Ода бог 1784 о чем
Ода «Бог» — Державин Г.Р.
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени предвечный,
Без лиц, в Трех Лицах Божества!
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени предвечный,
Без лиц, в Трех Лицах Божества!
Дух всюду Сущий и Единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все Собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы нарицаем — Бог!
Хаоса бытность довременну
Из бездн Ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В Себе Самом Ты основал:
Себя Собою составляя,
Собою из Себя сияя,
Ты Свет, откуда свет истек.
Создавый всё единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!
Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под Тобой.
Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, – и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною:
А я перед Тобой – ничто.
Ничто! – Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! – Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь – конечно, есть и Ты!
Ты есть! – природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.
Библейский сюжет. Гавриил Державин. «Бог»
Разъяснения автора:
Без лиц, в Трех Лицах Божества.
— Автор, кроме богословского православной нашей веры понятия, разумел тут Три Лица метафизические; то есть: бесконечное пространство, беспрерывную жизнь в движении вещества и нескончаемое течение времени, которое Бог в себе и совмещает.
Пылинки инея сверкают.
— Обитателям токмо Севера сия великолепная картина ясно бывает видима по зимам в ясный день, в большие морозы, по большей части в марте месяце, когда уже снег оледенеет, и пары, в ледяные капли обратившиеся, вниз и вверх носясь, как искры сверкают пред глазами.
И благодарны слезы лить.
— Автор. Первое вдохновение, или мысль, к написанию сей оды получил в 1780 году, быв во дворце у всенощной в Светлое воскресенье, и тогда же, приехав домой, первые строки положил на бумагу; но, будучи занят должностию и разными светскими суетами, сколько ни принимался, не мог окончить оную, написав, однако, в разные времена несколько куплетов.
Потом, в 1784 году получив отставку от службы, приступал было к окончанию, но также по городской жизни не мог; беспрестанно, однако, был побуждаем внутренним чувством, и для того, чтоб удовлетворить оное, сказав первой своей жене, что он едет в польские свои деревни для осмотрения оных, поехал и, прибыв в Нарву, оставил свою повозку и людей на постоялом дворе, нанял маленький покой в городке у одной старушки-немки с тем, чтобы она и кушать ему готовила; где, запершись, сочинял оную несколько дней, но не докончив последнего куплета сей оды, что было уже ночью, заснул перед светом; видит во сне, что блещет свет в глазах его, проснулся, и в самом деле, воображение так было разгорячено, что казалось ему, вокруг стен бегает свет, и с сим вместе полились потоки слез из глаз у него; он встал и ту ж минуту, при освещающей лампаде написал последнюю сию строфу, окончив тем, что в самом деле проливал он благодарные слезы за те понятия, которые ему вперены были. …>
Из книги: “Относительно темных мест, в них находящихся, собственных имен, иносказаний и двусмысленных речений, которых подлинная мысль автору токмо известна; также изъяснение картин, при них находящихся, и анекдоты, во время их сотворения случившиеся”.
Духовная поэзия Державина. Анализ оды «Бог».
Краткая история создания оды
Как пишет автор в комментариях, вдохновение пришло к нему в Светлое Христово воскресение в 1780 году. После всенощной он записал первые строки. Время у него отнимала служба в Сенате, и на возвышенных мыслях он не мог сосредоточиться. Начало было положено в стол. Во время службы в 1784 году правителем Олонецкого края он выкроил время и уехал в одиночестве под Нарву. На постоялом дворе он несколько дней творил, но конец оды ему не давался. Он заснул посреди ночи, так и не закончив оду. Вдруг поэт проснулся, свет заблистал в его глазах.
В приливе сил и божественного вдохновения, заливаясь слезами, он дописал последние строки. Так создал поистине гениальное произведение Гавриил Державин. Ода «Бог» ему, несомненно, была подсказана Творцом.
Образ Бога в одноименной оде Г. Р. Державина
Ода «Бог» — своеобразный поэтический манифест Г. Р. Державина. В нем определяются основы миросозерцания поэта; выражаются его представления о Боге (как Творце всего сущего) и Его свойствах, а также о предназначении человека и его месте в мироздании.
Ода «Бог» была написана в 1784 году. История создания произведения подробно излагается в «Записках» Г. Р. Державина. Согласно «Запискам», первое вдохновение автор получил в 1780 году после молитвенного стояния на всенощном бдении в праздник Светлого Воскресения Христова. Уже тогда, приехав после службы домой, он положил первые строки на бумагу; но, будучи занят должностью, не мог окончить произведение. Даже получив отставку от службы, поэт из-за суеты городской жизни ничего не мог сделать. Ему понадобилось уехать в Нарву и уединиться в комнате на постоялом дворе. На этом дворе Державин, согласно «Запискам», и написал последнюю строфу, окончив тем, что проливал «благодарные слёзы за те понятия, которые ему вперены были» [1, с. 337].
