Олби что случилось в зоопарке
Олби что случилось в зоопарке
лет сорока с небольшим, не толстый и не худой, не красавец и не урод. На нем костюм из твида и очки в роговой оправе. Курит трубку. И хотя он, так сказать, уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера себя держать почти юношеские.
лет под сорок, одет не столько бедно, сколько неряшливо. Когда-то подтянутая, мускулистая фигура начинает обрастать жирком. Сейчас его нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны еще довольно ясно. Тяжелая походка, вялость движений объясняются не распущенностью; если присмотреться внимательнее, видно, что этот человек безмерно устал.
Сентрал-парк в Нью-Йорке; летний воскресный день. Две садовые скамьи по обе стороны сцены, за ними — кусты, деревья, небо. На правой скамье сидит Питер. Он читает книгу. Кладет книгу на колени, протирает очки и снова углубляется в чтение. Входит Джерри.
Джерри. Я сейчас был в зоопарке.
Питер не обращает на него внимания.
Я говорю, я только что был в зоопарке. МИСТЕР, Я БЫЛ В ЗООПАРКЕ!
Питер. А. Что. Простите, это вы мне.
Джерри. Я был в зоопарке, потом шел пешком, пока вот не очутился здесь. Скажите, я шел на север?
Питер (озадаченно). На север. Да… Вероятно. Дайте-ка сообразить.
Джерри (тычет пальцем в зал). Это Пятая авеню?
Питер. Это? Да… Да, конечно.
Джерри. А это что за улица, что ее пересекает? Вон та, направо?
Питер. Вон та? О, это Семьдесят четвертая.
Джерри. А зоопарк возле Шестьдесят пятой, значит, я шел на север.
Питер (ему не терпится вернуться к чтению). Да, по-видимому, так.
Джерри. Добрый старый север.
Питер (почти машинально). Ха-ха.
Джерри (после паузы). Но не прямо на север.
Питер. Я… Ну да, не прямо на север. Так сказать, в северном направлении.
Джерри (смотрит, как Питер, стремясь отделаться от него, набивает трубку). Вы что, хотите нажить себе рак легких?
Питер (не без раздражения вскидывает на него гл-аза, но затем улыбается). Нет, сэр. От этого не наживешь.
Джерри. Правильно, сэр. Вернее всего, вы получите рак во рту и вам придется вставить такую штуку, какая была у Фрейда после того, как ему удалили полчелюсти. Как они называются, эти штуки?
Джерри. Именно! Протез. Вы образованный человек, не правда ли? Вы случайно не врач?
Питер. Нет, просто я об этом где-то читал. Кажется, в журнале «Тайм». (Берется за книгу.)
Джерри. По-моему, журнал «Тайм» не для болванов.
Питер. По-моему, тоже.
Джерри (после паузы). Очень хорошо, что там Пятая авеню.
Джерри. Терпеть не могу западную часть парка.
Питер. Да? (Осторожно, но с проблеском интереса.) Почему?
Джерри (небрежно). Сам не знаю.
Питер. А! (Снова уткнулся в книгу.)
Джерри (молча глядит на Питера, пока тот, смущенный, не поднимает на него глаза). Может, поговорим? Или вам не хочется?
Питер (с явной неохотой). Нет… отчего же.
Джерри. Я вижу, вам не хочется.
Питер (кладет книгу, вынимает трубку изо рта. Улыбнувшись). Нет, право же, я с удовольствием.
Джерри. Не стоит, раз вам не хочется.
Питер (наконец решительно). Нисколько, я очень рад.
Джерри. Это, как его… Сегодня славный денек.
Питер (без всякой надобности воззрившись на небо). Да. Очень славный. Чудесный.
Джерри. А я был в зоопарке.
Питер. Да, кажется, вы уже говорили… не правда ли?
Джерри. Завтра вы об этом прочтете в газетах, если вечером не увидите по телевизору. У вас, наверное, есть телевизор?
Питер. Даже два — один для детей.
Питер (с достоинством). Разумеется!
Джерри. Нигде, слава богу, не сказано, что это обязательно.
Питер. Да… это конечно…
Джерри. Значит, у вас есть жена.
Питер (не зная, как продолжать этот разговор). Ну да!
Джерри. И у вас есть дети!
Питер. Нет, девочки… обе — девочки.
Джерри. Но вам хотелось мальчиков.
Питер. Ну… естественно, каждому человеку хочется иметь сына, но…
Джерри (чуть насмешливо). Но так рушатся мечты, да?
