Военное поле на карте окрестностей Москвы (1900 год)
История
Другие названия
Октя́брьское по́ле (до 1922 года — Вое́нное по́ле) — местность на северо-западе Москвы в западной части бывшего Ходынского поля. Располагалось к западу от Московской окружной железной дороги до сел Хорошёво и Щукино. В XIX — начале XX веков использовалось для учений армейских частей, расположенных в Ходынских военных лагерях. На поле располагались пушечные мишени, артиллерийские склады и учебные укрепления. В 1922 году в ознаменование пятилетия Октябрьской революции поле переименовали в Октябрьское. С 1948 года местность начинают активно застраивать. Здесь были созданы 1-10-я улицы Октябрьского поля (ныне все переименованы). В 60-70-х годах ряду улиц Октябрьского поля присвоены имена маршалов Советского Союза С. С. Бирюзова, И. С. Конева, В. Д. Соколовского, М. Н. Тухачевского и др. В 1972 году в районе открывается одноимённая станция метро.
Исторические местности и районы в Москве
Исторические местности
Правый берег реки Москвы:
Балкан • Боровицкий холм • Бутырки • Бутырский хутор • Ваганьково • Васильевский луг • Всехсвятская роща • Девичье поле • Ермакова роща • Жабенский луг • Занеглименье • Зарядье • Ивановская горка • Кашенкин луг • Кошельная слобода • Красное село • Кулишки • Кучково поле • Лужники • Лихоборы • Миусы • Новинское • Октябрьское поле • Печатники • Подкопаево • Пресня • Самотёка • Серебряники • Серебряный Бор • Соломенная сторожка • Сущёво • Сыромятники • Тестово • Три горы • Усачёвка • Хамовники • Хитровка • Ходынское поле • Церковная горка • Ширяево поле • Ямское поле
Смотреть что такое «Октябрьское поле (местность)» в других словарях:
Октябрьское поле — Октябрьское поле: Октябрьское поле местность на северо западе Москвы Октябрьское поле станция Московского метрополитена … Википедия
Октябрьское Военное Поле — Историческая местность в Москве Военное поле на карте окрестностей Москвы (1 … Википедия
Ходынское поле — У этого термина существуют и другие значения, см. Ходынское поле (значения). У этого термина существуют и другие значения, см. Ходынка. Историческая местность в Москве Ходынское поле … Википедия
Девичье поле — У этого термина существуют и другие значения, см. Девичье поле (значения). Историческая местность в Москве Девичье поле … Википедия
Сетунь (местность) — У этого термина существуют и другие значения, см. Сетунь. Историческая местность в Москве Сетунь История В составе Москвы с 17 августа 1960 … Википедия
Болото (местность в Москве) — У этого термина существуют и другие значения, см. Болото (значения). Историческая местность в Москве Болото История Первое упоминание … Википедия
Балчуг (местность) — У этого термина существуют и другие значения, см. Балчуг. Историческая местность в Москве Балчуг История Первое упоминание XIV век В составе Москвы с … Википедия
Канатчиково (местность) — У этого термина существуют и другие значения, см. Канатчиково. Историческая местность в Москве Канатчиково История В составе Москвы с 1917 год Другие названия … Википедия
Потылиха (местность) — У этого термина существуют и другие значения, см. Потылиха. Историческая местность в Москве Потылиха История В составе Москвы с 1917 год … Википедия
От выставки до парка: как менялось Ходынское поле на протяжении 100 лет
Ходынское поле — одна из немногих по-настоящему знаковых территорий на карте Москвы. Сто лет назад здесь открыли первый в столице аэродром, в середине прошлого века на его месте создавали центральный авиационный узел, определивший развитие всей северо-западной части города на годы вперед. Сегодня на Ходынском поле находится один из крупнейших московских парков, построенных в послесоветский период.
«РБК-Недвижимость» рассказывает, как менялся смысл и функциональное назначение этого места в течение последнего столетия.
Первое упоминание о Ходынском поле датируется XIV веком и связано с именем Дмитрия Донского, который передал его во владение своему сыну Юрию Дмитриевичу. На протяжении столетий эти земли использовались по-разному: в XIV–XVII веках здесь находились пашни, при Екатерине Великой — площадка для массовых гуляний, в конце XIX века — ипподром и армейские казармы.
