руины дачи василия сталина

Красный папа Дачи, машины и тайны Иосифа Сталина

«Лента.ру» продолжает цикл статей, посвященных роскошной жизни диктаторов и их семей. В прошлый раз мы рассказывали о японском императоре Хирохито. Его правление пришлось на непростое время: Япония окончательно превратилась в тоталитарную милитаристскую державу, ввязалась во Вторую мировую, проиграла ее, пережила национальную катастрофу и смогла вновь возродиться развитым капиталистическим государством. Японцы считали Хирохито богом, а союзнические войска — вероломным преступником, развязавшим самый кровавый мировой конфликт в современной истории. На этот раз речь пойдет о советском лидере Иосифе Сталине. В его распоряжении было, по разным данным, около 20 дач, разбросанных по всему Советскому Союзу. Большинство из них были на юге — в Крыму, Сочи, Абхазии и Грузии. Одни резиденции годами пустовали, в других он жил подолгу. Каждую из них перестраивали специально под вождя. По словам очевидцев, внутри было скучно, темно и мрачно: вождь страдал агорафобией — боязнью открытого пространства, поэтому предпочитал маленькие кабинеты. И на дух не переносил роскошь.

«Не волнуйтесь, вас просто убьют»

Иосиф Сталин вместе с маршалом Георгием Жуковым подошли к бронированной машине. Жуков впервые должен был ехать куда-то с вождем. Уже стоя перед своим автомобилем, Сталин указал маршалу на комфортное пассажирское место позади водителя, сам же ехал в спартанских условиях — на неудобном откидном кресле. Напуганный Жуков, уже пожалев, что согласился, всю дорогу ломал голову, почему Сталин не сел ни рядом с шофером, уступив это место начальнику своей охраны Николаю Власику, ни на мягкое сиденье позади него.

Таинственная дача

В 15 километрах от курортного города Гагры, на вершине горы в сосновом бору со знаменитыми пицундскими соснами, находится бывшая дача Сталина «Холодная речка», которую называют самой таинственной резиденцией вождя. По легенде, однажды Сталин увидел это живописное место с борта корабля, и оно так ему понравилось, что он решил построить здесь особняк, несмотря на отчаянные протесты архитекторов. Они считали, что здание простоит от силы лет пять, но ошиблись. В итоге появился трехэтажный особняк с огромным балконом.

Говорят, что эта дача соответствовала маниакально подозрительному человеку: увидеть ее с суши невозможно, забраться незамеченным на такую высоту — исключено. Даже густо-зеленый цвет, в который выкрашены все дачи Иосифа Виссарионовича, неслучаен: постройка сливалась с лесом, и ее было сложнее обнаружить с воздуха. Высота фонарей, освещавших дорожки и сад, не достигает
и полуметра, чтобы по ночам территорию особняка не было видно с дороги и нельзя было рассмотреть фигуру идущего.

В особняке были бильярдная комната; термованна, куда подавали морскую воду; кинозал, где проходили первые просмотры фильмов советских времен. Внутри все было довольно просто: отделка стен и потолка из дерева, никаких украшений или позолоты — Сталин не любил роскошь. На потолке — казенные простенькие люстры, в центре комнаты — гигантский стол, окна за плотными шторами.

При строительстве каждой дачи архитекторам ставили условие: в доме должно быть две, а лучше три спальни. Генсек ложился спать глубокой ночью, под утро вставал и уходил в другую комнату: если с моря вдруг приплывут убийцы, они не должны застать вождя в постели.

Источник

Руины дачи василия сталина

Более 10 ООО документов из архивов и тайников спецхрана, которые и поныне не всем доступны, встречи с людьми, близко знавшими Василия Сталина, его семейные воспоминания легли в основу этой книги. Станислав Грибанов и сам в прошлом военный летчик — летал в исследовательском полку Липецкого центра, в небе Германии. Писатель, автор многих книг, он нашел уникальные документы уходящей эпохи, среди которых неизвестные письма Василия Сталина из тюрьмы.

Издательство не несет ответственности за факты, изложенные в книге.

ХРОНИКА ВРЕМЁН ВАСИЛИЯ СТАЛИНА

О чем не говорят в Лондоне.

«Деньги уплатите после войны»

«Я останусь здесь до последнего. »

«Считаете, что достоин?»

«Васька хотел выдвинуться…»

«Дракон» приказал умереть!

Серия «Рассекреченные жизни»

ХРОНИКА ВРЕМЁН ВАСИЛИЯ СТАЛИНА

Москва Гея итэрум 1999

Ответственный редактор серии Виталий Чернявский

Обложка: дизайн — Д. Захаров,

Это случилось 1 мая 1960 года. В тот день трудовой люд на святой Руси — кто как — готовился продемонстрировать солидарность с трудящимися массами разных стран. Но именно в тот день воздушное пространство великой державы, какой некогда была наша Россия, нарушил чужой самолет — американский шпион. Его сбили. Специалист по съемкам объектов «среди долины ровныя» пилотяга Фрэнсис Пауэрс был осужден и получил срок — на всю катушку! Спустя годы, уже в Штатах он описывает те памятные для него денечки: «Лишь когда меня вывели из зала суда, я вдруг осознал всю тяжесть приговора. Десять долгих лет! В комнате, куда меня ввели, уже находились мои мать, отец, сестра Джессика, Барбара и ее мать. Я не мог справиться с собой. Увидев их, я не выдержал и зарыдал. Все они тоже плакали…

Посредине комнаты стоял накрытый стол: бутерброды, икра, свежие фрукты, содовая вода, чай… (чтоб знали гады-империалисты, как в советских тюрьмах кормят! — С.Г.). Вечером мне вернули Новый завет и дневник, который я вел уже пять лет. Эти вещи мне понадобятся, пока я буду отсиживать свой срок.