Питер (с раздражением). Я совсем не то хотел сказать!
Джерри. И больше вы не собираетесь иметь детей?
Питер (рассеянно). Нет. Больше нет. (Каи бы очнувшись, с досадой.) Как вы узнали?
Джерри. Может, по тому, как вы кладете ногу на ногу, да еще что-то в вашем голосе. А может быть, случайно догадался. Жена не хочет, да?
Питер (яростно). Не ваше дело!
Джерри кивает. Питер успокаивается.
Что ж, это верно. У нас не будет больше детей.
Джерри (мягко). Так рушатся мечты.
Питер (прощая ему это). Да… пожалуй, вы правы.
Джерри. Ну… Что же еще?
Питер. А что это вы говорили насчет зоопарка… что я об этом прочту или увижу.
Джерри. Я вам после скажу. Вы не сердитесь, что я вас расспрашиваю?
Джерри. Знаете, почему я к вам пристаю? Мне редко приходится разговаривать с людьми, разве только скажешь: дайте кружку пива, или: где тут уборная, или: когда начинается сеанс, или: не давай волю рукам, приятель, — ну и так далее. В общем, сами знаете.
Питер. Честно говоря, не знаю.
Джерри. Но иногда хочется поговорить с человеком — поговорить по-настоящему; хочется узнать о нем все…
Питер (смеется, все еще ощущая неловкость). И сегодня ваш подопытный кролик — это я?
Джерри. В такой насквозь солнечный воскресный день лучше нет, чем поговорить с порядочным женатым человеком, у которого есть две дочки и… э-э… собака?
Олби что случилось в зоопарке
лет сорока с небольшим, не толстый и не худой, не красавец и не урод. На нем костюм из твида и очки в роговой оправе. Курит трубку. И хотя он, так сказать, уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера себя держать почти юношеские.
лет под сорок, одет не столько бедно, сколько неряшливо. Когда-то подтянутая, мускулистая фигура начинает обрастать жирком. Сейчас его нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны еще довольно ясно. Тяжелая походка, вялость движений объясняются не распущенностью; если присмотреться внимательнее, видно, что этот человек безмерно устал.
Сентрал-парк в Нью-Йорке; летний воскресный день. Две садовые скамьи по обе стороны сцены, за ними — кусты, деревья, небо. На правой скамье сидит Питер. Он читает книгу. Кладет книгу на колени, протирает очки и снова углубляется в чтение. Входит Джерри.
Джерри. Я сейчас был в зоопарке.
Питер не обращает на него внимания.
Я говорю, я только что был в зоопарке. МИСТЕР, Я БЫЛ В ЗООПАРКЕ!
Питер. А. Что. Простите, это вы мне.
Джерри. Я был в зоопарке, потом шел пешком, пока вот не очутился здесь. Скажите, я шел на север?
Питер (озадаченно). На север. Да… Вероятно. Дайте-ка сообразить.
Джерри (тычет пальцем в зал). Это Пятая авеню?
Питер. Это? Да… Да, конечно.
Джерри. А это что за улица, что ее пересекает? Вон та, направо?
Питер. Вон та? О, это Семьдесят четвертая.
Джерри. А зоопарк возле Шестьдесят пятой, значит, я шел на север.
Питер (ему не терпится вернуться к чтению). Да, по-видимому, так.
Джерри. Добрый старый север.
Питер (почти машинально). Ха-ха.
Джерри (после паузы). Но не прямо на север.
Питер. Я… Ну да, не прямо на север. Так сказать, в северном направлении.
Джерри (смотрит, как Питер, стремясь отделаться от него, набивает трубку). Вы что, хотите нажить себе рак легких?
Питер (не без раздражения вскидывает на него гл-аза, но затем улыбается). Нет, сэр. От этого не наживешь.
Джерри. Правильно, сэр. Вернее всего, вы получите рак во рту и вам придется вставить такую штуку, какая была у Фрейда после того, как ему удалили полчелюсти. Как они называются, эти штуки?
Джерри. Именно! Протез. Вы образованный человек, не правда ли? Вы случайно не врач?
Питер. Нет, просто я об этом где-то читал. Кажется, в журнале «Тайм». (Берется за книгу.)
Джерри. По-моему, журнал «Тайм» не для болванов.
Питер. По-моему, тоже.
Джерри (после паузы). Очень хорошо, что там Пятая авеню.
Джерри. Терпеть не могу западную часть парка.
Питер. Да? (Осторожно, но с проблеском интереса.) Почему?