Печальную известность Ходынка получила в конце XIX века. 30 мая 1896 года здесь состоялись народные гуляния по случаю коронации Николая II: всем пришедшим обещали съестные подарки от государя, для раздачи которых выстроили специальные деревянные павильоны. С раннего утра на поле скопилось около полумиллиона человек, из-за плохой организации возникла давка, в результате около полутора тысяч погибло, еще столько же было покалечено. Трагедия вошла в историю под названием Ходынская катастрофа.
Современная история Ходынского поля началась в 1882 году, когда здесь открылась Всероссийская художественно-промышленная выставка. «Именно тогда это пространство впервые заиграло как важная городская площадка», — говорит старший научный сотрудник Музея Москвы Денис Ромодин.
«Спустя почти два десятилетия, в 1910 году, на Ходынском поле открылся первый в Москве аэродром, впоследствии Центральный аэродром имени М. В. Фрунзе. Поворотной датой в судьбе этого места стало 17 июня 1910 года, когда Общество воздухоплавания вместе с Московским военным округом приняли решение отдать часть Ходынки под летное поле. Место оказалось идеальным для развития нового вида транспортного сообщения: недалеко от центра города, вблизи основных транспортных узлов, к тому же неплохо обустроенное», — продолжает рассказывать Ромодин.
В 1922 году, к пятилетию Октябрьской революции, Ходынское поле официально переименовали в Октябрьское, однако новое название не прижилось: в народе этот район продолжали называть Ходынкой. Единственное, что сейчас напоминает о послереволюционном переименовании, — станция метро «Октябрьское Поле», открытая здесь в 1972 году.
В начале 1920-х годов на базе Ходынки было решено развивать центральный авиационный узел по примеру многих европейских столиц. В это время появилось много конкурсных проектов аэровокзалов, вспоминает Денис Ромодин. Один из них разработали известные архитекторы Илья и Пантелеймон Голосовы, однако реализовать его не удалось: здание аэровокзала построили только в 1931 году.
Именно Ходынка стала для России буквальным «окном в Европу»: 3 мая 1922 года с Центрального аэродрома был совершен первый международный гражданский рейс по маршруту Москва — Кенигсберг — Берлин. В дальнейшем отсюда отправлялись самолеты во все крупные города Советского Союза и Европы.
После крушения самолета АНТ-20 «Максим Горький» на дачный поселок Сокол в 1935 году было принято решение прекратить использование Ходынского поля в качестве пассажирского аэродрома. С тех пор здесь проводились только служебные полеты.
В 1930-е рядом с полем построили станцию метро «Аэропорт», здание аэровокзала, откуда отходили автобусы до других московских аэропортов, а также новое управление «Аэрофлота» и гостиницу для летного состава. «Предполагалось, что люди будут доезжать до станции метро «Аэропорт», пересаживаться там на автобусы, курсирующие до других аэропортов. Но эта идея оказалась неудачной — неудобно добираться, в результате решили развивать железнодорожный транспорт. Реализована эта идея была только в 2000-е, когда от вокзалов стали курсировать аэроэкспрессы до трех аэропортов Московского авиаузла», — говорит Ромодин.
Проект создания на Ходынском поле центрального авиаузла разрабатывался вплоть до начала 1940-х годов, но осуществить планы помешала война. Тогда все рейсы с Ходынки перенесли в Быково, Внуково и Остафьево.
После 1945 года власти рассматривали различные проекты застройки Ходынского поля. Например, в начале 1950-х разрабатывался проект строительства Дома техники — сталинской высотки, которую планировалось разместить на одной оси с Петровским дворцом. «На этом участке предполагалось создание различных научно-исследовательских институтов, связанных с авиационной промышленностью, например ОКБ им. Микояна и Гуревича и ОКБ им. Ильюшина. Основную же часть поля по проекту должна была занять квартальная сталинская застройка по примеру Песчаных улиц, — рассказывает Денис Ромодин. — Но поскольку этот участок принадлежал Министерству обороны, город не имел административных возможностей что-либо здесь делать. После войны Министерство обороны активно занялось развитием спортивной инфраструктуры Ходынского поля: рядом с авиационными ангарами, которые стоят и сегодня, появились бассейн, крытый ледовый дворец, атлетический манеж и другие сооружения. Строительство продолжалось вплоть до 1980-х годов».
До конца 1990-х годов Центральный московский аэродром оставался белым пятном на карте города: здесь ничего не проектировалось, поскольку территория принадлежала Министерству обороны, была исключена из городского развития и находилась за забором.
