Общественная сторона означает что

сторона

Правая, левая сторона чего-либо. | Противоположные стороны.

В сторону леса. | Разойтись в разные стороны. | Со стороны леса. | Со всех сторон.

Левая сторона улицы. | Теневая, солнечная сторона улицы. | Чётная, нечётная сторона улицы. | По обе стороны дороги. | По ту сторону забора.

Вытянуть руки в стороны. | Посмотреть в сторону.

Он шёл по улице, удивляясь, как сильно изменился родной город, внимательно глядя по сторонам в надежде встретить хоть кого-нибудь знакомого.

Иванов, ты опять смотришь по сторонам, ну-ка быстро к доске!

Пальто распахнуто, шапка съехала на сторону, что случилось?

Вопреки ожиданиям сотрудников на это место взяли человека со стороны.

Смотреть на себя со стороны. | Это было заметно со стороны.

Лицевая сторона материи. | Острая сторона ножа. | Тёмная сторона Луны. | Тыльная сторона ладони. | Оборотная сторона.

Равенство сторон в прямоугольном треугольнике. | Стороны многоугольника. | Сторона квадрата.

Существенная сторона дела. | Экономическая сторона проблемы. | Юридическая сторона дела.

Техническая сторона проекта. | Художественная сторона спектакля. | Сильные и слабые стороны доклада. | Дурные стороны характера.

Третья сторона. | Враждующие стороны. | Договаривающиеся стороны. | Заинтересованная сторона. | Прения сторон в суде. | По договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю).

Дождь прошёл стороной.

Полезное

Смотреть что такое «сторона» в других словарях:

СТОРОНА — стороны, вин. сторону (сторону обл.), мн. стороны, сторон, сторонам, жен. 1. Направление; пространство или местность, расположенные в каком н. направлении от чего н. В стороне леса. Пошли в сторону леса. Пойти в разные стороны. Ветер с восточной… … Толковый словарь Ушакова

СТОРОНА — жен. вообще: направленье; | часть целого, пространство и местность вне чего либо, внешнее, наружное, от нутра или от средины удаленное; | бок, край, грань, либо одна из наружных поверхностей, плоскостей предмета; | край, область, местность,… … Толковый словарь Даля

сторона — Бок, грань, край, рука, фланг. Иди по правой руке. См. качество, область, страна бросаться во все стороны, быть на чьей либо стороне, взять чью либо сторону, в сторону, дело сторона, держать чью либо сторону, задняя сторона, лицевая сторона, ни… … Словарь синонимов

Сторона — Сторона: Сторона многоугольника отрезок, соединяющий две его соседние вершины. Сторона обязательства Сторона международного договора Воюющие стороны Стороны света Стороны монеты: аверс и реверс Стороны кассеты: «А» и «Б» Используется в названиях… … Википедия

Сторона От — Альбом Ольга Арефьева Ковчег Дата выпуска 1998 Записан 1998 Жанр Регги Длительность 120 минут … Википедия

сторона — ˜ сторона болючая ісцец; той, хто пацярпеў; ˜ сторона ображеная ісцец, жалобнік; ˜ сторона отпорная назва адказчыка пры разглядзе судовай справы; ˜ сторона поводовая ініцыятар судовага разбору справы; ˜ сторона позваная адказчык у судовым працэсе … Старабеларускі лексікон

сторона — сторона, стороны, стороны, сторон, стороне, сторонам, сторону, стороны, стороной, стороною, сторонами, стороне, сторонах (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов

сторона — укр., блр. сторона, др. русск. сторона, ст. слав. страна χώρα, περίχωρος (Остром., Супр.), болг. страна, сербохорв. страна, вин. стра̑ну, словен. strana, чеш., слвц. strana, польск. strona, в. луж., н. луж. strona, полаб. starna. Праслав. *storna … Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера

СТОРОНА — СТОРОНА, ы, вин. сторону, мн. стороны, сторон, сторонам, жен. 1. Направление, а также пространство, место, расположенное в каком н. направлении от кого чего н. Подъехать с левой стороны. Две стороны. Обе стороны и стороны. Отпустить на все четыре … Толковый словарь Ожегова

Источник

Текст книги «Конституционное право. Ответы на экзаменационные билеты»

Основные принципы прав человека

Принцип нравственного и глобального гуманизма. От него производны остальные принципы, опирающиеся на такие его ценности, как добро, справедливость, человечность.