Ода «Бог» — образец высокой лирики Державина. В ней, по верному выражению В. Ф. Ходасевича, поэт ощущал «высоту своего парения». Автор оды громоздил слова и образы, точно скалы, и, «сталкивая звуки, сам упивался звуком их столкновений» [4, с. 53].
Главной задачей Державина в этом произведении становится создание художественного образа Бога. Решая эту задачу, поэт пытается ответить на два вопроса: что есть Бог? И каковы свойства Божии? Автор также пытается рассказать о несравненном величии Бога-Творца, Демиурга, и о Его беспредельной любви к падшему человечеству.
Художественный образ Бога, созданный Державиным в оде, всецело соответствует православной догматике. Державин нигде не впадает в ересь. Он представляет очень правдивый живописный портрет (не икону) Творца всего Сущего, как он Его видит.
По мысли автора, Бог, прежде всего есть Лицо, Личность. Он не есть истина что (курсив — наш): абстрактная идея, отвлеченное понятие (например, благо). Он есть истина Кто (курсив — наш). Бог — жив. С Ним можно говорить. К Нему можно обращаться с молитвой (лирический герой так и делает, восклицая: «О Ты, пространством бесконечный!»).
Бог Державина — не монотеистический иудаистский Яхве. У Него три Лица: Отец, Сын и Дух («без лиц, в трех лицах Божества») [2, с. 114]. Лица святой Троицы равночестны, сопрестольны и выступают в качестве одной сущности триединого Бога.
В 86 главе катехизиса митрополита Филарета (Дроздова) Бог представляется Лицом, наделенным особыми личными свойствами. Митрополит Филарет насчитывает 10 таких свойств. Он говорит: «Бог есть Дух Вечный, Всеблагой, Всеведущий, Всеправедный, Всемогущий, Вездесущий, Неизменяемый, Вседовольный, Всеблаженный» [5, с. 24].
В оде «Бог» упоминается только 7 из 10 упомянутых выше личных свойств Бога (поэт умалчивает о Боге Всеведущем, Всеправедном и Неизменяемом, зато раскрывает другие свойства Божии). Располагаются свойства Божии у Державина согласно собственной внутренней логике. Поэт видит Бога Духом, Вездесущим, Вечным, Всемогущим, Вседовольным, Промыслителем, Всеблагим, Всеблаженным, Непостижимым.
В первой строфе Державин говорит о духовной природе Божества и Его Вездесущии. У поэта Бог не имеет костей и тела. Он есть «Дух, всюду Сущий, кому нет места и причины» [2, с. 114]. Его невозможно увидеть. При этом, Бог находится везде. Он «все Собою наполняет, // Объемлет, зиждет, сохраняет». Нет такого места в мире, где бы Его не было.
Во второй строфе поэт свидетельствует о вечности Духа Божия. Если в мире все временно, все имеет свое начало и конец, то Бог бесконечен. Ему «числа и меры нет». Он находится вне времени — в вечности. Одно величие Божие настолько велико, что «времени прошедший миг» теряется в этом величии вместе с временной человеческой мыслью.
В третьей строфе автор оды воспевает всемогущество Божие и Его Вседовольство. Всемогущество Божие наиболее ярко проявилось, по мысли поэта, во время творения мира. Ведь Бог творит мир из ничего. Он выводит из вечности «хаоса бытность довременну», творит все «единым словом». Хвала Вседовольству Божию проистекает от того, что человек всегда в чем-нибудь нуждается, потому часто бывает недовольным. Что же касается Бога, то Он имеет все в Себе и ни в чем не нуждается, ибо «Собою из Себя» сияет.
В четвертой и пятой строфе Державин говорит о Боге-Промыслителе. По определению митрополита Филарета, «Промысл Божий есть непрестанное действие Всемогущества, Премудрости и Благости Божиих, которым Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее… зло пресекает или… обращает к добрым последствиям» [5, с. 35]. Державин так говорит о Промысле Бога:
«Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Ее с началом сопрягаешь,
И смертию живот даришь» [2, с. 114].
Поэт восторгается неизмеримостью созданных Богом миров; он знает, что все эти миры творят Его законы; все происходит согласно воле Божией.
В шестой, седьмой и восьмой строфах Державин свидетельствует о Боге Всеблагом и Всеблаженном. Именно Всеблагим представляется Бог лирическому герою оды. Последний знает, что не имеет в себе ничего доброго. Если в нем и есть что доброе, то это потому, что Бог сияет в нем «величеством Своих доброт». Бог есть «Источник жизни».
То же самое и с Всеблаженством. Лирический герой, ощущая радость и духовный восторг, прославляет Всеблаженного Бога, посетившего его душу блаженством Своего присутствия. Для героя Бог — это «душа души» его, залог будущего бессмертия.