Я боялся, что, начав писать, дам волю зажатым в кулак чувствам. Моя первая запись получилась нарочито краткой: «19 августа 1960 года. Последний день суда. Десять лет. Виделся один час с женой и родителями»…

Пауэрс отмечает в своих воспоминаниях, что его жена Барбара хотела остаться в Москве и устроиться на работу в американское посольство. Но он не согласился: не было уверенности, что ей разрешат с ним свидания. Кроме того, пишет уже осужденный ленчик-шпион, предстоял перевод в тюрьму — «постоянное место моего заключения, расположенную за пределами Москвы, но когда и куда, мне не сказали»…

В день, когда Пауэрс писал эти строки, из той самой тюрьмы, где ему предстояло отбывать срок, была отправлена открытка такого содержания: «Поздравляю с праздником — Днем авиации! Поздравляю всех, имеющих к авиации отношение. Желаю хорошо встретить наш праздник и выпить за здоровье тех, кто в воздухе, не забывая и о тех, кто на земле. Дружба и взаимная поддержка везде необходимы, но в авиации без этого не прожить и дня… Люди, имеющие отношение к авиации, знают этот неписаный закон, и настоящие авиаторы выполняют его свято. Учитесь и вы, дорогие мои, этой величайшей человеческой мудрости.

Эту открытку из тюрьмы писал тоже летчик. Он обращался к своим детям — Надежде, Александру, Светлане, Василию, Лине, которых по-отцовски любил, которым желал всякого добра и вот уже восьмой год отправлял такие вот коротенькие поздравительные открытки, а то и пространные письма с назиданиями и советами — всем сообща и каждому в отдельности.

Нет, этот летчик не был шпионом, хотя под крылом его самолета в свое время тоже пролегали многие чужедальние страны. В годы Великой войны его маршруты начинались с аэродромов и полевых площадок Подмосковья, Сталинграда и так — через многие фронты — до самого Берлина! Смелости этого летчика, его лихой атакующей хватке удивлялись и более опытные воздушные бойцы. А он, словно не замечая опасностей, не задумываясь о дне грядущем, тихой заводи отставного генерала, весело шагал с летной братвой тропами своей бесшабашной молодости. Лишь один раз он сказал как-то своей любимой женщине: «Меня ничто не возьмет — ни пуля, ни штык! — и, помолчав, грустно добавил: Я буду жить, пока жив мой отец…»

Этот летчик был сын Сталина — Василий.

О чем не говорят в Лондоне.

— У нас в Лондоне говорьят… — Благовоспитанный англичанин подбирал фразы потоньше, но вот что-то забуксовал, видимо, запаса наших слов не хватило, а я уже давно уловил напряжение его мысли и, как мне показалось, достаточно точно помог выразить ее по-русски:

— У вас в Лондоне говорят, что сын Сталина был пьяница и бабник!

Корреспондент, отдав должное русской догадливости, оживился, закивал головой и даже повеселел:

Однако годы поисков, тысячи документов из архивов и тайников, скрываемых за семью печатями компетентными органами, встречи с людьми, близко знавшими Василия, наконец, семейные воспоминания и его письма к родным и любимым позволили мне сложить представление о сыне Сталина несколько отличное от лондонского.

Итак, год 1921 от Р.Х. В месяце марте — когда на поля России возвращаются жаворонки, 21-го дня — это когда большевики подавили Кронштадтское восстание — родился мальчик. Назвали его Василием.

Отцу Василия, Иосифу Сталину, известному среди революционеров по партийной кличке Коба, перевалило тогда уже за сорок. Первая жена умерла рано, оставив ему шестимесячного сына Якова. А второй жене Иосифа, вчерашней восторженной гимназистке Наденьке Аллилуевой, только что исполнилось двадцать. Ее Коба достал, как драгоценный жемчуг, буквально со дна моря. В 1903 году двухлетняя Наденька Аллилуева жила с родителями в Баку. Однажды, если верить фамильным преданиям, она играла на набережной и — бултых в море! Коба выхватил девочку из волн, она выросла и в 1917 году стала его невестой.

Шестнадцатилетняя Наденька тогда еще училась в одной из петербургских гимназий. Ее отец, Сергей Яковлевич Аллилуев, родом из воронежских крестьян, работал сначала слесарем, потом мастером Общества электрического освещения. Жили по тем временам скромно — в четырехкомнатной квартире. А в семье, кроме Нади, было еще трое детей — Анна, Федор и Павел. Хозяйством семьи, воспитанием детей занималась мать, Ольга Евгеньевна. Увлекшись революцией, она вступила в партию. Вот на этой основе — переустройстве тысячелетней России — Наденькины родители и познакомились в Тифлисе с боевиком Кобой.