Джерри (небрежно). Сам не знаю.
Питер. А! (Снова уткнулся в книгу.)
Джерри (молча глядит на Питера, пока тот, смущенный, не поднимает на него глаза). Может, поговорим? Или вам не хочется?
Питер (с явной неохотой). Нет… отчего же.
Джерри. Я вижу, вам не хочется.
Питер (кладет книгу, вынимает трубку изо рта. Улыбнувшись). Нет, право же, я с удовольствием.
Джерри. Не стоит, раз вам не хочется.
Питер (наконец решительно). Нисколько, я очень рад.
Джерри. Это, как его… Сегодня славный денек.
Питер (без всякой надобности воззрившись на небо). Да. Очень славный. Чудесный.
Джерри. А я был в зоопарке.
Питер. Да, кажется, вы уже говорили… не правда ли?
Джерри. Завтра вы об этом прочтете в газетах, если вечером не увидите по телевизору. У вас, наверное, есть телевизор?
Питер. Даже два — один для детей.
Питер (с достоинством). Разумеется!
Джерри. Нигде, слава богу, не сказано, что это обязательно.
Питер. Да… это конечно…
Джерри. Значит, у вас есть жена.
Питер (не зная, как продолжать этот разговор). Ну да!
Джерри. И у вас есть дети!
Питер. Нет, девочки… обе — девочки.
Джерри. Но вам хотелось мальчиков.
Питер. Ну… естественно, каждому человеку хочется иметь сына, но…
Джерри (чуть насмешливо). Но так рушатся мечты, да?
Питер (с раздражением). Я совсем не то хотел сказать!
Джерри. И больше вы не собираетесь иметь детей?
Питер (рассеянно). Нет. Больше нет. (Каи бы очнувшись, с досадой.) Как вы узнали?
Джерри. Может, по тому, как вы кладете ногу на ногу, да еще что-то в вашем голосе. А может быть, случайно догадался. Жена не хочет, да?
Питер (яростно). Не ваше дело!
Джерри кивает. Питер успокаивается.
Что ж, это верно. У нас не будет больше детей.
Джерри (мягко). Так рушатся мечты.
Питер (прощая ему это). Да… пожалуй, вы правы.
Джерри. Ну… Что же еще?
Питер. А что это вы говорили насчет зоопарка… что я об этом прочту или увижу.
Джерри. Я вам после скажу. Вы не сердитесь, что я вас расспрашиваю?
Джерри. Знаете, почему я к вам пристаю? Мне редко приходится разговаривать с людьми, разве только скажешь: дайте кружку пива, или: где тут уборная, или: когда начинается сеанс, или: не давай волю рукам, приятель, — ну и так далее. В общем, сами знаете.
Питер. Честно говоря, не знаю.
Джерри. Но иногда хочется поговорить с человеком — поговорить по-настоящему; хочется узнать о нем все…
Питер (смеется, все еще ощущая неловкость). И сегодня ваш подопытный кролик — это я?
Джерри. В такой насквозь солнечный воскресный день лучше нет, чем поговорить с порядочным женатым человеком, у которого есть две дочки и… э-э… собака?
Что случилось в зоопарке
лет сорока с небольшим, не толстый и не худой, не красавец и не урод. На нем костюм из твида и очки в роговой оправе. Курит трубку. И хотя он, так сказать, уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера себя держать почти юношеские.
лет под сорок, одет не столько бедно, сколько неряшливо. Когда-то подтянутая, мускулистая фигура начинает обрастать жирком. Сейчас его нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны еще довольно ясно. Тяжелая походка, вялость движений объясняются не распущенностью; если присмотреться внимательнее, видно, что этот человек безмерно устал.
Что случилось в зоопарке скачать fb2, epub бесплатно
Комментарии Мессер Уотс, Беллайет и Таубмана, напечатанные в конце этого предисловия, хоть и представляют основную реакцию критиков на Американскую мечту, но кое о чем умалчивают. Действительно умалчивают. Только глупый издатель будет рекламировать негативные мнения о своем издании. И, так как я за свою не долгую, но счастливую жизнь писателя получил достаточно хороших отзывов, чтобы их хватило на всю мою оставшуюся жизнь, я бы хотел сам коснуться здесь некоторых плохих- не потому, что я мазохист, а потому что хотел бы отметить, хоть это может быть и опрометчиво с моей стороны, то что я называю злоупотреблением положением критика в американской прессе.