В десятой строфе Бог воспринимается лирическим героем как абсолютно не познающийся ни разумом, ни органами чувств. Ибо слово о Боге чем совершеннее, тем непостижимее. Герой восклицает: «Неизъяснимый, Непостижный!». Воображение души бессильно начертать не просто образ Бога, но даже тень Его. Человеку в такой ситуации «должно» лишь «славословить» Творца и лить пред Ним благодарные слезы.
Таким образом, главной идеей оды становится идея возвращения человека к Богу. Человек есть творение Божие. Он принадлежит не себе, но Своему Творцу. Его задача — достойно прожить жизнь и вернуться в райские обители, к небесному Отцу.
Идею возвращения человека к Богу символически выражает даже структура оды. Последняя состоит из десяти строф, в каждой из которых по десять строк. Количество как строф, так и строк в оде возводит к главному образу произведения — образу единого Бога, поскольку десять (как и сто — число, получающееся посредством возведения десятки в квадрат) символизирует, по Х. Э. Керлоту, возвращение к единице [3, с. 579].
1. Державин Г. Р. Сочинения / Сост., биограф, очерк и коммент. И. И. Подольской; Ил. и оф. Е. Е. Мухановой и Л. И. Волчека — М.: Правда, 1985.
3. Керлот Х. Э. Словарь символов. — М.: «Refl-book», 1994.
4. Ходасевич В. Ф. Державин. — М.: «Книга», 1988.
5. Филарет (Дроздов), святитель. Пространный христианский катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви. — М.: Издательство Сибирская Благозвонница, 2009.
Краткий разбор и одновременно анализ содержания
Ода содержит десять строф, каждая из которых состоит из десяти строк.
В первой строфе автор пытается дать определение Богу. Он не имеет ни конца, ни начала, един, непостижим, всеобъемлющ. И это все истинная правда, если отталкиваться от современного понятия о Творце. Его современники, представители церкви, выступали против того, что Бог вмещает в себя бесконечное пространство, непрерывную жизнь и бесконечное время.
По их представлениям выходило, что не только все созданное Творцом имеет начало и конец, что верно, но жизнь во Вселенной конечна, что в корне неправильно. Ода «Бог» Державина, анализ которой начат, приближается к современным понятиям вечности и бесконечности мироздания. Здесь Державин опередил богословские представления своего времени.
Строфы вторая и третья: сотворение из хаоса
Они иносказательно рассказывают о сотворении земли. Также в этих стихах говорится, что полностью постичь замысел Творца невозможно, можно только догадаться, что это был не произвольный процесс, а направленный: создание из хаоса целого, подчиненного неведомым пока еще человеку законам. Человеку еще долгое время придется постигать замысел Творца, измерять глубины океанов, исследовать свет, идущий от звезд и планет.
Поэт предвидел то, чем займется впоследствии астрофизика, постигая тонкие закономерности. Он не базировался на библейском создании нашего мира в течение семи дней. Во всяком случае, поэт об этом ничего не говорит. О вечном существовании Творца говорит нам ода «Бог» Державина. Анализ и открытия, который делали в своих работах великие ученые, такие как Ньютон, Эйнштейн, Пастер, Павлов (люди верующие), только подтверждает сказанное поэтом.
Строфа одиннадцатая – завершающая
Она самая важная. Недаром над ней мучительно работал поэт, а она не давалась ему. Бог предстает пред ним во всем непостижимом и неизъяснимом величии. Воображение души бессильно начертать даже его тень. И это правильно. Человеку не дано представить Создателя. По Библии Он являлся к людям, принимая образ огня. А каков он на самом деле, не знает никто. Славить его, как считает Державин, должен каждый. Но как почитать Бога слабому смертному?
Только лишь одним – стараться возвыситься хоть немного над своими грехами и этим приблизиться к Нему. От этого и льются у поэта слезы благодарности за указанный ему путь. Он призывает читателя глубоко задуматься над сущностью Бога и человека. Об их единстве и различиях. Это основная мысль оды Державина «Бог». Стихотворение длинное и сложное. В каждой строчке заложен глубокий смысл. Мы рассмотрели очень личное сочинение, которое написал Державин (ода «Бог»). Краткое содержание его также изложено. Теперь пора обратиться к составлению плана сочинения.
Анализ оды Гаврилы Державина «Бог»
Гавриил Державин, по своей натуре, был человеком напористым, смелым. Он не боялся экспериментов, не сдерживал свои чувства и всегда прямо выражал свои мысли. Его творение «Бог» изначально было опубликовано без какой-либо жанровой принадлежности, но уже с первых строк на читателя обрушивается торжественный восторг, что испытывал автор в процессе написания. Что такое «ода»?
