смысл фильма жить с яной трояновой в чем
Суть фильма «Жить» настоящего поэта кинематографа Василия Сигарева
Эмоционально тяжелая кинолента о потере близких, выйдя в прокат в 2012 году, вызвала диаметрально противоположные оценки, однако, большинство кинокритиков и простых обывателей чистосердечно благодарили создателей за эту работу. Многие рецензоры склонны позиционировать мрачный шедевр постановщика Василия Сигарева как лучший отечественный фильм современности.
Сколько ни жить, а обо всем не перетужить
Российский кинорежиссер, драматург и сценарист Василий Владимирович Сигарев – признанный поэт в отечественном кино, он умудряется добиться нехарактерной для российской киноиндустрии гармонии, и во мраке каждой своей работы демонстрирует непритворную нежность к людям, что в настоящее время редкость. В содержании фильма «Жить» нет катарсиса, как такового в прямом значении слова. Автор не настаивает на том, что все люди, по-разному переживающие трагедию, должны отыскать в себе силы, чтобы продолжать существование. Но суть фильма «Жить» заключается в том, что после просмотра фантастически созданной ленты умирать хочется меньше всего.
Три вариации личного апокалипсиса
Изначально режиссер хотел поставить картину о конце света, но работа над сценарием «не пошла», поэтому вместо этого Сигарев снял три новеллы о персональном конце света. Три истории персонажей, утративших самых родных и близких людей и пытающихся справиться с потерей, неравноправны и неравноценные. Возможно, из-за того, что в ленте участвует любимая актриса, по совместительству супруга и муза режиссера Яна Троянова. С нее повествование начинается и ею заканчивается. Все внимание автора сосредоточено на истории ее героини. Некоторые кинокритики интерпретируют название проекта «Жить» как цитирование монолога трояновской героини из «Волчка», которая постоянно твердила о том, что хочет жить.
Краткое описание сюжета
Гришка (персонаж Яны Трояновой), украшенная дредами, направляется в церковь захолустного городка на венчание с возлюбленным Антоном (Алексей Филимонов). Возвращаясь домой на электричке, они становятся жертвой нападения гопников, от полученных травм новобрачный умирает.
Спивающаяся вдова Галина Капустина (Ольга Лапшина), приходит в себя только после того, как социальная служба забирает у нее дочерей. Женщина прекращает злоупотреблять алкоголем, делает в доме ремонт и добивается возвращения детей. Но, увы, дочки-близнецы возвращаются к ней мертвыми, по дороге домой они гибнут в автокатастрофе.
Страшная и умная сказка
Постановщик безупречно поставил трагедию в реалиях нашей несуразной жизни. Не усугубляя социальный ужас, не передергивая, он просто остается верным деталям.
Критика
Фильм «Жить» отзывы зрителей получил в большинстве хвалебные. Многие рецензоры удивлялись, как режиссеру удалось связать три параллельно развивающиеся сюжетные линии в один тугой тревожный узел. Кроме профессионализма постановщика, ими высоко оценен виртуозный эмоциональный монтаж и ритмическое, не присущее нашему кино музыкальное сопровождение композитора Павла Додонова, специализирующегося на нойз-роке. Стилистические изыски операторской работы Алишера Хамидходжаева названы образцовыми. Его поэтичной камере удается заглянуть в самые угрюмые уголки человеческого бытия, пролить на них свет.
Но если честно, во время просмотра мало кто из зрительской аудитории в состоянии оценить технические характеристики картины, потому как суть фильма «Жить» заключена в редком для современного кино искреннем высказывании. Когда главными являются не звездные актеры, не лихо закрученный ритмичный сюжет, не ошеломляющие спецэффекты, а только эмоции и чувства, которые Сигарев воплотил на экране.
Жить 2011 – быть или не быть?