Забавная история немолодого интеллектуала, который выбрал несколько странный объект для супружеской измены. Пьеса сатирична, однако ее отличает не столько символизм черного юмора, сколько правдоподобие.
71 год. Хрупкая, худощавая. Одета со вкусом, пожалуй, несколько консервативно; волосы, скорее всего, седые.
61 год. Блондинка или шатенка. Красива, слегка увядшее лицо. Тип более чувственный, чем жена: возможно, несколько выше ростом. В туалетах предпочитает пастельные тона.
52 года. Плотный мужчина с мягкими чертами лица. Темные волосы. Простой строгий костюм.
крупная шумливая женщина, 52 года. Выглядит несколько моложе. Полная, но не рыхлая.
ее муж, 46 лет. Худощавый, волосы с проседью.
26 лет. Миниатюрная блондиночка, красотой не отличается.
ее муж, 30 лет. Блондин, стройный, с приятной внешностью.
Действие происходит в гостиной дома, который стоит на территории небольшого колледжа в Новой Англии.
негр, лет сорока. Очень худой.
очень темный негр, лет сорока пяти, грузный, говорит басом. Носит небольшие усики.
белый. Тощий, лысеющий, лет пятидесяти пяти.
белая, южанка. Цветущая хорошенькая брюнетка или рыжая. Шумная, громко хохочет. Двадцать шесть лет.
светлокожий негр. Гладко выбрит, аккуратен, подтянут. Двадцать восемь лет.
История одного преступления.
Пьесу «Все в саду» ныне здравствующий американский драматург Эдвард Олби написал в 1967 году. В те же годы она широко шла в театрах нашей страны, но воспринималась как рассказ об «их нравах». Изменилось время. В России произошла смена формаций, и «их нравы» стали нашими. Деньги из средства существования превратились в цель. Эта «светлая» цель манит и искушает: «забудьте обо всем и обо всех, пуститесь во все тяжкие!»
Голос змея-искусителя услышали и герои Олби. Дженни и Роберт – люди не бедные. У них есть дом, большой сад, машина, сын учится в престижной школе. Но ведь друзья и знакомые имеют больше. И вот, как в сказке, в доме появляется Таинственная незнакомка. Услышав ее предложение, немного посомневавшись, Дженни решается на поступок, который ранее посчитала бы весьма сомнительным. Что ж: «Ведь надо жить прилично, не хуже других».
Будет ли семья счастлива, достигнув материального благополучия? Не потребует ли этот «молох» новых человеческих жертв? Не превратятся ли вчерашние благонравные граждане в банальных уголовных преступников? Почитайте пьесу. И, возможно, вам захочется порассуждать вместе с автором о цене, которую приходится платить за, казалось бы, безобидные материальные блага.
Жанром спектакля является руководство по написанию трагедии. В 2002 году пьеса «Коза», автором которой является драматург Эдвард Олби, была признана самой лучше на Бродвее. Она получили премию «Тони». Эта премия является самой высокой театральной наградой в Америке. Спектакль посвящен распаду семьи в современном обществе. Тут много шокирующих и удивляющих театральных форм и образов. Через бытовуху прорастает абсурд. И конечно все приводит к вопросу о смысле жизни и как продолжать жить дальше …
Антифашистская тематика занимала значительное место в творчестве Арчибальда Маклиша. Однако ни одно из его антифашистских выступлений не получило такого резонанса в стране, как передача радиопьесы «Падение города».
Приемная дворянского банка. Князь Мещерский, окруженный толпою столбовых дворян, имеющих под мышкой свои столбы с целью заложить оные.
Ликуй, российское дворянство!
Вступи опять во все права гражданства
И с благодарностью читай лишь «Гражданин».
Прошел период оскуденья.
Прошу у вас внимания и бденья!
Вы знаете меня: я чистый дворянин.
Хотя не чист от кой-каких пороков
Пьеса в одном действии. Написана в 2008 году.
Волгин, молодой офицер.
О. Иван, кафедральный протоиерей, старик 70 л.
О. Heколай молодой священник.
О. Алексей молодой священник.
В сборник входят впервые издаваемые в русском переводе произведения японских драматургов, созданные в период с 1890-х до середины 1930-х гг. Эти пьесы относятся к так называемому театру сингэки – театру новой драмы, возникшему в Японии под влиянием европейской драматургии.