Источник

Власик и Василий

На скамье подсудимых

На Гоголевском бульваре, 7, в особняк, принадлежавший некогда церкви Святого Духа, въехал комиссар государственной безопасности II ранга Николай Сидорович Власик. Отсюда в чине генерал-лейтенанта он переехал. А в освободившемся особняке зажил на широкую ногу генерал-лейтенант депутат Верхового Совета СССР Василий Иосифович Сталин, молодой командующий Военно-воздушными силами Московского военного округа.

Оба жильца особняка хорошо знали друг друга. В детстве Вася постоянно видел на загородной даче Власика в форме чекиста. Знал его начальника Карла Паукера, возглавлявшего оперативный отдел и отделение в нем по охране высших должностных лиц. Этот отдел Лубянки занимался арестами, обысками, слежкой, отвечал за жизнь членов Политбюро. Было время, когда Сталин ходил никем не узнаваемый по Москве с одним охранником. Все пришло к тому, что за него головой отвечали тысячи тайных сотрудников.

После самоубийства жены Сталина чекисты прочно заняли ее место в доме. Им пришлось выполнять не только должностные обязанности, но и воспитывать осиротевших детей.

“С малых лет, оставшись без матери и не имея возможности воспитываться под постоянным наблюдением отца, я по сути дела рос и воспитывался в кругу мужчин (охраны), не отличавшихся нравственностью и воздержанностью. Это наложило отпечаток на всю последующую мою жизнь и характер. Рано стал курить и пить”, — писал о себе Василий Сталин. В свою очередь мужчины (охрана) докладывали наверх, как проводит время предоставленный самому себе Вася. Комендант дачи обращал внимание Власика: “Вася занимается плохо, ленится… Вообще Вася чувствует себя взрослым и настойчиво требует исполнения его желаний, иногда глупых”. Власик, будучи помощником Паукера по отделению, со своей стороны извещал его о поведении ребенка. А тот обо всем, что происходило в доме, школе и после уроков, доносил Сталину: “С Васей и учителем (с каждым отдельно)… я имел серьезный разговор… Хорошо бы Васю перевести в другую школу”. Что и было сделано без усилий отца, бабушки и дедушки.

Вася невзлюбил Власика. Называл Пупком. Жаловался Паукеру.

— Здравствуйте товарищ Паукер! Я живу хорошо. С Томом (сверстник. — Л.К.) мы не деремся. Вы писали, что я довел пупка до слез, но я этого не делал, и со стороны Власика считаю не правильным обвинять меня в этом”.

Светлана Сталина считала Власика “малограмотным, грубым, глупым и чрезвычайно наглым сатрапом”, диктовавшим “некоторым деятелям искусства “вкусы товарища Сталина”. Действительно, Николай Сидорович из крестьян, университетов не кончал. Прошел курс церковно-приходской школы. Копал землю, клал кирпичи. В армии заслужил Георгия за храбрость и чин унтер–офицера. Из московской милиции перешел в чекисты.

Его шеф Карл Паукер появился на свет в семье брадобрея. Мечтал о сцене. Но из парикмахера в Будапештском театре оперетты в актеры не перевоплотился. В армии императора заслужил чин фельдфебеля. Попал в русский плен. На родину не вернулся. Как Власик, из милиции попал на тайную службу. Сталину его рекомендовал глава Лубянки Менжинский, высоко ценивший Карла и как оперативного работника, и как парикмахера. Обрусевший венгерский еврей веселого нрава потешал анекдотами и лицедейством. Не только сопровождал вождя в машине, но и сидел за одним столом, ел, пил с ним, даже брил, как пишут, опасным лезвием, которым за мгновение можно перерезать горло.

Сослуживцы запомнили, как Паукер в страшный 1937 год изображал Зиновьева, которого волокли на расстрел. Представлял, как падал обреченный на казнь на колени и, обхватив руками сапоги охранников, умолял: “Позовите, ради бога, товарищ… Вызовите Иосифа Виссарионовича!” Чем смешил Сталина до слез. Вскоре самого Паукера повели на казнь. Главный охранник Сталина (как и бывший охранник Ленина) оказался в братской могиле на земле совхоза чекистов “Коммунарка” на Старокалужском шоссе.

Власик занял должность Паукера. Искусство охраны “малограмотный” довел до совершенства. Придумал способ передвижения по Арбату и Можайскому шоссе на “Ближнюю дачу” в нескольких одинаковых машинах, используемый поныне на Кутузовском проспекте. Поди знай, на кого покушаться. Анекдотов Власик не травил, не лицедействовал, но оказался необходимым и на службе, и в поредевшей семье вождя. Ему дали на Можайском шоссе, поблизости от “Ближней дачи”, загородный дом и особняк на Гоголевском бульваре. Коньяк, вино всегда наличествовали, как и деликатесы, попадавшие на стол, минуя прилавки гастронома.

