слить протест что это значит
Подборка фатальных шагов политика
Команда Алексея Навального анонсировала очередную акцию протеста на 14 февраля. Как пояснил руководитель штабов политика Леонид Волков, мероприятие пройдет в новом формате. Гражданам предлагается выйти вечером на улицу в свои дворы, зажечь фонарики на телефонах, постоять так 15 минут, сделать селфи и выложить в соцсетях.
Эта инициатива уже вызвала немало критики в интернете. Одни замечают, что нельзя политический протест низводить до уровня прогулок во дворах. Другие замечают, что и на такую «беззубую» акцию штаб Навального был вынужден согласиться только после давления оппозиционно настроенной общественности. Ранее Волков объявил, что надо повременить с уличной активностью, а следующие акции будут только весной и летом.
В то же время это далеко не первый случай, когда действия Навального и его соратников походили на попытку «потушить» протест. «СП» предлагает своим читателям вспомнить некоторые события недавнего прошлого.
5 декабря 2011 года, на следующий день после выборов в Госдуму, на Чистопрудном бульваре в Москве состоялся санкционированный митинг движения «Солидарность». Вопреки прогнозам организаторов, на него пришло несколько тысяч человек, что стало наглядным свидетельством высокого градуса напряжения в обществе. В столицу были введены внутренние войска.
6 декабря люди вышли на Триумфальную площадь, откликнувшись на призыв писателя Эдуарда Лимонова. По разным оценкам, в акции участвовало около пяти тысяч человек. Более 500 участников были задержаны, среди них политик Борис Немцов. Окончательно стало ясно, что протестная активность нарастает и не спадет сама собой.
24 декабря на проспекте Сахарова прошел еще более масштабный митинг, собравший до 120 тысяч человек. Акция была поддержана во многих населенных пунктах страны, в крупных городах собиралось по несколько тысяч граждан.
Акции оппозиции выявили нервозность власти. В частности, в московских школах стали вводить дополнительные занятия по субботам — в традиционный день протестной активности, а от социальных сетей требовали удалять информацию о планируемых мероприятиях несогласных.
Несмотря на явное желание значительной части общества требовать перемен, следующая крупная акция была назначена только на 4 февраля 2012 года, через полтора месяца после триумфа оппозиции на проспекте Сахарова. Либеральные лидеры ссылались на необходимость отметить новогодние праздники, грядущие морозы и нерешенность организационных моментов.
Временная передышка позволила власти мобилизовать ресурсы и провести 4 февраля альтернативную акцию на Поклонной горе. Участники митинга, среди которых было много работников столичных предприятий коммунального хозяйства и социальной сферы, выразили полную поддержку проводимому курсу развития страны.
Невзирая на то, что шествие и митинг оппозиционно настроенных граждан собрали 4 февраля число участников, сопоставимое с первыми митингами на Болотной и Сахарова, либеральные политики выбрали тактику выжидания.
В результате в марте прошло несколько стихийных и плохо организованных митингов. Объединенный штаб провел в Москве всего одну акцию. Причем не в форме митинга, а некоего флешмоба. Людям предложили взяться за руки и встать живой цепочкой вдоль Садового кольца. Такая форма не позволила людям ощутить единение с единомышленниками и крайне затруднила подсчет участников акции.
Следующая крупная акция в форме шествия и митинга прошла 6 мая, накануне инаугурации избранного президентом Владимира Путина, проработавшего до этого четыре года премьером при президенте Дмитрии Медведеве. Шествия закончилось массовыми столкновениями демонстрантов с сотрудниками правоохранительных органов, что впоследствии стало причиной возникновения «Болотного дела» — ряда уголовных дел против представителей оппозиции.
Избранный координационный совет собрался всего один раз и более не собирался. Зато протестная энергия ушла. Попытки провести 15 декабря «Марш свободы» фактически провалились из-за низкой явки граждан.
Как я слил протест
Та самая история — рубрика, трансформирующая наших читателей в авторов. Вы тоже можете рассказать свою историю нашему редактору Косте Валякину.
За свои гражданские права я перестал бороться ещё лет в восемь, после того как бабушка взяла меня на митинг у здания городской администрации.