Мы живем в эпоху глобальных развлечений. Кино становится способом отдохнуть и ненадолго погрузиться в иную реальность. Люди выстраиваются в очередь, чтобы поахать над спецэффектами в очередном киноаттракционе под хруст поп-корна. И все менее востребованными становятся фильмы со смыслом, которые описывают нашу жезнь, далекую от глянцевой голливудской, без прикрас. В этом и состоит смысл фильма «Жить» Василия Сигарева.
Описание истории
Сюжет фильма «Жить» состоит из трех новелл про три разные семьи. Они живут в самых обычных условиях. Окружающая их действительность – это провинциальный промышленный город. Осень становится гармоничным фоном для тяжелых историй.
Влюбленные
Во второй истории рассказывается о паре влюбленных ВИЧ-инфицированных молодых людей. Их будни далеко не радужны:
А однажды они едут на электричке в ближайшую церковь и венчаются. Их история заканчивается страшно – парня убивают прямо в вагоне электрички, чтобы отобрать ценности и телефон.
Третья история – это рассказ о заблудшей матери, которая после гибели мужа перестает следить за собой и двумя дочками. В конечном итоге, органы опеки забирают у нее детей. Сама женщина приходит в себя, наводит порядок в доме, делает ремонт и покупает новые игрушки для девочек. Сотруднице милиции становится жаль женщину. Они договариваются о том, чтобы девочек отправили к матери на маршрутке. В дороге случается страшная авария, в которой гибнут дети.
Интересно! Несмотря на тяжелый фон и общее настроение фильма, его неплохо приняли и зрители, и кинокритики. Картина взяла награду «Золотая лилия» на 12-м Международном кинофестивале стран Центральной и Восточной Европы GoEast.
Концовка и скрытый смысл
Каждому из персонажей, столкнувшихся с ужасом потери близкого человека, приходится каким-то образом смириться с потерей и решить для себя, что делать дальше:
Вот чем закончился фильм «Жить». В последней сцене овдовевшая женщина сидит на остановке и, чувствуя голод, покупает себе что-то съестное в соседнем ларьке. Можно сказать, что это символизирует, что ее жизнь не закончена, она продолжается и что-то хорошее в ней еще может быть, хотя еще недавно она требовала у батюшки отпеть себя живую.
В этом и есть смысл фильма «Жить». Любую страшную, тяжелую, мучительную ситуацию в жизни можно преодолеть, какой бы невосполнимой ни была утрата.
Смысл фильма жить с яной трояновой в чем
Это не мелочная придирка, а претензия по существу. Наши молодые кинематографисты увлеклись репродуцированием чужих названий, прочно вписанных в классическую историю кино. Трудно сказать, что это: неосведомленность, вызов или высокомерие. Только что появилась «Долгая счастливая жизнь» — странный привет Геннадию Шпаликову. А до этого — сразу два фильма под названием «Жить»: один снят Юрием Быковым, другой Василием Сигаревым. Оба сделаны в жанре притчи, на что намекает и само название, довольно беззастенчиво экспроприированное у Акиры Куросавы. Но, в конце концов, «жить» никому не запретишь.
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
Судя по всему, Сигарев и компания не комплексовали по поводу высокой классической планки, а просто увлеченно и с полной отдачей делали кино, название которого пришло потом. Василий Сигарев и Яна Троянова (не только сыгравшая одну из основных ролей, но, по сути, выступившая соавтором картины) — люди театральные, так что для них найти кинематографический ключ было принципиально. Требовался оператор с абсолютной органикой, способный обжить и освоить условное пространство — неважно, в интерьере или на натуре.
И он нашелся. Камера Алишера Хамидходжаева плавает в текучем, прозрачном и немного призрачном зимнем воздухе провинциального городка. Из утреннего тумана прорисовываются контуры персонажей: их всего около десятка, а происходящее с ними укладывается в три разные, но внутренне связанные истории, напоминающие по стилю некрофильские страшилки, которые каждый слышал когда-то в детстве.
