спасибо друг за то что был ты вправду другом
Спасибо друг за то что был ты вправду другом
Все объятья слияние с болью,
Где расстаться, что верить, не верить
Так болело б с рассыпанной солью,
Чем же это, ни чем не измерять.
Растерзайся же клин усталый
Что летишь в эту осень крылью,
Лишь один журавлик отсталый
Весь в тоске и летит безвольно.
Жаркий полдень. И пахнет сосной.
Облачка проплывают мимо.
Черный ворон на вышке лесной
Показать полностью.
Говорит со своей любимой.
Боже мой, как же он говорит,
Осеняя ее крылами!
В черном вороне, мрачном на вид,
Разгорается нежное пламя.
То свирельный, то флейтовый звук,
Бормотанье, беспамятство, трели.
Удивленно толпятся вокруг
Присмиревшие сосны и ели.
И подруга предчувствует власть
Этой песни и крыл колыханье,
А у ворона нежность и страсть
Перехватывают дыханье.
Он глядит на далекий простор,
Чуть прикрыв синеватые веки.
Черный ворон, взамен «Nevermore»,
В этот раз обещает:
«Навеки».
*****
Бывает – рощи, золотые словно,
А на заре – в холодном серебре,
Но, как весной, опять цветет шиповник,
Опять цветет шиповник в сентябре!
Показать полностью.
Пусть те цветы бесплодны и напрасны,
Пусть их морозы первые убьют, –
Они прекрасны! Так они прекрасны,
Что пусть цветут, пусть в сентябре цветут!
Есть женщины, что, выдав замуж дочку,
Полны и сами строгой красоты,
Какой-то хрупкой прелести, точь-в-точь, как
Вот эти запоздалые цветы.
Кто скажет им: та красота напрасна,
Её погубит иней на заре…
Они прекрасны! Так они прекрасны,
Что пусть цветет шиповник в сентябре.
Высокий дождь – от неба до земли –
Стоял в окне, стараясь объясниться.
Была весна. Подснежники цвели.
Показать полностью.
Была весна –
и он не мог не литься!
Он землю с небом связывать привык,
Он всё вмещал – людей, дома и зелень,
Он знал свой первый и последний миг
И понимал свои простые цели.
Всё лишнее он зачеркнуть спешил,
Лишь главного желая в день весенний:
Он землю влагой досыта поил,
Даря себя для будущих свершений.
Он знал, что по себе оставит след,
Но не хотел ни славы, ни богатства…
И всё, что мне мутило белый свет,
Вдруг показалось просто святотатством:
Сомнения, земных забот печаль,
И горечь знанья, и незнанья горечь…
Но было жаль,
но было очень жаль,
Что мне с его прозрачностью не спорить…
А он весь день стоял в моём окне
И, помогая развернуться листьям,
Не мог понять, что недоступно мне
Его космическое бескорыстье.