смотреть что не скажет река
Идущий к реке
Я в своем познании настолько преисполнился, что я как будто бы уже
сто триллионов миллиардов лет проживаю на триллионах и
триллионах таких же планет, как эта Земля, мне этот мир абсолютно
вот этой гармонии, от слияния с бесконечно вечным, от созерцания
великого фрактального подобия и от вот этого замечательного всеединства
своим вот этим, иди суетись дальше, это твоё распределение, это
твой путь и твой горизонт познания и ощущения твоей природы, он
несоизмеримо мелок по сравнению с моим, понимаешь? Я как будто бы уже
давно глубокий старец, бессмертный, ну или там уже почти бессмертный,
который на этой планете от её самого зарождения, ещё когда только Солнце
только-только сформировалось как звезда, и вот это газопылевое облако,
вот, после взрыва, Солнца, когда оно вспыхнуло, как звезда, начало
формировать вот эти коацерваты, планеты, понимаешь, я на этой Земле уже
как будто почти пять миллиардов лет живу и знаю её вдоль и поперёк
этот весь мир, а ты мне какие-то. мне не важно на твои тачки, на твои
яхты, на твои квартиры, там, на твоё благо. Я был на этой
планете бесконечным множеством, и круче Цезаря, и круче Гитлера, и круче
всех великих, понимаешь, был, а где-то был конченым говном, ещё хуже,
чем здесь. Я множество этих состояний чувствую. Где-то я был больше
подобен растению, где-то я больше был подобен птице, там, червю, где-то
был просто сгусток камня, это всё есть душа, понимаешь? Она имеет грани
подобия совершенно многообразные, бесконечное множество. Но тебе этого
разными ощущениями и разными стремлениями, соответственно, разное наше и
место, разное и наше распределение. Тебе я желаю все самые крутые тачки
Если на сон грядущий ежедневно читать эту мантру можно постичь дзен. Ну или в дурку попасть.
Если вы отправите СМС на номер 4343 (оплата согласно вашему текущему тарифу) то получите доступ к полной версии текста:
Рецензии на книгу « Слушай, что скажет река » Мария Линде
Интересная история и читается быстро, но, особенно в начале, очень много ляпов и размышлений персонажей, вызывающих недоумение. Ближе к финалу было чувство, будто автор пытается выдавить из тебя слезу. Но в целом, мир, персонажи и история очень пришлись по душе, так что книга в библиотеке останется)
Очень интересная, волшебная книга. Не знаю как других, но меня зацепила с самого начала. Очень надеюсь, что автор порадует нас новыми интересными сюжетами и добавит немного волшебства и сказки в нашу обыденность 🙂
Такое многообещающее начало и полный пшик в итоге.
Автор придумала весьма интересное и атмосферное место,неплохо прописала героев.А вот что вложить в эту атмосферу и в уста персонажей,она придумать не смогла.Что получилось в итоге?Любовная линия,которую вроде бы была попытка развить в начале,смазалась и растаяла в череде повествования ни о чем.Динамического фэнтези,видимо,и не планировалось,все битвы описывались пост-фактум,как уже законченные,все описание заключалось в перечислении принесенного ущерба.Детективная линия вообще провалилась с треском.Когда в книге оставалось 10 страниц,я подумала,что будет вторая часть,потому что ну не может то,к чему вели 400 страниц и так и не начали,быть описано в трех словах.Еще как может. Итого-сюжет раскрыт примитивно,как будто автор тянула и придумывала,мысль не шла,а книгу непременно через неделю нужно было сдавать в печать.Целевая и возрастная аудитория непонятна.Касательно издания.Обложка красивая и привлекает внимание,бумага серая,нелощеная,шрифт крупный.
История, в которой волшебство переплетается с реальностью. Город, который скрывает карта и который один из многих подобных. Парящие в воздухе дома и летающие лисы, мудрая река и верные друзья рядом. Разговаривающие книги и ароматное одеяло из хвойного волокна. Очень уютная и атмосферная история с тщательно прописанным бытом небольшого города, со множеством мелочей в диалогах и описаниях, чудесным языком и не менее чудесными персонажами.
