скорбный дом что это
5 психиатрических лечебниц и их знаменитые пациенты
Бедлам, «Кащенко», «Пряжка» — эти названия у многих на слуху. Но все ли знают истории создания известных лечебниц? Какие интересные факты, а порой мистические легенды и звездные имена с ними связаны?
Еще в 70-х и 80-х годах в СССР на принудительное лечение могли отправить не только серьезно больных людей, но и просто инакомыслящих — «антисоветчиков».
К счастью, времена изменились, а психиатрия развивается довольно интенсивно. Многое меняется — методы лечения, лекарственные препараты, отношение к больным. Показательно, что в медиа все чаще встречаются открытые упоминания звезд о том, что они проходили лечение от депрессии или зависимостей у психиатров. Хочется верить, что эпоха стигматизации и жестоких мер «терапии» останется в прошлом.
А мы решили вспомнить о некоторых известных клиниках и их еще более известных пациентах.
1.Тонтон
Весь мир не узнал бы о проработавшей с 1851 по 1975 года государственной психиатрической лечебнице в штате Массачусетс, если бы не печально прославившая ее медсестра, работавшая в клинике Тонтона. Джейн Топпан испытывала нездоровое удовольствие, убивая людей с помощью имевшихся в ее распоряжении лекарственных средств.
Делая беспомощным больным уколы из смеси собственного сочинения, она отправила на тот свет более 30 человек, среди которых была и ее сестра. Преступницу разоблачили и поместили в ту же клинику уже в качестве пациентки с манией убийства.
К тому времени мрачные слухи о творящихся в лечебнице делах приобрели уже новые очертания, и жители городка стали поговаривать о сатанинских черных мессах в ее подвалах, во время которых персонал якобы приносил в жертву больных.
В конце концов больница была закрыта, но любители пощекотать нервы и эзотерически настроенные туристы охотно туда наведывались и даже, по их утверждениям, встречали призраки убитых.
2.Бедлам
Это название стало нарицательным — многие люди используют слово «бедлам», не догадываясь даже о его происхождении. На самом деле оно происходит от библейского «Вифлеем», это был Лондонский госпиталь святой Марии Вифлеемской (англ. Bethlem), открытый в 1547 году. Среди известных пациентов клиники числилась Ханна Чаплин, мать знаменитого комика эпохи немого кино.
Мать Чарли выступала на сцене, пела и танцевала. Однажды из-за проблем со здоровьем она лишилась голоса и не смогла выступать — и тогда пятилетний сын заменил ее, сорвав овации зрителей. Вполне вероятно, что этот случай определил его судьбу.
В 1896 году Ханна потеряла рассудок и была помещена в Бедлам. Чарли Чаплин с братом какое-то время жили с новой семьей отца, а затем, когда мать вышла из лечебницы, оказались вместе с ней в работном доме, где трудились, получая за это кров и пропитание.
Исследователи, изучавшие записи об истории болезни Ханны Чаплин, полагают, что она была больна сифилисом. На поздних стадиях заболевание разрушает нервную систему, что может проявляться в приступах агрессии — так было и с матерью актера. В возрасте 35 лет она снова была помещена в лечебницу.
Периодически Чарли с братом забирали ее домой и ухаживали, но болезнь давала о себе знать новыми эпизодами, и Ханну приходилось снова отправлять к психиатрам. Когда Чарли Чаплин стал уже достаточно известным и заработал денег на переезд в Америку, мать была в глубокой деменции.
Не желая расставаться с ней, он забрал ее к себе, обеспечив круглосуточный уход в собственном доме в Калифорнии. Через 7 лет она умерла на руках у Чарли. Похоронена Ханна Чаплин на кладбище в Голливуде.
3.«Кащенко»
Владимир Семенович Высоцкий неоднократно лежал в «Кащенко», что и описал в одной своей песне. Это еще одна психиатрическая лечебница, название которой стало именем нарицательным. Ее же именуют «Канатчиковой дачей», а на самом деле это Московская психиатрическая клиническая больница №1 имени Н. А. Алексеева.