Принцип уважения человеческого достоинства утверждает значимость всякой человеческой личности вне зависимости от ее социального статуса. Он сформулирован как максима основных законов всех демократических государств: «Человеческое достоинство ненарушимо»; предполагает уважительное отношение к каждому со стороны других людей, а также общества и государства.

Принцип свободы прав человека выражает идею защиты человека от произвола сильных или наделенных властью, освобождения от патерналистской опеки и диктата с чьей-либо стороны. Стремление людей к свободе возникло не из-за желания избавиться от социальных ограничений (что в принципе невозможно), а из потребности иметь существование, где был бы простор для утверждения и развития собственного «Я». Человек свободен, только если способен сообразовывать свое поведение с законами человеческой природы. Абсолютная несвобода порождает полную безответственность.

Принцип равноправия. Это важное условие межличностных отношений, в которых проявляется признание в каждом человеке личности и полноправного члена человеческого союза.

Правовое равенство — универсальный способ выражения юридического равновесия, т.е. сочетания интересов отдельных людей, отдельных социальных групп и слоев населения, разных народов и национальностей.

Равноправие — принцип и фундаментальное право (наряду со свободой) человека, порождающее многие другие права, например право на равенство перед законом и судом, недопустимость всех форм дискриминации, право на культурное, религиозное и языковое разнообразие и т.п.[5]

Принцип солидарности прав человека. Солидарность основывается на взаимном признании прав, на обязанностях и ответственности. Каждый в результате сотрудничества добивается того, чего он не мог бы достичь в одиночку.

Принцип демократии. Его главный смысл для прав человека связан с характеристикой особой социальной среды (общественными отношениями, которые гарантировали бы права человека), способами осуществления субъективных прав, формированием практики политического участия и гражданственностью личности.

Принцип толерантности (терпимости) — особый принцип прав человека, утверждающий уважение к чужому мнению, к различным формам самовыражения и проявления человеческой индивидуальности. Терпимость характеризует отношение к интересам, убеждениям, верованиям, привычкам в поведении, правам других людей на основе снисхождения к ним, а также позволения и примирения.

Принцип справедливости. Справедливость — понятие о должном, гуманистическом представлении о человеке, неотъемлемости его прав, гармоничности межличностных и общественных отношений[6]. Справедливость — это некая середина между излишком и недостатком (Аристотель).

Справедливость присутствует как оценочный фактор в процессах осуществления прав; по форме и существу пользование и реализация прав должны отличаться той правильностью, пропорциональностью, честностью и беспристрастностью, что будет свидетельствовать о наличии справедливости.

Конституционные принципы прав и свобод человека и гражданина

К конституционным принципа прав счеловека можно отнести следующие.

Всеобщность и неотчуждаемость (ч. 2 ст. 17 Конституции РФ). Основные права не октроированы (дарованы) государством, сам факт рождения человека наделяет его правами. Принцип неотчуждаемости имеет два значения:

государство не вправе изъять или ограничить без веских оснований конституционные права и свободы;

человек не может взять на себя обязательство не осуществлять свои права.

Единство прав, свобод и обязанностей, согласно которому любые субъективные права человека и гражданина практически могут быть реализованы только через чьи-то обязанности, и наоборот, обязанности предполагают чье-то право требовать их исполнения.

Равенство всех перед законом — наделение государством, верх без исключения своих граждан в равной мере правами и обязанностями.

Равноправие (правовое равенство) — это равенство свободных и равенство в свободе, общий масштаб и равная мера свободы индиви-. дов1. Равноправие является одним из главных конституционных принципов, характеризующих статус личности, посредством которого реализуются права, свободы и обязанности человека. В тексте Конституции понятия «равенство» и «равноправие» встречаются неоднократно, устанавливая важные принципы отношений как между людьми, так и между народами и субъектами Российской Федерации. Содержание этого принципа сводится не к фактическому равенству людей, чего практически достигнуть невозможно, да и не нужно, а к равенству всех в правовом смысле. Равенство правового статуса человека и гражданина нельзя смешивать с их социальным равенством.

В 1948 г. Всеобщая декларация прав человека провозгласила равенство всех людей в их достоинстве и правах и призывала их поступать в отношении друг друга в духе братства (ст. 1), допуская ограничение прав и свобод одних людей должным признанием и уважением прав и свобод других (ст. 29).

Непосредственное действие. Независимо от существования нормативных правовых актов, конкретизирующих основные права человека, государственные органы обязаны их соблюдать.

Из положений статьи 17 Конституции РФ логично вытекает вы- i-вод о том, что неотчуждаемые права и свободы человека и гражданина, общепризнанные мировым сообществом, являются непосредственно действующими, т.е. их осуществление не должно зависеть напрямую от того, признает их государство или нет. Права и свободы человека — явление объективной социальной реальности.