Это стихотворение, в котором поэт поставил своей целью воспеть некое событие, показать героический образ отдельного героя или целого народа. Стихотворение «Бог» несет за собой именно такую цель. Так, Державин хотел показать нам свои чувства, что посетили его в Светлое воскресенье, о чем он пишет в своем дневнике: «воображение так было разгорячено, что в самом деле проливал он благодарные слезы за те понятия, которые ему вверены были».
Сколь великолепны были его чувства, что спустя почти два века, мы можем ощутить ту силу, которую вложил Державин в свою оду. Оду, которую он сам лично считал лучшим своим творением. Тогда, в 18-м веке, ода «Бог» вызвала широчайший публичный резонанс, имела потрясающий читательский успех. Неудивительно, ведь в те времена тема религии почиталась особо, и стихотворение, превозносящее Творца, да еще в такой совершенной форме не могло остаться незамеченным.
Своей первоначальной целью, Державин поставил изобразить могущество и всеобъемлющее величие Бога. Но, по мере того, как строфы складывались друг за другом, ему открылась истина — Бог, это мы. Отражение Бога есть все сущее в нашем мире. Державин пишет: «Я царь, – я раб, – я червь, – я Бог!», и, пораженный этой мыслью, ставит точку в своей оде.
Изобразив Бога, как всемогущую силу, Державин, сравнивает его с человеком. Читатель видит, чувствует, сколь ничтожен и мал человек по сравнению со Вселенной, воплощением которой и является Бог. И наша маленькая человеческая сущность в своих мечтах и терзаниях вечно стремится приблизиться к богу, вознестись к нему, увидеть воочию великий смысл бытия. По ходу лиричного, торжественного повествования, в своей оде Державин раскрывает свой главный замысел.
Человек — это не просто ничтожная пылинка, обреченная на приземленное существования, не знающая и не имеющая ничего, кроме земных, материальных оков. Человек — это и есть Бог, человек — тот, кто пробуждает Бога не только в себе, но и во всем окружающем мире. И эта мысль, открывшаяся Державину совершенно неожиданным образом, и мастерски воплощенная в стихах, настолько поразила общественность, что споры о замысле Державина до сих пор не утихают.
Поэтический анализ
Можно несколько иначе произвести анализ стихотворения Державина «Бог». Ода – это торжественное произведение. Ее обычно посвящают какому-то событию. В данном случае ее героем стал Творец. Ода требует подчеркнутой торжественности. Поэтому в ней так много архаических, не будничных слов и определений. Поскольку Державин написал оду на религиозную тему, то в ней много церковнославянской лексики. Читатель того времени ее воспринимал легко. Бывая хоть раз в день на обедне или литургии, что одно и то же, он свободно владел этим языком, который с трудом дается современному школьнику.
Нельзя не подсказать ученику, что великий У. Блейк написал стихотворение «Бог». Посмотрите ее 5-ю строфу, также А. Фета «Не тем Господь могуч…». Они написаны доступным русским языком и перекликаются с одой Державина. Религиозная восторженность автора, его философский замысел передаются через торжественные восклицания и антитезы. «Я пред тобой – ничто, – восклицает автор и с восторгом продолжает далее: — Но ты во мне сияешь». В 9-й строфе поразительная антитеза, где автор, смешав себя с грязью, поднимается до вершин духа. Он сам потрясен суждением, которое у него невольно вырвалось, и закончил предложение восклицанием.
Мысль его афористична. В последней строфе – ключ ко всей оде: человек мал и ничтожен, но может и должен развиваться и возвышаться, уподобляясь Творцу.
Анализ оды Державина «Бог»
Гавриила Романовича Державина можно считать одним из самых важных деятелей литературы восемнадцатого века. Его творчество было необычайно и разнообразно. Образ гражданина, воспетый в творчестве Державина, был воистину велик и поэтичен. Поэт был новатором, он имел и не боялся выражать собственные прогрессивные мысли. Немало внимания в своей жизни Державин уделил теме значения поэта, творчества. Об этом было написано множество его произведений, в том числе стихотворение «Памятник».
Философия Державина Гавриила Романовича очень не проста, её нелегко понять. Необходимо внимательно вчитываться не только в строки его произведений, но и пытаться читать «между строк». Державин однажды писал о себе, что первым словом, которое он произнёс в своей жизни, было слово «Бог». Спустя года поэт напишет прекрасную оду «Бог», о которой мы сейчас и побеседуем.
Ода Державина «Бог» — одно из самых глубоких и философских произведений поэта. Она была написана в 1780-1784-ые года. В этом стихотворении, Гавриил Романович показал своё мировоззрение, отношение к окружающему миру. Когда Державин написал оду «Бог», ему было больше сорока, и основанием для этого произведения послужили его жизненный опыт и полученная с годами мудрость.