В 2003 году аэродром окончательно закрыли, хотя самолеты стояли еще долгое время — планировалось, что они станут экспонатами так и не реализованного музея авиационной техники под открытым небом. Только при Юрии Лужкове часть Ходынского поля отдали под жилые и коммерческие объекты — проектом застройки района занимался «Моспроект-4» под руководством архитектора Андрея Бокова.
Во второй половине нулевых здесь появился ледовый дворец спорта «Мегаспорт», жилой комплекс «Гранд Парк», а также крупнейший в Европе торгово-развлекательный центр «Авиапарк».
Как видели типовое жилищное строительство в Москве до эпохи пятиэтажек.
Ул. Маршала Бирюзова, 7 Парадное крыльцо с гранитным цоколем
Ровно 60 лет назад сторонники панельного строительства выиграли негласную битву. С подписанием в июле 1957-го постановления ЦК КПСС и Совмина СССР «О развитии жилищного строительства в СССР» завершились эксперименты с каркасными и крупноблочными конструкциями жилых домов. Этому решению предшествовало десятилетие активных поисков, хотя начались они гораздо раньше.
Робкие попытки типизировать проекты начались в Москве ещё в 1920-х, когда возводились рабочие посёлки в духе конструктивизма. И всё же проходившая в следующее десятилетие тотальная индустриализация затронула строительную отрасль лишь по касательной. Между тем численность москвичей подскочила с 1,5 миллиона в 1913 году до 4 миллионов в 1939-м. Приезжавшие поднимать тяжёлую и лёгкую промышленность люди ютились в бараках, подвалах и уплотнённых по несколько раз коммуналках. После Великой Отечественной войны стало окончательно ясно, что для решения жилищной проблемы в СССР необходимо полностью пересмотреть способы строительства.
Дома, о которых пойдёт речь, риелторы называют сталинками и рекламируют как индивидуальные проекты, хотя большинство из них принадлежат к типовым. Одна из их основных особенностей — трёхметровые потолки (в послевоенных зданиях — 2,80–2,90 метра), причём такая высота — отчасти вынужденная мера. Ригели — горизонтальные элементы строительной конструкции — ставили так, чтобы под ними помещался дверной проём высотой 220 сантиметров. С появлением шестиметровых круглопустотных плит перекрытий во второй половине 1950-х необходимость в таких балках отпала — схлопнулись и потолки.
ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ
Советские проектировщики поняли, что для ускорения строительства вместо кирпича надо попробовать что-то покрупнее. Первый крупноблочный дом в Москве принялись собирать на Мытной, 52 по проекту Н. Порфирьева и А. Кучерова в 1932 году, а закончили только в 1936-м. Архитекторы объясняли в журнале «Строительство Москвы»:
«Основной целью, которую мы поставили при проектировании, было осуществление максимальной сборности в конструкции зданий. В то время как ранее осуществлённые строительства имели в большинстве случаев лишь сборные стены и частично сборные перегородки и перекрытия, мы решили запроектировать сборными не только стены и колонны, но и все железобетонные элементы: прогоны, балконы, лестничные клетки, марши, площадки, площадки санитарных узлов, перекрытия перегородки и даже стропильные конструкции, стропильные фермы с обрешёткой».
На Большой Калужской улице (сейчас — Ленинский проспект) в 1939 году одновременно заложили 11 многоэтажек по проекту мастерской Аркадия Мордвинова. О полной стандартизации деталей говорить было рано, зато в основу планировки положили единую жилую секцию на две коммунальных квартиры. Бригады рабочих специализировались каждая на своём этапе строительства. По мере завершения работ на одном объекте они перемещались к другому, третьему. Получался своеобразный конвейер, подчинённый единому графику. Такой метод назвали поточно-скоростным.
Прорыв архитектурной мысли произошёл перед самой войной: Андрей Буров и Борис Блохин разработали проекты домов из типовых бетонных блоков, которые изготовлялись на заводе. В разных концах города успели построить всего несколько зданий, самое примечательное из которых — «Ажурный» дом № 27 по Ленинградскому проспекту. Вместо того чтобы маскировать блоки облицовкой, при их заливке с лицевой стороны добавляли краситель, оставлявший сизоватые разводы «под мрамор». А затейливые железобетонные решётки с растительным орнаментом по эскизам Владимира Фаворского прикрыли хозяйственные лоджии кухонь.