Проезд в общественном транспорте для детей сделали платным: теперь, чтобы проехаться на трамвае, надо было отстёгивать кровные 5 рублей. Мириться с этим она была не готова.
Весь митинг — а пришло на удивление очень много народу — состоял преимущественно из пенсионерок. Напротив них возвышался один лысый охранник с гарнитурой в ухе и сцепленными в районе паха руками, как футболист. Он разглядывал толпу с нескрываемым презрением.
Я был единственным ребёнком на площади, и старушки быстро смекнули, что мой образ ущемлённого в правах можно эксплуатировать, поэтому вручили мне самый большой транспарант. Я стоял, согнувшись под его тяжестью, и старался не потерять бабушку из виду — первобытный страх детства: потеряться в толпе.
Разумеется, для журналистов я стал мигающей точкой на радаре. Они меня даже ни о чём не спросили, но на следующий день в газете появилось моё чёрно-белое фото. Выбрали самый удачный кадр: я щурился от яркого солнца, и с большой натяжкой могло показаться, что я реву. В углу снимка — прифотошопленные пятирублёвые монеты.
Слава богу, никто из моих одноклассников не читал «Комсомольскую правду».
Прошло десять лет. Проезд в трамвае стоил уже 15 рублей.
Шёл октябрь 2012 года. Где-то в Москве продолжались массовые митинги и формировался «Координационный совет оппозиции», но на площади перед зданием администрации Челябинска было спокойно.
Признаюсь честно: я всегда плыл по течению и относился к числу тех, кто из всех кандидатов знал только Путина и Жириновского.
Выборы мне нравились ещё в детстве. Бабушка всегда брала меня с собой на избирательный участок. Она даже спорила с соседями о том, кто из убаюкивающе улыбающихся Иванов Борисовичей и Петров Фёдоровичей сможет взять их всех за руку и привести, наконец, к светлому будущему. Ну или хотя бы отремонтировать дороги и детские площадки. Честно говоря, я не особо понимал, как она различает всех этих мужиков с агитационных листовок. Для меня они все были на одно лицо, в синем галстуке.
Моя гражданская позиция была проста: набрать побольше пицц, которые продавались в агитационных пунктах. Они были как в школьной столовке, только вкуснее. Дети больше всех обожают демократию: в день выборов всегда шумно, весело и кормят.
Депутаты ассоциировались у меня с кем-то вроде Дедов Морозов для взрослых: от них тоже ждали подарков и чудес. И для этого даже не надо было целый год вести себя хорошо.
Правда, судя по вздохам моей бабушки, когда та включала телевизор и смотрела местные новости, она тоже была одной из тех, кто получил мыльные пузыри вместо долгожданного радиоуправляемого вертолёта.
Пока самые активные из моих приятелей предпочитали цеплять к рюкзакам белые ленточки и агитировать знакомых на ближайших выборах голосовать за кого угодно, кроме Путина, мне и другим таким же аполитичным хватало разговоров на переменах и лайков очередным публикациям проекта «РосПил» (проект Навального, посвящённый борьбе с воровством в государственных закупках). Удивительно, но волна протеста накрыла каждого. Мы все были в курсе, а на переменах события в Москве обсуждали даже те, кто не мог написать фамилию Навального без ошибок. С властью у многих из нас были «высокие» отношения. Мы их не трогали и надеялись, что они ответят тем же. Но на фоне растущей популярности протеста среди молодёжи кто-то наверху решил нарушить нейтралитет и показать нам свою любовь. Вы знаете, что нужно сказать подростку, чтобы он посчитал вас «своим»? Вот и «Единая Россия» не знала.
Это был обычный учебный день, пока нас не сняли с последней пары и добровольно-принудительно не отвели в актовый зал. Он уже был набит под завязку. Передо мной сидел какой-то парень, весь затылок которого был покрыт шрамами. При этом он не был подстрижен слишком коротко, поэтому вся задняя часть его головы напоминала какую-то поляну с пролесками. Мне было неприятно, но в то же время я то и дело посматривал на неё. Одет он был в один из тех ужасных свитеров с молнией до груди, какие носили в 90-х.