В оде «Бог» Державина сложно найти что-то новое, то, что нельзя прочесть в других произведениях. Но поэту удалось сказать главное – Бог-это мы с вами. Он отражается в нас, он всегда вокруг. Это стихотворение необычайно чистое и светлое. Именно поэтому я так люблю Державинскую оду «Бог».
Бог Г. Р. Державина
1. О смирении и дерзновении в оде «Бог» Г.Р. Державина
(К 200-летию со дня смерти Гавриила Романовича Державина)
Гавриил Романович Державин (1743 — 1816) — один из немногих поэтов, которому удалось в своём творчестве гармонично соединить глубину человеческого смирения с высотой духовного дерзновения. Почему сочетание именно этих двух качеств играло столь высокую роль в его духовной поэзии? Объяснение находим в словах протоиерея Валентина Свенцицкого: «Без смирения дерзновение становится дерзостью. Без дерзновения смирение становится слабостью. Истина только в соединении двух этих требований духовного устроения, требований христианского идеала.» И духовная поэзия Державина преподносит очень глубокие уроки того, как надо сочетать два этих начала. Взаивмосвязь смирения и дерзновения в своём обращении к духовным темам Г. Р. Державин лаконично выразил в двух стихах:
«Не собой блистал я — Богом;
Вне себя я Бога пел.»
В оде «Бог» (1784) гармоничная мера этих двух равновеликих и взаимообразующих начал нашла наиболее полное выражение. И здесь мы очень многому можем научиться.
1. Из чего рождается смирение у Г.Р. Державина? Из размышления о своей ничтожности? Отнюдь нет. Из размышления о природе Божественного естества!
«О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах Божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто всё собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.
Не могут духи просвещенны,
От света Твоего рожденны,
Исследовать судеб Твоих:
Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,
В Твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.»
Когда это размышление переходит к сравнению величия Божия с его творением и в частности с человеком, то в видении их несоразмерности рождается глубина человеческого смирения:
«Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, — и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною;
А я перед Тобой — ничто.
Ничто!»
Державин два раза повторяет «ничто», причём второй раз с восклицательным знаком. Это вполне согласуется со словом преподобного Симеона Нового Богослова: «Всякому человеку необходимо знать себя самого, что он – ничто. Того, кто не знает себя самого, что он ничто, не может спасти Сам всемогущий Бог при всем том, что желает спасти его. И если бы кто принес Богу в дар весь мир (что конечно невозможно), а не думал о себе, что есть ничто, не может спастися никоим образом».
2. Из чего же рождается тогда духовное дерзновение? Искреннее смирение, возникающее в результате сравнения своей ничтожности с величием Божиим, обладает такой чудесной и могущественной силой, что из него и рождается дерзновенное «блистание» Богом. В стихотворении это происходит совершенно неожиданно всего лишь через тире:
«Ничто! — Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.»
То есть несмотря на моё ничтожество, даже благодаря ему, точнее осознанию его я становлюсь вместилищем божественной благодати.
3. Чем питается это дерзновение кроме смирения? Осознанием и сердечным ощущением в себе божественной Жизни:
«Ты есть! — природы чин вещает.
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть. »
Это не логический вывод, а глубоко прочувствованная живая истина.
4. Итак, благодаря Богу, пребывающему во мне и позволяющему Себя почувствовать, моя ничтожность становится чудным сосудом великих замыслов Божиих и их осуществления:
5. Но самый великий замысел Бога о нас заключается в том, чтобы мы осознали себя во Христе и пребывали в этом сердечном осознании. Поэтому далее поэт возвышается до богочеловеческого осознания себя во Христе:
«Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб, я червь — я Бог!»**
Это самоосознание являеет всю библейскую историю человека в восьми словах:
Обобщающим венцом этого самоосознания себя во Христе звучат стихи:
В своём творении Г.Р. Державин призывает и нас идти этим путём смирения и дерзновения во Христе в бессмертие Отца.
*Без указанного сравнения человеку трудно достигать необходимой глубины смирения.
**«В силе воплощения Божия соделываясь не только чадом Божиим, но и причастником Божественного естества, восторг его (человека): «я Бог» соделался не хвастовством червя, но благоговением человека, величающего в себе действие благодатного
милосердия Божия, возведшего его из червя в Бога» (Шишков)
«. Каждое слово в предложенном образе, как гвозди в кресте Господа» (Александр Краснослабодский)
2. Ода Г.Р. Державина «Христос»
К 200-летию появления в печати оды Державина «Христос» (1814)
Что же предстваляет собой это произведение, о котором в своё время так восторженно отзывался Мицкевич, и которое так заботливо старались навсегда похоронить апологеты атеизма? В оде «Христос» поэт «как бы на небо восхищенный» дерзновено обращается к самому Христу с вопросом: «Кто Ты?», превращая свою оду в молитвенную беседу с Ним. Такого, кажется не делал ещё никто. Разве что Иаков, видевший Бога лицом к лицу и дерзновенно просивший Его: «Скажи имя Твое» (Быт.32:29). Обращение это у Державина пронизано таким искренним молитвенным восторгом, что восклицательные предложения в нём сменяют друг друга. При этом ни на секунду не возникает сомнения в истинности этого неземного восторга, охватившего поэта, и заставившего изречь возвышеннейшие тайны, созерцателем и слушателем которых он стал.