Именно этот меценат и городской голова, управлявший Москвой с 1885 по 1883 годы, собрал деньги, чтобы на месте бывшей дачи купцов Канатчиковых, в то время — на границе города — построить клинику для душевнобольных.
Красивое здание больницы в неорусском «кирпичном» стиле напоминает здание Исторического музея и другие, возведенные в Москве при том же Николае Алексееве. Клиника была по тем временам прогрессивная. Никаких решеток на окнах, в ней не применялись смирительные рубашки и прочие суровые меры — врачи исповедовали гуманный подход к работе с пациентами.
Спасти его пытался хирург Николай Васильевич Склифосовский, но рана была смертельной. И все же, умирая, Алексеев успел завещать большую сумму для завершения строительства больницы. В честь врача Петра Кащенко больница стала называться в 1922 году: психиатр заведовал ею 2 года и в целом внес большой вклад в развитие медицинской науки.
Помимо Владимира Высоцкого, в «Кащенко» в свое время лежали актер и режиссер Ролан Быков, поэт Иосиф Бродский и другие известные люди.
4.«Пряжка»
Психиатрическая больница святого Николая Чудотворца в Санкт-Петербурге носит такое странное имя из-за речушки, которая берет свое начало неподалеку. До клиники там находился острог (тюрьма), а в 1865 году в том же здании открылась «Временная лечебница для помешанных при Исправительном учреждении».
Исправлению, согласно уставу учреждения, подлежали «лица предерзостные, нарушающие благонравие и наносящие позор обществу». Например, женщины туда попадали не только за брошенного ребенка, открытие борделей и проституцию, но и за «неповиновение родительской власти» и «дерзкое обращение с мужем».
После революции здесь разместилась городская психиатрическая больница № 2. В «Пряжке» лечился писатель Всеволод Гаршин, страдавший от биполярного расстройства («маниакально-депрессивного психоза»), и жена композитора П. И. Чайковского Антонина Милюкова.
За «антисоветские» стихи проходил принудительную судебно-психиатрическую экспертизу Иосиф Бродский. Виктор Цой, по его утверждению, прятался там от службы в армии (у него были все шансы погибнуть в Афгане).
5.«Имени Ганнушкина»
Психиатрическая клиническая больница № 4 имени П. Б. Ганнушкина находится в Москве на улице Потешной. Откуда такое название? В 1684 году для юного Петра I на берегу Яузы был построен Потешный городок — на потеху, для развлечения наследника.
В начале XIX века строения были уничтожены, но название осталось. На этом месте построили фабрику купцов Котовых, которая разорилась в начале XX века, пустующие корпуса при этом были отданы Преображенской больнице.
В начале XX века на деньги московских меценатов там были возведены 2 здания в стиле неоготического модерна, и после революции там разместился городской институт клинической и социальной психоневрологии.
Сейчас больница носит имя известного психиатра Ганнушкина, который на самом деле никогда именно там не работал. В начале 90-х здесь лежала актриса Татьяна Пельтцер. Все хорошо помнят ее роли в фильмах «Формула любви», «12 стульев» Марка Захарова, «Трое в лодке, не считая собаки» и других.
По воспоминаниям коллег, актриса обладала вспыльчивым, неуживчивым характером и могла, не задумавшись, сказать неприятное любому — от трепетного новичка в труппе до маститого режиссера. Так со скандалом она ушла из Театра сатиры в «Ленком».
С возрастом эксцентричная актриса стала маниакально подозрительной, рассеянной. Тексты ролей ей подсказывали Александр Абдулов и другие партнеры по сцене. Однажды Татьяна Пельтцер устроила особенно громкий скандал в театре, и ей вызвали скорую. Врачи отвезли ее в психиатрическую больницу имени Ганнушкина.
Через несколько дней актрисе Ольге Аросевой удалось попасть туда, чтобы навестить Пельтцер — ее долго не пускали, объясняя, что Татьяна Ивановна агрессивна и опасна. Пельтцер была вся в синяках и крови, как вспоминала Аросева.
Так и не узнав, что на самом деле там произошло, друзья актрисы забрали ее и поместили ее в другую психиатрическую клинику. В 1992 году, получив перелом шейки бедра, Татьяна Пельтцер умерла в возрасте 88 лет.
