, что новый приказный закон есть божеская правда.

Да еще глумятся царь да вельможи, говорят, что через два года будет воля. Откуда же она будет — воля-то? Землю урежут, да за урезанную за­ ставят платить в тридорого, да отдадут народ под власть чиновников, чтоб и сверх этих тройных денег еще втрое грабежом выжимали; и чуть кто не даст себя грабить, так опять плети да каторга. Ничего они не то, что через два года, — а никогда для народа не сделают, потому что их вы­года — рабство народное, а не свобода.

И откуда это народу такая беда, что живет он, живет, работает, а до правды дожить не может, и вечно народом торгуют?

Как откуда? Ради чего Иуда Христа продал? Ради алчности. Та же алч­ность заставляет и царей, и помещиков, и чиновников торговать народной землей, народной кровью и обманывать народ. Чтобы им была во всем из­ лишняя роскошь, народ живи в бедности, неволе, невежестве.

Землю от народа отписали за себя. Все, что народ ни выработает, — подавай ко двору, да в казну, да дворянам; а сам вечно сиди в гнилой ру­бахе да в дырявых лаптях.

Свободу отняли. Шагу не смей сделать без чиновничьего позволения, без паспорта или билета, и за все плати.

Ничему народ не учили. Деньги, что сбирают на народное ученье, со­ рят на царские конюшни и псарни, на чиновников и ненужное войско, ко­ торое стреляло бы по народу.

Нет! двоедушничать с народом и обманывать его — бесчестно и пре­ ступно. Торговать землей и волей народа не то ли же, что Иуде торговать Христом? Нет, дело народа должно быть решено без торга, по совести и правде. Решение должно быть простое, откровенное, всякому понятное; чтобы слов решения, раз произнесенных, ни царь, ни помещики с чинов­ никами перетолковывать не могли. Чтобы ради глупых, бестолковых, изм еннических слов не лилось неповинной крови.

Земля, воля, образование.

Чтобы народ получил их на самом деле, необходимо:

1) Объявить, что все крестьяне свободны с той землей, которою теперь владеют. У кого нет земли, например у дворовых и некоторых заводских, тем дать участки из земель государственных, то есть народных, никем еще не занятых. У кого из помещичьих крестьян земли не в достачу, тем при­ резать земли от помещиков или дать земли на выселок. Так, чтобы ни один крестьянин без достаточного количества земли не остался. Землей владеть крестьянам сообща, т. е. общинами. А когда в какой общине наро­ дится слишком много народу, так что тесно станет, дать той общине для крестьян сколько нужно земли на выселок из пустопорожних удобных зе­ мель. В тысячу лет русский народ заселил и завоевал земли столько, что ему ее на многие века хватит. Знай плодись, а в земле отказа быть не мо­ жет.

2) Как весь народ будет владеть общей народной землей, так, значит, весь народ за пользование этой землей будет платить и подати на общие народные нужды, в общую государственную (народную) казну. Для сего освобожденных с землей крестьян обложить такою же податью, какую ны­ не платят государственные крестьяне, но не более. Подати те взносить крестьянам сообща, за круговою порукою; чтоб крестьяне каждой общины отвечали друг за друга.

3) Хотя помещики триста лет и владели неправо землей, однако народ их обижать не хочет. Пусть им казначейство выдает ежегодно, в пособие или вознаграждение, сколько нужно, примерно хоть шестьдесят миллио­ нов в год*, из общих государственных податей. Лишь бы народу осталась вся земля, которую он теперь на себя пашет, на которой живет, с которой кормится и отапливается, с которой скот свой кормит и поит, да лишь бы подати ни в каком случае не повышали, а то народ на отсчитывание воз награждения помещикам из податей согласен. А сколько кому из отсчиты­ ваемых на это из податей денег приходится, помещики сами промеж себя по губерниям согласиться могут. Народу это все равно, лишь бы подать не повышали. Помещичьих крестьян по последней ревизии считается все­ го 11.024.108 душ. Если их обложить одинаковою податью с государствен­ ными крестьянами, т. е. рублей по семи с души в год, то, отсчитав из этих семи рублей около 1 руб. 60 коп. серебром, которые помещичьи крестьяне ныне платят в казну (подушными и разными повинностями), останется затем с каждой души около 5 рублей 40 коп. се р[ ебром], а от всех поме­ щичьих крестьян в России — около шестидесяти миллионов рублей сереб ром. Значит, есть чем пособить и вознаградить помещиков; больше этого им и желать стыдно, и давать не следует.

4) Если при такой подати до полных 60 миллионов, следующих поме­ щикам, чего и не хватит, то для покрытия недостатка все-таки никаких лишних податей требовать не надо. А следует убавить расход на войско.

Доверенные от народа люди не дадут народа в обиду, не позволят брать с народа лишних денег; а без лишних денег не из чего будет содер­ жать и лишнего войска и лишних чиновников. Народ, значит, будет жить счастливо, без притеснений.

Вот тогда народ и будет в самом деле благоденствовать. Вот что нужно народу, без чего он жить не может.

Да кто же будет ему таким другом, что доставит ему все это?

Найдется ли помещик, который тотчас отпустит крестьян на волю со всею их землею, самым льготным способом и ни в чем не обидит, а во всем поможет; найдется ли купец, который не пожалеет своих рублей на освобождение; найдется ли такой человек, у которого ни крестьян, ни руб­ лей нет, но который всю жизнь и думал, и учился, и писал, и печатал только для того, как бы лучше устроить землю мирскую да волю народ­ ную, — знай народ: это все друзья его.

Шуметь без толку и лезть под пулю вразбивку нечего; а надо молча сбираться с силами, искать людей преданных, которые помогали бы и со­ ветом, и руководством, и словом, и делом, и казной, и жизнью, чтоб мож­ но было умно, твердо, спокойно, дружно и сильно отстоять против царя и вельмож землю мирскую, волю народную да правду человеческую.

Печатается по первой публикации: Колокол. 1861. 1 июля. Л. 102. Без подписи. Од­ новременно прокламация была выпущена отдельно, как приложение к «Колоколу», а позднее — в виде брошюры.

Программный документ будущей «Земли и Воли».

Автор — Н. П. Огарев, при участии Н. Н. Обручева.

1) Производное слово от имени Иуды Искариотского (Искариота), предавшего Иисуса Христа за 30 серебренников.

2) Согласно Библии, предсказание пророка Самуила связано с просьбой израильтян, управлявшихся дотоле самим Богом, поставить над ними царя (по примеру языческих народов); первым царем Израильским стал Саул (см.: Библейская энциклопедия. М.. 1991. Кн. 2. С. 125-128, 132 133).

* Авторское примечание с подробными расчетами здесь опущено. 112

Источник