При всей постоянной занятости Власик находил время для бурной личной жизни, мог бы составить “донжуанский список”, не уступавший перечню побед на фронте любви Пушкина. Принимал “деятелей культуры”, с которыми встречался за кулисами театров во время посещения Сталиным бывших императорских лож. На Гоголевском бульваре, 7, звучал бас Большого театра Максима Михайлова. Приходил жизнелюб Александр Герасимов, писавший портреты Сталина и вождей при содействии хозяина дома. Стены украшали картины советских художников. С одним из них, оформлявшим Красную площадь во время парадов и демонстраций, Власик познакомился на службе, отвечая за организацию праздников. Художник был обрусевшим шведом по фамилии Стенберг. Отец его из СССР уехал на родину, стало быть, жил за границей. Несмотря на такое опасное родство, комиссар госбезопасности дружил с ним. Показал заведенное на него Лубянкой дело. Принимал с женой и более охотно без нее, когда с ним являлись женщины. На суде Власику задали вопрос: “Что сближало вас со Стенбергом?”

Власик: “Конечно, сближение было на почве совместных выпивок и знакомств с женщинами”.

Председательствующий: “Для этого у него была удобная квартира?”

Власик: “У него я бывал очень редко”.

Говорил истинную правду. Для интимных встреч лучше подходили дача и особняк.

— Один раз на квартире у Власика на Гоголевском бульваре я была со своими подругами Коптевой и еще одной девушкой”, — вспомнила одна из свидетельниц.

— С той или иной женщиной удалялся в другие комнаты. Но что он там делал, мне неизвестно, — рассказывал Стенберг, признавший, что Власик “сожительствовал со многими женщинами”, в том числе с его женой. Назвал фамилии двадцати “сожительниц”, тех, кого помнил с довоенных лет.

После застолий, игры на бильярде, просмотра в подвале особняка фильмов, которые не шли на экранах Москвы, Власик возвращался к детям Сталина. Своих Бог ему не дал. Вася доставлял много проблем. Сталин наставлял охранников: “Следите хорошенько, чтобы Вася не безобразничал. Не давайте волю Васе и будьте с ним строги”. “Сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его в шоры”.

Художником быть не хотел, мечтал походить на Буденного, потом на Чкалова. Отец не противоречил, видел сына в форме командира Красной Армии. Подарил научно-фантастическую книгу германского летчика-аса “Воздушная война 1936 года” с автографом: “Ваське Красному от И.Сталина. На память”. После девяти классов, выйдя из-под опеки Власика, поступил Василий в знаменитую Качинскую военную школу. Война застала на аэродроме.

Тройное кольцо не смогли разорвать агенты Гитлера в Тегеране, кишевшем германскими шпионами. Легендарный диверсант фюрера Отто Скорцени безуспешно пытался выкрасть Рузвельта. Президент США находился под защитой войска Власика. За Тегеран получил орден Ленина, за Ялту орден Кутузова I степени. За Потсдам орден Ленина.

Переехал с бульвара на улицу Горького в пятикомнатную квартиру. Там установил трофеи — рояль и пианино. В буфетах белел фарфоровый сервиз на 100 персон. Генерал удочерил племянницу. Сестре из Германии в ограбленную деревню доставил домашний скот.

На Гоголевский бульвар, 7, Василий перебрался из “Дома на набережной” с двумя детьми, малышами Сашей и Надей, после того как от него ушла жена в год Победы. Не исключено, о высвободившейся квартире узнал от Власика. В доме у хлебосольного Василия побывали многие артисты, спортсмены, летчики. В этих стенах скрывал он легендарного Николая Старостина. Четыре брата Старостины получили каждый по десять лет лагерей. Бывший капитан сборной СССР, капитан московского “Спартака”, кавалер ордена Ленина, он же заключенный “Амурлага”, услышал однажды в трубке:

— Николай Петрович! Это тот Василий Сталин, который был Волковым. Как видите, кавалериста из меня не получилось. Пришлось переквалифицироваться в летчики. Ну что они вас там до сих пор держат? Посадили-то попусту, это же ясно. Но вы не отчаивайтесь, мы здесь ведем за вас борьбу.

В детстве на ипподром Вася ходил под фамилией Волков, там познакомился со Старостиным. Властью командующего авиацией округа прислал за ним самолет и, “злоупотребив служебным положением”, вывез незаконно в Москву.

Понадобился Василию Сталину — меценату и фанату футбола — классный тренер команды ВВС, которую он создал.

Его команда стала чемпионом СССР. Старостин ночевал на одной кровати с хозяином дома. “Прямо с подмосковного аэродрома меня привезли в особняк на Гоголевском бульваре — резиденцию Сталина-младшего”, — пишет Николай Старостин. В гостиной его ждали генерал, офицеры, футболисты за столом с разрезанным арбузом и графином с водкой.

В особняке во втором браке с дочерью маршала СССР Тимошенко родились внуки Сталина Василий и Светлана. В третьем браке с Капитолиной Васильевой, известной спортсменкой, командующий ВВС жил не расписываясь. Она воспитывала четырех детей. Восемь лет старший сын Александр не видел мать. А когда ей удалось с ним однажды повидаться в школе, рассерженный отец “отлупил здорово” и за ослушание отправил в Тверь в Суворовское училище. Видел сына военным. От стал режиссером Александром Бурдонским.