История психиатрии долгое время была довольно мрачной. Суеверное, невежественное и порой агрессивное отношение к тем, кто отличался от остальных, а порой казался «одержимым дьяволом», бесправие больных и варварские методы, которыми их пытались лечить, — все это создавало ореол темной таинственности вокруг психиатрических лечебниц. Мистическое отношение к ним и множество пугающих легенд вдохновляли писателей и кинематографистов. Пусть же весь негатив останется частью исторического прошлого.
В доме скорби
 |
| Рисунок пациента Киевской городской психоневрологической больницы № 1. Фото: УРА-Информ.ru |
Оказавшись в живописных аллеях Павловской больницы (Киевской городской психоневрологической больницы № 1), не сразу поймешь, что находишься в месте, где сконцентрировались безумие и душевная болезнь. В корпусах этого лечебного заведения томится несколько тысяч человек, причем больные, как правило, заперты: двери в отделения закрыты на замки, ключи от которых люди в белых халатах носят с собой. Иногда из-за окон можно услышать безумные крики и в определенное время у корпусных ступенек на специально отведенных площадках увидеть группы больных, выпущенных на кратковременную прогулку под бдительным надзором санитаров. Понятно, что среди этих людей с серыми лицами и безучастными взглядами не увидишь так называемых «острых» больных или, как их принято называть в народе, «буйных». В каждом отделении есть свои «острые» палаты с толстыми пластиковыми стеклами и тяжелыми металлическими кроватями. Стульев, табуретов и тумбочек здесь не положено «по технике безопасности».
Вот на аллею въехала «скорая», и у приемного покоя санитары вывели за руки из машины еще одного больного. Он что-то кричит, упирается, но крепкие ребята цепко держат новенького, и, если нужно, через 15 минут он будет уже в «острой» палате накрепко привязан за руки и за ноги к металлической сетке кровати, а сильная доза нейролептиков помутит и без того мутное сознание, погрузит в тяжелый, смахивающий на небытие сон.
Сюда, на древние холмы некогда действовавшего здесь Кирилловского монастыря, город выталкивает из своей многомиллионной среды лиц, поведение которых выходит за рамки нормального и требует медицинского вмешательства. Тех, на кого обратили внимание родственники и приняли соответствующие меры. Но сколько болезней скрыто в душах людей, сколько душевных страданий, бредовых идей, страхов и галлюцинозов спрятано из опасения попасть в пугающий разряд умалишенных. Одно из страшных последствий этих скрыто протекающих душевных расстройств современного человечества – самоубийства. Недаром больше всего суицидов (более 25 случаев на 100 тыс населения) как раз в странах с достаточно высоким материальным уровнем жизни. Это такие страны, как Австрия, скандинавские страны, Финляндия, Швейцария, Германия, а также страны Восточной Европы и Япония. В этот печальный список попадает и не блещущая экономическими достижениями Украина. Больше всего суицидов зафиксировано в наших промышленных городах и районах, пострадавших от аварии на ЧАЕС, – в среднем 35 случаев на 100 тыс населения. Однако социологи считают, что реальная цифра в 2–4 раза выше официальной статистики. Ежегодно в мире от самоубийств погибает город с полумиллионным населением. Эта цифра превышает количество жертв убийств и вооруженных конфликтов, и в будущем, по прогнозам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), будет увеличиваться. Каждую минуту в мире предпринимается хотя бы одна суицидальная попытка.
Число людей, страдающих психическими расстройствами, увеличившееся за последние 30 лет втрое, будет расти и дальше. По прогнозам ВОЗ, к 2020 году психические расстройства войдут в первую пятерку болезней, лидирующих в количестве людских трудопотеръ, и обгонят сердечнососудистые заболевания, занимающие сейчас первое место в мире. За 15 лет число больных шизофренией в мире увеличилось на 30 % и сегодня составляет 45 млн. человек, или 0,8 % всего мирового населения.