Его друзья, сидящие по бокам, как будто бы тоже отпросились из Кунсткамеры. Из-под их рубашек с короткими рукавами торчали худые болезненные локти. Как выяснилось, к нам привели подростков из городского детдома. Идеальный электорат.
Честно говоря, я не сразу понял, куда попал. Наша шарашка и так не была Оксфордом, но из последних сил пыталась казаться Учебным Заведением. Получалось у неё это так себе.
«Мы — не колледж, — шипели в деканате. — Мы — техникум». Тем не менее каждую перемену у ворот образовывалась толпа численностью в 60–70 человек. Я никогда не видел столько курящих детей. Перемена больше походила на прогулку в исправительной колонии для несовершеннолетних.
На сцену вышел парень лет двадцати семи. Партер, где сидело наше руководство, старательно зааплодировал.
Парень был в лиловой рубашке, дешёвых джинсах и начищенных остроносых туфлях. Он представился и включил презентацию. Первый слайд — российский триколор и надпись «Единая Россия»
Всё стало понятно, люди вокруг уткнулись в телефоны. Тем более в окно било солнце, так что разобрать написанное на слайдах было невозможно.
Я был разочарован. Это не так работает. Нельзя годами просто не участвовать в жизни молодого населения, а потом взять и появиться — в среду, в три часа дня, с кучей слайдов на виснущем Power Point и обещаниями любви. Это как если бы пьяный папаша, которого ты не видел всю свою жизнь, припёрся к тебе домой с тортом-муравейником из «Пятёрочки» и ждал, что ты бросишься к нему на шею.
Но «Единая Россия» пришла к нам даже без торта-муравейника. Почти час парень в лиловом казённым языком вещал нам о том, как его коллеги о нас заботятся. Иногда на слайдах проскакивали какие-то графики, диаграммы и проценты, которые обязательно росли — конечно же, в результате работы регионального отделения партии.
Тут мой друг не выдержал:
Ведущий вздрогнул. Игра не по сценарию явно не входила в его планы.
Плешивый затылок с удивлением повернулся. В его глазах я как будто даже прочитал ужас. Наверное, в его представлении обратить на себя внимание при полном актовом зале было чем-то сверхъестественным.
Его товарищи даже не шевельнулись. Может, им было бы интереснее, если бы они пришли чуть более пьяными.
— Вот вы там упомянули такое интересное слово «демократия», — продолжал мой друг, — а как вы считаете: разгонять согласованные митинги — это приемлемо в демократическом обществе? Как вы считаете, «оккупация» и «узурпация» — это синонимы слова «демократия»?
Парня на сцене затрясло. В зале воцарилась тишина. Ведущий покраснел на глазах.
— На что вы намекаете? — сквозь зубы процедил он.
— Ни на что. Я задал вопрос.
С партера нас сверлили три пары глаз — зав. кафедрой, декана и классной.
Ведущий прерывистым движением вытер пот со лба.
— Ты поговорить хочешь или что? — спросил он, почти касаясь микрофона губами. — Давай, как закончу, выйдем и поговорим.
— Мальчики, все вопросы после, вам дадут высказаться. А пока не перебивайте! — донеслось с партера.
Но было уже поздно. Всё уже было сказано. Зал взбодрился и начал перешёптываться. Вот он, рупор гласности.
Парень на сцене нервно пригладил волосы и продолжил свой монотонный рассказ.
Мой друг даже задержался в зале после выступления, чтобы поговорить с ведущим, как им и было обещано. Но в конце тот ушёл за кулисы и не вернулся.
Итоги бурной активности последних двух недель оказались неутешительны для Алексея Навального:
— скандал о «дворце Путина» мгновенно схлопнулся раскрытием информации о реальном статусе объекта (гостиница премиум-класса) и его бенефициаре (Аркадий Ротенберг), а также показом истинного состояния, в котором находится будущий отель (начальная стадия ремонта);
— за разнообразные — и очевидные — нарушения закона практически все руководство ФБК* одним махом оказалось в зоне пристального внимания правоохранительных органов, преимущественно внимание выразилось в форме заключения под стражу или домашнего ареста;
— беспорядки, на ровном месте устроенные оппозиционными активистами в прошлую субботу в Москве, Владивостоке и ряде других городов, оттолкнули от навальнистов многих до того симпатизировавших им людей;
Впрочем, главные итоги сегодняшних событий оказались все-таки не политическими, а человеческими: борцы за народное счастье успешно испортили день отдыха десяткам тысяч людей, у которых были планы провести это время в центре Москвы, Петербурга и других городов, где были введены ограничения для предотвращения беспорядков. Особую благодарность к Алексею Навальному и его сторонникам, надо думать, испытывают владельцы кафе, магазинов и других заведений в перекрытых районах. После тяжелейшего для бизнеса года они явно счастливы потерять воскресную выручку.
