совещательная комната судьи что это
Статья 298 УПК РФ. Тайна совещания судей (действующая редакция)
1. Приговор постановляется судом в совещательной комнате. Во время постановления приговора в этой комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному уголовному делу.
2. По окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты. Судьи не вправе разглашать суждения, имевшие место при обсуждении и постановлении приговора, или иным способом раскрывать тайну совещания судей.
Комментарий к ст. 298 УПК РФ
1. Нарушение тайны совещания судей при постановлении приговора является безусловным кассационным основанием для отмены приговора (п. 8 ч. 2 ст. 381).
2. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что закон требует нахождения в совещательной комнате всех судей, входящих в состав суда по данному уголовному делу, не только во время совещания, но во все время постановления приговора. Поэтому, несмотря на то что совещание судей завершено, все судьи должны оставаться в совещательной комнате вплоть до написания приговора или объявления перерыва. Однако разрешается прервать совещание для отдыха судей с выходом их из совещательной комнаты, причем не только с наступлением ночного времени, но и по окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня.
3. В связи с тем что согласно п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК РФ судьи ни при каких условиях не подлежат допросу в качестве свидетелей об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу, позиция того или иного судьи в совещательной комнате не может быть выяснена путем допросов членов состава суда ни при возобновлении производства по вновь открывшимся обстоятельствам в отношении судей, допустивших преступные злоупотребления при постановлении приговора (п. 3 ч. 3 ст. 413), ни при рассмотрении гражданского дела по жалобе на решение квалификационной коллегии судей об отрешении судьи от должности в связи со злоупотреблениями, допущенными судьей при постановлении приговора. Имеется лишь одно исключение из общего правила, когда позиция судьи, высказанная им в совещательной комнате, может стать известна, а именно при наличии письменного особого мнения судьи, приобщенного к приговору (ч. 5 ст. 301).
Определение Конституционного Суда РФ от 12.03.2019 N 581-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Игнатьичева Дениса Валерьевича на нарушение его конституционных прав статьей 298 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 12 марта 2019 г. N 581-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
ИГНАТЬИЧЕВА ДЕНИСА ВАЛЕРЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 298
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
заслушав заключение судьи В.Г. Ярославцева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение жалобы гражданина Д.В. Игнатьичева,
1. Гражданин Д.В. Игнатьичев оспаривает конституционность статьи 298 «Тайна совещания судей» УПК Российской Федерации, согласно которой приговор постановляется судом в совещательной комнате; во время постановления приговора в этой комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному уголовному делу (часть первая); по окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты; судьи не вправе разглашать суждения, имевшие место при обсуждении и постановлении приговора, или иным способом раскрывать тайну совещания судей (часть вторая).
Как следует из представленных материалов, апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда от 17 апреля 2017 года был отменен приговор Ленинского районного суда города Владивостока от 12 октября 2016 года в связи с нарушением требований статьи 298 УПК Российской Федерации при постановлении приговора. Суд апелляционной инстанции установил, что судья Д.В. Игнатьичев, удалившись в совещательную комнату для постановления приговора до его провозглашения, вынес мотивированное решение по гражданскому делу, а также определение о передаче по подсудности дела об административном правонарушении. Кроме того, названной судебной коллегией было вынесено частное определение от 17 апреля 2017 года, в котором обращалось внимание председателя Ленинского районного суда города Владивостока на допущенное судьей Д.В. Игнатьичевым нарушение положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при постановлении приговора, а также предлагалось принять соответствующие меры по недопущению нарушений уголовно-процессуального закона в будущем. В передаче кассационных жалоб о пересмотре данного частного определения для рассмотрения в судебном заседании судов кассационных инстанций заявителю было отказано (постановления судьи Приморского краевого суда от 24 октября 2017 года и судьи Верховного Суда Российской Федерации от 1 июня 2018 года).