Арестовали Василия 28 апреля 1953 года после застолья в ресторане. Уверенный, что отца умертвили на “Ближней даче”, сын Сталина пил и не стеснялся в выражениях на радость внимавшим ему иностранцам. Слова, записанные на пленку, дали основание применить к нему злосчастную 58-ю статью Уголовного кодекса и приговорить к 8 годам тюрьмы за “антисоветскую пропаганду”, припомнив давние нарушения на службе.

О грозящей катастрофе Василий догадывался, пожар в груди заливал водкой. Друзья покинули его, словно сговорились.

В штабе ВВС у него отказались принять членские взносы в партию, в которой состоял с 20 лет. Случайно за четыре дня до ареста встретил на улице моряков-курсантов. Пригласил в дом. Кутил с ними три дня. О своей беде с ними не делился. Отдал безденежным курсантам все имевшиеся на руках рубли. Отвез на своей машине в часть. Один из курсантов, полемизируя с Надеждой, представлявшей “папу почти ангелом”, пишет: “В те дни, 24, 25 и 26 апреля 1953 года я встречался с ним и могу засвидетельствовать, что это были дни именно пьянок и кутежей, и ни о каком аресте никто даже не думал. Мы встречались с Василием у него дома (Гоголевский бульвар, 7), где жила и Надя, ей тогда было лет 8—9. Хотя она тогда и была ребенком, но, возможно, помнит, как к ее отцу приходили три курсанта–моряка, как дарили ей торт и шоколад, как один из этих курсантов лихо отплясывал “яблочко” в гостиной. В моей памяти В.Сталин остался как человек властный, грубый, который ни с кем и ни с чем практически не считался. Он мог дать сто очков форы любому боцману по части виртуозной матерщины. Неужели Надя не припомнит, как он при всех нас обругал старую домработницу за то, что та (по договоренности со мной) отказалась принести ему водки? Это был эпизод, который я не забуду”. Но разве пьянка дома криминал?

Незадолго до смерти Сталина арестовали верного охранника, преданного ему как собака, Власика. Вождь его сдал, как и сидевшего в приемной десятилетия секретаря Поскребышева. Обыск и опись имущества длились долго. Поразили оперативников трофеи, привезенные из Германии. Они насчитали 14 фотоаппаратов и столько же объективов. Мечтал Власик издать фотоальбом о Сталине. Где эти уникальные снимки?

Кто из генералов не вез трофеи? Я видел в квартире члена Военных советов фронтов генерал-лейтенанта Телегина подобный сервиз. А в квартире генерал-майора Брежнева привезенный из Германии огромный радиоприемник фирмы “Телефункен” мигал зеленым глазом три месяца. И не угас.

Оказалось, рояль, пианино и прочее “приобретены преступным путем”. Осудили за то, что показал Стенбергу заведенное на него дело. За разговор по телефону в его присутствии со Сталиным. За билеты знакомым в правительственную ложу… За “потерю бдительности” и “моральное разложение”. За сожительниц. За все про все лишили генерал-лейтенанта звания, орденов, имущества, включая уникальный фотоархив. И отправили после двух лет жуткой тюрьмы на пять лет в лагерь. Умер Власик, не увидев заслуженных орденов, в 1967 году. Их вернули дочери в наши дни. Сын Сталина отсидел 7 лет во Владимирском централе под фамилией Васильев. Ему вернули звание и ордена. Из Москвы выслали в Казань, где умер в марте 1962 года, живя на пятом этаже дома без лифта в однокомнатной квартире, куда с трудом поднимался. Генерал Волкогонов назвал Василия жертвой обстоятельств. Им стал и несчастный Власик.

Источник

Дачи для вождя: где и как отдыхал товарищ Сталин

Удавшаяся жизнь для обычного советского человека сводилась к сакраментальной формуле «дачка, тачка и собачка». Подразумевалось, что пришедший к успеху строитель коммунизма должен обладать дачей, автомобилем и квартирой. У представителей советской номенклатуры с этой триадой дело обстояло куда проще, ведь всеми ее составляющими государство обеспечивало их в первую очередь. Именно дачи сыграли в судьбе некоторых высших руководителей партии и правительства ключевую роль. Никиту Хрущева соратники по партии принудительно отправили на пенсию во время отдыха того на госдаче в Пицунде, а Михаила Горбачева путч 1991 года застал в отпуске на объекте «Заря», новенькой даче в крымском Форосе. Однако культуру такого релакса, даже постоянной жизни на даче и управления оттуда страной ввел Иосиф Сталин, у которого было больше десятка специально построенных резиденций под Москвой, в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа. Как проводил свое время на дачах особого назначения товарищ Сталин — в большом обзоре Onliner.