Набить оскомину москвичам симпатичные, но повторяющиеся решётки буровского проекта не успели: эксперименты с переходом жилищного строительства на индустриальные рельсы сначала из-за Великой Отечественной, а потом послевоенной разрухи прервались почти на десятилетие. К ним вернулись только в конце 1940-х.
Ул. Маршала Бирюзова, 7 Элегантная решетка на лестничной клетке
Понимание того, что жилищный вопрос надо срочно решать, у властей было: тема открыто прозвучала на XIX съезде КПСС.
В начале 1950-х создаются специализированные и научные организации, в том числе Центральный научно-исследовательский институт типового и экспериментального проектирования (ЦНИИЭП) жилища и Специальное архитектурно-конструкторское бюро (САКБ), преобразованное затем в Московский научно-исследовательский и проектный институт типологии, экспериментального проектирования (МНИИТЭП). В 1953-м вступают в строй заводы железобетонных изделий сначала в Люберцах, а затем в Москве на Шелепихе.
Главной площадкой для пытливых градостроителей стала северо-западная окраина Москвы. Земли Ходынского поля, которое с 1922 года официально именовалось Октябрьским, выбрали из-за относительной близости к центру и транспортной доступности. Помехой выступил только Центральный аэродром имени Фрунзе, на месте которого, впрочем, намеревались разбить огромный парк с прудами.
ПЕСЧАНЫЕ И ЮЖНЫЕ
Кварталы Песчаных улиц вытянулись в конце 1940-х с севера на юг вдоль новой магистрали, которая соединила Ленинградский проспект и Хорошёвское шоссе. Теперь это Новопесчаная улица, после Песчаной площади перетекающая в улицу Куусинена. Этот район — первый значительный пример экспериментального многоэтажного строительства в СССР. Здесь проверялись свойства различных конструкций, материалов стен и отделки, которые собирались затем распространить на всю страну. С постоянными ревизиями на Песчаные наведывался Никита Хрущёв, в конце 1949-го ставший первым секретарём Московского обкома ВКП(б). Экскурсии по образцово-показательной стройке, высокопарно прозванной «школой жилищного строительства», устраивали для зарубежных гостей и простых колхозников.
Генеральный план района разработал Пётр Помазанов, а авторский коллектив возглавил Зиновий Розенфельд. Этот архитектор успел заявить о себе ещё до войны домами на Кутузовском проспекте, Краснопрудной и Садовой-Триумфальной улицах.
Благодаря тому, что удалось унифицировать планировочные решения, 60 процентов деталей изготавливали на заводах: перекрытия, лестничные клетки, декор. Строителям оставалось смонтировать привезённые элементы: четырёхэтажку с жилой площадью 1,4 тысячи квадратных метров возводили за три месяца. Если у домов по индивидуальным проектам стоимость отделки фасадов достигала 30 процентов от общих затрат, то на Песчаных не превышала десятой части.
У первых домов района, расположенных ближе к Ленинградскому проспекту, довольно скромный бетонный декор, зато есть необычные для Москвы мансарды. После того как поступила директива увеличить этажность, новые здания строились уже высотой в 7–9 этажей. Зиновий Моисеевич дал себе волю и в декоре: фасады украсила керамическая облицовка под бриллиантовый руст, обильнее стала бетонная лепнина. Часть излишеств, прежде всего балюстрады вдоль крыш, впоследствии пришлось убирать из-за угрозы обрушения. «Филиалы» Песчаных в Москве можно найти на Большой Филёвской и Новозаводской улицах, Старокаширском шоссе.
Последним аккордом для команды Розенфельда на северо-западе оказались 16 корпусов между 1-й и 2-й Хорошёвскими улицами. Теперь это дома 15, 17 и 19 по улице Куусинена и 14, 16, 18 по улице Зорге, с приметными эркерами и огромными арочными витринами. Ближе к Песчаной площади должен был появиться аналогичный комплекс, но из него успели построить только пару домов. Карнизы после четвёртого этажа прерываются консолями несуществующих балконов — дальше только крыша. В таком обрубке на Зорге, 20 живёт инженер-строитель Нина Панкратова.
Ул. Зорге, 16. В отличие от соседних, этот дом с уличного фасада облицевали красной плиткой.
