после падения берлинской стены
«Будто жили в тюрьме»: история строительства и падения Берлинской стены
30 лет назад произошло падение Берлинской стены, разделявшей город на протяжении 28 лет. Сейчас ее фрагменты служат мемориалом, напоминающим о периоде холодной войны. История строительства и исчезновения стены — в материале РБК.
Берлинская стена простояла с 13 августа 1961 года по 9 ноября 1989 года, а появилась практически за одну ночь.
Утром 13 августа 1961 года берлинцы увидели строительные работы в восточном секторе. Указание начать строительство отдал руководитель Восточной Германии Вальтер Ульбрихт по решению местного парламента. Сначала появилась колючая проволока, которую с 15 августа начали менять на бетонные и каменные заграждения
«Ни у кого на нашей улице не было телевизора, новости получали через людей, газеты и по телефону. Ночь, когда появилась стена (когда ее начали строить, во всяком случае), наша семья была дома. Мы услышали, как люди на улице кричат и плачут, все громче и громче. Мы пошли на улицу, чтобы увидеть эту ужасную панику и страх. Соседи говорили друг другу и нам, что у них есть родные в Восточном Берлине, они пытались связаться с ними, но не смогли, и что никто не знает, что происходит. Распространялись слухи. Кто-то думал, что их родственников убили или скоро убьют. Я никогда такого не видел, все плакали», — вспоминал появление стены Барб Дигнан, который в то время жил в городе Бад-Кройцнах
Сразу после разделения Берлина в 1948 году на зоны влияния стены не было, но была обозначенная линия раздела и 81 пропускной вход на улицах. Отсутствие четкой физической границы между зонами приводило к частым конфликтам и массовой утечке специалистов на Запад. За время, пока не было стены, из ГДР в ФРГ перебрались 2,5 млн человек
«Я чувствовала себя так, будто живу в тюрьме», — вспоминала жительница Восточного Берлина Лиза Штайнхойзер-Гляйнсер
Берлинская стена состояла в основном из стандартных блоков высотой 3,6 м и шириной 1,5 м. После разрушения около 40 тыс. блоков были использованы для различных строительных проектов в Германии, многие были проданы или подарены другим городам. Кусок берлинской стены есть и в Москве у Сахаровского центра
Последний руководитель ГДР Эгон Кренц тяжело пережил момент падения стены и воссоединения Германии. Он воспринимает это как предательство со стороны СССР. В 1997 его признали виновным в гибели людей, пытавшихся перейти через границу между Восточной и Западной частями города до падения стены, и приговорили к шести с половиной годам заключения, в тюрьме он провел четыре года
Прорыв через стену и ее разрушение произошли случайно. 9 ноября 1989 года в эфире телевидения ГДР показали ответы на вопросы члена политбюро Гюнтера Шабовски, который заявил, что упрощение режима пересечения начинается немедленно. Хотя планировалось, что он будет облегчен постепенно, а жителям востока все равно потребуется виза для пересечения границы. В тот же вечер тысячи людей начали подходить к границе, первым не выдержал наплыва людей офицер на КПП Борнхольмер-штрассе Харальд Йегар, давший команду пропустить толпу. Его примеру последовали и на других КПП
Во время падения стены СССР руководил Михаил Горбачев, ГДР Эгон Кренц, ФРГ — Гельмут Коль. «Когда 9 ноября рухнула Берлинская стена, это не стало для нас неожиданностью. Становилось все более очевидно, что воссоединение Германии не просто неизбежно, но что это вопрос ближайшей перспективы» — вспоминает Горбачев в недавно вышедшей книге «Что поставлено на карту: Будущее глобального мира»
Разрушение стены стало одним из этапов воссоединения Германии — ФРГ и ГДР формально объединились 3 октября 1990 года. Объединенный Берлин стал столицей страны, но парламент и правительство окончательно переехали в него из Бонна в 1999 году.
Жительница ГДР, нынешний канцлер Ангела Меркель описала, как могла бы сложиться ее жизнь, если бы Германия не воссоединилась: «Женщины выходили на пенсию в возрасте 60 лет, и уже пять лет назад я бы получила загранпаспорт и отправилась бы в путешествие по Америке Увидеть Скалистые горы, путешествовать на машине и сходить на концерт Брюса Спрингстина — вот о чем я мечтала».