Квалификационная коллегия судей Приморского краевого суда 27 июля 2017 года, со ссылкой в том числе на установленные судом апелляционной инстанции обстоятельства нарушения судьей Д.В. Игнатьичевым требований статьи 298 УПК Российской Федерации при постановлении приговора, удовлетворила представление председателя Приморского краевого суда о привлечении к дисциплинарной ответственности судьи Д.В. Игнатьичева и подвергла его дисциплинарному взысканию в виде досрочного прекращения полномочий судьи, с чем 20 сентября 2017 года согласилась Высшая квалификационная коллегия судей Российской Федерации. Решением Дисциплинарной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2017 года, оставленным без изменения Апелляционной коллегией Верховного Суда Российской Федерации (апелляционное определение от 1 марта 2018 года), в удовлетворении жалобы Д.В. Игнатьичева на решения квалификационных коллегий было отказано. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 26 июля 2018 года в передаче надзорной жалобы заявителя на данные судебные постановления для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации было также отказано.
По мнению Д.В. Игнатьичева, статья 298 УПК Российской Федерации не соответствует статьям 4 (часть 2), 15 (части 1 и 2) и 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому ей судебной практикой, она позволяет суду признавать в качестве нарушения судьей тайны совещательной комнаты по уголовному делу любые действия судьи по иным делам, находящимся в его производстве, безотносительно к наличию или отсутствию влияния или возможности влияния таких действий на итоговое решение судьи по уголовному делу. Такое применение оспариваемой нормы, как полагает заявитель, нарушает его права, гарантированные статьями 23, 37 и 40 Конституции Российской Федерации.
2. Право каждого на судебную защиту его прав и свобод, как основное неотчуждаемое право человека, признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, которая, конкретизируя гарантии данного права исходя из общеправовых принципов справедливости и равенства, устанавливает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, судьи независимы и подчиняются лишь Конституции Российской Федерации и закону (статья 15 часть 4; статья 17 части 1 и 2; статья 46 часть 1; статья 118 часть 1; статья 120 часть 1). Этим конституционным положениям корреспондируют нормы Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года N 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», в силу которых суд осуществляет судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, а судьи, как представители судебной власти, независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и закону, несменяемы и неприкосновенны (статьи 1, 5, 15 и 16).
Право на полную, справедливую и эффективную судебную защиту на основе равенства всех перед законом и судом предполагает не только право на законный суд, но и соблюдение требований объективности и беспристрастности судей. Будучи принципом судопроизводства, независимость судей не должна подвергаться сомнению ни с субъективной точки зрения участников судебного процесса, ни с объективной точки зрения, выражающей публичную потребность в авторитетной и пользующейся доверием общества судебной власти, решения которой должны быть не только формально законными, но и легитимными, т.е. восприниматься как справедливые и безупречные, а следовательно, служащие целям действенной судебной защиты (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 9 ноября 2018 года N 39-П).
Соответственно, процессуальные правила принятия судебных решений, в том числе по уголовным делам, должны обеспечивать гарантии независимости, объективности и беспристрастности судей и, в конечном счете, публичные интересы правосудия. Одной из таких гарантий является тайна совещания судей.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в качестве принципов уголовного судопроизводства, имеющего своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (часть первая статьи 6), закрепляет, что судьи рассматривают и разрешают уголовные дела в условиях, исключающих постороннее воздействие на них (часть вторая статьи 8.1); судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (часть первая статьи 17).
Заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, объявив об этом, как и о времени оглашения приговора, присутствующим в зале судебного заседания (статья 295 УПК Российской Федерации); процедура постановления приговора в условиях тайны совещательной комнаты регулируется оспариваемой статьей 298 УПК Российской Федерации.
Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 6 декабря 2018 года N 3105-О, по смыслу данных взаимосвязанных положений, тайной совещательной комнаты (тайной совещания судей) охватываются такие суждения суда (судьи), позиции отдельных судей, входивших в состав суда, и другие сведения, касающиеся существа и обстоятельств уголовного дела и вопросов, разрешаемых судом в совещательной комнате при постановлении приговора или иного судебного решения, распространение которых может поставить под сомнение объективность и самостоятельность суда (судьи), справедливость и безупречность судебного решения как акта правосудия. Данное правовое регулирование направлено в том числе на обеспечение независимости и беспристрастности судей, принятие ими решений по внутреннему убеждению, сформированному в состязательном процессе по результатам судебного следствия, а не в силу стороннего воздействия на суд или внепроцессуального обсуждения материалов дела с другими лицами, и не может рассматриваться как нарушающее положения Конституции Российской Федерации, придающей судебной защите основополагающее значение в системе конституционных гарантий, в их системном единстве.