К теме душевных заболеваний не часто обращается пресса, наверное, потому, что лучше не говорить о том, что непонятно, мало изучено и не имеет четко выраженной общественной оценки. Ну, есть «психушки» и есть. Есть «психи» и есть. Хотя совсем уйти от темы не удается. То и дело в центре всеобщего внимания оказываются жуткие истории о кровавых маньяках, появляющихся словно из-под земли то в одном, то в другом регионе страны. А сеансы Чумака и Кашпировского, пресловутое «Белое братство»… Эти явления начала 1990-х можно квалифицировать как «массовые психозы». Начало третьего тысячелетия ознаменовано появлением «мирового терроризма» с культом смертников, людей, психическое нездоровье которых вряд ли у кого вызовет сомнение. Вспоминается кошмарный сон Раскольникова из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»: «Ему (Раскольникову) грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то мировой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, немногих, избранных. Появились какие-то трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе».
Современный мир давно страдает своего рода глобальным психическим расстройством, которое, конечно же, сказывается и на психическом здоровье его отдельных членов, тех, кто в конце концов оказывается на койке лечебных заведений, подобных Павловской больнице. По высказыванию одного современного психолога, пациенты психиатрических больниц, скорее, жертвы нашего нравственно узаконенного безумия, того, что нарушения моральных и религиозных норм стало обычным делом. Увеличение числа людей, страдающих психическими заболеваниями, – своеобразная плата обществу за его грехи, звено в длительной цепи человеческих грехопадений. Об этом довольно четко говорится и в Социальной концепции Русской Православной Церкви: «Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений греховной поврежденности людской природы. Однако Церковь, всегда разделяя в структуре личности душеный и телесный уровни, различала болезни, которые возникли “от естества”, и недуги, содеянные бесовским влиянием или пристрастиями, которым подчинился человек». При этом дается существенное уточнение: «Психическая болезнь не унижает достоинства человека. Церковь свидетельствует, что и душевнобольные люди являются носителями образа Божиего, оставаясь нашими ближними, которые требуют сострадания и помощи».
Этим и руководствуется в своей деятельности Кирилловский приход, организованный на территории Киевской психоневрологической больницы 15 лет назад. Общине под духовным руководством настоятеля протоиерея Феодора с помогающим ему духовенством и мирянами удалось создать, говоря светским языком, достаточно мощный и, очевидно, лучший в Украине реабилитационный центр для людей, страдающих душевными недугами. Это неоднократно отмечали и сами медики-психиатры – в научных докладах специалистов кафедры психиатрии, действующей от Киевского медицинского университета на территории больницы, в том числе заведующего кафедрой профессора и доктора медицины Александра Напреенко. Отмечали и главврачи больницы Роман Никофорук и Виталий Лисовенко, другие специалисты. За 15 лет силами прихода построена благотворительная столовая, организовано сестричество для духовного окормления пациентов, при храме действует воскресная школа для разных возрастных групп (когда-то первая в Киеве), прекрасная библиотека книг духовного содержания, в том числе адресованных и психиатрам. Издается газета «Кириллица», дважды признанная лучшей среди приходских изданий Украинской Православной Церкви. Осуществлена радиофикация всей больницы, что дает возможность транслировать религиозные передачи для больных и медперсонала. Практически во все 28 отделений (из них два – детские) приходят священники, сестры милосердия. Следует упомянуть и о 60 гектарах земли, взятой в аренду в Барышевском районе под Киевом, где создано по-современному технически оснащенное сельское хозяйство, обеспечивающее благотворительную столовую и больничную кухню… Это, образно выражаясь, материальная сторона деятельности прихода. Определить же удельный вес душеполезной врачующей помощи, оказываемой ежедневно страждущим, намного сложнее.
Среди помощников отца Феодора можно встретить и вчерашних пациентов больницы, испытавших на себе целительное воздействие церковных таинств, соединенных с верой. Сами священники могли бы рассказать немало случаев чудесных исцелений в стенах храмах. Впрочем, Церковь никогда не стремилась к афишированию подобных явлений, напротив, всегда говорит об этом достаточно сдержано, не посягая на авторитет медицины: «В сфере психотерапии наиболее плодотворным является соединение пастырской деятельности и врачебной помощи душевнобольным, при определенном разделении сфер компетенции врача и священника» (Из Социальной концепции РПЦ).
