Обломов про что книга
Краткое содержание Гончаров Обломов
Главный герой романа – Илья Ильич Обломов. Ему около тридцати двух лет. Живет Илья Ильич в Петербурге в доме на Гороховой улице. Поначалу, переехав в город из своего родового поместья, он пытался влиться в светскую жизнь. Но это ему не удалось. И теперь он большую часть своего времени проводит, лежа на диване в бессмысленных мечтах и раздумьях.
У героя немало проблем. После смерти родителей он оставался единственным наследником Обломовки. Однако управляться с делами Илья Ильич не умел. Он много размышлял и планировал, мечтая когда-нибудь привести все это в исполнение. Но сама мысль о активных действия уже пугала его. И, мечты так и оставались мечтами.
А прежняя жизнь Обломова в его родной Обломовке протекала в умиротворенной обстановке, где все дышало спокойствием, к которому он так привык. Там царствовала безмятежность и все шло своим чередом, безо всяких потрясений: времена года сменяли друг друга в должном порядке, а реальность плавно перетекала в сон. Новости доходили до поместья с большим опозданием, а шумных и веселых компаний в доме не собиралось. К такой жизни и привык Илья Ильич: безмятежной, гладкой и ровной.
Теперь же ожидали его суета и хлопоты, с которыми он и не представлял, как справляться. Илья Ильич ожидал приезда своего давнего друга – Андрея Штольца. Он очень надеялся на то, что тот поможет ему разобраться с делами и хозяйственными тонкостями.
И вот, этот день настал. Слуга Обломова, Захар, объявил о приезде Андрея, прервав сон своего барина. То состояние, в котором Штольц застал своего друга, очень не понравилось ему. И, он решил это его положение исправить.
Андрей стал вытаскивать Обломова из дома, возить по гостям. И, произошло чудо – Илья Ильич словно ожил. Мало того, что он стал появляться в свете, чем всех несказанно удивил, он еще и влюбился. А предметом его чувств стала Ольга Ильинская.
Она по просьбе Штольца старалась всячески расшевелить Обломова. Девушка, ощутив к Илье тягу, намерилась полностью перевоспитать его.
Однако, ей этого сделать не удалось. Илья Ильич не мог полностью и навсегда отказаться от своего привычного образа жизни. Проблемы и действия пугали его. И, временный всплеск его активности начал понемногу утихать.
Тут и Штольц уехал из города. А Илья Ильич переезжает в другой дом на Выборгской стороне. Там знакомиться он с Агафьей Пшенициной. Она была сестрой приятеля Тарантьева, плетшего интриги вокруг хозяйства Обломова, благодаря которым он и переехал. А брат Агафьи, Мухояров, оказался еще куда более отменным хитрецом и аферистом, нежели его знакомый. Он позаботился о том, чтобы прибрать к своим рукам дела по Обломовке.
В итоге, Обломов женится на ней. Пшеницына родит ему сына – Андрюшу. А Ольга выйдет замуж за Штольца, поняв тщетность своих усилий перевоспитать Обломова и, внезапно осознав, что Андрей для нее значит намного больше, чем просто друг.
Спустя несколько лет после этих событий, Штольц вновь навестит своего друга детства, найдя его полностью довольного своим бытом и олицетворяющим собой спокойствие и безмятежность.
Заканчивается роман описанием событий спустя еще пять лет, когда Ильи Ильича уже не будет в живых. Сына его возьмет к себе на воспитание чета Штольцев. Ольга через всю свою жизнь пронесет воспоминание о Обломове, как о человеке с чистой и доброй душой.
Для Агафьи Пшеницыной весь смысл жизни останется только в ее сыне, стремление к его благу. А хозяйкой в ее обветшалом совсем домике станет супруга ее разорившегося брата.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Гончаров. Все произведения
Обломов. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В книге рассказывается про театральную труппу, которая приехала с гастролями в Саратов. По приезду актеров поселили в ужасную гостиницу. В городе было очень жарко. Главный режиссер труппы Сергей Леонидович уехал в Москву.