Реализация судом своего права прерваться для отдыха по окончании рабочего времени и в течение рабочего дня, как и реализация судом своих процессуальных полномочий по другим делам, находящимся в его производстве, как таковые не свидетельствуют о нарушении им такой тайны (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 октября 2018 года N 2741-О и от 6 декабря 2018 года N 3105-О), что не препятствует оценке органами судейского сообщества и судами влияния конкретных действий судьи, находящегося в режиме совещательной комнаты, на его независимость, объективность и беспристрастность при постановлении приговора.
Соответственно, оспариваемая заявителем статья 298 УПК Российской Федерации сама по себе не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте.
Вопрос же о наличии в деле заявителя оснований для привлечения к дисциплинарной ответственности в виде досрочного прекращения полномочий судьи, в качестве которых, как следует из представленных заявителем в Конституционный Суд Российской Федерации документов, указывались не только нарушение тайны совещательной комнаты, но и другие факты, связан с установлением фактических обстоятельств дела, проверкой законности и обоснованности состоявшихся в его деле правоприменительных решений и не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Игнатьичева Дениса Валерьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
КС: Вынесение решения по другому делу до провозглашения приговора может нарушить тайну совещательной комнаты
Конституционный Суд опубликовал Определение от 12 марта 2019 г. № 581-О, в котором отметил, что реализация судом своего права прерваться для отдыха по окончании рабочего времени и в течение рабочего дня, как и реализация судом своих процессуальных полномочий по другим делам, находящимся в его производстве, как таковые не свидетельствуют о нарушении им тайны совещания.
Судья Ленинского районного суда г. Владивостока Денис Игнатьичев, удалившись в совещательную комнату для постановления приговора до его провозглашения, вынес мотивированное решение по гражданскому делу, а также определение о передаче по подсудности дела об административном правонарушении.
Выявив нарушения ст. 298 УПК, Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда отменила приговор нижестоящей инстанции. Кроме того, апелляция вынесла частное определение, в котором обращалось внимание председателя Ленинского районного суда г. Владивостока на допущенное нарушение положений УПК при постановлении приговора, а также предлагалось принять соответствующие меры по недопущению нарушений уголовно-процессуального закона в будущем. В передаче кассационных жалоб о пересмотре частного определения Денису Игнатьичеву было отказано.
Квалификационная коллегия судей Приморского краевого суда со ссылкой в том числе на установленные судом апелляционной инстанции обстоятельства нарушения Денисом Игнатьичевым требований ст. 298 УПК удовлетворила представление председателя Приморского краевого суда о привлечении его к дисциплинарной ответственности и досрочно прекратила его полномочия. Высшая квалификационная коллегия судей РФ с решением согласилась. Дисциплинарная и апелляционная коллегии ВС РФ в удовлетворении жалобы на решения квалификационных коллегий отказали. В передаче надзорной жалобы также было отказано.
Денис Игнатьичев обратился в Конституционный Суд. В жалобе он указал, что ст. 298 УПК не соответствует Конституции в той мере, в какой по смыслу, придаваемому ей судебной практикой, позволяет признавать в качестве нарушения судьей тайны совещательной комнаты по уголовному делу любые его действия по иным делам, находящимся в его производстве, безотносительно к наличию или отсутствию влияния или возможности влияния таких действий на итоговое решение по уголовному делу.
При отказе в принятии жалобы к рассмотрению Конституционный Суд сослался на свое Определение от 6 декабря 2018 г. № 3105-О, о котором ранее писала «АГ», указав, что по смыслу ст. 295 «Удаление суда в совещательную комнату для постановления приговора» и ст. 298 УПК тайной совещательной комнаты охватываются такие суждения суда, позиции отдельных судей, входивших в состав суда, и другие сведения, касающиеся существа и обстоятельств уголовного дела и вопросов, разрешаемых судом в совещательной комнате при постановлении приговора или иного судебного решения, распространение которых может поставить под сомнение объективность и самостоятельность суда, справедливость и безупречность судебного решения как акта правосудия.
Данное правовое регулирование, указал КС, направлено в том числе на обеспечение независимости и беспристрастности судей, принятие ими решений по внутреннему убеждению, сформированному в состязательном процессе по результатам судебного следствия, а не в силу стороннего воздействия на суд или внепроцессуального обсуждения материалов дела с другими лицами, и не может рассматриваться как нарушающее положения Конституции, придающей судебной защите основополагающее значение в системе конституционных гарантий, в их системном единстве.