При этом Церковь не может не беспокоить религиозное необразованность медицинского персонала, которому вручается врачевание душ человеческих. Главный врач Донецкой областной психоневрологической больницы доктор медицинских наук Михаил Беро в своей статье, опубликованной в специальном выпуске приходской газеты «Кириллица», основываясь на собственном многолетнем опыте медицинской практики, утверждает: современной психиатрии не обойтись без возврата к церковному святоотеческому наследию – основам православной психотерапии. Он с сожалением констатирует, что «православных христиан среди психиатров и психотерапевтов – меньшинство». «Психотерапия, пытающаяся различными способами помочь мятущейся душе, насчитывает сегодня порядка тысячи психокоррекционных техник, но количеством качества не подменить, – уверен врач. – Истинное излечение от душевной скорби может произойти только через покаяние, которое требует духовных усилий и непривычно для немалой части наших современников, в том числе и врачей. В этой связи становится понятно, почему разнообразные рациональные и эмоциональные терапевтические воздействия и приносят лишь временный эффект. Для врача, посвятившего себя психиатрии, важно иметь собственные духовные ценности, которые бы определяли его работу с пациентами».
Дом скорби
Полночь. Стрелки застыли на циферблате, затем раздался громкий бой часов. За окном сверкнула молния. Спустя несколько секунд я услышал, как капли дождя стучат по подоконнику. Место, в котором я сейчас нахожусь, называют Домом скорби. И не зря: ведь когда-то давно здесь жил писатель, ушедший из мира реальности после смерти своей жены, которая была для него самой настоящей музой. С ее уходом все рассказы писателя стали мрачными и больше напоминали мистические истории, или просто ужасы. Он настолько замкнулся в себе, что почти перестал появляться на людях.
За несколько дней до собственной смерти он опубликовал на своей авторской странице в интернете сообщение о том, что скоро исчезнет, но оставит после себя одну загадку. Ключом к ней являлось видео, в котором писатель показывал комнату, где был расположен старинный шкаф с огромными дверями. «Если найдете эту комнату и узнаете, что внутри этого шкафа, – вас ждет богатство, о котором вы не могли даже мечтать», – комментировал автор свое видео.
А через несколько дней его нашли повешенным в гостиной. Вокруг странной смерти ходило много слухов. В газетных статьях писалось о том, что когда покойника обнаружили, то на его лице узрели застывшую зловещую улыбку. Говорят, что когда висельника попытался вынуть из петли один из полицейских, мертвый подмигнул ему.
В своем завещании писатель отдал дом в дар музею, разрешив при этом каждому желающему разгадать его загадку, ночевать там при условии, что он будет находиться в здании один. За домом была выставлена охрана, внутри каждой комнаты установили камеры, дабы избежать мародерства.
В эту ночь пришла моя очередь посетить жуткий дом в надежде отыскать сокровенную комнату. Интерес был в том, что за многие годы никто так не смог найти это место, как бы ни старался. Даже руководство музея, проверяя каждое свободное пространство за стенами, так и не смогло ничего отыскать.
Как только пошел дождь, в доме замигал свет. Мне показалось, что тени от предметов пустились в некий пляс. Я увидел старую винтовую лестницу, ведущую на второй этаж. Ступени были сделаны из дерева, и с каждым моим шагом они издавали протяжный скрип. Не скажу, что это вызывало страх, но безумно действовало на нервы.
Через несколько мгновений я уже был на втором этаже. Впереди во мраке угадывался коридор. Выбора не было, и я вошел во тьму. Ступив несколько шагов, увидел, как где-то в конце тихонько распахнулась дверь, и тусклый луч света разрезал тьму.
Мое сердце замерло, и я застыл где-то в середине коридора, боясь двинуться с места. Это было похоже на кошмарный сон. Я посмотрел на потолок и понял, что зеленый индикатор камеры стал красным. Это значило, что никто, кроме меня, сейчас не видит происходящего здесь. Мне хотелось развернуться и убежать, но любопытство взяло верх, и осторожными шагами я пошел вперед. Проследовав к открытой двери, я задал вопрос, на который не хотел услышать ответа:
– Здесь кто-нибудь есть?