«Наш дом сразу отдали Главмосстрою, — рассказывает она. — Даже успели заложить фундаменты, но сообразили, что самолёты идут на взлёт и посадку прямо над этим участком. Желающие достроить его объявлялись, но, увидев огромную трещину на стене, куда-то пропали. В 90-е на Ходынке хотели делать бизнес-аэропорт, мы тогда все встали стеной против и отбили поле. Теперь вот его всё же изуродовали».
Чтобы увидеть, как должен был выглядеть главмосстроевский дом, достаточно пройти 150 метров южнее к его полноценному восьмиэтажному воплощению (Зорге, 16). И тот и другой облицованы необычной бурой керамической плиткой, что роднит их ещё с одним, более известным зданием в окрестностях.
Наработки Песчаных использовали для обширного каталога «Секций САКБ» (серия I-410). Из восьми типовых секций скомпоновали 17 конфигураций, наиболее популярными из них стали дома в форме букв П и Г. Около 180 таких зданий из необлицованного силикатного кирпича, чаще всего пятиэтажных, появилось в разных районах Москвы. Их отличительная особенность — поясок из красного кирпича над третьим этажом и арочное обрамление некоторых окон четвёртого этажа из него же. На Хорошёвском шоссе два таких Г-образных дома стоят прямо у «Полежаевской» (35, корпуса 1 и 2). Между ними когда-то был третий, он обрушился из-за провала при строительстве станции в начале 70-х. А в кварталах возле соседней станции метро «Октябрьское поле» (во многом благодаря ей советский топоним сохранился до сих пор, хоть и за малой частью Ходынки) многие дома из секций САКБ украшены декором с большими пятиконечными звёздами. В них жили многочисленные сотрудники «Консерватории» — Военно-дипломатической академии, а также Краснознамённого института КГБ СССР (сейчас Академия внешней разведки).
ДОМ ДЛЯ ЛЁТЧИКОВ
«Красный», «Генеральский», на чётной стороне, а может, и на всей улице Куусинена — это самый приметный дом. Когда-то он носил ещё одно неофициальное имя — дом АКДОНа. В его двухкомнатных коммуналках сперва поселили лётчиков авиационной Краснознамённой дивизии особого назначения.
У здания на улице Куусинена, 6 есть близнецы в нескольких районах Москвы, ведь это «проект повторного применения» II-02. По римской цифре в названиях серий легко определить конструктивные особенности дома. Так, единица означала, что несущие стены в доме — продольные, а двойка — поперечные с продольными диафрагмами жёсткости (например, стенки лестничных клеток), при этом перекрытия опираются преимущественно по двум сторонам на поперечные стены.
Первый комплекс из 14 корпусов II-02 вырос в 1952 году неподалёку от университетской высотки на Ленинских горах (улица Строителей, 4 и 6). Один подобный двор есть на улице Бориса Галушкина, 17 и два крыла без центральной части — на улице Пырьева, 4. Архитекторы Дмитрий Бурдин, Мигран Лисициан и Мария Русанова явно вдохновлялись нарышкинским барокко со свойственным ему сочетанием красных стен и белокаменного декора. Роль известняка тут, как и на Песчаных, выполнил крашеный бетон.
Ул. Куусинена, 15, к. 2. Огромные двустворчатые двери парадных на Песчаных, как правило, заколочены
Ул. Куусинена, 15 к. 3. Крупную керамическую плитку Мелии в домах на ул. Куусинена закрасили, в чем она совсем не нуждалась
Ул. Куусинена, 17, к. 2. Надстройка с большими арочными окнами предназначалась для мастерской художника. Такая же есть на доме 23, к. 4 по Новопесчаной улице.
Ул. Куусинена, 17, к. 2.Со стороны двора сэкономили и на облицовочной плитке, и на декоре.
Несущий железобетонный каркас обложили краснокирпичными блоками, которые изготовлялись заводским способом. В доме АКДОНа их можно увидеть со двора. С фасада же поверх кирпича уложена невыцветающая уже 60 лет плитка кирпичного оттенка. Аналогичной керамикой, но более привычного песочного или розоватого оттенков, облицованы сотни зданий в Москве, в том числе все семь высоток.