Сам сюжет строится на борьбе двух населений и попытках найти очень важный предмет. На войне, которая должна вернуть горожанам их землю, но этого ли хочет Арна? Река дает свои подсказки, но стоит ли слушать только ее или все же прислушиваться и к себе? И может ли быть лишней любовь, если все вокруг так неопределенно?
Развязка будет коротка, а в груди где-то защемит и разольется тепло.
Смотреть что не скажет река
Слушай, что скажет река
Ты открываешь книгу в надежде найти в ней друга.
В надежде увидеть себя.
В надежде понять: твою боль — кажется, невыносимую, — понимает кто-то ещё.
Здесь есть и настоящая любовь, здесь есть настоящие друзья. И все твои ошибки — ты знаешь это точно — будут прощены, ведь все мы люди, все мы их совершаем и все мы хотим, чтобы нас простили.
Знаешь, такое бывает не только в книгах.
Посмотри вокруг: разве все эти истории — не из настоящей жизни?
Возле тебя есть хорошие люди. Нужно только присмотреться.
Даже если так кажется, знай: ты не одинок.
«Лошадь. Эта дурацкая лошадь, — думала Аста, прислушиваясь сквозь мелодию в наушниках к голосу из динамика над головой. — Или он ее завтра уберет, или я увольняюсь».
Центр города. Следующая — главный вокзал. Хорошо, народу станет поменьше. Она прислонилась лбом к прохладному стеклу, закрыла глаза. Семь остановок — и дома. Почему сегодня не пятница или хотя бы не четверг? Еще и эта лошадь…
Издательство, в котором Аста работала уже полтора года, готовило к выпуску новую туристическую брошюру. И не обычную, а для студентов — тех, кто приезжает в Риттерсхайм из других городов Германии. Главный дизайнер, степенный дяденька лет пятидесяти, выдал бесконечно оригинальную идею — на обложку поместить герб города и его символ, коня в прыжке. На месте Риттерсхайма раньше был конный завод одного герцога, здесь устраивали скачки и состязания, отсюда и название — Обитель Рыцарей [Риттерсхайм (нем. der Ritter — рыцарь; das Heim — обитель). Прототипом города является Штутгарт. — Здесь и далее прим. автора.].
Все бы ничего, но дизайнер обложки — студент, вместе с которым Аста работала над проектом, — подошел к делу более творчески. Он нашел где-то в сети (или в собственных архивах, что вероятнее) фотографию группы молодых людей на фоне облезлой железной лошади. Лошадь была Асте знакома — памятник неизвестного авторства в кампусе технического университета. У животного не было хвоста (когда-то, видимо, был, но потом кому-то понадобился), зато имелась грива из стальных прядей, развевающаяся на ветру, как волосы топ-модели в рекламе шампуня. Компания, позировавшая на фоне сего шедевра, выглядела сильно нетрезвой даже на фото. Но молодой (подающий надежды) дизайнер свой выбор объяснил тем, что такая обложка очень хорошо передаст свободный, неформальный дух города, и это выгодно отличит их издание от других, со скучными постановочными снимками. Но сказал он все это не лично, а в письме с прикрепленным файлом, которое Аста открыла, когда отправитель уже сбежал домой в конце рабочего дня. Ей нужно до завтра сверстать макет для просмотра, а вместо обложки — такой кошмар. И спросят, конечно, с нее, с кого же еще — она же ведет команду.
Поезд остановился, пассажиры пошли на выход — многие с рюкзаками и чемоданами. Аста прибавила громкости в плеере смартфона, безучастно разглядывая людей и продолжая думать о лошади. Надо будет дома, пока еще есть время, поискать какое-нибудь другое фото… И опять, конечно, не получится выспаться.