Конец конца истории: через 30 лет после падения Берлинской стены мир развернулся в обратном направлении
В момент своей постройки в 1961 году Берлинская стена стала олицетворением «железного занавеса», отделившего социалистический лагерь от остального мира. Точно так же и «падение стены» в ночь 9 на 10 ноября 1989 года, когда жители Восточного Берлина начали массово переходить в западную часть города, стало одним из ключевых символических событий новейшей истории. Для граждан Восточной Германии и других стран Центральной и Восточной Европы оно окончательно открыло двери к «воссоединению с Европой». Для жителей СССР падение стены означало разрушение искусственных барьеров для контактов с остальным миром.
Однако в более широком историческом контексте падение Стены было не началом перехода в новое состояние, а скорее одной из финальных стадий процесса всемирного «снятия границ» — того процесса, который начался в конце 1960-х с борьбы за гражданские права в США и студенческих революций в Европе и который сегодня на наших глазах разворачивается в обратную сторону.
Последний вагон
Идущий от широких масс запрос на бóльшую свободу спровоцировал существенные изменения в экономической и политической жизни, но и сам он был реакцией на изменения, происходившие в экономике. Вопреки распространенному заблуждению, экономическая модель, основанная на активном государственном вмешательстве в экономику, вовсе не была отличительной особенностью СССР. Позитивная динамика экономического развития в первые десятилетия после II Мировой войны во всех странах мира поддерживалась за счет активного участия государства в экономике, которое на системном уровне началось в 1930-е гг. в ответ на потрясения «Великой депрессии».
Однако любые модели экономического развития имеют свой цикл жизни, и к концу 1960-х эта модель подошла к исчерпанию своих возможностей. Реакция на это в разных странах оказалась различной. На фоне скачка нефтяных цен в 1970-х руководство СССР предпочло продлить существование этой модели. Другие страны попытались перевести свои экономики на новые рельсы, дав больше свободы экономическим агентам.
В числе пионеров такой либерализации были США при Рональде Рейгане и Великобритания при Маргарет Тэтчер, но в том же направлении (хотя и с совсем иных стартовых позиций) начал двигаться Китай при Дэн Сяо Пине. Именно эти страны-первопроходцы смогли получить наибольшие выгоды от начавшего складываться с конца 1970-х гг. нового либерального миропорядка. Те же, кто присоединился к этому процессу позже, получили гораздо меньше выигрышей, хотя и в полной мере разделили все издержки этого процесса. В их числе — рост социального неравенства, который не компенсировался в должной мере экономическим ростом и повышением средних доходов.
Особенность СССР была в том, что у нас этот процесс не просто начался намного позже: он сразу начался с политики, в отсутствие социальной базы для устойчивой демократии в виде рынка и конкуренции. Впрыгнув в последний вагон уходящего поезда, наша страна не успела получить больших выгод, но столкнулась со всеми проблемами, которые несли с собой глобализация и стирание границ.
Россия и ВТО
Показателен пример с вступлением России в ВТО. Для развитых стран смысл механизма ВТО был в том, чтобы открыть рынки развивающихся стран для активности транснациональных компаний, базирующихся в США, Европе или Японии. Но Россия в 1990-е гг. уже была очень открыта. В докладе Минэкономики 1997 года сравнивались импортные тарифы в Евросоюзе и в России: в ЕС тогда номинальный средний тариф составлял 5%, а в России — 18%. Однако, по данным макроэкономической статистики на фоне массовой контрабанды и ухода от таможенных платежей из этих 18% импортного тарифа в бюджет РФ по факту поступало лишь около 3%. Таким образом, российская экономика в 1990-х без всякого ВТО фактически была более открытой, чем экономика Евросоюза.
Для развивающихся стран смысл вступления в ВТО был в том, что таким образом они открывали для своих товаров рынки развитых стран. И, например, Китай после вступления в ВТО ощутимо выиграл — в силу снятия тарифных ограничений для экспорта своей промышленной продукции. В этом контексте Россия мало что получила от вступления в ВТО, поскольку энергоносители, доминирующие в нашем экспорте, как правило, не облагаются импортными пошлинами и их поставки не квотируются.