Когда началась война, никто не понял. Я весело махал уходящему на фронт отцу и смеялся, еще не осознавая, что произошло и какое будущее ожидало нас. Знания приходили постепенно – в письмах с фронта
В поэме Беглец Лермонтов рассказывает о юноше по имени Гарун, который проявил трусость и сбежал, бросив на поле боя тела убитых отца и двух братьев.
Рассказ о животных, которые обитают в тёплых Африканских странах. Главными героями этой работы, оказались, кролики и удавы. В этом интригующем произведении, происходят удивительные действия быстрых кроликов
Во время Крымской войны Севастополь находился под осадой французов. Город жил под постоянными обстрелами. Жизнь все равно шла своим чередом. По городу шли по своим делам гражданские жители
«Обломов» (И. Гончаров)
Цитата: «Всё знаю, всё понимаю — но силы и воли нет».
История создания
Роман «Обломов» восходит к ранней повести Гончарова «Лихая болесть». В ней описывается очень странная эпидемия: физически люди остаются здоровыми, но на них находит странная хандра. Заражённые этой болезнью предпочитают всё своё время направлять на мечтания и возведение воздушных замков.
Конечно, впоследствии этот замысел многократно перерабатывался, ведь Гончаров работал над «Обломовым» 9 лет.
Проблематика:
Смысл названия
Роман назван по фамилии главного героя — Ильи Ильича Обломова. Исследователи отмечают, что в самой фамилии таится ряд подсказок для интерпретации романа:
Литературное направление: реализм.
Литературный жанр: роман.
Жанровые особенности: уже в самом романе мы можем найти обобщённое понятие «обломовщина», которое позволяет типизировать главного героя и обозначить соответствующий тип в обществе.
Время и место действия: действие происходит в 1843 г. в Петербурге (в главе «Сон Обломова» действие переносится в деревню Обломовку).
Действующие лица
Краткое содержание
Часть 1
Илья Ильич Обломов живёт в Санкт-Петербурге на улице Гороховой. Жизнь его исполнена неги и лени: Илья Ильич только и делает, что лежит, предаваясь мечтаниям. В романе описывается один обычный день жизни Обломова: постель, халат, ленивая перебранка с Захаром. В этот день Илью Обломова посещает сразу несколько знакомых, предлагающих ему встать и заняться делом: весёлый франт Волков, скучный карьерист Судьбинский, модный писатель Пенкин. А Михей Тарантьев приходит с предложением решить все проблемы ленивого барина с Обломовкой, деревней, унаследованной им не так давно (сразу ясно, что Тарантьев аферист и хочет нажиться на этой работе, но лень Обломова пересиливает его разумность). Илья Ильич ждёт своего друга Штольца — уж этот-то поможет ему разобраться с делами и решить все вопросы с Обломовкой. Трудна для Ильи Ильича столичная жизнь: не влился он в среду — он предпочитает спать. Вот и сейчас Обломов засыпает. И сон ему снится счастливый: родная Обломовка, никаких забот и хлопот, одна сплошная благодать. Но появление Штольца заставляет Илью Ильича проснуться.
Часть 2
Андрей Штольц и Илья Обломов дружили с детства, так как были ровесниками и жили в соседних сёлах. Но по характеру, темпераменту и мировоззрению они были полными противоположностями: Обломов романтический, мечтательный, мягкий, Штольц практичный, живой, подвижный.
Штольц решает вытащить Обломова из привычной жизни и заставить действовать. И во многом его затея успешна. Андрей Штольц возит друга в гости к разным людям. Он побуждает Илью Ильича вставать по утрам, читать книжки и газеты. Обломов оживает и даже проникается романтическими чувствами к Ольге Ильинской, его новой знакомой. И эта любовь вполне взаимна: дело идёт к свадьбе.
Часть 3
Активная Ольга в какой-то момент смущает Обломова (Штольц в это время в городе отсутствует): Илья Ильич стушёвывается и потихоньку отступает. Он попадает под разлагающее влияние Тарантьева и, столкнувшись с жизненными проблемами вроде необходимости управлять имением, отступает. Обломов меняет квартиру. Новый дом очень напоминает ему родную Обломовку, а квартирная хозяйка Агафья Пшеницына, полная деловитая женщина, можно сказать, воплощает его мечту о сытости, спокойствии и всяческих приятностях. Встречи с Ольгой Ильинской становятся для Обломова нарушением гармонии. Свет наполнен слухами о том, что Обломов женится на Ильинской, но сам Илья Ильич возмущается: он ещё не созрел. Ольга оскорблена его поведением, она отворачивается от Обломова.