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
Мать-алкоголичка (мощная роль Ольги Лапшиной), вступившая на путь исправления, с нетерпением ждет близняшек-дочерей, которых уже отправили к ней маршруткой из детдома. Ждет, да не дождется. Молодая проблемная пара (Яна Троянова и Алексей Филимонов) едет в электричке из церкви после венчания: кажется, что даже ВИЧ-инфекция, которой страдает бывший наркоман, теперь не так страшна. Но это только кажется. Мальчик, к негодованию матери и отчима, норовит сбежать из дома, чтобы встретиться с непутевым отцом, фанатом игровых автоматов (Евгений Сытый). Все эти мечты если и осуществятся, то не здесь, а в царстве мертвых, куда во второй половине фильма мы переносимся вместе с его героями, оказавшимися по ту сторону черты. «Сначала черта горизонта резка — прямая черта между жизнью и смертью. А дальше — так низко плывут облака, и в этом, быть может, судьбы милосердье» (Мария Петровых).
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
Черту между жизнью и смертью Василий Сигарев неплохо изучил еще в «Волчке», своем кинодебюте. Уже там юная героиня, отвергнутая непутевой матерью, искала спасения на кладбищах, в объятиях призраков и страшных сказок. Теперь драматург и режиссер продолжает исследование пограничной зоны на более широком тематическом поле. Призраки и мертвяки — это не самое страшное; с ними успешно конкурируют озверелые гопники, отмороженные менты, врачи-убийцы (с ВИЧ-инфицированным в больнице медперсонал не хочет возиться) — архетипические персонажи реальности, служащие проводниками в загробный мир. Они присутствуют здесь в своем лучшем виде, со всеми прелестями. Но, как и «Волчок», «Жить» — не социальное кино и не чернуха, поскольку фильм высветлен светом внутреннего сопротивления. Те, кто называет его невыносимым, по-своему правы; ну, пусть тогда воспринимают просмотр как экстремальный спорт.
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
Впрочем, идя по лезвию бритвы, авторы все-таки щадят зрительские чувства: они избегают крайностей некрореализма, погружая нас вместо этого в мифологический некросимволизм. Утопленник разъезжает на велосипеде, а погребенные дети и растерзанный убийцами жених оживают на руках своих близких. Здесь на грани фола было все: чуть пережмешь в музыке, в диалоге или пластическом гриме — потеряешь доверие. Но Сигарев выруливает по своему опасному маршруту к редкому в наши дни результату — современной экзистенциальной трагедии, когда даже прямые подсказки типа гаснущей во время венчания свечи мы воспринимаем как перст рока. При этом режиссер ухитряется внедрить в ткань гиньоля своеобразный сигаревский юмор, вовсе даже не черный: это трудно объяснить, но это можно почувствовать.
Не/жить
Ксения Рождественская
Вот это «жить» — это не ответ на вопрос «что делать?» и вообще не глагол. Это существительное, вроде «нежити». 
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
Нежить, по Далю, — «все, что не живет человеком, что живет без души и без плоти, но в виде человека». Жить, по Сигареву, это — ну, всякая жить. Пересказ фильма неизбежно пробуксовывает в духе хармсовских «Случаев»: одна женщина, Капустина, почти уже лишенная родительских прав за алкоголизм, вылечилась, купила двух кукол и стала ждать двух своих девочек из детдома. Не дождалась, конечно. Один ВИЧ-инфицированный парень, Антон, только что обвенчавшись с любимой женщиной, Гришкой, в электричке столкнулся с гопниками, и они забили его — до смерти, конечно. А другой мужик, от которого ушла жена, потому что он все деньги просаживал на игровых автоматах, булькнул в реку. Оставил на берегу велосипед и ботинки. А сын его Артем теперь кричит во сне, узнав, что папа — умер, конечно. Хорошие люди не умеют поставить себя на твердую ногу.