«Красильня Идзумия – прямой отклик на реальные события, потрясшие всю прогрессивно мыслящую японскую интеллигенцию. В 1910 году был арестован выдающийся социалист Котоку Сюсуй и группа его единомышленников, а в январе 1911 года он и одиннадцать его товарищей были приговорены к казни через повешение (остальные тринадцать человек отправлены на каторгу) по сфабрикованному полицией обвинению о готовившемся покушении на «священную императорскую особу». Излишне говорить, что «Красильня Идзумия», напечатанная в журнале «Плеяды» спустя всего лишь два месяца после казни Котоку, никогда не шла на сцене, хотя сам Мокутаро Киносита впоследствии утверждал, что его единственной целью при написании пьесы было передать настроение тихой предновогодней ночи, когда густой снегопад подчеркивает мирную тишину и уют старинного провинциального торгового дома, так резко контрастирующий с тревогами его обитателей. И все же, каковы бы ни были субъективные намерения автора, «Красильня Идзумия» может считаться первой попыткой национальной драматургии вынести на подмостки нового театра социальную проблематику Японии своего времени.
Что случилось в зоопарке
Эдвард Олби Что случилось в зоопарке
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Питер
лет сорока с небольшим, не толстый и не худой, не красавец и не урод. На нем костюм из твида и очки в роговой оправе. Курит трубку. И хотя он, так сказать, уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера себя держать почти юношеские.
Джерри
лет под сорок, одет не столько бедно, сколько неряшливо. Когда-то подтянутая, мускулистая фигура начинает обрастать жирком. Сейчас его нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны еще довольно ясно. Тяжелая походка, вялость движений объясняются не распущенностью; если присмотреться внимательнее, видно, что этот человек безмерно устал.
Сентрал-парк в Нью-Йорке; летний воскресный день. Две садовые скамьи по обе стороны сцены, за ними — кусты, деревья, небо. На правой скамье сидит Питер. Он читает книгу. Кладет книгу на колени, протирает очки и снова углубляется в чтение. Входит Джерри.
Джерри. Я сейчас был в зоопарке.
Питер не обращает на него внимания.
Я говорю, я только что был в зоопарке. МИСТЕР, Я БЫЛ В ЗООПАРКЕ!
Питер. А. Что. Простите, это вы мне.
Джерри. Я был в зоопарке, потом шел пешком, пока вот не очутился здесь. Скажите, я шел на север?
Питер (озадаченно). На север. Да… Вероятно. Дайте-ка сообразить.
Джерри (тычет пальцем в зал). Это Пятая авеню?
Питер. Это? Да… Да, конечно.
Джерри. А это что за улица, что ее пересекает? Вон та, направо?
Питер. Вон та? О, это Семьдесят четвертая.
Джерри. А зоопарк возле Шестьдесят пятой, значит, я шел на север.
Питер (ему не терпится вернуться к чтению). Да, по-видимому, так.
Джерри. Добрый старый север.
Питер (почти машинально). Ха-ха.
Джерри (после паузы). Но не прямо на север.
Питер. Я… Ну да, не прямо на север. Так сказать, в северном направлении.
Джерри (смотрит, как Питер, стремясь отделаться от него, набивает трубку). Вы что, хотите нажить себе рак легких?
Питер (не без раздражения вскидывает на него гл-аза, но затем улыбается). Нет, сэр. От этого не наживешь.
Джерри. Правильно, сэр. Вернее всего, вы получите рак во рту и вам придется вставить такую штуку, какая была у Фрейда после того, как ему удалили полчелюсти. Как они называются, эти штуки?
Питер (нехотя). Протез?
Джерри. Именно! Протез. Вы образованный человек, не правда ли? Вы случайно не врач?
Питер. Нет, просто я об этом где-то читал. Кажется, в журнале «Тайм». (Берется за книгу.)
Джерри. По-моему, журнал «Тайм» не для болванов.
Питер. По-моему, тоже.
Джерри (после паузы). Очень хорошо, что там Пятая авеню.
Питер (рассеянно). Да.
Джерри. Терпеть не могу западную часть парка.
Питер. Да? (Осторожно, но с проблеском интереса.) Почему?
Джерри (небрежно). Сам не знаю.
Питер. А! (Снова уткнулся в книгу.)
Джерри (молча глядит на Питера, пока тот, смущенный, не поднимает на него глаза). Может, поговорим? Или вам не хочется?
Питер (с явной неохотой). Нет… отчего же.
Джерри. Я вижу, вам не хочется.
Питер (кладет книгу, вынимает трубку изо рта. Улыбнувшись). Нет, право же, я с удовольствием.
Джерри. Не стоит, раз вам не хочется.
Питер (наконец решительно). Нисколько, я очень рад.