Часть 4
В течение года Обломов болеет. Агафья Пшеницына заправляет хозяйством и принимает решения вместо Ильи Ильича. Они живут как супруги, и жизнь их спокойна и размеренна. Ольга Ильинская выходит замуж за Андрея Штольца.
Спустя несколько лет Штольц навещает старого друга. Ничего не изменилось: Илья Ильич всё так же лежит, как Илья Муромец. Единственная просьба, с которой Обломов обращается к другу, — позаботиться о его сыне Андрее, которого родила Пшеницына.
Когда Обломов умирает от второго инсульта (что является вполне логичным следствием его лежачего образа жизни), его сына берут на воспитание Штольц и Ольга.
Экранизации
«Обломов» (СССР, 1965, в роли Обломова — Олег Басилашвили); «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» (СССР, 1979, режиссёр Никита Михалков, в роли Обломова — Олег Табаков).
Задания для подготовки к ЕГЭ и ОГЭ
Что такое «обломовщина»?
Ответ. Представление о счастье как о безделии, стремление к такому образу жизни. Названо по фамилии Ильи Обломова, главного героя романа Ивана Гончарова «Обломов».
Назовите любимую одежду Обломова.
Ответ. Халат. Эта любимая одежда главного героя романа описывается так: «Как шёл домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу! На нём был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намёка на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него». Халат Обломова стал в русской литературе метафорой лени и сибаритства.
С каким былинным богатырём сравнивается Илья Обломов?
Ответ. С Ильёй Муромцем. На это указывает и имя героя — Илья, и упомянутые в романе истории об Илье Муромце, которые маленький Обломов слыхал от няни. Напомним, что былинный Илья Муромец пролежал на печи тридцать лет и три года — а потом поднялся и стал совершать подвиги. Илья Обломов же, к сожалению, так и не смог заставить себя подняться.
Электронная книга Обломов
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Информация о книге
Роман входит в трилогию с произведениями » Обыкновенная история » и » Обрыв «, являясь её второй частью.
(с) Leylek для Librebook.ru
Вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности, перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядывание с ног до головы, послушаешь, о чем говорят, так голова закружился, одуреешь.
Отчего же это я такой, право?
Ничто не мешает думать и лежа.
Грамотность вредна мужику: выучи его, так он, пожалуй, и пахать не станет.
Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием.
И сейчас есть такие люди как Обломов. Лежат на диванчике, мечтают и думают, что все делается само собой и как бы между прочим. Они не способны к каким-то действиям и предпочитают перекладывать заботы, ответственность и прочие дела на других. Абсолютно не знают значение слова «самостоятельность». Мне кажется, что рядом с ними и сам становишься таким же. Хочется прилечь, поспать, остаться дома.
Таких людей нужно постоянно шевелить, следить за ними, вытаскивать из дома. Не у всех хватит терпения и желания на это. Штольц в этом плане просто образец терпения! Да и сам Обломов как-то при Штольце возвращается к жизни что ли.
Обломов получил то, к чему стремился.
Про Ольгу и Штольца могу сказать, что это идеальный брак, на мой взгляд. Никто никого не подавляет, а поддерживает и дает развиваться. Видя рост другого и сам стремится стать лучше.
В целом, довольно грустная книга.
Kaonasi, меня Штольц ни сколько не раздражает, а наоборот даже вызывает горячую симпатию. А вот тюфяк, как вы правильно выразились, Обломов несколько раздражает.
Ответ на ваш вопрос довольно прост.
Обломов симпатичен тем, что в его обществе не нужно напрягаться. Он такой домашний, толстый, добрый. Собственно, и он не напрягается. У меня есть такой друг. А как может не вызывать симпатию человек, который не напрягает? С которым не нужно в режиме нон-стоп фильтровать базар (извините за выражение). Ведь всегда приятнее общаться с человеком, с которым чувствуешь себя комфортно и не боишься, что за какие-то пробелы в знаниях будут троллить.