Желая донести до современного читателя чудное веяние духа державинской оды «Христос», я печатаю её в сокращении, внеся некоторые изменения в текст, для того, чтобы подчеркнуть главную идею этого произведения, рождающуюся в духовном диалоге поэта и Бога. Да простит меня Державин за эту попытку реконструировать сокровенную суть его оды и те небольшие изменения, которые пришлось сделать ради этого.
«Никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною» (Ин. 14:6)
О Сый, которого пером,
Ни бренным зрением, ни слухом,
Ниже витийства языком
Не можно описать, а духом
И верой пламенной молить!
Твоею благодатью пленный,
Как бы на небо восхищенный,
Тебя дерзаю я гласить. —
Тебя; — но кто же сущий Ты,
Что человеком чтим и Богом?
Лице, как солнца красоты!
Хитон, как снег во блеске многом!
Из ребр нетленных льется кровь!
Лучи — всю плоть просиявают!
Небесный взор, уста дыхают
Сладчайшим благовестьем слов!
Кто Ты, — что к нам сходил с небес
И паки в них вознесся в славе? —
Вовек живый и там и здесь
Несметных царств своих в державе,
В округе и средине сфер.
Кто Ты, — кого из древних лет
Сивиллы, маги и пророки
Приход предвозвестили в свет;
Полк горних сил сквозь блеск далекий
Дивился с трепетом кому,
Что Бога и Царя небесна,
Безсмертна суща, безтелесна,
Сходяща видят смерти в тьму?
Как! — Неба сын Ты? — ужас, мрак
Мои все пробегают кости!
Ты Бог? — но Твой поруган зрак
От человеческия злости!
Окровавленны красоты!
С злодеями на древе крестном
Висишь в томленьи скорбном, смертном,
Бледн, бездыханен, мертв! — Кто ж Ты?
Кто Ты? И как изобразить
Твое величье и ничтожность,
Нетленье с тленьем согласить,
Слить с невозможностью возможность?
Ты Бог, — но Ты страдал от мук!
Ты человек, — но чужд был мести!
Ты смертен, — но истнил скиптр смерти!
Ты вечен, — но Твой издше дух!
О тайн глубоких океан!
Пучина див противоборных!
Зачем сходил Ты с звездных стран!
И жил в селениях юдольных?
Открой себя, открой, молюсь!
И се — глас слышу сердца в дверях:
«Доколь воплю, доколь толкусь
«Воскреснуть в хладных маловерах?
«О света сын! о раб днесь тмы!
«Свлеки с себя покров твой бренной
«И мыслью, верой воскрыленной
«Мой Промысл о себе вонми:
Ты, в красоту свою влюбясь,
Возмнил быть Бог — и возгордился,
От Единицы отклонился
И свет Ея в тебе погас*.
Ты сам бы падши не возстал,
Когда б во Мне не воскресился**,
Не воскресясь — не возсиял,
Не возсияв — не возродился
В блаженство первородно вновь.
Се, как смирением, терпеньем,
Страданьем, скорбью, умерщвленьем
Возводит всех к себе Любовь!
Я Божий Сын: никто другой
Слепца привесть не может к свету,
Потерянному чувств стезей;
Лишь словом уст Моих согрету
Внутрь вскрыться могут очеса***.
Сходил Я к смертну естеству
От уз греховных мир избавить,
На прежней степени поставить
И уподобить Божеству.
О Всесвятый! Превечный Сый!
Свет тихий Божеския славы!
Пролей свои, Христе! красы
На дух, на сердце и на нравы,
И жить во мне не преставай;
А ежели и уклонюся
С очей Твоих и затемнюся,
В слезах моих вновь возсияй!
Чему учит нас эта таинственная молитвенная беседа поэта с Христом?
1. Прямому дерзновенному молитвенному диалогу с Богом. Своим вопросом «Кто Ты?» Державин стирает всякий стереотип, навязываемый ему извне. Он жаждет встречи с Богом живым. Он хочет слышать о Боге из уст Его, беседуя с Ним лицом к лицу и от сердца к сердцу. Это дерзновение духа, в котором он видит Господа как бы впервые, застыв в благоговенном изумлении. В этом тайна общения с Богом: без посредников и всегда как впервые.