Принудительный отдых

К моменту триумфального захвата власти многие профессиональные революционеры подошли с напрочь испорченным здоровьем. Большинство из них до «победы Великого Октября» влачили довольно жалкое существование. Преследование властей, тюрьмы, постоянные ссылки в богом забытые места с чудовищным климатом и условиями жизни наложили свой отпечаток на состояние их организма. Даже в эмиграции многие бедствовали и жили лишь мечтами о неизбежной «победе пролетариата». За революцией последовала гражданская война с ее лишениями, и об отдыхе руководители РКП(б) смогли задуматься лишь в начале 1920-х. В апреле 1921 года партия обязала (именно обязала!) некоторых высокопоставленных товарищей отправиться на принудительный отдых. Среди счастливчиков были организатор Октябрьской революции и создатель Красной армии Лев Троцкий, глава Москвы Лев Каменев, зампред Совнаркома и будущий руководитель правительства Алексей Рыков, а также нарком по делам национальностей Иосиф Сталин. Первый отпуск Сталина, который он провел на Кавказе, длился два с половиной месяца, и впоследствии такая и даже бо́льшая продолжительность отдыха стала для будущего вождя нормой.

По возвращении с Кавказа Сталин обзавелся и своей первой загородной резиденцией. В пустующей привлекательной недвижимости под Москвой недостатка не было. После революции многие дворянские и купеческие усадьбы оказались брошены стремительно уехавшими из страны хозяевами. Ленин, к примеру, обосновался в подмосковном дворце вдовы Саввы Морозова Зинаиды в Горках (где, собственно, в итоге и умер). Сталину в октябре 1921-го достался особняк на территории бывшего имения Левона Зубалова, богатейшего нефтепромышленника, владевшего заводами в Баку и Батуми. В соседних домах в той же усадьбе разместились другие видные большевики: Анастас Микоян, Николай Бухарин и Климент Ворошилов. Дача «Зубалово-4» стала первой в череде многочисленных сталинских резиденций.

В «Зубалово» Сталин приезжал больше 10 лет, до 1932-го, здесь выросли его дети. Дочь Светлана в своей книге «20 писем другу» называла эту дачу не иначе как «солнечным домом». Двухэтажное здание располагалось на 14-м километре Рублевского шоссе, там было 12 комнат. Вместе с семьей Сталина здесь же проживали родственники его первой жены Екатерины Сванидзе и родители второй (текущей на тот момент) жены Надежды Аллилуевой. Но все же в этот период основным местом жительства наркомнаца оставалась его кремлевская квартира.

Там же, прямо в Кремле, жили и многие другие функционеры большевистской партии. К концу 1920 года все мало-мальски подходящие помещения были уже заняты. В 325 квартирах, расположенных в различных зданиях на кремлевской территории, было прописано более 2 тысяч человек, и коммунальное состояние всей этой жилплощади было весьма печальным. Сам Сталин все в том же 1921 году значительно улучшил свои жилищные условия. В январе из маленькой квартирки в Большом Кремлевском дворце он вместе с супругой переехал в куда более просторные апартаменты в Потешном дворце, где прежде, до своей смерти в сентябре 1920-го, проживала очередной «верный друг и соратник» В. И. Ленина, глава женского отдела партии Инесса Федоровна Арманд (д’Эрбенвилль).

Как и дача в Зубалово, эта квартира №1 оставалась резиденцией (городской) Сталина до 1932 года, когда он уже прочно взял власть в свои руки, возглавил партию и давил оппозицию разного толка и справа, и слева. Но в этом 1932 году случилось событие, заставившее его полностью поменять свои места жительства и отдыха. 8 ноября после банкета, посвященного очередной годовщине Октябрьской революции, поссорившаяся с мужем Надежда Аллилуева вернулась в ту самую квартиру в Потешном дворце и застрелилась из небольшого пистолета, который подарил ей брат Павел. Самоубийство жены потрясло Сталина, он счел его предательством и унижением, ведь личная жизнь генсека в один момент стала темой для пересудов его соратников. По всей видимости, желая избавиться от любых напоминаний о прежней жизни, Сталин поменял квартиру в Кремле (там он, впрочем, впоследствии почти не ночевал, появляясь лишь для обеда) и переехал из своего дома в Зубалово в новый двухэтажный девятикомнатный особняк на территории усадьбы «Липовка».

Впрочем, последний стал лишь временным пристанищем. В 1933 году прямо посреди леса в подмосковном селе Волынское, всего в нескольких километрах от города, началось строительство новой резиденции вождя, вошедшей в историю как Ближняя дача. Это был первый дом, целиком и полностью построенный в соответствии со вкусами Сталина, который станет его основным местом жизни на следующие почти два десятка лет.

Дачи — Ближняя и Дальняя

В 1930-м в Хозяйственном управлении ЦИК СССР, организации, обеспечивавшей быт высшего советского руководства, появилось новое подразделение — архитектурно-проектная мастерская. В июне следующего года ее возглавил 36-летний архитектор Мирон Мержанов, который выделился из массы коллег своим замечательным санаторием РККА, построенным в 1929-м в Сочи. В процессе возведения этого объекта он тесно общался с наркомом по военным и морским делам Климентом Ворошиловым, который, видимо, и порекомендовал его для новой ответственной роли. Именно Мержанову предстоит спроектировать самые любимые дачи Сталина, в том числе подмосковную Ближнюю, и сразу несколько объектов на Черноморском побережье Кавказа. Впрочем, статус личного архитектора вождя в итоге не уберег Мержанова от репрессий. В 1943-м он вместе с женой и ближайшими сотрудниками был арестован, получил 10 лет лагерей и отправился на Дальний Восток, в Комсомольск-на-Амуре, где в «шарашкиной конторе» продолжил заниматься архитектурной деятельностью. Освободили его только в 1954-м, после смерти «Хозяина».