Бесит, что таких людей невозможно вытащить из дома. Пока сам не захочет, невозможно сдвинуть с места. Как камень лежит на своем диване.
Штольц в этом плане мне нравится. Он всегда в движении, чем-то занят, всегда в курсе событий. Старается Обломова растормошить, при чем даже не спрашивает его мнения, просто ставит перед фактом. И тут уже не откажешься. Я думаю, что Обломов в принципе Штольцу никогда не отказал бы, т.к. не хотел обижать друга, а вот другим запросто отказывал. Штольц нарушает привычный уклад жизни Обломова, вносит хоть какое-то движение в это стоячее болото, поэтому и вызывает раздражение. Никому не нравится, когда что-то или кто-то нарушает привычное течение жизни. Согласитесь?
Каждый выбирает ту жизнь, какая ему по душе. Если человек необщительный и любит почитать книжки в тишине, само собой не станешь от него требовать постоянного движения. Точно так же как и наоборот. Если человек постоянно живет в движении и на чемоданах, то жизнь в спокойном русле его просто напросто убьет.
Я склоняюсь к тому, что нужно жить балансируя между этими двумя образами жизни.
Обломов (роман)
«Обломов» — роман писателя Ивана Гончарова, писавшийся в течение 12 лет. Роман заслуженно вошёл в золотой фонд русской и даже мировой литературы и стал на полку классики школьной программы. Автор рассказывает трагикомедийную историю поздней молодости и средних лет барина Обломова, живущего в квартире в Петербурге (не в самом городе, а именно в квартире). Роман ввёл в словарь русского языка новое понятие — «Обломовщина» — и в карикатурном виде описал кризис крепостной системы.
Содержание
Обломовщина [ править ]
Центральная тема всего романа. Собственно, сама обломовщина есть понятие, характеризующие монотонную, рутинную жизнь, лишённую всякого смысла. Явление, которым можно нарекать тот образ бытия, который не включает себя всякого рода эмоциональные элементы, проведение каждого дня по одному шаблону и, чаще всего, включает отсутствие какой-либо умственной или физической активности.
В романе обломовщиной болеет, как ни странно, Обломов и его слуга Захар. Главного героя на протяжение всего романа из подобного состояния безуспешно пытаются вывести либо Штольц, либо Ольга. Своеобразным символом этого можно назвать персидский халат: чем он ближе к Обломову, тем он больше впадает в этот образ жизни.
С другой стороны, весь роман — это роман возникший на разломе эпох в период александровских реформ, и Обломов в нем — дитя прошлых лет, не способный (а отчасти не желающий) найти себе место в новом мире, человек не нужный этому миру.
Главные герои [ править ]
Говорящее имя — неговорящих имён в романе, похоже, попросту нет. Начиная с главгероя (в просторечии XIX века «облом» — увалень, неуклюжий человек; более позднее значение — «полная неудача» — уже скорее производное, причём ведущее происхождение как бы не от этого романа) и его друга Штольца («гордец» по-немецки) — и кончая эпизодическим журналистом Пенкиным (таким же поверхностным и легковесным, как и пена, от которой происходит его фамилия).
Сюжет [ править ]
Первую половину книги Обломов лежит на диване, размышляя о своих проблемах: обустройстве имения, выселении из квартиры и о том, чтобы встать. Тем временем Гончаров проводит перед ним парад гостей: Захар, гуляка Волков, вечно суетящийся между балами и гуляниями, чиновник Судьбинский, не знающий ничего, кроме бумажной работы, Пенкин — сатира на натуральную школу, невнятный Алексеев и плут Тарантьев. Устав от их мелочной суеты, Обломов засыпает и видит Обломовку — свою родную деревню, полусказочное место, застывшее вне времени, со своим бытом и мерными порядками.
Следом случается то, что может заставить Обломова вскочить с дивана и бросится вприпрыжку — случается Штольц, и Обломов наконец-то покидает свою комнату. Штольц, деловой, энергичный и прямолинейный, пытается ввести Облома в окружающую жизнь, её ритм. Штольц знакомит Обломова с Ольгой, которая сперва пытается поддеть его, расшевелить, а после в течение лета они арендуют соседние дачи, влюбляются — и, в сомнениях, Обломов наконец делает ей предложение.