Для России определенная польза, на мой взгляд, возникала не столько от вступления в ВТО, сколько от многолетних переговоров о вступлении (завершившихся только в 2011 году, т.е. всего за пять лет до того, когда США при Трампе стали сворачивать созданный ими режим глобальной торговли). Заявленная политическая позиция о необходимости и неизбежности вступления в ВТО оказывала давление на предприятия, вынуждала их думать о повышении своей конкурентоспособности.
Обратное движение маятника
По исторической иронии, падение Берлинской стены совпало с выходом статьи, а затем и книги, Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории». Эта книга стала выражением ощущения, что на смену миру, разделенному на противостоящие лагеря, пришел мир либеральной демократии с ее универсальными ценностями. Вместо идеологического выбора (который стал ненужным) люди смогут начать жить простой повседневной жизнью. Именно в этом смысле «история закончилась».
В тот момент казалось, что такой взгляд имел под собой основания. Крах СССР и распад бывшего социалистического лагеря убеждал в том, что модель плановой экономики оказалась неконкурентоспособной, но опыт США и Европы показывал, что существует другая, эффективная модель либерального рынка и демократии, к которой надо стремиться развивающимся странам и переходным экономикам. Возникло простое и понятное видение будущего, на котором мировая экономика и политика держались два десятилетия.
Тем не менее, довольно скоро появились первые сигналы, что отнюдь не все согласны с подобным взглядом на жизнь и на историю (одно из наиболее радикальных проявлений такого несогласия — террористический акт 11 сентября 2001 года, потрясший Америку и весь мир). Полноценное осознание проблем, присущих либеральной модели глобального миропорядка, началось после экономического кризиса 2008-2009 годов.
Сегодня, к примеру, эта модель упирается в существование новых монополий — таких, как Google или Facebook, которые выросли на основе вполне рыночных механизмов. Эти монополии получили возможность с помощью технологий контролировать активность людей и управлять ими. Увидев, что у частных компаний появилась власть, выходящая за пределы национальных границ, государства начали реагировать. США реагируют экономическими методами — заставляя американские фирмы возвращать домой производственные мощности, защищая свой рынок от китайских компаний и по существу разрушая те самые правила ВТО, которые они еще недавно сами продвигали. Китай, сталкиваясь с политической конкуренцией со стороны Запада, использует цифровые технологии для защиты своего политического пространства. Таким образом, через новые технологии приходит ограничение свободы. Это не плохо и не хорошо, — это данность.
Сегодня и в экономике, и в политике идут процессы «восстановления границ». И если падение Берлинской стены в 1989 году во многом обозначило завершение большого перелома в истории, то сейчас мы подходим к новой точке перелома: входим в какое-то новое будущее.
Это похоже на обратное движение исторического маятника, отправной точкой которого стал экономический кризис 2008-2009 годов. Мы еще не понимаем, как будет устроено это «новое будущее». Тем не менее, какие-то его черты уже проясняются.
В частности, это не будет «возвратом назад»: история не повторяется, и вернуться за железный занавес в Советский союз ни у кого не получится. Мы все живем в другом мире, с качественно иным уровнем технологий и возможностей для коммуникаций. Но в то же время очевидно, что в силу разнообразных причин — политических, экологических, демографических — люди и государства гораздо больше внимания будет уделять фактору безопасности (в отличие от акцента на экономической эффективности, характерного для либеральной экономической модели последних десятилетий). А это значит, что «новое будущее» будет связано с ограничением той свободы, символом которой 30 лет назад стало падение Берлинской стены.
Как и почему пала Берлинская стена
30 лет назад произошло выдающееся историческое событие: пала Стена, разделявшая Германию и весь мир. Это случилось как будто совершенно неожиданно. Как будто.
Митинг в Восточном Берлине 4 ноября 1989 года
Берлинская стена, построенная в 1961 году властями ГДР, была символом раздела Европы и всего мира, противостояния Востока и Запада, борьбы между капитализмом и социализмом советского образца. Западный Берлин был окружен бетонной стеной, протянувшейся на 155 километров, колючей проволокой, минными полями, контрольно-следовой полосой, вышками с вооруженными гэдээровскими солдатами, но его жители могли свободно путешествовать по всему миру. Стена была построена для «своих», чтобы они не бежали на Запад. По ним и стреляли, когда они пытались бежать.