У Сигарева при идеальном слухе и идеальном нюхе на бытовые ужасы не вполне развито воображение. Мир в двух его фильмах состоит из бытового садизма, который поэтизируется при помощи настойчивой визуализации метафор и символов. В «Волчке» Сигарев экранизировал фразеологизмы «кровь с молоком», «ежу понятно», «как волка ни корми». В «Жить» взялся за поминальные плачи и причитания.
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
«Жить» — фильм-траур, нулевой километр боли. Нулевой — потому, что боль накроет чуть позже, через несколько секунд, и каждый пойдет отсюда в свою сторону: кто-то убьет себя, кто-то будет жить дальше, кто-то отправится к психологу, лечиться.
Три составные части траурного беспамятства аккуратно разложены на холодном столе анатомического театра. Фильм красиво сконструирован, но безупречно мертв. Главная сила (и слабость) Сигарева в «Жить» — что он не дает вглядеться в эту конструкцию. Он оглушает и ослепляет зрителя, повышает градус садизма и как умеет делает происходящее на экране все более невыносимым (то есть показывает беспомощность жертв и отлично сделанные муляжи детских тел). Тема смерти — слишком сильная, слишком слепящая, и зритель, глядя на экран, немедленно начинает смотреть внутреннее кино о собственных мертвецах. Из-за этой почти универсальной реакции «Жить», вероятно, и считается одним из «фильмов года», получает премии, попадает во всевозможные списки лучших и вообще учит жить. 
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
Троянова — актриса животной убедительности, и из-за нее все остальные экранные зомби выглядят еще менее живыми. Это претензия не к актерам: хорошие актеры, просто играют не людей. Даже те, кто в «Жить» не умирает, все равно — не люди. Существа без души, потому что душа их только что ушла вместе с умершими.
Во вселенной Сигарева мучительно не хватает чуда — при всех чудесах, которые вроде бы происходят на экране. Но режиссер в эти чудеса не верит и сам же немедленно их и разоблачает. Он четко разграничивает: вот здесь у нас — плод воображения, а здесь — реальность, «то, что было на самом деле». Нет места чуду: режиссер очень подробно объясняет зрителю, что никаких мертвых не было, это все придумали сами герои. Так что фильмы Сигарева — уж точно не магический реализм. В этом danse macabre с волчками вообще нет никакой магии. 
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
Зрителю режиссер не доверяет, никогда не доверял, поэтому объясняет все по два, по три раза. Вот Антон приходит к Гришке, синий, на живую нитку заштопанный, мертвый. Вот на следующий день он уже чист и светел, никаких следов насилия. Сразу понятно, что все это — химера, мечта о том, что не случится и не случилось, мучительное желание. Но вдруг не всем понятно? Гришка говорит: «Мне надо денег в банке взять на похороны и маме твоей позвонить». Но вдруг опять не всем понятно? Она выходит из квартиры — и режиссер показывает пустую кровать там, где только что лежал Антон. Не хватает титра «Он умер, но ей казалось, что он все еще жив».
А символы режиссер не просто показывает, а еще заставляет героев их обсуждать, чтобы вбить в тупую зрительскую башку: вот это — не к добру. И это не к добру. А вот это совсем не к добру. Свечка перед алтарем погасла — зритель готовится к худшему. Собака завыла — зритель готовится к худшему. Река течет — зритель думает о вечном. (Сигарев специально искал городок с ГРЭС, чтобы показать «символ вечной жизни»; лучше бы он в этом не признавался.)
Ужасно обидно, что режиссер ищет метафизику в простом сложении символов, что он не доверяет зрителю, что верит в чужие системы символов, а не разрабатывает собственную. Наконец, что он не может вовремя остановиться, не может, оглушив зрителя и убедившись, что тот потерял сознание, оттащить его в кусты и дать оклематься: пусть подумает о жизни и смерти. Нет, все продолжает и продолжает махать дубиной.