А ведь Навальному и Ко всего-то и стоило — признать, что вывести на улицы хоть сколько-нибудь значимое количество людей сегодня не удастся, кроме совсем уж упертых и особо буйных сторонников. Поступающая информация о столкновениях экстремальных навальнистов с ОМОНом в Петербурге это подтверждает. А значит, не имело смысла объявлять очередное несанкционированное мероприятие, вынуждать власти к профилактическим мерам для поддержания порядка и мешать нормальной жизни городов.
Но очевидно, что такая простая человеческая логика неприемлема для пламенных иноборцов, и это обстоятельство очень многое говорит о пути, пройденном Россией за двадцать лет.
Историю нашей страны очень часто описывают, используя такие выражения, как «любой ценой», «не считаясь с потерями», «мобилизация» и «сверхусилие». Их применяют для характеристики действий и государства, и его противников на протяжении более чем тысячи лет.
И вот впервые за все эти столетия главным принципом работы российского государства стало совершенно другое: сбережение народа, отказ от штурмовщины, всеобщей жертвенности и жестких репрессий в пользу гуманности, добровольности и удобства для людей. Данный подход не только декларируется. Российское общество постоянно сталкивается с его проявлениями в реальности — от отправки в горячие точки исключительно контрактников до сферы госуслуг, радикально облегчивших взаимодействие граждан с бюрократией, от уже упомянутой сдержанности правоохранителей до строительства Крымского моста безо всяких экстренных мер.
На подобном фоне антигосударственная оппозиция с ее приверженностью к революционным методам политической борьбы по лекалам прошлого века выглядит допотопным архаизмом, причем пугающим Россию. Именно данное обстоятельство предопределило неизбежность крушения проекта «Алексей Навальный», финальную стадию которого можно сейчас наблюдать.
При всех недостатках и проблемах современного российского государства — что уж спорить, их хватает — общество больше не хочет снова туда, где было столько насилия, крови и горя. Оно увидело, почувствовало и проверило на собственном опыте, что можно работать, двигаться вперед и добиваться успехов совсем другими методами. С революционерами — в кавычках и без — ему теперь просто не по пути.
Активисты обвинили ФБК в предательстве из-за «слива» протестов
Менеджер штабов Алексея Навального * Леонид Волков объявил об отказе от новых акций до весны. Это решение позволяет констатировать, что организаторы незаконных митингов в лице сотрудников ФБК ** (иноагент) сами уничтожили протестную активность. В экспертном сообществе, а также среди аудитории «оппозиционера» такое решение расценили неоднозначно.
Ранее Волков в эфире «Навальный Live» заявил, что соратники Навального не будут проводить акции в ближайшее время. По его словам, отказ от митингов мотивирован нежеланием новых задержаний и арестов.
«Будет парализована работа штабов и будет невозможна работа по выборам уже за просто так. Это не то, что от нас просит Алексей. Алексей нас просит сконцентрироваться на осени», — посетовал Волков, отметив, что волну протеста «нужно заканчивать на высокой точке».
Одним из ключевых аспектов заявления Волкова является пояснение, что продолжение незаконных акций на регулярной основе приведет к уменьшению численности митингов и наступлению «всеобщего разочарования». Очевидно, речь шла о совокупной деятельности команды Навального.
Волков сливает протест
Заявление менеджера штабов Навального * вызвало определенный резонанс в Сети. Как заметил политолог и публицист Армен Гаспарян, «слив» протестных акций Волковым был ожидаем и являлся единственным благоприятным для оппозиции исходом. На самом деле поддержка Навального ограничилась заявлениями лидеров западных стран, тогда как рядовые граждане стали выражать недовольство.