Контекст
Мирная революция в ГДР: как восточные немцы дали режиму под дых
Десятки тысяч людей вышли на улицы Лейпцига 9 октября 1989 года, требуя свободы и демократии. Они были готовы попасть под пули, но жертвой пал коммунистический режим. В Германии вспоминают о том, как это было. (09.10.2019)
Берлинской стены давно нет, но немцы на востоке и западе до сих пор плохо понимают друг друга
И через 30 лет после падения Берлинской стены немцы на востоке и западе Германии все еще не являются единым целым. Что их разъединяет? Ответ на этот вопрос ищут социологи и психологи. (05.11.2019)
Политические анекдоты из ГДР: Маркс с пулеметом и пять законов социализма
Как и зачем была создана ГДР
70 лет назад, 7 октября 1949 года, была образована Германская Демократическая Республика. Праздновать сегодня тут, в общем, нечего, но вспомнить, как это происходило, стоит. (07.10.2019)
Эрих Хонеккер: взлет и падение последнего лидера ГДР
30 лет назад, 18 октября 1989 года, последний партийный и государственный лидер ГДР Эрих Хонеккер был освобожден от всех занимаемых должностей. (18.10.2019)
Больше 30 лет всесильный Эрих Мильке возглавлял министерство госбезопасности ГДР. При нем «штази» стало государством в государстве. Как он достиг вершин власти? И что с ним стало потом? (10.02.2017)
Как немцы через Венгрию на Запад бежали
20 лет назад пала Берлинская Стена. В ГДР ее «раскачали» массовые демонстрации протеста против режима СЕПГ и массовое бегство восточных немцев на Запад. Об этом рассказывает книга «Первая брешь в Стене». (03.06.2009)
Мирная революция в ГДР началась в Лейпциге, в церкви Святого Николая. С ее бывшим пастором Кристианом Фюрером корреспондент Deutsche Welle беседует о понедельничных демонстрациях, молитвах о мире и объединении Германии. (17.01.2009)
Последние секреты ГДР
После воссоединения Германии прошла уже четверть века, но некоторые тайны ГДР лишь недавно стали достоянием гласности. DW рассказывает о некоторых из этих секретов. (01.10.2015)
Начало было положено в СССР
Растерявшиеся гэдээровские пограничники, не ожидавшие такой массы людей и не получавшие указаний «сверху», в конце концов, открыли границу. 30 тысяч солдат армии ГДР были в ту ночь приведены в повышенную боевую готовность, но никто, к счастью, не решился дать приказ открыть огонь: были бы тысячи жертв.
Падение Стены стало началом конца раздела Германии. Но всё случилось, конечно, не вдруг. Тектонические сдвиги в социалистическом лагере начались за несколько лет до этого, когда в СССР пришел к власти Михаил Горбачев. Огромное большинство немцев считает, что именно ему, инициатору политики гласности и перестройки, Германия во многом обязана своим воссоединением.
Границы становятся открытыми
Демонстрация в Лейпциге. Октябрь 1989 года. Демонстранты несут плакат «Свобода не разделима!» Это протест против несвободы в ГДР и против раздела Германии
Страх исчезает
Так встречали машины из ГДР в Западном Берлине утром 10 ноября
Через несколько дней пришлось прорубать в Стене новые пропускные пункты, Тех, кто приходил или приезжал в Западный Берлин из Восточного, восторженно встречали цветами, шампанским, конфетами. Незнакомые люди обнимались и плакали. Это был настоящий праздник, продолжением которого стало спустя 11 месяцев юридически оформленное государственное воссоединение Германии.
Лесное поселение Вандлиц
Лесное поселение Вандлиц
Лесное поселение Вандлиц
Лесное поселение Вандлиц
Лесное поселение Вандлиц
Лесное поселение Вандлиц
Лесное поселение Вандлиц
Жители поселения прямо на его территории могли посещать клуб, магазин, врачей, бассейн, сауну, кинотеатр, ресторан на двадцать столов, тир, спортивную и теннисную площадки. Все домработницы имели военные звания служащих МГБ, а общая численность персонала в Вандлице составляла 650 человек. Эта фотография была сделана в магазине в 1989 году, когда сюда впервые смогли попасть рядовые граждане ГДР.