Про «Жить» и несколько вопросов
Я делала Вику в Кококо через подростка Троянову, а это была совершенно другая я. Такая настоящая девушка с Урала: что думаю, то и ляпаю.
Кококо. Реж. Авдотья Смирнова, 2012
— Не раз пришлось от критиков слышать о том, что вы якобы одна и та же в «Волчке», «Жить» и «Кококо».
— Это абсолютно разные персонажи. Хотя я могу и заблуждаться. Вообще, ведь сложно о себе рассуждать. Но я-то знаю, какой я внутри была. Вчера я первый раз увидела «Кококо», страшно волновалась…
— Больше, чем при первом просмотре «Жить»?
— Нет, там еще сильнее. Но то чувство уже забылось. И вчера я долго не могла понять, через что я делала Вику в «Кококо». А сегодня с утра очень четко пришло и поселилось во мне осознание — через подростковую меня. Причем это на меня так Дуня влияла. Я при ней себя чувствовала подростком и затащила это ощущение в картину.
— А через что вы делали «Жить»?
— Во-первых, у меня там животное сработало: через собаку, у которой умер хозяин. Во-вторых, через себя в предлагаемых обстоятельствах. Поэтому эта роль для меня очень важная. Я думаю, она останется у меня на всю жизнь… не люблю эти фразочки… «визитной карточкой». Она в сердце как рубец. Навсегда. «Волчок» я на самом деле очень быстро отпустила от себя. Там я героиню делала через рысь, через красивейших женщин, таких свободных, каких я в детстве «зафиксировала» со своей матери и ее подруг, снимая с них мерки. То есть это собирательный образ плюс — опять же я в предлагаемых обстоятельствах. Такая моя темная сторона… Но непременно рысь. Я в зоопарке прям стояла и ее изучала. Мне повезло: она была еще с рысятами, только родила, такая вся лежит… Ой, класс вообще. Я сразу поняла, как буду делать определенные сцены. Перед ней еще кусок мяса был. Рысята вокруг нее крутятся, хотят от нее любви, тепла, а она не реагирует. Я подумала: ну, спасибо, дорогая. Тебе тако-о-ое спасибо…
— Какое животное помогло настроиться на игру в «Кококо»?
— Кстати, тоже собака. И Дуня говорила: «Слушай, вроде собака… вроде собака». А ушло потом. То есть неправильный был градус. А правильный ответ пришел только сегодня. Я делала Вику через подростка Троянову, а это была совершенно другая я… Такая настоящая девушка с Урала: что думаю, то и ляпаю.
— Думаете, что сильно изменились с тех пор?
— Растешь ведь, понимаешь, каким был молодым и глупым.
Хочу сказать, что я комедийная актриса и собираюсь развиваться в эту сторону. Кококо — это тоже заявка к моей комедийной судьбе.
Кококо. Реж. Авдотья Смирнова, 2012
— Все-таки, по-моему, ваше очарование как раз в том, что эта девушка с Урала до конца не исчезла…
— Знаешь, в нас все остается. Просто что-то ты там закрываешь на какой-то амбарный замочек, а от чего-то никогда не освободишься. Я не могу сказать, что эта героиня мне чужда. Это все равно было написано под меня. Но это все-таки Дунина история, Дунины люди, это сама Дуня.
— Дуня ведь для этого фильма погрузила вас в свой контекст, познакомила с собственными друзьями в Петербурге…
— Да, я должна была четко понимать, кто я для нее. И когда я поняла, стало сразу легче двигаться дальше.
— Получается, вы продолжаете рефлексировать на тему того, что уже отыграно и осталось зафиксированным?