В действительности в социальных сетях Волкова уже можно найти гневные комментарии пользователей по поводу отмены митингов. Например, участница протестных движений из Санкт-Петербурга Мария Новикова дала понять, что решение менеджера штабов Навального было как минимум странным.
«Нет, вы понимаете, во вторник Навального сажают на два года и восемь месяцев, а в выходные мы сливаем уличный протест», — пишет Новикова в своем Telegram-канале.
В комментариях под публикациями Волкова в Twitter также можно обнаружить всплеск недовольства. Люди обвиняют соратника Навального в надоедливости, предательстве, лицемерии и намеренном сливе протестов.
«Волков, ты там не офигел ли разочаровывать соратников и сливать протест?» — написал один из пользователей.
Недовольство «сливом» протестов командой Навального прокомментировал юрист Илья Ремесло. Он отметил, что аудитория Волкова возмутилась его риторике закономерно, однако представителей ФБК (иноагент, запрещен в РФ) это не волнует.
«Но мнение этих возмущающихся рядовых-винтиков ничего не весит. Они сами создали тоталитарную секту с непогрешимыми лидерами, никогда не спрашивали с Навального и Волкова за ложь и плохие поступки, предательство соратников. И теперь пожинают плоды — у них никто не спросил мнения, все за них решили. Так уж сложилось в их тоталитарной секте», — написал эксперт у себя в Telegram.
Аналогичного мнения придерживается бывший юрист ФБК Виталий Серуканов. В своем Telegram-канале «Укол зонтиком» он написал, что «слив» Волкова в последний момент был ожидаем.
«Да, Волков сдулся. Но успел подставить кучу людей, своих же сторонников, навальнистов. Для Волкова вообще характерно сливаться в решающий момент», — убежден Серуканов.
Напомним, 2 февраля Симоновский суд Москвы заменил условный срок Алексею Навальному на реальный, отправив его на 3,5 года в колонию общего режима. С учетом отбывания осужденным домашнего ареста находиться в заключении ему придется два года и восемь месяцев. В связи с арестом оппозиционера по стране прокатились незаконные акции протеста. Среди митингующих были несовершеннолетние.
* Экстремистская организация, запрещенная на территории РФ; структурное подразделение ФБК, также признанного запрещенной организацией в России, выполнявшего функции иноагента
** Экстремистская организация, запрещенная в России, выполнявшая функции иностранного агента
Почему все сливают протест?
Мне кажется, очевидно, что все те меры, которые предлагает системная и не системная оппозиция. Будь то согласованные митинги, петиции, письма в администрацию и т.д. Не эффективные способы борьбы с властью. Так как выглядят типа «Пожалуйста, посмотрите на нас, у нас тут вообще-то есть мнение.» И никто не предлагает ничего серьезного.
Очевидный ответ, что тупо боятся. Но тогда получается, что не так уж и плохо живем, раз всех всё устраивает. И это не более чем разговорчики в интернетах «вот бы заменить путина, а то надоел».
Потому что видно, что митинги в тех же кавказских республиках не так уж и сильно подавляются. Не сильнее чем в Москве. Но самое удивительное, что радикальные методы борьбы с режимом даже ни кто не озвучивает. Самое радикальное что было за последнее время это панк-молебен в храме от пусирайт.
И собственно вопрос, возможно я что-то не знаю, но есть ли примеры людей которые предлагали жесткие меры борьбы и с ними что-то сделала власть? Или получается что всем на самом деле все равно и это просто способ пиариться и собирать донаты?
Дисклеймер:
Это ярый удалитель постов. Ваше мнение его не интересует.
Привет, скучал по тебе.
Вагинальный Пук еще известен как: Станислав Назаров
чмафки-лаффки.
смотри какую я штуку сфотошопил, а Дмитрий Петухов снёс пост.
Да это же наш старый друг, который хотел запилить опрос в ОК,
Комментарий удален по просьбе пользователя
Комментарий удален по просьбе пользователя
У любого социального недовольства есть некая критическая точка
Ведущий к этой точке проход у электората разработан так сильно, что туда поместится целое ведро с бутылками из под шампанского. Сама эта точка давно потеряла всякую чувствительность.