Но вокруг по-прежнему царило молчание, и я немного успокоился. Зайдя внутрь, понял, что это – рабочий кабинет. В центре комнаты находился письменный стол с пишущей машинкой, а за ним – огромный портрет семейной пары: прекрасной женщины с голубыми глазами и светлыми волосами, а рядом с ней – мужчины с улыбкой на лице. Это был тот самый писатель. В голове мелькнула мысль о том, что именно с такой же улыбкой его снимали с петли. Дрожь прошла по всему телу, но я взял себя в руки, чтобы осмотреть кабинет. Возле стенки расположилась книжная полка, на которой было аккуратно сложено чуть больше дюжины книг. Вместо названий и авторов на каждой из них находились точки – те, что предназначаются для слабовидящих и незрячих. Я взял одну из книг, открыл. Страницы были пусты, в них не было абсолютно ничего, словно кто-то просто создал обложки и страницы, но не внес содержания. Взял вторую, в ней было абсолютно то же самое. Я проделал аналогичное действие со всеми книгами, а когда достал последнюю, то из нее выпал клочок бумаги. В записке прочел следующее: «Три, девять, восемь, два».
В момент, когда я сложил бумажку, погас свет, затем сверкнула молния, и я почувствовал самый настоящий ужас. Лица семейной пары на портрете были изуродованы: улыбка мужчины превратилась в злобный оскал, а из глаз женщины текла кровь. Я вскрикнул, а после побежал по темному коридору, ведущему к лестнице. Споткнувшись, почувствовал, как теряю равновесие и качусь кувырком вниз по ступенькам. И дальше провалился в темноту.
Все, что происходило в последующем, можно назвать кошмарным видением.
Я шел по длинному коридору, в конце которого стоял тот самый шкаф из того самого видео. Но как бы я ни старался приблизиться к нему, ничего не выходило. Каждый шаг вперед возвращал меня на два шага назад. Я пытался бежать, но шкаф становился все дальше. Позади меня была каменная стена, я оказался в ловушке. Когда полностью потерял надежду, шкаф раскрылся, но в этот момент я очнулся.
Открыв глаза, увидел, что лежу в прихожей. Тело болело после падения, но мой разум был ясным. Посмотрев на время, я понял, что прошел уже час. Плюнув на свою цель, подошел к входной двери и потянул ручку вниз, но она не сдвинулась ни на сантиметр. Мои попытки вытолкнуть двери наружу не увенчались успехом. Камеры все так же не работали. Хотел выйти через окно, но понял, что на окнах – решетки, и подумал: «Почему же я не заметил их, когда входил внутрь?»
Нужно было искать другой выход.
Я зашел на кухню. Первое, что я увидел, – это духовка, дверца которой была немного приоткрыта. Я потянулся к ручке. Дотронувшись, тут же отдернул руку: духовка была горячая, словно в ней готовили несколько минут назад. Внутри дымился пепел, а под ним что-то блестело. Я нашел нечто похожее на маленькую кочергу. Взяв ее в руки, разворошил пепел и подтянул содержимое под ним к себе. Это был ключ. Судя по его нетронутому внешнему виду, можно было предположить, что вначале сожгли что-то, а потом спрятали под пеплом этот ключ. Но данная идея вскоре показалась мне безумной, как, в принципе, и все то, что сейчас происходило со мной. Очень захотелось понять, что же можно открыть найденным ключом.
Подойдя к кухонному окну, я увидел на улице силуэт стоящего там человека. Он смотрел на меня без каких-либо движений. Я помахал человеку рукой, и он махнул мне в ответ. Я поманил его ладонью к себе, он сделал абсолютно то же самое. В этот момент показалось, что это всего-навсего мое собственное отражение. Но в ту же секунду силуэт поднял руку и поднес ее к уху, изобразив разговор по телефону. Я услышал, как в прихожей зазвонил стационарный аппарат. Человек утвердительно махнул головой и через несколько секунд растворился в темноте.
Выбора не было. Я подошел к телефону и поднял трубку.