Взгляд задержался на высоком парне в черной кожаной куртке. Его темные волосы были собраны на затылке в пучок, а на шее, на длинном шнурке, висел крупный кулон из какого-то очень светлого металла, так что Аста хорошо рассмотрела его со своего места: крест с двумя поперечными перекладинами-дугами — одна концами вниз, другая вверх. Это же… Это…
Из состояния полудремы трудно очнуться и помчаться бегом, но ей это удалось. Сорвавшись с места, одной рукой запихивая в карман куртки наушники, другой оттесняя людей в вагоне, бормоча «извините» и «можно пройти», Аста бросилась к выходу. Незнакомец уже сошел на перрон и затерялся в толпе. Аста выскочила за ним, натолкнулась на входящих… Кто-то заметил ей вслед, что готовиться к выходу надо заранее, и, кажется, добавил еще что-то более грубое, но она уже не слышала. Снова увидела в толпе высокий силуэт и бросилась следом, к эскалаторам, стала на три ступеньки ниже, не отрывая взгляда от кожаной куртки. Впереди стояла пожилая пара, и Аста спряталась за их спины, надеясь, что преследуемый не обернется и не заметит ее.
Он не обернулся, сошел с эскалатора и быстрым шагом направился к выходу со станции. Аста шла за ним, стараясь держаться на расстоянии и в то же время не упустить его из виду и совершенно не представляя, что делать дальше.
Выйдя на Кроненштрáссе, парень свернул под арку, ведущую в Замковый парк. Уже стемнело — в середине апреля сумерки еще ранние. Накрапывал холодный дождь, асфальт блестел в свете фонарей и вывесок магазинов. Под аркой было темно, свет туда почти не проникал. Секунду помедлив, Аста шагнула следом.
В большом парке было тихо и безлюдно, огни почти все уже погасили — время и погода не для прогулок. Тут парень замедлил шаг, а потом резко остановился и обернулся. Аста, оказавшись почти рядом с ним, в испуге отшатнулась назад и тоже остановилась. Пару секунд они смотрели друг на друга — он с любопытством, прищурившись, она — готовая немедленно сорваться с места и бежать без оглядки. Потом парень сказал:
Голос у него был хриплый, надтреснутый. «Простужен или долго ни с кем не разговаривал», — мелькнула мысль где-то на краешке сознания. Так, только спокойно. Она попыталась объяснить:
— Что? Не собираешься? — Незнакомец сложил руки на груди, как будто показывая, что ему все равно и он даже защищаться не будет. — Да ладно, все сначала так говорят. А потом…
— Я ищу своего брата, — выдохнула Аста. Губы задрожали, ноги сделались как чужие, горло схватило судорогой — до сильной боли. — Пожалуйста, помогите мне.
Пытаясь справиться с дрожью, она зажала себе рот рукой, закусила пальцы. Парень посмотрел на нее внимательно, подошел ближе, спросил уже совсем другим тоном, без насмешки:
— Почему ты решила, что я могу тебе помочь?
— Я просто… Сейчас, сейчас. Вы только не уходите. — Трясущимися пальцами она расстегнула сумку, вынула кошелек, а из него — тетрадный лист из тонкой серой бумаги в клетку, сложенный в несколько раз. Развернув, протянула незнакомцу. — Вот…
Он взял листок, посмотрел на него, потом на Асту, снова на рисунок, сделанный синими, почти выцветшими от времени чернилами шариковой ручки. В слабом свете, проникавшем под арку с улицы, на бумаге можно было различить один-единственный символ — тот самый крест с двумя перекладинами-дугами.