За неё надо благодарить инженера Александра Мелия, который в 1935 году изобрёл агрегат для сухого прессования керамических изделий, а в 1949-м получил за его доработанную версию Сталинскую премию первой степени. Механизированный завод по производству керамических блоков заработал в подмосковном Кучине на берегу Пехорки в 1950 году (сейчас карьер отборной белой глины превратили в гигантскую свалку). Помимо эстетической функции, плитка Мелия сберегает тепло. Левое крыло достраивали в 1957-м, спустя два года после знаменитого постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», так что дому повезло оказаться не «обдирным». Этим словом москвичи прозвали здания, так и не дождавшиеся заложенных в проекте декоративных деталей и облицовки.
Ул. Зорге. 20. Нечастый красный вариант плитки Мелии
Поэт Иван Зеленцов провёл в «Красном» доме детство:
«Об ощущениях легче говорить после того, как пожил в спальных районах на окраинах, в тесных 40-метровых клетушках. А тогда, когда жил на Куусинена, всё это казалось само собой разумеющимся: сто метров жилплощади, огромные окна, высокие потолки, окна из кухни в туалет и из туалета в ванную, о предназначении которых можно только гадать, мусоропровод на кухне. Над нами, на шестом этаже, такая же квартира по планировке была коммуналкой. В детстве меня периодически оставляли там у соседки. В общем коридоре всегда — и днём, и ночью — была абсолютная темнота, словно в квартире жили вампиры. Все жильцы пробирались к своим комнатам на ощупь, сквозь джунгли чьей-то развешанной вдоль стен верхней одежды, перепрыгивая через какие-то коробки. В подъезде все друг друга знали и здоровались. Было даже хорошим тоном, встретившись в лифте, поддержать какой-нибудь small talk. Во дворе у подъезда стояла лавочка, на которой сидели хрестоматийные бабушки, сплетничавшие обо всём на свете, в количестве не менее семи. В конце 90-х они исчезли, возле нашего подъезда возникло какое-то полукриминальное охранное агентство, и на месте лавочки обосновался „шестисотый“ Mercedes».
ПОСОХИНСКИЙ КАРКАС
Вместо того чтобы обкладывать каркас кирпичом, авторы высотки на площади Восстания Михаил Посохин и Ашот Мндоянц предложили навешивать на него панели. Конструкцию архитекторам помог разработать инженер Виталий Лагутенко, а воплощение она получила в 1948-м в 1-м Хорошёвском проезде.
Первый каркасно-панельный жилой дом в Москве появился годом ранее совсем в другом районе — на Соколиной Горе (проспект Будённого, 43). Разве что каркас у той четырехэтажки полностью металлический, как у американских небоскрёбов. Расточительность в послевоенные годы неслыханная!
В восьми домах на Хорошёвке Посохин и Мндоянц навесили панели уже на каркас из железобетона, но «панельности» ещё стеснялись, тщательно маскируя и украшая довольно нелепыми бетонными гирляндами. Каркас заливали прямо на стройке: завод железобетонных изделий ещё не вступил в строй.
Экономист Виктор живёт в одном из корпусов в 1-м Хорошёвском пять лет: «Квартиру искал девять месяцев. Когда увидел здесь, то сразу понял, что она — моя. Прекрасный зелёный двор, близость к метро, потолки 2,92 — это плюсы, а минус — тонкие стены. Ещё в этом году запах в подъезде появился, кажется, из подвала».
На стыке десятилетий именно каркасно-панельная технология виделась наиболее многообещающей. В 1952-м в конкурсе на проект каркасно-панельного дома участвовали как Посохин с Мндоянцем, так и коллектив мастерской-школы Ивана Жолтовского сразу с шестью вариантами. Сам академик в статье для журнала «Архитектура и строительство» писал:
«Гладкая панель, свободная от навязчивой архитектурной формы, и небольшое количество типов декоративных деталей, дающих в различных сочетаниях разнообразные неповторяющиеся комбинации, секции, удобно блокирующиеся в интересные объёмы, встроенные магазины и общественные учреждения, помогающие созданию выразительных композиций, — вот, на наш взгляд, предпосылки, дающие возможность на базе передовой индустрии с её жёсткими требованиями к стандарту создать бесконечное множество интересных, волнующих и богатых композиций. Широкие улицы, застроенные свободно стоящими домами, радостными и светлыми, неповторимо разнообразными, с отдельными высотными композициями, с зеленью, скульптурами, фонтанами, монументальными оградами, — такими мне представляются районы новой крупнопанельной застройки».
Исторические местности и районы в Москве