– Ответ на свой вопрос ты найдешь в подвале, – произнес кто-то шепотом, затем раздались короткие гудки.
Но где же в этом доме подвал?
Я бродил по первому этажу, но все двери были заперты, а ключ не подходил ни к одному замку. Нужно было попробовать вернуться на второй этаж, но мне было не по себе. Набравшись смелости, я вновь поднялся наверх, а ступеньки снова выдали зловещий скрежет.
К моему удивлению, дверь в конце коридора была закрыта. Подойдя к ней, я заметил, что под пол под ногами довольно неустойчивый. Наклонившись, понял, что доски не прибиты. Вытащив их, я увидел люк, на котором заметил кодовый замок.
«Три, девять, восемь, два», – всплыла информация в моей голове. Прокрутив комбинацию, я отворил замок и увидел лестницу, ведущую вниз.
Спускаясь по ней наощупь, я чувствовал, как воздух становится все более влажным: тут было довольно сыро. Ступени оказались шаткими, и я крепко держался за перила, чтобы не упасть, пока наконец не достиг твердого пола под ногами.
В подвале было маленькое окошко. Настолько маленькое, что в него не пролезла бы даже моя рука. Через него проникал тусклый свет Луны, благодаря которому я смог немного осмотреться. Возле стены располагалась огромная печь. Печи подобных размеров я видел только в крематории. Неподалеку стоял стол, на котором находилась очередная записка. Я взял ее в руки и, подойдя к окошку, начал читать: «Оставь надежду всяк, сюда входящий. Ты ведь первый, кто попал сюда после моей смерти? Я думаю, это так и есть. Ты так близко к разгадке, но хватит ли у тебя решимости узнать ее? О некоторых вещах в этой жизни лучше и не ведать вовсе. Но если ты дошел, то все в твоих руках. Все мы хотели жить вечно или просто оставить вечную память о себе. Могу быть уверен, что одно из двух у меня точно получилось. Загляни в печь, тогда ты все поймешь, если не испугаешься».
На этом месте записка обрывалась. А я направился к печи. Потянув ручку на себя, понял, что внутри расположен туннель, который ведет куда-то дальше.
Мысль о том, что мне нужно залезть внутрь, пробуждала панику. Я всегда боялся оказаться в подобной ситуации, особенно при жизни, при этом у меня имелись некоторые проявления клаустрофобии. Но другого варианта, как лезть туда, не было.
Через несколько мгновений я был внутри. Страх окутывал меня с головой. Где-то на середине пути я услышал, как дверца печи захлопнулась, а сзади почувствовался запах гари. Паника охватила меня, и я начал ползти как можно быстрее.
Наконец я выбрался наружу.
Свет ударил мне в глаза, и я понял, что нахожусь в довольно освещенном месте. Это была комната, в которой лежали все ценности покойного писателя: книги, написанные им, золотые украшения, деньги на полке, картины. Вначале я подумал, что это и есть те самые богатства, о которых он говорил в своем последнем видео. Но тут увидел главный атрибут, представленный в видео.
В центре комнаты стоял тот самый шкаф. Выглядел он очень зловеще, на стенках были вырезаны какие-то символы, ручки были изогнуты. А на двери имелась надпись: «Забудь надежду всяк, сюда входящий».
Я стоял перед этим шкафом в полной тишине, застывший на месте. Как вдруг услышал стук изнутри. Вначале он был тихим, но затем усилился. Казалось, кто-то пытается выбраться наружу.
Я вдруг вспомнил о том, что в моем кармане лежит ключ, который, видимо, и был предназначен для того, чтобы открыть эту дверцу.
В голове крутились строчки из «Божественной комедии» Алигьери:
А если стал порочен целый свет,
То был тому единственной причиной,
Сам человек: лишь он – источник бед,
Своих скорбей создатель он единый.
Набравшись смелости, я подошел к дверцам и одним поворотом ключа распахнул их.
Наружу вырвалась тьма, которая окутала меня с ног до головы, словно огромный удав. И я почувствовал, как меня затягивает внутрь. Через несколько секунд я погрузился во тьму.
Дверцы шкафа захлопнулись, заставив меня забыть о всякой надежде.