Принцип непосредственного действия прав и свобод человека означает, что эти права реально принадлежат человеку и он может защищать их всеми способами, не запрещенными законами.

Данный принцип означает, что права и свободы реально принадлежат человеку независимо от того, конкретизированы они в текущем законодательстве или нет, и он может защищать их всеми способами, не запрещенными законом. Признание прав и свобод человека и гражданина непосредственно действующими предполагает возможность реализации и защиты прав и свобод в случае их нарушения в соответствии с Конституцией РФ, которая обладает высшей юридической силой и имеет прямое действие на всей территории нашей страны (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ). Под этим понимают верховенство прав и свобод человека и гражданина в правовой системе, так как «они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием» (ст. 18). Необходимо напомнить, что именно в этом проявляется существенный признак правового государства и принцип конституционного строя Российской Федерации, характеризующий права и свободы человека и гражданина в качестве высшей ценности государства и общества.

Конституция России, закрепив принцип непосредственного действия основных прав и свобод человека и гражданина, по существу, снимает вопрос о любых формах регламентации, которые хоть в какой-либо мере искажают их исходное содержание или ставят преграды к их практическому осуществлению[7].

Гарантированнастъ и защищенность государством — создание органами государственной власти и органами местного самоуправления условий для реализации прав и свобод и действенных механизмов их защиты.

Согласно статье 45 Конституции РФ государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. Она включает в себя перечень государственных органов, обладающих определенной законом компетенцией по защите прав и свобод граждан1. В защите прав и свобод человека и гражданина в России участвуют все ветви государственной власти — законодательная, исполнительная, судебная, каждая из них самостоятельна в пределах очерченной законом компетенции.

Эти принципы определяют основные направления политики Российского государства в области прав и свобод человека и гражданина и являются основой его правового статуса.

Теория свободы самовыражения: Т. Скэнлон о «Принципе Милля»

Статья посвящена рассмотрению основных положений работы английского философа Т. Скэнлона «Теория свободы самовыражения». Свобода самовыражения в работах многих философов рассматривается как важнейшая социальная и экзистенциальная категория (А. Маслоу, Дж.С. Милль и др.). Свобода самовыражения предстает также в качестве важнейшей характеристики современного информационного общества. Однако важным как в социально-философском, так и в правовом плане остается вопрос о возможности ограничения свободы самовыражения. Следуя философским теориям, возможно рассматривать свободу слова как частный случай свободы самовыражения. Главный вопрос — должны ли проявления свободы слова иметь правовой статус неограниченных «охраняемых актов». Далее необходимо определиться с критериями, позволяющими ограничить возможность самовыражения в аспекте разграничения «слова» и «действия», а также «содержания» и «формы». Обоснование искомой проблемы представлено в «Принципе Милля», изложенном в работе Т. Скэнлона.

Проблема свободы в истории философии так же многогранна, как и неисчерпаема, посколь­ку человек свободен и несвободен одновремен­но, будучи с одной стороны детерминирован в природном, биологическом смысле, а с другой — ограничен социально-правовыми отношения­ми. Соответственно, возможно с уверенностью предположить, что такой аспект человеческой свободы, как свобода самовыражения, едва ли не самый важный. В этой связи также необходимо упомянуть, что именно «потребность в самовыра­жении» А. Маслоу разместил на вершине, сфор­мулированной в его работах «Пирамиды потреб­ностей» [1]. Данное понимание представляется чрезвычайно важным при исследовании проблем свободы самовыражения, поскольку именно воз­можность самовыражения, понятая и как выс­шее проявление творчества (в смысле созидания чего-либо абсолютно нового), и как раскрытие содержание сознания человека (возможное в про­стом акте выражения собственного мнения), со­ставляют одну из высших ценностей свободного общества. В данном аспекте, обращаясь к вопро­су философского обоснования проблем свободы слова и самовыражения, возможно остановить­ся на некоторых работах английского философа Т. Скэнлона [2, 3] и непосредственно на «Тео­рии свободы самовыражения» [4], основная проблема которой заключается в сопоставлении социально-философского содержания понятия «свобода самовыражения» с его правовым ста­тусом.