Джерри. Это, как его… Сегодня славный денек.
Питер (без всякой надобности воззрившись на небо). Да. Очень славный. Чудесный.
Джерри. А я был в зоопарке.
Питер. Да, кажется, вы уже говорили… не правда ли?
Джерри. Завтра вы об этом прочтете в газетах, если вечером не увидите по телевизору. У вас, наверное, есть телевизор?
Питер. Даже два — один для детей.
Джерри. Вы женаты?
Питер (с достоинством). Разумеется!
Джерри. Нигде, слава богу, не сказано, что это обязательно.
Питер. Да… это конечно…
Джерри. Значит, у вас есть жена.
Питер (не зная, как продолжать этот разговор). Ну да!
Джерри. И у вас есть дети!
Питер. Да. Двое.
Джерри. Мальчики?
Питер. Нет, девочки… обе — девочки.
Джерри. Но вам хотелось мальчиков.
Питер. Ну… естественно, каждому человеку хочется иметь сына, но…
Джерри (чуть насмешливо). Но так рушатся мечты, да?
Питер (с раздражением). Я совсем не то хотел сказать!
Джерри. И больше вы не собираетесь иметь детей?
Питер (рассеянно). Нет. Больше нет. (Каи бы очнувшись, с досадой.) Как вы узнали?
Джерри. Может, по тому, как вы кладете ногу на ногу, да еще что-то в вашем голосе. А может быть, случайно догадался. Жена не хочет, да?
Питер (яростно). Не ваше дело!
Джерри кивает. Питер успокаивается.
Что ж, это верно. У нас не будет больше детей.
Джерри (мягко). Так рушатся мечты.
Питер (прощая ему это). Да… пожалуй, вы правы.
Джерри. Ну… Что же еще?
Питер. А что это вы говорили насчет зоопарка… что я об этом прочту или увижу.
Джерри. Я вам после скажу. Вы не сердитесь, что я вас расспрашиваю?
Питер. О, нисколько.
Джерри. Знаете, почему я к вам пристаю? Мне редко приходится разговаривать с людьми, разве только скажешь: дайте кружку пива, или: где тут уборная, или: когда начинается сеанс, или: не давай волю рукам, приятель, — ну и так далее. В общем, сами знаете.
Питер. Честно говоря, не знаю.
Джерри. Но иногда хочется поговорить с человеком — поговорить по-настоящему; хочется узнать о нем все…
Питер (смеется, все еще ощущая неловкость). И сегодня ваш подопытный кролик — это я?
Джерри. В такой насквозь солнечный воскресный день лучше нет, чем поговорить с порядочным женатым человеком, у которого есть две дочки и… э-э… собака?
Питер качает головой.
Питер качает головой.
Гм. Совсем нет собак?
Питер грустно качает головой.
Ну, это странно! Насколько я понимаю, вы должны любить животных. Кошка?
Питер уныло кивает.
Кошки! Но не может быть, чтобы это вы по своей воле… Жена и дочки?
Любопытно, а еще что-нибудь у вас есть?
Питер (ему приходится откашляться). Есть… есть еще два попугайчика. У… гм… у каждой дочки по штуке.
Джерри. Птицы.
Питер. Они живут в клетке, в комнате у моих девочек.
Джерри. Они чем-нибудь болеют. Птицы то есть.
Питер. Не думаю.
Джерри. Очень жаль. А то вы могли бы выпустить их из клетки, кошки их сожрали бы и тогда, может быть, и подохли.
Питер растерянно смотрит на него, потом смеется.
Ну, что же еще? Что вы делаете, чтобы прокормить всю эту ораву?
Питер. Я… э-э… я служу в… в одном небольшом издательстве. Мы… э-э… мы издаем учебники.
Джерри. Что же, это очень мило. Очень мило. Сколько вы зарабатываете?
Питер (все еще весело). Ну, послушайте!
Джерри. Да бросьте вы. Говорите.
Питер. Ну что ж, я зарабатываю полторы тысячи в месяц, но никогда не ношу с собой больше сорока долларов… так что… если вы… если вы бандит… ха-ха-ха!
Джерри (игнорируя его слова). Где вы живете?
Ох, слушайте, я не намерен вас грабить и не собираюсь похищать ваших попугаев, ваших кошек и ваших дочерей.
Питер (слишком громко). Я живу между Лексингтон-авеню и Третьей авеню, на Семьдесят четвертой улице.
Джерри. Ну вот видите, не так уж было трудно сказать.