— Мы с мамой нашли это в его тетради, после того как он пропал. Еще у него был… кожаный браслет с цветком из металла… С таким же символом в сердцевине. Но никто не знает, что это такое. Помогите мне. Пожалуйста, помогите…
Дальше она говорить не могла. Голос сорвался, нервная дрожь усилилась, ветер с дождем показался еще холоднее… Только бы что-то узнать, только бы не ошибка… Парень подумал, потом вернул ей листок и кивнул:
И Аста покорно пошла за ним — обратно на главную улицу и дальше по ней, мимо кафе и магазинов, к Замковой площади. Шагов через сто инстинкт самосохранения все же взял верх, и она спросила:
— Да найдем какое-нибудь место потеплее. — Ее спутник застегнул куртку до ворота, откашлялся, положил руки в карманы. — Погода тут у вас…
Они устроились в сетевой кофейне у торгового центра, за стойкой у окна, взяли по стакану латте. Незнакомец сел спиной к залу, Аста — напротив. Он высыпал в кофе два пакетика сахара, размешал деревянной палочкой, отпил и поморщился.
Рассказ вышел короткий — она почти ничего не знала. Когда ей было семь лет, а ее брату Томасу шестнадцать, одним осенним днем она уехала с родителями к бабушке на выходные, а брат остался дома — готовиться к школьному докладу. Уехали они в пятницу вечером, вернулись в воскресенье — Томаса уже не было. Судя по всему, он ушел в тот же день, потому что еда в холодильнике, приготовленная мамой, почти вся осталась нетронутой. Он не оставил записки, с собой в рюкзак сложил только пару футболок и смену белья и даже денег, которые копил на спортивный велосипед, не взял — значит, не собирался уходить далеко и надолго, максимум переночевать. Но где, у кого — они не знали. Полиция искала его по всей стране — безуспешно. В одном из супермаркетов в центре города камеры наблюдения в последний раз засняли Томаса — он покупал сэндвич и бутылку воды в тот же пятничный вечер, когда исчез. Дальше след обрывался. С тех пор прошло пятнадцать лет, но больше ничего выяснить не удалось.
— У полиции была версия, что он связался с какой-то сектой, — закончила Аста свой рассказ. — Или бандой. Или чем-то подобным. Он в последний год часто где-то пропадал, иногда целыми днями, возвращался поздно. Пьяным никогда не приходил, но заметно уставал, и казалось, его что-то беспокоило. И еще этот знак… Мы думали, что его втянули в какие-то темные дела, а потом… Что-то случилось. И он не смог вернуться…
Аста глубоко вздохнула, сделала большой глоток приторно сладкого кофе. Где-то она читала, что кофеин помогает сдерживать слезы. Наверно, в этом была доля правды — ей удалось не расплакаться, совладать с волнением и болью от потревоженных воспоминаний. Неужели. Неужели после стольких лет она что-то узнает.
Смотреть что не скажет река
Слушай, что скажет река
В оформлении издания использованы материалы по лицензии © shutterstock.com
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Ты открываешь книгу в надежде найти в ней друга.
В надежде увидеть себя.
В надежде понять: твою боль – кажется, невыносимую, – понимает кто-то ещё.
Здесь есть и настоящая любовь, здесь есть настоящие друзья. И все твои ошибки – ты знаешь это точно – будут прощены, ведь все мы люди, все мы их совершаем и все мы хотим, чтобы нас простили.
Знаешь, такое бывает не только в книгах.
Посмотри вокруг: разве все эти истории – не из настоящей жизни?
Возле тебя есть хорошие люди. Нужно только присмотреться.
Даже если так кажется, знай: ты не одинок.
«Лошадь. Эта дурацкая лошадь, – думала Аста, прислушиваясь сквозь мелодию в наушниках к голосу из динамика над головой. – Или он ее завтра уберет, или я увольняюсь».
Центр города. Следующая – главный вокзал. Хорошо, народу станет поменьше. Она прислонилась лбом к прохладному стеклу, закрыла глаза. Семь остановок – и дома. Почему сегодня не пятница или хотя бы не четверг? Еще и эта лошадь…
Издательство, в котором Аста работала уже полтора года, готовило к выпуску новую туристическую брошюру. И не обычную, а для студентов – тех, кто приезжает в Риттерсхайм из других городов Германии. Главный дизайнер, степенный дяденька лет пятидесяти, выдал бесконечно оригинальную идею – на обложку поместить герб города и его символ, коня в прыжке. На месте Риттерсхайма раньше был конный завод одного герцога, здесь устраивали скачки и состязания, отсюда и название – Обитель Рыцарей[1].