История показывает, что экономическая сво­бода совместима с политической диктатурой и серьезными ограничениями свободы слова и свободы вероисповедания. Отсюда следует, что разные виды коллективной свободы не могут гарантировать друг друга, как не могут гаранти­ровать и свободы индивида. Во втором из «Двух трактатов о правлении» Джон Локк излагает в общих чертах теорию естественных прав че­ловека, утверждая, что имеются три естествен­ных права — право на жизнь, право на свободу и право на собственность [5]. Однако при всей зна­чимости для истории политической и правовой мысли концепции «естественных прав» можно отметить, что в утверждение о естественном праве людей на свободу не разъясняет, в чем со­стоит это право и как его защищать. В аспекте гражданских прав и свобод человека понятие «свобода» почти всегда несет в себе внутренние противоречия. На уровне международного зако­нодательства свобода выражения своего мнения и информации защищается в основном Статьей 10 Европейской конвенции о защите прав чело­века, в которой предусматривается следующее: «1.1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу при­держиваться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных вла­стей и независимо от государственных границ. 1.2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть со­пряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, ко­торые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе…» [6].

Свобода выражения является важнейшей со­ставляющей демократических прав и свобод. На самом первом заседании Генеральной Ассамблеи ООН в 1946 году, прежде чем были подписаны основные международные соглашения и догово­ренности по правам человека, была принята ре­золюция № 59 (1), в которой о [7].

С точки зрения Джона Мильтона [8], для ин­дивида свобода мысли дороже любой другой свободы: Дайте мне прежде всех свобод свободу познавать, высказывать и спорить — свободно, в согласии с совестью. Два столетия спустя, в 1859 г., Дж. С. Милль во многом повторил эти мысли в широко известном эссе «О свободе» [9]. Милль защищает также свободу мысли и вы­ражения, поскольку она представляет большую ценность для индивида. Он доказывает, что огра­ничить свободу мысли — значит ограничить при­роду человека, лучшее в нем. Цивилизация не может развиваться без свободы и в обществах, где индивид не свободен, берет верх посред­ственность и наступает общее угасание челове­ческих способностей. Как отмечает Н. Хомский: «Если мы не верим в свободу слова неугодных нам людей, значит мы и вовсе в эту свободу не верим» [10].

Характер развития современного глобаль­ного информационного общества вновь при­дает актуальный характер таким проблемам, как свобода слова и информации. Социально-психологической основой для сетевых со­обществ служат принципы индивидуализма, свободы самовыражения, равного и свободного доступа к любой информации. Можно условно сравнить идеал «глобального информационно­го общества» с обобщенным образом сети Ин­тернет, сущностными чертами которой будут являться доступность информации, отсутствие национальных границ, интерактивность, свобо­да самовыражения и, наконец, мультикультурное разнообразие, понятое как коммуникация и взаи­мообмен. В то же время Интернет может стать как инструментом для построения обществ зна­ния, так и лабиринтом, который может завести в пропасть общества развлечений [11, с. 57].

Таким образом, культурное и языковое мно­гообразие, свобода выражения мнений и этика в области информации являются важными состав­ными частями информационного общества [12]. Однако следует упомянуть, что свободный до­ступ к компьютерным и интернет-технологиям создает не что иное как иллюзию свободы, при­обретаемой с помощью новейших медиатехнологий. При этом речь идет именно об определен­ном виде свободы — свободе самовыражения. Во многих международных документах и исследо­ваниях, наряду с вопросами доступа к инфор­мации, все чаще ставятся вопросы о характере и допустимости ограничения потоков данных как в правовом, политическом, так и в этическом аспектах 13.

Следуя логике, представленной в работе Скэнлона, в первую очередь, необходимо опре­делиться с вопросом, почему проблему свободы самовыражения важно не только решить по­средством применения определенных правовых норм, но и обосновать с позиции философской методологии. Четкое определение допустимых границ свободы самовыражения является, по мнению Т. Скэнлона, важным как правовым, так и социально-философским вопросом, поскольку «свобода самовыражения» обладает особым пра­вовым статусом — «охраняемых актов». В аспек­те разграничения «слова» и «действия», с одной стороны, стоит вопрос о незыблемости права на свободу слова, с другой можно утверждать, что свобода слова является лишь частным случаем права на «свободу самовыражения».

Таким образом, по мнению Т. Скэнлона, про­блема состоит в том, что «охраняемые акты должны быть некоторой надлежащим образом определенной подгруппой» и в тоже время вклю­чать в категорию такие акты, которые не были словесными в обычном смысле этого термина (например, жестикуляцию и некоторые формы коммуникации посредством печати), и в то же время исключить из нее такие акты, которые, очевидно, являются словесными в обычном смысле (разговоры в библиотеках, ложные кри­ки «пожар» в заполненном зрителями театре и т. д.) [4, с. 206 ].