Но, несмотря на свою деятельность в Комсомольске и сразу несколько построенных пышных санаториев на Кавказе, важнейшей работой Мержанова стала, конечно, именно Ближняя дача. Ее стиль можно определить как постконструктивизм, смесь отмиравшего уже архитектурного авангарда с приходящей ему на смену неоклассикой. Изначально одноэтажная, в 1940-е она получила второй уровень и в таком виде дошла до наших дней, оказавшись сейчас в черте Москвы, неподалеку от Минской улицы, одноименной станции метро и парка Победы. После окончания стройки, в 1934 году, Сталин переехал сюда жить на постоянной основе, и с тех пор до самой смерти именно Ближняя дача оставалась его главной и самой любимой резиденцией.

Ближняя дача и внешне, и внутренне отражала личные художественные и бытовые пристрастия вождя. На первом этаже находилось семь комнат. Из просторной прихожей коридор вел направо в две жилые комнаты (детскую, ставшую потом кабинетом, и гостевую). Прямо можно было пройти в большой зал-столовую, рядом с которым находились спальня и ванная генсека. Но любимая комната Сталина была слева от прихожей. Это была так называемая малая столовая, ставшая впоследствии основным местом его работы и отдыха. Там Сталин и принимал гостей, и обедал, и спал на одном из диванов. Там же он и умер 5 марта 1953 года.

На возведенном впоследствии втором этаже находились дополнительные гостевые помещения, куда вел и встроенный при реконструкции дачи лифт. Но на второй этаж Сталин практически не поднимался. Все его пространство для жизни ограничивалось этими семью комнатами. Судя по всему, под зданием существует и подземный бункер, достоверной информации о котором по-прежнему нет, но, судя по тому, что на Ближней даче Сталин жил и во время войны, когда линия фронта была очень близко, бункера там просто не могло не быть.

Дачу окружал большой парк, даже скорее лесопарк площадью два десятка гектаров. Сталин очень любил заниматься дачным хозяйством. Для него в Волынском организовали теплицу для цитрусовых, разбили виноградник, выращивали арбузы и разводили рыбу в пруду. Сохранились сотни личных распоряжений вождя, в которых он указывал, как верно вести хозяйство, управление которым составляло важную часть его отдыха.

Ближняя дача потому и получила такое прозвище, что существовала еще и дача Дальняя. Ее построили в 1937—1939 годах в бывшем имении графов Орловых Семеновское. Она во многом (по планировке, отделке, меблировке) напоминала свой аналог (до его надстройки) в Волынском. Сталин вообще был крайне консервативен в привычках — все его резиденции похожи друг на друга. Впрочем, в Семеновском с его живописным усадебным парком вождь бывал редко, его основным местом жительства оставалось Волынское.

Вождь на отдыхе

Кроме отдыха в лесу под Москвой, значительную часть жизни Сталина занимали многомесячные летние отпуска. Разумеется, это не был отдых в привычном нам понимании этого слова. Сталин не забывал контролировать ситуацию в стране и находясь в Крыму или на Кавказе. Ежедневно он получал пачку документов, принимал зарубежных гостей, активно переписывался с оставшимися в Москве соратниками, иногда отдыхал вместе с ними, и на это время центр власти в СССР полностью перемещался на одну из «дач особого назначения». Однако все более активно дающие о себе знать болезни все же заставляли Сталина и заниматься лечением, и просто ничего не делать, прогуливаясь вокруг дачи, играя в бильярд или городки.

Впервые съездив в 1921-м в отпуск на Кавказ и пропустив следующий год, с 1923-го он в течение 13 лет ежегодно на несколько месяцев выезжал «на юг», зачастую чередуя в течение одной поездки Крым и Кавказ. С 1937 года в таких выездах наступил перерыв. Сначала он остался в Москве из-за необходимости личного контроля за «Большим террором» (1937—1938), в 1939-м летом готовился пакт о ненападении с Германией, ну а потом началась Вторая мировая. Вновь в южный отпуск Сталин отправился лишь в 1945 году. С этого времени в его вкусах наметилась эволюция. Вместо летнего периода он начал уезжать из Москвы ближе к осени и задерживался на юге иногда до Нового года.

С возрастом Сталина росла и продолжительность его отдыха. В 1946—1949 годах он растягивался на три — три с половиной месяца, в 1950—1951-м — на четыре с половиной. При этом на одном месте все это время он не сидел, постоянно переезжая с одной дачи на другую, благо созданная сеть позволяла регулярно менять резиденции, находившиеся неподалеку друг от друга.