— Ой, это вообще проблема моя. Рефлексия — это моя подруга. Она живет со мной всегда. Мне даже близкие люди советуют: освобождайся хотя бы на чуть-чуть. До конца-то освобождаться нельзя. В таком случае может звезда на голову упасть. Я жить в этом смысле не умею. Рефлексия постоянно обо всем. Я о каждой роли потом так парюсь, так парюсь. Думаю, ну почему я это сделала так, а не иначе. Вот здесь я все испортила…
— То есть вы волнуетесь именно о мастерстве, а не копаетесь в самом персонаже?
Я читала сценарий Жить и сразу понимала, как я это буду делать. Сигарев ведь еще предложил на выбор: можешь играть Капустину, если хочешь. Я сказала: нет, я еще не доросла до таких ролей.
Жить. Реж. Василий Сигарев, 2012
— Вернемся тогда к «Жить». Меня до сих пор держат и сам фильм, и ваша игра, точнее ваше существование в нем. Понятно, что роль была написана на вас, но, если честно, вас в ней совсем ничего не пугало?
— Нет. Мало того: я читала и сразу понимала, как я это буду делать. Сигарев ведь еще предложил на выбор: можешь играть Капустину, если хочешь. Я сказала: нет, я еще не доросла до таких ролей. Тем более я не хочу это делать в противовес «Волчку». Вот там я плохую мать сыграла, а здесь таку-у-ую мать всем выдам… Я не люблю такие очевидные дела. При этом я честно сказала, что Капустину вообще может сделать только одна актриса в стране — Оля Лапшина. Я за нее билась. Это именно я Васе ее предложила. Знаешь, где она мне ну просто очень понравилась?
— Да, вот именно там, хотя я ее и раньше в театре видела.
— Вы же на пресс-конференции заявили, что не ходите в театр.
— Когда ездим на Васины постановки, то ходим. Это было в Норвегии. Мы там сходили на, по-моему, «Пленные духи», и я поняла, что передо мной большая актриса. Но не было пока таких идей, чтобы с ней поработать. А после того, как я увидела фильм Германики, плюс уже был готов сценарий «Жить», и я Васю просто умоляла, чтобы только она. А себе взяла роль Гришки…
— Кстати, по поводу имени. Героиню зовут Гришкой, а своего любимого она почему-то называет «Мамой»…
— Нет-нет, это все так думают, но на самом деле это такое слово-паразит. Если бы я сейчас пролила на тебя кофе, я бы сказала: «Мама!». Типа «извини». Ведь, заметь, мы когда в жизни пугаемся, орем «мама». А Гришка — потому что Оля Гришина. И он ее так называет.
Кино ради того, чтобы поматериться, — это стремно на самом деле. Вы что, хотите эпатировать или показаться такими типа арт-хаусниками? Нужно так сматериться, что иначе не скажешь.
Волчок. Реж. Василий Сигарев, 2009
— Продолжим лингвистическую тему: после «Волчка» вы говорили, что уже неинтересно использовать мат в кадре.
— Потому что кино ради того, чтобы поматериться, — это стремно на самом деле. Вы что, хотите эпатировать или показаться такими типа арт-хаусниками? Нужно так сматериться, что иначе не скажешь. Когда я училась в театральном институте, наш преподаватель никому в группе не разрешал материться, кроме меня. Он всем сказал: «Вот когда вы научитесь материться как я, тогда вперед». А он матерился шикарно (и матерится до сих пор, я надеюсь). Если ты умеешь материться, и тебе позволяет мастер делать это на сцене — ну все… это твой конек и его надо использовать. Но опять-таки, только там, где надо.
— Почему вы сначала отучились на философском, а потом пошли на актерский?
— Я не хотела никакой другой профессии кроме актерской, но в годы некуда было поступить, все развалилось, а университет, слава богу, нет. И это было хорошее время, чтобы пойти и поучиться… ничему. Понимаешь меня? Просто идти развиваться, обнаружить себя.
— Вы там все пять лет отучились?
— Шесть! И, кстати, этим дипломом горжусь.
— По кому писали дипломную работу, если не секрет?