Обращаясь к представленным в работе Т. Скэнлона положениям, можно попытаться вывести несколько основных форм оправда­ния возможности ограничения права на сво­боду самовыражения. В первую очередь, не­обходимо отметить, что, задав вопрос к кому обращены те или иные формы самовыражения, мы получает не только субъект (в гносеологи­ческом смысле), использующий свое право на самовыражение, но и объект, на который на­правлено или кому предназначено сообщение. В предельном смысле этим объектом будет яв­ляться общество в целом. В данном случае са­мовыражение уже не может быть осмыслено без учета тех положительных или отрицательных последствий, которые оно оказывает на обще­ство или может оказать потенциально. Вторая трудность, возникающая при попытке оправдать необходимость и допустимость правового огра­ничения свободного самовыражения, опреде­лена необходимостью условного выбора между «формой» и «содержанием». В ситуации, если мы придерживаемся критерия «формы» (а не точки зрения, которую она выражает), возможно получить такое понимание свободы самовыра­жения, в котором под категорию актов не имею­щих ограничений, попадут, например, словесные формы самовыражения, а иные виды, связанные с какими-либо действиями, временем, местом, громкостью и т.д., потенциально могут быть ограничены.

Однако, с другой стороны, в ситуации, когда мы апеллируем к содержанию актов самовы­ражения, получаем наиболее субъективную по­зицию. При ее реализации, по мнению Т. Скэнлона, важным становится то, «в какой степени доктрина основана на естественных моральных принципах, и в какой степени она есть искус­ственный продукт, созданный определенными политическими институтами». Пользуясь подоб­ным основанием, мы можем, найдя правдопо­добный повод, запретить выражение любой точ­ки зрения противоречащей позиции, например, правящей партии. Есть и другое следствие — в данной позиции исключено любое обоснование законов против диффамации [20].

Случаи из обыденной жизни и юридической практики, в которых представлены примеры как нарушения права на свободу самовыражения, так и тех отрицательных последствий, которые яв­ляются результатом отдельных неправомерных актов самовыражения, настолько разнообразны, что не могут быть объединены по одному или нескольким критериям. Т. Скэнлон пишет, что «легче установить общее звено, которое объеди­няет классические примеры нарушения свободы самовыражения, чем определить категорию ак­тов, охраняемых этой свободой». Данное утверж­дение указывает на необходимость отыскания такого критерия, который охватывал бы только те виды отрицательных следствий, которые не должны учитываться при обосновании правовых ограничений актов самовыражения индивида.

Из рассуждений Т. Скэнлона следует, что ис­комый критерий может быть найден посредством формулирования на основе теоретических поло­жений, изложенных в работе Дж. С. Милля «О свободе» самостоятельного принципа, назван­ного автором в силу его методологической пре­емственности «Принципом Милля». Принцип Милля, следуя рассуждениям Т. Скэнлона, дает возможность сформулировать два вида вреда, которые не могут учитываться при обосновании правовых ограничений актов самовыражения:

1) вред, нанесенный определенным лицам, кото­рый заключается в формировании у них ложных представлений;

2) вредные последствия актов, когда акт самовыражения убеждает субъектов (или усиливает их убежденность) в целесообраз­ности совершения таких актов.

Именно «прин­цип Милля» дает возможность сформулировать искомые определения, поскольку опирается на аргументацию, которая основана исключитель­но на общих моральных принципах и независи­ма от особенностей любых конкретных законов или институтов.

Следует также отметить, что принцип Милля служит основанием разграничения слова и действия как форм самовыражения, по мнению Т. Скэнлона, по двум причинам. Во-первых, по­зволяет решить проблему иррациональности, объяснив, почему некоторые наиболее очевид­ные последствия актов самовыражения не могут учитываться при обосновании правовых ограни­чений таких актов. И, во-вторых, принцип Милля можно применять к свободе самовыражения в целом, не прибегая к особым правам (например, политическим правам) или значимости самовы­ражения в той или иной области деятельности (например, художественное самовыражение или обсуждение научных идей) [4, с. 214-215].

В заключения возможно отметить, что в сво­ей работе «О свободе» Дж. С. Милль пишет: «Огромная разница утверждать правоту, позво­ляя оспаривать ее, — и претендовать на нее, не допуская дискуссий». Трудно не согласиться с данным утверждением, поскольку претензия на обладание монополией на истину ведет к тотали­таризму, догматизму и правовому произволу, ко­торые недопустимы в современном глобальном мультикультурном мире.

Источник