Тем временем из-за интриг Тарантьева вещи Обломова отправляются в дом на Выборгской стороне — тогда окраине Петербурга, где Обломов и остается в виде арендатора. Обломов продолжает встречаться с Ольгой, но их отношения не развиваются — напротив, Обломов как будто боится их, пока они окончательно не расстаются. Вернувшийся из разъездов Штольц находит Обломова почти разорившимся (стараниям Тарантьева и Мухоярова) и не выходящим из дома, а Ольгу — в депрессии.
Последнее, что может сделать Штольц для друга детства — устроить дела Обломова. В конечном итоге он создал в этом доме с сельской окраины полу-обломовку. Обломов женится на Агафье, простоватой владелице дома, и жил там до самой смерти.
Разочаровавшись в первой любви Ольга выходит замуж за Штольца. В последний визит Штольца к Обломову, в его последнюю попытку вытащить Обломова из дому, Обломов отдает Штольцу на воспитание своего сына — Андрей, названного в честь Штольца.
Сюжет в цитатах [ править ]
«Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока».
«Халат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела».
«Все это навело на него страх и скуку великую. „Когда же жить. Когда жить?“ — твердил он» — Обломов о службе.
«Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием».
«Барин, кажется, думал: „Ну, брат, ты еще больше Обломов, нежели я сам“, а Захар чуть ли не подумал: „Врешь! ты только мастер говорить мудреные да жалкие слова, а до пыли и до паутины тебе и дела нет“».
«— Я… влюблен в Лидию, — прошептал он.
— Браво! Давно ли? Она, кажется, такая миленькая.
— Вот уж три недели! — с глубоким вздохом сказал Волков. — А Миша в Дашеньку влюблен».
«В десять мест в один день — несчастный! — думал Обломов. — И это жизнь! — Он сильно пожал плечами. — Где же тут человек? На что он раздробляется и рассыпается?» — о Волкове
«— Ну, что нового у вас? — спросил Обломов.
— Да много кое-чего: в письмах отменили писать „покорнейший слуга“, пишут „примите уверение“; формулярных списков по два экземпляра не велено представлять. У нас прибавляют три стола и двух чиновников особых поручений. Нашу комиссию закрыли… Много!» — разговор с Судьбинским
«Увяз, любезный друг, по уши увяз, — думал Обломов, провожая его глазами. — И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает… У нас это называется тоже карьерой! А как мало тут человека-то нужно: ума его, воли, чувства — зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое… А между тем работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми до двенадцати дома — несчастный!» — о Судьбинском.
«— В самом деле, не видать книг у вас! — сказал Пенкин. — Но, умоляю вас, прочтите одну вещь; готовится великолепная, можно сказать, поэма: „Любовь взяточника к падшей женщине“. Я не могу вам сказать, кто автор: это еще секрет.
— Обнаружен весь механизм нашего общественного движения, и все в поэтических красках. Все пружины тронуты; все ступени общественной лестницы перебраны. Сюда, как на суд, созваны автором и слабый, но порочный вельможа и целый рой обманывающих его взяточников; и все разряды падших женщин разобраны… француженки, немки, чухонки, и всё, всё… с поразительной, животрепещущей верностью… Я слышал отрывки — автор велик! В нем слышится то Дант, то Шекспир…»
«— Что ж еще нужно? И прекрасно, вы сами высказались: это кипучая злость — желчное гонение на порок, смех презрения над падшим человеком… тут все!
— Нет, не все! — вдруг воспламенившись, сказал Обломов. — Изобрази вора, падшую женщину, надутого глупца, да и человека тут же не забудь. Где же человечность-то? Вы одной головой хотите писать! — почти шипел Обломов. — Вы думаете, что для мысли не надо сердца? Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку падшему человеку, чтоб поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, — тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову… — сказал он, улегшись опять покойно на диване. — Изображают они вора, падшую женщину, — говорил он, — а человека-то забывают или не умеют изобразить. Какое же тут искусство, какие поэтические краски нашли вы? Обличайте разврат, грязь, только, пожалуйста, без претензии на поэзию.