Все бы ничего, но дизайнер обложки – студент, вместе с которым Аста работала над проектом, – подошел к делу более творчески. Он нашел где-то в сети (или в собственных архивах, что вероятнее) фотографию группы молодых людей на фоне облезлой железной лошади. Лошадь была Асте знакома – памятник неизвестного авторства в кампусе технического университета. У животного не было хвоста (когда-то, видимо, был, но потом кому-то понадобился), зато имелась грива из стальных прядей, развевающаяся на ветру, как волосы топ-модели в рекламе шампуня. Компания, позировавшая на фоне сего шедевра, выглядела сильно нетрезвой даже на фото. Но молодой (подающий надежды) дизайнер свой выбор объяснил тем, что такая обложка очень хорошо передаст свободный, неформальный дух города, и это выгодно отличит их издание от других, со скучными постановочными снимками. Но сказал он все это не лично, а в письме с прикрепленным файлом, которое Аста открыла, когда отправитель уже сбежал домой в конце рабочего дня. Ей нужно до завтра сверстать макет для просмотра, а вместо обложки – такой кошмар. И спросят, конечно, с нее, с кого же еще – она же ведет команду.
Поезд остановился, пассажиры пошли на выход – многие с рюкзаками и чемоданами. Аста прибавила громкости в плеере смартфона, безучастно разглядывая людей и продолжая думать о лошади. Надо будет дома, пока еще есть время, поискать какое-нибудь другое фото… И опять, конечно, не получится выспаться.
Взгляд задержался на высоком парне в черной кожаной куртке. Его темные волосы были собраны на затылке в пучок, а на шее, на длинном шнурке, висел крупный кулон из какого-то очень светлого металла, так что Аста хорошо рассмотрела его со своего места: крест с двумя поперечными перекладинами-дугами – одна концами вниз, другая вверх. Это же… Это…
Из состояния полудремы трудно очнуться и помчаться бегом, но ей это удалось. Сорвавшись с места, одной рукой запихивая в карман куртки наушники, другой оттесняя людей в вагоне, бормоча «извините» и «можно пройти», Аста бросилась к выходу. Незнакомец уже сошел на перрон и затерялся в толпе. Аста выскочила за ним, натолкнулась на входящих… Кто-то заметил ей вслед, что готовиться к выходу надо заранее, и, кажется, добавил еще что-то более грубое, но она уже не слышала. Снова увидела в толпе высокий силуэт и бросилась следом, к эскалаторам, стала на три ступеньки ниже, не отрывая взгляда от кожаной куртки. Впереди стояла пожилая пара, и Аста спряталась за их спины, надеясь, что преследуемый не обернется и не заметит ее.
Он не обернулся, сошел с эскалатора и быстрым шагом направился к выходу со станции. Аста шла за ним, стараясь держаться на расстоянии и в то же время не упустить его из виду и совершенно не представляя, что делать дальше.
Выйдя на Кроненштрáссе, парень свернул под арку, ведущую в Замковый парк. Уже стемнело – в середине апреля сумерки еще ранние. Накрапывал холодный дождь, асфальт блестел в свете фонарей и вывесок магазинов. Под аркой было темно, свет туда почти не проникал. Секунду помедлив, Аста шагнула следом.
В большом парке было тихо и безлюдно, огни почти все уже погасили – время и погода не для прогулок. Тут парень замедлил шаг, а потом резко остановился и обернулся. Аста, оказавшись почти рядом с ним, в испуге отшатнулась назад и тоже остановилась. Пару секунд они смотрели друг на друга – он с любопытством, прищурившись, она – готовая немедленно сорваться с места и бежать без оглядки. Потом парень сказал:
Голос у него был хриплый, надтреснутый. «Простужен или долго ни с кем не разговаривал», – мелькнула мысль где-то на краешке сознания. Так, только спокойно. Она попыталась объяснить:
– Что? Не собираешься? – Незнакомец сложил руки на груди, как будто показывая, что ему все равно и он даже защищаться не будет. – Да ладно, все сначала так говорят. А потом…
– Я ищу своего брата, – выдохнула Аста. Губы задрожали, ноги сделались как чужие, горло схватило судорогой – до сильной боли. – Пожалуйста, помогите мне.