Спустя год после начала сооружения дачи №27, в январе 1932-го вышло постановление «О строительстве Дома отдыха ЦИК в поселке Холодная речка (Багрыпста) Гагрского района Абхазской АССР». Резиденция «Холодная речка» (дача №18) в 15 километрах от Гагр и в 43 километрах от Сочи стала одной из любимейших у Сталина. Проектировал объект Мирон Мержанов, автор Ближней дачи, и строились они во многом параллельно. Трехэтажное здание площадью 500 квадратных метров сооружалось в очень сложных условиях: оно буквально врезано в склон горы. Как обычно, основным цветом был выбран темно-зеленый (среди деревьев он делал дачу малозаметной), внутренняя отделка панелями из ценных пород дерева тоже была очень типичной для сталинских дач. Внутри была привычная номенклатура комнат: спальни, столовая, кабинет, бильярдная, кинозал. В комплекс входили и служебные здания, и даже собственная ГЭС для обеспечения электроэнергией. В сентябре 1933 года Сталин писал одному из своих соратников: «Был сегодня на новой даче около Гагр. Получилась (она теперь окончена постройкой) великолепная дача». В общей сложности вождь приезжал на «Холодную речку» 14 раз.

После войны ко всему этому ассортименту резиденций добавилась госдача №5, которую возвели на берегу абхазского озера Рица в 1947 году. Она выглядела скромнее прочих: одноэтажное кирпичное здание, оштукатуренное и покрашенное в непременный темно-зеленый. Сюда Сталин приезжал не очень часто и обычно на короткое время. После войны он начал плохо переносить жару (собственно, во многом поэтому его отпуска сместились на осень), и, если в основные кавказские резиденции приходил зной, вождь уезжал на горную Рицу, где и пережидал его. Обычная схема его отпуска включала основное пребывание в Сочи, затем переезд в «Холодную речку» с выездами на Рицу, затем следовала «Мюссера» или Новый Афон с кратковременными поездками на лечение в Цхалтубо или Боржоми.

Помимо этих объектов, для Сталина был построен и ряд других, в которых, впрочем, он бывал довольно редко. В 13 километрах от Ялты над Массандровским дворцом в 1949 году для него построили деревянную дачу «Малая Сосновка». Все в той же Абхазии, в Новом Афоне, по соседству с местным знаменитым монастырем в 1948 году появилась дача №8 «Ласточкино гнездо».

В 1938—1940 годах была построена и резиденция «Большие броды», расположившаяся на озере Валдай в Новгородской области. Здесь Сталин был всего один раз, после чего отдал ее в пользование главе Ленинграда Андрею Жданову (там он и умер в 1948-м). Кроме того, существует и информация о начале строительства новой госдачи под Куйбышевом (сейчас Самара), который выступал в роли запасной столицы СССР в случае начала войны. Из-за смерти вождя работы по возведению объекта так и не были завершены.

В последний год своей жизни, 1952-й, Сталин на юг не поехал. Даже в Кремле за год он появлялся всего 50 раз — меньше раза в неделю. Фактически он безвылазно провел целый год на Ближней даче. «Он постарел. Ему хотелось покоя. Он не знал порой сам, чего ему хотелось Он был предельно ожесточен против всего мира. Он всюду видел врагов. Это было уже патологией, это была мания преследования — от опустошения, от одиночества Его взрывало от злости, и, найдя любой маленький повод, он распекал первого попавшегося под руку», — писала его дочь Светлана Аллилуева.

Врач Сталина Мясников добавлял в картину последних месяцев его жизни медицинских красок: «Полагаю, что жестокость и подозрительность Сталина, боязнь врагов, утрата адекватности в оценке людей и событий, крайнее упрямство — все это создал в известной степени атеросклероз мозговых артерий (вернее, эти черты атеросклероз утрировал). Управлял государством, в сущности, больной человек Склероз сосудов мозга развивался медленно, на протяжении многих лет. У Сталина были найдены очаги размягчения мозга очень давнего происхождения».

На следующий день, 1 марта, Сталин в своей любимой малой столовой перенес инсульт. Обстоятельства его смерти хорошо известны. После четырех дней агонии, в 21:50 5 марта 1953 года этот человек наконец умер. Светлана Аллилуева присутствовала при этом: «Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах. В какой-то момент — не знаю, так ли на самом деле, но так казалось, — очевидно, в последнюю уже минуту он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью и перед незнакомыми лицами врачей, склонившихся над ним. Взгляд этот обошел всех в какую-то долю минуты. И тут — это было непонятно и страшно, я до сих пор не понимаю, но не могу забыть, — тут он поднял вдруг кверху левую руку (которая двигалась) и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам. Жест был непонятен, но угрожающ, и неизвестно, к кому и к чему он относился… В следующий момент душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела».

К этому моменту экстренный пленум ЦК КПСС, снявший Сталина со всех должностей, уже час как завершился. Соратники еще при жизни своего уже беспомощного бога свергли его, сняли с руководящих постов и поделили власть. Новая эпоха наступила и для номенклатурных дач: сталинскими резиденциями новое «коллективное руководство» страны пользоваться не собиралось.

Источник