Лесное поселение Вандлиц
Лесное поселение Вандлиц
В 2017 году, спустя более чем четверть века после падения Берлинской стены, вопрос все же решили. Соответствующее постановление об архитектурной охране было принято правительством земли Бранденбург, на территории которого находится это бывшее поселение партийной верхушки ГДР.
Лесное поселение Вандлиц
Вход на территорию нынешней клиники в Вандлице открыт для всех, а иногда здесь даже проводятся экскурсии. Так, например, выглядит библиотека в доме Ульбрихта. В отличие от большинства других домов в Вандлице он не подвергался перепланировке для нужд клиники.
Немцы «второго класса». Что стало с ГДР после падения Берлинской стены
Друзья! Спешу поделиться с Вами откровениями про ГДР о которых узнал в прошлом году. Я никогда не задумывался, но ГДР наверное была идеальной страной для жизни. Это была страна победившего социализма уж точно. Она была совершенна. Вот они точно тихой сапой превзошли СССР. Меня обогатили, покорили и одновременно шокировали новые знания, которые получил от различных ярких личностей бывшего ГДР. Найдите 5 минут и прочитайте статью от корки до корки. Уверяю, не пожалеете
Дрезден. Цвингер
К АКИЕ ОНИ, ВОСТОЧНЫЕ НЕМЦЫ?
ГДР: СТРАНА, ИСЧЕЗНУВШАЯ С КАРТЫ
События 1989 года очень напоминали украинский майдан, — вспоминает историк Бригитта Квек. — Мировые СМИ в прямом эфире транслировали, как тысячи молодых немцев ломают стену, и аплодировали им. Но никто не спрашивал, а чего хочет 18-миллионная страна? Жители ГДР мечтали о свободе передвижений и «более хорошем социализме». Они с трудом представляли себе, как выглядит капитализм. Но не было никакого референдума, как например, у вас, в Крыму, а значит, «аншлюс» был абсолютно не легитимным!
3 октября 1990 года ГДР перестала существовать. ФРГ создала специальное унизительное Управление по опеке над бывшей ГДР, как будто восточные немцы были отсталыми и неразумными детьми. В сущности, Восточная Германия просто капитулировала. Всего лишь за год почти два c половиной миллиона человек потеряли работу при общей численности работающих 8,3 миллиона.
С Запада прибыли важные господа-администраторы, целью которых было демонтировать старую систему, внедрить новую, составить «черные» списки неугодных и подозрительных и произвести основательные зачистки. Были созданы специальные «квалификационные комиссии» по выявлению всех «идеологически» неустойчивых работников. «Демократическая» ФРГ решила жестоко расправиться с «тоталитарной ГДР».
1 января 1991 года были уволены все сотрудники берлинских юридических служб, как непригодные для обеспечения демократического порядка. В этот же день в Университете им. Гумбольдта (главном университете ГДР) ликвидировали исторический, юридический, философский и педагогический факультеты и выгнали всех профессоров и преподавателей без сохранения стажа. Кроме того, всем учителям, профессорам, научным, техническим и административным сотрудникам в учебных заведениях бывшей ГДР велели заполнить анкеты и сообщить подробные сведения о своих политических взглядах и партийной принадлежности. В случае отказа или утаивания информации они подлежали немедленному увольнению.
Начались «чистки» в школах. Старые учебники, как «идеологически вредные» выбросили на свалку. А ведь гэдэровская система образования считалась одной из лучших в мире.
В первую очередь уволили директоров, членов правившей в ГДР Социалистической единой партии Германии, — вспоминает доктор Вольфганг Шелике. — Лишились работы многие учителя гуманитарных наук. Остальным надо было выживать, и к ним пришел страх. Преподаватели не ушли в подполье, но перестали дискутировать, высказывать свою точку зрения. А ведь это сказывается на воспитании детей! Уволили также и учителей русского языка. Обязательным иностранным языком стал английский.
Атмосфера повсюду полностью поменялась. Пришлось работать локтями. Исчезли понятия солидарности и взаимовыручки. На работе ты больше не коллега, а конкурент. Те, у кого есть работа, вкалывают до седьмого пота. Им некогда пойти в кино или в театр, как это было в ГДР. А безработные впали в деградацию.