2. Другая тайна заключается в размышлении о чудной Христовой природе, к которой мы призвыны свыше.
О тайн глубоких океан!
Пучина див противоборных!
Зачем сходил Ты с звездных стран!
И жил в селениях юдольных?
Сходил Я к смертну естеству
От уз греховных мир избавить,
На прежней степени поставить
И уподобить Божеству.
Се, как смирением, терпеньем,
Страданьем, скорбью, умерщвленьем
Возводит всех к себе Любовь!
Этому смирению, терпению и смерти для всего преходящего и тленного во время молитвы мы должны научиться у Любви, чтобы, познав её божественную природу, соединиться с нею в одно.
3. Третья тайна в том, что Христос должен воскреснуть в наших сердцах, а мы должны воскреснуть в Нём не в фигуральном смысле слова, а в самом прямом.
«Доколь воплю, доколь толкусь
«Воскреснуть в хладных маловерах?
Ты сам бы падши не возстал,
Когда б во Мне не воскресился,
4. Это воскресение происходит благодаря тому, что с принятым в наше сердце Христом очи нашего духа, соединившегося с Христовым духом в одно, «вскрываются» внутрь нас, и через это видение мы возвращаемся в божественную Единицу, от которой мы отпали.
Ты, в красоту свою влюбясь,
Возмнил быть Бог — и возгордился,
От Единицы отклонился
И свет Ея в тебе погас.
Я Божий Сын: никто другой
Слепца привесть не может к свету,
Потерянному чувств стезей;
Лишь словом уст Моих согрету
Внутрь вскрыться могут очеса.
5. А если эти духовные очи вновь затмеваются земными мыслями и чувствами, то слёзы раскаяния, омыв их, возвращают им чистоту бессмертного божественного зрения.
А ежели и уклонюся
С очей Твоих и затемнюся,
В слезах моих вновь возсияй!
Перед потрясающей красотой Христа, воссиявшего в слезах кающегося грешника меркнут все материальные и духовных сокровища мира.
Менее чем за два года перед своей смертью Г.Р. Державин благословил в своей оде «Христос» будушие поколения дерзать в познании Бога. Благословил не смущаясь задавать Ему напрямую вопрос «Кто Ты?». Достойны ли мы этого благословения? Это зависит от нашего внимания, к тем сокровищам духа, которые он открыл нам.
Чтобы придать полноту той диалогичности, которая наметилась в начале державинской оды, текст произведения были внесены следующие изменения:
*Ты, в красоту свою влюбясь,
Возмнил быть Бог — и возгордился,
От Единицы отклонился
И свет Ея в тебе погас.
«Он, в красоту свою влюбясь,
Возмнил быть Бог — и возгордился,
От Единицы отклонился
И отблеск в нем Ея погас»
**Ты сам бы падши не возстал,
Когда б во Мне не воскресился,
«Адам бы падши не возстал,
Когда б в Христе не воскресился».
***Я Божий Сын: никто другой
Слепца привесть не может к свету,
Потерянному чувств стезей;
Лишь словом уст Моих согрету
Внутрь вскрыться могут очеса.
«Так Он един: никто другой
Слепца привесть не может к свету,
Потерянному чувств стезей;
Лишь словом уст Его согрету
Внутрь вскрыться могут очеса.»
****Сходил Я к смертну естеству
«Сходил Он к смертну естеству».
3. «Молитва» Г.Р. Державина
Всем помнящим духовное родство
В завершение нашего краткого экскурса по духовным произведениям Г.Р. Державина обратимся к его стихотворению «Молитва» (1797). Оно менее известно чем две его бессмертные оды, однако заключает в себе не менее ценные сокровища духа, завещанные нам. В этом произведении Державину удалось соединить в одно целое вдохновенный псалом, достойный давидовой «Книги хвалений», молитву о мистическом соединении с Богом, достойную древних христианских аскетов и молитвенное прошение сына своей эпохи. И все эти три органичные произведения выходят из одного сердца, своеобразно переплетаясь в неповторимом духовном переживании поэта!
1. Итак, вначале о державинском псалме, достойном давидовой Псалтири:
«О Боже, душ Творец бессмертных
И всех, где существует кто!*
О Единица числ несметных,
Без коей все они — ничто!
О Средоточие! Согласье!
Все содержащая Любовь!
Источник жизни, блага, счастья,
И малых и больших миров!