Пытаясь справиться с дрожью, она зажала себе рот рукой, закусила пальцы. Парень посмотрел на нее внимательно, подошел ближе, спросил уже совсем другим тоном, без насмешки:
– Почему ты решила, что я могу тебе помочь?
– Я просто… Сейчас, сейчас. Вы только не уходите. – Трясущимися пальцами она расстегнула сумку, вынула кошелек, а из него – тетрадный лист из тонкой серой бумаги в клетку, сложенный в несколько раз. Развернув, протянула незнакомцу. – Вот…
Он взял листок, посмотрел на него, потом на Асту, снова на рисунок, сделанный синими, почти выцветшими от времени чернилами шариковой ручки. В слабом свете, проникавшем под арку с улицы, на бумаге можно было различить один-единственный символ – тот самый крест с двумя перекладинами-дугами.
– Мы с мамой нашли это в его тетради, после того как он пропал. Еще у него был… кожаный браслет с цветком из металла… С таким же символом в сердцевине. Но никто не знает, что это такое. Помогите мне. Пожалуйста, помогите…
Дальше она говорить не могла. Голос сорвался, нервная дрожь усилилась, ветер с дождем показался еще холоднее… Только бы что-то узнать, только бы не ошибка… Парень подумал, потом вернул ей листок и кивнул:
И Аста покорно пошла за ним – обратно на главную улицу и дальше по ней, мимо кафе и магазинов, к Замковой площади. Шагов через сто инстинкт самосохранения все же взял верх, и она спросила:
– Да найдем какое-нибудь место потеплее. – Ее спутник застегнул куртку до ворота, откашлялся, положил руки в карманы. – Погода тут у вас…
Они устроились в сетевой кофейне у торгового центра, за стойкой у окна, взяли по стакану латте. Незнакомец сел спиной к залу, Аста – напротив. Он высыпал в кофе два пакетика сахара, размешал деревянной палочкой, отпил и поморщился.
Рассказ вышел короткий – она почти ничего не знала. Когда ей было семь лет, а ее брату Томасу шестнадцать, одним осенним днем она уехала с родителями к бабушке на выходные, а брат остался дома – готовиться к школьному докладу. Уехали они в пятницу вечером, вернулись в воскресенье – Томаса уже не было. Судя по всему, он ушел в тот же день, потому что еда в холодильнике, приготовленная мамой, почти вся осталась нетронутой. Он не оставил записки, с собой в рюкзак сложил только пару футболок и смену белья и даже денег, которые копил на спортивный велосипед, не взял – значит, не собирался уходить далеко и надолго, максимум переночевать. Но где, у кого – они не знали. Полиция искала его по всей стране – безуспешно. В одном из супермаркетов в центре города камеры наблюдения в последний раз засняли Томаса – он покупал сэндвич и бутылку воды в тот же пятничный вечер, когда исчез. Дальше след обрывался. С тех пор прошло пятнадцать лет, но больше ничего выяснить не удалось.
Риттерсхайм (нем. der Ritter – рыцарь; das Heim – обитель). Прототипом города является Штутгарт. – Здесь и далее прим. автора.
О чем фильм «Ветреная река» режиссера Тейлора Шеридана
Действие происходит в резервации индейцев «Ветреная река». Кори Ламберт – один из главных героев, егерь. Он находит в лесу труп индианки Натали. Девушка умерла от переохлаждения, она бежала босиком в легкой одежде несколько миль. ФБР присылает молодого агента Джейн Беннер. Патологоанатом упоминает о том, что девушку изнасиловали, но отказывается оформлять протокол об убийстве, потому что причиной смерти является разрыв легких.