Суд отметил, что реализация судом своего права прерваться для отдыха по окончании рабочего времени и в течение рабочего дня, как и реализация судом своих процессуальных полномочий по другим делам, находящимся в его производстве, как таковые не свидетельствуют о нарушении им такой тайны, что не препятствует оценке органами судейского сообщества и судами влияния конкретных действий судьи, находящегося в режиме совещательной комнаты, на его независимость, объективность и беспристрастность при постановлении приговора.
«Соответственно, оспариваемая заявителем ст. 298 УПК Российской Федерации сама по себе не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте», – посчитал Суд. При этом он указал, что вопрос о наличии в деле заявителя оснований для привлечения к дисциплинарной ответственности в виде досрочного прекращения полномочий судьи, в качестве которых указывались не только нарушение тайны совещательной комнаты, связан с установлением фактических обстоятельств дела, проверкой законности и обоснованности состоявшихся в его деле правоприменительных решений и не относится к компетенции Суда.
В комментарии «АГ» профессор кафедры судебной власти факультета права НИУ ВШЭ, заслуженный юрист РФ, федеральный судья в отставке Сергей Пашин отметил, что КС согласился с конституционностью регулирования тайны совещания судей и, по сути, ушел от рассмотрения правомерности позиций судов, затронувших интересы заявителя.
«Щепетильность органа конституционного контроля поблекла, когда КС РФ попутно отметил, будто “реализация судом своих процессуальных полномочий по другим делам, находящимся в его производстве”, как таковая не свидетельствует о нарушении им тайны совещания. Так сделана опасная уступка конвейеру судопроизводства, обрекающему судей районного уровня на одновременное “отписывание” множества дел и материалов», – посчитал Сергей Пашин.
По его мнению, говорить нужно не о тайне совещания судьи с самим собой, а о профанации таинства формирования внутреннего убеждения. «Общее условие непрерывности судебного разбирательства давно вычеркнуто из наших кодексов. Однако хотя бы при постановлении приговора судья не вправе загружать свой ум иными мыслями, кроме мыслей об участи подсудимого, о доказанности обвинения. Закон дозволяет ему в этот период отдых, но не отвлечение на другие дела. Суета противопоказана правосудию», – подчеркнул эксперт.
Вице-президент АП Ставропольского края Нвер Гаспарян заметил, что сомнений в том, что действия судьи, нарушившего тайну совещательной комнаты и вынесшего несколько судебных актов, противоречат процедуре судопроизводства, нет. Другой вопрос, посчитал он, заключается в том, насколько негативно такие действия повлияли на итоговое судебное решение.
Нвер Гаспарян отметил, что КС подтвердил ранее высказанную позицию о том, что реализация судом своего права прерваться для отдыха, как и реализация судом своих процессуальных полномочий по другим делам, находящимся в его производстве, как таковые не свидетельствуют о нарушении им такой тайны, что представляет несомненный интерес как для заявителя, так и для будущей судебной практики.
За семью печатями, или Тайна совещательной комнаты
Экс-председатель ВАС РФ
специально для ГАРАНТ.РУ
Необходимым условием независимого вынесения объективного судебного решения процессуальный закон считает соблюдение судом тайны совещательной комнаты. Предусмотрены довольно строгие требования к режиму этой тайны: нахождение в совещательной комнате только судей, входящих в состав суда по данному делу, запрет на разглашение суждений, имевших место при вынесении решения, на разговоры судей по телефону, а иногда и на выход судьи из совещательной комнаты.
Вместе с тем, современные информационные технологии все больше осложняют проверку соблюдения судом требований закона в этой части. Трудно представить себе совещательную комнату без компьютера, при помощи которого изготавливается судебный акт, и без информационных систем (баз данных нормативных актов), которые, как правило, имеют выход в Интернет.
Так что компьютер в совещательной комнате либо не должен быть подключен к Интернету, либо там вообще не должно быть компьютера. В противном случае проверить соблюдение тайны совещания судей крайне затруднительно. К тому же у каждого судьи имеется мобильный телефон, при помощи которого можно свободно общаться. Разумеется, соблюдение тайны совещания зависит при таких обстоятельствах от самого судьи – он должен предпринимать все меры к ее исполнению.