— Но сохранять себя с этим говором, который несет в себе потрясающую энергетику, можно будет еще на протяжении нескольких ролей. А если потом предложат роль, которая потребует от вас кардинальных изменений?
— Если я ею заболею, я за нее возьмусь. У меня нет амбиций сыграть все роли. Я не героиня. Хотя, например, когда Сигарев написал инсценировку по «Анне Карениной», он написал такую современную Каренину, которую уже интересно сыграть. Но я очень к себе самокритично и объективно отношусь. Ян, ты не героиня, успокойся. Это по детству хочется всего такого, а на самом-то деле это скучно. Мне народные девушки очень нравятся. И очень я не против шалав и проституток. Я вообще всегда так заворожено смотрю на них на улице, когда они стоят вдоль дорог. Это что-то прекрасное. В них вглядываешься: это же судьба чья-то стоит. Проезжаешь и думаешь: девке ведь очень тяжело, что-то ведь заставило ее туда выйти. И она, главное, смелая такая. И вот в каждом можно такое находить, но главное не придумывать из себя никакой героини. А еще нужно оставаться по отношению к себе честными и не покупаться на заманчивые денежные предложения.
— Я вижу по вашим глазам, что они поступают.
— (улыбается) Да, начинают. Но мы с Сигаревым недавно ржали — поняли, что можем уже снять что-то дорогое и даже заработать полмиллиона долларов. Вдруг Вася поворачивается и спрашивает: «Они нам зачем?». Я говорю: «Я тоже не знаю, что с ними делать». Хотя я считаю, что снять однажды свой хороший качественный мейнстрим нужно. И заработать иной раз хорошо, но при условии, что ты, опять же, идешь и делаешь все только «по чесноку».
Я Дуню понимаю, когда на нее наезжали и говорили: что ты делаешь, она же только Волчка тебе и выдаст.
Волчок. Реж. Василий Сигарев, 2009
На этом «Кинотавре» у всех была прекрасная возможность пронаблюдать за сменой вашего амплуа. Дуня Смирнова ведь даже спорила с кем-то о том, сможете ли вы сыграть комедийную роль. После «Волчка» сложно было вас представить в этом жанре. А если брать ваш внутренний жанр, то это все-таки комедия или трагедия?
— Комедия. Мы сейчас готовим комедию с Сигаревым. И я хочу сказать, что я комедийная актриса и собираюсь развиваться в эту сторону. Я обожаю комедии, но у нас сейчас в стране просто огромный провал с ними. Вот Хлебников сделал огромную заявку, что он все-таки комедийный режиссер. «Кококо» — это тоже заявка к моей комедийной судьбе. Но я Дуню понимаю, когда на нее наезжали и могли говорить: что ты делаешь, она же только «Волчка» тебе и выдаст.
— И это понятно. После «Волчка» к вам было даже страшно подступать. Когда это первая громкая роль, все равно присутствует момент отождествления с образом.
— Именно по этой причине я потом не снималась два года. Для того чтобы не застрять в этом образе, мне нужно было сыграть другую роль. Поэтому я терпеливо ни у кого не снималась, ждала, пока Вася напишет следующий сценарий. А вот сейчас мне уже будет проще, потому что режиссеры понимают обо мне больше. Конечно, человек не безграничен. Не надо думать, как некоторые актеры, что богатство образов бесконечно. А вот ни фига. Каждый раз все равно идешь через себя. Это я сейчас уже со знанием дела говорю, а вот в подростковом периоде я бы все в себе испортила. Я бы искала какую-то там героиню. Я бы и сейчас считывала с тебя какие-то жесты, непременно тащила бы их в кадр. А ни фига нельзя этого делать. Только в себе находи. Находи в себе эту дуру Вику (ну, я ее так по-хорошему называю). Находи в себе эту Гришку. И не стесняйся, что ты прекрасно можешь делать шалаву. Пускай.