Немало людей лишились своих жилищ. И вот по какой некрасивой причине. Многие восточные немцы жили в частных домах, сильно разрушенных во время войны (Западная Германия пострадала куда меньше, чем Восточная). Строительные материалы были в большом дефиците. За сорок лет хозяева домов восстановили их, собрали буквально по камешку и могли теперь гордиться своими прекрасными виллами. Но после падения стены с Запада явились любимые родственники, которые раньше посылали открытки к Рождеству, и заявили, что имеют долю в этих домах. Давай, выплачивай! А откуда у бывшего «гэдээровца» накопления? Он получал хорошую зарплату, имел социальные гарантии, но он же не капиталист. Ах, нету денег? Нам плевать. Продавай свой дом и выплачивай нашу долю. Это были настоящие трагедии.
Но самое главное — произошла полная смена элит. С Запада хлынули не слишком успешные там немцы, которые немедленно захватили все высокооплачиваемые посты в бывшей ГДР. Они считались благонадежными. До сих пор в Лейпциге 70 процентов администрации составляют «вэсси». Да, нет милости для бессильного. Фактически весь контроль над бывшей республикой попал в руки новой колониальной администрации.
УМЕНИЕ «ЧИСТИТЬ» ЧУЖИЕ КАРМАНЫ
На государственном уровне грабить надо умеючи, изящно, в белых перчатках и очень быстро, пока жертва не опомнилась. ГДР была самой успешной страной Варшавского договора. Такой жирный кусок надо было глотать сразу, не раздумывая.
Сначала надо было показать будущим жертвам жест великодушия, установив обменный курс восточной марки на западную для граждан ГДР один к одному. Об этом громко кричали все западногерманские газеты! На деле оказалось, что обменять можно только 4000 марок. Свыше этого обмен шел по курсу две восточных марки на одну западную. Все государственные предприятия ГДР и малый бизнес могли обменивать свои счета только из расчета два к одному.
Следовательно, они разом потеряли половину своего капитала! При этом их долги пересчитывались по курсу 1:1. Не надо быть бизнесменом, чтобы понять, что подобные меры привели к полному разорению промышленности ГДР! Осенью 1990 года объем производства в ГДР снизился более чем вдвое! Вот теперь западные «братья» могли снисходительно говорить о нежизнеспособности социалистической промышленности и ее немедленной приватизации «на честных и открытых условиях». Но какие, к чертям, честные условия, если у граждан ГДР не было капитала?! Ах, нет денег? Очень жаль. И 85 % всей промышленности страны попало в руки западных немцев, которые активно вели ее к банкротству. Зачем давать шанс конкурентам? 10 % досталось иностранцам. И только 5% смогли купить истинные хозяева земли, восточные немцы.
— Вас ограбили? — спрашиваю я бывшего гендиректора металлургического завода в городе Айзенхюттенштадт профессора Карла Деринга.
ЖЕНЩИНАМ ПРИШЛОСЬ ТРУДНЕЕ ВСЕГО
С Марианной, официанткой из кафе в Дрездене, мы сначала поругались, а потом подружились. Усталая женщина лет пятидесяти с такой силой швырнула мне на стол тарелку с чудесной свиной коленкой, что жир выплеснулся на скатерть. Я возмутилась сначала по-английски, а потом по-русски. Ее лицо неожиданно просветлело.
Извините, — сказала она по-русски с сильным акцентом. — Я раньше преподавала в школе русский язык, а теперь сами видите, чем занимаюсь. Ужасно приятно после стольких лет говорить по-русски, — сказала мне Марианна и рассказывала свою историю, — такую же, как у тысяч женщин из бывшего ГДР.
Когда пришли «вэсси», меня сразу вышвырнули с работы, как члена партии и учительницу русского. Всех нас подозревали в связях со «Штази». А про «Штази» «вэсси» создали сейчас целую легенду — мол, там работали звери. Как будто ЦРУ лучше! Была бы у нас хорошая разведка, ГДР еще бы существовала. Мужа моего тоже сократили, — он тогда работал на шахте в городке Хойерсверда (мы там жили раньше). Он этого не перенес. Спился, как многие. Для немцев работа — это все. Престиж, статус, самоуважение. Мы развелись, и он уехал на запад. Я осталась одна, с маленькой дочкой. Я еще не знала, что это только начало всех бед. На западе женщины в то время почти не работали. Не из-за лени. У них не было системы детских садов и яслей. Чтобы устроиться на работу, надо было платить дорогой няне, что практически съедало весь заработок. А если сидишь дома с ребенком пять-шесть лет, то теряешь квалификацию. Кому ты нужна после этого?