Из-за этого ФБР не может прислать других специалистов для расследования дела. Джейн решает сама распутать преступление и принимает помощь от Кори, который отлично знает все окрестности резервации. Их сопровождает местный шеф полиции Бен.
В середине фильма Джейн понимает, почему Ламберт ввязался в это дело. Его дочь, ровесница покойной Натали, скончалась три года назад, убежав из дома после вечеринки. Преступление не смогли раскрыть, Кори до сих пор винит себя в этом.
От брата Натали узнают, что ее бойфренд работает охранником буровой рядом с резервацией. Позже его тело обнаруживают без одежды в лесу. Затем следует флэшбек, повествующий о той ночи, когда умерла Натали. Девушка пришла к бойфренду, в фургон ввалились пьяные товарищи, изнасиловали девушку и избили до смерти ее парня.
Расследование привело Бена и Джейн на территорию буровой, к тому самому фургону. Началась перестрелка между охранниками и полицией резервации. Выжила только Джейн. К ней на помощь пришел Кори, застрелив из винтовки двух сотрудников буровой.
Позже Ламберт догнал сбежавшего насильника Натали, заставил его сознаться и отпустил в горы, где мужчина в муках умер от ран и обморожения.
До финальной перестрелки действие фильма развивается медленно, позволяя насладиться пейзажами и диалогами героев. Рисуются психологические портреты жителей, обращающие внимание на смысловые подтексты киноленты.
Смыслы фильма Ветреная река
Самое опасное животное
Метафора поднимает актуальную тему о самом опасном животном в природе: человеке. Между строк всплывает главная мысль: «На какое безумство способны люди?»
Об этом свидетельствует еще одна сцена. В лесу Кори по следам ищет животное, которое охотится на их скот. В пещере под снегом он находит пуму с двумя детенышами. Однако рядом с пещерой он видит еще один след — от снегохода — и понимает, что это связано с преступлением.
Взаимоотношения отцов и детей
Родители Натали не знали, кто ее парень и куда она ходит. Мартин, отец девушки, объяснил агенту ФБР: «Она была взрослая». Джейн ответила: «Почти.»
После диалога Джейн спросила мужчину, можно ли пообщаться с его женой. Мартин сказал: «Зачем Вам мое разрешение. Вы взрослая.» И добавил: «Почти.» Джейн зашла в комнату и увидела, как мама Натали режет себе вены.
В середине фильма Кори рассказал Джейн о гибели своей дочери. Три года назад они с женой решили провести время в отеле, а к девушке пришли в гости одноклассники. Началась вечеринка. «Возможно, говорит Кори. — Я не знаю. Я много не знаю.» «Мы всегда берегли ее, старались предусмотреть все… И тут мы расслабились», — мужчина до сих пор винит себя в смерти девушки.
Изгои
Коренное население США – индейцев – колонисты некогда переселили на эти отчужденные земли. Во время фильма пейзажи степей и заснеженных гор сменяются диалогами об этом депрессивном месте.
Даже шеф полиции Бен сказал, что лучше сидеть в тюрьме, чем жить здесь.
Тот факт, что на расследование преступления отправили неопытную Джейн из Лас-Вегаса (ближе сотрудника не нашлось), и то, что из-за отсутствия в протоколе «прямой» причины убийства не смогли прислать других агентов ФБР, говорит о дискриминации прав жителей резервации. Этот политический подтекст указан в конце фильма.
Конец фильма
«Мне надо посидеть здесь и подумать о ней». Лицо Мартина выражало принятие, о котором говорил Кори в середине фильма. Отец понял, что нельзя избегать боли, чтобы оставить дочь в своей памяти. Звонок сына поселил в нем надежду.
Насколько публикация полезна?
Нажмите на звезду, чтобы оценить!
Средняя оценка 3.3 / 5. Количество оценок: 6