Коль Ты лишь духом наполняешь
Своим цевницы твари всей,
Органом сим увеселяешь
Себя средь вечности Твоей,
И вкруг от мириадов звездных,
Пиющих свет с Твоих очес,
Сам черплешь блеск лучей любезных
И льешь их в океан небес;
И мне, по плоти праху тленну,
Когда на тот один конец
Ты вдунул душу толь священну,
Чтобы в гармонию, Творец,
И я вошел Твою святую:
О! ниспошли ж мне столько сил,
Чтоб развращенну волю злую
Твоей я воле покорил;
И так бы сделал душу чисту,
Как водный ключ, сквозь блат гнилых,
Как запах роз, сквозь дебрь дымисту,
Как луч небес, сквозь бездн ночных
Протекши, теми же бывают,
Что были в существе своем,
Или светлей еще сияют,
Чем злато, жженое огнем.»
2. Вторая составляющая этого произведения это молитва о мистическом соединении с Богом, достойная по своей силе и глубине такого христианского тайновидца как Исаак Сирин:
«Подаждь, чтоб все мое желанье,
Вся мысль моя един был Ты,
И истин бы Твоих алканье
Пожрало мира суеты;
Чтоб не был я ни горд, ни злобен;
На лоне нег не воздремал;
Но был душой Тебе подобен
И всю ее с Тобой сливал.
О сладка мысль и дерзновенна —
Желать с Творцом слиянну быть!
Когда придет неизреченна
Мне радость та, чтоб в Боге жить?
Когда с Тобой соединюся,
Любви моей, желаний край!
Где пред лицом Твоим явлюся,
Там мрачный ад мне будет рай!»
Здесь Державин проникается духом величайших христианских молитвенников, отрешённо сосредотачиваясь на сокровенной сущности и конечной цели всех искренних молений: на соединении с Богом в одно. Соединение с Богом в одно это единственное, что может противостоять ошибке Адама, который
«От Единицы отклонился
И отблеск в нем Ея погас.»
(Ода «Христос»)
Державин как никто живописует эту трепетную жажду слияния с Богом как бы вкусивши это неземное блаженство и будучи уже не в силах оторваться от него.
«. Царь всемирный,
Господь стихий и вещества —
Сей дух, сей ум, сей огнь эфирный,
Сей истый образ Божества —»
Однако человек не только образ Божий, но и подобие Его, потому что Бог вдунул в него свой дух жизни. Поэтому Державин так близко, почти тождественно по смыслу определяет духовную природу Бога и человека. В оде «Бог» он пишет:
«Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто всё собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.»
В стихотворении «Бессмертие души» о духе как сокровенной сущности человека он пишет в том же смысле:
«Дух тонкий, мудрый, сильный, сущий,
В единый миг и там, и здесь,
Быстрее молнии текущий
Всегда, везде и вкупе весь,
Неосязаемый, незримый,
В желаньи, в памяти, в уме
Непостижимо содержимый,
Живущий внутрь меня и вне.»
Что же мешает одному быть всецело в другом, то есть духу человеческому быть всецело в духе Божием, являя тем самым совершенство Единицы, о которой Христос говорит в Евангелии: «Я и Отец — одно» (Ин.10:30)? И пребывание в этом единстве с Отцом не является ли сокровенной сутью жизни во Христе?
3. Наконец, о молитвенном прошении сына своей непростой эпохи, погрязшей в пороке, неправде и подобострастном лицемерии. Поэт молит Бога о том, чтобы ему ни на что не променять свою нравственную чистоту — залог того единства в Боге, в котором он видит смысл своей жизни:
«Чтоб правды, совести, закона,
Которы мне Ты в грудь влиял,
Из подлости, хотя б у трона***,
Я ни на что не променял;
Чтоб, знав мое происхожденье,****
Моих достоинств я не тмил;
Твоей лишь воле в угожденье
В лице царя Твой образ чтил;
Чтобы, трудясь я безвозмездно,
Творил самим врагам добро,
И как Тебе добро любезно,
Так ненавидел бы я зло;
Несчастных, утесненных слезу
Чтобы спешил я отирать;
Сердца, подобные железу,
Моей горячностью смягчать. »
Итак, в оде «Бог» Г.Р. Державин завещает нам смирение и дерзновение в обращении к Богу. В оде «Христос» он благословляет нас на прямой молитвенный диалог с Ним, а в стихотворении «Молитва» открывает всю полноту своего восхищения Божеством и пламенное стремление духовно соединиться с Ним в одно целое, не забывая при этом и о нравственном совершенствовании в этом мире*****. Какое счастье внимательно учиться у него всему этому.
*И всех, кто где-либо существует.
**Поэтому царь Давид, так пламенно любивший воспевать песнь Богу на десятиструнной
псалтири и других инструментах, осмысляется в этом контексте державинского псалма
как земное отражение Господа в его творческой ипостаси столь милое Ему.
***Даже у трона, где так опасно.
****То, что я создан по образу и подобию Божию.
***** Согласно евангельской заповеди «Ищите же прежде всего Царства Божия и правды Его» (Мф.6:33)