Вместе с тем, несовершенно и само процессуальное законодательство. Так, УПК РФ предусматривает, что по окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты (ч. 2 ст. 298 УПК РФ). ГПК РФ и АПК РФ такой нормы не предусматривают, тогда как некоторые экономические дела по трудоемкости не уступают уголовным. В этой связи я думаю, что указанные различия в положениях УПК РФ, с одной стороны, и ГПК РФ и АПК РФ, с другой стороны, не имеют разумного обоснования. При совершенствовании этих кодексов соответствующие положения должны быть унифицированы.
Что же касается направления такой унификации, то я являюсь сторонником отмены тайны совещания судей. Гораздо важнее добиться того, чтобы на судью не оказывалось постороннего влияния при принятии им судебных актов. Тайна совещания судей этому никак не помогает, но и не мешает. Влияние на судью может оказываться и чаще всего оказывается до начала судебного заседания, а не тогда, когда он находится в совещательной комнате. Так что перерывы в совещании судей могут быть, и не надо устанавливать для них специфических условий. А уж тем более такие перерывы, на мой взгляд, не должны служить основаниями для отмены судебных актов по процессуальным мотивам.
Неразумно реагировать на любые нарушения тайны совещания судей. Одно дело, когда происходит мелкое нарушение тайны – выход из совещательной комнаты, скажем, в туалет или ответ на личный звонок малолетней дочери – оно не ведет к вынесению необъективного решения. Напротив, если судья вышел из совещательной комнаты и отправился в кабинет председателя суда, либо во время совещания ему позвонил прокурор или адвокат стороны, участвующей в деле, то такие нарушения тайны совещания судей уже нельзя считать мелкими.
Полагаю, что следует реагировать лишь на те нарушения тайны совещания, которые повлекли или могли повлечь нарушение процессуальных принципов, прежде всего с точки зрения объективности, независимости и беспристрастности судьи.
Кроме того, я никогда не был сторонником того, чтобы сильно формализовать работу судей при написании судебных актов (когда писать или печатать резолютивную часть, иные части судебного акта, использовать или не использовать формулировки сторон при подготовке такого акта). Полагаю, что какая-то часть текста судебного акта может быть написана судьей и вне совещательной комнаты. Жесткие формальные требования к судебным актам увеличивают количество возможных процессуальных нарушений и облегчают отмену правильного по существу акта из-за таких нарушений. К реальному правосудию такие отмены часто не имеют никакого отношения. Разумеется, есть фундаментальные принципы, которые нарушать нельзя, но за их рамками любые процессуальные нарушения следует оценивать с точки зрения того, как они повлияли на свободное волеизъявление судьи.
Поэтому я бы отказался от тайны совещания судей, заменив ее подробными правилами поведения судьи в случае, если на него в той или иной форме оказывалось давление кем бы то ни было с целью склонить к вынесению решения, которое не соответствует его внутреннему убеждению. Судья о каждом таком факте должен сделать запись в журнале внепроцессуальных обращений, он вправе заявить по этим мотивам самоотвод или поставить в самом начале судебного заседания перед сторонами вопрос о том, доверяют ли они ему слушать их дело. Другой вопрос, будет или не будет судья так себя вести…
Однако если будет установлено, что он должен был это сделать и не сделал, то налицо процессуальное нарушение, которое служит основанием для отмены судебного акта. Аналогичным я бы видел поведение судьи и при наличии у него конфликта интересов в связи с принятым к производству делом.
Поскольку я являюсь сторонником отмены тайны совещания судей, то даже если эта тайна сохранится, нужно смягчить предъявляемые к ней требования. Повторюсь, нарушение тайны совещания судей должно влечь отмену судебного акта лишь тогда, когда такое нарушение было существенным, то есть повлияло или могло повлиять на внутреннее убеждение судьи при принятии такого судебного акта.
Судья также должен иметь право разгласить тайну совещания, если один из судей, участвовавших в этом совещании, пытался повлиять на остальных, ссылаясь не на правовые основания, а на то, что на него самого оказывали влияние, скажем, государственные органы, судьи, стороны процесса или иные лица.
И никакой тайны совещания не может быть, если судья рассматривает дело единолично.