В ГДР все было устроено прекрасно: можно было выйти на работу уже спустя полгода после беременности. И нам это нравилось. Мы не домоседки. За детьми надежно и ответственно присматривали, занимались их ранним образованием. Пришли «вэсси» и отменили всю систему, закрыли большинство детсадов, а в оставшихся ввели такую плату, что большинству она была не по карману. Меня спасли родители, которых принудительно отправили на пенсию. Они могли сидеть с моей дочкой, а я металась в поисках работы. Но на мне стояло клеймо «неблагонадежной коммунистки». Я со своим университетским образованием работала даже уборщицей.
— Но разве вам не выплачивали пособие по безработице?
Почему я не еду за запад? Не хочу. Они пригласили к себе всю эту террористическую шваль. Полтора миллиона бездельников-беженцев, когда в самой Германии полно безработных! Я останусь здесь, потому что мы — настоящая Германия. Люди здесь патриоты. Вы видели? Здесь на всех домиках немецкие флаги. А на западе вы их не увидите. Это, дескать, может оскорбить чувства иностранцев. Я каждый понедельник хожу на митинг «Пегиды» — партии, которая выступает против исламизации Европы.
Приходите, и вы увидите настоящих немцев.
«ПУТИН В МОЕМ СЕРДЦЕ!»
Ситуацию проясняет молодой человек по имени Майкл.
— Почему вы так верите Путину? — удивляюсь я.
— Но здесь, в Восточной Германии, я почти не вижу иностранцев.
И мы сделаем все, чтоб вы их не увидели. Мы — не расисты. Но каждый, кто приезжает в эту страну, должен работать и уважать ее законы.
Я рассказываю Майклу о том, что я увидела в январе в Мюнхене. Юные истеричные дурехи, кричащие «Мюнхен должен быть цветным!», «Мы любим вас, беженцы!». Я помню, как пять тысяч либералов рвались избить сотню вменяемых людей, которые вышли с единственным лозунгом «Нет исламизации Германии!» Спасла их от мордобоя только полиция, дубинками расчистившая дорогу «фашистам».
Так это же «вэсси», — с непередаваемым презрением говорит Майкл. — Они верят всему, что пишут их глупые газеты. А мы родились в ГДР. Мы другие, и нас нелегко обмануть.
ИММУНИТЕТ К ПРОПАГАНДЕ
Вот чем мы похожи! Мы оба сошлись на этом выражении! Я и депутат от партии «Альтернатива для Германии» Йорг Урбан :
— Да, мы недоверчивы, восточные немцы и русские, и ненавидим все, что хоть отдаленно напоминает пропаганду. И это нас спасает от иллюзий. Западная Германия, как витрина идеального капитализма, 50 лет жила без проблем. Они выросли в том духе, что ничего с ними не может случиться. «Вэсси» не реалистичны и не способны разумно взглянуть на то, что происходит.
Люди в ГДР четко знали, что ложь — это необходимая часть жизни, по разным причинам. Им часто врали, и они знали, что им врут. Это, как ни странно, не мешало жить. Я был счастливым молодым человеком, прекрасно учился, получал стипендию и собирался дополнить свое образование за счет государства за границей. У меня была уверенность, что завтра все будет хорошо. А потом все рухнуло. Молодым проще, они гибкие. А теперь представьте взрослых людей, которые работали всю жизнь, а потом им сказали, что вы никому не нужны, ваш социализм был бредом. Они лишились работы и в моральном смысле получили по роже. Это было тяжелое время, крах иллюзий. Легче всего нас могут понять русские, вдруг утратившие идентичность во время перестройки и вновь обретающие ее сейчас.
«Вэсси», западные немцы, столько лет жили в гарантированном раю, что они не способны бороться. Их культура — это Кончита Вурст. Такой человек не способен драться за свою страну. А вот мы можем.
После этого приобретенного багажа знаний я хочу в ГДР, я хочу туда снова! Но уже не для колоритных и атмосферных фото, а посетить Карл-Макрс-Штадт и Сталинштадт и крепко задуматься. А Вы?