— Что же, природу прикажете изображать: розы, соловья или морозное утро, между тем как все кипит, движется вокруг? Нам нужна одна голая физиология общества; не до песен нам теперь…
— Человека, человека давайте мне! — говорил Обломов. — Любите его…
— Любить ростовщика, ханжу, ворующего или тупоумного чиновника — слышите? Что вы это? И видно, что вы не занимаетесь литературой! — горячился Пенкин. — Нет, их надо карать, извергнуть из гражданской среды, из общества…»
«Вошел человек неопределенных лет, с неопределенной физиономией, в такой поре, когда трудно бывает угадать лета; не красив и не дурен, не высок и не низок ростом, не блондин и не брюнет. Природа не дала ему никакой резкой, заметной черты, ни дурной, ни хорошей. Его многие называли Иваном Иванычем, другие — Иваном Васильичем, третьи — Иваном Михайлычем. Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев. Постороннему, который увидит его в первый раз, скажут имя его — тот забудет сейчас, и лицо забудет; что он скажет — не заметит. Присутствие его ничего не придаст обществу, так же как отсутствие ничего не отнимет от него. Остроумия, оригинальности и других особенностей, как особых примет на теле, в его уме нет. Может быть, он умел бы по крайней мере рассказать все, что видел и слышал, и занять хоть этим других, но он нигде не бывал: как родился в Петербурге, так и не выезжал никуда; следовательно, видел и слышал то, что знали и другие. Симпатичен ли такой человек? Любит ли, ненавидит ли, страдает ли? Должен бы, кажется, и любить, и не любить, и страдать, потому что никто не избавлен от этого. Но он как-то ухитряется всех любить. Есть такие люди, в которых, как ни бейся, не возбудить никак духа вражды, мщения и т. п. Что ни делай с ними, они все ласкаются. Впрочем, надо отдать им справедливость, что и любовь их, если разделить ее на градусы, до степени жара никогда не доходит. Хотя про таких людей говорят, что они любят всех и потому добры, а, в сущности, они никого не любят и добры потому только, что не злы. Если при таком человеке подадут другие нищему милостыню — и он бросит ему свой грош, а если обругают, или прогонят, или посмеются — так и он обругает и посмеется с другими. Богатым его нельзя назвать, потому что он не богат, а скорее беден; но, решительно бедным тоже не назовешь, потому, впрочем, только, что много есть беднее его. Он имеет своего какого-то дохода рублей триста в год, и, сверх того, он служит в какой-то неважной должности и получает неважное жалованье: нужды не терпит и денег ни у кого не занимает, а занять у него и подавно в голову никому не приходит. В службе у него нет особенного постоянного занятия, потому что никак не могли заметить сослуживцы и начальники, что он делает хуже, что лучше, так, чтоб можно было определить, к чему он именно способен. Если дадут сделать и то и другое, он так сделает, что начальник всегда затрудняется, как отозваться о его труде; посмотрит, посмотрит, почитает, почитает, да и скажет только: „Оставьте, я после посмотрю… да, оно почти так, как нужно“. Никогда не поймаешь на лице его следа заботы, мечты, что бы показывало, что он в эту минуту беседует сам с собою, или никогда тоже не увидишь, чтоб он устремил пытливый взгляд на какой-нибудь внешний предмет, который бы хотел усвоить своему ведению. Встретится ему знакомый на улице: „Куда?“ — спросит. „Да вот иду на службу, или в магазин, или проведать кого-нибудь“. — „Пойдем лучше со мной, — скажет тот, — на почту или зайдем к портному, или прогуляемся“, — и он идет с ним, заходит и к портному, и на почту, и прогуливается в противуположную сторону от той, куда шел. Едва ли кто-нибудь, кроме матери, заметил появление его на свет, очень немногие замечают его в течение жизни, но, верно, никто не заметит, как он исчезнет со света; никто не спросит, не пожалеет о нем, никто и не порадуется его смерти. У него нет ни врагов, ни друзей, но знакомых множество. Может быть, только похоронная процессия обратит на себя внимание прохожего, который почтит это неопределенное лицо в первый раз достающеюся ему почестью — глубоким поклоном; может быть, даже другой, любопытный, забежит вперед процессии узнать об имени покойника и тут же забудет его. Весь этот Алексеев, Васильев, Андреев, или как хотите, есть какой-то неполный, безличный намек на людскую массу, глухое отзвучие, неясный ее отблеск.»
«…Дело в том, что Тарантьев мастер был только говорить; на словах он решал все ясно и легко, особенно что касалось других; но как только нужно было двинуть пальцем, тронуться с места — словом, применить им же созданную теорию к делу и дать ему практический ход, оказать распорядительность, быстроту, — он был совсем другой человек: тут его не хватало — ему вдруг и тяжело делалось, и нездоровилось, то неловко, то другое дело случится, за которое он тоже не примется, а если и примется, так не дай бог что выйдет. Точно ребенок: там не доглядит, тут не знает каких-нибудь пустяков, там опоздает и кончит тем, что бросит дело на половине или примется за него с конца и так все изгадит, что и поправить никак нельзя, да еще он же потом и браниться станет.»
«Он был взяточник в душе, по теории, ухитрялся брать взятки, за неимением дел и просителей, с сослуживцев, с приятелей, бог знает как и за что — заставлял, где и кого только мог, то хитростью, то назойливостью, угощать себя, требовал от всех незаслуженного уважения, был придирчив.» — Тарантьев.
«Таковы были два самые усердные посетителя Обломова. Зачем эти два русские пролетария ходили к нему? Они очень хорошо знали зачем: пить, есть, курить хорошие сигары. Они находили теплый, покойный приют и всегда одинаково если не радушный, то равнодушный прием.»
«Жизнь в его глазах разделялась на две половины: одна состояла из труда и скуки — это у него были синонимы; другая — из покоя и мирного веселья. От этого главное поприще — служба на первых порах озадачила его самым неприятным образом. Воспитанный в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев родины, переходя в течение двадцати лет из объятий в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья в тетрадку прихода и расхода, как делывал его отец. Он полагал, что чиновники одного места составляли между собой дружную, тесную семью, неусыпно пекущуюся о взаимном спокойствии и удовольствиях, что посещение присутственного места отнюдь не есть обязательная привычка, которой надо придерживаться ежедневно, и что слякоть, жара или просто нерасположение всегда будут служить достаточными и законными предлогами к нехождению в должность.»
«Когда же Штольц приносил ему книги, какие надо еще прочесть сверх выученного, Обломов долго глядел молча на него.
— И ты, Брут, против меня! — говорил он со вздохом, принимаясь за книги.
Неестественно и тяжело ему казалось такое неумеренное чтение. Зачем же все эти тетрадки, на которые изведешь пропасть бумаги, времени и чернил? Зачем учебные книги? Зачем же, наконец, шесть-семь лет затворничества, все строгости, взыскания, сиденье и томленье над уроками, запрет бегать, шалить, веселиться, когда еще не все кончено? „Когда же жить? — спрашивал он опять самого себя. — Когда же, наконец, пускать в оборот этот капитал знаний, из которых большая часть еще ни на что не понадобится в жизни? Политическая экономия, например, алгебра, геометрия — что я стану с ними делать в Обломовке?“»
«Он учился всем существующим и давно не существующим правам, прошел курс и практического судопроизводства, а когда, по случаю какой-то покражи в доме, понадобилось написать бумагу в полицию, он взял лист бумаги, перо, думал, думал, да и послал за писарем.»
«— Отцы и деды не глупее нас были, — говорил он в ответ на какие-нибудь вредные, по его мнению, советы, — да прожили же век счастливо; проживем и мы: даст бог, сыты будем.» — философия Обломова-старшего.
«Старинная связь была неистребима между ними. Как Илья Ильич не умел ни встать, ни лечь спать, ни быть причесанным и обутым, ни отобедать без помощи Захара, так Захар не умел представить себе другого барина, кроме Ильи Ильича, другого существования, как одевать, кормить его, грубить ему, лукавить, лгать и в то же время внутренне благоговеть перед ним.»
Что здесь есть [ править ]
Адаптация [ править ]
В 1979 г. Никита Михалков снял по мотивам романа двухсерийный фильм «Несколько дней из жизни И. И. Обломова».